Текст книги "Сомнительная репутация"

– Там, где дело касается вас, сэр, я предпочитаю действовать с крайней осторожностью.

Тобиас слегка улыбнулся, глаза его блестели.

– Не всегда, Лавиния. Несколько раз вы нарушали это правило.

Глава 18

Дом оказался узким двухэтажным строением с кухней в подвале. «Район не из лучших, – подумала Лавиния, – но все же не тот, где находятся публичные дома».

Вскоре выяснилось, что Салли Джонсон дома нет, но Тобиас, судя по всему, ожидал этого.

Лавиния стояла рядом с ним на крошечном пятачке, у крыльца кухни, и наблюдала, как он вставляет узкую полоску металла между дверью и притолокой.

– Невилл, похоже, не проявлял особой щедрости к Салли, – заметила она. – Это явно не самый роскошный дом.

Дерево и железо заскрипели, когда Тобиас изо всех сил нажал на прут.

– Поскольку Невилл забрал ее из борделя, этот дом наверняка показался ей особняком, – заметил он.

– Вероятно. Дверь открылась.

Лавиния, поплотнее запахнув накидку, вгляделась в темный коридор.

– Очень надеюсь, что мы не натолкнемся на еще одно тело. С меня уже вполне достаточно трупов.

Тобиас первым вошел в дом.

– Если Салли постигла та же участь, что и двух ее предшественниц, то ее тело скорее всего найдут в реке, а не здесь.

Лавиния, вздрогнув, последовала за ним.

– Это как-то бессмысленно. Зачем твоему клиенту убивать своих любовниц?

– Этому не может быть разумного объяснения.

– Даже если он разделался с этими женщинами, какое это имеет отношение к угрозе, полученной миссис Доув, или к «Голубой палате»?

– Пока не знаю. Возможно, никакого. Но не исключено, что имеет, и очень большое.

Лавиния остановилась в центре кухни и поморщилась от запаха гниющего мяса.

– Ты полагаешь, что твой клиент может быть лжецом и убийцей?

– Я же говорил тебе, что все клиенты лгут. – Тобиас открыл корзинку для овощей и заглянул в нее. – Это одна из тех причин, по которым так важно получать аванс, когда берешься за какое-то дело.

– Я учту это. – Лавиния открыла буфет и заглянула туда. – Но у тебя, наверное, есть какая-то гипотеза, объясняющая, почему Невилл убивает своих любовниц.

– Можно предположить, что он совершенно безумен.

Лавиния вздрогнула:

– Да.

– Но есть еще один возможный мотив. – Тобиас опустил крышку корзинки и посмотрел на Лавинию. – Мужчина, поселив женщину в таком домике, явно делает это потому, что хочет проводить много времени в ее обществе.

– И уж конечно, гораздо больше времени, чем в обществе своей жены.

– Верно. – Тобиас бросил на нее странный взгляд. – Поскольку большинство браков в высшем свете заключается ради денег и связей, мужчина вдруг обнаруживает, что у него гораздо более близкие отношения с любовницей, чем с женой.

Лавиния нахмурилась:

– Значит, ты полагаешь, будто Невилл, устав от любовниц, убивает их из опасений, что они слишком много знают о нем? Какие же тайны вынудили его убить трех женщин?

– Буду с тобой откровенен. – Тобиас стал подниматься по лестнице, ведущей из подвала на первый этаж. – Я пока не знаю, что и думать. Мне лишь известно, что по меньшей мере две, а то и три женщины, с которыми Невилл имел очень близкие отношения в последние два года, мертвы. И якобы они сами наложили на себя руки.

– Самоубийство? – Лавиния настороженно оглядела кухню и поспешила за Тобиасом. – Но ведь пока неясно, постигла ли та же участь и Салли Джонсон.

Тобиас, дойдя до холла, скрылся в гостиной.

– Боюсь, в сложившихся обстоятельствах следует предположить самое плохое.

Оставив его на первом этаже, Лавиния начала подниматься выше. Оказавшись в небольшом холле, она заглянула в спальню Салли и тут же поняла: в одном Тобиас не прав. Она бросилась к лестнице.

– Тобиас!

Появившись в холле внизу, он посмотрел на нее.

– Что такое?

– Понятия не имею, что случилось с Салли, но уверена: она упаковала свои вещи, прежде чем исчезла. Шкаф пуст, и под кроватью нет сундуков.

