Текст книги "Любовь по расчету"

Эта мысль озадачила его. Уставившись на голубой «форд», он задумался, что же с ним происходит. Беда была в том, что его фантазии стали особенно бурными. А может, и того хуже – стали совершенно дикими, необузданными.

Где-то глубоко в душе зарождались прежние страхи. Может, он и впрямь близок к сумасшествию?

– Гарри? – Молли тронула его за руку. – С тобой все в порядке?

– Конечно. А почему ты спрашиваешь? – Невероятным усилием воли Гарри подавил в себе вспыхнувшие было опасения, Он заставил себя сосредоточиться на некогда данном Молли совете. Раз задаешься вопросом, не сумасшедший ли ты, значит, таковым не являешься. Это помогло ему обрести душевное равновесие.

– Я пытаюсь сконцентрироваться.

– Извини.

Гарри намеренно отвернулся, избегая беспокойного взгляда Молли. Позже он извинится за свою неуравновешенность. Да и размышления по поводу того, пора ли надевать смирительную рубашку, стоит отложить до лучших времен. Он так долго жил с этими сомнениями. Можно и еще потерпеть.

Гарри посмотрел на разбитый «форд». Внутренности мертвого механизма были как на ладони. Открытые дверцы автомобиля нелепо свисали с петель. Окна таращились пустыми глазницами.

Гарри медленно обошел автомобиль.

– Что ты собираешься делать? – спросила Молли. Гарри засучил рукава рубашки.

– Просто посмотрю.

– Но ведь машину так разворотило при столкновении. Как ты узнаешь, есть ли на ней повреждения, нанесенные еще до аварии?

Гарри склонился над крылом автомобиля и принялся рассматривать вмятину на крышке клапана.

– Вряд ли я смогу что-то отыскать. Но хотелось бы все-таки посмотреть повнимательнее.

– Тебе что-нибудь подсказывает интуиция? – робко спросила Молли.

Гарри не прореагировал на ее реплику. Сосредоточенно он вглядывался в помятое крыло.

Неясное предчувствие витало в голове. Но разгадка, как подсказывала ему интуиция, таилась не в отсеке двигателя. Он отступил на шаг от крыла. Украдкой вздохнув, он покосился на Молли, которая внимательно следила за ним.

Что-то явно было не в порядке.

Убедившись, что полностью владеет собой, он забрался на сиденье водителя. Отсюда легче было осматривать салон. Руля уже не было. Стекло панели управления покрывала паутина трещинок. Гарри наклонился к тормозной педали.

Беспокойство не отпускало. Правда, здесь, в салоне, оно заявляло о себе не так громко, как это было, когда Гарри изучал поврежденное переднее крыло.

– Что-то с тормозами? – с надеждой в голосе спросила Молли.

– Не думаю. – Гарри осторожно коснулся тормозной педали. На всякий случай нажал на нее.

…И в тот же миг мысль лихорадочно заработала, ее концентрация достигла предела.

Ощущение было чертовски сложным. Столь отчетливое видение проблемы помогало в ее разрешении, но одновременно и таило в себе опасность.

– Что такое? – забеспокоилась Молли. – Что ты чувствуешь?

– Я ничего не чувствую, – пробормотал Гарри. – Тормоза в порядке.

– Ты уверен?

– Насколько это возможно в данной ситуации. – Он почти не сомневался в том, что тормоза не были повреждены. Несмотря на плачевное состояние автомобиля, в тормозной системе еще оставался запас сопротивления.

– Я думаю, что неисправные тормоза могли бы быть логичным объяснением случившемуся. Гарри пристально посмотрел на нее.

– Ты, похоже, разочарована. Она пожала плечами.

– Я в свое время тоже насмотрелась старых боевиков.

– Этот трюк хорош только в кино, – заметил Гарри. – В реальной жизни его последствия непредсказуемы. Проблема заключается в том, что, перерезая клапаны, никогда не знаешь, в какой момент иссякнет подача тормозной жидкости.

– Ты хочешь сказать, что нельзя заранее рассчитать так, чтобы тормоза отказали на нужном повороте?

– Точно. – Гарри задумался. – Это очень ненадежный способ убийства. А наш герой – если, конечно, предположить, что помимо Кендалла в деле замешан еще один человек, – предпочитает действовать продуманно и прямолинейно.

