Текст книги "Испытание любовью"

Глава 21
Не быть ничьей тенью!

– Элизабет, можно ваш автограф? – скромно спросила крупная дама, сжимая книгу в руках. Она смотрела преданным, счастливым взглядом на своего кумира. Не спеша автор книги вывела дарственную подпись и вернула экземпляр владелице. Книга «Не быть ничьей тенью» разошлась многомиллионным тиражом. Ральф с удовольствием взялся за раскрутку и продвижение бестселлера и, пользуясь старыми связями, устраивал для Элизабет интервью и пиар-акции.

– Тебя приглашают в турне по Великобритании. Майкл готов заняться проработкой маршрута и взяться за организацию всех административных моментов. Я сказал, что мы подумаем.

– Ральф, во-первых, в нашей немного чопорной Англии такая фривольная трактовка человеческих трудностей не совсем уместна…

– Снова ты говоришь сложным языком!

– Авиаперелеты и последние месяцы беременности плохо сочетаются! Рядом по штатам – куда ни шло! – мягко произнесла улыбающаяся женщина, поглаживая себя по животу. – Кстати, ты поговорил с Сарой? Она согласилась?

Мужчина пожал плечами:

– Ты же знаешь, евреи – народ хитрый! Она сказала: если эта женщина купит дом со мной по соседству, то, пожалуй, возьмусь за воспитание ее сына.

– Дом рядом с вами наконец-то продают?! Какая радость! Я немедленно позвоню Ричарду!

Элизабет дрожащими от волнения руками ковырялась в сумке, но аппарат не нашла.

– Я снова забыла эту бандуру в твоем офисе.

– И хорошо! Потом заберешь! Я слышал, что от них много вреда. А ты ждешь потомство! – произнес Ральф, кивнув на ее уже большой живот. – Между прочим, мы с Сарой официально его провозгласили нашим внуком! Теперь у него есть огромная семья. Вдруг он станет миллиардером?!

– Вот теперь задумываюсь, кто из вас еврей – Сара или таки ты? – подтрунивала Элизабет, поглядывая на забитую автомобилями дорогу.

Снова подошли за подписью две робких дамы и долго рассыпались в благодарностях за труд писательницы, который вдохновил их на новые свершения.

– Я, как и вы, переродилась и все начала с нуля! Следовала всем вашим советам и очень счастлива! – прослезившись, произнесла стройная девушка с пышной прической, сказав по секрету, что когда-то она весила почти на сто килограммов больше. Получив автографы, поклонницы таланта поблагодарили автора и пошли дальше по своим делам.

Нью-Йоркские пробки раздражали Элизабет. Больше получаса они с Ральфи стояли у бывшего отеля Ричарда. Теперь это было офисное здание, которое приносило серьезную прибыль. Доблестный Ральф мертвой хваткой вцепился в страховую компанию, которая почти разорила бывшего владельца отелем. Бывший продюсер давно хотел заняться чем-нибудь новым, потому что от шоу он устал. Он заключил контракт с мужем Элизабет и плотно занялся запущенными делами гостиницы. Отвоевав обратно здание, изобретательный Ральфи «переквалифицировал» постройку, вложив свои «скромные» сбережения в ремонт, и теперь оно кишело клерками. Львиную долю прибыли счастливый Ральф забирал себе, что было справедливо, а Ричард довольствовался малым. Его отдушиной стал маленький уголочек Франции на соседней улице – ресторан, который он выкупил когда-то у приятеля Луи. В этой популярной точке питания он пропадал с утра до вечера. Через Луи он наладил поставки продуктов и вина из Франции, а также пригласил опытных поваров, знающих толк в изысканной кухне, прежняя команда покинула это место, не желая работать с американцем. Это место стало одним из самых романтических в «цементных джунглях».

– Я говорил – не надо торопиться! Сидели бы в офисе под кондиционерами… Нет, приспичило бежать на улицу, – ворчал пожилой мужчина, похлопывая себя по урчащему животу.

– Я соскучилась по мужу, – с улыбкой произнесла Элизабет. Увидев подъехавшую машину, беременная женщина торопливо пошла к дороге, на прощание чмокнув Ральфа.

– У меня есть дом во Флориде! – прокричала она, прежде чем сесть в салон автомобиля.