Тобиас поднялся по лестнице, подошел к дверям спальни и осмотрел пустой шкаф.

– Вполне вероятно, что человек, знавший Салли и осведомленный о том, что она исчезла, пришел сюда и украл ее вещи, – заметил он. – Я бы не удивился, узнав, что друзья Салли нечисты на руку.

Лавиния покачала головой:

– Если бы здесь были воры, они бы оставили спальню в беспорядке. Все слишком аккуратно. Тот, кто упаковывал вещи Салли, часто посещал комнату.

Тобиас задумчиво разглядывал мебель.

– Невилл отлично знал эту комнату. Возможно, он хочет скрыть свидетельства убийства.

Лавиния подошла к умывальнику и заглянула в большой кувшин.

– Но если бы дело обстояло так, он, несомненно, избавился бы от окровавленной ткани и воды.

– Какого черта? – В три шага Тобиас пересек комнату и посмотрел на темные пятна и красновато-коричневую воду. – А может, он убил ее здесь и пытался смыть кровь с рук?

– Больше нигде в комнате нет следов крови. Все очень чисто и аккуратно. – Лавиния задумалась. – Есть еще один вариант, Тобиас.

– Какой?

– Возможно, кто-то попытался убить Салли. Но что, если она выжила? Она могла вернуться домой, промыть рану, сложить вещи и исчезнуть.

– Спрятаться?

– Да.

Тобиас обвел взглядом комнату:

– Ты права в одном. В этой комнате нет никаких признаков борьбы.

– Значит, на Салли напали где-то в другом месте. – Эта гипотеза все больше нравилась Лавинии. Она быстро прошла к двери. – Мы должны поговорить с соседями. Вдруг кто-то из них видел, как Салли вернулась домой, а потом снова ушла.

Тобиас покачал головой:

– Напрасная трата времени. Мой источник заверил меня, что никто не видел Салли с тех пор, как она исчезла.

– А что, если твой источник не опросил всех по соседству? В таких делах очень важна тщательность.

– Джек работает очень тщательно.

Лавиния направилась к лестнице.

– Едва ли ты согласишься с этим, но мужчины не всегда все учитывают.

К ее удивлению, Тобиас не стал с этим спорить, а последовал за ней, и они покинули дом через дверь кухни.

Лавиния остановилась на улице и посмотрела на два ряда небольших домиков.

Сейчас в округе было тихо. На улице оказалась лишь старуха в накидке. В руках у нее была корзина с цветами. Проходя мимо, она даже не взглянула на Лавинию и Тобиаса. Ее внимание было сосредоточено на разговоре, который старуха вела с невидимым собеседником.

– Розы слишком красные, – бормотала она. – Говорю тебе, розы просто чертовски красные. Красные, как кровь, да, как кровь. Чертовски красные. Не могу продать такие красные розы. Люди пугаются. Не могу продать их, говорю тебе…

«Бедная женщина совсем безумна, – подумала Лавиния. – Таких много на улицах Лондона».

– Кандидатка в Бедлам, – тихо сказал Тобиас, когда женщина удалилась.

– Пожалуй. Однако она вряд ли убивает людей, как твой клиент.

– Прекрасная мысль! Интересно, как это характеризует состояние ума Невилла?

– Это свидетельствует лишь о том, что он скрывает свое безумие лучше, чем эта бедная женщина.

– Признаться, Невилл всегда казался мне вполне нормальным.

– Что делает его еще более опасным, не так ли?

– Возможно. Однако мы говорим о нем так, словно абсолютно уверены в том, что именно он убивает женщин. На самом деле мы этого еще не знаем.

– Ты прав. Мы слишком забегаем вперед. – Лавиния разглядывала дома. – Домоправительницы и служанки – вот самый надежный источник информации. Надеюсь, ты захватил с собой приличную сумму.

– Почему это всегда мне приходится платить, когда мы ведем расследование?

Лавиния решительно подошла к первой двери.

– Мы можем включить это в счет твоего клиента.

– Однако все больше возрастает вероятность того, что мой клиент – один из преступников. В таком случае мне будет трудно получить от него гонорар. Так что лучше включить непредвиденные расходы в счет твоей клиентки.

