Текст книги "Огненный дар"

– Да, конечно, но я сразу же почувствую, если мы случайно окажемся в нужном месте. Смотри внимательнее под ноги. – Он крепко взял ее за руку.

Они прошли еще с десяток шагов, прежде чем Джонас наконец ощутил слабые вибрации. Верити тут же подняла глаза, вгляделась ему в лицо.

– Это здесь? – прошептала она.

– Да, совсем рядом, – подтвердил он. – Но вибрации очень слабые. Я с трудом их улавливаю. Ты готова?

Верити быстро кивнула и обхватила себя руками за плечи.

– Да.

Джонас сделал еще несколько шагов к краю обрыва, и вибрации усилились. Как приятно сознавать, что можешь полностью контролировать ситуацию – раньше ему это никогда не удавалось.

А сегодня благодаря Верити он держит свои способности в узде.

Реальный мир вокруг него стал сворачиваться в бесконечный туннель без начала и конца. Впрочем, Джонас по-прежнему осознавал окружающую действительность. Он знал, что Верити сейчас тоже находится одновременно в двух мирах – реальном и мистическом. Такое стало возможным для него! Несколько месяцев назад ему бы пришлось выдержать поединок с настоящим, используя фехтовальные приемы, позаимствованные в другом измерении – Верити?!

– Я здесь.

Он знал, что она рядом, он всегда чувствовал ее присутствие. Она была его якорем, тихой гаванью. Краешком глаза он все время видел ее – стоя рядом с ним во временном коридоре, она пристально вглядывалась в слабое видение. «Картина была едва различимой, может быть, потому, что событие произошло совсем недавно», – подумал Джонас. Его талант наиболее ярко проявлялся, когда дело касалось эпохи Возрождения, которую он считал своим истинным временем. Впрочем, в последнее время он стал настолько силен, что способен вызывать теперь совсем недавние сцены насилия и жестокости. Это тоже заслуга Верити. Она не только помогала ему контролировать свои способности, но и каким-то образом усиливала их. Но тем не менее ему не удастся сделать сегодняшний образ ясным и отчетливым.

– Вот она, Джонас, – прошептала Верити. – Ты был прав. Посмотри, вот и щупальца.

Перед ними возник образ женщины на краю обрыва, отчаянно пытающейся сохранить равновесие. Элисса! Неописуемый страх исказил ее черты, она беспомощно хватала руками воздух. Невозможно было рассмотреть, кто или что ее так напугало, но Джонас чувствовал еще чье-то присутствие. Змееподобные ленты с отрицательной энергией зла покинули ожившее видение и заструились сначала к Джонасу, а затем неожиданно повернули к Верити, словно их притянуло магнитом. Змейки были бледными и слабыми по сравнению с теми, что возникали из более отдаленных по времени видений.

– Все как в тумане, – пробормотал Джонас. – Я не могу толком разобрать, что там произошло.

– Может, просто несчастный случай? – неуверенно предположила Верити.

– Нет. – Джонас был уверен в противном, и Верити тоже прекрасно это знала. Просто она, по-видимому, не хочет себе в этом признаваться. Его талант не был связан со случайностями типа шторма или аварий. Таинственный талант, который едва не вверг его в пучину безумия, проявлялся, только если зло причиняли друг другу сами люди. – В этой истории замешан кто-то еще. Иначе я бы ничего не увидел. – Он потянулся, чтобы коснуться одной из бледных змеек, которые кольцами обвились вокруг ног Верити. Омерзительное трепещущее щупальце дернулось в его сторону – и непременно ужалило бы его, если бы он не соблюдал крайнюю осторожность.

Змейка попыталась обвиться вокруг его запястья, и Джонас почувствовал, как его волнами окатывают ярость, тоска и боль. Он быстро отдернул руку. Упустив свою добычу, щупальце снова слилось с темной массой, окутавшей Верити.

– Все в порядке? – спросила она. Он знал, что Верити ужасно переживает, когда он дотрагивается до змеек.

– Все нормально. Пойдем отсюда. – Он сделал шаг назад. В то же мгновение туманное видение и мистический туннель растаяли без следа.

Верити нервно потирала замерзшие руки.

