Текст книги "Сомнительная репутация"

– Вы, должно быть, очень страдали, потеряв сестру.

– Тобиас был терпелив со мной. К концу первого года их брака я уже молился на него. – Энтони сжал рукой спинку стула. – Но когда Энн умерла, я чуть с ума не сошел, потому что винил Тобиаса в ее смерти.

– Понимаю.

– По сей день удивляюсь, почему он не отправил меня к тете и дяде в те первые месяцы после похорон или хотя бы в пансион. Но Тобиас говорит, что ему и в голову не приходило избавиться от меня. По его словам, он привык к тому, что я рядом.

Энтони снова отвернулся к окну и замолчал, погрузившись в воспоминания.

Лавиния попыталась сдержать слезы, затуманившие взор, но потом вынула носовой платок и быстро вытерла глаза.

– Можно задать вам вопрос? – спросила она.

– Конечно.

– Меня тревожит хромота мистера Марча. Я хорошо помню, что в Риме он не хромал.

Энтони с удивлением взглянул на нее:

– Разве он не рассказал вам, что произошло? – Потом, усмехнувшись, добавил:

– Нет, зная Тобиаса, могу предположить, что он не сделал этого. Карлайл ранил его в ногу в ту ночь. Это была битва насмерть. Тобиас едва выжил. И потом несколько недель приходил в себя после ранения. Думаю, он еще долго будет хромать, если не всю жизнь.

Лавиния была потрясена.

– Вот оно что… Я даже не представляла себе ничего подобного. Боже милостивый!

Последовала продолжительная пауза.

– Почему вы все это мне рассказываете? – спросила Лавиния.

– Я хотел, чтобы вы поняли.

– Что поняла?

– Тобиаса. Он не такой, как другие мужчины.

– Поверьте, я в этом не сомневаюсь.

– Оттого, что Тобиасу самому приходилось пробиваться в жизни, ему недостает лоска.

Лавиния улыбнулась:

– По-моему, никакой лоск не изменит характера мистера Марча.

– Хотя он недостаточно учтив с дамами, у него все же много прекрасных качеств.

– Прошу, не утруждайте себя перечислением всех выдающихся качеств мистера Марча. Это наверняка утомит и вас, и меня.

– Боюсь, вы не прощаете его вспыльчивость и считаете его манеры не слишком хорошими.

Лавиния встала:

– Мистер Синклер, уверяю вас, меня вполне устраивают и характер мистера Марча, и его неважные манеры.

– Правда?

– Да, сэр, – Она вышла из-за стола, чтобы проводить Энтони. – А как же иначе? У меня самой такие же недостатки. Спросите любого, кто знает меня.

Глава 16

Салли надеялась, что он передумает. Однако она слишком долго занималась этим ремеслом, чтобы ожидать столь счастливого исхода. Ее опыт показывал, что джентльмен крайне редко возобновляет отношения с любовницей, если уже порвал их. Ведь всем известно, как быстро начинают скучать светские повесы. Они постоянно стремятся заполучить самых модных дам полусвета.

Но все же изредка умный мужчина осознает, что слишком поторопился прекратить отношения.

Салли довольно улыбнулась и опустила билет в карман, пришитый ею к подкладке накидки. Эту роскошную накидку подарил ей он. Невилл был очень щедр к ней. Он оплачивал аренду милого маленького домика, в котором Салли жила последние месяцы, и подарил ей несколько прелестных украшений. Она хранила браслет и серьги в укромном месте своей спальни, прекрасно зная, что только эти вещицы спасут ее от возвращения в бордель, где Невилл нашел ее.

Салли не желала продавать украшения, чтобы оплатить аренду дома. Сейчас она была в самом лучшем возрасте для работы, а эти годы долго не продлятся. Салли решила заполнить их упорным трудом. Цель ее заключалась в том, чтобы скопить как можно больше ценных подарков от мужчин. Когда молодость и привлекательность пройдут, она использует безделушки, чтобы отойти от дел и жить в комфорте.

