Текст книги "Испытание любовью"

Глава 19
Новый путь

Мамба сидела неподвижно больше часа. Она закатила глаза и тихо мычала. Зрелище было жуткое, и энтузиазм Элизабет заметно угас.

– Ты злишься, и это мешает нам! – прошептала она.

– Кому вам? – осторожно уточнила Элизабет.

– Мне и моему дедушке!

– Он, что, здесь?

– Конечно! А как я еще свяжусь с духами земли?!

Элизабет испуганно посмотрела по сторонам, боясь увидеть дедушку Мамбы. Она уже жалела, что согласилась на этот сомнительный сеанс, вспомнив предостережения Сары и ее рассказ о женщине, которой вызывали врача. Что-то заскрипело совсем рядом, это даже напоминало больше скрежет – очень неприятный звук. Сердце женщины, жаждущей знать свое будущее, пропустило несколько ударов. Она не дышала и покрылась испариной.

– Подойди ближе, – прозвучал сдавленный хриплый голос, который совсем не был похож на привычный звук, свободно льющийся из гортани помощницы Сары. Молодая женщина подползла ближе. Ей показалось, что в комнате запахло сырой землей. Мамба схватила ее за руку, от испуга гостья чуть не потеряла сознание.

– Он приедет сегодня. Говори с ним, слушай его, отпускай и жди. Полоска над водой. Там сошлись две стороны – темная и светлая. Иди туда…

Вдруг тело Мамбы затряслось, и она странно захрипела, отшвырнув ее руку. Элизабет отползла в угол, и терпеливо ждала, пока странный припадок закончится. В себя темнокожая девушка пришла примерно через четверть часа. Она попросила включить свет и долго молчала, глядя на женщину.

– Почему ты не сказала, что была среди духов земли?

Элизабет испугано уставилась на нее, не понимая о чем речь.

– Ты спускалась к мертвой матери – это плохо. Человек, побывавший внизу, живет одной ногой в могиле.

Эти зловещие слова холодом выстуживали сердце перепуганной женщины, которая пожалела, что согласилась на этот странный сеанс.

– И что же мне теперь делать?

– Отречься от всего. Забыть. Как новорожденная. Ее нет – ты отпустила ее…

– Ты говоришь о моей матери?

Мамба кивнула и продолжила:

– Теперь отпусти мужчин!

– И Ричарда? Но тогда к чему мне двигаться? Ради чего жить?

– Не говори так! Духи слышат! – предостерегла ее женщина, сверкнув темными глазами.

– Если он тоже родится заново и откажется от всего – будет так, как ты хочешь. Ему надо очистить душу. Много пятен. Много слез. Много женщин, которые таят на него зло!

Мамба ушла, а Элизабет осталась стоять посреди комнаты. Спала она при свете маленькой настольной лампы, опасаясь, что будет видеть кошмары, но на самом деле просто провалилась в пустоту.

Утром Сара сообщила, что помощница отказалась работать в этом доме, потому что ей запретили духи.

– Эта девица всегда мне казалась сумасшедшей. Хорошо, что она ушла.

Элизабет была задумчива, она бесконечно прокручивала в голове произошедшее.

– Сара, вы мудрая женщина, подскажите, что бы вы сделали… как бы это сказать… Вам говорят: начни новую жизнь! Что это значит, по-вашему?

Вопрос женщине показался весьма странным, но она ответила на него:

– Наверное, нужно отказаться от прежних целей и убеждений! Изменить внешность, одежду, образ мыслей… Заново родиться и открывать мир, как будто видишь его впервые.

– Разве это возможно – видеть мир, как будто впервые?

– Возможно, милая, особенно когда у тебя рождается ребенок. Мне пять раз пришлось начинать все с пеленок!

Элизабет направилась искать парикмахерскую. Через пляж она выбралась на узенькую улочку и, уточнив у нескольких прохожих, могут ли ее подстричь где-то поблизости, завернула в тихую скрытую от туристических глаз подворотню.

Скучающая парикмахерша-азиатка чуть не грохнулась в обморок, увидев перед собой героиню любимого шоу.

– Майкл тоже здесь? Вы ведь почти никогда не разлучались! – воскликнула она, но тут же смутилась, хлопнув себя по лбу. – Простите меня! Просто я не пропускала ни одной программы. А потом когда…

– Да, я понимаю! Но вы можете помочь мне возродиться! Я хочу подстричься.

