Текст книги "Забыть о мести"

Глава 21

На следующее утро Хлоя пришла в "Домашнюю выпечку" раньше обычного. За работой она что-то весело напевала себе под нос. Как прекрасен мир! Какое изумительное утро!

Отвернувшись от холодильника, она едва не столкнулась с хмурой Огастиной.

– Что случилось? – осведомилась Хлоя, притопывая ногой в такт песне, звучавшей в голове. – Будильник прозвонил раньше времени?

– Нет.

Огастина уперла кулаки в тощие бедра и помрачнела еще больше.

– Ты поешь, – с укором констатировала она.

– Совершенно верно.

Хлоя готова петь целый день. И всю ночь. Говоря по правде, ее душа и тело действительно пели целую ночь, в одном ритме с Томасом.

– Еще нет семи утра, – заметила Огастина.

– И что же? Вижу, ты ничего не упустишь, верно, Оги? Ну а теперь подвинься. Нужно поставить булочки в духовку.

– Хотелось бы знать, что вы затеяли, мисс Хлоя Уокер.

Хлоя рассмеялась. Плохо, когда твои служащие старше тебя и живешь ты в таком маленьком городишке, как Хизер Глен. Поскольку Огастина знала Хлою едва ли не с пеленок, то и считала своей святой обязанностью ее воспитывать.

– Собираюсь испечь еще и пирожные.

– Ты… ты была с ним, – прошептала Огастина с таким ужасом, словно Хлоя совершила страшное преступление, караемое казнью.

– Огастина! – с притворной строгостью сказала Хлоя, пытаясь не показать, как хорошо у нее на душе. – Я твой босс. Неужели ты не способна по крайней мере притвориться, что помнишь это?!

Та, фыркнув, покачала головой и неодобрительно поджала губы. Хлоя решила изменить тактику.

– Послушай, Томас очень хороший человек. И никогда не причинит мне зла. – Пожалуй, стоит притвориться обиженной. Угрызения совести заставят Огастину сменить гнев на милость. – Честно говоря, я думала, ты порадуешься за меня, – жалобным голоском сказала Хлоя и надула губки.

Она словно взмахнула волшебной палочкой. Лицо Огастины сморщилось в искренней, сердечной… если не улыбке, то, по крайней мере, ее подобии.

– Конечно, я желаю тебе счастья, солнышко. Просто не хочу, чтобы твое сердце было разбито. А Томас…

– Он никогда не разобьет мое сердце, – уверенно объявила Хлоя, обнимая старушку. – Так что успокойся и дай мне немного порадоваться. Поверь, впервые в жизни я по-настоящему счастлива. Ясно?

– Ясно.

Огастина подозрительно громко шмыгнула носом, но когда Хлоя отстранилась, официантка уже успела вытереть предательски покрасневшие глаза.

– Если он попробует хоть разок огорчить тебя, я его достану, – яростно прошипела она. – Даю слово! Мой хук справа и не таких, как он, с ног валил.

Хлоя рассмеялась и, раскинув руки, закружилась по кухне.

– Для этого тебе придется встать в очередь. Конрад первым пообещал измочалить Томаса. Но вы не должны тревожиться, уверяю!

В этот момент сильные руки подхватили Хлою, и от неожиданности она вскрикнула. Чей-то голос пробормотал на ухо:

– Сегодня утром вы поистине неотразимы, о, прекрасная дева!

– Конрад! – обрадовалась Хлоя, шутливо шлепнув друга по рукам. – Ты до смерти меня перепугал!

Он легко повернул Хлою лицом к себе.

– Почему? Ожидала кого-то другого?

Конечно, она надеялась. Не могла не надеяться. Но у Томаса своя жизнь и множество дел. Не может же он все время быть с ней? Хотя как было бы прекрасно…

– Хлоя. – Конрад осторожно тронул ее за плечо. – Вернись на землю, Хлоя.

– Пытаюсь. От твоего приветствия голова кружится.

– Прости, – притворно вздохнул Конрад, широко улыбаясь. – Сегодня ты выглядишь такой красавицей. – Он шутливо щелкнул Хлою по носу. – Просто сияешь. Словно… – Тут веселые искорки в глазах Конрада потухли. – Понятно, – очень тихо бросил он, пристально вглядываясь в лицо Хлои. Смутившись, та обернулась к Огастине, но старушка молча повернулась и вышла. – Ты была с ним.

