Текст книги "Огненный дар"

Как же отвратительны были Престону ее прыжки вокруг Джонаса Куаррела! Но ничего не поделаешь – Куаррел пока нужен Ярвуду. Конечно, они с ним кровные враги, и недалек тот час, когда Престон покажет им всем, кто тут настоящий экстрасенс!

И вволю позабавится над Элиссой, которая станет на коленях вымаливать у него прощение.

Глава 8

– Ты скажешь наконец, зачем затеял эту увесилительную прогулку, или мне вытягивать из тебя каждое слово? – Верити выбралась из лодки, балансируя на шаткой пристани с помощью трости. Она отметила, что нога ее почти не болит. – И где ты научился водить лодку?

– Лодку не водят, лодкой управляют, Верити. Я уж и не помню. Если долго работать в портовых тавернах на островах, рано или поздно возникнет необходимость убраться с острова и по возможности незаметно. Так что этому поневоле учишься из соображений безопасности. – Джонас привязал лодку и подхватил с кормы битком набитую дорожную сумку.

Верити сморщила нос:

– Значит, тебе приходилось быть в бегах?

– Такого я не припоминаю, – сухо возразил он. – Говорю тебе, я научился управлять лодкой так, на всякий случай.

– Как и владеть ножом?

Джонас многозначительно хмыкнул и ничего не ответил.

– Черт возьми, Верити, чем ты набила сумку? «Не беспокойся, две сумки нам не нужны – в твоей вполне хватит места для моей ночной рубашки и фена». Что у тебя за фен весом в девяносто фунтов?

– Хватит ворчать. Не такая уж она и тяжелая. Конечно, мне пришлось вынуть из нее кое-что из твоих вещей, чтобы освободить место для своих.

– И что ты выкинула, интересно знать? – Джонас приблизился к ней с самым угрожающим видом.

– О, сущие пустяки. Тебе все равно сегодня не понадобится, – бодро заверила она. – Не будем больше об этом, поговорим лучше о нашем визите в цивилизованный мир. – Верити бросила взгляд на тихий городок, возвышавшийся над маленькой гаванью. – Мы действительно приехали сюда позвонить?

– Ты же знаешь, что на вилле «Ужас Хейзелхерста» нет телефона. Верити передернуло.

– Не называй ее так.

– Но ты сама говорила, что это название ей очень подходит.

– Ну хорошо, хорошо, обсудим это позже. Кому будем звонить?

– Кейтлин Эванджер. – Джонас ухмыльнулся с довольным видом, заметив ее удивление.

– Кейтлин? Но почему ей? – спросила Верити.

– Я же сказал – это связано с моими исследованиями. Из всех, кого я знаю, Эванджер единственная сможет ответить на мои вопросы. И потом, она в долгу перед нами.

Верити внимательно посмотрела на него:

– Но чем она нам поможет?

– У нее сохранились записи, оставшиеся после того, как попечители Винсент-колледжа пришли к решению закрыть лабораторию Отдела исследований аномальных явлений. Она называла себя единственной преемницей Илайхью Райта, помнишь?

– Разве такое забудешь? – пробормотала Верити. Илайхью Райт слыл богатым чудаком, оказывающим финансовую поддержку Отделу исследований аномальных явлений в Винсент-колледже. Именно в этой лаборатории Джонас развивал свои способности и дошел до того, что чуть не стал убийцей. Он покинул колледж, пытаясь таким образом бежать от неизвестной мощи, которую таил в себе его талант. Только после встречи с Верити Джонас потихоньку научился управлять силой, связывающей его с прошлым.

– У нас в стране несколько подобных лабораторий, и там может протестироваться любой, кто подозревает в себе сверхспособности, – продолжал Джонас. – Винсент-колледж – одна из немногих официальных лабораторий на Западном побережье. Я хочу узнать, не проходил ли тесты кто-нибудь из гостей Дага, и если да, то каков результат тестирования.

– Зачем это тебе? Какое отношение имеют Ярвуд, Элисса да и все остальные к загадке виллы?

– Я пока ни в чем не уверен и хочу кое-что уточнить, прежде чем двигаться дальше. Здесь совершено какое-то убийство. Убийство и сокровище – более чем достаточно. Надо проверить все версии.

– Вряд ли у Кейтлин до сих пор хранятся эти записи.

– Но у нее же сохранились мои данные, – мрачно возразил Джонас.

