Текст книги "Любовь по расчету"

– О-о. – Молли заколебалась. – Я понимаю, что так разозлило шерифа, но ведь это не основание для ареста.

– Шериф засадил его за кражу автомобиля, а вовсе не за шашни с его женой.

– За кражу автомобиля? – слабым голосом повторила Молли.

– Дядя Леон и та дама отправились в мотель на автомобиле шерифа.

– О Боже. Дядя ваш поступил не очень-то умно.

– Да, это верно. Но что касается ума, то тут я могу с полной уверенностью констатировать, что из трех поколений этой ветви Тревельянов Бог наградил мозгами одного лишь Джоша. – Рука Гарри, лежавшая на руле, чуть заметно дрогнула. – Я не прощу себе, если допущу, чтобы Леон заставил парня бросить учебу.

– А почему Леон так стремится к этому?

– Он всю жизнь зарабатывал на хлеб автогонками на ярмарках. Его сын и отец Джоша, мой кузен Вилли, был цирковым мотогонщиком. Он погиб на арене во время очередного трюка. Леон постоянно напоминает Джошу о бравом отце, агитируя пойти по его стопам.

– Ну и дела! Теперь я понимаю причину вашей обеспокоенности. Не слишком перспективную карьеру избрал дед для своего внука.

– Более того, эта карьера губительна. – Гарри протянул правую руку к переключателю скоростей, готовясь свернуть с шоссе. – В буквальном смысле. Достаточно вспомнить печальную судьбу Вилли. Я не позволю навязывать Джошу подобный образ жизни.

– Как же вы собираетесь убедить своего дядю оставить мальчика в покое?

– Так же, как и в прошлый раз. – Гарри мрачно усмехнулся. – У меня в запасе достаточно весомый аргумент.

Молли не стала настаивать на развитии темы. В конце концов, речь шла о сугубо семейной проблеме Тревельянов. Но удержаться от последнего вопроса все-таки не смогла.

– Так чем же закончился суд над Леоном?

– Обвинение было снято.

– Должно быть, у него был очень хороший адвокат.

– Да. Я сам нанимал его.

Первым вдали показалось чертово колесо. Оно величественно возвышалось над ярмарочной площадью. – освященное веками, грациозное, гениальное и хитроумное сооружение, которое и по сей день способно радовать и приводить в восторг и детей, и взрослых. Множество экзотических аттракционов было изобретено с тех давних пор, но ни один не смог затмить популярности чертова колеса. – неизменного спутника ярмарок и карнавальных торжеств.

Гарри же был абсолютно равнодушен к этому изобретению. – впрочем, как и к другим аттракционам. Вероятно, потому, что сам был родом из семьи карнавальных шутов и циркачей. Хотя отец его и продал свое шоу еще до рождения сына, Гарри несколько лет подряд во время летних каникул путешествовал со своими родственниками Тревельянами. Он научился ставить аттракционы, управлять ими, познал все тонкости балаганных розыгрышей. Никто из его родни, в общем-то, не разделял восторгов публики по поводу ярмарочных зрелищ. Для Тревельянов это был бизнес. Но Гарри ловил себя на том, что ему больше, чем кому-либо другому, были ненавистны эти скрежещущие, визжащие, действующие на нервы механизмы, приводящие в движение махину чертова колеса. Истинная причина этого неприятия крылась в том, что он ненавидел ощущение собственного бессилия, которое он испытывал всякий раз, когда оказывался пленником тесной кабинки, медленно набирающей высоту.

Он слишком долго боролся, чтобы развить в себе чувство независимости, личной свободы. И теперь не мог уступить права на собственную личность никому и ничему, даже на три минуты прогулки под небесным куполом.

Молли села поудобнее, чтобы лучше разглядеть территорию ярмарки.

– Куда мы едем? – спросила она, когда Гарри проскочил мимо автостоянки.

– На задворки, где паркуют ярмарочную технику. Дядя Леон где-нибудь там.

На заднем дворе ярмарки была выставлена разношерстная коллекция грузовиков, тележек, трейлеров, фургонов. Они были укрыты от глаз посетителей рядом пестрых кабинок и тентов.

Гарри остановился возле деревьев и вышел из машины. Легкий ветерок гулял над ярмарочной площадью. На Гарри пахнуло запахом жира, попкорна, хот-догов и, как это всегда бывало, воспоминаниями.

