Текст книги "Любовь по расчету"

Эванджелина еще больше нахмурилась.

– Ты несправедлив к своей прабабушке, Гарри. Вовсе не твое желание учиться рассердило и обидело ее. Больше всего она переживала из-за того, что ты отказывался признать себя ясновидящим. Она была уверена в том что именно к тебе перешел знаменитый тревельяновскии дар от Гарри-первого.

– Почти как аббервикскии талант к изобретательству, – задумчиво пробормотала Молли. – Он тоже передался не всем. Сестра унаследовала его. Меня же он обошел.

Гарри как-то странно посмотрел на нее.

– Я бы не сказал. Ваша энергия была направлена в бизнес, поскольку нужен был стабильный источник дохода для семьи. Но я думаю, что ваша удачная предпринимательская деятельность. – это своего рода про явление изобретательского гения. Люди в большинстве своем слабы в бизнесе, вы же. – преуспеваете.

Молли была настолько удивлена неожиданным комплиментом, что даже не нашлась с ответом. Она уставилась на Гарри, чувствуя, как пылает ее лицо. На губах у Гарри блуждала легкая загадочная улыбка, и от этой улыбки Молли вдруг бросило в жар.

Эванджелина внимательно оглядела обоих.

– Ну довольно рассуждать о тревельяновском ясновидении. Как прошла встреча со стариком, Гарри? Я знаю, что Леон все лето цепляется к Джошу.

– Дядя Леон ничуть не изменился, – сказал Гарри. – Но нам в очередной раз удалось договориться. Он оставит Джоша в покое. По крайней мере, на какое-то время.

Молли уловила ледяные нотки в его голосе. Мелкая дрожь пробежала по ее телу, и жар несколько отступил.

Эванджелина, судя по всему, пребывала в счастливом неведении насчет истинного смысла таившегося в словах Гарри. Она подмигнула Молли.

– Гарри как никто другой в нашей семье умеет найти подход к Леону. Не знаю почему, но Леон прислушивается к нему.

Молли улыбнулась.

– Может, Гарри обладает каким-то сверхъестественным даром? – Она взмахнула руками, изображая шутливую угрозу. – Ну, скажем, способностью влиять на человеческий разум или чем-то в этом роде.

Гарри смерил ее негодующим взглядом.

– Почему вы вдруг заговорили о его склонности к ясновидению? – заинтересовалась Эванджелина.

Молли откинулась на спинку стула и засунула руки в карманы джинсов.

– Гарри ведь удалось изменить собственное будущее. Потом будущее Джоша. Разве это нельзя назвать своего рода даром? Многих вы знаете людей, которым удалось изменить собственную судьбу и судьбы других?

Гарри изумленно смотрел на нее.

Эванджелина украдкой покосилась на племянника.

– Знаешь, а я ведь об этом не задумывалась. Пожалуй, она попала в точку, Гарри.

– Единственной силой, с помощью которой я вершил будущее свое и Джоша, была сила здравого смысла. – сказал Гарри.

Молли усмехнулась.

– Как ни назови это явление, оно все равно достойно суеверного преклонения.

К своему немалому удивлению Гарри обнаружил, что краснеет.

– Итак. – На губах Эванджелины заиграла многозначительная улыбка. – Давайте заглянем в будущее вашей любви, Молли.

– Забудьте об этом, – посоветовала Молли. Эванджелина пропустила ее слова мимо ушей. Сняв верхнюю карту колоды, она выложила ее на стол.

– Ага. Опять голубой король. Похоже он не собирается исчезать. Когда он выпадает два раза подряд, стоит обратить внимание. Это знак того, что в вашей личной жизни вот-вот произойдут интересные события.

– Совпадение. Или очень искусная тасовка карт. – Молли встала. – Я уже вам сказала что мне неинтересно знать свое будущее. – Протянув руку, она одним движением сгребла все карты в кучу.

– Трусиха, – буркнула Эванджелина.

– Нет, – Гарри, рассмеявшись, тоже поднялся со стула. – Просто она умна.

– Благодарю, – сдержанно произнесла Молли. Эванджелина воздела руки кверху, демонстрируя капитуляцию.

– Хорошо, сдаюсь. Если Молли не хочет знать свое будущее, это ее право. Гарри когда ты собираешься ехать обратно в Сиэтл?