Верити кашлянула и заметила:

– Да, но у нее были на то особые причины.

– Это точно. – Джонас перекинул сумку на другое плечо. – Сейчас позвоним и узнаем, сохранились ли архивы остальных. Но сначала давай подыщем ночлег. – Он остановился у пристани и окинул взглядом живописные домики в викторианском стиле, чередой тянущиеся вдоль границы порта. – Да, вряд ли мы найдем здесь «Хилтон».

Верити радостно улыбнулась и заметила:

– Ну и слава Богу! Давай поселимся в одном из старомодных маленьких отелей типа «Ночлег и Завтрак», о которых я читала. Эти городки на островах славятся такими тихими и уютными местечками.

– Откуда ты знаешь?

– Я взяла с собой путеводитель. Он там, в сумке.

– Ага! – Джонас быстро поставил раздувшуюся сумку на землю и открыл ее. – Я подозревал, что тут не только фен и ночная рубашка. – По мере того как он перебирал наскоро сложенные вещи, удивление на его лице сменялось раздражением. – Черт возьми, Верити! – вырвалось у него.

– Но, Джонас…

– Ты с ума сошла! Мы что, на Северный полюс собрались?

– Джонас, послушай. Ведь сейчас зима, холодно, в любую минуту может пойти дождь. Я решила, что лучше уж перестраховаться, чем…

– И поэтому ты взяла зонтик, резиновые сапоги, непромокаемый плащ, пару теплого белья, две пары джинсов, две пары туфель и платье? – Он поднял голову. – Я понимаю, что мой вопрос звучит глупо, но скажи на милость, зачем тебе платье?

Верити бросила взгляд на мерцающий зеленый шелк. Жаль, что скоро она уже не сможет надеть наряд – еще немного, и фигура заметно округлится.

– Я подумала, вдруг нам захочется пойти в какой-нибудь ресторанчик, – еле слышно пробормотала она. – Я захватила и галстук для тебя.

Джонас хотел было произнести что-то колкое, но неожиданно передумал. Не говоря ни слова, он пошарил в недрах сумки и выудил со дна путеводитель. Затем застегнул «молнию»и протянул Верити увесистый журнал.

– Возьми, – грубовато сказал он. – Выбери отель. Хорошо бы неподалеку – я все-таки не вьючное животное.

Верити раскрыла путеводитель и стала просматривать список недорогих маленьких гостиниц.

– Как ты смотришь на то, чтобы остановиться в отеле «Ночлег и Завтрак»? Послушай, что тут пишут: «Спальни обставлены мебелью девятнадцатого века, включая кровати под балдахином. Прихожая с рустовкой, с камином и видом на порт. Обильный завтрак включает в себя яйца, пшеничные хлебцы, свежий сок и отличный кофе».

– Что ж, звучит заманчиво, – откликнулся Джонас, его золотые глаза блеснули на солнце. – Кровать под балдахином – это здорово. В моем распоряжении будут четыре столбика и мой верный ремень – я с тобой быстро управлюсь.

Верити покраснела как маков цвет.

– Не забывай, что придет день, когда я расквитаюсь с тобой за тот номер, что ты выкинул прошлой ночью.

Джонас осклабился.

– Одни лишь обещания, – заметил он с легкой издевкой.

Верити тряхнула медными локонами и сунула путеводитель в сумочку.

– Ладно, посмотрим. А теперь идем. «Ночлег и Завтрак» всего в двух кварталах отсюда, если верить путеводителю.

Дорога к старомодной викторианской гостинице оказалась немного длиннее, чем предполагала Верити, но Джонас не жаловался. Верити не дала ему вволю поворчать и тем не менее почувствовала огромное облегчение, когда они наконец добрались до места: ей было неловко, что она так набила сумку.

Налетел пронизывающий, холодный ветер. Верити тотчас отметила про себя, что города на островах выглядят значительно привлекательнее в теплое время года, зимой же все кажется серым и унылым.

– Знаешь, Джонас, ты, пожалуй, был прав, когда говорил, что поездка на северо-запад – совсем не то, что путешествие на Гавайи.

– Наконец-то ты начинаешь ко мне прислушиваться, маленький деспот.

– Я всегда так делаю. – Она невинно захлопала ресницами.

Джонас усмехнулся:

– Да, черта с два ты меня слушаешь!

– Просто я не всегда поступаю согласно твоим указаниям. Но то же самое можно сказать и о тебе.