Молли подошла и встала рядом.

– Что-нибудь не так?

– Нет, все в порядке. – Гарри отвлекся от мыслей о прошлом и вернулся в настоящее. – Этот запах всегда напоминает мне о летних каникулах, которые я проводил со своими родственниками.

Молли поправила прядь волос, упавшую ей на глаза, и пристально вгляделась в его лицо. Во взгляде ее сквозило любопытство.

– Держу пари, вы не принадлежите к числу поклонников попкорна и хот-догов.

– Вы угадали. – Он взял ее за руку и повел к стоявшим неподалеку видавшим виды трейлерам. – Знаете, разговор с дядей Леоном будет не из приятных. Как вы думаете, вы сможете найти здесь себе развлечение по душе, пока я буду отсутствовать?

– Нет проблем. Я пройдусь по павильонам.

– Только не поддавайтесь на уговоры купить какую-нибудь соковыжималку, тостер, терку и прочую утварь, которую предлагают на каждом шагу бойкие торговцы. Все эти чудо-механизмы на самом деле настоящий хлам.

– Не говорите глупостей, – сказала Молли. – Я же коммерсант, или вы забыли? Меня трудно обвести вокруг пальца.

Гарри сочувственно посмотрел на нее.

– Вы разве не слышали, что проще всего всучить товар именно торговцу?

– Ха. Я этому не верю. Никогда не слышала столь мудрого изречения. Оно, скорее, напоминает плод вашей параноидальной философии, и я не собираюсь прислушиваться к подобной чепухе. Лучше скажите, где мне вас найти после разговора с дядей?

Гарри чуть заметно улыбнулся.

– Здесь где-то есть павильончик гадалки. Ищите вывеску с именем мадам Эванджелины. Я буду ждать вас там около часа дня.

– Все поняла. – Она слегка коснулась его руки и поспешила к воротам.

Гарри подождал, пока она скрылась в толпе. Он так до сих пор и не понял, зачем привез ее с собой, но почему-то был рад этому.

Гарри обошел территорию стоянки и наконец наткнулся на обшарпанный трейлер, который Леон называл домом. Трейлер был припаркован под раскидистым деревом. Старый грузовик Леона стоял рядом.

Гарри постучал в сетчатую дверь трейлера.

– Леон, ты здесь?

– Кого еще черт несет? – Леон подошел к двери, щурясь от солнечного света, бившего ему в лицо. На губах его появилась тревельяновская ухмылка, стоило ему увидеть Гарри. – Черт тебя дери. Все-таки явился. Но ты что-то запоздал. По моим расчетам, ты еще вчера должен был примчаться.

– Если бы я знал, что ты так жаждешь меня видеть, не стал бы торопиться.

– Как же, не стал бы. – Леон открыл дверь. – Когда речь заходит о такого рода делах, ты предсказуем, как восход солнца. Это одна из твоих дурных привычек, мой мальчик. Ну ладно, входи уж.

Гарри ступил в затененное помещение. Ставни на окнах были закрыты. Глаза не сразу привыкли к полумраку, царившему в тесном металлическом бункере.

– Пива? – раздался откуда-то слева голос Леона.

Не успел Гарри ответить, как из темноты вынырнула холодная влажная банка. Он машинально подставил руку. Банка с пивом тут же уверенно плюхнулась ему в ладонь. Ритуал был хорошо отработан.

– Спасибо, – рассеянно произнес Гарри.

Леон ухмыльнулся.

– Ты, как я вижу, не утратил ловкости. Черт возьми, такие талантливые тревельяновские руки вместо того, чтобы заниматься делом, пишут какие-то нудные книжонки.

Гарри дернул за кольцо пивной банки.

– Рефлексы с годами затухают. Я предпочитаю полагаться на собственные мозги.

– Это стрэттоновская кровь тебя испортила. – Леон уселся на потрепанный диван, встроенный в заднюю стенку трейлера. Не выпуская из руки банки с пивом, он сказал Гарри:. – Садись.

Гарри примостился на рваной виниловой скамейке, отгораживающей кухонный закуток, и с явным равнодушием оглядел убогое жилище Леона.

Ничего не изменилось за эти несколько лет. – ни декорации, ни сам Леон. Существовало какое-то неуловимое сходство между трейлером и его хозяином. Заляпанный линолеум пола был своеобразным дополнением к линялой рубашке и древним приспущенным джинсам Леона. Рваные занавески на подслеповатых оконцах пропахли табаком и алкоголем. Как и Леон.