Салли гордилась своим деловым подходом к финансам. Она приложила немало сил, чтобы уйти с улиц Ковент-Гардена, где приходилось обслуживать клиентов в каретах или в ближайшей подворотне. Жизнь была очень опасной и часто короткой при подобных занятиях. Салли устроилась в относительно безопасный бордель, а сейчас вошла в мир более модных куртизанок, хотя и находилась пока на низшей его ступени. Будущее представлялось ей радужным и безоблачным. Возможно, когда-нибудь у нее будет собственная ложа в опере, как у самых блестящих представительниц этой профессии.

В последние несколько дней Салли стала подыскивать нового покровителя, надеясь найти его до того, как придет время платить за дом. Однако она решила не спешить с новой связью, даже если ей придется покинуть этот домик. Салли знала женщин, которые допустили ошибку, ухватившись за первое же предложение, чтобы обрести материальное благополучие. От отчаяния они иногда соглашались на связь с жестокими мужчинами, использовавшими их противоестественным образом. Салли, вздрогнула, вспомнив приятельницу, связавшуюся с графом, который заставлял ее оказывать своим друзьям сексуальные услуги.

Салли торопливо шла по полутемному проходу, не обращая внимания на причудливые экспонаты по обе стороны. Она явилась сюда по делу. Мельком взглянув на виселицу, Салли поморщилась. Даже если бы она пожелала осмотреть музей восковых фигур, то выбрала бы не этот. На ее взгляд, эти экспонаты были слишком мрачными.

В конце полутемного зала Салли увидела узкую винтовую лестницу и, приподняв юбки и длинные полы накидки, начала быстро подниматься по ступеням. Полученные ею инструкции были очень точны.

Тяжелая дверь наверху оказалась незапертой и заскрипела на железных петлях, когда Салли открыла ее. Оказавшись в тускло освещенной комнате, она огляделась. Хотя экспонаты внизу были ей не по вкусу, эта комната вызвала у Салли любопытство. Она слышала, что у Хаггета есть весьма необычная галерея, доступная только джентльменам.

Вывеска у входа была выполнена в голубых и золотистых тонах. Салли приблизилась и слегка наклонилась, что бы рассмотреть надпись: «Сцены в борделе»

– Ну, что за скучный сюжет, – пробормотала она, Впрочем, возможно, что, как профессионалка в этом деле, Салли была необъективна.

Она подошла к ближайшей освещенной композиции и оглядела фигуры мужчины и женщины на постели, слившихся в жарких объятиях. Лицо мужчины, уже близкого к пику экстаза, было напряженным и яростным, почти жестоким. Он вонзался в партнершу, и мускулы на его ягодицах и на спине налились совсем как живые.

Тело женщины было выполнено в откровенной манере, несомненно, привлекавшей внимание мужчин. Большая грудь и пышные бедра, стройные ноги с маленькими, изящными ступнями. Но лицо женщины показалось Салли неуловимо знакомым.

Она собиралась рассмотреть его поближе, когда вдруг услышала едва слышный скрип за спиной и мгновенно обернулась.

– Кто здесь?

Из кромешной тьмы не донеслось ни звука. Почему-то сердце Салли вдруг сильно забилось. Ладони похолодели и вспотели. Эти признаки были знакомы ей. Такое порой случалось в ту пору, когда она еще работала на улице. Некоторые из мужчин, подходивших к Салли, вызывали у нее именно такую странную реакцию. Она всегда прислушивалась к своей интуиции и отказывалась обслуживать тех, кто внушал ей такие чувства, даже если это означало, что придется пару дней поголодать.

Но сейчас это был вовсе не незнакомец, пытающийся заманить Салли в темную карету. Это был покровитель Салли, тот, кто платил последние несколько месяцев за ее дом. Он послал за ней, попросил встретиться с ним именно здесь. Так что нет никаких оснований для тревоги.

Холодная дрожь пробежала по телу Салли. Отчего-то именно сейчас она вдруг вспомнила старые сплетни в борделе о его прежней любовнице, покончившей с собой. Некоторые из склонных к романтике подруг Салли утверждали, что сердце женщины было разбито, и считали ее смерть трагедией. Но большинстве качали головой, осуждая женщину за то, что она позволила чувствам возобладать над здравым смыслом.

У Салли это вызвало недоумение. Она была шапочно знакома с его бывшей любовницей. И Элис, на ее взгляд, была не из тех, кто способен допустить ошибку и влюбиться в своего покровителя.