В гостинице «Ночлег и Завтрак» было тепло и уютно. Хозяева – пожилые супруги – встретили новых постояльцев очень приветливо, предложили им хереса, чтобы согреться. Верити пить не стала, Джонас выпил и за нее.

– Ты точно не хочешь? – спросил он, ставя на стол пустой стаканчик.

– Нет, спасибо. – Верити где-то читала, что беременным женщинам не следует употреблять спиртного, и решила потом разузнать точнее у доктора.

Хозяева предоставили им комнату с видом на гавань. Как только дверь за женой управляющего захлопнулась, Верити стала обследовать маленькую спальню.

В комнате, как и было обещано, стояла кровать под балдахином. На старинном трюмо красовался хорошенький глиняный кувшинчик с ковшиком, а стены украшали морские сувениры.

– Ах, как здесь мило! – радостно воскликнула Верити. – Везде такая прелестная старина.

– И вся эта старина сделана в Тайване. – Джонас слегка коснулся кувшинчика и трюмо. – Значит, это и есть мебель девятнадцатого века. Интересно, какие еще нас ждут сюрпризы? Может, что-то обнаружится за завтраком?

– Пустяки. Не будь таким занудой. – Верити расстегнула сумку и вытащила свое зеленое платье. Она уже совсем было собралась повесить его в шкаф, как вдруг заметила, что в комнате чего-то не хватает. – Джонас, здесь нет ванной! – воскликнула она.

– Наверное, она в коридоре.

– В коридоре?! – Верити была в ужасе. – За такие-то деньги?

– Столько, по-видимому, стоит уютная старина.

– Ах Боже мой! Я должна была догадаться, но в путеводителе об этом ни слова.

– Стоит ли так расстраиваться по пустякам? Это ведь всего лишь маленькое неудобство, вот и все.

– Нет, не все! Терпеть не могу гостиницы с ванной в коридоре, – упрямо заявила Верити.

– Но почему? – Джонас искренне удивился ее неожиданному капризу.

Верити закусила губу, чувствуя, что еще немного, и она сорвется, а ей не хотелось портить вечер. Она повесила одежду в платяной шкаф и попыталась объяснить:

– Это у меня с детства. Когда я была маленькой, мы с отцом часто останавливались в дешевых отелях. Таити, Мехико, острова в Карибском море – всего и не перечислишь. И всегда в местных гостиницах в номерах не было ванной.

– Но для ночлежек такого типа это обычное явление, – рассудительно заметил Джонас.

– Сама знаю. Эти гостиницы почти всегда были грязными, дешевыми и находились на отшибе. С тех пор отсутствие в номере ванной сразу вызывает у меня неприятные воспоминания. Отцу моему, похоже, было все равно: он-то ведь никогда не чистил эту проклятую ванну!

Джонас удивленно вгляделся ей в лицо:

– А зачем тебе было этим заниматься?

– Потому что мне было противно пользоваться одной ванной со шлюхами, пьяницами и прочим сбродом, который ютился в ночлежках! – взорвалась Верити.

– Ну-ну, успокойся. – Джонас обнял ее и нежно погладил по голове. – Если тебя это так раздражает, мы поищем другую гостиницу.

Верити всхлипнула, стараясь удержать закипавшие на глазах слезы. Она стала такой несдержанной – в последнее время любой пустяк выводит ее из себя.

– Прости, Джонас, – пробормотала она, уткнувшись ему в плечо. – Я веду себя так глупо. Я не знаю, что со мной. Здесь очень хорошо – чистое белье, прекрасный вид из окна. – Она постаралась незаметно отереть слезы со щек. – Как и обещано в путеводителе.

– В путеводителях часто бывает неверная информация.

– Но здесь и правда хорошо. – Верити подняла голову и оглянулась вокруг. – Даже очень. Просто я немного расстроилась, когда узнала, что тут нет ванной. Но теперь все в порядке. Не обращай внимания на мои капризы.

Джонас внимательно посмотрел на нее. Она бодро улыбнулась ему, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

– Ты и правда хочешь здесь остаться?

– Я буду воспринимать неудобства как неизбежные спутники приключений, – сказала она. Джонас кивнул:

– Ну, раз ты так решила…

– Да, я так решила.

– Хорошая кровать, ничего не скажешь, – со значением заметил Джонас. Верити насупилась:

– Не смей говорить об этом с таким видом!

– Как, тебе уже разонравились приключения, радость моя?