– Скоро. – Гарри посмотрел на часы. – Я еще хочу поприветствовать кузена Рэйли, его жену и еще кое-кого из родственников.

– Рэйли сейчас работает на чертовом колесе. – Эванджелина лениво тасовала колоду. – Предупреждаю, он хочет взять у тебя денег взаймы. Они с Шейлой ждут ребенка.

– Спасибо что предупредила. Пойдемте, Молли, я познакомлю вас с остальными Тревельянами.

– Хорошо. – Молли обернулась к Эванджелине. – Надеюсь, я еще увижу вас.

– Что-то подсказывает мне, что непременно увидите, – с твердой уверенностью в голосе произнесла Эванджелина.

Гарри помог Молли собрать пакеты с покупками. Потом подошел к гадальному столику.

– Береги себя, тетя Эви.

– Хорошо, постараюсь. – Она улыбнулась. – Ты тоже береги себя. Кстати, я собираюсь позвонить тебе на следующей неделе. Мне нужно обсудить с тобой проект модернизации одного из наших аттракционов. Он у нас гвоздь программы, а ты ведь знаешь, как быстро устаревают эти чертовы игрушки.

Что-то неуловимое. – покорность, а возможно даже, что и боль. – промелькнуло во взгляде Гарри. Впрочем, выражение это тут же исчезло, и на лице вновь застыла холодная, безучастная маска. Молли вдруг захотелось подойти и обнять Гарри, успокоить и приласкать его. Она и сама не могла объяснить, почему возникло это внезапное желание.

– Ты знаешь, где меня найти, тетя Эви.

Молли остановилась возле стола.

– Вы так и не скажете мне, как вам удалось два раза подряд извлечь из колоды голубого короля, Эванджелина?

– Тетя Эви никогда не раскрывает секретов мастерства. – Гарри взял со стола колоду карт и принялся изящно и умело тасовать ее. – С другой стороны, я не блюститель профессиональной этики в этом деле. Смотрите сейчас я покажу вам, как сделать так, чтобы несколько раз подряд из колоды выпадала одна и та же карта.

– Нет, ты не станешь этого делать. – Эванджелина выхватила у него из рук колоду и положила ее на стол. – Во всяком случае с моими картами. Хватит, Гарри. Ты никогда не проявлял должного уважения к нашему бизнесу.

– Ты права, никогда, – согласился Гарри. – Потому что бизнес ваш построен на иллюзиях.

– Испортил мне колоду, – проворчала Эванджелина, пробегая по ней пальцами. – Теперь придется выкладывать сначала.

Молли внимательно разглядывала колоду.

– Значит ли это, что голубой король теперь уже не лежит сверху?

– Совершенно верно, – сказал Гарри. – Я перетасовал ее по другой схеме. Если голубой король и окажется сейчас сверху то лишь по чистой случайности. Но, скорее всего его там не будет. – Он протянул руку к колоде и открыл верхнюю карту.

Это был король, но на этот раз не голубой. Красный.

– Проклятие, – очень тихо произнес Гарри. Веселье тут же исчезло из его глаз, стоило ему взглянуть на ярко раскрашенную карту.

– О Боже, – прошептала Эванджелина. Она встревоженно уставилась на красного короля. Молли нахмурилась.

– Что-то не так? Это же не голубой король. В любом случае это другая карта.

– Да-да, – Гарри не отводил взгляда от короля.

– А что такого страшного в красном короле? – спросила Молли.

– Да это просто ошибка, – тихо ответил Гарри. Эванджелина медленно покачала головой.

– В картах ошибки быть не может.

– Ну хорошо, давайте разрешим этот спор и предположим что в моей личной жизни не все так безоблачно, – сказала Молли, пытаясь разрядить обстановку. – Почему вы такие мрачные?

Эванджелина вздохнула.

– Это не голубой король. Красный. Он не имеет никакого отношения к вашей личной жизни, Молли. Когда первым в колоде идет красный король, он означает совсем другое.

– Что же? – Молли начинала терять терпение.

– Опасность. – Эванджелина многозначительно посмотрела на Гарри. – Большую опасность.

Молли сердито бросила:

– Я в это не верю.

– И очень мудро поступаете, – поддержал ее Гарри. – Это все чушь несусветная.

