Текст книги "Огненный дар"

– Интересно, как отнесется Джонас к своей карьере консультанта?

Верити и сама терялась в догадках, не переставая размышлять об этом после ухода Уорвиков. Торопливо возвращаясь домой, девушка мучительно ломала голову, как сообщить Джонасу о новой работе.

Тропинка уже подернулась ледком. Верити поглубже засунула руки в карманы длинной парки, съежилась от холода.

Ступеньки крыльца сильно обледенели, и Верити схватилась за перила, чтобы не упасть. Фонарь над входной дверью почему-то был выключен. Верити нахмурилась: она же, уходя, оставила его включенным! Наверное, лампочка перегорела, ну ладно, Джонас заменит.

Верити взялась за ручку двери, в доме тотчас послышался какой-то шум. Ее охватило радостное возбуждение: Джонас вернулся!

– Джонас?! Ты уже дома? – Она толкнула дверь и начала шарить в темноте в поисках выключателя. – Почему ты не зажег свет?

В дверном проеме появился чей-то темный силуэт, и в ту же секунду кто-то с силой толкнул Верити в сторону. От неожиданности она оступилась, ноги ее заскользили на обледенелом крыльце.

Неизвестный рванул вниз по ступенькам. Верити, вне себя от гнева, кинулась было за ним, но, к несчастью, поскользнулась.

Покачнувшись, она почувствовала резкую боль в правой лодыжке. В мозгу ее тотчас пронеслось: падать нельзя – вдруг она носит под сердцем ребенка?

Верити тут же ухватилась за перила – еще немного, и она кувырком полетела бы прямо на землю.

Часто и тяжело дыша, она осторожно опустилась на крыльцо, в бессильной ярости глядя вслед непрошеному гостю, скрывшемуся в зарослях деревьев.

– Черт возьми! – пробормотала она, дрожа всем телом.

Чуть отдышавшись, она приподнялась и, не в силах ступить на вывихнутую ногу, прихрамывая, поплелась в дом и позвонила Лауре.

Подруга не заставила себя ждать. Она прибыла почти сразу же и привела с собой Уорвика.

– Он был рядом, когда ты мне позвонила, – пояснила Лаура, суетясь вокруг Верити. – Рик, к сожалению, занят – улаживает какой-то инцидент в баре.

– Надо бы показать вас доктору, – заметил Даг, осматривая опухшую лодыжку. – Я отнесу вас в машину.

И прежде чем Верити успела что-либо сообразить, подхватил ее на руки и направился к двери.

Час спустя они вернулись в коттедж, и тут случилось непредвиденное. Даг в полной темноте как раз вносил Верити в дом, как вдруг у самого его горла блеснул нож и кто-то голосом Джонаса с еле сдерживаемой яростью произнес:

– Что, черт подери, здесь происходит?

Глава 3

– Джонас! Сейчас же убери свой нож! Боже мой, в какое неловкое положение ты меня ставишь! – Верити нащупала выключатель за спиной Уорвика. – Даг, извините его, пожалуйста.

Тот так и прирос к полу с Верити на руках. Комнату залило светом, и прямо перед ним вырос незнакомый мужчина с ножом в руке.

– Кажется, вышло небольшое недоразумение, – промямлил Даг.

– Хотелось бы верить, – проговорил Джонас зловещим голосом.

– Джонас, перестань. Как глупо – ты меня просто позоришь. Посмотри на себя, на кого только ты похож с этим ножом! – Верити гневно уставилась на Джонаса. Он определенно и не думал о том, чтобы произвести хорошее впечатление на клиента: хуже всего, конечно, был нож, который он все еще держал у горла Дага, впрочем, мятые и грязные рубашка и джинсы и щетина на лице отнюдь не прибавляли ему респектабельности. Глаза его сверкали звериным блеском, хорошо еще, хоть сам цел и невредим. Верити почувствовала облегчение.

– Что здесь происходит. Верити? – Джонас мельком бросил в ее сторону мрачный взгляд и снова уставился на свою жертву.

– Перестань изображать из себя неандертальца, и я тебе все объясню.

– Ладно, будь по-твоему. – Джонас с явной неохотой отнял нож от горла Уорвика и добавил:

– Отпусти ее, пока я не передумал.