– Ты правда думаешь, что ее толкнули, Джонас? Он пожал плечами:

– Так или иначе, но здесь кроется какая-то тайна. Что-то произошло между Элиссой и тем неизвестным, который чувствовал ярость и боль. Видение было слабым, но уж тебе-то известно, что я бы вообще ничего не уловил, если бы Элисса просто случайно оступилась на краю обрыва.

Глава 14

– Мне кажется, что это Ярвуд, – тихо проговорила Верити по дороге к дому, – хотя у меня в голове не укладывается. Должно быть, он узнал о невинном хобби Элиссы – заигрывать с первым встречным экстрасенсом. Мы же слышали, как они ссорились, помнишь? А если Престон вдруг узнал о том, что она выкинула этим утром, он, понятное дело, пришел в ярость.

– Может быть, может быть.

Тонкие брови Верити сошлись на переносице.

– То есть как это «может быть»? У тебя что, есть другая версия?

Джонас пожал плечами:

– Не знаю. Но Элисса и раньше не отличалась постоянством, и, однако же, Ярвуд ни разу не пытался ее убить.

– Возможно, раньше он просто не догадывался о ее выходках?

– Нет, это маловероятно. Он должен был знать, что она собой представляет, – уверенно возразил Джонас.

– Любовь слепа, – философски заметила Верити.

– Чепуха. Я вот влюблен в тебя, но это не мешает мне замечать твои недостатки и неприятности, которые ты мне приносишь.

Верити ткнула его локтем в бок.

– Ой! Черт возьми, мне же больно! – Джонас резко остановился и стиснул Верити в объятиях. В его глазах блеснул знакомый огонек.

– О нет, Джонас, не здесь: земля холодная, мокрая. – Но возбуждение охватило и ее тоже. Горячая волна затопила ее, стоило ей только взглянуть ему в глаза. – Знаешь что, Джонас Куаррел? Я тут как-то задумалась о том, что каждый раз после посещения временного туннеля тебя охватывает желание, и пришла к некоторым выводам.

– Я не единственный, кто заводится после путешествия в прошлое, – проворчал он, целуя ее шею. – И я уже говорил тебе, что никогда раньше и не подозревал ни о чем подобном, пока не встретил тебя. У меня не было такого рода проблем ни когда я проходил тестирование в Винсент-колледже, ни когда определял подлинность экспонатов для некоторых музеев и коллекционеров. Нет, мэм, со мной было все в порядке до встречи с вами. Всегда после путешествий в параллельной реальности мои помыслы были чисты и невинны, как декабрьский снег.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я тому причиной? – Она чувствовала горячее тепло его тела, и внутри у нее все обратилось в податливую жаркую темноту. Колени ее ослабели, ноги подкашивались. Еще немного, и она не в силах будет держаться на ногах.

– Ты же знаешь, что я всегда узнаю правду, маленький деспот, – сказал Джонас, весь лучась от удовольствия. – Ты чувствуешь сейчас то же, что и я.

– Возможно, но я не считаю это последствием нашего визита во временной коридор, – сказала Верити, тщетно пытаясь сохранить самообладание. – Со мной это происходит вовсе не потому, что я твой якорь в море прошлого.

– Нет? Но тогда в чем же причина? – Джонаса, по-видимому, вовсе не интересовал ее ответ. Он был занят тем, что покусывал ее ухо.

– Причина в тебе, черт тебя возьми. – Она уперлась ладонями ему в грудь и попыталась оттолкнуть. – Это все ты. Может, как-то по-особенному смотришь на меня или что другое – не знаю. Одно я знаю точно – это желание не имеет ничего общего с перемещениями во времени, потому что я ничего не чувствую, пока ты не начинаешь плотоядно пожирать меня глазами. Так что во всем виноват только ты.

Джонас довольно усмехнулся.

– Ну ведь так и должно быть, – заметил он. – Пойдем-ка скорее наверх и поищем где-нибудь плеть. Теперь моя очередь.

– Джонас! – Верити вспыхнула до ушей. Но он уже подхватил ее на руки и понес в дом. В холле им встретилась Мэгги Фрэмптон. Она с тревогой окинула их взглядом:

– Я уже было забеспокоилась, куда это вы запропастились.

– Так, ходили прогуляться, – уклончиво ответил Джонас. – Верити очень устала.