Салли отмахнулась от воспоминаний о бедной, глупой Элис. Но тут снова страх сковал ее. «Дело только в этих фигурах, – успокоила себя она. – Они просто действуют мне на нервы».

Нет никаких причин для тревоги. Он просто играет в свои обычные игры.

– Я знаю, что ты здесь, мой прекрасный жеребец. – Салли изобразила игривую улыбку. – Как видишь, я получила твою записку. Я скучала по тебе.

Никто не вышел из темноты.

– Ты послал за мной, чтобы мы могли воссоздать одну из этих сценок? – Салли хихикнула так, как ему нравилось. Потом, сцепив за спиной руки, пошла по проходу между фигурами. – Какой же ты негодник, мой жеребец. Но ты же знаешь, что я всегда на все готова.

Ответа не последовало.

Салли остановилась перед тускло освещенной фигурой женщины, стоявшей на коленях перед мужчиной, чья возбужденная плоть отражала разыгравшееся воображение художника. Она сделала вид, что внимательно изучает огромный, напрягшийся орган.

– Ну что ж, по-моему, у тебя он еще больше. – Это, разумеется, была ложь, но женщина ее профессии должна уметь искусно лгать клиенту. – Конечно, я могла уже и забыть точные размеры, но с радостью снова измерю его. Право, я и не представляю более захватывающего занятия. Что ты на это скажешь, мой прекрасный жеребец?

Никто не заговорил.

Сердце Салли забилось еще сильнее. Руки стали липкими от пота, а грудь сдавило так, что трудно было вздохнуть.

Хватит! Больше она не в силах была бороться с давними страхами. Интуиция подсказывала Салли, что оставаться здесь очень опасно.

Инстинкт победил, и она перестала сопротивляться желанию бежать. Салли уже было все равно, хочет ли ее бывший покровитель возобновить отношения или нет. Ей хотелось сейчас одного – броситься прочь из этой комнаты.

Она повернулась и побежала по проходу. Дверь не была заметна в тяжелом сумраке, но Салли знала направление.

В глубокой тени справа от нее Салли вдруг почудилось какое-то движение. В голове мелькнула безумная мысль, что ожила одна из восковых фигур. Потом она увидела, как слабый свет блеснул на полоске тяжелого металла.

Крик рвался из ее горла. Салли уже поняла, что ей не добежать до двери. Она подняла руки, тщетно надеясь защититься от удара. Отшатнувшись, Салли ударилась о стоявшее на полу деревянное ведро и, потеряв равновесие, упала. Ведро перевернулось, и грязная вода разлилась по полу.

Убийца занес руку для смертельного удара.

В это мгновение Салли вдруг поняла, почему восковая фигура проститутки показалась ей знакомой. У нее было лицо Элис.

Глава 17

В таверне «Грифон» было сухо и тепло, но этим исчерпывались все ее достоинства. Тем не менее, пробираясь сквозь толпу, Тобиас думал, что даже это очень приятно в сырую, пронизанную туманом ночь.

Огонь в массивном камине неистово плясал, освещая заведение неровным, призрачным светом. Все служанки были крупными и грудастыми, как на подбор. Улыбчивый Джек, хозяин таверны, любил именно таких.

Тобиас переоделся для визита сюда. В поношенных рабочих штанах, куцем сюртуке, бесформенной шапке и тяжелых башмаках он не привлекал внимания, когда проходил мимо грубоватых завсегдатаев «Грифона». Раздражающая его легкая хромота на сей раз оказалась удачным дополнением к этому маскараду. Большинство завсегдатаев «Грифона» зарабатывали на жизнь незаконными делами, влекущими за собой неизбежные травмы. Такая хромота, как у Тобиаса, была вполне привычной в этой среде, как и многочисленные шрамы и отсутствие пальцев. Черные повязки на одном из глаз и деревянные култышки также часто встречались здесь.

Полногрудая служанка преградила путь Тобиасу и, призывно улыбнувшись ему, спросила:

– Ну, красавчик, чего будешь сегодня?

– У меня дело к Улыбчивому Джеку.

Тобиас придерживался правила как можно меньше обмениваться словами с прислугой и завсегдатаями «Грифона». Грубый рабочий говор докеров давался ему довольно легко, но не долго. Он сомневался, что продержится при затянувшейся беседе.