– То есть вы хотите сказать: подровнять волосы?

– Нет! Коротко!

Дама поправила очки в разноцветной оправе, внимательно посмотрев на маленькое расстояние между большим и указательным пальцем.

– Что это? – уточнила мастер, глядя на расстояние в пару сантиметров.

– Это нужная мне длина, – с улыбкой произнесла актриса.

Жительница Джексонвилла возмущалась, хлопая по своим бедрам ладошками. Она отказывалась трогать ножницами золото волос своей телевизионной любимицы, но женщина слишком жаждала обновлений и убедительно пояснила, что наверняка в этом городе найдутся другие парикмахеры, которые не были поклонницами ее героини и с удовольствием отрежут волосы, чтобы их потом сжечь! И мастерице ничего другого не оставалось, как оболванить Элизабет.

– Хотя бы будет, что рассказать подругам! – произнесла она со вздохом и над головой актрисы запорхали блестящие ножницы.

Вернулась она в дом Сары лишь к вечеру. Помимо хозяйки приветливого дома, ее ждали Ральф и муж. Когда она вошла, все оторопели. Прикупив мужских вещей в комиссионном магазине и облачившись в них, она напоминала постреленка, сбежавшего из сиротского приюта.

– Что ты на себя напялила, Элизабет? – обеспокоенно произнес Майкл, когда дар речи, наконец, вернулся к нему. – Ты похожа на подростка, болеющего тифом!

– Свежее нет ассоциаций, дяденька? – насмешливо по-мальчишески произнесла Элизабет, разглядывая его лицо, которое было для нее совсем чужим. – Не первый раз меня называют тифозницей! У одной пожилой леди была соседка, которая болела в давнем прошлом этой неприятной болезнью и представьте, я ей напомнила былые времена.

Наконец оттаял Ральфи и бодро заметил, что не ожидал от актрисы подчинения «усереднизации». Унисекс завладел душами нью-йоркской молодежи и теперь трудно определить, какого пола человек идет вам навстречу. Он причислял себя к людям, ценящим женскую красоту.

– Поэтому я подумываю перебраться во Флориду. Тут пляжи и сразу видно, кто есть кто.

Сара предложила перебраться за стол, чтобы за ужином продолжить светскую беседу, по возможности игнорируя новый образ Лиззи.

Учитывая, что тема причесок была запрещена, было ощущение что разговаривать им больше не о чем. Все ели в полной тишине, громко лязгая приборами по изящным тарелкам. Большая столовая продувалась, и свежий воздух делал еду намного вкуснее и аппетитнее. Первым очнулся Ральф, хрипловато заметив, что рейтинг шоу начал заметно снижаться, и связано это с исчезновением Элизабет.

– Теперь мы, конечно, можем смело снимать продолжение, где Майкл встречает брата умершей жены и так влюбляется в него, что становится гомосексуализмом. Тем более, что на эту тему нынче много пересудов… Конец века – наверное, поэтому мир сходит с ума! – с грустью произнес мужчина. Он был серьезно обеспокоен делами компании, потому что вложился в съемки продолжения истории, а канал размышляет, стоит ли транслировать устаревающую историю, тем более, что согласно рейтингам, бывшие поклонники отворачивались от любимца доктора, который теперь для них был убийцей жены.

– Зритель бежит от нас, и мы ничего не можем с этим поделать. Мы с Майклом подумали, и нам пришла в голову светлая идея – сделать зеркальную историю, где Лиззи будет правильной девочкой, а ее муж – настоящим бедствием. Пара возрождается, пару месяцев на то, чтобы привыкли к перестановке сил и…

– Нет, Ральфи! – отчетливо произнесла Элизабет, проведя ладонью по щетке на голове. Я хочу сделать паузу.

– Ну, конечно! Звезда устала! – угрюмо пробормотал толстяк, и встав из-за стола, поспешил уйти. Сара поспешила за ним, извинившись перед гостями.

Майкл предложил прогуляться, желая поговорить с Элизабет. Они сели на берегу и некоторое время молчали, глядя на волны.

– Помнишь, ты говорила, что в старости будешь жить у океана? – произнес супруг, с улыбкой разглядывая заострившиеся черты когда-то родного лица.