– Пожалуйста, перестань ворчать, Тобиас. – Лавиния спустилась по ступенькам. – Это отвлекает меня. Он стоял на тротуаре, наблюдая за ней.

– Выслушай меня, прежде чем постучишь. Постарайся не показать, что готова заплатить за информацию. Иначе деньги у нас кончатся раньше, чем мы доберемся до конца квартала, так ничего и не узнав.

– У меня есть кое-какой опыт торга, если вы помните, сэр. – Лавиния подняла молоток и решительно постучала.

Появившаяся служанка была расположена посплетничать о женщине, развлекавшей джентльмена по ночам. Однако она не видела ее уже два дня.

Тот же результат ожидал Лавинию у следующей двери, потом еще у одной.

– Безнадежно! – заявила она через сорок минут, поговорив со служанкой в последнем на улице доме. – Никто не видел Салли, и тем не менее я убеждена: она вернулась, чтобы заняться раной и собрать вещи.

– Это мог быть другой человек. – Тобиас взял Лавинию под руку и повел к домику Салли. – Возможно, Невилл собрал ее вещи, чтобы казалось, будто она отправилась в путешествие.

– Вздор! Если бы Невилл хотел представить все так, будто она покинула страну, он выбросил бы остатки еды на кухне. Ни одна женщина, покидая дом на продолжительное время, не оставила бы мясо и овощи.

– Невилл – человек со средствами. Его хозяйством всегда занимались слуги и домоправительницы. Он, наверное, лет двадцать не бывал на кухне.

– Полагаю, ты прав. Но я все равно подозреваю, что это Салли приходила домой той ночью.

Тобиас крепче сжал ее руку:

– Ты придумала эту версию потому, что не хочешь поверить в смерть Салли?

– Конечно.

– Но ты даже не знаешь эту женщину! Она проститутка, которая, судя по слухам, зарабатывала на жизнь в борделе, прежде чем привлекла внимание Невилла.

– При чем здесь это?

Уголок его рта слегка дрогнул.

– Ни при чем, Лавиния. Совершенно ни при чем.

Лавиния рассеянно смотрела на безумную торговку цветами. Старуха остановилась перед домом Салли. Ее разговор с невидимым собеседником становился все более оживленным.

– Не могу продать такие красные розы, говорю тебе. Нельзя же продать кровавые розы. Никому они не нужны, понимаешь…

Лавиния внезапно остановилась, вынуждая остановиться и Тобиаса.

– Торговка цветами, – прошептала она. Он взглянул на старуху.

– И что в ней такого?

– Никому не нужны кровавые розы.

– Посмотри на ее накидку, – прошептала Лавиния. – Она очень дорогая, правда? А женщина явно очень бедная.

Тобиас пожал плечами:

– Кто-то, несомненно, пожалел ее и отдал накидку.

– Подожди здесь. Я хочу поговорить с ней. – Лавиния высвободила руку.

– Что это даст? Она безумна.

Лавиния пропустила слова Тобиаса мимо ушей и очень медленно подошла к старухе, стараясь не напугать ее.

– Добрый день, – мягко сказала она. Торговка цветами вздрогнула и сердито посмотрела на Лавинию, словно возмущаясь тем, что та перебила ее.

– Сегодня продаю только кровавые розы, – заявила она. – Никому не нужны кроваво-красные розы.

– Вы продавали розы женщине, жившей в этом доме? – спросила Лавиния.

– Никому не нужны кровавые розы.

«Как говорить с сумасшедшей цветочницей?»– подумала Лавиния. Однако безумная старуха все же не оказалась в сумасшедшем доме. Значит, она способна зарабатывать на жизнь, продавая цветы. А это, в свою очередь, свидетельствует о том, что она обладает элементарными навыками торга.

Лавиния позвенела монетами Тобиаса.

– Я хотела бы купить ваши кровавые розы, – сказала она.

– Нет. – Женщина судорожно вцепилась в корзинку. – Никому они не нужны.

– Мне нужны.

– Никому не нужны кровавые розы. – Хитрый блеск появился в глазах женщины. – Я знаю, что тебе нужно.

– Вот как?

– Тебе нужна моя новая накидка, а не красные розы. Никому не нужны кровавые розы. Тебе нужна моя кровавая накидка.

– Ваша новая накидка очень красивая.

– Почти нет крови. – Цветочница гордо улыбнулась, обнажив щербатый рот. – Только немного на капюшоне.