– Знаю я, что это за усталость, – грустно промолвила Мэгги. – У меня был такой же измученный вид, когда Дигби приглашал на прогулку в подземную тюрьму. – Она повернулась и вышла из холла.

– Она сильно по нему скучает, – осторожно заметила Верити. – Ей придется нелегко, когда Даг продаст виллу.

– Раз уж мы заговорили о трудностях, – пробормотал Джонас, поднимаясь по ступенькам лестницы, – позволь сообщить тебе и о моей маленькой проблеме.

– Видела я твою проблему и раньше, Джонас Куаррел, и она не такая уж и маленькая.

Стук башмаков Джонаса по каменным ступеням, пока он поднимался с Верити наверх, так и отдавался в ушах Мэгги. Руки ее сами собой сжались в кулаки. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы все они убрались отсюда. Пусть бы исчезли навсегда и никогда не возвращались. Дигби с ней бы согласился.

Как же она ненавидела Престона Ярвуда! Ярвуд – всего лишь хитрый жулик, как сказал бы о нем Дигби. Старик Хейзелхерст наверняка вышвырнул бы отсюда и Оливера Крампа вместе с его дурацкими кристаллами. Мэгги не нравилось, как Оливер рассматривает все и вся сквозь свои маленькие круглые очки. Она чувствовала, что он замечает слишком многое.

А что касается Слэйда Спенсера, Дигби ни секунды не стал бы терпеть ни его, ни его наркотики в своем доме. Вспомнив о Спенсере, Мэгги нахмурилась. Кого-то он ей напоминал. Мэгги решила про себя, что, как только предоставится такая возможность, она пороется в его вещах наверху. Это будет нетрудно: у нее есть запасные ключи от всех помещений виллы.

Но главным препятствием остаются Даг с Элиссой. Судьба виллы находится в их руках.

Некоторое время спустя Верити, до сих пор лежавшая на животе, приподнялась на локтях и прильнула к Джонасу, пытаясь привлечь его внимание. Он открыл один глаз и посмотрел на нее лениво и снисходительно.

– Ну, снова ты сердишься на меня. Разве отец не предупреждал тебя, что, если часто хмуриться, появятся морщинки? – спросил он. – Злючкам этого особенно следует опасаться. Им приходится принимать меры предосторожности.

Верити вопросительно вскинула брови:

– И какие же именно?

– Почаще улыбаться своему возлюбленному и говорить ему «да».

– Я и так слишком часто говорю тебе «да». Видишь, к чему это привело? – Она кивнула головой на развороченную кровать.

Джонас притворился обиженным.

– Я так стараюсь для тебя, и это вся благодарность за мои труды!

– Ах, для меня?!

– Ну конечно. Считай это косметической процедурой, поддерживающей тебя в тонусе.

– Хороша косметическая процедура! Благодаря такой заботе и уходу я скоро раздуюсь, как огромный кит, не пройдет и несколько месяцев, – пожаловалась она.

К ее удивлению, Джонас тут же посерьезнел. Он легонько провел пальцем по ее щеке.

– Тебя это пугает, малышка? – ласково спросил он.

Верити хотело было возразить, но что-то остановило ее.

– Да, немного, – призналась она.

– Не бойся, – мягко сказал Джонас. – Я же буду все время с тобой. Вместе мы все одолеем. Все будет хорошо.

Верити скривила губы:

– «Все будет хорошо». Что ж, запомню. Он дотронулся кончиками пальцев до ее губ. Несмотря на блеск его золотистых глаз, он смотрел совершенно серьезно.

– Запомни.

Она вздохнула и положила подбородок ему на грудь. Его могущество всегда было для нее источником уверенности и безопасности. Да, в Джонасе чувствовалось что-то первобытное – жестокая сила была знакома ему не понаслышке, но ей нечего бояться.

– Я так люблю тебя, Джонас.

Он пристально посмотрел ей в глаза:

– Очень кстати – ведь мы собираемся пожениться. – И тотчас, не давая ей времени возразить, продолжил:

– А теперь скажи мне, почему ты так сердито воззрилась на меня минуту назад.

– И вовсе я не сердилась. Это выражение задумчивой сосредоточенности.