– Джек у себя. – Служанка кивнула головой в сторону коридора, ведущего в заднюю часть таверны, и подмигнула. – Только лучше постучи, а потом уж дверь открывай.

Она исчезла в толпе, высоко подняв над головой поднос с кружками.

Тобиас пробирался вдоль столов и скамеек. В дальнем углу таверны находился обшарпанный коридор. Он вел к комнате, которую Джек называл своим кабинетом. Тобиас прошел по коридору и остановился перед дверью.

Приглушенный женский хохот донесся из-за тяжелой деревянной двери. Тобиас громко постучал.

– Убирайся, кто бы ты ни был! – Голос Джека прогрохотал словно телега, груженная углем. – У меня тут дело.

Тобиас повернул ручку. Дверь подалась и распахнулась. Прислонившись к притолоке, Тобиас посмотрел на Улыбчивого Джека.

Владелец «Грифона» сидел за видавшим виды столом, уткнувшись лицом в большую обнаженную грудь женщины, устроившейся верхом на его бедрах. Юбки женщины, задранные до пояса, обнажали пышные ягодицы.

– Я получил твою записку, – сказал Тобиас.

– А, это ты, Тобиас? – Улыбчивый Джек поднял голову и прищурился. – Что-то рановато, нет?

– Нет.

Джек застонал и игриво хлопнул девицу по голым ягодицам.

– Иди, девочка. Мой друг спешит, и вижу, сегодня он очень уж нетерпелив.

Женщина хихикнула:

– Не обращай на меня внимания, Джек. – Она поерзала у него на коленях. – Я тут посижу и буду продолжать то, что мы с тобой начали, пока вы обсуждаете ваше дело.

– Это невозможно, милашка. – Джек с сожалением вздохнул и ласково снял ее со своих колен. – Ты меня отвлекаешь. Я не могу сосредоточиться на делах, когда ты тут колдуешь надо мной.

Женщина снова засмеялась, встала и отряхнула юбки. Игриво подмигнув Тобиасу, она неторопливо направилась к двери. Ее пышные бедра плавно покачивались, завораживая мужчин.

Наконец дверь закрылась, и из коридора послышался ее смех.

– Новая служанка. – Джек застегнул штаны. – Думаю, она придется ко двору.

– У нее, кажется, действительно веселый нрав. – Тобиас оставил рабочий выговор. Они с Джеком отлично знали друг друга.

Например, Тобиасу была известна история уродливого шрама, из-за которого Джек получил кличку Улыбчивый. Швы на ножевой ране были наложены неумело, и, когда рана зажила, на лице Джека навечно застыла ухмылка, от края рта до самого уха.

– Да уж, это точно. – Джек распрямил свое грузное тело и указал Тобиасу на стул у очага. – Садись, парень. Погода сегодня отвратительная. Я налью тебе бренди, чтобы ты согрелся.

Тобиас сел на массивный стул, стараясь не обращать внимания на боль в ноге.

– Бренди будет очень кстати, – сказал он. – Так какие у тебя новости для меня?

– Есть одна, которая может заинтересовать тебя. Во-первых, ты просил меня разузнать о прошлом кое-кого из женщин Невилла. – Джек налил бренди в два бокала. – Я нашел кое-что интересное.

– Слушаю.

Джек подал Тобиасу бокал и снова опустился в свое кресло за письменным столом.

– Ты говорил мне, что Невилл подбирает себе любовниц в борделе, а не среди модных куртизанок. Это так.

– И что с того?

– Не скажу, почему он предпочитает более дешевых девиц, но знаю одно. Когда женщины, взятые из борделя, топятся в реке, власти не обращают внимания. – Джек поморщился, и шрам приобрел жуткое подобие улыбки. – Есть даже такие, кто сочтет, что это и к лучшему. Одной шлюхой меньше.

Тобиас сжал бокал.

– Значит, и другие девицы Невилла закончили жизнь в реке?

– Мне неизвестно, сколько его женщин утопились после того, как он бросил их, но две по меньшей мере, похоже, не сумели смириться с этим. Женщина по имени Лиззи Пратер покончила с собой полтора года назад. Несколько месяцев назад некую Элис также вытащили мертвой из воды. Ходят слухи, что еще трое или даже больше наложили на себя руки.

Тобиас потягивал согревающее его бренди.