Гарри мысленно отметил, что Леон все-таки выглядел бодрее, чем его верный спутник-трейлер. Сказывались тревельяновские гены выносливости, а отнюдь не приверженность дяди Леона здоровому образу жизни.

Леону уже за шестьдесят, но он все еще худощав и широкоплеч, как и все мужчины тревельяновского рода. Он был так же красив, как и отец Гарри. Гарри знал, что Леон до сих пор нещадно эксплуатирует свою привлекательную внешность. Дядя менял женщин как перчатки. Вилли отличался тем же подходом к противоположному полу.

Гарри радовало то, что Джош не унаследовал их донжуанских наклонностей. Хотя он и подшучивал над Гарри по поводу неиспользованной коробочки с презервативами, ему нельзя было отказать в здравомыслии и врожденной чистоплотности. – качествах, начисто отсутствующих у его отца и деда. Гарри был убежден в этом.

Леон сделал смачный глоток пива.

– Ну, как идет жизнь в большом городе?

– Прекрасно. – Гарри выдержал паузу. Он уже давно усвоил для себя, что, имея дело с Леоном, нельзя выказывать излишней заинтересованности или поспешности. Леон любил испытывать терпение собеседника, тем самым провоцируя его на опрометчивый поступок.

– Черт. До сих не могу понять, как ты можешь так жить, – размышлял вслух Леон. – Где твой тревельяновский кураж?

– Чего нет. – того нет. – Гарри отхлебнул немного пива.

– Да уж, ума нет. – считай, калека, сынок. Слышал такую поговорку?

– Слышу всякий раз, как только начинаю разговор с тобой.

– Джош говорит, ты завел шашни с какой-то серенькой мышкой?

Гарри не шелохнулся.

– Джош в самом деле назвал ее мышкой?

– Нет, это уже я сам домыслил. Джош сказал, что она владеет чайным магазином. Ну, так я представляю, что это за штучка. Серенькая, затянутая в скромный деловой костюмчик, так ведь?

– Не совсем, – тихо произнес Гарри. Леон проигнорировал его замечание.

– Черт возьми, у отца твоего, по крайней мере, хватило мозгов сбежать с дочкой богача. Мать твоя и в самом деле была красавицей, а уж о богатстве Стрэттонов слагали легенды.

– Так говорят.

– Ты, кстати, большого дурака свалял, отказавшись от такой наличности.

– Я это уже слышал.

Леон покосился на него.

– Черт возьми, какой-никакой, но ты же все-таки Тревельян. И мог бы найти себе бабенку похлеще, чем эта пресная торговка.

– С каких это пор ты стал так живо интересоваться моей личной жизнью?

– Приходится интересоваться. Меня беспокоит Джош.

Гарри стиснул зубы.

– Какое отношение к моей личной жизни имеет Джош?

– Самое прямое. – Леон скорчил гримасу. – Ты плохо влияешь на мальчишку. Он бредит колледжем и ждет не дождется, когда наконец получит какую-нибудь мудреную ученую степень. Говорит, что мечтает засесть за научный труд. Так что не удивлюсь, если и он начнет потом волочиться за такими же занудами, как твоя торговка.

– А тебе, конечно, хочется, чтобы он погиб, пытаясь сигануть на мотоцикле сквозь огненный шар?

– Сукин ты сын. – Леон запустил пустой банкой в стену. Сидел он прямо, положившие колени сжатые кулаки. – Я хочу, чтобы он был мужчиной, как его отец. Как я. Как твой отец. И не хочу, чтобы он превратился в заумного сухаря наподобие тебя.

– Сколько?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Сколько ты хочешь в обмен на то, чтобы ты отстал от Джоша?

– Ты, похоже, думаешь, что все можешь купить? Это в тебе говорит проклятая стрэттоновская кровь. Так вот послушай, что я тебе скажу. Речь идет о будущем моего внука. Джош. – это все, что у меня осталось в этом мире. Он. – моя кровь, моя плоть. И я хочу сделать из него мужчину, которым я мог бы гордиться. Как ты думаешь, можно определить цену этому?

– Нет проблем.

На лице Леона отразилась напряженная работа мысли.

– Речь идет о семье, черт бы тебя побрал. Деньги здесь ни при чем.