– Лодыжка, – с трудом перевел дыхание Даг. Джонас тревожным взглядом скользнул по ногам Верити и заметил, что правая лодыжка у нее туго перебинтована.

– Черт побери, Верити, что с тобой?

– Я подвернула ногу, спускаясь с крыльца. Если бы ты вел себя прилично и спокойно все выслушал, вместо того чтобы кидаться на Дага с ножом, то избавил бы себя от необходимости просить прощения.

– Кто это должен извиняться?

– Как только ты все узнаешь, тебе ничего другого и не останется, – сказала Верити. Она тепло улыбнулась Дагу, который все еще держал ее на руках, не в силах пошевельнуться. – Мне так неловко за все происшедшее. Опустите меня на кровать, хорошо?

– Вы уверены, что будете здесь в безопасности? – спросил Уорвик, осторожно усаживая Верити и подозрительно поглядывая на Джонаса.

– О Господи, ну конечно! Все нормально. – Выражение лица Дага встревожило Верити: она уже видела, как гонорар консультанта уплывает у Джонаса из-под носа. – Я так вам благодарна за помощь. Не знаю, что бы мы без вас делали. Очень жаль, что все так получилось… – Она досадливо махнула рукой на Джонаса. – Он порой не отдает себе отчета в своих поступках. Такой нервный, импульсивный – слишком часто делает поспешные выводы. Одно слово – интеллектуал. Но уверяю вас, он прекрасный специалист в своей области.

– Я вижу. – Взгляд Дага был намертво прикован к ножу Джонаса; тот, по-видимому, и не собирался убирать оружие. – Я полагал, что его специальность – история Возрождения.

Верити сделала последнюю отчаянную попытку спасти положение, пока Даг окончательно не уверовал, что Джонас – специалист по перерезанию глоток.

– Не сомневаюсь, что он вам вполне подойдет. Могу также гарантировать, что таких безобразных сцен больше не будет. Как его менеджер, я сама , прослежу, чтобы он держал себя в рамках.

– Давайте обсудим это завтра утром, – ответил Дат, пятясь к двери. – Лаура с Элиссой остались в машине, не хотелось бы заставлять их ждать. По вечерам здесь очень холодно. Рад был познакомиться с вами, мистер Куаррел. Надеюсь, ваша… хм… деловая поездка прошла удачно. Вы, вероятно, были за пределами Штатов. – Дат был уже у самого выхода. Он говорил не переставая до последней секунды. – Спокойной ночи, Верити. Берегите ногу. – С этими словами бедняга выскочил на улицу и быстро захлопнул за собой дверь.

В комнате повисла зловещая тишина.

– Так, значит, я нервный и импульсивный? – с пугающей ласковостью повторил Джонас и бросил нож в дорожную сумку, валявшуюся у дивана. Сверкая глазами, он приблизился к Верити.

– Должна же я была как-то объяснить твое идиотское поведение. – Верити, не дрогнув, встретила его грозный взгляд. Потом закусила губу – – Джонас, с тобой все в порядке?

– Все было нормально, пока я не приехал домой и не увидел этого парня с обложки «Джентльмене куортерли». Что, репетируешь роль новобрачной?

– Джонас, ты смешон, – оборвала его Верити. – А где отец?

– В Рио вместе с Лехаем. Заявил, что хочет отдохнуть после всех злоключений. Вероятно, решил, что созерцание девочек в бикини на пляже – это то, что нужно в его годы, чтобы расслабиться. Что касается меня, – ввернул Джонас, – то я поспешил к своей малышке, которая клялась, что будет с нетерпением ждать моего возвращения.

Последнее замечание Верити проигнорировала.

– А Лехай не пострадал? Его отпустили без лишнего шума?

– С ним все в порядке. Та шайка, что его захватила, была далеко не из самых опасных. – Джонас провел рукой по растрепанным волосам и с трудом подавил зевок. По мере того как к нему возвращалось спокойствие, становилось заметно, как он устал.

– А отец?

– Превосходно себя чувствует. В этой истории никто не пострадал. Разумеется; из тех, кто тебе не безразличен.

– Никто? А похитители? – с интересом спросила Верити.