Бывший продюсер одобрительно кивнул и, насвистывая приятную мелодию, направился вовнутрь здания, большая часть которого была в его владении. Он любил подниматься на лифте в свой огромный офис на самую верхотуру и подолгу смотреть через стеклянные окна вниз на город. В эти моменты Ральф ощущал себя всемогущим.

– У тебя мания величия! – смеялась Сара, не подходя близко к стеклу, потому что, как и Ричард, боялась высоты. В офисе мужа она бывала не часто. Большее количество времени она проводила во Флориде у моря и требовала, чтобы Ральф тоже переезжал туда, но она понимала: у него новое увлечение, и его трудно выманить из офиса, пока он не потеряет к нему интерес.

До ресторана было подать рукой, но Ричард не позволял супруге ходить пешком по сумасбродному мегаполису.

– Тебя могут толкнуть под колеса машины! – строго твердил он, бережно держа ее округлый живот и улыбаясь, когда маленький человек начинал брыкаться.

– Я не инвалид! Тысячи женщин ходят по улицам и…

– Но ты у меня одна! Когда будем жить во Флориде, можешь бродить там хоть целыми днями. Здесь я запрещаю, Эль!

Она кивала, позволяя ему быть строгим.

– Это называется поддавки! Осторожно, брат, эта женщина преисполнена коварства, – в шутку шипела Кэтрин. – Она не захотела работать в офисном здании, а предпочла помогать Ричарду в ресторане. Деньги были небольшие, но ей нравилось быть королевой зала и командовать поварами. Еще она влюбилась во французскую кухню. И в Луи!

– Целый час я просидела в душном такси, – воскликнула Элизабет, проходя через зал. – Если не попаду в туалет, меня просто разорвет!

Люди за столиками растерянно замолчали, а затем начали перешептываться, узнав знаменитую Элизабет, о книге которой говорили повсюду.

– О, Боже! Какой стыд! – просипела раскрасневшаяся будущая мама. – Я думала, ресторан закрыт! Вы же хотели устроить санитарный день и пересчитать инвентарь!

Кэтрин, еле сдерживая смешки, произнесла:

– Нам не дали его закрыть. Пришли несколько пар и почти на коленях умоляли Ричарда тихонько посидеть за столиками. Годовщины и любовь – брат не смог устоять. Через час все столики были заняты и на вечер все расписано.

Луи долго собирался духом, чтобы переговорить с хозяином ресторана, точнее, с братом женщины, в которую он был влюблен. Строгий босс постоянно был занят и никак не мог уделить ему время. Кэтрин выразительно смотрела на него, тот, бледнея, кивал. На самом деле он все вспоминал тот поцелуй с Элизабет в фойе гостиницы, опасаясь, что Ричард мог об этом не забыть и до сих пор таить зло. Хотя общался он всегда приветливо, без камней за пазухой.

– Ричард, – покашливая, произнес француз. – Я подумал вот что: Элизабет никогда не была во Франции и…

Луи поймал его за стойкой бара, он встал вместо заболевшего сотрудника и готовил напитки.

– Элизабет?! Причем тут моя жена? – с притворным подозрением спросил мужчина, высунув голову. – Я думал, ты все пытаешься заговорить о моей сестре! О любви к ней!

– Ты знаешь, что я хочу на ней жениться?

– Ну… так глобально я пока не задумывался, но о вашем романе известно всем.

– Правда? – недоверчиво уточнил Луи.

– Американцы не так глупы, как может показаться на первый взгляд.

Кто-то выкрикнул «Ричард» и мужчина встрепенулся. Среди персонала началась суета.

– Началось! Воды отошли!

– Я становлюсь папой! – с волнением произнес Ричард и помчался к своей жене.

Элизабет кричала, что не может рожать, потому что у нее запланировано интервью, о котором Ральфи договорился еще месяц назад.

– Что тебе дороже – ребенок или интервью? – строго спросила Кэтрин.

Элизабет попросила мужа убрать сестру, потому что она ее пугает.

– Это не справедливо, – воскликнула она. – Я из вас самый рациональный человек! Кстати, я уже вызвала врача, пока вы тут все кудахчете!

– Оставьте ее! – скомандовала Элизабет и распорядилась, чтобы Кэтрин решила вопрос с телевидением.

Медицинская помощь приехала быстро, и Элизабет забрали в больницу, а муж отправился следом за ней. Все ждали в волнении вестей, припрятав шампанское в холодильник.

* * *

Элизабет долго отнекивалась, но все же согласилась на прямое включение.