– Ах, прошу прощения! Так почему ты смотрела на меня с выражением задумчивой сосредоточенности? – Он поерошил ее рыжие кудряшки.

– Я тут подумала про Элиссу с Престоном Ярвудом.

– И что же?

Верити приподняла подбородок и пригнулась к Джонасу с заговорщическим видом.

– Джонас, когда мы с тобой строили предположения насчет того, что именно Ярвуд столкнул Элиссу, мы забыли еще кое-кого. На этого человека мы пока не обращали внимания.

Джонас повернул голову и испытующе взглянул на Верити.

– Ты имеешь в виду того, кто оставил лодку в бухточке у скалы?

Верити разочарованно ахнула:

– Я и не знала, что ты тоже об этом думал.

Почему же ты раньше мне не сказал?

– Дела, – гордо заявил он.

– Хочешь сказать, что был полностью поглощен расстегиванием «молнии» на джинсах? Откровенно говоря, Джонас, для ученого с блестящей репутацией у тебя на удивление примитивное мышление, когда дело касается интимных моментов. Очевидно, докторская степень не освобождает ее владельца от похоти.

Джонас удивленно вытаращил глаза:

– А ты как думала?

– Были у меня кое-какие иллюзии относительно ученых стипендиатов…

– Только неискушенный в науке человек может питать подобные иллюзии. Скажи спасибо, что твой отец не отправил тебя в школу. Кстати, у меня сейчас мелькнула мысль, а не отдать ли нашего малыша на обучение Эмерсону?

– Мы отклонились от темы, – строго заметила Верити. Ее охватило странное беспокойство, когда Джонас заговорил о воспитании ребенка.

– Отклонились? Я что-то не заметил.

– Вот еще одно подтверждение примитивности твоего мышления.

– В моей примитивности виновата только ты, – отрезал Джонас. Он зевнул и осклабился.

– Мы говорили о той лодке, спрятанной в бухточке, – напомнила Верити.

– Я уже осмотрел ее сегодня утром. А ты ничего не заметила, когда вытаскивала полиэтилен из рубки, чтобы обернуть Элиссу?

Верити покачала головой:

– Нет. Я не видела там ни судового журнала, ни каких-либо других бумаг. Но я их и не искала. Джонас, эта лодка – знак того, что на острове высадился неизвестный.

– Даг решил, что это турист, который расположился здесь на несколько дней.

– В такую-то погоду?

Джонас молча обдумывал замечание Верити.

– Я слышал, что северяне – народ закаленный, – наконец сказал он. – Может, это какой-нибудь заядлый рыбак?

– Тогда где он сейчас? Почему не заметил Элиссу? Почему не объявился даже тогда, когда все мы отправились за ней в бухту?

– Он мог разбить палатку на порядочном расстоянии от того места, где оставил лодку. Потому-то и не знал, что случилось с Элиссой.

– Или, – продолжила Верити, – он ее и толкнул.

– И нам остается только гадать, зачем ему это было нужно, – заключил Джонас. – Если ты хорошенько еще раз все обдумаешь, то придешь к выводу, что лишь у Престона Ярвуда был повод желать Элиссе зла.

– Его легче всего подозревать, правда? – мрачно заметила Верити.

– Верити!

– Да? – Ей был хорошо известен этот тон:

Джонас говорил так, когда хотел, чтобы его слушались.

– Завтра утром я попробую разыскать владельца лодки, – с расстановкой вымолвил Джонас. – А пока, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты постаралась не оставаться наедине с Ярвудом.

– И все равно мне кажется, что он не способен на преступление.

Джонас взъерошил ей волосы, притянул к себе и крепко поцеловал в губы.

– Для женщины, чье детство прошло в самых захудалых островных городках западного полушария, ты плохо знаешь мужчин и преступные мотивы. Твой отец – Эмерсон Эймс, так как же ты умудрилась вырасти такой наивной?

– Я вовсе не наивная!

– Нет, в некотором смысле ты очень неискушенная и доверчивая. – Джонас окинул ее странным задумчивым взглядом. – И мне это нравится. Под колючей оболочкой ты милая, нежная и беззащитная. Ты всегда видишь в человеке только хорошее, пока факты не убеждают тебя в обратном. У тебя очень нежная душа, любовь моя. И поэтому я не хочу, чтобы ты находилась рядом с Преотоном Ярвудом без меня. Считай, что это приказ.