Боже милостивый! Только спокойнее. Не следует пугать ее слишком большим количеством вопросов. Нужно забрать у нее накидку.

– На моей накидке совсем нет крови, – очень тихо промолвила Лавиния. – Не хотите ли поменяться со мной?

– Ага, ты предлагаешь меняться, да? Что ж, это очень даже интересно. Знаешь, а вот ей она была не нужна из-за крови. И кровавые розы никому не нужны.

– Мне нужны.

– Она раньше покупала у меня розы. – Цветочница посмотрела в свою корзинку. – Но в ту ночь они ей были не нужны. Она была в крови. Сказала, что едва выжила.

Сердце Лавинии бешено забилось.

– Она жива?

– Ага. – Цветочница ухмыльнулась. – Но теперь она боится и прячется. Попросила у меня мою старую накидку. Она совсем без крови.

Лавиния расстегнула свою накидку, сбросила ее с плеч и протянула женщине вместе с монетами:

– Я отдам вам эту отличную накидку и еще монеты за вашу накидку.

Цветочница настороженно рассматривала предложенную Лавинией накидку.

– Она старая.

– Уверяю вас, она еще долго будет носиться.

Безумная склонила голову набок, а потом выхватила накидку из рук Лавинии:

– Давай-ка посмотрим, чего ты предлагаешь, дорогуша.

– На ней нет крови, – спокойно объяснила Лавиния. – Ни капли.

– Может, и так. – Старуха встряхнула накидку и повернула ее, чтобы посмотреть подкладку. – Ага. Вот тут какое-то пятно. – Она всмотрелась пристальнее. – Похоже, его пытались оттереть.

Лавиния услышала за спиной сдавленный звук. Это Тобиас едва сдержал смех. Она отвела глаза.

– Почта незаметно, – твердо сказала Лавиния.

– А я заметила.

– Это небольшое пятно на моей накидке не вызывает никаких подозрений, в отличие от пятен крови на вашей. Так будете меняться или нет?

Морщинистое лицо цветочницы презрительно скривилось.

– Ты чего, дорогуша, думаешь, я окончательно спятила? Моя отличная накидка намного дороже той, что ты предлагаешь, и это факт.

Лавиния глубоко вздохнула, пытаясь не выказать отчаяния:

– Чего еще вы хотите?

Цветочница захихикала:

– Твою накидку, красивые сапожки и монеты.

– Мои сапожки? Но в чем же я пойду домой?

– Не бойся, дорогуша. Я отдам тебе свои старые ботинки. Никакой крови, ни пятнышка. Не то что на розах. – Искра разума исчезла из глаз сумасшедшей. Они снова стали бессмысленными. – Никто не хочет покупать кровавые розы.

– Я пересмотрел свой диагноз. – Тобиас помог Лавинии сесть в экипаж. – Я больше не считаю цветочницу абсолютно сумасшедшей. Напротив, полагаю, в ней ты нашла достойную соперницу по части торга.

– Я рада, что тебя это забавляет. – Лавиния устало опустилась на сиденье и мрачно посмотрела на свои ноги в старых ботинках. Каблуки протерлись, и несколько швов разошлось. – А мои сапожки были почти новые.

– Ты не одна проиграла от своей «успешной» сделки. – Тобиас сел в карету и закрыл дверцу. – Зачем было давать ей так много моих монет?

– Я решила, что раз теряю накидку и сапожки, ты тоже можешь внести свой вклад.

– Надеюсь, ты довольна своим приобретением? – Тобиас опустился на противоположное сиденье и посмотрел на накидку. – Что ты надеешься узнать, заполучив ее?

– Не знаю. – Лавиния порылась в складках. – Но цветочница была права насчет пятен крови. – Она вывернула капюшон и вздохнула. – Смотри. Следы раны на голове, не так ли?

Глаза Тобиаса сузились при виде засохшей крови.

– Похоже на то. Раны на голове обычно сильно кровоточат, даже если и не очень серьезны.

– Значит, моя гипотеза о том, что Салли подверглась нападению, уцелела и вернулась домой за вещами, возможно, верна.

– Да, и понятно, зачем ей понадобилась накидка цветочницы, – ответил Тобиас. – Салли раньше жила в трущобах. Туда же она и вернется в поисках укрытия. Дорогая одежда привлекла бы лишнее внимание в таком месте.