Хлоя раздраженно сжала губы, шагнула к плите и, подхватив противень с булочками, сунула его в духовку.

– Похоже, у меня все на лице написано, но если желаешь знать, да, я была с ним.

– И узнала насчет "Сьерра риверз?

– Мы поговорили и об этом, – сообщила Хлоя, принимаясь готовить сандвичи. На доску ложились аккуратно нарезанные ломтики бекона.

– Не тяни, Хлоя. Что случилось? – потребовал Конрад.

– О чем ты? Еще что-то разведал, так ведь?

Конрад хотел начать было говорить, но тут же закрыл рот – вошедшая Огастина положила перед Хлоей два листочка с заказами. При виде их расстроенных лиц она вопросительно подняла брови и исчезла.

– Говори же, Конрад!

– Вчера, после того как мы расстались, я потолковал с твоим отцом. А потом полез в компьютер и…

– Погоди! Погоди-ка! Ты рассказал отцу о том, что Томас – хозяин "Сьерра риверз"? – Отшвырнув большую ложку, Хлоя укоризненно уставилась на Конрада. – Зачем?

– Он должен это знать, Хлоя, неужели не понимаешь? Сейчас судьба города зависит от одного слова Томаса.

– Кажется, мы договорились, что я сама постараюсь все узнать у Томаса.

– Разве?

Возмущенная до глубины души, Хлоя, закусив губу, смотрела на человека, которого считала своим лучшим другом. Обида душила ее, грызла сердце. Так значит, он сразу побежал к ее отцу?!

– Посчитал, что сама я не способна ничего уладить?!

– Дело не в этом… – начал Конрад.

– Именно в этом, – оборвала его Хлоя. Почему ей так холодно? Зябко поежившись, Хлоя обхватила себя руками и заметалась по кухне.

– Интересно, мэр не говорил тебе, что намерен изгнать Томаса из города? – Судя по лицу Конрада, так оно и было. Хлоя была задета за живое и уже не могла сдержать обиды и гнева. – Значит, поделился! Что еще вы обсуждали? Насколько безнадежно я глупа, не так ли?

– Разумеется нет. – Пытаясь успокоить Хлою, Конрад шагнул к ней, схватил за плечи и, глянув в оскорбленное лицо, покачал головой. – Я до смерти боюсь, что он не пощадит и тебя. Что прикажешь делать, отойти в сторону и молча наблюдать за происходящим?

– Ты же сам просил меня поверить в Томаса. Неужели забыл?

– Это было раньше, – мрачно буркнул Конрад. – Прежде чем я узнал, что он затеял.

– Что именно? – без особого интереса спросила Хлоя.

Для себя она уже все решила. Неважно, богат Томас или беден. Главное – он не будет никому мстить. В этом она уверена. Без лишних слов и объяснений он сумел сказать все, что Хлоя хотела знать.

Губы Конрада сжались, пальцы впились в ее плечи.

– Пока не могу сказать.

– Неужели? И все-таки что же ты узнал? – зло спросила Хлоя, стараясь одолеть внезапный приступ тошноты.

– Я пообещал твоему отцу ничего тебе не говорить, пока он не придет.

Как это омерзительно! Они сговариваются за ее спиной!

– Так где же он?

У Конрада хватило совести покраснеть.

– Сейчас мэр занят. Мы договорились встретиться с тобой днем, после полудня. В парке, где были вчера. По рукам?

– Нет! – Хлоя схватила его за плечи и начала трясти. – Сейчас же говори все, что знаешь, черт бы тебя побрал!

– Не могу, – прошептал Конрад, поняв, что оказался между молотом и наковальней. – Пожалуйста, Хлоя, твой отец… помог мне получить должность, – в отчаянии признался Конрад, сжав талию Хлои. – Подумай только, меня приняли в полицию! Официально! Теперь я настоящий помощник шерифа! – В голосе Конрада звучала нескрываемая гордость.

– С жалованьем и всем прочим? – искренне обрадовалась Хлоя. Она всегда считала величайшей несправедливостью, что Конрад добровольно проводит многие часы на дежурствах или в патруле и ни гроша за это не получает.

– С жалованьем и всем прочим.