Когда действительно в ее девичьей голове возникла подобная мечта. Она видела себя сморщенной бабушкой, гуляющей босиком по кромке океана. Теперь Элизабет выбирала новое направление, не понимая, чего именно ей хочется.

– Мне нужен развод, Эл, – серьезно произнес ее муж. – Ты теперь совсем встала на ноги и…

– Почему? – прервала она его с тревогой.

Он криво усмехнулся и, собравшись с духом, сказал:

– Потому что я не Ричард. Я был там, когда это случилось – авария. Подбежал, чтобы помочь, ты смотрела на меня, но звала его… Я следил в тот вечер за вами. Знаю, это не хорошо, но я не мог удержаться. Я думал, если уличу в измене – убью обоих, а потом видел, как ты мучилась, выбирая меня. Это была твоя жертва! Ты же знаешь, я не люблю такие вещи.

Майкл знал, что она старалась, но так и не смогла его полюбить. Он смирился с этим и был готов ее отпустить. Тем более, его новая партнерша по фильму ждала ребенка, которого он хотел также сильно. Мужчина был уверен, что этот кричащий комочек изменит его отношение к миру и к тому, что было «вчера». Он слишком устал оглядываться.

– У Ральфа барахлит сердце. Шоу закрывают. Я рад, что ты отказалась от его предложения. Я бы не смог. Слишком трепетно к нему отношусь – привязался. Меня пригласили в пару проектов. Один – очень крупный, но в Лондоне. Хочу вернуться туда. Все-таки Америка – твоя страна.

– Ты ведь не сердишься на меня? – жалобно уточнила она. – Я не сильно испоганила тебе жизнь?

– Что ты, Эл! Ты мне подарила целый мир! Я правда тебе благодарен! Надеюсь, ты обретешь свое счастье и будешь по-настоящему счастлива.

Они сидели, обнявшись, еще целый час. Проводив солнце, вернулись в дом. От гостеприимства Сары Майкл любезно отказался и поспешил вернуться в Нью-Йорк. С Элизабет они договорились встретиться через неделю и решить все вопросы, связанные с разводом. На прощание Элизабет обняла его и разрыдалась.

– Не могу на тебя смотреть! Чувствую себя старшим братом подростка, который меня провожает на войну! Эл, тебе скоро сорок! Может, стоит включиться во взрослую жизнь?

– А что, по-твоему, взрослая жизнь, Майкл?

– Это будет слишком длинный разговор! До следующей недели.

Элизабет осталась еще на неделю в доме Сары, чтобы немного помочь ей с заболевшим Ральфи. Он впервые за много лет вспомнил о возрасте и отлеживался с болезнью. Девушка уговаривала ее остаться на берегу, ведь его сбережений хватит, чтобы прожить ни одну жизнь на берегу Атлантического океана.

– А куда ты летишь, моя заплутавшая пташка?

– Я возвращаюсь в жестокий бездушный мегаполис. Мне нужно найти свой новый путь, а для этого я должна избавиться от старого груза.

Ральф пожурил ее как мальчишку и рассмеялся, не веря в то, что совсем недавно это была одна из самых утонченных дам Нью-Йорка.

Глава 20
Небо должно мне радугу!

Я шел по замшелой серой улице в дурном настроении. Хотелось то ли выпить, то ли умереть – смутно помню. Собственно это почти одно и тоже. Алкоголем мы убиваем реальность и исчезаем временно из Бытия. Надо быть честными. Хотя бы с собой. Пьянство – не друг, а враг. И не только печени. Похоронив в высокоградусном пойле сознание, мы спешим в отстойник для неудачников и собираем там гнилой урожай жизни, которую и жизнью-то сложно назвать. СУЩЕСТВОВАНИЕ! Бесцельное и угрюмое. Я снова остался не удел. Моя гостиница серьезно пострадала из-за нарушения пожарных норм, и я остался задолжником перед рядом поставщиков. Отель закрыли, а денег на ремонт не было. Пришлось его продать.

Я часто гулял по Бруклинскому мосту. Не знаю, почему меня туда тянуло… Наверное в память об одной актрисе, имя которой я пытаюсь не произносить, чтобы не чувствовать себя ущербно. Чтобы не возникло бредовой идеи с полетом вниз, я надеваю кокаиновые крылья. Случайно познакомился с одним хорошим поставщиком, и он раз в неделю оказывается в моем районе. Но бросить я могу в любой момент. Просто не вижу в этом смысла.