– В этой поездке будет достаточно приключений и без твоих выходок, – отрезала она. – Когда ты собираешься звонить Кейтлин?

– Да хоть сейчас. – Он взялся за телефон, стоящий на тумбочке рядом с кроватью.

– Дай сначала я с ней поговорю, – попросила Верити.

– Пожалуйста. Сам-то я не особенно горю желанием. При воспоминании о ней у меня до сих пор мурашки бегут» по коже.

– Это потому, что ты всегда ее недолюбливал.

Верити нашла нужный номер в истрепанной записной книжечке, где среди прочего значился бесконечный список перечеркнутых крест-накрест устаревших телефонных номеров Эмерсона. Вероятно, скоро такие же столбики цифр появятся против имени Джонаса. Отбросив грустные мысли, Верити взялась за телефон. Послышались гудки; скорее бы уж Кейтлин или ее подруга Тави сняли трубку!

Прошел уже почти месяц с тех пор, как она последний раз говорила с ними по телефону. Джонас и не догадывался, что Верити несколько раз звонила Эванджер после событий прошлой осени. Наверное, он бы этого не одобрил, но Верити чувствовала, что ей необходимо знать, как талантливая художница пережила душевную травму.

Наконец в трубке послышался тихий мягкий голос.

– Тави? Это Верити. Как у вас дела?

– Верити! Я так рада, что ты позвонила. У нас все хорошо – Кейтлин снова рисует. Правда, это замечательно?

Верити улыбнулась:

– Она довольна своими работами?

– Думаю, да. Ты ведь знаешь, она так требовательна к себе, но владелец галереи в Сан-Франциско, ныне заказчик Эванджер, говорит, что это ее лучшие картины и в них соединились душевная мудрость и творческая интуиция. Кейтлин его восторги ужасно забавляют – она считает всех искусствоведов пустословами.

– Да, я знаю.

– Но мне кажется, в глубине души она рада, что не утратила способности придавать своим картинам достоверность. Одно время она думала, что ей больше не захочется рисовать, раз ужасы прошлого больше не тревожат ее. Но теперь ее желание, похоже, сильнее, чем прежде. Сейчас я тебе ее позову.

Через минуту трубку взяла Кейтлин.

– Верити? Как хорошо, что ты позвонила. Как поживаешь?

– Да вот, хромаю потихоньку – подвернула ногу, а так все в порядке. Говорят, ты снова рисуешь. Это правда?

Наступила пауза, и Верити представила себе женщину необычной и яркой внешности со шрамами на лице и вывернутой ногой. Ей вдруг показалось, что все далеко не так хорошо, как старалась представить Тави.

– Кейтлин? – мягко позвала она.

– Да, слушаю, Верити. Это правда, я снова занялась живописью. Я молчала, потому что не знала, как и благодарить тебя. Я словно заново родилась и уже не ощущаю себя такой старой, как полгода назад, хотя в каком-то смысле стала мудрее. Скажи, разве это не странно?

Верити машинально положила руку на живот.

– Нет. – ответили она. – Я понимаю, что ты чувствуешь.

– Вы с Джонасом все еще вместе?

– Мы с Джонасом? – переспросила Верити, взглянув на него краем глаза; он стоял у окна, наблюдая за кипучей жизнью маленького порта. – Да, мы вместе.

Джонас, нахмурившись, бросил взгляд через плечо. Она ласково улыбнулась ему в ответ.

– Это хорошо, – сказала Кейтлин. – Вы нужны друг другу. Более того, вы просто созданы друг для друга.

– Кейтлин, я хочу попросить тебя об одном одолжении. То есть это Джонас хочет тебя попросить.

– Говори, Верити, я сделаю все, что в моих силах.

– У тебя сохранились старые записи из Отдела исследований аномальных явлений?

– Они давно уже сданы в архив и пылятся в подвале. А зачем они вам?

– Джонас тебе все объяснит. – Верити передала трубку Куаррелу.

– У меня есть перечень имен, Кейтлин, – начал он без предисловий. – Мне нужно знать, сохранилась ли о них какая-нибудь информация в архивах.

– Минутку, я возьму бумагу и ручку. – Послышалось шуршание, потом снова раздался голос Кейтлин:

– Да, Джонас, я тебя слушаю, диктуй.

– Элисса Уорвик, ее брат Даг, Оливер Крамп, Престон Ярвуд и Слэйд Спенсер. Последний, Спенсер, балуется наркотиками.