– О, Конрад! – воскликнула Хлоя, обнимая его. – Вот здорово! Я так счастлива за тебя! Но какое отношение все это имеет к "Сьерра риверз"?

Она поспешно отстранилась и подозрительно уставилась на Конрада. Тот снова напрягся и застыл.

– Мэр пригрозил отменить свое распоряжение, если я не дождусь его прихода и хоть что-то расскажу тебе.

– Да ты шутишь! – возмутилась Хлоя, хотя по выражению лица Конрада давно поняла, что тому не до шуток. – Это не просто отвратительно. Это подло! Не могу поверить, что он способен на такое. – От возмущения Хлоя далее топнула ногой, отлично понимая, что это ничего не изменит. Глаза ее сверкали, щеки пылали. – Я пойду на все, лишь бы отучить этого человека манипулировать нами!

– Он волнуется за тебя, Хлоя!

– Не смей его защищать!

– Но это правда.

– Все равно, угрожать тебе подобным образом. Тебе, Конрад!

С задорной улыбкой Конрад дернул Хлою за волосы и весело ухмыльнулся.

– Совсем как в былые времена.

– Что именно?

– Ты меня защищаешь. Помнишь, Хлоя? Я был самым маленьким в классе. Все меня дразнили да еще и поколачивали. Все, кроме тебя. Помнишь, как ты пряталась в зарослях и швырялась камнями в каждого, кто нападал на меня. В точности, как сейчас.

– Швырялась камнями? Да, да, помню…

– Мне так нравится, когда ты встаешь на мою защиту.

Хлоя вздохнула. Она просто не способна долго злиться на Конрада. Но ни он, ни отец не смогут заставить ее изменить мнение о Томасе. Ни за что!

– Так ты придешь в парк? – настаивал Конрад, по привычке заправляя непокорную прядь волос за ухо Хлои.

– Ладно. Раз уж вы решили устроить эту говорильню, так и быть, приду. Но папочка услышит от меня немало неприятного. Я выскажу ему все, что думаю. И, предупреждаю, оставьте Томаса в покое. Хизер Глен – его родной город, и он собирается здесь жить, а вам придется смириться с этим.

– Сначала выслушай нас, Хлоя, – многозначительно посоветовал Конрад, качая головой.

– А мне все равно, что вы скажете, – с вызовом бросила Хлоя, стараясь подавить дурные предчувствия. Ее смущало сострадание во взгляде Конрада.

Все последующие суматошные часы она старалась убедить себя в том, что ничего плохого случиться не может. Посетителей хватало, и Хлоя как заведенная сновала между кухней и залом. В конце концов ей удалось уверить себя, что у Томаса самые лучшие и честные намерения. Немалую роль сыграл огромный букет красных роз, принесенный лично владельцем цветочного магазинчика. На карточке было всего несколько слов: "Все время думаю о тебе. Томас".

Хлоя ликовала и буквально летала по кафе, притворяясь, что работает.

– Ты в самом деле влюблена? – не унималась Огастина, сурово сведя брови. За ее спиной маячила Лана, с любопытством ловя каждое слово.

О, да, она влюблена. По уши!

– Возможно, – кокетливо ответила Хлоя.

– А он?

Ей очень хотелось верить, что Томас отвечает на ее чувства. Но все не так просто. Любовь для него – чувство доселе неизведанное. Хлоя это прекрасно понимала. Она готова ждать. Только бы хватило сил…

– Надеюсь, да, – наконец сказала она.

– Пусть попробует не влюбиться, – пригрозила Огастина, чем вызвала хихиканье Ланы.

– Интересно, что ты собираешься делать? – вмешалась она, встав перед официанткой. – Треснешь его по голове сковородкой?

– Прекрасная мысль, – проворчала Огастина. – И не думай, что я на это не способна. Мальчишке следовало бы пореже показываться здесь, пока он не поймет, как нужно относиться к моей девочке! И лучше пусть сделает это поскорее, иначе я объявлю охоту на Магуайра!

Изобретая на ходу все новые способы пыток для Томаса, она двинулась к двери. Лана откровенно хохотала, пока не встретилась взглядом с прищуренными глазами хозяйки. Повариха сразу поняла, что попала впросак и ринулась в зал.