Начался дождь – мощный ливень, который не оставляет ни одной сухой нитки в одежде. В момент я промок насквозь и попытался укрыться под одной из перекладин.

– Странно, правда? – произнес женский голос. Я вздрогнул, потому что не заметил девушку, стоящую в стороне.

– Что странного? – спросил я безо всякого интереса.

– Резкий водопад с небес. Он вынудил меня и вас укрыться здесь… Встретиться.

– Вы ведь не накрутите романтики на банальное совпадение? – усмехнулся я, не глядя на собеседницу. – Женщины склонны верить в сказки. Глазеть на мир сквозь розовые очки и притворяться слабыми…

Она рассмеялась. Ее задорный искренний смех меня встревожил. Как звонок из родного дома посреди ночи. Я повернулся и внимательно посмотрел на источник удивительно приятного звука. Она была похожа на мальчишку: короткая стрижка, серая мешковатая одежда, маскирующая женские выпуклости. Она все время опускала голову, словно была в чем-то виновата. «Слишком худа!» – подумал я, с трудом сдерживая зевок, и отвернулся.

– Вы так обшарили меня взглядом. Как дотошный таможенник, ищущий наркотики, – произнесла она с иронией. Ее речь, приправленная перцем, мне определенно нравилась. Я снова повернулся к ней и с глупой улыбкой уставился в ожидании заковыристых реплик.

– Наконец-то! Вы смотрите мне в глаза. А то я уже было подумала, что вы близоруки, и видите лишь силуэт. Без деталей! – дерзко и смешливо произнесла девушка, ожидая моей реакции.

Дождь закончился так же резко, как и начался. Забавная незнакомка резко рванула вперед, подхватив меня под руку. Я повиновался и шагнул за ней.

Мы шли по мокрому мосту молча. Я был немного растерян от ее непосредственности, но и заворожен одновременно.

– Жаль, – выдохнула девчонка. – Думала, покажу тебе кое-что… Обычно в этой части моста улыбается небо. Оно должно мне радугу!

Меня позабавило ее миловидное лицо. Она мне напомнила ту женщину, чье имя я не повторял вслух. Повесив курносый нос на ветку печали, она рассматривала струи воды, стекающие вниз в канал. Мимо нас прошел мужик с лыжами. Кряхтя, он что-то говорил и выглядел весьма странно. Его влажная лысина весело поблескивала.

Моя новая знакомая озорно прошептала:

– Я бы тебя обогнала на лыжах по лужам!

Я усмехнулся, представляя спортивный забег под дождем. Пожалуй, это было зрелище, ставящее под сомнение психическую адекватность соревнующихся.

Несколько минут мы молчали. Я не мог ее уловить, она постоянно отворачивалась.

– Хочешь повеселиться? У меня есть кокс!

Она отрицательно покачала головой и снова отвернулась, немного ссутулившись. Мне было интересно, о чем она думает, но я стеснялся спрашивать. Вдруг я решил быть открытым и оригинальным:

– Может, поедем ко мне и займемся любовью? К чему ходить вокруг да около?!

Незнакомка замерла и внимательно посмотрела на меня. Она казалась очень заинтересованной.

– У тебя зеленые глаза, – произнес я зачем-то.

Не произнося ни слова, она резко бросилась прочь, как маленький напуганный зверек.

– Жаль! – констатировал я.

На небе расползлась невнятная радуга.

– Ты получила свой подарок! – прошептал я, вспомнив о забавной девчонке, которую нелепо спугнул, как боязливую птичку, тянущуюся за семечками к моей грубой ладони.

– Мой брат, мой друг, мой собутыльник! – произнес мой приятель на распев. Он был склонен все поэтизировать. С этим человеком я познакомился на мосту. Он хотел прыгнуть, но я его разубедил. Я часто проводил время в его компании. Он завораживал меня тем, что видел художественность даже на дне мусорного бака. Помню, как однажды немного странный, но любящий свои чудачества человек, ковырялся в отходах более часа, получая при этом немыслимое удовольствие. Ожидая, пока он насладиться своим помоечным приключением и, дабы скоротать время ожидания, я беспощадно вливал в себя виски. После того, как мероприятие посвященное ковырянию в отходах жизнедеятельности землян, подошло к концу, мой приятель разродился тирадой:

– Детали – их так легко промахнуть. А ведь из них, дружище, состоит весь мир. Это маленькие частички целостной картины. К ним нужно относиться очень бережно, иначе есть опасность остаться без ничего. Пойти на дно, на самое дно Бытия. Как когда-то «Титаник». Понимаешь?