– Откуда такая уверенность?

– Подумай сама, Молли. Тот парень пытался столкнуть нас с дороги, потом хотел застрелить тебя.

– Я догадываюсь, куда ты клонишь. – Она чуть заметно нахмурилась. – Выходит, он не из тех, кто церемонится. Предпочитает прямые удары.

– Только когда речь заходит об убийстве, – медленно произнес Гарри. – Но когда замышлял все эти инсценировки, когда выбирал Кендалла, пытаясь направить нас по ложному следу, он проявил большую хитрость и изворотливость. По правде говоря, на начальной стадии своего замысла он действовал более удачно, чем в финале.

– И каков твой вывод?

– Похоже на то, что наш противник более искушен в инсценировках, но не в технике убийства. Убивать ему, видимо, непривычно.

Молли заметно дрожала.

– Но почему ты считаешь его мастером камуфляжа?

– Вполне возможно, – ответил Гарри, – что до сих пор ему удавалось именно таким способом достигать поставленной цели. Вообще, он мне напоминает мошенника с большим стажем.

– Мошенника?

– Не удивлюсь, если окажется, что в его послужном списке значится не одна афера.

– Итак, он – виртуозный мошенник, но дилетант по части убийства. – Молли на мгновение зажмурилась. – Слава Богу.

– Да.

– Что ж, раз мы пришли к выводу, что Кендалл погиб не случайно, было бы очень интересно узнать, что все-таки сделали с его автомобилем, – задумчиво произнесла Молли.

– Но мы не можем знать наверняка, что гибель Кендалла была не случайной. Это всего лишь предположение.

– Твои предположения, Гарри, скорее, похожи на интуитивные догадки. Ты это знаешь не хуже меня.

Гарри вдруг расслышал слабый щелчок. Оказалось, это клацнули его челюсти. Он поймал себя на том, что его раздражает настойчивая убежденность Молли в убийстве Кендалла.

Ее слепая вера в его провидческий дар не на шутку тревожила его. Гарри в самом деле начинало казаться, что в его способностях есть нечто сверхъестественное.

Гарри выбрался из машины и осторожно ощупал переднее крыло. Его опять что-то насторожило, на этот раз ощущение было более настойчивым. Он наклонился и внимательнее пригляделся к покореженной обшивке.

От удара голубая краска во многих местах облезла или потрескалась. Гарри начал ощупывать пальцами крыло. Наткнувшись на глубокую вмятину возле пустого подфарника, он замер.

Молли тут же поспешила к нему.

– Что ты нашел?

– Голубую краску.

– Ну и что в ней такого особенного? «Форд» был выкрашен в голубой цвет.

– Это мне известно. – Он ткнул пальцем в крохотный островок краски. Что-то его беспокоило.

Гарри глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться, вглядываясь в осколки эмали.

Он не хотел слишком напрягать воображение. Это грозило ему потерей самоконтроля. «Пусть информация лишь просачивается, – уговаривал он себя. – Понемногу. Потом не спеша перевари ее. Ищи противоречия».

Гарри осторожно ступил на стеклянный мост.

Внезапно усилившийся ветер с моря начал безжалостно трепать его одежду, угрожая опрокинуть в пропасть и его самого.

Гарри отчаянно пытался удержать равновесие. Случись ему хоть на мгновение расслабиться, и он неизбежно канет в бездонной пучине.

– Гарри? – Голос Молли был мягким и нежным, исполненным мольбы и беспокойства.

Стекло задрожало у него под ногами. Он оторвал зачарованный взгляд от манящих темных глубин и заставил себя посмотреть на противоположный край бездны.

Там его ждала Молли. Она протягивала к нему руки.

Он осторожно направился к ней, с каждым шагом обретая все большую уверенность в своих силах.

Душа его распахнулась для новых ощущений и осмысленного восприятия настоящего. Мир уже не казался таким тусклым, как всего лишь мгновение назад. Хмурое, свинцовое небо отныне не было однообразной серой массой. Теперь Гарри мог наблюдать в нем невероятное множество сочетаний света и тени. А улыбка Молли могла бы затмить солнце, и глаза поблескивали, словно изумруды.

Краска под его пальцами словно визжала.

Гарри глотнул побольше воздуха.