– Трудно поверить, что так много женщин впали в жестокое уныние после того, как наскучили Невиллу.

– Точно. – Кресло Джека заскрипело, когда он вольготно раскинулся на нем. Джек сложил руки на большом животе. – Однако это случается время от времени. Всегда находятся глупые девчонки, которые действительно верят, что нашли настоящую любовь с богатым мужчиной, а потом остаются с разбитым сердцем. Но большинство девиц знает, чего ждать от мужчин вроде Невилла. Они вытягивают из богачей как можно больше побрякушек и принимаются за следующего, обнаружив, что им не на что жить.

– Деловое соглашение с обеих сторон.

– Да. – Джек сделал большой глоток бренди, поставил бокал и вытер рот рукой. – А сейчас слушай хорошо, потому что речь пойдет о самом интересном в этом деле.

– Да?

– Последняя милашка Невилла, Салли, тоже исчезла. Никто не видел ее со вчерашнего дня.

Тобиас замер.

– Река?

– Слишком рано говорить. Я не слышал, чтобы ее вытащили из воды, да это и не сразу происходит. Сейчас я только знаю, что она исчезла. И если мои ребята не найдут ее, то и никто не найдет.

– Будь все проклято! – Тобиас потер ногу. Улыбчивый Джек подождал, пока Тобиас переварит эту новость.

– Есть еще кое-что.

– О Салли?

– Нет. – Джек понизил голос, хотя в комнате никого не было. – Это касается «Голубой палаты». Появились слухи.

Тобиас прищурился:

– Я тебе говорил, с «Голубой палатой» покончено. И Азур и Карлайл мертвы. Третий человек на время исчез. Но ненадолго. Я найду его.

– Твои слова, возможно, верны. Но на улице поговаривают, что идет небольшая война.

– И кто участники?

Джек пожал плечами:

– Понятия не имею. Однако слыхал, будто победитель намерен взять контроль над тем, что осталось от «Голубой палаты». Некоторые считают, что он собирается восстановить империю, рухнувшую после смерти Азура.

Тобиас долго смотрел в огонь, переваривая эту новость.

– Я твой должник, – наконец сказал он.

– Да. – Джек улыбнулся своей жуткой улыбкой. – Должник. Но я не волнуюсь. Ты всегда исправно платишь по счетам.

Пока Тобиас был в таверне, туман еще больше сгустился. Он остановился на крыльце. Фонари у таверны горели ярко, но не могли пробить царивший вокруг мрак.

Через минуту Тобиас зашагал через улицу, противясь желанию поднять воротник старого пальто до ушей. Толстая шерсть, конечно, согреет, но ограничит боковой обзор и заглушит ночные звуки. В таком районе разумнее быть начеку.

Он быстро миновал улицу, слегка освещенную фонарями, и скрылся в густой тьме. Вокруг вроде никого не было. «И неудивительно в такую-то ночь», – подумал Тобиас.

Отойдя подальше от таверны, он различил небольшой тусклый кружок света где-то высоко над землей. Решив, что это фонарь кареты, Тобиас направился туда, старательно держась середины улицы, подальше от темных переулков и неосвещенных парадных.

Однако, несмотря на все его предосторожности, он услышал скользящий звук стремительно приближавшихся сзади шагов. Разбойник.

Тобиас подавил желание повернуться и встретить преследователя лицом к лицу, прекрасно зная, что грабитель скорее всего лишь отвлекающий маневр. Лондонские разбойники часто работали парами.

Он быстро шагнул в сторону, ища укрытия у стены. Резкая боль пронзила левую ногу, но внезапное изменение направления оправдало себя, застав преследователя врасплох.

– Черт, я потерял его.

– Зажги фонарь, парень. Зажигай же! Живей, а то мы никогда не найдем его в этом чертовом тумане.

Все стало ясно. Здесь явно было два разбойника. Злобные голоса выдавали их намерения.

Тобиас вытащил пистолет и замер.

Первый разбойник громко выругался, мучаясь с фонарем. Когда фонарь «чихнул»и зажегся, Тобиас использовал его как мишень и нажал на курок.

Грохот пистолетного выстрела эхом разнесся по улице. Фонарь разлетелся вдребезги.

Разбойник завопил и бросил осколки. Масло, пролившееся на мостовую, полыхнуло огнем.