Томас, как и Хлоя, тоже пытался работать, твердя себе, что дела не терпят отлагательств, если ему действительно придется строить этот проклятый курорт. Он честно вознамерился засесть за компьютер. Но сосредоточиться так и не смог. Перед глазами стояла Хлоя, такая, какой он увидел ее сегодня утром. Томас проснулся, когда зазвонил будильник, но притворился спящим и едва удержался от улыбки, когда она принялась целовать его шею и грудь.

– Просто грешно так рано подниматься, – проворчал наконец Томас, но тут же тихо застонал, когда нежные пальчики пробрались под одеяло, а губы продолжали путешествовать по телу, спускаясь все ниже…

Позже, гораздо позже, она удовлетворенно, словно сытая кошка, улыбнулась ему и чувственно, лениво потянулась.

– Похоже, кое-кто забыл о работе, – наставительно бросил Томас и, к своему ужасу, обнаружил, что на нем нет ни белья, ни носков. Только спортивные брюки и куртка.

– Черт! Кажется, придется обойтись без трусов!

– У тебя много дел?

– Что?

Раздраженный мыслью о том, что придется выходить на мороз полуодетым, Томас почти не расслышал ее вопроса.

– Строительство курорта отнимает много времени? – сочувственно спросила Хлоя. Огромные доверчивые глаза серьезно смотрели на Томаса.

– Вот именно.

Скажи ей сейчас и покончи с этим раз и навсегда!

Но при виде растянувшейся на постели Хлои, такой теплой и разомлевшей от его объятий, наконец-то принадлежащей ему и только ему, Томас позабыл обо всем. Он шагнул к кровати, и их губы снова сомкнулись. Надолго.

Припоминая, как потом им пришлось наспех одеваться, чтобы Хлоя вовремя успела на работу, Томас расплылся в бессмысленной улыбке. Подумать только, его, Томаса Магуайра, веселят всякие пустяки! Невероятно! Немыслимо! Чудесно… Так чудесно, что он не выдержал и позвонил в "Домашнюю выпечку" в надежде поговорить с Хлоей. И когда в трубке послышался ее голос, не смог сдержаться: губы снова растянулись в дурацкой улыбке.

– Привет, – смущенно пролепетал он.

– Это ты? – задохнулась от неожиданности Хлоя.

– Я… – Томас никак не мог сообразить, что ей сказать. Язык словно сковало льдом. – Что ты делаешь? – наконец осведомился он и тут же поморщился.

В обществе Томас давно приобрел заслуженную славу неотразимого обольстителя. А сейчас не может найти слов, несет чушь, будто неуклюжий деревенский простак!

– Готовлю, Томас. Как тебе известно, именно так я зарабатываю на жизнь. Ты звонишь, чтобы только спросить об этом?

– Нет, Худышка.

Хлоя рассмеялась, и звонкие переливчатые звуки напомнили Томасу о сверкающих звездах, о теплом летнем дождике… О радости и надеждах… И о том, какое невероятное счастье выпало ему.

– Я скучаю по тебе, Томас.

Сердцу внезапно стало тесно в груди. Казалось, оно вот-вот вырвется наружу. И Томас, чтобы скрыть смущение, откашлялся.

– Нельзя ли поточнее? Что ты имеешь в виду – меня или всего лишь мое тело?

– Ну, конечно, тело, – весело объявила Хлоя, и Томас понял: теперь он знает, что значит оказаться на седьмом небе.

– Так я и думал.

– Я шучу, и тебе это известно не хуже меня, – тихо и застенчиво призналась Хлоя. – Я тоскую по тебе, Томас. Как и ты по мне. Ведь ты поэтому позвонил, верно?

Его сердце стучало так громко и часто, что он почти не слышал Хлою. Что сказать ей? Мужчина, которому исполнился тридцать один год, боится произнести такие простые слова.

– Да, Худышка. Именно поэтому.

– Знаешь, я весь день думаю о прошлой ночи, – заговорщически прошептала Хлоя. – Все хотят знать…

Она смущенно осеклась.

– Все хотят знать что? – не выдержал Томас, тоже переходя на шепот.

– Это просто глупо…

– Ну, Худышка.

– Все твердят, что я сегодня очень красивая. И спрашивают, что случилось.

– Ты всегда красивая, – заверил Томас.

Чудесно сознавать, что он ей нужен! Поклявшись про себя каждый день говорить Хлое, как много она для него значит, Томас поинтересовался:

– И что ты им сказала?