– Не волнуйся, Гарри. Я здесь.

Пошатываясь, он все-таки дошел до конца стеклянного моста. Протянул к Молли руки. Она прильнула к нему. – теплая, уютная, живая. Он был не одинок в этой пугающей темноте.

Гарри закрыл глаза и очень крепко, насколько силы ему позволяли, прижал Молли к себе.

Мир приобрел привычные цвета и оттенки. Ветер чуть стих. Мост и бездна под ним разом исчезли.

Гарри открыл глаза. Молли, запрокинув голову, беспокойно смотрела на него.

– Ты в порядке? – нежно спросила она.

– Да. – Он вгляделся в ее взволнованное лицо и, тяжело дыша, добавил:

– Да, все хорошо.

– Вид у тебя жуткий.

– Я в норме.

– Минуту назад ты весь горел. – Она положила руку ему на лоб. – Сейчас, пожалуй, немножко остыл. Интересно, бывает ли у мужчин жар?

Гарри сдавленно застонал – в нем боролись старый страх и свежий смех. Такая гремучая смесь эмоций напоминала ему о том, что он еще не вполне владеет собой.

Молли внимательно разглядывала его.

– Что ты увидел там, на крыле?

– Я же сказал тебе: голубую краску. – Гарри присел на корточки возле переднего колеса. – Но не с его машины.

– Что? – Молли от изумления раскрыла рот. Она опустилась на колени рядом с Гарри. – Голубую краску с другой машины?

– Думаю, что да. – Он посмотрел на Молли. – Голубое на голубом. Между двумя оттенками такое ничтожное различие, что полицейские вряд ли могли его заметить. Но оно все-таки существует.

– Выходит, была еще одна машина.

– Да. – Гарри поднялся. – Причем интересно вот что: судя по всему, это тоже был голубой «форд». Который и пытался столкнуть нас с дороги. Потому что машина, останки которой сейчас перед нами, вовсе не та, что преследовала нас на выезде из Айси-Крест.

– О Боже. Два голубых «форда».

– Я же тебе говорил: этот парень – мастер по части инсценировок. Сразу угадывается большой опыт.

– Ты ведь пришел к этому выводу не путем логических рассуждений? – В глазах Молли зажглось любопытство. – Ты почувствовал, что с этой голубой краской на крыле не все в порядке. Не так ли?

– Я могу уловить малейшую разницу. Это неудивительно – ведь мне по роду своей профессиональной деятельности все время приходится делать акцент на деталях, учитывать любую мелочь, которая может стать зацепкой для дальнейшего расследования. В этом, наверное, и состоит залог успеха.

– Не води меня за нос, – сказала Молли. – Или себя. Ты понял, что с машиной что-то неладно, стоило тебе внимательно приглядеться к ней. Почему ты не хочешь в этом признаться?

В любой другой ситуации он бы отреагировал на ее настойчивые расспросы холодным сарказмом или вспышкой раздражения. Но сейчас он предпочел осторожность – ведь он еще слишком уязвим после прогулки по мосту.

Вопрос Молли разбудил задремавшие было старые страхи, и, чтобы загнать их обратно, ему пришлось воспользоваться единственно доступным оружием – безудержной яростью.

– Черт побери, что ты хочешь от меня услышать? – От гнева, порожденного страхом, в жилах бешено пульсировала кровь. – Ты хочешь, чтобы я наконец признался в том, что обладаю неким шестым чувством? Или чтобы я во всеуслышание объявил себя сумасшедшим?

– Ты не сумасшедший. Я уже говорила об этом.

– А кто ты такая? Авторитетный специалист?

Молли хранила спокойствие.

– Гарри, если ты действительно обладаешь сверхъестественными способностями, тебе лучше признать это и использовать на собственное же благо. Ведь как ни называй это шестое чувство, оно – часть тебя, никуда не денешься.

– Ты что, в своем уме? Тебя послушать, так я должен ходить и заявлять всем, что обладаю даром ясновидения. Ты знаешь о том, что люди, уверенные в своих экстрасенсорных способностях, заканчивают курсом лечения в специализированных клиниках? – Гарри закрыл глаза. В его воспаленном мозгу тотчас же пронеслись видения психиатрических лечебниц. – Или того хуже.