– Верно, Тобиас. У нас появился след… В это мгновение Лавиния увидела внутренний карман в накидке и нащупала в нем клочок бумаги.

– Мы знаем только то, что последняя любовница Невилла избежала участи предыдущих, – заметил Тобиас. – Накидка подтверждает твои выводы, но не дает нам никакой информации и не подсказывает новое направление поиска.

Лавиния уставилась на билет, который вынула из кармана накидки.

– Напротив, – прошептала она. – Это снова ведет нас в музей Хаггета.

Глава 19

– Ярость и боль, – сказала миссис Воэн. – Боль и ярость. Поразительно!

Слова были произнесены так тихо, что Лавиния едва расслышала их. Она взглянула на Тобиаса, стоящего позади нее в дальнем конце тускло освещенной галереи. Он молчал, его внимание было приковано к миссис Воэн.

Хаггет настороженно топтался у двери, словно скелет, готовый при первой возможности исчезнуть в темноте, гремя костями.

– Чрезвычайно неприлично, – бормотал Хаггет. – Никогда не предполагал показывать эти фигуры приличным дамам. Галерея предназначалась только для джентльменов, уверяю вас.

Все проигнорировали его слова. Миссис Воэн медленно прошла к следующей композиции восковых фигур и остановилась, пристально рассматривая их.

– Мне не знакомы лица этих женщин, но убеждена, они сделаны с живой натуры. – Миссис Воэн заколебалась. – Или, возможно, с мертвой.

– Посмертные маски? – уточнил Тобиас.

– Не могу утверждать. Есть три способа достичь сходства с помощью воска. Первый, которым пользуюсь я, предполагает лепку такую же, как из глины, или при работе с камнем. Второй способ заключается в том, что с лица живого человека снимают восковой отпечаток и используют его как образец для скульптуры. Третий – это изготовление посмертной маски.

Лавиния посмотрела на лицо женщины, извивавшейся на постели от боли или экстаза:

– Но разве посмертная маска не бывает э… менее выразительной? Ведь у трупа явно не может быть такое живое лицо.

– Опытный мастер по воску мог бы, вероятно, используя посмертную маску, воссоздать образ живого лица.

– Как неприлично! – Хаггет заломил костлявые руки. – Дамам здесь не место.

Никто даже не посмотрел на него.

Тобиас подошел поближе к одной из восковых фигур и всмотрелся в лицо одного из мужчин.

– А что насчет мужчин в этих сценах? Как по-вашему, они вылеплены с живых или мертвых моделей?

Миссис Воэн приподняла брови:

– Для всех мужских фигур послужило образцом одно лицо. Разве вы не заметили?

– Нет. – Тобиас более пристально вгляделся в мужские фигуры. – Я не заметил этого.

Вздрогнув, Лавиния посмотрела на искаженное яростью лицо одной из мужских фигур.

– Да, вы правы, миссис Воэн.

– Сомневаюсь, что большинство мужчин, приходивших сюда, тратили время на разглядывание лиц мужских фигур, – заметила миссис Воэн. – Их внимание приковали другие моменты композиций.

– Но лица женщин выполнены очень четко. И все они – разные. Все пятеро.

– Да, – отозвалась миссис Воэн. – Пожалуй. Лавиния посмотрела на Тобиаса. Он приподнял бровь:

– Не согласен. Я не узнаю ни одну из них.

Лавиния покраснела.

– А мужская фигура?

Тобиас решительно покачал головой:

– Я не знаком с ним. – Он повернулся к Хаггету:

– Кто продал вам эти восковые фигуры?

Хаггет вздрогнул; его глаза едва не вылезли из орбит. Он пятился до тех пор, пока не уперся спиной в дверь.

– Никто не продавал их мне. – В голосе его послышались ужас и сожаление. – Клянусь.

– Но вы получили их от кого-то. – Тобиас шагнул к нему. – Значит, вы сами скульптор, а?

– Нет. – Хаггет судорожно сглотнул и попытался овладеть собой. – Я не художник. И конечно, не делал этих фигур.

– А как имя их автора?

– Не знаю, сэр, и это истинная правда.

Тобиас подошел вплотную к Хаггету:

– Как они к вам попали?