– Я бы и сама, может, не поверила в это, – с поразительной откровенностью призналась Эванджелина. И после паузы добавила:. – Если бы карты мешал кто-то другой. Обещай мне, что будешь осторожен, Гарри.

Молли хмуро уставилась на красного короля.

Гарри тронул ее за плечо.

– Успокоитесь, Молли. Все это не более чем иллюзия. Как гадание на зеркалах. Как фокусы с ножами или телепатия. Пойдемте.

7

– Я видела, вы все-таки выписали чек на имя своего кузена Рэйли, – заметила Молли, пристегивая привязной ремень. Был ранний вечер, яркое летнее солнце еще не садилось.

– В самое деле? – Гарри надел солнцезащитные очки с очень темными, почти черными стеклами.

– Да, видела. Теперь уж не отвертитесь.

Гарри вытянул руку, положил ее на спинку сиденья и, отвернувшись к окну, наблюдал за хаотичным движением автомашин на стоянке.

– Тогда вам надеюсь, понятно, почему я не люблю подолгу задерживаться на ярмарках, – сказал он и вырулил на своем «сните» из-под деревьев. – Это стоит мне целого состояния.

Молли улыбнулась.

– Это был благородный жест с вашей стороны.

– Рэйли. – хороший парень. Они с Шейлой немного расточительны, но работают на совесть.

– А как прошла встреча с дядей?

– Ну, скажем, мы достигли взаимопонимания. Если повезет оно продлится до того дня, как Джош окончит колледж. А уж потом он будет в силах противостоять старику в одиночку, рассчитывая только на себя.

Молли какое-то мгновение колебалась, но все-таки не смогла побороть распиравшее ее любопытство.

– Я понимаю, что лезу не в свое дело, но скажите, как вам удалось уговорить Леона отступить?

Прочитать что-либо по его глазам было невозможно, поскольку они были спрятаны за темными стеклами очков, но рот Гарри дернулся в кривой усмешке.

– Сочетанием подкупа и угроз.

– Подкуп я еще могу представить. Но угрозы…

– Леона есть чем напугать. – Гарри ловко переключил скорость и поехал к выходу.

Молли открыла было рот, намереваясь расспросить об этом поподробнее, но желание померкло стоило ей увидеть плотно сжатые губы Гарри. Даже неистребимое аббервикское любопытство оказалось бессильным против этого молчаливого предупреждения не переступать границы дозволенного.

– Понятно, – только и сказала Молли.

Гарри не откликнулся. Он так сосредоточенно вел машину, что казался не столько хозяином, сколько неотъемлемой частью этого сложного механизма. Черные очки добавляли ему отрешенности.

Молли уже начинала привыкать к столь внезапной смене настроения. Она догадалась, что Гарри сейчас блуждает по темным джунглям собственных мыслей и явно не намерен допускать ее туда.

Молли откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно, за которым мелькал сельский пейзаж.

Впрочем, созерцание бесконечных полей ей быстро наскучило и она потянулась к своим покупкам, сложенным на заднем сиденье. Вскоре она уже изучала инструкцию по эксплуатации суперсовременного чудо-комбайна. .

Сиэтл уже купался в тусклых лучах заходящего июньского солнца, когда Гарри съехал с автострады номер пять. Он направился в самый центр города, к Первой авеню. Постепенно он начал выходить из состояния задумчивости, в котором пребывал до сих пор.

Остановившись на красный сигнал светофора на перекрестке Третьей и Стюарт-авеню, он наконец взглянул на Молли. Все это время он с удовольствием ощущал ее присутствие, но сейчас до него вдруг дошло, что за последний час она не проронила ни слова. Правда, и он оказался не слишком разговорчивым собеседником.

Проклятие.

Где-то в глубинах подсознания прозвучал запоздалый сигнал тревоги. Женщины не выносят долгих пауз. Гарри хорошо уяснил это, ухаживая за Оливией. Все время их знакомства она жаловалась на то, что он слишком часто и подолгу замыкается на собственных переживаниях. И чем больше она бранила его за эти паузы, тем длиннее они становились.

Гарри подумал, что, пожалуй дал промашку, не поддержав живой беседы на обратном пути из Хидден-Спрингс. Теперь нужно было сообразить, как наверстать упущенное за долгое время молчания.