Улыбка, которой одарила его Верити, была чересчур приторной и умильной.

– Не знаю, говорила ли я тебе, что каждый раз, как ты превращаешься в настоящего «мачо», у меня слабеют колени?

– Интересное наблюдение, Верити. По-моему, ты никогда и словом не обмолвилась об этом. Хочешь, я привяжу тебя к этой стойке в изголовье, и мы продолжим обсуждение твоей слабости, или тебя больше привлекает другая стойка? А может быть, тебе нравятся все четыре?

Она тотчас начала его немилосердно щекотать. Совместная жизнь с мужчиной дает некоторые неоспоримые преимущества – понемногу узнаешь, где у него самые чувствительные точки.

Если за завтраком царила тяжелая атмосфера, то за обедом напряжение достигло предела. Гроза разразилась сразу же, как только гости покончили с едой.

Впрочем, все началось довольно безобидно.

Между собравшимися в столовой наблюдалась некоторая отчужденность, но Верити решила, что этого следовало ожидать. Конечно, неизвестно, что думают насчет несчастья с Элиссой остальные, но ясно, что мысли у всех заняты только этим.

Мэгги Фрэмптон в молчании прислуживала гостям. У Верити возникло подозрение, что у старушки снова разболелась голова. Слайд Спенсер показался в столовой только после того, как основательно накачался спиртным в гостиной. Нож и вилку он держал с преувеличенной осторожностью. «Если пить, как Слайд, не избежать белой горячки», – подумала Верити.

Престон Ярвуд хранил злобное молчание, и это тоже не укрылось от внимания Верити. Воздух в комнате буквально напоен злобой, подумалось ей, но она не знала, как рассеять это настроение. Ей было так неловко и неуютно, что она невольно постаралась быстренько покончить с едой, чтобы выйти наконец из-за стола. Джонас тоже, как видно, не собирался затягивать трапезу.

Верити положила на стол скомканную салфетку и вопросительно взглянула на Джонаса. Он коротко кивнул и быстро доел свой сандвич.

Престон Ярвуд нарушил молчание, как только Верити отодвинула свой стул. Он поднял голову от тарелки и уставился на Джонаса взглядом, полным боли и ярости.

– Она считала тебя настоящим… – сдавленным голосом вымолвил Ярвуд. – Она верила, что ты истинный, первоклассный экстрасенс, черт тебя возьми!

Верити, напряженно застыв, кинула тревожный взгляд на Джонаса. Он не обратил на это никакого внимания. Опершись локтями о стол, он вызывающе посмотрел на Ярвуда.

– Правда? – наконец спросил он. – Интересно, с чего это она взяла?

– Перестань прикидываться, Куаррел. Ты, черт побери, прекрасно знаешь, откуда Элиссе об этом известно. Я все про тебя знаю. Ты был в Винсент-колледже.

– В Винсент-колледже побывали многие.

– Ты тестировался в Отделе исследований аномальных явлений, – со злостью уточнил Ярвуд.

– Ну и что? Я слышал, ты тоже проходил там тестирование. Но у тебя не нашли следа одаренности, так, Ярвуд? Так почему ты решил, что в моем случае результаты тестов были положительными?

– Ну хорошо, им показалось, что они что-то нашли. – Ярвуд взял стакан с мартини, к которому он прикладывался в течение всего обеда, и сделал еще глоток. – Я все знаю про эти проклятые лаборатории и тех, кто там работает. Они что-то нашли и хотели сохранить это в тайне. Ты был их наградой и достижением, и никто не хотел отдавать тебя в руки конкурентов из других лабораторий, поэтому они и молчали. Но слухи все равно поползли. Работники музеев и коллекционеры, желающие проверить свои приобретения на подлинность, верили, что у тебя настоящий дар – верили так же, как верила Элисса.

– Но тебе-то лучше знать, да, Ярвуд?

– Какого дьявола ты ерничаешь? – злобно огрызнулся Престон. – Я все про тебя знаю. Знаю, какой ты настоящий. Ты чуть не убил одного из сотрудников той проклятой лаборатории! Может быть, и Элиссу пытался убить ты? – С этими словами Ярвуд вскочил на ноги.