– Посмотрим, может, нам с Тави удастся что-нибудь отыскать. Впрочем, тебе придется подождать. Когда тебе позвонить?

– Чем скорее, тем лучше. – Джонас покосился на Верити и добавил:

– Верити избрала для меня новую карьеру. Так что теперь я историк-консультант – Он продиктовал номер их гостиничного телефона.

– Очень странный код. Где вы находитесь? – с любопытством спросила Кейтлин.

– На северо-западе, неподалеку от Сиэтла. Мы хотели совместить приятное с полезным. Живем сейчас на одном из островов Сан-Хуана.

– В это время года?!

– Да. Верити ожидала, что здесь как на Гавайях. Кейтлин негромко рассмеялась;

– Она уже разочаровалась?

– Ты же знаешь Верити. Она во всем видит только хорошее. Так оно и было, пока не обнаружилось, что ванная находится в коридоре гостиницы.

– Оригинально, ничего не скажешь. Возможно, у нее сразу же возникли неприятные ассоциации. С теми местами, где они бывали с отцом.

Джонас удивленно приподнял брови. Он отнял трубку от уха, тупо уставился на нее и только спустя несколько секунд проговорил:

– Откуда ты знаешь, где она жила в детстве?

– Но мы же с Верити друзья, – с усмешкой отозвалась Кейтлин. – Она мне часто рассказывала о себе Надеюсь, недалек тот день, когда мы подружимся и с тобой, Джонас. Я многим тебе обязана и потому выполню любую твою просьбу Надеюсь, я что-нибудь отыщу в архивах.

– Спасибо. – Он поблагодарил Кейтлин; через силу, но все-таки поблагодарил. Затем повесил трубку и, обернувшись, увидел, как Верити вытаскивает из бездонной сумки туфли на высоких каблуках.

– Значит, вы часто беседовали, – промолвил он бесстрастным тоном.

– Но мы же друзья.

– Странные у тебя понятия о дружбе.

– Если ты считаешь, что я выбираю себе странных подруг, посмотри на моего возлюбленного, – парировала Верити.

Ей показалось, что он сейчас взорвется, но Джонас ошеломил ее тем, что принял это замечание всерьез.

– Ты и впрямь считаешь, что я странный, Верити? – резко выдохнул он – Об этом ты все время думаешь в последнее время? Полагаешь, я ненормальный?

Верити уже пожалела о нечаянно вырвавшихся словах.

– Джонас, не глупи, – сердито сказала она. – Я вовсе не считаю тебя ненормальным, напротив, воспринимаю как воплощение сексуальности – разумеется, после кружевного черного белья. А теперь перестань молоть чепуху и одевайся Пора ужинать, я отыскала в путеводителе отличное местечко.

По лицу Джонаса скользнула легкая улыбка, но взгляд его оставался пристальным и серьезным.

– Такое же уютное и старомодное?

– По-моему, это ресторанчик с морским антуражем, – безмятежно заметила Верити.

– Неудивительно.

Она протянула ему шелковый галстук:

– На, возьми.

– А это еще зачем?

– Очень остроумно! Ты прекрасно знаешь, зачем носят галстук.

– Если я правильно понял, мне предстоит в него сегодня обрядиться?

– Именно. – Она вынула из шкафа свое зеленое шелковое платье. – С галстуком джинсы не носят, так что надень брюки.

– Слушаюсь, босс.

Час спустя Верити с Джонасом сидели за ресторанным столиком. На этот раз путеводитель не обманул: здесь все напоминало о море – на стенах были развешаны чучела рыб и снасти, а навигационные приборы расставлены с претензией на художественный беспорядок. В меню преобладала рыба во всех видах. К счастью, можно было заказать равиоли без мяса.

– Уютное местечко, правда? – без тени сомнения спросила Верити.

– Здесь при галстуке только я один – погляди по сторонам.

– Значит, у местных это не принято – что ж, это их проблемы. А смотришься ты потрясающе. – При этих словах у Верити екнуло сердце. Впрочем, Джонас всегда оставался для нее привлекательным – стройный, высокий, сильный, с той неосознанной мужской грацией, которая всегда так чаровала ее. Его черные как смоль волосы приковывали взгляд приятным отливом – на улице моросил мелкий дождик, – а глаза мягко поблескивали в сумраке ресторанчика.