Светофор мигнул. Откашлявшись, Гарри произнес:

– Уже почти восемь. – И изящно переключил скорость. – Я поставлю машину в гараж, и мы сможем зайти в ресторан поужинать.

Молли повернулась к нему. Во взгляде ее было больше задумчивости, нежели укоризны. Легкая улыбка тронула ее губы.

– Хорошо.

Гарри вздохнул с облегчением. Он не мог сказать наверняка, о чем она думает, но по крайней мере, она не сердилась.

Молли явно не принадлежала к тому типу женщин, которые не прощают мужчине даже малейшего невнимания. Это открытие обрадовало и вдохновило Гарри. Как бы то ни было, он счел необходимым извиниться за свое неуклюжее поведение.

– Извините, я оказался не слишком приятным собеседником. – Он свернул на аллею, огибающую башню жилого дома и достал магнитный ключ от гаража. – Я просто задумался.

– Я знаю Вам действительно это так неприятно?

На въезде в гараж Гарри снял темные очки.

– Что вы имеете в виду?

– То, с какой настойчивостью ваши родственники твердят о знаменитом тревельяновском ясновидении.

– Да, иногда это становится невыносимым. – Гарри поставил машину в бокс. – Заметьте, что подобную чушь я слышу только от Тревельянов. Стрэттоны иначе как ахинеей это не называют. В этом я с ними полностью согласен.

– Позволю себе заметить, что вам не хватает чувства юмора. – Молли внимательно разглядывала его профиль, пока Гарри выключал зажигание. – Как только речь заходит о ясновидении, вы либо злитесь, либо впадаете в мрачную меланхолию.

Гарри распахнул дверцу машины.

– Если это намек на то, что я вам до смерти наскучил…

– О нет! – Молли открыла свою дверцу и выбралась из машины. Взглянув на Гарри поверх крыши «снита», она добавила. – Я просто поделилась своими наблюдениями. Разговоры о тревельяновском даре вызывают в вас раздражение. Вы же не станете отрицать это?

– Согласен, это действительно меня раздражает. – Гарри поймал себя на том, что даже сейчас, стоило им лишь завести разговор на эту тему, раздражение вспыхнуло в нем с новой силой. Взяв себя в руки, он с подчеркнутой аккуратностью хлопнул дверцей автомобиля.

– А знаете почему?

– Потому что это глупость несусветная. – «И еще потому, что иногда мне это вовсе не кажется глупостью. Временами я задаюсь вопросом, не реальность ли это и не сведет ли она меня с ума». Гарри глубоко вздохнул и заставил себя переключиться на другие мысли.

Молли пристально смотрела на него.

– Думаю, истинная причина кроется не в том, что это противоречит вашей академической логике.

Гарри напрягся словно приготовившись к схватке. Он с самого начала знал, что с этой женщиной ему будет непросто.

– Ну и какова же она, по-вашему? – как бы между прочим поинтересовался он. На лицо Молли легла тень задумчивости.

– Возможно, эти разговоры о тревельяновских талантах возвращают вас в мир, из которого, как вы полагали, вам удалось вырваться. Я имею в виду мир гадалок и сорвиголов.

Гарри издал легкий вздох облегчения. Опершись на крышу автомобиля, он ответил:

– Может, вы и правы. Но я все-таки открою вам небольшой секрет.

– Какой же?

– Если вы считаете, что я впадаю в уныние от разговоров о тревельяновском ясновидении, вам есть смысл понаблюдать за моей реакцией на нравоучения стрэттоновских родственников, которые неустанно твердят мне о том, какую ошибку я совершил, нарушив вековую традицию их рода, отвергнув настоящий мир. Мир, в котором царствуют акулы, волки и прочие хищники, где ценится не человек, а размер его кошелька.

Молли часто заморгала, изумленная его откровениями. Потом тихонько рассмеялась:

– Какой ужас! Я так понимаю что вы не смогли ублажить ни тех, ни других родственников?

– Совершенно верно. – Гарри невольно залюбовался тем, как пляшут искорки веселья в ее зеленых глазах. От его недавнего уныния не осталось и следа. Он улыбнулся. – Стрэттоны точно так же как и Тревельяны, не питают уважения к моим академическим наклонностям. Оба семейства уверены в том, что я намеренно избрал карьеру ученого, лишь бы досадить им. А то, что я еще умудряюсь делать на ней деньги, злит их еще больше.