– Тебе вовсе не обязательно раскрывать правду кому бы то ни было. Главное, чтобы ты сам это знал. – Молли слегка улыбнулась. – Ну и я, конечно. От меня же нельзя это скрывать.

– Мне не в чем признаваться.

– Послушай, Гарри. У меня такое ощущение, что если ты не признаешь наличие у тебя экстрасенсорных способностей, ты никогда не научишься контролировать их. Ты же не можешь всю жизнь бороться с ними, подавляя каждый их всплеск.

– Как я могу бороться с тем, чего не существует?

– Ты из породы правдоискателей. Так скажи правду самому себе. Представь, что шестое чувство. – или как ты там его называешь. – то же самое, что и твои блестящие рефлексы. Естественный, врожденный дар. Талант, одним словом.

– Естественный? Ты можешь называть этот бред естественным? Молли, пожалуй, из нас двоих Оливия выбрала бы тебя в качестве пациента.

– Ты несправедлив к Оливии. Она не считает тебя сумасшедшим. Просто она полагает, что ты страдаешь нарушением психики, связанным с посттравматическим стрессом, и, может быть, периодической депрессией.

– Поверь мне, она считает меня законченным психом.

– Но, Гарри…

Он шагнул к ней, сжав руки в кулаки. Вновь налетел порыв ветра. Небо потемнело.

– Клянусь Богом, Молли, я больше ни слова не хочу слышать об этом. Ты понимаешь? Ни слова.

Она положила руку ему на плечо.

– Выслушай меня.

– Я же сказал: мы больше никогда не вернемся к разговору на эту тему, – сквозь зубы процедил Гарри. Ее пальцы были теплыми. Он чувствовал их тепло сквозь ткань рубашки. Злость медленно отступила, оставив после себя ощущение страшной усталости.

– Эй, я не помешал? – В поле зрения обозначилась массивная фигура Чака Малтроуза.

Гарри глотнул побольше воздуха, восстанавливая размеренное дыхание, и переключил внимание на хозяина свалки.

– Мы обсуждали кое-какие личные проблемы.

– Конечно. Ради Бога. – Малтроуз протянул руку ладонью вверх. – Я, вообще-то, не из тех, кто сует нос в чужие дела. Просто подумал – может, вы уже закончили осмотр?

– Думаю, Гарри уже все посмотрел, мистер Малтроуз, – твердо произнесла Молли.

И адресовала владельцу свалки ослепительную улыбку.

Чак Малтроуз, похоже, не разделял ее оптимизма. Он украдкой взглянул на Гарри. В лице его сквозило беспокойство.

Гарри подумал о том, что его, вероятно, выдают глаза, в которых еще угадывается безумие. А может, Малтроуз просто почувствовал, что он разгневан. Ну ничего, успокоил он себя, еще несколько секунд – и он будет в форме.

К счастью, Молли отвлекла Чака Малтроуза. Сквозь свист ветра до Гарри доносились обрывки их разговора. К тому времени, когда они сошлись во мнении, что скоро все-таки пойдет дождь, Гарри был в полном порядке.

– Итак, теперь мы знаем, что где-то колесит по дорогам еще один голубой «форд», – сказала Молли, располагаясь на сиденье взятого напрокат автомобиля. – Что будем делать дальше, Шерлок?

– Остановимся у телефона-автомата, я позвоню Фергюсу Райсу. – Гарри повернул ключ зажигания. – Он известит полицию.

– Голубых «фордов», наверное, миллион, если не больше.

– Да, но если повезет, с помятым правым крылом их окажется гораздо меньше.

– И все-таки твое предположение кажется мне слишком смелым. – Молли откинулась на спинку сиденья. – И вообще я не вижу смысла в дальнейшем расследовании. Мотив преступления совершенно не вписывается в законы логики.

– Я думал об этом. – Гарри, нахмурившись, выруливал на шоссе. – Мотив преступления может быть таким, который мы не учитывали.

– Да, но только не забывай, что мотивов преступлений существует великое множество. Месть, страсть, жадность – это лишь начало огромного списка.

– До сих пор мы принимали в расчет только месть, – заметил Гарри.

– Мне трудно поверить в то, что я стала объектом мести сразу для двоих недовольных изобретателей, – бесстрастно произнесла Молли. – Одного – еще куда ни шло. Но двоих? А уж о страсти как о мотиве преступления в нашем деле говорить тем более не приходится. В моей жизни до недавнего времени волнующих эпизодов практически не было.