– Хватит молоть чушь, – устало произнес Гарри. – Мы оба знаем, что речь идет не о Джоше и не о его будущем. А всего лишь о сделке.

– Сукин сын.

– О'кей, дядя Леон. Я готов еще раз поторговаться. Итак, сколько ты хочешь?

Леон не мигая смотрел на него. Потом привалился к спинке старого дивана и закрыл глаза.

– Мне нужен новый грузовик. Мой старый не пройдет и мили. У Эванджелины все лето расписано. Впереди много ярмарок. Нам понадобится надежный транспорт.

Гарри тихонько присвистнул.

– Итак, новый грузовик? Поздравляю, дядя Леон. Ты начинаешь мыслить здраво.

Леон приоткрыл глаза.

– Так мы договорились?

– Конечно. – Гарри поставил недопитую банку пива на стол и поднялся. – Как в прошлый раз.

– Как я и говорил, ты надежен, как восход солнца. Будь осторожен, Гарри. Это плохая привычка.

Гарри прошел к двери. Сквозь сетку он оглядел заросшую травой автостоянку.

– Я не напрасно говорил, Леон: договариваемся, как в прошлый раз.

– Да-да. Я слышал.

Гарри открыл дверь и спустился на одну ступеньку. Оглянувшись, он добавил:

– Ты оставишь Джоша в покое, а я куплю тебе новый грузовик.

– Я же сказал: договорились.

– Да. – Гарри встретился с ним взглядом. – Только попробуй не сдержать слова, Леон.

– Не надо мне угрожать, мальчик. Ты ведь никогда не осмелишься осуществить свою угрозу. У тебя просто мозгов не хватит.

Гарри молчал, продолжая смотреть Леону в глаза. Вдалеке шумела ярмарка. А в трейлере повисла напряженная тишина. И полумрак, казалось, стал еще гуще.

Леон словно очнулся от дремы.

– Да-да. Уговор есть уговор. Ну все, иди. Мне нужно в гараж. В семь тридцать начинаются гонки.

Гарри отпустил покосившуюся дверь, и она с шумом захлопнулась за ним.

Он направился к входу на ярмарку. В нос ударили запахи жира и попкорна, перемешанные со зловонием конюшен.

Ему вдруг захотелось отыскать Молли.

6

С охапкой покупок Молли остановилась возле шатра, увитого красными, золотистыми и бирюзовыми лентами. Вывеска над входом гласила: .

МАДАМ ЭВАНДЖЕЛИНА.

СЕКРЕТЫ ПРОШЛОГО, НАСТОЯЩЕГО И БУДУЩЕГО.

СОВЕТЫ МЕЧТАЮЩИМ РАЗБОГАТЕТЬ И ПРЕУСПЕТЬ В ЛЮБВИ.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ ГАРАНТИРУЕТСЯ. .

Молли оглядела расшитую бисером портьеру, прикрывавшую вход в шатер. Она никогда не верила в хиромантию, карточные гадания и магические кристаллы. Меньше всего ей хотелось услышать предсказание собственной судьбы. Интересно, где рассчитывал встретиться с ней Гарри. – возле шатра или внутри, мелькнуло у нее в голове.

Она обернулась и оглядела ярмарочную площадь в надежде отыскать его в толпе. Но все, что ей удалось увидеть, это нескончаемый людской поток, тысячи рук с зажатыми в них леденцами, хот-догами и пакетиками с попкорном.

Мимо проходил молодой человек с огромным плюшевым медведем-пандой в руках. Он уловил ее взгляд и ухмыльнулся.

– Я выиграл его для своей девушки, – гордо заявил он.

– Здорово. – Молли печально оглядела панду. – Трудно было выиграть?

– Не-а. Попробуйте, у вас наверняка получится.

– Вы действительно так думаете?

– Конечно, – уверенно сказал молодой человек. – Почему бы не попытаться? Жетон стоит всего двадцать пять центов. Павильон там, прямо через дорогу. Видите?

– Да. Спасибо. Может, я попытаю счастья.

– Не пожалеете, – заверил ее молодой человек. И направился дальше.

Молли уже собралась было идти к аттракциону, когда вдруг за ее спиной кто-то отдернул портьеру.

– Мадам Эванджелина видит прошлое, настоящее и будущее, – провозгласил гортанный голос. – Заходите, и вы узнаете свою судьбу.