– Так или иначе, все наши поступки продиктованы определенными мотивами. Что из того, что желание досадить родственникам помогло вам стать ведущим авторитетом в области истории науки?

– В общем-то в своих нападках на меня Стрэттоны мало чем отличаются от Тревельянов, – сказал Гарри. – Правда, дядя Леон перещеголял всех. Он уже ведет речь о дурном влиянии генов.

– Это как понимать?

Улыбка скользнула по его губам.

– Он убежден в том, что стрэттоновская кровь убила во мне мужчину, превратив в слабовольного хлюпика и зануду.

– О Боже! Неудивительно, что после встречи с ним вы пребывали в таком настроении. Неужели вам всю жизнь суждено сражаться и со Стрэттонами, и с Тревельянами?

– Да. – Он поднял руку, предвосхищая неизбежный вопрос. – И пожалуйста больше не спрашивайте меня об этом.

– Я и не должна об этом спрашивать. Родственников ведь не выбирают.

Гарри полез в машину за покупками Молли. После ужина он найдет предлог пригласить Молли к себе и оставить на ночь, думал Гарри, открывая крышку багажника. Нужно будет проявить изобретательность. Желание овладеть Молли было как никогда сильным. Оно уже скорее походило на алчный голод.

Возможно, если бы Молли оказалась сегодня в его постели, ему не пришлось бы мучиться от бессонницы, думая о красном короле, которого вытащил из колоды карт у Эванджелины. Он терпеть не мог, когда шла плохая карта.

Мысленно прокручивая планы на вечер, Гарри провел Молли в лифт и нажал на кнопку первого этажа.

Через мгновение двери лифта распахнулись, и они оказались в вестибюле высотного здания. Первой, кого увидел Гарри, была его бывшая невеста Оливия. Она ходила взад-вперед возле конторки консьержа.

– Проклятие, – тихо пробормотал он.

«Ситуация наглядно демонстрирует, что во мне нет и намека на некий телепатический дар», – мрачно подумал он. Действительно, будь он наделен хоть каплей ясновидения, он бы непременно почувствовал приближение опасности.

Увидев Гарри, Оливия остановилась. Пальцы ее крепко сжали ремень дорогой кожаной сумочки, висевшей на плече.

– Гарри.

Он осторожно покосился на нее. Как всегда, Оливия выглядела безупречно. Ее стремление к совершенству восхищало Гарри. Оно было верным признаком того, что перед тобой женщина с завидным самообладанием, с готовыми ответами на все вопросы.

Сегодня на Оливии были кремовая шелковая блузка, рыжеватые брюки в мягкую складку и легкий пиджак из бежевого шелка. Ее золотистые волосы были причудливо сколоты на затылке. Красивое лицо отмечено печатью некоторого напряжения. В серых глазах угадывалось беспокойство.

Гарри героически устоял против искушения вернуться в лифт.

– Привет, Оливия. – Он сильнее сжал Молли руку, останавливаясь посреди вестибюля. – Я бы хотел представить тебе Молли Аббервик. Молли, а это Оливия Хью. Жена моего кузена Брэндона.

– Добрый день, – сказала Молли и вежливо улыбнулась Оливии. Та холодно кивнула головой.

– Здравствуйте.

– Мы как раз направляемся ужинать, Оливия, – пояснил Гарри. – Ты извинишь нас?

Оливия нахмурила идеально очерченные брови.

– Гарри, я уже несколько часов торчу здесь, ожидая тебя. Твоя экономка ушла в пять. Она мне сказала, что вечером ты непременно будешь дома.

– Я, как видишь дома, но у меня свои планы на вечер.

Оливия мельком взглянула на Молли и, видимо, решила не стесняться ее присутствия.

– Мне нужно поговорить с тобой. Дело касается нашей семьи.

– Как-нибудь в другой раз, Оливия. – Гарри сделал шаг в сторону, намереваясь обойти ее, поскольку Оливия решительно преграждала ему путь.

– Гарри, это очень важно.

Молли еле заметно дернула его за руку.

– А, Гарри?

Оливия поджала губы.

– Мне действительно необходимо поговорить с тобой, Гарри. Вопрос срочный.