– Тогда остается лишь жадность.

Молли поморщилась.

– Убить меня – это не лучший способ получить субсидию фонда.

Гарри внимательно смотрел на дорогу, и в сознании вдруг с предельной ясностью проступила картина происходящего. Версия выстроилась так четко и быстро, что он даже удивился тому, как долго он не замечал очевидного.

– Вчера вечером, – осторожно начал он, – когда я зашел к тебе в магазин, ты уверяла Брука в том, что не такая уж ты идиотка, чтобы уступить попечительство в фонде кому бы то ни было.

– Да, было такое.

– Молли, а что произойдет с капиталом фонда, случись тебе выйти из игры?

– Что?

– Ты меня слышала. Если с тобой что-то случится, станет ли Келси попечительницей фонда?

– Только по достижении двадцативосьмилетнего возраста. Я составила бумаги именно так, поскольку не хочу, чтобы она взваливала на себя эдакую ношу до тех пор, пока не окончит учебу и не начнет работать.

– Так кто же тогда займет твое место, если не Келси?

– Тетя Венисия.

Гарри тихонько присвистнул:

– Как же я раньше об этом не подумал?

– О чем ты говоришь, скажи на милость? Надеюсь, ты не собираешься обвинить тетю Венисию в заговоре против меня? Это же нелепо. Ее руководство фондом совершенно не интересует.

– Ее-то, может, и нет. Но вот человека, за которого она собирается замуж…

Молли, разинув от изумления рот, уставилась на него.

– О Боже! Каттер Лэттеридж.

19

Молли охватила паника.

– Останови машину. Мне нужно срочно позвонить. Я должна предупредить тетю Венисию.

– Успокойся, – сказал Гарри. – Венисии пока ничто не угрожает. Каттер еще не женат на ней. Сейчас нет смысла убивать ее. Надо подождать, пока она станет его женой.

– Это правда? У него нет шансов прибрать к рукам фонд до женитьбы на Венисии? – Молли, закрыв глаза, вознесла молчаливую молитву Господу. – Слава Богу, тетя Венисия настояла на пышной свадьбе, а это требует длительной подготовки.

– Да.

– Но что нам теперь делать?

– Пока ничего. – Гарри элегантно сжимал руль. – У нас нет и крупицы доказательств вины Лэттериджа. Нам нужна солидная информация о нем. Если он мошенник, за ним должен тянуться след. Я сейчас же подключаю Фергюса.

Молли начала успокаиваться. Но стоило ей отчетливо представить себе ситуацию, как вопросы посыпались, словно из рога изобилия.

– Но это же дикость какая-то. Как мог Каттер разработать и осуществить столь нелепый замысел?

– Кем бы он ни был, ему, по-видимому, уже доводилось выстраивать сложные схемы. Судя по почерку, он. – профессионал. Он умеет продумывать все до мельчайших деталей. – Выражение лица у Гарри стало необычайно серьезным и напряженным. – По крайней мере, в его инсценировках это просматривается явно. Но вот в убийстве он дилетант.

– Мы родились под счастливыми звездами.

– Хорошо, допустим, – продолжал Гарри, – мы имеем дело с профессиональным мошенником. Как я уже сказал, у него вполне может быть солидный послужной список. Мы его обязательно разыщем и обратим на него внимание властей.

Молли задумалась.

– Он знал о фонде Аббервика. А знать о моем отце и его детище мог или изобретатель, или человек, близкий к изобретательству.

– Верно. Вполне возможно, что когда-то он встречался с работами твоего отца и дяди.

– Сомневаюсь.

– Почему? – удивился Гарри. – Я же знал о работах твоего отца задолго до встречи с тобой. И вообще многие из тех, кто связан с промышленным внедрением автоматических систем управления, знакомы с именем Джаспера Аббервика.

– Возможно, ты прав, – согласилась Молли.

Буря, вот уже несколько часов возвещавшая о своем приближении, наконец грянула. Дождь мощно обрушился на лобовое стекло. Гарри включил дворники.