– Но зачем мне ее убивать? – нарочито спокойно возразил Джонас, бешено вращая глазами.

– Откуда мне знать? Может, хотел сохранить свою проклятую тайну в секрете, чтобы и дальше дурачить и обдирать простаков вроде Дага Уорвика. Мне известно лишь то, что Элисса чуть не погибла, упав с утеса, и я не верю, что это просто несчастный случай. А ты, чертов ублюдок, единственный среди нас пытался когда-то убить человека! – Ярвуд решительно вышел из комнаты.

Слэйд Спенсер наблюдал всю эту сцену, прикрыв глаза. Он не проронил ни слова. Джонас стиснул ручку обеденного ножа.

Верити приросла к месту, неподвижно глядя на дверь. Ею овладел такой гнев, что она не могла даже пошевелиться. Наконец к ней вернулся дар речи.

– Да как он смеет обвинять тебя! – Она выскочила из-за стола.

– Сядь, Верити.

– И не подумаю! Он предъявил тебе такое ужасное обвинение! Я ему этого не прощу! – Она сделала шаг к двери.

Джонас схватил ее за руку и потянул к себе, приказывая остановиться.

– Я сказал, сядь! – На лице его застыла непоколебимая решимость.

– Но, Джонас, нельзя же допустить, чтобы он подумал…

– Кто знает, о чем он думает? Мы слышали лишь то, что он сказал. – Он с силой дернул ее за руку, заставляя сесть на место.

– Ты прав, – подал наконец голос Слэйд Спенсер. Слова явно давались ему с трудом. – Мы слышали, что он сказал. Это правда? Ты действительно прикончил какого-то пижона из лаборатории?

– Нет, он никого не убивал! – с жаром возразила Верити. – Ярвуд лжет.

– Хватит, Верити, – оборвал ее Джонас. Спенсер почесал нос и закурил трубку. Тяжелый запах наполнил комнату.

– По-моему, он не говорил, что непосредственно ты убил, так ведь, Куаррел? Он сказал, что ты пытался это сделать. Похоже, в Винсент-колледже произошла преинтереснейшая история?

– Это тебя не касается, Спенсер.

– А вот и касается, да еще как: надо же знать, не нахожусь ли я под одной крышей с убийцей.

В дверях возникла Мэгги Фрэмптон, она хмурилась и вытирала руки полотенцем.

– О каком убийце вы говорите?

– Джонас не убийца! – выкрикнула Верити. Джонас встал и потянул Верити за собой:

– Пойдем отсюда, малышка. Но Верити уперлась:

– Джонас, я должна им все объяснить. Не хочу, чтобы они думали, что ты убийца.

Джонас холодно смерил ее взглядом и потянул к двери.

– Оставь, Верити.

– Если ты такой гордый, что не желаешь оправдываться, – сердито выпалила она, – это не значит, что я буду молчать.

– И объяснять тут нечего. – Он выволок ее за дверь и повел по коридору к каменной лестнице. – Ярвуд прав.

– Ты насчет Винсента? Но, Джонас, у тебя же есть смягчающие обстоятельства. – Верити вся кипела от праведного гнева.

– Смягчающие обстоятельства можно найти всегда. Если Ярвуд пытался убить Элиссу, можешь не сомневаться, сейчас он убеждает себя, что у него были на то серьезные причины.

– Джонас, ты не убивал того парня в лаборатории. Он пожал плечами:

– Я пытался.

– Но это же чистая случайность! – взорвалась Верити. – Непредвиденный случай. Просто люди пытались играть с силами, о которых почти ничего не знали, и один из них при этом пострадал.

Джонас пристально смотрел на нее некоторое время.

– Верити, ты можешь спорить сколько угодно, но не забывай того, что случилось у Кейтлин Эванджер. Ярвуд и не догадывается, что у него и правда есть все основания обвинять меня в покушении на жизнь Элиссы.

– Происшествие у Кейтлин было актом самозащиты, – заявила Верити, возмущенно сверкая глазами. – Что ты еще мог сделать? На тебя же напал профессиональный убийца!