Молли нежно высвободила свои пальцы из его ладони и улыбнулась.

– Похоже, дело серьезное. Не волнуйтесь за меня. Я возьму такси.

– Черт возьми, Молли, что бы ни был за вопрос, он в любом случае подождет. Мы с вами идем ужинать.

– Нет. – Голос Оливии дрогнул. – Будущее Брэндона под угрозой. И виноват в этом ты, Гарри. Из-за тебя весь этот кавардак. Тебе и разгребать.

– Мне? – Гарри изумленно уставился на нее.

– До свидания, Гарри. – Молли попятилась к выходу. – Спасибо за интересный день.

Он собрался было последовать за ней, но Оливия остановила его, удержав за руку.

– Я должна обсудить с тобой ситуацию, – настойчиво повторила Оливия. – Это не займет много времени.

– Все в порядке, – крикнула Молли, уже стоя в дверях. – В самом деле. Нет проблем.

Гарри растерянно переводил взгляд с одной женщины на другую. Он всегда чувствовал, когда терпит поражение.

– Я попрошу Криса вызвать вам такси, Молли.

– К вашим услугам, мистер Тревельян. – Крис, ночной консьерж, потянулся к телефонной трубке.

– Не нужно. – Молли уже выходила из двери. – Вон стоит такси. Я отсюда вижу.

Гарри сделал еще один шаг в ее сторону и остановился, безвольно опустив руки. Он не хотел, чтобы она уходила домой одна. Он хотел, чтобы она была с ним. Здесь. Сейчас.

– Я позвоню вам, – сказал он.

– Не волнуйтесь, мы еще увидимся, – заверила она его. – У вас в багажнике остались мои покупки.

И она помахала рукой. Тяжелые стеклянные двери захлопнулись за ней. Гарри видел, как она поспешила через перекресток к стоявшему на противоположной стороне улицы такси.

Молли ушла. Он ощутил пустоту. .

– Ты опять не в настроении? – с легким раздражением в голосе спросила Оливия, переступая порог его квартиры. – Это депрессия. И можешь не притворяться, будто не знаешь об этом. Легче не станет.

– Я в настроении, но в плохом. – Он закрыл дверь и прошел к окну. За холмом проступали блики заходящего солнца. Ночь вступала в свои права. Стилизованные под старину круглые фонари на рыночной площади струили золотистый свет.

Гарри пытался разглядеть такси, увозившее Молли в причудливый древний особняк на Кэпитол-Хилл, но его уже и след простыл.

– Черт возьми, Гарри, неужели всегда нужно быть таким отрешенным. У меня к тебе серьезный разговор. Ты хотя бы выслушай меня. В конце концов в том, что случилось, виноват прежде всего ты.

Гарри даже не обернулся.

– Я так понимаю, это связано с тем разговором, что состоялся у нас с Брэндоном вчера?

Возникла короткая напряженная пауза.

– Брэндон говорил с тобой? – осторожно спросила Оливия.

– Да.

– Ну и что? Ты попытался убедить его не покидать «Стрэттон пропертиз»?

– Он вполне взрослый и самостоятельный человек. Это его будущее. Его решение. С какой стати я должен вмешиваться?

– Потому что он никогда бы не додумался до этого, если бы не ты, – взорвалась Оливия. – Черт возьми, Гарри, он идет на это не потому, что заботится о нашем будущем, он лишь пытается что-то доказать. Я пробовала заставить его трезво оценить ситуацию, но все без толку.

Гарри бросил на нее взгляд через плечо.

– И что же, по-твоему, он собирается доказать?

– Что он такой же сильный и независимый, как и ты. – Оливия раздраженно швырнула на диван свою сумочку. – Он завидует тебе, Гарри.

– Завидует? Чему, черт возьми? Ты же бросила меня, чтобы выйти за него замуж.

Оливия пришла в ярость.

– Неужели нужно поднимать этот вопрос?

– Послушай, я лишь напомнил о прошлом. И хотел подчеркнуть, что если и было какое-то соперничество между мной и Брэндоном, именно он вышел победителем.

Оливия вспыхнула.