Молли удивленно обернулась на голос. Красивая, статная женщина в летах, с серебристой проседью в черных волосах, стояла у входа в шатер. У нее были прелестные карие глаза, классический нос, высокие скулы. С такими внешними данными женщина остается привлекательной и в девяносто лет.

Гадалка была одета в длинное, по щиколотку, платье из нескольких ярусов разноцветной купонной ткани. Ее длинные изящные пальцы унизывали кольца. Массивное ожерелье с золотыми и янтарными подвесками привлекало внимание к и без того впечатляющей груди.

– Здравствуйте, – вежливо произнесла Молли. – Я должна встретиться здесь с одним человеком.

Женщина пристально посмотрела ей в глаза.

– По-моему, вы его уже встретили.

– Извините, я не поняла. Что вы сказали?

Женщина царственно склонила голову.

– Я. – мадам Эванджелина. Зайдите, и я предскажу вам будущее.

Молли переложила сумки из руки в руку.

– Это бессмысленно. Я не верю в предсказания, мадам Эванджелина. И, честно говоря, мне бы не хотелось знать свое будущее, даже если вы сможете правильно угадать его. Но в любом случае спасибо за приглашение. Если вы не возражаете, я подожду здесь, на улице.

– Пожалуйста, зайдите, – довольно настойчиво произнесла Эванджелина. – Я не стану говорить того, что вам не хочется слышать.

Молли заколебалась, ее начало разбирать любопытство. Она еще раз окинула взглядом ярмарочную площадь, пытаясь отыскать в толпе Гарри. Его нигде не было видно. Она обернулась к Эванджелине.

– Пожалуй, кое в чем вы мне сможете помочь, – сказала она. Эванджелина поклонилась.

– К вашим услугам. Проходите, рассказывайте, что бы вам хотелось узнать.

И она пригласила Молли в шатер. Над входом зазвенели колокольчики.

Молли осторожно переступила порог. В шатре царил полумрак. Пол устилал темно-синий ковер, на котором выделялся узор из желтых звезд и луны. Стены шатра были задрапированы темной тяжелой тканью.

Когда глаза привыкли к темноте, Молли разглядела стол, покрытый коричневым бархатом. Середину стола занимал матовый стеклянный шар, излучавший мягкий свет. Рядом лежала колода карт. А на полке стояла серебряная чаша, наполненная водой.

– Пожалуйста, садитесь. – Эванджелина жестом указала на один из двух стульев, стоявших по другую сторону стола. – Если хотите, можете сложить ваши покупки на полу, вон в том углу.

– Спасибо. Они и в самом деле становятся тяжеловаты. – Молли опустила свою ношу на пол и вздохнула с явным облегчением. – Я даже не представляла, что смогу найти на ярмарке столько полезных вещей.

Эванджелина улыбнулась.

– Многие с этим сталкиваются.

– Охотно верю. – Молли убрала за уши непослушные пушистые пряди волос. – Вы бы видели, как мне пришлось сражаться за свои покупки. Одна дама чуть не вырвала прямо у меня из рук мой новый кухонный комбайн.

– Что вы говорите. Пожалуйста, садитесь.

– Хорошо. – Молли бросила взгляд на расшитую бисером портьеру. – Но мне бы не хотелось разминуться со своим приятелем. Он должен подойти с минуты на минуту.

– Уверяю, он вас найдет.

– Ну, если вы так считаете… – Молли подчинилась и села на стул, с некоторым интересом уставившись на стеклянный шар и колоду карт.

– Что ж, начнем, пожалуй. – Эванджелина обхватила шар руками и устремила взгляд своих густо накрашенных глаз на Молли. – Скажите, что бы вам хотелось узнать.

– Раз уж вы спросили… Меня интересует, как все это происходит.

Эванджелина слегка сощурилась.

– Как это происходит?

– Иначе говоря, меня интересуют секреты вашего мастерства. – Молли придвинулась к столу. – Я слышала, что профессиональные гадалки очень точно угадывают судьбы своих клиентов. Как вам это удается?

– Вы хотите знать, как я это делаю? – Эванджелина была явно шокирована вопросом Молли.

– Да, именно так. Конечно, я понимаю, что это не мое дело, но мне просто любопытно. На какие признаки вы ориентируетесь? На одежду? Я допускаю, что по тому, как человек одет, можно многое определить. Но ведь сейчас, при повальном увлечении джинсами и спортивной обувью, это становится проблематичным.