– Гром и молния! У этого негодяя пистолет, – удивился второй разбойник.

– Ну и что? Он же уже выстрелил, так что больше от него нету пользы.

– У некоторых парней и по два пистолета бывает.

– Только если они ожидают неприятностей. – Он вошел в круг света, отбрасываемый горящим маслом, дьявольски ощерился и закричал:

– Эй ты, не прячься в тумане! Мы пришли кое-что передать тебе.

– Это займет немного времени, – громко сказал второй мужчина. – Только хотим убедиться, что ты понимаешь, как это серьезно.

– Где он? Ни черта не вижу.

– Тихо! Эй ты, дурак чертов, слушай.

Однако карета в конце улицы уже начала двигаться. Стук колес и цокот копыт по мостовой звучали очень громко в ночи. Тобиас воспользовался шумом, чтобы заглушить свои движения.

Сбросив с плеч потрепанную накидку, он обернул ее вокруг ближайшего железного столба.

– Проклятие, чертов мусорщик едет сюда! – прорычал один из грабителей.

«Только бы не повозка мусорщика, – подумал Тобиас, стремясь перехватить приближающуюся карету. – Пожалуйста, пусть это будет не повозка мусорщика. Все, что угодно, только не она».

Покачивающийся фонарь был уже почти рядом. Сидевший на козлах человек крикнул и хлопнул поводьями по крупу лошади, понукая ее. Когда повозка поравнялась с Тобиасом, он ухватился за ручку.

Отвратительный запах в повозке ударил ему в нос. Мусорщик явно потрудился, опустошая уборные и собирая мусор у домов.

Тобиас задержал дыхание, взбираясь на козлы.

– Неужели не мог найти другой экипаж? – сердито сказал он, опускаясь на сиденье.

– Извини. – Энтони еще раз огрел лошадь, поторапливая ее. – Когда я получил твою записку, уже почти не оставалось времени. Мне не удалось найти наемную карету. В такую ночь они все заняты.

– Вот он! – услышал Тобиас крик одного из разбойников. – Вон там, у перил! Я вижу его накидку.

– Пришлось сначала идти пешком, – объяснил Энтони. – Потом наткнулся на мусорщика и предложил ему денег за его повозку. Я обещал ему вернуть ее через час.

– Теперь мы поймали тебя! – послышался крик разбойников, а потом шаги по мостовой.

– Какого черта? Он сбежал, наверное, на той чертовой повозке мусорщика.

Раздался грохот выстрела. Тобиас нахмурился.

– Не переживай, – сказал Энтони. – Уверен, ты найдешь еще одну столь же немодную накидку.

Второй выстрел прогрохотал в тумане, и терпение лошади, очевидно, лопнуло. Она, прижав уши, рванулась вперед и перешла на галоп.

– Он сейчас смоется, говорю же тебе! Нам не заплатят за работу, если мы не поймаем его.

Когда слова разбойников затихли вдали, Тобиас сказал:

– Мне казалось, что мой план прост и разумен. Я всего лишь попросил тебя найти экипаж и подождать на улице у «Грифона», если вдруг у меня возникнет необходимость поспешно ретироваться.

– Отличная предосторожность, учитывая особенности этого района. – Энтони дернул поводья, с энтузиазмом играя роль кучера. – Только подумай, что произошло бы, если бы ты не попросил меня встретить тебя здесь.

– Мне почему-то даже в голову не приходило, что для этого ты выберешь повозку мусорщика.

– Иногда приходится работать с тем, что под руками. Ты сам учил меня этому, – ухмыльнулся Энтони. – Поскольку я не достал экипаж, пришлось довольствоваться тем, что попалось по пути. Я считал, что проявил инициативу.

– Инициативу?

– Да. Куда мы сейчас?

– Прежде всего вернем эту восхитительную карету ее законному владельцу и заплатим за пользование ею. А потом направимся домой.

– Еще не так поздно. Разве ты не хочешь поехать в свой клуб?

– Швейцар ни за что не впустит меня. Неужели не ясно, что нам обоим необходимо принять ванну.

– Пожалуй, ты прав.

Через час Тобиас поднялся из лохани, вытерся перед огнем полотенцем и надел халат. Спустившись вниз, он увидел Энтони, уже вымывшегося и одетого в сорочку и брюки, которые он держал в своей старой комнате наверху.