Я не вникал в суть чепухи, которую он нес, но было красиво. Его лицо светилось от счастья, будто этому никчемному гомо сапиенсу вручили ключ от Вселенной, и теперь он был единственным владыкой этого грешного мира. В тот вечер философ-мусорщик нашел золотую запонку и пачку порнографических фотографий престарелой дамы. Он посчитал, что это прекрасный улов и предложил отметить находку по-рыбацки! На вопрос: «Как отмечают рыбаки свой улов?», небрежно ответил:

– Понятия не имею! Просто хочется сварить уху и выпить чего-нибудь ядреного! Идем в магазин.

Я отказался идти с ним, сославшись на дела, которых на самом деле у меня не было и снова вернулся на мост. Долго и вдумчиво я смотрел на воду, пока меня кто-то не окликнул. Передо мной стоял бородатый старик с выцветшими глазами. Он попросил сигарету, но я признался, что не курю. Лицо его было знакомо, я внимательно всматривался и чуть не расплакался от удовольствия. Это был мой босс! От упитанной морды не осталось и следа. Искры задора времен работы в корпорации давно угасли, оставив горстку пепла воспоминаний о минувших днях. Как узнать в этом отбросе общества человека, управляющего огромной компанией и не брезгующего нырять в шлак чужой жизни? Я предложил ему немного виски, но тот отказался, жалуясь на язву.

– Не пью, и тебе не советую, сынок! – просипел он, одарив меня несвежим дыханием. Пожалуй, лучшего подарка я и придумать не мог в тот неудачный вечер.

Я вернулся домой в квартиру, которую купил на деньги, вырученные от продажи отеля. Она была большая и просторная. Меня встретила недовольная Кэтрин.

– Где ты каждый день болтаешься? – грубо спросила она.

Я ничего не отвечал. На самом деле я ждал знака, поворота судьбы. После того как женщина, чье имя я не люблю вспоминать, исчезла из моей жизни, я надломился, проклиная ее. Не знаю, почему я злился! Конечно, она ни в чем не была виновата. Прошел слух, что она уехала в Лондон вместе с Майклом. Я видел его интервью, он отвечал весьма пространно и намекнул, что скоро станет отцом. Кэтрин была права… Все-таки женщинам не стоит доверять, если только это не сестра.

Встреча с коротко стриженой худой девчонкой встревожила мою сердечную мышцу, которая почему-то отзывалась тоской при думах о той, что побывала транзитом в моей пустой жизни. Плотина откровения прорвалась, и мне до жути захотелось поговорить о забавной незнакомке, которой проштрафилось дождливое небо.

– Она получила радугу. И вполне заслуженно, должен заметить, – произнес я с нескрываемой завистью. – Я таких подарков никогда не получал!

– Ты не перестал нюхать эту дрянь?! – грубо произнесла Кэтрин. – Снова несешь белиберду!

Я ошибся! Сестрам тоже нельзя доверять. Она диагностировала порошок в моем организме, но не лирический настрой в моем сознании. Мысли о девице решительно не покидали мой уставший мозг. Где ее теперь искать? Удастся ли встретить еще когда-нибудь подобное существо, в хрупком коконе недоверия? Почему я такой дурак?

Мы молчали. Каждый тосковал о своих не случившихся мечтах и просроченных надеждах.

– Если ты не перестанешь, я уеду, Ричард! – серьезно заявила она.

– И ты меня бросай! – произнес я.

Светало. Я не мог уснуть и поспешил на улицу на Бруклинский мост, к которому был привязан. Как удачно, что новая квартира находится неподалеку. Я брел по мокрым улицам и думал о ней – смешной девчонке, напоминающей мультяшного персонажа. Несколько мгновений и она проросла в меня, заполнив пустоту тревогой и желанием быть рядом. Бесконечно раздражающие мысли о ней. Это как месяцами непрекращающийся ремонт соседей.