На лице Эванджелины застыла холодная маска.

– Моя профессия не имеет ничего общего с фокусами. Я наделена даром ясновидения. Это наследственное.

– Хм.

– Я обладаю реальной возможностью предсказывать судьбу. Но даже если бы я и была шарлатанкой, все равно никогда бы не открыла вам своих секретов.

Молли поморщилась.

– Этого-то я и боялась. Ну, что ж, во всяком случае, любопытство мое удовлетворено.

– Послушайте, – пробормотала Эванджелина, – я могу рассказать все, что вам хочется узнать о вашей личной жизни.

– Я сомневаюсь. Дело в том, что личной жизни у меня нет.

– Но скоро будет. – Эванджелина взяла колоду и начала выкладывать по одной карте на стол. – Ага. Видите голубого короля?

Молли бросила взгляд на карту.

– И что это значит?

– Голубой король. – это человек, которого вы недавно встретили. Он высок. У него темные волосы и глаза цвета древнего янтаря, как в моем ожерелье. Это глаза сильного человека. Человека, который изменит вашу судьбу.

Молли рассмеялась.

– Я вижу, вы знакомы с Гарри Тревельяном. Держу пари, вы его тетя. По-моему, Джош в разговоре упоминал об Эванджелине Тревельян. Но как же вы узнали, кто я? Наверное, догадались после того, как я сказала, что у меня встреча возле вашего шатра? Или вам описал меня Джош?

Эванджелина метнула раздраженный взгляд.

– Я узнала, кто вы, потому что я гадалка. Это моя работа. А теперь давайте продолжим, вы не против?

Молли пожала плечами.

– Какой смысл? Теперь, когда я знаю, кто вы, а вам известно, кто я, все, что вы расскажете о Гарри, не явится для меня открытием.

– А что, если я вам скажу, что не знаю, кто такой этот Гарри?

Молли ухмыльнулась.

– Да полно, вы знаете Гарри. Признайтесь.

– Как с вами сложно, – резко сказала Эванджелина. – Давайте вернемся к самому началу. Итак, вы не так давно встретили высокого темноволосого мужчину с янтарными глазами. Этот человек…

– Вы забыли сказать «красивого».

Эванджелина отвлеклась от карт и свирепо взглянула на Молли.

– Что, простите?

– Разве вы не должны были сказать, что я встретила высокого темноволосого красивого мужчину? – Молли поджала губы. – Я всегда думала, что гадания начинаются именно с этих слов. Да, непременно «высокого, темноволосого и красивого».

Эванджелина постучала по столу длинным пурпурным ногтем.

– Хорошо, допустим, он не так уж и красив. Но на вашем месте я бы не была такой разборчивой. Сколько вам лет? Тридцать? Тридцать два? Время уходит, мой друг.

– Меня вполне устраивает внешность Гарри. Я лишь сказала, что вы ошиблись. Он. – высокий, темноволосый и чрезвычайно привлекательный мужчина.

Эванджелина смерила Молли взглядом, выражающим серьезные сомнения начет ее интеллектуального уровня.

– Вы в самом деле находите Гарри привлекательным?

– Ну, возможно, не в традиционном смысле, – призналась Молли. – Хотя я как раз и не придерживаюсь общепринятых стандартов. В моей семье всегда ценили все необычное, оригинальное. Гарри явно не смахивает на соседского парнишку. В нем есть что-то неповторимое.

– Скажете тоже, – проворчала Эванджелина. – Ума не приложу, как это он такой получился. Отец его был самый красивый мужчина из всех, кого я видела в своей жизни, а мать. – ну вылитая принцесса из сказки. Что-то явно перепуталось, когда их гены соединились.

Тихо звякнули колокольчики над входом в шатер.

– Вот здесь поподробнее, тетя Эви. – Из-за портьеры показался Гарри. – Насчет высокого, темноволосого и красивого. Не поскупись на похвалу в мой адрес.

Молли, обрадовавшись приходу Гарри, обернулась к нему.

– Привет, Гарри.

– Привет. – Гарри опустил портьеру, закрывая вход в шатер.

В глазах Эванджелины, поднявшейся навстречу племяннику, зажглось веселье.