Плотно сжатые губы Джонаса тронула легкая улыбка. Он снисходительно посмотрел на пылающее гневом лицо Верити.

– Так ты и правда любишь меня? – мягко спросил он.

– Не понимаю, какое это имеет значение в данный момент.

– Ладно, забудь об этом.

Они шли по коридору к спальне. Верити успела немного поостыть и теперь размышляла над тем, что сказал Ярвуд.

– Знаешь, Джонас, если Престон думает, что ты убил Элиссу, это говорит о том, что сам он невиновен, – задумчиво промолвила она. – Он выглядел таким расстроенным.

– Не будь дурой, – проворчал Джонас, вталкивая ее в спальню. – Самый простой способ отвести от себя подозрения – это бросить тень на кого-либо другого. Ярвуд специально при свидетелях рассказал то, что ему про меня известно.

– При свидетелях?! А, ты говоришь о Спенсере и Мэгги.

– Да. Спенсер и Мэгги. И когда завтра Уорвик с Крампом вернутся на остров, Ярвуд, несомненно, поведает им о моей подмоченной репутации.

– Замолчи, – с упреком промолвила Верити. Джонаса передернуло.

– Вполне возможно, что Элисса придет в сознание и расскажет, что в действительности произошло на скале, тем самым раскрыв все загадки. А пока мы должны быть готовы к тому, что Даг завтра же решит покончить с обследованиями на вилле. И его нельзя винить за это. После того, что случилось с сестрой, он, вероятно, захочет поскорее разделаться со всеми делами касательно виллы.

– А ты сможешь написать отчет, основываясь на той информации, которую тебе удалось собрать на сегодняшний день?

– Не беспокойтесь, босс. Конечно, я все сделаю в лучшем виде. Составить отчет для меня не проблема. Да я еще в первый день мог бы кое-чем заинтересовать клиентов Дага. – Джонас прошел по комнате и взял фонарик и куртку. – Но сегодня вечером нам с тобой предоставляется последний шанс отыскать сокровища.

– О, я должна была догадаться! – в отчаянии простонала Верити, – Джонас, ты совсем потерял покой с этими сокровищами. Что еще за нездоровый азарт? И потом, если вспомнить, что случилось с Дигби, мне эта затея представляется очень и очень опасной. – Она внезапно умолкла, потом добавила:

– Странно, правда?

– Что странно? Вот, возьми куртку – в переходе сейчас холодно. А ты должна заботиться о ребенке. – Он бросил ей парку.

– Странно то, – продолжала Верити, натягивая куртку, – что вот уже два человека, имеющих непосредственное отношение к вилле, попали в беду. Дигби мертв, а Элиссу чуть не убили.

– Да, и в самом деле странно. Ты готова? – Джонас уже отдернул полог гобелена. Верити неохотно последовала за ним.

– Что мы будем делать там сегодня?

– Отправимся на поиски комнаты, которая появляется в видении, – помнишь того человека, сидящего за столом? За последние два дня я обшарил каждый дюйм виллы, но не нашел ни одного помещения, которое хоть сколько-нибудь смахивало на ту комнату.

– И поэтому ты решил, что она спрятана в потайном переходе? – Из темноты потянуло холодом, и Верити вздрогнула.

– Мне кажется, коридор выведет нас куда надо. Сегодня мы все узнаем. Возьми с собой сломанную рукоять меча – не ровен час, понадобится вызвать видение.

– Знай, Джонас, – мне твоя затея совсем не нравится. Что-то подсказывает мне, что мы совершаем непоправимую ошибку. – Она подняла с пола заржавевший обломок металла.

– Единственная моя ошибка состоит в том, что я согласился взять с собой тебя.

– Я не отпущу тебя одного, – твердо заявила она.

– Тогда выполняй то, что я тебе скажу. От тебя требуется держаться сзади и ничего не трогать руками.

– Ты даешь мне наставления прямо как ребенку, которого в первый раз повели в супермаркет: «Ничего не трогай».

– У нас еще будет время это проверить, когда на свет появится маленький Джонас. Я уже вижу, как мы втроем бродим по магазинам.

– А что, если это будет маленькая Верити? – дерзко осведомилась Эймс. Впрочем, ей было приятно слышать, что он говорит о них как о семье.