– Что заниматься любовью гораздо полезнее, чем тратить деньги на массажисток и дорогую косметику.

– Хлоя! – с притворным ужасом воскликнул Томас. – Надеюсь, у Огастины не случилось инфаркта?

– Ну… говоря о правде, у меня не хватило храбрости употребить именно эти выражения, – призналась Хлоя, – но она все спрашивала, почему я не хожу, а летаю. И вроде как пригрозила огреть тебя по голове сковородой.

Томас деланно заохал и решительно отодвинул лежащие перед ним документы. Он просто не способен сейчас думать о налоговых декларациях, финансовых отчетах и перспективном планировании. В голове у него только Хлоя…

– Мы увидимся сегодня? – спросил он вдруг, не в силах представить себе длинный скучный вечер без нее.

– Ты назначаешь мне свидание? – восторженно вскрикнула Хлоя.

Томас невольно улыбнулся, только сейчас с сожалением осознав, что они еще ни разу не проводили время как настоящие влюбленные. Не ходили в кино, в рестораны, на прогулки. Но у них впереди еще куча времени!

– Ну да, свидание. Что скажешь?

– Звучит заманчиво.

Судя по шуму, доносившемуся из трубки, в кафе было полно посетителей, и Томас понял, что отвлекает Хлою от работы.

– До вечера, Худышка.

Он ясно представил себе ее лицо, озаренное улыбкой.

– До вечера, Томас.

Ничего не поделаешь, надо браться за работу. Томас сосредоточенно смотрел на экран монитора, пытаясь найти наиболее оптимальное решение строительства нового курорта. Пушистый оранжевый комочек с острыми коготками молнией метнулся к руке Томаса, лежащей на клавиатуре компьютера.

Бросив взгляд на котенка, растянувшегося на столе с хозяйским видом, Томас строго объявил:

– Чем скорее я закончу, тем скорее мы пойдем обедать. Брысь!

Гарольдина зевнула, словно ее это не касалось. Хитрое создание хорошо усвоило, что Томас не может выносить жалобного мяуканья. Стоит только попросить – и весь холодильник к услугам Гарольдины. Она уже успела обзавестись довольно солидным животиком, что стало особенно заметно, когда она повернулась на спину в надежде, что Томас погладит ее.

– Что-то ты не похожа на жалкого подкидыша.

Интересно, умеют кошки улыбаться? Гарольдина определенно умеет. Глядя на нее, Томас вдруг радостно отметил, что она больше не пугается собственной тени. И в этом, определенно, его заслуга.

– Мяу.

– Так и быть.

Томас рассеянно почесал ей шейку и едва не подпрыгнул от неожиданности, когда в ответ раздалось тихое урчание.

– Тебе следовало бы включать предупредительный сигнал, прежде чем заводить мотор, – посоветовал он. Гарольдина ответила ему надменным взглядом.

Вздохнув, Томас снова принялся за работу. Он потратил уйму денег на свою затею с Хизер Глен, и все зря – теперь придется строить этот дурацкий курорт и нести дополнительные расходы. Ничего не поделать, ведь он сам сделал из жителей города алчных чудовищ. Томаса совсем не огорчал такой поворот событий. Главное, что Хлоя теперь навсегда останется с ним.

Навсегда!

Эта мысль согрела душу и сердце Томаса. Но не успел он положить пальцы на клавиатуру, как Гарольдина неожиданно подпрыгнула. Дискета вылетел из дисковода и упала на стол.

– Черт бы тебя побрал! Кошка ты паршивая!

Томас попытался было вновь вставить дискету, но Гарольдина с безупречной кошачьей грацией ударила лапкой по клавишам. Томас пронзил ее негодующим взлядом, который, однако, не возымел ни малейшего действия. Пришлось осторожно столкнуть кошку с письменного стола, не обращая внимания на активное сопротивление. Но прежде чем он успел повернуться к монитору, холодный нос ткнулся ему в ухо.

– Мяу.

– Ты не голодна. Я только час назад тебя кормил.

– Мяу.

Томас раздраженно вздохнул. Ничего не поделаешь.

– Ладно, ладно, так и быть, – громко пообещал он.

Как же меня угораздило ввязаться в воспитание этого рыжего чудовища?! Но при виде хитрой мордочки с раскосыми голубыми глазами, выжидательно уставившимися на него, в сердце проснулось что-то теплое, похожее на любовь…

– Пойдем обедать.