Джонас посмотрел на нее странным оценивающим взглядом:

– Знаешь, ты чудо как хороша. – Он потянулся к ней, взял ее руки в свои и негромко продекламировал:

Моя любимая в свете свечей —

Ее красота меня сводит с ума.

Огонь волос и блеск очей,

В ее улыбке – сиянье дня.

– Еще один образчик вольного перевода итальянского сонета, который ты только что сочинил? – небрежно заметила Верити. Но по правде говоря, она была тронута до глубины души.

– Что тебе ответить? Ты вдохновляешь меня на экспромты, – честно признался он.

Сердце Верити сладко заныло, и она уже собиралась сообщить ему о ребенке, но вовремя сообразила, что ресторан – не совсем подходящее место для этого. Вот вернутся в гостиницу, тогда и скажет ему. Неизвестно ведь, как он отнесется к этой новости.

– Сперва поговорим о деле, – выпалила Верити, потянувшись за салатом.

Джонас, прищурившись, посмотрел на нее, потом пожал плечами и принялся вяло ковырять салат, отыскивая в нем грибы.

– Хорошо, сначала о деле. А о чем потом?

– О нас.

Он резко вскинул голову, сверкнув янтарными глазами.

– О нас? – тихо переспросил он.

– Да, но потом, – сказала Верити. Она нервничала куда больше, чем предполагала.

– Верити…

– Прошу тебя, – промолвила она умоляюще. Джонас хотел было возразить, но что-то в выражении лица любимой остановило его.

– Хорошо, – согласился он. – Потом так потом. Верити благодарно улыбнулась в ответ.

– Скажи мне свое профессиональное мнение – что в действительности случилось на том острове?

– Как профессионал, могу с уверенностью заявить, что дело это темное.

– Вы, ученые, всегда так туманно выражаетесь?

– Этого требует наша специфика. Я уже несколько лет не занимался профессиональной деятельностью, но коль скоро мне вновь пришлось выступать в этом амплуа, я с тем же успехом, что и прежде, могу болтать всякую чепуху и пудрить всем мозги. Разве ты не заметила?

– Заметила, – сухо сказала Верити. – Знаешь, что я тебе скажу? Ты можешь произвести впечатление, когда захочешь. Стоило тебе прочитать за завтраком эту маленькую лекцию о различиях в архитектуре миланских и флорентийских палаццо, как все пришли в неописуемый восторг от твоей эрудиции. А ведь ты даже не специализировался по архитектуре, когда преподавал историю Возрождения. Откуда же у тебя такие глубокие познания в этой области?

– Да как-то само собой получилось, – ответил он. – Когда изучаешь различные военные машины эпохи Возрождения, призванные разрушать здания, то поневоле начинаешь интересоваться тем, как возводились эти здания. Но ты и думать не смей о том, чтобы заставить меня написать статью об «Ужасе Хейзелхерста»и послать ее в какой-нибудь захудалый исторический журнальчик. Я ограничусь лишь отчетом для Дага, и точка.

– Но, Джонас, если ты собираешься делать карьеру историка-консультанта, твое имя должно как можно чаще появляться в печати. Это же отличная реклама! Раз уж ты заговорил об «Ужасе Хейзелхерста», перейдем к делу.

– Хорошее ты подобрала название нашему предприятию – «дело». Мы с тобой прямо как доморощенные детективы.

– А может, так оно и есть. Ведь мы обнаружили труп, ты не забыл? Бедняга Хейзелхерст! Как ты думаешь, что произошло?

– Как профессионал профессионалу заявляю, что он получил удар стилетом в спину, – сказал Джонас, пережевывая салат.

– Для эпохи Возрождения вполне прозаично, – заметила Верити. – Джонас, то рубиновое кольцо появлялось и во время первого видения. Я помню его, я уверена – оно было либо на пальце у сидевшего за столом, либо в сундуке.

– Очень может быть.

– Никаких «может быть»! Я точно его видела!

– Но тот неизвестный из первого видения никак не мог ожить и наброситься на Хейзелхерста, – продолжал убеждать ее Джонас. – Забудь об этом!

– Ладно, если это невозможно, то что же остается?

Джонас дожевал последний гриб.

– Остается предположить, – медленно промолвил он, – что Хейзелхерст и его неизвестный помощник нашли сокровища или всего лишь рубиновое кольцо, и тот, кто схватил стилет, по всей видимости, не хотел делиться с напарником.

Верити отложила вилку и уставилась на Джонаса.