– Дело не во мне, а в глупом мужском честолюбии. Самоутверждении. Не знаю, как это у вас, мужчин, называется. У Брэндона это засело в голове, как навязчивая идея. Он во что бы то ни стало хочет доказать, что у него мозги не хуже твоих. Втайне он всегда восхищался тем, как красиво ты расстался с деньгами Стрэттонов. Теперь он полон решимости тоже попробовать избавиться от семейной кабалы.

– Ну и что? Дайте ему шанс. Кому это мешает?

Оливия пришла в дикую ярость.

– Все дело в том, что дед не простит, если он пойдет по твоим стопам. Это ни для кого не секрет. Паркер вычеркнет Брэндона из своего завещания. Даниель уже на грани нервного срыва. Она стольким пожертвовала ради Брэндона, а теперь все ее усилия пойдут прахом.

– Я и не знал, что нервные срывы еще случаются, – пошутил Гарри. – Мне казалось что вы, психологи, давно покончили с ними.

Выражение лица Оливии оставалось холодным и суровым.

– Это не шутки, Гарри.

– Но и не мои проблемы.

– Твои, и в этом все дело. Ты подал дурной пример Брэндону.

– Никому я примеров не подавал, – очень тихо произнес Гарри. Оливия вздрогнула.

– Пожалуйста, Гарри, не говори со мной в таком тоне. Ты же знаешь, что мне это неприятно.

Гарри глубоко вздохнул.

– Мне кажется, я веду себя вполне сдержанно.

– Когда ты не в настроении, каждое твое слово будто высечено изо льда.

Гарри заложил руки за спину.

– Так чего ты от меня добиваешься, Оливия?

– Поговори с Брэндоном. Убеди его в том, что уход из «Стрэттон пропертиз». – далеко не мудрое решение.

– Если он, как ты говоришь, пытается что-то доказать этим, вряд ли он будет прислушиваться к моим советам.

– Попытайся переубедить его. Гарри, ты должен что-то сделать, пока он еще не так далеко зашел в осуществлении своих планов. Паркер никогда не простит ему, если он уйдет из «Стрэттон пропертиз» так же, как когда-то это сделал ты. Даниель не вынесет этого. А Брэндон очень скоро пожалеет о своем выборе. .

Так вот, значит, какая она, его бывшая невеста.

Молли сидела за кухонным столом перед тарелкой с равиоли, приправленными пармезаном, свежими листьями базилика и оливковым маслом. Она подцепила две равиоли и задумчиво уставилась на стопку новых проектов, лежавших на столе.

Наверняка ей удастся выудить из этой кипы хотя бы один проект, который потом можно будет вынести на суд Гарри.

Оливия определенно хороша. Нет, это, пожалуй, мягко сказано. Она очаровательна.

Молли жевала равиоли, размышляя о том, почему не сложились отношения между Гарри и Оливией.

Состояние скуки, изредка прерываемое всплесками дикого ужаса.

Пожалуй, сегодня вечером Оливия не выглядела испуганной. Она вела себя как женщина, имеющая право на внимание Гарри. Молли вдруг стало интересно, что же изначально привлекло их друг в друге. Оливия явно не принадлежала к типу женщин, которые могли нравиться Гарри. Правда, Молли допускала, что ее мнение может быть излишне пристрастным.

Молли надкусила равиоли и перелистала страницу проекта. Что толку рассуждать о несостоявшемся романе? Ведь в конце концов Оливия предпочла кузена Гарри, Брэндона Стрэттона Хью.

И все-таки Молли казалось странным, что за помощью в решении семейной проблемы Оливия обратилась именно к Гарри.

Молли прогнала прочь назойливые мысли и заставила себя сосредоточиться на резюме проекта, который лежал перед ней.

Старый дом, охая и стеная, погружался в сон. Сверху доносилось негромкое жужжание. – это работал робот-уборщик.

Прошло немного времени, и Молли решила прерваться. Поставив грязные тарелки на ленточный конвейер, она отправила их в посудомоечную машину. – очередное аббервикское изобретение. Закончив мойку, агрегат сам сортировал и раскладывал посуду по шкафам.

Молли сосредоточенно изучала проект фотонного двигателя, когда из посудомоечной машины вынырнули чистые тарелки. В тот же момент обтянутые резиновыми перчатками руки робота принялись аккуратно расставлять посуду по полкам. .