– Как мило! Мой сыночек – добрая душа. Просто слезы наворачиваются.

Томас сжался, готовясь к очередной стычке. Он хотел, надеялся, мечтал, что отец вернется, и даже оставил двери незапертыми, чтобы тому было легче пробраться в дом. Джеймсу больше не удастся застигнуть его врасплох.

Томас медленно повернулся. Отец, небрежно привалившись к дверному косяку, жевал палочку. Под глазом всеми цветами радуги переливался здоровенный фонарь, уродливо раздутая губа кривилась в улыбке.

Томас ощутил тошноту. Еще немного – и его вырвет.

– Как насчет второго раунда? – мягко осведомился Джеймс Магуайр, оглядывая сына немигающими, мертвенно-злобными, словно у кобры, глазами.

Глава 22

– Я знал, что ты вернешься, – с откровенным презрением бросил Томас. Он резко встал из-за стола, прижимая к себе испуганного котенка. Гарольдина задрожала, и неудержимая ярость обуяла Томаса. Кровь бросилась ему в лицо, в жилах будто загорелось неукротимое пламя.

– Неужели? – вкрадчиво спросил Джеймс, пристально изучая собственные ногти.

– Естественно. Я отказался дать деньги, а у тебя, как всегда, нет ни цента, – издевательски заметил Томас. Джеймс на мгновение застыл, но тут же пришел в себя.

– Вижу, мало я тебя проучил. Не мешало бы повторить урок. Вчера ты отделался лишь легким испугом.

Он хрустнул пальцами и окинул сына многозначительным взглядом. Томас постарался сосредоточиться и собраться с силами.

– Как я понял, тебе нравится бить лежачего. Но сегодня тебе не повезло – я успел отдохнуть и крепко стою на ногах. Так что поберегись.

Джеймс выпрямился. Глаза его загорелись лютой ненавистью.

– Я сделаю тебя, сынок, можешь не сомневаться! Сделаю одной левой.

– Вряд ли, – холодно хмыкнул Томас, даже не поморщившись, когда котенок вцепился в его плечо острыми коготками. – Но так или иначе, денег от меня ты все равно не дождешься.

– А я и ждать не буду! Ты мне все равно заплатишь, даже если это будет последнее, что тебе придется сделать в жизни! – тряхнув головой, заявил Джеймс.

Когда-то подобные слова наполнили бы Томаса паническим ужасом, от которого кровь стынет в жилах. Но не теперь!

Томас, внешне абсолютно спокойный, осторожно отцепил когти Гарольдины от рубашки и, опустив трясущееся существо на стул, успел незаметно погладить и попытался успокоить взглядом. Не помогло. Оранжевая шерсть котенка мгновенно вздыбилась.

Томас неспешно обернулся к отцу, стараясь казаться невозмутимым и хладнокровным.

– Прочь отсюда!

Джеймс засмеялся тихим, злобным смехом.

– Ты повторяешься.

– Вот что, дорогой родитель, перестань таскаться сюда и постарайся побыстрее получить приличную казенную камеру в местной тюрьме, лет этак на десять.

– Эти речи дорого тебе обойдутся.

– Ошибаешься. С меня довольно. Вон, и немедленно!

– Ты действительно этого хочешь? – Глаза Джеймса жадно блеснули. – Тогда плати.

– Не дождешься! Ты уже обошелся мне в кругленькую сумму. Пожалуй, стоит вызвать полицию, и тебя тут же упрячут под замок.

– Я ничего плохого не сделал. У тебя нет улик, – пробормотал Джеймс, на минуту утратив наглость. – Если ты насчет взрыва и погромов, я тут ни при чем.

– Ну да, конечно. Так я тебе и поверил.

– Клянусь! У тебя слишком много врагов, сын. Куча народа готова разорвать тебя на части, поскольку ненавидят еще больше, чем в свое время меня, – с гордостью объявил отец, и Томасу стало не по себе.

– Пытаешься заставить меня поверить, что не имеешь никакого отношения ко всем этим бесчинствам?

– Можешь не верить. Мне ничего не нужно от тебя, кроме денег. И на этот раз цена будет выше. Пятьдесят штук!