– Как я только что объяснила твоей знакомой, я никогда не обманываю. Я строго придерживаюсь профессиональной этики и всегда называю вещи своими именами. Красивый значит красивый, а уж каждый понимает красоту по-своему.

Гарри рассмеялся.

– Как ты, тетушка Эви?

– Да артрит опять разыгрался, а в остальном жаловаться не на что. Рада тебя видеть. Джош предупредил, что ты навестишь нас.

Она обошла стол и, позвякивая ожерельем, с распростертыми объятиями двинулась к Гарри.

Гарри ответил ей с тем же радушием.

Молли вгляделась в его лицо, пытаясь угадать, в каком настроении он пребывает после разговора с дядей. Но, как обычно, выражение его лица оставалось бесстрастным.

Высвободившись из объятий тетушки, Гарри перевел взгляд на груду пакетов, сложенных на полу.

– Нетрудно догадаться, где была Молли. Этого-то я и боялся.

– Я отыскала совершенно потрясающие кухонные приборы, – сказала Молли. – Вот подождите, увидите их в работе. Одна овощерезка делает из моркови маленькие корзиночки, которые потом можно наполнить оливками или какими-нибудь закусками. А другая стругает лодочки из огурцов.

Гарри скривил рот.

– Когда, скажите, в последний раз вы испытывали непреодолимое желание сделать корзиночки из моркови и лодочки из огурцов?

Эванджелина хмыкнула.

– Не дразни ее, Гарри. Я уверена, она получит удовольствие от своих покупок.

– Да вряд ли. У нее кухня оборудована такой техникой, в сравнении с которой эта утварь покажется хламом. – Он окинул Молли снисходительным взглядом. – Я же предупреждал, чтобы вы не попадались на удочку этих мошенников.

– Почему вы настроены так скептически? – возразила Молли. – Можно подумать, кругом одни жулики.

Гарри холодно улыбнулся.

– Я не скептик, я реалист.

– Для меня это одно и то же. И, к вашему сведению, я вовсе не поддавалась на мошенничество, – продолжила Молли. – Все товары я изучила, видела их в работе. Мне понравилось, и я кое-что купила.

– Эти торгаши сплавляют один хлам. Ни для кого это не секрет.

– Хм. Каждое из моих приобретений имеет вечную гарантию, – торжествующе заявила Молли.

– Ну и что? А как вы собираетесь воспользоваться этими гарантиями? – спросил Гарри. – Как только ярмарка закроется, торговцы исчезнут. Вместе со своими липовыми гарантиями.

Молли закатила глаза.

– Знаете, в чем ваша проблема, Гарри? Вы считаете, что мир только и создан для обмана и жульничества.

Эванджелина посмотрела на Гарри.

– Я так понимаю, вы достаточно хорошо знаете друг друга?

– Я знаю Гарри лучше, чем ему кажется, – мрачно произнесла Молли.

– Мы знакомы всего лишь месяц, – сообщил Гарри тетушке. – Так что Молли предстоит еще многое узнать обо мне.

Эванджелина ухмыльнулась.

– Конечно, будучи прорицательницей, мне не составило труда узнать, кто эта девушка. Но почему бы тебе не представить нас друг другу, как подобает?

– Прошу прощения, – спохватился Гарри. – Эванджелина, познакомься, это Молли Аббервик, Молли, это Эванджелина Тревельян. Одна из моих тетушек. Лучшая гадалка в нашей семье.

– Рада познакомиться, – сказала Молли.

– Я тоже рада. – Эванджелина вновь села к столу, взяла колоду карт и перетасовала ее. – Итак, на чем мы с вами остановились?

– Ты говорила ей, что я высокий темноволосый урод, так мне кажется. – Гарри отодвинул часть драпировки, прикрывавшей заднюю стену шатра. Откуда-то из темноты он выхватил складной стул.

– Мне действительно хотелось узнать, как гадалке удается делать столь точные предсказания, – объяснила Молли. – Я понимаю, что людские судьбы в чем-то схожи. Большинство людей хотят услышать, что они разбогатеют или встретят настоящую любовь. И, наверное, трудно ошибиться, предсказав человеку дальнюю дорогу, поскольку все мы время от времени путешествуем.

Эванджелина ехидно улыбнулась.

– У твоей знакомой природный талант, Гарри.

– Что я могу сказать? – Гарри подошел к столу, держа в руке складной стул. – Смекалки Молли не занимать. Хотя тягаться с ярмарочными торговцами и ей тяжело.