– Итак? – Энтони развалился в кресле, вытянув ноги к камину. Он даже не повернул головы, когда Тобиас вошел в комнату. – Рассказывай. По-твоему, это были настоящие разбойники?

– Нет. Они упомянули о том, будто им заплатили за то, чтобы доставить послание. – Тобиас засунул руки в карманы халата.

– Предупреждение?

– Очевидно.

Энтони слегка склонил голову набок.

– От того, кто не хочет, чтобы ты продолжал расследование?

– Я не успел поинтересоваться. Вполне возможно, что их послал тот, кто не желает, чтобы я продолжал расследование. Но есть и другой подозреваемый.

Энтони понимающе посмотрел на него:

– Помфри?

– Я не придал особого значения предостережению Крекенберна насчет него. Но Крекенберн, возможно, был прав, сказав, что Помфри попытается отомстить мне за стычку в театре.

– Разумно. Помфри не из тех, кто поступает достойно. – Энтони помолчал. – А миссис Лейк ты расскажешь о том, что произошло сегодня?

– Черт побери, за кого ты меня принимаешь? За идиота? Конечно, я не собираюсь информировать ее о сегодняшних приключениях.

Энтони кивнул:

– Я так и предполагал. Конечно, ты оставишь ее в неведении, поскольку не желаешь, чтобы она слишком тревожилась за тебя.

– Это не имеет никакого отношения к делу. Я не расскажу ей о встрече с этими двумя мужчинами, так как уверен, что она, воспользовавшись возможностью, прочитает мне утомительную нотацию.

Энтони позабавили слова Тобиаса.

– В духе той, что ты прочитал ей, когда обнаружил, что она отправилась к Хаггету, вырядившись уборщицей, и попала в переделку?

– Именно. Мне не хотелось бы, чтобы теперь она отчитывала меня.

Лавиния сидела за завтраком, когда услышала голос Тобиаса в холле:

– Не трудитесь, миссис Чилтон. Я знаю дорогу, и нет необходимости представлять меня.

Эмелин улыбнулась:

– Похоже, у нас ранний посетитель.

– Он явно чувствует себя здесь как дома. – Лавиния подхватила вилкой кусочек яичницы. – Какого дьявола ему нужно в такой час? Если Тобиас намерен заставить меня выслушать еще одну нотацию о том, что я не должна и шагу ступить, не сообщив ему об этом, пусть как следует подумает.

– Успокойся.

– Как сохранить спокойствие, когда речь идет о мистере Марче? У него талант будоражить всех. – Лавиния застыла с вилкой в руке, ибо внезапная мысль осенила ее – Боже, неужели случилось что-то ужасное?

– Вздор! Мистер Марч, похоже, вполне здоров и бодр.

– Я имела в виду что-то ужасное в связи с нашим расследованием.

– Уверена, он сообщил бы, если бы дело было в этом.

– Напрасно ты так уверена, – мрачно заметила Лавиния. – Как я говорила еще в Италии, мистер Марч любит темнить.

Дверь открылась, и Тобиас вошел в столовую, внеся с собой в маленькую, уютную комнату атмосферу энергии, силы и бодрости. Лавиния поспешно проглотила яичницу, стараясь не задумываться о причинах легкого возбуждения, которое охватило ее при виде Тобиаса.

Что же в нем вызывает в ней такой трепет? Он не высок, и никто бы не назвал его красивым. Тобиас крайне редко бывает учтив, как подобает джентльмену, и ему определенно пора сменить портного.

Хотя Лавиния, похоже, физически привлекала его, но она вовсе не была уверена, что нравится ему. В их отношениях не было ничего поэтического; напротив, их соединяли деловые отношения и вместе с тем невероятно чувственные. «По крайней мере с моей стороны», – подумала Лавиния. Она сомневалась, что для Тобиаса в них было что-то особенное.

Может, странное ощущение, возникающее у нее при виде Тобиаса, только нервная реакция? В этом нет ничего удивительного, поскольку последние дни были для нее очень напряженными.

Раздраженная таким выводом, она ожесточенно скомкала салфетку на коленях и сердито посмотрела на Тобиаса:

– Что привело вас сюда в столь ранний час, мистер Марч?