В душу Томаса закралось сомнение. Он и раньше думал, что у отца не хватит ни ума, ни смекалки, чтобы воспользоваться взрывным устройством. Кроме того, вряд ли он имеет доступ к информации о положении дел его компании. Джеймс и понятия не имеет, как обращаться с компьютером!

Если бы войну ему объявил отец, победить его Томасу не составило бы труда. Нет, это не Джеймс. Тогда кто же?

Томас поднял трубку, и Джеймс решил посмотреть, какой номер тот будет набирать. Девятка… Старик явно заволновался.

– Еще две единицы – и полиция не замедлит приехать. Ты этого хочешь?

– Не посмеешь! – хорохорился отец. – В тебе течет кровь Магуайров. Неужели не постыдишься признаться перед всеми, что не сумел договориться с отцом. Ты же станешь посмешищем всего города!

Не отвечая на эскапады отца, Томас набрал номер полиции. Джеймс подскочил к столу и поспешно нажал рычаг. Томас сжал кулаки. Он больше не боялся отца и был готов дать ему отпор.

Но, к удивлению Томаса, Джеймс вдруг отступил, причем к самой двери.

– Ладно, не сегодня, сынок…

Он рассеянно потер ребра. Томас от души надеялся, что отец, как и он сам, не в лучшей форме.

– В таком случае, проваливай.

– Хочешь сказать, что не дашь мне денег?

Томас пренебрежительно усмехнулся и спокойно, но твердо сказал:

– Нет.

Угрожающе наклонив голову, он двинулся на отца, продолжавшего покорно пятиться. Однако Джеймс, очевидно, не потерял надежды, потому что, уже почти дойдя до двери, вдруг завопил:

– Ты чертов упертый осел, Томас! Настоящий дурак! Поверь, я получу от тебя все, что захочу!

– Все это я уже слышал раньше, – устало отмахнулся Томас. Подхватив перепуганного съежившегося котенка, он прижал его к себе и стал гладить. Гарольдина тут же успокоилась, но продолжала опасливо коситься на Джеймса.

– Я перенес все, что ты со мной творил, и сумел выжить.

Едва перенес и едва выжил.

– Я уже говорил, что не имею отношения к взрывам и стекол не бил. А если кто-то поджег склад, при чем тут я?

Томас лишь пожал плечами, уверенной походкой прошел мимо отца и вышел из комнаты. Джеймс Магуайр больше не имел над ним власти.

Томас буквально кожей почувствовал, что отец последовал за ним. Значит, без мордобоя опять не удастся обойтись. Когда нее эта старая скотина сделает первый шаг?

Томас добрался до кухни и, чтобы хоть немного успокоиться, решил покормить Гарольдину. Кошка довольно мяукнула, когда он снял с полки ее миску.

– Намеренно игнорируешь отца? – прохрипел Джеймс. – А я думал, ты кое-что усвоил.

– Да уберешься ты наконец?

Томас опустил котенка прямо на кухонный стол и открыл банку с кормом. Судя по этикетке, эта еда сулила чудеса преображения всей кошачьей породы. Что ж, Гарольдине не мешало нарастить немного мускулов, ведь пока что у нее увеличивается только живот.

Кулаки Джеймса сжались, и Томас замер, ожидая нападения. Но случилось непредвиденное: Джеймс с шумом выдохнул и опрометью бросился к черному ходу. У самой двери он остановился.

– Значит, осталось только одно… – прошипел Джеймс, – и ты сильно пожалеешь, если мне придется сделать это. – Томас воткнул вилку в мясо и принялся неторопливо выкладывать консервы в миску. – Собственно говоря, – не унимался Магуайр-старший, – плохо придется ей. Ты будешь терзаться до конца жизни.

– Ей? О ком ты?

– Объясню, когда вернусь за деньгами. На этот раз мне нужны наличные. И будь уверен, ты заплатишь добровольно. И с радостью.

Сердце Томаса куда-то ухнуло. Что, если?..

– Погоди…

Но Джеймс уже исчез.

Томас тупо уставился на захлопнувшуюся дверь, надеясь, что не расслышал, что ошибся и все еще уладится… А если нет?! Если ужасное предчувствие его не обманывает? Джеймс только что открыто угрожал Хлое!

Забыв о Гарольдине, Томас на ходу схватил ключи от машины и ринулся на улицу.