Джонас прищурился.

– Я ведь уже сказал. Тебя, как законопослушную американку, должно быть, обрадует, что эти трое из шайки, захватившей Лехая, теперь прохлаждаются в больнице одной из мексиканских тюрем.

Верити просияла:

– Так, значит, вы все-таки связались с местной полицией? Я так рада, что вы послушались моего совета! Я же говорила, что так будет лучше и безопаснее.

– Вообще-то все было совсем не так, как ты думаешь. Мы не передавали их в руки полицейских, – осторожно заметил Джонас. – Просто оставили негодяев на месте преступления, а сами скрылись. Ты ведь знаешь, какой у них там порядок: кто пойман, тот и виноват.

– И какие же доказательства их виновности вы оставили полиции? – подозрительно осведомилась Верити.

– Склад наркотиков. Он принадлежал их сообщникам, а эти три дурачка держали гам Лехая. Мы его вызволили и, убедившись, что похитители сразу скрыться не успеют, отправили Эмерсона звонить в полицию. Стражи порядка оказались на высоте – показательный получился арест. Все газеты на следующий день так и пестрели заголовками! Герои получили награды.

– По-моему, ты многого не договариваешь.

– Просто я хотел поскорее вернуться к главной теме нашей беседы, – мрачно объявил Джонас. – Кто такой этот сэр Галахад с физиономией преуспевающего дельца?

– Его зовут Уорвик, – сердито ответила Верити. – Даг Уорвик. Они с сестрой Элиссой остановились в минеральной здравнице. Я подвернула ногу на ступеньке и позвонила Лауре. Она сразу же приехала, прихватив с собой Уорвика. Это очень любезно с их стороны, я ведь совсем одна.

Джонас присел на корточки у дивана и осторожно потрогал забинтованную лодыжку.

– Ты здорово испугалась?

– Скорее меня испугал тот, из-за кого я упала. Джонас резко вскинул голову.

– Когда я вернулась вечером от Лауры, в коттедже кто-то был, Джонас, – продолжала Верити. – Он выскочил из дома и сильно толкнул меня. Я едва успела схватиться за перила.

Джонас удивленно уставился на нее:

– Вот тебе и на! Это правда?

– Чистая правда.

– Значит, кто-то забрался в дом в твое отсутствие? – Не отнимая руки от Верити. Джонас оглядел комнату.

Верити перехватила его взгляд и заметила:

– Похоже, ничего не пропало, да? Стереосистема на месте, телевизор тоже. Должно быть, я ему помешала. Да, я только сейчас вспомнила, что нужно позвонить в полицию. – Она потянулась к телефону.

Пока Верити набирала номер, Джонас рыскал по комнате, заглядывая в шкафы, проверяя, все ли на месте. Затем прошел в спальню. Когда он вернулся, Верити уже закончила разговор и повесила трубку.

– Черт возьми, стоит мне отлучиться на пять дней, как ты сразу же влипаешь в историю, – буркнул Джонас, направляясь на кухню.

– Я тут при чем? Я всего лишь невинная жертва грабителя. – Верити услышала, как звякнули стаканы. – Принеси мне сок.

Джонас тотчас появился в комнате с двумя стаканами в руках.

– Ты запирала дверь сегодня вечером, перед тем как пойти в здравницу? – Он сел рядом с ней и подал стакан с клюквенным соком.

– Нет. Я никогда ее не закрываю, ты же знаешь. У нас тут давно не было никаких ограблений.

– А теперь есть! Более дурацкого оправдания я в жизни не слышал! Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты запирала входную дверь!

– Но, Джонас…

– И хватит ходить по вечерам одной! С сегодняшнего дня я требую положить этому конец. Теперь либо ты ходишь в здравницу со мной, либо сидишь дома и занимаешься чем-то другим.

– Джонас, я…

– И потом, почему это какой-то неизвестный мне Уорвик вдруг возомнил, что может таскать тебя на руках? С чего бы ему вдруг разыгрывать из себя спасителя? Лаура с Риком вполне бы справились и без него.

– Джонас…

– Нет, это просто уму непостижимо! Человек возвращается после недельной отлучки домой, усталый и утомленный с дороги, и что же?.. Его любимая вплывает в дом на руках какого-то проходимца! Поневоле станешь думать, что пояс целомудрия – не такая уж и глупая затея.