Он насмешливо поднял брови:

– И тебе добрый день, Лавиния.

– Не обращайте на нее внимания, мистер Марч, – смутилась Эмелин. – Тетя плохо спала этой ночью. Не хотите ли кофе?

– Благодарю вас, мисс Эмелин. Чашка кофе была бы весьма кстати.

Лавиния проследила за тем, как осторожно Тобиас опускается в кресло, и нахмурилась:

– Вы опять перетрудили ногу, сэр?

– Слишком много движений пришлось сделать прошлой ночью. – Он улыбнулся Эмелин и принял у нее чашку кофе. – Не тревожьтесь.

– Я вовсе не тревожусь, – надменно заверила его Лавиния. – Просто полюбопытствовала. Меня совершенно не касается состояние вашей ноги.

– Вы совершенно правы, мадам.

Внезапно Лавиния вспомнила о том, как его ноги устроились между ее ногами в ту ночь в карете. Она встретилась с Тобиасом взглядом и тут же поняла, что он тоже думает о той пылкой встрече.

Опасаясь, что краска зальет ее лицо, Лавиния поспешно занялась яичницей.

Эмелин, пребывающая в полном неведении, мило поинтересовалась:

– Вы танцевали прошлой ночью, сэр?

– Нет, – ответил Тобиас. – Моя нога плохо реагирует на танцы. Я занимался другим родом деятельности.

Лавиния сжала вилку так, что побелели костяшки пальцев. Уж не был ли он с другой женщиной этой ночью?

– У меня сегодня насыщенный день, – отрывисто сказала она. – Не объясните ли, что привело вас сюда?

– У меня, кстати, тоже много планов на сегодня. Возможно, нам стоит их сверить.

– Что касается меня, то я намерена спросить миссис Воэн, не выскажет ли она свое мнение по поводу восковых фигур в верхней галерее Хаггета, – сообщила Лавиния.

Тобиас одарил ее учтивой улыбкой:

– И как же вы собираетесь провести ее в ту комнату, если даже она согласится? Вы что, нарядите ее уборщицей?

Его снисходительный тон разозлил Лавинию:

– Нет, я придумала другой способ попасть в галерею. Полагаю, можно подкупить юношу, продающего внизу билеты.

– Вы настроены серьезно?

– Конечно, сэр. – Она лучезарно улыбнулась ему. Тобиас поставил чашку на блюдце.

– Проклятие, Лавиния, ты прекрасно знаешь: я не желаю, чтобы ты шла в галерею одна.

– Я пойду туда не одна, а с миссис Воэн. – Она помолчала. – Приглашаю и вас, если пожелаете.

– Принимаю приглашение.

Последовала короткая пауза. Тобиас взял себе тост.

– Вы так и не сказали, зачем пришли, – напомнила ему Лавиния.

– Заехал узнать, не согласитесь ли вы сопровождать меня в поисках некоей Салли Джонсон.

– Что это за Салли Джонсон?

– Последняя любовница Невилла. Исчезла позавчера.

– Не понимаю. – Лавиния заинтересовалась. – Считаешь, это связано с нашим расследованием?

– Пока не могу сказать, однако боюсь, что такая связь существует.

– Что ж. – Лавиния слегка оттаяла. – Очень хорошо, что ты заехал и проинформировал меня о своих планах.

– Да, мое поведение отличается от той таинственности, которой ты обставила вчера свой визит к Хаггету. Возможно, я ближе к сердцу принимаю наше сотрудничество.

– Чертовски маловероятно! – Лавиния постучала вилкой по тарелке. – Так в чем дело, Тобиас? Почему вы просите меня присоединиться к вам сегодня?

Съев еще один тост, он посмотрел на нее:

– Потому что если мне повезет и я найду Салли, то захочу поговорить с ней. И не сомневаюсь, она будет более откровенна с женщиной, нежели с мужчиной.

– Я так и знала, – заметила Лавиния с мрачным удовлетворением. – Тебя привели сюда вовсе не партнерские обязательства. Просто я нужна тебе для проведения твоих собственных расследований. Чего ты от меня ожидаешь? Что я погружу Салли в гипнотический транс и заставлю говорить откровенно?

– Почему ты всегда сомневаешься в моих мотивах?