– Существует договоренность, – вдруг затараторил Хаггет. – Когда фигура готова, я получаю записку, иду по указанному адресу и забираю ее.

– Что за адрес?

– Он все время меняется. Обычно это склад где-то у реки, но каждый раз это другой склад.

– А как вы расплачиваетесь за них? – настаивал Тобиас.

– Это я и пытаюсь объяснить вам, сэр. – Хаггет сжался. – Я не плачу за них. По договоренности я бесплатно получаю их, если обязуюсь выставлять на обозрение публики.

Тобиас указал на коллекцию:

– А какая из фигур была доставлена последней?

– Вот та. – Хаггет ткнул дрожащим пальцем в ближайшую к нему композицию. – Получил записку месяца четыре назад о том, что она готова.

Лавиния взглянула на фигуру женщины, застывшей в мрачном экстазе, и вздрогнула.

– Больше от художника не было посланий? – осведомился Тобиас.

– Нет, – ответил Хаггет. – Ни одного.

Тобиас пронзил его ледяным взглядом:

– Если получите новую записку от скульптора, немедленно сообщите мне. Поняли?

– Да, – прохрипел Хаггет. – Немедленно.

– Предупреждаю вас, речь идет об убийстве.

– Я не хочу иметь никакого отношения к убийству, – заверил его Хаггет. – Я ни в чем не повинный владелец галереи, пытающийся заработать на жизнь.

Лавиния обменялась взглядом с миссис Воэн.

– Вы сказали, что художник такого масштаба пожелает выставлять свои работы на публику.

Миссис Воэн кивнула:

– Естественно. Однако очевидно, что этому скульптору незачем зарабатывать себе на жизнь этой работой.

– Значит, мы ищем человека со средствами, – подытожил Тобиас.

– Пожалуй. – Миссис Воэн задумалась. – Только имея иные источники дохода, человек может позволить себе создавать и отдавать бесплатно такие крупные и прекрасно выполненные работы.

– И последний вопрос, если позволите, – промолвила Лавиния.

– Конечно, милая, – просияла миссис Воэн. – Это все чрезвычайно интересно.

– Как по-вашему, не один ли и тот же скульптор создавал эти работы и ту миниатюру со сценой смерти, которую я вам показывала?

Миссис Воэн посмотрела на полное муки лицо ближайшей к ней фигуры.

– О да, – прошептала она. – Безусловно. Полагаю, это один и тот же художник.

Тобиас прислонился к каменной колонне, поддерживающей крышу искусно сооруженных готических руин, и посмотрел на заросший сад.

Эти руины были созданы несколько лет назад. Архитектор, несомненно, стремился изящно дополнить ими эту отдаленную часть большого парка, сделать ее местом для умиротворенного созерцания природы.

Однако эта часть обширного парка почему-то не пользовалась популярностью у публики. Поэтому и сами руины, и окружающая их растительность были запущены. Растения без надлежащего ухода превратились в заросли, скрывающие руины от глаз тех, кто мог случайно забрести в этот отдаленный уголок.

Тобиас очень давно случайно обнаружил это укромное место. Он приходил сюда, когда хотел подумать о чем-нибудь, не отвлекаясь. И сейчас впервые показывал Лавинии место, которое считал своим личным укромным уголком.

Дождь на некоторое время прекратился, но с деревьев сыпались капли. Карета, которую Тобиас остановил у музея Хаггета, ждала на одной из дорожек парка.

По крайней мере Тобиас надеялся на это. Его не прельщала перспектива идти пешком до самого дома Лавинии. Нога сегодня адски болела.

– Итак, произошло несколько вроде бы не связанных между собой событий, – сказал он. – Смерть или исчезновение некоторых любовниц Невилла, восковые скульптуры, слухи о борьбе за контроль над тем, что осталось от «Голубой палаты». Между всем этим должна быть связь.

– Согласна. – Лавиния стояла у одной из колонн, скрестив на груди руки. – Думаю, связующие звенья очевидны.

– Наши клиенты.

– Оба они лгали нам с самого начала.

Тобиас кивнул:

– Да.

– Они пытались использовать нас в каких-то своих тайных целях.

– Очевидно.

Лавиния взглянула на Тобиаса:

– По-моему, пора потолковать с ними.

– Предлагаю начать с твоей клиентки.

– Я боялась, что именно это ты и предложишь. – Лавиния вздохнула. – Не думаю, что миссис Доув это понравится. Она скорее всего откажется от моих услуг.