– Я не возражаю, – великодушно ответил Джонас. – Ты как, не замерзла? Сегодня здесь на редкость холодно.

– На улице тоже холодно. Наверное, приближается новый шторм. Надеюсь, Даг и Оливер успеют вернуться до того, как разразится буря. Джонас, ты не представляешь, как мне хочется поскорее убраться отсюда! Даже блестящие перспективы твоей карьеры не заставят меня остаться в этом каменном мешке. Теперь, прежде чем соглашаться на работу, которую тебе предлагают, я тысячу раз подумаю.

– Хорошо бы так, босс.

Они шли по коридору, придерживаясь старых следов и тех, что оставили они сами, пока не дошли до подземной тюрьмы. Джонас держал фонарик прямо перед собой, направив луч света на дверь.

– Должен признаться, мне бы хотелось остаться здесь ненадолго, – сказал он, обращаясь к Верити. – У меня сохранились самые приятные воспоминания о той сцене соблазнения, которую ты передо мной разыграла.

– Если честно, Джонас, на твоем месте я бы постыдилась упоминать об этом. – Верити сгорала от смущения при воспоминании о своей сексуальной агрессии. Она боялась признаться самой себе, что способна на такое.

– А почему бы и нет? – поддразнил ее Джонас и усмехнулся. – Я знаю, что тебя гнетет. Готов поклясться, ты считаешь такое поведение недопустимым для беременной леди. Ты ведь у меня такая лицемерка.

Верити благоразумно решила пропустить его реплику мимо ушей. Что можно сказать по этому поводу любимому, когда в его голосе слышится такая искренняя радость?

Каменный коридор извивался в соответствии с планом помещений виллы. Они столько раз сворачивали, что Верити уже потеряла все ориентиры. Она закуталась в парку, с благодарностью вспоминая Джонаса – ведь именно он заставил ее взять куртку.

– О черт! – воскликнул Джонас несколько минут спустя. В голосе его слышалось разочарование.

Верити чуть не налетела на него в темноте, столкнувшись нос к носу. Она увидела, что коридор заканчивается глухой каменной стеной.

– Не может быть! – вырвалось у нее. – И это после всех наших скитаний? Как несправедливо!

– Может, здесь что-то переделали, когда восстанавливали виллу уже на острове, – предположил Джонас, Он направил луч фонарика вниз. – А, вот и следы – они обрываются прямо у стены. Значит, это просто-напросто еще одна потайная дверь. Отойди-ка, малышка. Сейчас я в два счета ее открою.

Но все оказалось гораздо сложнее. Прошло более получаса, прежде чем Джонасу удалось отыскать механизм отпирания двери. Он вовсе не походил на предыдущие и располагался в полу перед стеной, а не в самой стене.

Верити затаила дыхание, когда Джонас привел механизм в действие. Как только дверь медленно отворилась, на них пахнуло затхлостью. Джонас отступил назад и повлек за собой Верити.

– Джонас, а что, если мы найдем груду золотых флорентийских монет или корзину драгоценных камней? – прошептала Верити. – Мы тогда сможем учить нашего малыша в Гарварде.

– Мой ребенок не будет учиться в Гарварде, – мрачно поклялся Джонас. – Мы еще не нашли сокровища, а ты уже прикидываешь, на что мы их потратим. Ну, готова? – Он двинулся в потайную комнату, и луч фонарика осветил маленькое квадратное помещение.

Верити шла следом. Ей вдруг показалось, что она уже видела эту комнату… И тут она вспомнила: комната привиделась ей вчера вечером, когда она впервые надела свои новые сережки, – во время эзотерического сеанса.

– Джонас, мне знакома эта комната. Я ее видела. Здесь должен быть черный сундук.

– Ты права – вот он.

Огромный резной сундук стоял в углу маленькой комнаты. Джонас осторожно приблизился к нему.

– Джонас, мне кажется, к нему можно подойти – следы ведут туда и обратно. – Верити внешний вид сундука почему-то не понравился, очень уж он напоминал саркофаг. Сережки ее снова потеплели. – Это сундук из нашего видения. Тот самый, который был полон золота и драгоценностей.

Джонас подошел к сундуку вплотную и внимательно осмотрел его со всех сторон.