– Ваши шутки совершенно неуместны. – Молли обернулась к Эванджелине. – Я хочу знать, как гадалке или психологу удается проникнуть в душу человека. По каким внешним признакам они могут угадать его судьбу?

– И еще меня поражает ее любознательность. – Гарри разложил стул и, развернув спинкой к столу, оседлал его. Локти он раскинул на спинке стула. – Молли сказала, что это у нее наследственное.

– Интересно, – пробормотала Эванджелина. – Что ж, милочка, боюсь, я не смогу удовлетворить вашего любопытства насчет техники гадания. Скажу лишь одно: секретов в этом деле нет. Это дар Божий.

– Вы имеете в виду тревельяновское ясновидение? – спросила Молли.

– Нет, – холодно произнес Гарри. – Совсем не это. Потому что такого явления попросту не существует.

Эванджелина неодобрительно повела бровью.

– Тебе бы надо поуважительнее отзываться об этом, Гарри. В конце концов, ты более всех других членов нашей семьи наделен даром ясновидения.

– Да что за черт, – возмутился Гарри.

Молли внимательно разглядывала Эванджелину.

– Если вы не хотите раскрывать мне хитростей гадания, расскажите хотя бы о тревельяновском ясновидении.

– Проклятие, – буркнул Гарри.

– Этот дар в крови у всех Тревельянов, – спокойно сказала Эванджелина. – Гарри ни за что не сознается в том, что наделен им. Но скажу вам, поскольку он вырос на моих глазах, я сама наблюдала вспышки ясновидения у него, еще двенадцатилетнего мальчика. И, конечно же, нельзя не сказать о его рефлексах. Тут уж Гарри не отопрется. Он. – копия первого Гарри Тревельяна.

– Гарри говорил мне, что его предок жил в самом начале восемнадцатого века, – сказала Молли.

– Правильно. – Эванджелина задумчиво тасовала колоду. – Он был кем-то вроде частного детектива. Расследовал убийства, находил пропавших людей.

– А он признавал, что обладает некоей сверхъестественной силой? – спросила Молли.

– Нет. – Эванджелина не посмела солгать. – Он так и не понял, чему обязан своим талантом. Странно, но ему почему-то не хотелось верить в возможность существования потусторонних сил. Но семейные легенды утверждают, что он все-таки обладал даром ясновидения. Кроме того, у него были отменные рефлексы. Мы это знаем из рассказов о его жизни и приключениях, когда, спасая собственную жизнь и жизни других людей ему приходилось противостоять отпетым негодяям.

– Все это фантазии, – сказал Гарри. – Чистой воды фантазии.

Молли пропустила мимо ушей его замечание.

– А кто-нибудь еще в семье стал частным сыщиком?

– Нет, – ответила Эванджелина. – Это работа неденежная. Тревельяновские таланты в полной мере раскрылись на сцене. Из Тревельянов вышли отменные цирковые артисты, способные отгадывать чужие мысли, исполнять смертельные трюки ловко метать ножи. Ну и все в таком роде. Каждому Тревельяну, начиная с самого первого Гарри хотелось верить в то что и его коснулся Божий перст. Но одних Господь и в самом деле наградил даром ясновидения других же. – нет. Талант. – штука капризная.

Молли окинула Гарри оценивающим взглядом.

– У этого Гарри с рефлексами все в порядке.

– А я-то думал что вы меня цените за ум, – заметил Гарри. Эванджелина еще раз перетасовала колоду.

– Рефлексы Тревельянов каким-то образом связаны с даром ясновидения. «Чем быстрее руки тем острее проницательность», – так говаривала бабушка Гвен. – Эванджелина бросила сердитый взгляд на племянника. – А у тебя реакция молниеносная, Гарри в этом ты превзошел всех Тревельянов. Вот почему бабуля Гвен была шокирована твоим отказом следовать семейной традиции.

– На всякий случаи, если вы еще не догадались сами я поясню, – проговорил Гарри обращаясь к Молли. – Моя прабабка, царствие ей небесное имела привычку обвинять тех кто противился ее воле, во всех смертных грехах. Когда я принял решение добиваться ученой степени доктора философии, она пришла в ярость. Бабуля Гвен в мечтах своих видела меня метателем ножей автогонщиком или на худой конец прыгуном с высоких башенных стен в крохотные бассейны с водой.