Тобиас выпрямился и взял ее под руку:

– Я тоже не рассчитываю на гонорар от Невилла, если это тебя утешит.

– Можно продать еще одну статую, чтобы оплатить аренду дома и рассчитаться с миссис Чилтон.

– Меня всегда восхищает твое умение находить выход, Лавиния.

Джоан Доув сидела так неподвижно на полосатом диване, что, на взгляд Лавинии, ее легко можно было бы принять за одну из элегантно выполненных восковых фигур миссис Воэн.

– Прошу прощения, – произнесла Джоан ледяным тоном женщины, не привыкшей к тому, чтобы ее допрашивали. – Что это вы подразумеваете?

Тобиас молча взглянул на Лавинию, показывая, что полагается на нее. Ведь это клиентка Лавинии.

Лавиния встретилась с ним взглядом и, встав со стула, подошла к окну гостиной. Ее рыжие волосы ярким пятном выделялись на фоне темно-зеленого бархата портьер.

– А я полагала, что вопрос задан прямо, – тихо сказала она. – Я спросила, не было ли у вас когда-нибудь связи с лордом Невиллом? Не он ли соблазнил вас двадцать лет назад, а потом бросил?

Джоан не ответила. Ее ледяное молчание, казалось, выстуживает комнату.

– Черт побери, Джоан! – Лавиния резко обернулась, и глаза ее полыхнули гневом. – Вы что, не понимаете, о чем речь? У нас есть веские основания полагать, что Невилл убил по меньшей мере двух своих бывших любовниц. А может, и больше. Последняя, возможно, жива, но и то только по чистой случайности.

Джоан молчала.

Лавиния нервно заходила по комнате.

– Мы знаем, что Салли Джонсон посетила музей Хаггета незадолго до своего исчезновения. Там есть особая галерея, где выставлены великолепные работы. Картина-угроза, полученная вами, выполнена большим мастером по воску. Мы полагаем, что это тот же самый художник. Итак, во имя всего святого, что здесь происходит?

– Все, хватит. – Губы Джоан поджались. – Нечего повышать на меня голос, Лавиния. Я ваша клиентка, вы не забыли?

– Отвечайте на мой вопрос. – Лавиния остановилась посередине комнаты. – У вас была связь с Невиллом?

Джоан заколебалась.

– Вы правы. Это он соблазнил меня много лет назад, а потом бросил.

Лавиния глубоко вздохнула:

– Я не сомневалась в этом. – Опустившись в кресло, она добавила:

– Я знала, что должно быть связующее звено.

– Не понимаю, как столь давнее прегрешение может быть связано с этим убийством.

Тобиас посмотрел на нее:

– Невилл, судя по всему, избавляется от своих прежних любовниц. По меньшей мере две женщины, с которыми он был близок в последние два года, мертвы. Ходят слухи, что еще три тоже мертвы, а одна исчезла.

Джоан нахмурилась:

– Зачем же ему убивать их?

– Мы пока точно не знаем, – ответил Тобиас, – но, возможно, Невилл опасается, что они слишком много знают о нем.

– Да что такого они могут знать, чтобы ему понадобилось убивать их?

– Я почти уверен, что Невилл был членом преступной организации под названием «Голубая палата». Эта банда на протяжении многих лет имела огромное влияние. Руководили ею человек, называвший себя Азуром, и двое его помощников.

– Как странно, – отозвалась Джоан.

– «Голубая палата» начала распадаться после смерти Азура. Один из его заместителей, Карлайл, умер три месяца назад в Италии.

Джоан снова нахмурилась:

– Вы это точно знаете?

Тобиас холодно улыбнулся, в упор глядя на нее:

– Да, я совершенно уверен в этом. Джоан быстро взглянула на Лавинию:

– Значит, сейчас в живых остался всего один член «Голубой палаты», и вы подозреваете, что это лорд Невилл?

– Да. Тобиас надеялся, что в дневнике дворецкого содержатся доказательства этого, – ответила Лавиния.

– Однако дневник был уничтожен, прежде чем кто-либо успел прочитать его.

– Вполне возможно, что Невилл убил Холтона Феликса, уничтожил дневник и устроил так, чтобы Тобиас нашел его. Но не исключено, что кто-то иной совершил все это, – промолвила Лавиния.