Следующие несколько миль по дороге к Портленду они проехали молча. Молли время от времени поглядывала на Гарри, понимая, что он погружен в состояние глубокой задумчивости. Она знала, что сейчас он досконально анализирует версию, персонажем которой является Каттер Лэттеридж. Она почти чувствовала, как его остро отточенный интеллект препарирует ситуацию.

– Ты можешь вспомнить точно, когда впервые появился Лэттеридж? – наконец нарушил молчание Гарри.

– Я же говорила тебе: тетя Венисия познакомилась с ним весной, во время круиза. А что?

– Я пытаюсь восстановить хронологию событий, – сказал Гарри и вновь погрузился в молчание. Через несколько миль он опять заговорил:

– Думаю, у меня достаточно материала для Райса. Теперь только надо найти телефон.

Вскоре в пелене дождя проступили очертания бензоколонки. Гарри замедлил ход и съехал с шоссе на автостоянку. Заглушив мотор, он открыл дверцу.

– Я сейчас вернусь. – Он выбрался из машины, захлопнул за собой дверцу и побежал под дождем к телефонной будке.

Молли наблюдала за ним сквозь залитые дождем стекла. Время от времени по телу ее пробегала дрожь и она никак не могла избавиться от ощущения надвигающейся опасности. Поначалу она никак не могла понять, что с ней происходит. Знала лишь одно: что очень напугана и еще страшно беспокоится за безопасность Венисии. Но угнетало нечто другое, чему она не могла подыскать определения, но чувствовала, что это «нечто» витает в воздухе.

И только когда Гарри повесил трубку на рычаг и направился обратно к машине, она поняла, что улавливает отдаленное эхо его ощущения нависшей опасности.

Похожее чувство она все чаще испытывала, находясь в постели с Гарри. Чужое, странное и в то же время знакомое.

Гарри прервал беспокойный ход ее мыслей. Он открыл дверцу и сел за руль.

– Льет как из ведра. – Он провел рукой по мокрым волосам. Увидев выражение лица Молли, помрачнел. – Что-то случилось?

Молли откашлялась. Ей совсем не хотелось посвящать его в свои мысли.

– Нет, ничего. Все в порядке. – Она выдавила из себя слабую улыбку. – Просто я немного взволнована.

– Неудивительно в подобной ситуации. – Гарри повернулся к ней, выражение лица у него было сосредоточенным. – Я говорил с Райсом. Попросил его покопаться в прошлом Каттера Лэттериджа. Если повезет, к моменту возвращения в Сиэтл мы уже сможем получить кое-какую информацию.

– Но как быть с тетей Венисией? Мы же не можем допустить, чтобы она и дальше встречалась с убийцей.

– Если ты попытаешься предупредить ее насчет Лэттериджа, ты рискуешь навлечь беду и на себя, и на нее. – Гарри потянулся к ней и крепко сжал ее руку. – Позволь мне самому разрешить проблему, Молли.

– Тебе всегда выпадает эта роль.

Он отпустил ее руку и включил зажигание.

– Какая?

– Роль героя. Мне это не кажется справедливым. Однажды кто-то должен спасти и тебя.

Он как-то странно посмотрел на нее и вывел машину со стоянки.

– Никакой я не герой.

– Еще какой герой. Поверь мне на слово.

На автоответчике бешено мигала зеленая лампочка, когда Гарри вошел в свой кабинет. На пленке были записаны три послания.

– Домашняя линия, – заметила Молли. – Должно быть, звонили родственники.

– Дай Бог, чтобы один из этих звонков был от Фергюса Раиса. – Гарри нажал на кнопку воспроизведения записи. – Я просил его звонить по домашней линии.

Первое сообщение было от Джоша. В голосе его звучало радостное волнение.

Гарри? Это Джош. Думаю, тебе будет приятно узнать, что сегодня утром дедушку выписали из больницы. Он пока на костылях, но божится, что завтра к вечеру уже будет в гараже, на своем посту.

Следующим был звонок от Даниель.

Гарри, говорит твоя тетя. Я так понимаю, ты намерен представить Брэндона солидным инвесторам. Он говорит, что решительно настроен обойтись без помощи семейной компании в решении своих финансовых проблем. Мне кажется, это неразумный шаг с его стороны. Пожалуйста, перезвони мне. Я хочу обсудить с тобой проблему.