– Поймите, вашего выступления ждут многие люди. Для них важно то, что вы скажите.

Женщина немного отдышалась и одобрительно кивнула. Включилась камера и вся Америка наблюдала за включением из палаты писательницы, всего час назад ставшей мамой:

– Я не люблю вопрос: что для вас самое важное! Для меня важно все, что меня окружает. Я счастливый человек – и это правда. Однажды мне удалось родиться заново. Получилось у меня, а значит – получится у вас. Рискуйте, желайте, стремитесь к лучшей жизни. Мы с вами не можем знать, что будет через тысячу лет, но мы понимаем, что сегодня можно сделать много хорошего, светлого и доброго. Когда я писала свою книгу, я не боялась быть откровенной. Смотрите на мою историю и делайте по-другому! Главное – не бояться делать уверенные шаги навстречу счастью. Я призываю вас – не быть ничьей тенью!

Малыш громко затребовал внимания и Элизабет, извинившись, поспешно попрощалась.

– Теперь я мама и он здесь главный, – со смехом произнесла она.

Журналистка пожелала всего самого наилучшего Элизабет и задала последние вопросы:

– Какие планы у вас на будущее и будете ли вы продолжать свою деятельность в рамках издания книги «Не быть ничьей тенью»?

– Конечно, я обязательно доеду до тех городов, куда еще не успела добраться. Думаю, уже через пару месяцев. Няню малышу я уже нашла. Запланированы встречи и семинары. А что касается будущего… я хочу второго ребенка! Это – настоящее счастье!

Врач вошел в палату и строгим голосом произнес, чтобы все покинули помещение:

– Это вам не студия! Немедленно уходите!

В коридоре журналистка поймала Ричарда и попросила сказать несколько слов о супруге. Он с трудом справлялся с волнением, но все же произнес:

– Элизабет рядом… Всегда… Я чувствую, когда она грустит или улыбается… Я счастлив с этой женщиной… И знаю, что до конца моих дней она будет со мной! Теперь нас трое! Я вас очень люблю, мои родные!

На глазах Ричарда выступили слезы, он отвернулся от камеры, а журналистка передала слово в студию.

В зале французского ресторана раздались аплодисменты, и заиграл аккордеон. Официанты разносили шампанское по столикам. Кэтрин, вытирая слезы, оторвалась от экрана телевизора, всхлипывая:

– Теперь я тетя! Это ведь ответственность!

Луи взял ее ладонь и, надев красивое кольцо на палец, тихо прошептал:

– Ты не только теперь тетя, но и еще моя будущая жена.

Она, рассмеявшись, обняла его, затем отстранилась и уточнила:

– Мне теперь придется есть лягушек?

– Как глупо! – немного разозлился Луи. – Что это за невежество?! В нашей небольшой стране столько достижений в области искусства, а весь мир обвиняет французов в поедании лягушатины. Они начали спорить, но тут же загасили ссору поцелуем.

Новоиспеченный отец с интересом разглядывал маленькое дремлющее существо.

– Как удивительно все же рождение человека! – произнес он заворожено. – Не могу понять, на кого он похож!

– На тебя! – успокоила его Элизабет, тихо рассмеявшись, чтобы не разбудить сына.

– Но самое главное, что не на нашего прадеда по отцовской линии.

– Если бы ты знал, как я счастлива! – тихо произнесла Элизабет, сжимая его руку.

– Теперь я тоже получил свою радугу, и мы с небом в расчете! – отшутился мужчина. Он начал фантазировать, как будет учить играть сына в бейсбол.

– И никакого пива до совершеннолетия. Будет плохо учиться – не получит машину. Как ты думаешь, какая профессия ему подойдет? Только не офисный клерк! Адвокаты хорошо зарабатывают… Если сестра переедет жить во Францию, будем по-реже его туда отправлять. Вдруг он по уши влюбится во француженку и останется там жить?!

– Может, для начала мы ему все-таки придумаем имя? – заметила Элизабет.

– Так… на какой мы букве прошлый раз остановились? Ф? Фредди ты отвергла…

В сердце Элизабет расцветали тысячи цветов. Это был самый счастливый день в ее немного странной, местами тревожной, но все же такой интересной жизни! Больше всего на свете она желала, чтобы над головами самых близких людей, которые находились рядом с ней в данный момент, никогда не было грозовых туч.