В ответ Верити просто взорвалась от возмущения:

– Джонас, ты ведешь себя как ворчливый муж! С меня довольно! Ты забыл, что я все-таки пострадавшая во всей этой истории? И потом, слышать больше не хочу никаких оскорблений в адрес Дата Уорвика. Он очень порядочный человек и к тому же твой клиент.

– Кто?!

Верити неуверенно закашлялась.

– Я хотела сообщить тебе завтра. Ты устал с дороги, да и я никак не приду в себя после пережитого. Нога ноет, спать хочется.

– Ну уж нет, тебе не удастся так просто отвертеться. Давай-ка выкладывай все начистоту и про Уорвика, и про клиента.

– Это долгая история, Джонас. Лучше я все расскажу утром. – Она робко улыбнулась. – Дела могут и подождать. Джонас, я так рада, что ты цел и невредим. Я так за тебя волновалась!

– Верити…

– Нога болит страшно! Знаешь, сначала мне показалось, что я что-то себе сломала. Крыльцо такое скользкое.

– Черт возьми. Верити…

– Как хорошо, что ты снова дома, Джонас, – задумчиво промолвила она, положив руку ему на плечо. – Такое впечатление, что ты побывал в переделке.

– Сейчас я бы с удовольствием принял душ, – признался он, допивая бренди.

– Так за чем же дело стало? Он почесал подбородок:

– И побриться бы не мешало.

– Брось! Так ты куда сексапильнее. – Она погладила его по щеке.

Он посмотрел на Верити, и в глазах его заплясали веселые чертики.

– А еще я хочу тебя!

Верити улыбнулась ему нежной и манящей улыбкой:

– Что ж, все твои желания исполнимы. Может, начнешь с душа?

Но он потянулся к ее губам.

– И почему только я позволяю тебе водить себя за нос? Должно быть, от твоей вегетарианской кухни у меня произошло размягчение мозгов. – Он склонился над ней, запечатлел на губах страстный поцелуй и только после этого направился в ванную.

Верити дождалась, когда в ванной зашумела вода, затем осторожно встала с дивана. Она приспособилась передвигаться по комнате при помощи каминной кочерги. Что-то мурлыча себе под нос, она закрыла входную дверь, потушила свет в гостиной и поковыляла в спальню.

Через четверть часа, когда дверь ванной открылась, Верити уже лежала в постели. Ее огненно-рыжие локоны, словно язычки пламени, разметались по подушке; на ней был тот самый пеньюар, который она приобрела вскоре после первой ночи любви с Джонасом и который меньше всего подходил для холодных зимних ночей – черный шелк, пена черных кружев, выгодно подчеркивающая бюст.

Джонас обернул одно полотенце вокруг торса, другим вытирал густые черные волосы. Увидев Верити, он остановился как вкопанный.

– Учитывая, что совсем недавно ты была чопорной старой девой, твои успехи впечатляют. – Джонас бросил оба полотенца на стул и, подойдя к кровати, в упор посмотрел на Верити. – Я так соскучился, любовь моя.

– Знаешь, я так рада слышать это. – Верити откинула одеяло, приглашая его лечь рядом. – Я тоже скучала по тебе, Джонас. И так боялась, что с тобой что-нибудь случится.

Он нетерпеливо подался к Верити и заключил ее в объятия.

– А пострадать умудрилась ты! Впредь будь осторожнее. – Он поцеловал ее в шею, и его рука скользнула под кружевной лиф шелкового пеньюара.

Когда он провел теплой шершавой ладонью по ее животу. Верити вновь вспомнила о своей предполагаемой беременности. Может, настало время поделиться подозрениями с Джонасом?

– Джонас, я должна тебе сказать… Он закрыл ей рот поцелуем.

– Не волнуйся, я буду осторожен.

Верити остолбенела от изумления. Неужели он догадался?

– Осторожен почему?

– У тебя же нога болит.

– Ах да.

– Боже, как я тебя хочу. – Ласки Джонаса становились все настойчивее, он без труда отыскивал ее волшебные зоны. – Встречай же меня, любимая. Я хочу узнать, как сильно ты соскучилась.