– Я так и знал, что тетя Даниель начнет кудахтать, как несушка, учуявшая, что ее цыпленок пытается удрать из гнезда, – сказал Гарри.

Молли взглянула на него.

– Что ты будешь делать?

Гарри нацарапал имя Даниель на клочке бумаги.

– Поговорю с ней. Попытаюсь убедить оставить Брэндона в покое.

Он подождал, пока пленка воспроизведет следующее послание, в надежде услышать голос Фергюса Райса. Его ожидания были не напрасны.

Гарри, это Райс. Срочно перезвони мне, как появишься. Есть интересные новости.

Гарри потянулся к трубке и набрал номер, Фергюс ответил сразу же.

– Это Гарри. Что у тебя?

– Сначала хорошие новости: мне повезло, стоило лишь начать отработку твоей версии. Я проверил парочку благотворительных фондов, которые работают по той же схеме, что и фонд Аббервика. Ну, в общем, предоставляют гранты по научно-техническим проектам.

– И что удалось выяснить?

– Похоже, под именем Каттера Лэттериджа скрывается мошенник, некий Клэренс Лакстон. За последние пять лет он раз пять менял фамилию. Специализируется на научных фальсификациях. И, насколько я понял, весьма успешно. Правда, год назад был разоблачен.

– Сидел в тюрьме?

– Нет. Он в буквальном смысле слова испарился незадолго до того, как пришли его арестовывать. Когда полиция нагрянула к нему в офис, там все было вылизано. Ни единого следа. Он мастерски их заметает. Тебе, наверное, будет интересно узнать, что до сих пор он ни на кого не покушался.

– Думаю, физическая расправа – жанр для него новый, – проговорил Гарри. – Вероятно, ему всегда удавалось добиваться цели, втираясь в доверие к попечителям фондов.

– Другими словами, в конечном итоге он бы предложил себя Молли в качестве консультанта?

– Совершенно верно. Может быть, он рассчитывал, что сможет убедить ее в том, что всю рутинную работу в фонде целесообразно поручить ему. В конце концов, он был без пяти минут член семьи, да к тому же у него за плечами большой инженерный опыт.

– Он, видимо, надеялся, что сможет выкачать из фонда все капиталы и благополучно смыться, – сказал Фергюс. – Но когда она наняла тебя, он запаниковал и начал спешно стряпать другой план. Который предполагал физическое устранение Молли.

– И чтобы пустить нас по ложному следу, выискал неудачливого изобретателя, Уортона Кендалла.

– Похоже на то, – согласился Фергюс. – Этот парень все делает продуманно. Наверняка он знал, что ты за фрукт и насколько ты для него опасен.

– Ну а что за плохие новости? – поинтересовался Гарри.

– Я даже не знаю, хорошо это или плохо. Зависит от того, как посмотреть, – сказал Фергюс. – Судя по всему, сегодня днем Лэттеридж уехал из страны.

Гарри напрягся, как струна.

– Ты уверен?

– Насколько позволяют обстоятельства. Человек, по описанию похожий на Лэттериджа, в половине третьего вылетел в Лондон. У него при себе были паспорт, багаж, научные работы.

– Паспорт был на имя Лэттериджа?

– По моим сведениям, да. Я говорил со своими приятелями из полиции. Проблема заключается в том, что мы не располагаем никакими доказательствами его мошенничества, не говоря уже об убийстве или попытке убийства.

Гарри, зажав рукой телефонную трубку, обратился к Молли:

– Лэттеридж сегодня вылетел международным рейсом. Молли изумленно уставилась на него.

– Он улетел из Америки?

– Похоже на то. – Гарри расслышал, как Фергюс говорит ему что-то. – Что такое?

– Я говорю, судя по всему, в этом деле можно поставить точку, Гарри.

– То же самое ты мне говорил после гибели Уортона Кендалла.

– На этот раз вероятность, кажется, выше, – сказал Фергюс. – Ты ведь знаешь этих ребят. Стоит им почуять опасность, как их сразу словно ветром сдувает.

– Это верно.

Молли нахмурилась.

– Интересно, знает ли тетя Венисия о его отъезде. Пожалуй, я ей сейчас же позвоню.

Гарри покачал головой.

– Мы лучше съездим к ней. Такие новости нежелательно сообщать по телефону.

Молли вздохнула.

– Ты прав.