– У тебя серьезно с Молли Аббервик? – спросила Оливия, забирая с дивана сумочку. Гарри обернулся.

– Да.

– Ты спишь с ней?

– Это не твое дело, – сказал Гарри. У Оливии хватило такта смутиться.

– Конечно, не мое. Мне просто интересно, возникали уже какие-нибудь… хм… сложности или нет.

– Сложности?

– Ну, наподобие тех, что случались между нами, – резко произнесла Оливия.

– Ах да. Ты об этом. Насколько я помню, ты обвиняла меня в том что я действую тебе на нервы.

– Довольно сарказма. Я лишь пытаюсь помочь тебе.

Гарри изумленно уставился на нее.

– И каким же образом?

– Я уже говорила тебе, что, на мой взгляд, ты страдаешь посттравматическим нервным расстройством, вызванным обстоятельствами гибели твоих родителей, – тихо сказала Оливия. – Это нетипичная реакция на серьезную душевную травму. Я тебе советую позвонить доктору Шроптону. У него большой опыт в лечении подобных стрессовых состояний. И кроме того, есть много медицинских препаратов, которые могут помочь справиться с твоим недугом.

– Спасибо, я буду иметь в виду.

– Так ты не хочешь и пальцем пошевелить? – обрушилась на него Оливия с новой вспышкой гнева. – Ты не желаешь обратиться к специалистам, чтобы серьезно заняться своим здоровьем. Более того, ты даже не хочешь признаться в том что проблема действительно существует.

– Послушай, Оливия…

– Позволь мне высказаться, Гарри. Как специалист, я могу авторитетно заявить, что проблемы со здоровьем не исчезнут, если ты и дальше будешь отрицать сам факт их существования. В конце концов они разрушат и твои отношения с Молли Аббервик. Точно так же, как когда-то разрушили наши.

– Спасибо за предупреждение, – сказал Гарри. – Но мне кажется, нельзя сваливать вину за то, что наши отношения потерпели фиаско, только на мои персональные изъяны.

– Не пытайся уверить меня в том что ты когда-то любил меня, Гарри. Не знаю, какие чувства ты испытывал ко мне, но только это была не любовь.

Гарри замер.

– А ты любила меня?

– Я пыталась, – прошептала Оливия. – Я действительно пыталась, Гарри.

– Очень благородно с твоей стороны. – Он не стал признаваться в том, что тоже пытался любить ее. Оливия не смогла бы понять, что именно эти попытки и вынудили ее расторгнуть помолвку. Всплески дикого ужаса.

– Все это было безнадежно, – проговорила Оливия. – Ты не способен любить, Гарри. Одно время мне казалось, что у нас может что-то получиться. Если бы ты только научился общаться с людьми. Чувствовать. Делиться своими чувствами с другими. Избавился бы от своего извечного скепсиса. Но убедить тебя в чем-либо было невозможно.

– Пожалуй, что да.

– И потом секс стал да каким-то странным, непонятным, Гарри. Ты это знаешь не хуже меня.

Гарри почувствовал, как холодок пробежал по телу.

– Извини. – Больше ему нечего было добавить.

– Я знаю что ты этого не хотел но так получилось. Поначалу ты был так холоден в постели, казался чужим и далеким. Иногда у меня возникало ощущение, будто рядом со мной робот, а не мужчина.

Гарри закрыл глаза.

– А потом, в тот самый последний день нашей близости ты словно утратил контроль над собой. И это меня ошеломило, – Оливия с трудом подбирала слова. – Если хочешь правду, меня это ужаснуло. В тот день я поняла, что нам нужно расстаться.

Гарри мысленно поклялся себе в том, что не повторит подобной ошибки с Молли.

Он слишком хорошо знал, что женщины находили его трудным в общении. Уж сколько лет он слышал эти слезливые упреки. Упреки в том, что он слишком высокомерен, замкнут, холоден.

Еще до встречи с Оливией его эпизодические романы с женщинами неизбежно разбивались о подводные рифы скуки и раздражения. Когда в его жизни появилась Оливия, он уступил безрассудству. Ему уже было далеко за тридцать. Желание обрести верную спутницу жизни становилось все более навязчивым и в конце концов искушение оказалось слишком велико. И он попытался приоткрыть Оливии свои сложный внутренний мир, допустить ее в святая святых своей мятежной души.