Нет, наверное, пока говорить не стоит. В голове у него сейчас только одно. А потом ему надо отдохнуть, он ведь так устал с дороги. Кроме того, она ведь и сама точно ничего не знает. Верити обняла Джонаса за шею и притянула к себе.

– С возвращением, любимый, – прошептала она, в то время как он опустился на нее. Горячая волна захлестнула Верити, и она вмиг позабыла о прошлом и будущем, душой и телом отдаваясь всепоглощающему огню их взаимной страсти.

Гораздо позже, когда она уже засыпала, ей вдруг послышалось, как Джонас что-то невнятно пробормотал.

– Что ты сказал? – сонно переспросила она.

– Неужели я и вправду был похож на разъяренного супруга?

– Ворчливого, а не разъяренного. Да это я так, к слову, – ответила Верити. Спать ей вдруг расхотелось.

– Просто так? – заметил Джонас с легким зевком. – Знаешь, а у меня ведь именно такое и было ощущение, когда в дверях появился Уорвик с тобой на руках. Только я не согласен с определением «ворчливый»; «разъяренный» гораздо ближе к истине. Я готов был перерезать ему горло. Постарайся больше не огорчать меня так, Верити.

В его словах ей почудилась нешуточная угроза, и Верити невольно содрогнулась. Она вспомнила холодный блеск в глазах Джонаса, когда он приставил нож к горлу Уорвика. Да, бывали ситуации, когда ей вновь и вновь приходилось убеждаться, что человек, в объятиях которого она забывалась, не просто посудомойщик со степенью доктора философии. Порой он бывал очень и очень опасен и тогда становился похож на знатного синьора эпохи Возрождения, который с оружием в руках готов был защищать свою собственность.

Но она любила Джонаса. Он отец ее ребенка, если она действительно беременна.

Верити снова потрогала живот. И только под самое утро ей удалось заснуть.

– Джонас, надеюсь, теперь ты понимаешь, какие прекрасные возможности тебе открываются? – подытожила Верити за завтраком. – Конечно, если только ты не испортил все своей вчерашней выходкой. Я уже положила аванс, заплаченный Уорвиком, на особый счет в банке и договорилась о сроках выплаты гонорара под расчет. Уорвики оплатят нам все издержки. Только подумай, как тебе повезло! Мы с тобой замечательно отдохнем, и ты наконец станешь работать историком-консультантом.

Джонас нехотя доедал кашу, обдумывая сказанное Верити. Сегодня она выглядела как никогда: деятельная, уверенная в себе. Ее живые аквамариновые глаза смотрели на него с такой надеждой, что Джонас решил действовать очень осторожно. Она хочет, чтобы он принял предложение Уорвиков, но у него эта идея вовсе не вызывала восторга. Он предпочел бы остаться в Секуенс-Спрингс до конца зимы, предаваясь любовным утехам с Верити и обучаясь приготовлению вегетарианских блюд.

– Отдых зимой на островах Сан-Хуана и неделя на Гавайях – это далеко не одно и то же, – заметил он, помолчав.

– Знаю. Но зачем упускать такую великолепную возможность?

– Положим, обследовать виллу – еще куда ни шло, но должна же ты понимать, что четырехвековая легенда о сокровищах вполне может остаться всего лишь легендой. На мой взгляд, это бессмысленная затея…

– Вот и Лаура говорит то же самое. Но послушай, если Уорвики согласны оплатить эту бессмысленную затею, почему бы не согласиться? В любом случае это ведь не главное. Перво-наперво ты должен дать заключение о подлинности постройки.

Джонас мучительно пытался придумать очередной повод для отказа, но чувствовал, что любое его возражение будет признано недостаточно веским и убедительным. Предстоящий вояж казался ему пустой тратой времени, но после ночи, проведенной с Верити, он был настроен снисходительно. Эта женщина обвела его вокруг пальца, но ему почему-то не было обидно.

– Знаешь что, – он наконец решил проявить великодушие, – я сам поговорю сегодня с Уорвиками.

– Лучше бы ты сначала извинился перед ними за вчерашнее.

– Не торопи события, Верити.