– А ведь это вполне правдоподобное объяснение! Хейзелхерста могли убить только за одно это кольцо. Следовательно, два года назад Дигби действительно привлек к поискам клада помощника. Но ведь Мэгги утверждала, что ему ни разу не удалось заинтересовать своих старых университетских друзей.

– Она упоминала еще одного парня, который выдавал себя за студента, изучающего историю Ренессанса. Он появился за несколько месяцев до исчезновения Хейзелхерста.

Верити кивнула:

– Но она же сказала, что Дигби работал с ним совсем недолго. Парень оказался обыкновенным кладоискателем, а отнюдь не студентом.

– Возможно, этот лжестудент тайком пробрался обратно на виллу. Соблюдая осторожность, он мог бродить незамеченным в переходах этого каменного мешка в течение довольно долгого времени.

– Но однажды Хейзелхерст наткнулся на него в тайном переходе, и кто-то из них нашел этот рубиновый перстень вместе с кинжалом.

– И тут разгорелась ссора. Или даже драка, – задумчиво кивнул Джонас. – Да, вероятно, все так и было.

– Значит, тот, кто убил Дигби, забрал сокровища и скрылся.

– Да, и такое возможно. Почти наверняка.

– А потому мы попусту тратим здесь время на бесплодные поиски, – со вздохом заключила Верити. – Сокровища давно уплыли.

– Вовсе не обязательно.

Она удивленно взглянула на него:

– То есть?

Джонас покачал головой и заметил:

– Не думаю, что клад нашли. А если и нашли, то вору вряд ли удалось ускользнуть со своей добычей.

– Почему?

Джонас встретился с ней взглядом, но по выражению его глаз ничего нельзя было разгадать.

– Потому что сокровища превосходно охраняются, Верити. Их не удастся похитить случайному воришке – против этого предприняты все меры. И я чувствую отголоски этой защиты.

– Ты имеешь в виду ловушки? Но ведь они все проржавели, как тот кинжал, что охранял тайник с кристаллом.

– Не уверен, что все ловушки там механические, – загадочно обронил Джонас и сделал вид, что всецело поглощен бутербродом с маслом.

– Джонас, ради Бога, на что ты намекаешь? Он немного помолчал, потом тихо ответил:

– Не знаю. Но я чувствовал предупреждение, почти угрозу, в той комнате, где был найден кристалл. А видение сидящего за столом старика излучало еще более зловещее предостережение. Я многое повидал, скитаясь по разным временным туннелям, но на сей раз все оказалось из ряда вон. И если бы я мог объяснить, в чем дело, то считал бы загадку решенной. – Джонас откусил кусок булки. – Мне чудился слабый намек на неминуемое зло, которое вот-вот должно случиться – Не нравится мне все это. – Верити за день проголодалась, но теперь кусок не лез ей в горло. – Может, бросим все, пока не поздно?

– Ты что, смеешься? Да я ни за что сейчас не отступлю, хоть озолоти!

– Но, черт возьми, Джонас, ты только что сказал, что это опасно!

– Я буду осторожен. – Он задумался, потом добавил:

– И могу самостоятельно обследовать тот коридор. Ты останешься в спальне и будешь меня ждать. Связь между нами стала настолько прочной, что сохранится и на таком расстоянии. Если мне понадобится твоя помощь, я мысленно позову тебя.

– А теперь послушай меня, Джонас Куаррел. Никуда ты один не пойдешь. Неужели я буду сидеть и ждать в спальне, пока ты в одиночку бродишь по этому жуткому переходу? Ты возьмешь меня с собой, иначе и быть не может.

– Но, Верити… – попытался возразить он.

– И нечего меня отговаривать. Неизвестно, что тебя ждет. Ты не знаешь, так ли уж прочна наша связь на таком расстоянии в момент реальной опасности. Я все это затеяла, я убедила тебя согласиться на работу консультанта, я твой менеджер и по уговору везде должна тебя сопровождать.

– Какая же ты упрямица, Верити Эймс.

– Это придает мне еще больше очарования.

– Постараюсь запомнить.

– Джонас, – угрожающе промолвила Верити, – не смей даже и думать о том, чтобы пробраться в коридор, пока я сплю. Только попробуй выкинуть такой номер, и я тебя никогда не прощу. Запомни это, слышишь?

– Слышу.

Верити очень хотелось прочесть его мысли, но, к несчастью, связывающие их узы не включали в себя телепатию.