– Гарри? – раздался в трубке смущенный голос Фергюса. – Ты меня еще слушаешь?

– Я здесь. Мне интересно, что могло вспугнуть Лэттериджа?

– Не знаю, – ответил Фергюс. – Может быть, твоя поездка в Орегон? Он, по-видимому, следил за каждым твоим шагом. И не забывай, что он уже наловчился бегать от полиции.

– Мошенники со стажем знают, когда пора рубить концы.

– Вот именно, – согласился Фергюс. – Тебе нужны еще подробности?

Гарри взял ручку.

– Дай-ка я запишу все, что тебе удалось узнать.

Разговор с Венисией оказался труднейшим испытанием в жизни Молли. Она была благодарна Гарри за поддержку, которую он оказывал ей своим присутствием. Они стояли рядом в блещущей новым убранством гостиной Венисии, выдержанной в лилово-зеленых тонах, и Молли втолковывала тетушке, что Каттер Лэттеридж уже не вернется.

Первоначальная реакция Венисии, выразившаяся в возмущенном негодовании, постепенно сменилась шоком и в конце концов – безудержным потоком слез. Молли тоже расплакалась. Когда рыдания лишили ее возможности продолжать рассказ, Гарри пришел на выручку и спокойно изложил суть дела.

– Но он же был обеспеченным человеком, – возразила Венисия, утирая слезы. – Дом на острове Мер-сер…

– Он обманным путем вступил во владение домом, – объяснил Гарри. – Сейчас банки и риэлтеры пытаются воссоздать полную картину этой сделки, но, похоже, Лэттеридж открыл фальшивую кредитную карточку в банке «Ист-Кост»и с ее помощью пытался надуть агентство по торговле недвижимостью.

– А яхта?

– Та же история, – ответил Гарри. – Брокер, занимавшийся ее продажей, до сих пор пытается найти концы.

– Даже не знаю, что и сказать. – Венисия шмыгнула носом. – Он был таким джентльменом.

– Без хороших манер и обаяния в его профессии не обойтись, – заметил Гарри. Венисия удрученно посмотрела на Молли.

– Я оказалась настоящей старой дурой.

– Вовсе нет. – Молли крепко обняла ее. – Во-первых, ты не старая и уж никак не дура. Каттер, или Клэренс, или как там его, обманул всех нас, тетя Венисия.

– Жертвами его надувательств стали очень многие, – добавил Гарри. – Он – виртуозный жулик.

– Виртуозный сердцеед, – резко проговорила Венисия. – Но что, если он вернется? Вы ведь говорите, что он опасен.

Молли посмотрела на Гарри.

– Маловероятно, что он появится в Сиэтле в обозримом будущем, если вообще посмеет вернуться сюда, – сказал Гарри. – В душе он жулик, а не убийца. Его призвание – мошенничество. А для продолжения его бизнеса ему нужна полная анонимность. Теперь его главной задачей будет похоронить личность Каттера Лэттериджа, чтобы можно было приступить к очередной афере где-нибудь подальше от этих мест.

Венисия потонула в плюшевых подушках своего необъятного кресла.

– Теперь я понимаю, почему он вдруг начал торопить меня со свадьбой. Говорил, что ждет не дождется, когда станет моим мужем.

– Он начал нервничать из-за меня, – предположил Гарри. – Видимо, почувствовал, что его план вот-вот рухнет.

– У меня осталась последняя примерка свадебного платья, – прошептала Венисия. – Оно сказочно красивое. И стоит целое состояние. – Она потянулась за свежим носовым платком. Вдруг застыв, она взглянула на Молли. – У меня идея.

– Что такое? – спросила Молли.

Венисия загадочно улыбнулась – как может улыбаться только женщина, бывшая в течение тридцати лет замужем за изобретателем.

– Мы попросим, чтобы это платье переделали для тебя, дорогая. * * *

Десять дней спустя, в самый разгар рабочего дня, когда Молли занималась развешиванием шафрана, в дверях магазина звякнул колокольчик. Молли подняла взгляд и увидела стоявшую на пороге молодую женщину в черной куртке с замшевым поясом и джинсах. Ее короткие волосы, подстриженные ежиком, были выкрашены в иссиня-черный цвет. На голых руках пестрела затейливая татуировка. На носу сидели круглые очки.