– События-то я не тороплю – я тороплю тебя. Неужели же твое предназначение – до конца жизни мыть тарелки.

– Не пойму, чем ты недовольна. Тебе был нужен посудомойщик и сторож, в моем лице ты обрела обоих, да еще и сэкономила.

Она улыбнулась ослепительной, многообещающей улыбкой, у Джонаса, как всегда, захватило дух.

– Очень любезно, – пробормотал он себе под нос. Верити подхватила одной рукой тарелки и чашки, а другой потянулась за импровизированной клюкой.

– Я сам соберу посуду. Ты что, забыла, кто из нас «профи»? – бросил Джонас. Но она неловко заковыляла на кухню с посудой в руке. Он тотчас нахмурился. – Сядь, дорогая, я сам все сделаю.

– Не беспокойся, я уже приспособилась. Сегодня вечером приму в здравнице ванну, и нога совсем заживет.

– Верити…

Она задержалась на секунду и чмокнула его в лоб.

– Спасибо, что согласился, Джонас. Я уверена, тебя ждет большое будущее.

– Но я ведь еще не дал согласие, просто-напросто решил переговорить с Уорвиками, – напомнил он, прекрасно понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно.

– Они тебе понравятся, вот увидишь, – весело заверила она, все еще неуклюже ковыляя на кухню. – Элисса, правда, немного со странностями, а вот Даг – вполне приличный молодой человек. Он… Ой!

Пирамида из стаканов и чашек в руке у Верити покачнулась, словно небоскреб при землетрясении. Мгновение Джонас в полном оцепенении смотрел, как чашки скользят по тарелке, но уже в следующую секунду бросился вперед, подхватил посуду и осторожно поставил на стол.

– О, Джонас, как это у тебя получилось? – изумленно выдохнула Верити.

– О чем ты?

– Ты такой ловкий! Это потрясающе! По-моему, ты сам до конца не осознаешь, насколько точны и грациозны твои движения.

Джонас многозначительно ухмыльнулся:

– Если я правильно понял, это намек на то, что я хорош в постели?

Верити насмешливо фыркнула:

– Какая самоуверенность!

– Я представлю тебе доказательства, если ты поставишь тарелки на стол.

– У нас дела, Джонас. Тебе улыбнулась удача, и надо использовать этот шанс. Теперь твои знания и опыт будут оплачиваться. После завтрака я позвоню Уорвикам и договорюсь о встрече. – С этими словами она скрылась на кухне.

Джонас опустился на диван, не спеша принялся за кофе. Он смотрел в окно на заиндевевшие деревья и прислушивался к мерному, баюкающему шуму воды и звяканью посуды на кухне.

«Хорошо все-таки дома», – подумалось ему. Хорошо, что здесь его ждет женщина с огненными волосами; хорошо, что ночью он делит с ней постель, а утром они завтракают вместе; хорошо, что ее полки заполнены его книгами. Хорошо, что у него есть свой дом. Он с удовольствием провел бы так всю жизнь. Интересно, что бы сказала на это Верити?

Она никогда не строила с Джонасом планы на будущее, и это начинало его беспокоить. Обычно женщины инстинктивно ищут постоянства в отношениях. Цепляются за кольца, клятвы, обязательства и за все прочее, что призвано укрепить брачные узы.

Но Верити ни разу не заикнулась о браке, и теперь Джонасу почему-то показалось это странным.

Он нахмурился.

Вчера она обмолвилась, что он вел себя, как разъяренный – нет, ворчливый – муж. Слово «муж» звучало так непривычно, что он вновь и вновь повторял его про себя. Он никак не мог понять, представляет ли себя Верити его женой.

«Наверное, нет», – поразмыслив, решил он. Эмерсон весьма вольно толковал общепринятые нормы морали и такое же отношение привил дочери. Он считал, что его родительский долг заключается главным образом в том, чтобы научить свою малышку выживать в этом жестоком и безумном мире. В результате дочь стала умной, расчетливой, уверенной в себе женщиной, которая прекрасно обходилась без мужчин, пока в ее жизни не появился Джонас.