Я честно стоял на посту несколько дней. Мечтал вновь встретиться с той, что всколыхнула болото моей души. После долгих пронизанных отчаяньем ожиданий я с трудом отказался от навязчивой, бредовой идеи нового свидания.

– Если бы жизнь была осязаема, пожалуй… это было невнятное липкое облако, пахнущее навозом, – философствовал мой бывший босс. Мы снова встретились на мосту. Его борода была всклочена, в ней застряли остатки пищи. Красные глазищи вращались из стороны в сторону, будто стремясь покинуть свои орбиты. На мгновение мне показалось, что он ополоумел, – уж слишком навязчиво недофилософ диктовал речь, по поводу смысла нашего пребывания на планете. Я нескромно зевнул под его нудное повествование, чем вывел его из себя.

– Ведь однажды я вышвырнул тебя из своей жизни! Помнишь?

Этот бородатый дьявол узнал меня! Он сплюнул прямо рядом с моей ногой и пошел прочь. Я так и не спросил его, что с ним произошло. Снова скучая в одиночестве, я разглядывал блестящую воду.

– Сегодня, пожалуй, забавный день, – произнес теплый женский голос. Я встрепенулся и уставился на ту, что вновь всколыхнула мой несовершенный мир. Знакомая незнакомка лучезарно улыбалась.

– Искал тебя… – произнес я с отчаяньем.

Девчонка кивнула, но совсем не была удивлена. Будто это данность – искать ее! Я немного разозлился, совсем чуть-чуть… А она заявила, что момент упущен безвозвратно, после чего звонко рассмеялась. Я почувствовал себя жалким. Но с наслаждением внимал ее задорному воздухосотрясанию. Призналась, что у нее есть имя, но не посчитала нужным назвать его.

– Ты будешь – Радуга! – провозгласил я. – По фамилии… Дождливая.

– Дождливая Радуга… Как нелепо, – выдохнула она как-то безразлично, чем снова задела меня.

– Не нелепей, чем Неудачник Профукавший Жизнь! – немного зло пробурчал я в ответ.

Рассмеялась. Наконец-то мне удалось улучшить ее настроение. Набросать диезов и положительностей в ее и без того не скучный мир!

– Предложи еще раз, – произнесла она, пристально разглядывая меня. Уставилась, и ждет нужной фразы. Я растерялся и робко пожал плечами, не зная, что сказать. Словно ученик начальной школы, перестаравшийся с враньем о причине опоздания на урок.

Все произошедшее позже я помню до мельчайших подробностей.

– Где ты живешь? – строго и холодно уточнила Радуга. Называю адрес… и погружаюсь в странное состояние: будто я герой абсурдного фильма с непонятным жанром. Хотелось бы засмеяться, но это не комедия. Всплакнуть – так ведь повода нет!

Потом мы феерично занимаемся любовью. На грани отчаяния, с животной страстью. А потом она так нежна… Своими касаниями погружает меня в трогательные мгновения счастья. Я готов сойти с ума и жить в этом воздушном замке много веков. Невероятно… Я просто невероятно счастлив…

– Только не испарись, моя Радуга Дождливая! – шепчу ей, засыпая.

Молчит. Врет, что будет храпеть и лунатить. Вдыхаю ее запах и снова пробирает дрожь… Также пахла женщина, о которой я поклялся не вспоминать. «Только не исчезай», – выдыхаю и погружаюсь в эйфорическое забытье.

Не уверен, что она была в моей жизни. Свидетельств нет никаких. Плод моей фантазии? Утром от того, что она была, не осталось и следа. Даже запаха… Принимаю решение бросить нюхать кокс и искать мою Радугу. Пусть на это уйдет много лет, но я так хочу, чтобы смешная девчонка застряла в моей призрачной жизни и наполнила ее многоцветием.

– Что ты делаешь? – строго спрашивает сестра.

– Высыпаю кокс в раковину.

– Похвально, – равнодушно произносит она и уходит в свою комнату. – Мог бы и предупредить, что снова встречаешься с Элизабет!

Я оторопел.

– Выглядит она, конечно, похуже тебя. Тоже сидит на коксе? Или увлеклась чем-нибудь посильнее?

Что-то груди резко разорвалось, и я громко вскрикнул от боли.