– Кто же? – осведомилась Джоан. Лавиния посмотрела на нее:

– Вы.

На мгновение в комнате воцарилась мертвая тишина.

– Не понимаю, – прошептала Джоан. – Зачем мне делать подобное?

– Вам очень нужно было скрыть одну тайну, о которой сообщалось в дневнике.

– То, что у меня была связь с Невиллом? – Глаза Джоан презрительно блеснули. – Признаюсь, мне очень хочется скрыть эту связь, но уверяю вас, я не стала бы рисковать и совершать убийства ради этого.

– Вас беспокоят не слухи о связи с Невиллом, – возразила Лавиния. – Вас тревожит совсем другое – то, что вашим мужем был Азур.

Джоан уставилась на нее:

– Вы спятили!

– Вы ведь очень любили его, правда? – продолжала Лавиния. – Вы, вероятно, были потрясены, получив первую записку от шантажиста Холтона Феликса, где говорилось, что Филдинг Доув возглавлял тайную преступную организацию. Вы были готовы на все, чтобы скрыть эту информацию. На карту были поставлены честь и доброе имя вашего мужа.

Джоан мертвенно побледнела, а потом так же внезапно ее лицо вспыхнуло от гнева.

– Как вы смеете подозревать, что мой муж был причастен к этой… «Голубой палате»? Кто вы такая, чтобы намекать на это?

– Вы поведали мне, что, когда ваш муж умер, вам пришлось столкнуться с чрезвычайно запутанным финансовым вопросом. Вы упомянули и о том, что до сих пор пытаетесь решить некоторые дела.

– Я объяснила, что он блестяще вкладывал средства.

– Сложные финансовые операции вполне могли скрывать его преступную деятельность, – тихо заметил Тобиас. Джоан закрыла глаза.

– Вы правы. Холтон Феликс действительно прислал мне записку с угрозой разоблачить Филдинга как главу обширной преступной империи. – Она открыла глаза, и в них сверкнула мрачная убежденность. – Но эта угроза была основана на лжи.

– Вы в этом уверены? – спросила Лавиния.

– Подобное невозможно. – Слезы заблестели в глазах Джоан. – Мы с Филдингом прожили вместе двадцать лет. Я бы знала, если бы он был преступником. Ему не удалось бы скрывать от меня подобную деятельность столько лет.

– Многие жены остаются в неведении относительно финансовой деятельности своих мужей на протяжении всего брака, – отозвалась Лавиния. – Я знаю многих вдов, пребывавших в полной растерянности после похорон, поскольку совершенно не понимали состояния собственных финансов.

– Я не верю, что Филдинг был тем Азуром, о котором вы говорите, – заявила Джоан. – У вас есть какие-либо доказательства?

– Никаких, – признался Тобиас. – И поскольку и Азур, и ваш муж мертвы, мне неинтересно изучать этот вопрос. Но я очень хотел бы разоблачить Невилла.

– Понятно, – кивнула Джоан.

– И лучше до того, как он убьет вас, – добавила Лавиния.

Джоан округлила глаза:

– Вы действительно полагаете, что это он прислал мне угрозу?

– Весьма вероятно, – сказал Тобиас. – Невилл не художник, но мог нанять художника для выполнения маленькой миниатюры, полученной вами.

– Зачем ему предупреждать меня о своих намерениях?

– Этот человек, похоже, убийца, – пояснила Лавиния. – Кто знает, как работает его мозг? Возможно, он хочет помучить вас или наказать каким-то образом.

Тобиас отвернулся от окна.

– Скорее, он стремится поставить вас в более уязвимое положение. Вы содержите небольшую армию слуг, миссис Доув. Ваши лакеи явно умеют не только разносить на подносах бокалы с шампанским.

Она вздохнула:

– Мой муж был очень богат, мистер Марч. Он нанял людей, которые могли бы охранять нас и наше имущество.

– Возможно, Невилл прислал угрозу, чтобы пощекотать ваши нервы, – предположила Лавиния. – Наверное, он надеется, что вы встревожитесь и совершите что-нибудь опрометчивое и тем самым окажетесь в его руках.

– Но у него нет причин желать моей смерти, – настаивала Джоан. – Даже если Невилл преступник, я ничего не знала о его деятельности двадцать лет назад. Ему это известно.