Джонас нисколько не поражался тому, каким образом Верити удалось столько времени сохранять невинность. Своим острым язычком она запросто могла отшить любого навязчивого ухажера, владея им так же виртуозно, как Джонас владел ножом. О, эта леди при необходимости не задумываясь пускает в ход свое оружие. Джонас усмехнулся, допил кофе и поднялся.

Верити тотчас выглянула из кухни.

– А что, если тебе надеть галстук? – весело предложила она.

– А что, если Уорвики решат, будто я хочу произвести на них впечатление?

– Джонас, – настаивала Верити, – галстук тебе просто необходим. Ты все-таки профессионал и должен выглядеть соответственно.

Он подошел к ней и крепко поцеловал в губы.

– Я уже говорил, леди, – не торопите события.

Верити от волнения затаила дыхание при встрече, но спустя некоторое время успокоилась. Джонас, по-видимому, был настроен миролюбиво и вел себя вполне прилично. Даг Уорвик, разглядев при дневном свете, что историк-консультант вовсе не похож на свирепого дикаря, с радостью протянул ему руку. Джонас тотчас с самым непринужденным видом ответил на приветствие. Все четверо – Джонас, Верити, Даг и Элисса – находились в солярии минерального курорта. Сквозь стеклянные стены комнаты открывался прелестный вид на Секуенсское озеро, мерцающее в лучах холодного зимнего солнца. Верити про себя отметила, что Элисса снова одета во все белое – белые лосины, белый свитер и белые туфли, – а ее бесчисленные украшения так и сверкали на солнце.

– Весьма сожалею о вчерашнем досадном недоразумении, – начал Даг. Верити подумала, что с его стороны было очень великодушно назвать так вечерний инцидент, и поэтому одарила его теплой улыбкой.

– Я благодарен вам за заботу о Верити, – не слишком поспешно откликнулся Джонас, затем откинулся на спинку кресла и стал молча разглядывать своих потенциальных клиентов.

– Как вы сегодня себя чувствуете, Верити? – спросила Элисса, осматривая перебинтованную лодыжку. – Ступать можете?

– Очень осторожно. Опухоль еще держится, впрочем, надеюсь, через несколько дней все будет в порядке. Лаура подобрала мне трость, и я теперь передвигаюсь без труда. – Верити помахала деревянной палкой. – Она досталась мне от Рика – два года назад он сильно потянул мышцы спины.

– Послушайте, у меня есть друг, – с готовностью продолжила Элисса, – мы познакомились на семинаре у Престона, он специалист по кристаллам. Уверена, он сможет вам помочь.

– Должен вас предупредить, что моя сестра просто помешана на экстрасенсах и прочей эзотерической чепухе, – вполголоса заметил Даг, повернувшись к Джонасу.

– Не обращайте внимания на братца, – мягко возразила Элисса. – Он судит обо всем слишком категорично. И никак не может понять, что путь к просвещению всегда тернист и извилист. Западное мышление слишком рационально, с таким восприятием невозможно объяснить всю многомерность окружающего. Даг пока не принимает холистический подход к познанию действительности, но, думаю, в конце концов признает его преимущества.

– Остановись, переведи дух, – буркнул Даг.

– Да, идеи нового времени довольно любопытны, – вежливо заметила Верити. – Правда, большинство новизной все-таки не блещут – им уже более тысячи лет. Поэтому можно смело считать, что в них есть доля истины.

– Мошенничество тоже ведет свое начало издревле, – промолвил Джонас. – Однако это не значит, что можно доверять современным проходимцам. То же самое относится и ко всем новомодным идеям – это не что иное, как сплошное надувательство.

– Джонас! – Верити сердито сверкнула глазами, пытаясь заставить его замолчать. Нельзя допустить, чтобы он смертельно оскорбил будущую клиентку. – Не обращайте на него внимания, Элисса. Просто Джонас с предубеждением относится ко всем нетрадиционным методам познания, – добавила она, а сама подумала: «Для того, кто обладает сверхъестественными способностями, такое отношение более чем странно».

– О, я все понимаю, – заверила ее Элисса, искоса взглянув на Джонаса. Похоже, женщину ничуть не смутили его насмешки. Она снова повернулась к Верити и спросила:

– Вы тоже вместе с Джонасом поедете к нам на виллу?

– Ну конечно! По крайней мере очень на это надеюсь, – ответила Верити, кивнув головой и выразительно глядя на Джонаса. Но он оставил ее знаки без внимания и, не мешкая более, обратился к Уорвикам:

– Я без особого труда сделаю заключение о вилле. Но, насколько я понял, вы предлагаете мне одновременно с этим заняться поисками каких-то сокровищ? Должен сразу вас предупредить, что, по-моему, это пустая трата времени. Вы согласны платить мне… хм… как консультанту за то, чтобы я искал клад, которого в действительности скорее всего не существует?

Даг усмехнулся:

– Я понимаю ваше недоумение, но смею вас заверить, дядя Дигби нашел достаточно доказательств существования клада. Элисса хочет удостовериться в этом прежде, чем мы продадим виллу. Поскольку вы все равно будете обследовать дом, почему бы вам заодно не поискать и сокровища?

– А вы уверены, что ваш дядя Дигби был в своем уме?

– Джонас! – сердито прошипела Верити. – Это уже переходит всякие границы!

Элисса улыбнулась и спокойно ответила:

– Не волнуйтесь, Верити. Мы с Дагом и сами так когда-то считали: дядю вполне можно было принять за сумасшедшего. Да, это был человек со странностями, но он нисколько не сомневался, что вилла скрывает в своих стенах клад. Он вел записи своих поисков, оставил дневник. Правда, к сожалению, писал на латыни. А еще он отыскал бриллиант.

– Бриллиант?! – Верити изумленно вскинула голову.

Даг кивнул:

– Пять лет назад я видел его собственными глазами. Дядя Дигби показал мне драгоценную находку почти сразу. Он считал, что это ключ или что-то в этом роде. Кристалл – длиной почти в два дюйма, зеленого цвета, продолговатой яйцевидной формы, весьма необычной огранки – пропал пару лет назад вместе с дядюшкой. Скорее всего Дигби либо спрятал свою находку, либо унес бриллиант с собой.

Джонас выпрямился в кресле, впервые выказав интерес к разговору.

– Ваш дядя считал, что бриллиант – работа ювелиров шестнадцатого века?

– Да, – ответила Элисса, повернувшись к Джонасу и звякнув браслетами. – Тогда он был уже дряхлым стариком и вполне мог ошибиться, но раньше имя Дигби Хейзелхерста было широко известно среди специалистов. Тридцать лет назад он считался признанным знатоком истории Возрождения.

– Хейзелхерст?! – повторил Джонас. – Вашего дядю звали Дигби Хейзелхерст?

– А вы о нем слышали?

– Помнится, я как-то нашел его ранние труды по истории Возрождения, – медленно вымолвил Джонас. – Они пылились в старых помещениях библиотеки Винсент-колледжа. Я наткнулся на них совершенно случайно.

– Боюсь, к тому времени, когда дядя Дигби покинул наш грешный мир, от его репутации ученого остались одни воспоминания, – заметил Даг. – Говорят, последние двадцать лет его статьи становились все более странными и непонятными. Коллеги перестали с ним общаться; его отстранили от преподавательской деятельности, а научно-исторические журналы перестали публиковать его труды. Он окончательно отошел от дел, удалился на свой остров и остаток жизни провел в поисках клада.

– Вы сказали, ваш дядя умер два года тому назад? Даг кивнул:

– Старик пропал без вести. В его-то возрасте и пускаться в плавание одному! Впрочем, старина Дигби всегда старался держаться независимо. У него было слабое сердце. В полиции сделали вывод, что с ним, вероятнее всего, случился сердечный приступ и он вывалился за борт. Тело найти так и не удалось, нашли только лодку – ее выбросило на соседний остров.

– А вам в наследство достались дневник, полуразрушенная вилла и бриллиант, пропавший неизвестно куда, – подытожил Джонас.

Элисса рассмеялась, тряхнула головой, сережки ее задорно звякнули.

– Даг совершенно прав: виллу надо продать, у нас не хватит средств на ее содержание. Но я никогда себе не прощу, если мы хотя бы не попытаемся найти сокровища. Пусть ничего не получится, по крайней мере немного развлечемся. Я пригласила своих друзей – они нам помогут.