Хлоя уединилась в своем маленьком кабинете за бухгалтерскими книгами, но поняла, что сосредоточиться на подсчетах убытков и прибыли ей сегодня не удастся. Она подперла руками подбородок и мечтательно уставилась в пространство.

Сегодня, думала она, обмирая от счастья, сегодня она и Томас…

– Ты не забыла о нашей встрече? – осведомился Конрад, втискиваясь в крохотное пространство, не занятое столом, и добродушно улыбаясь.

– Нет, вовсе нет. – Взглянув на часы, Хлоя раздраженно покачала головой. – Черт побери, стоят! Прости, Конрад! Я здорово опоздала?

– Можешь не беспокоиться, тем более что твой отец скорей всего забыл о встрече, – успокоил Конрад, небрежно присаживаясь на край ее допотопного письменного стола. Сегодня он был в форме помощника шерифа. Новенькая кожаная кобура револьвера чуть поскрипывала.

– Я решил зайти к тебе, потому что в зале – ни одного человека. Посетители уже разошлись? Да, кажется, дела идут неважно. Может, стоит устраивать завтраки для ранних пташек или поздние обеды для деловых людей? Это привлечет больше народа.

– Просто ты попал в перерыв между завтраком и обедом. В это время дня люди редко заглядывают в кафе, – пояснила Хлоя, удивляясь, почему до сих пор не замечала, что Конрад обращается с ней в точности, как ее отец. Словно она ребенок, который постоянно нуждается в помощи и совете. – Немного погодя здесь яблоку будет негде упасть, вот увидишь.

– Надеюсь, – беспечно бросил Конрад.

Хлоя стиснула зубы, сама не понимая, почему начала злиться. Конрад вряд ли хотел казаться таким… снисходительным.

– Утром ты упоминал, что хочешь рассказать что-то?

– Да, но лучше бы все-таки подождать твоего отца…

– Брось, Конрад, – выпалила Хлоя, теряя терпение. – Либо рассказывай, либо уходи. Я занята.

Слова Хлои явно застали Конрада врасплох: в глазах его читались обида и недоумение. Хлоя вздохнула и потерла виски.

– Прости. Сорвалась.

– Нет, – покачал головой Конрад, встревоженно глядя на нее. – Ты сказала то, что думала. Это одно из тех качеств, которыми я в тебе восхищаюсь. Не нужно лицемерить, не стоит. Будь всегда естественной!

Он снял с плеча «ноутбук» и поставил на колени.

– Я принес доказательства. Как чувствовал, что они понадобятся!

– Доказательства чего?

– Намерений Томаса, Хлоя, – назидательно сказал Конрад. – Боюсь, он вовсе не собирается строить здесь курорт.

– Кто это утверждает?

– Посуди сама, в корпорации "Сьерра риверз" нет строительной компании, а это означает, что ему придется нанимать проектировщиков и строителей со стороны. До сих пор Томас даже не попытался этого сделать. Он не обращался ни к архитекторам, ни к инженерам.

– Следовательно?

– Следовательно, – терпеливо продолжал Конрад, – никакого проекта не существует.

– Возможно, Томас еще не успел… – пожала плечами Хлоя.

– Не думаю, – вкрадчиво продолжал Конрад. – Если ты собираешься купить земельный участок, неужели заранее станешь извещать о строительстве? И спокойно позволишь другим завладеть тем, что тебе самому скоро будет нужно? Зачем же взвинчивать цены на товар, который ты сам хочешь приобрести?

Конрад, пожалуй, прав… Бессмыслица какая-то. Но ведь это может означать только одно – Томас лжет… Хлоя прикрыла глаза. В голове молотом стучала неотвязная мысль: Томас ни разу не подтвердил и не опроверг слухи! Неужели неспроста он так ловко уходил от этой темы?

– Уверена, Томас сумеет все объяснить.

– Не сумеет, Хлоя. Кроме того, у нас есть свидетель, который готов поклясться, что Томас намеревается уничтожить Хизер Глен.

– Что? Кто?!

– Джеймс Магуайр. Мы только что арестовали его по обвинению в преступном сговоре, но судья смягчит приговор, если он добровольно согласится дать показания против сына. Джеймс утверждает, что Томас решил отомстить всем жителям Хизер Глен, включая…

– Включая? – допытывалась Хлоя.

– Включая дочь мэра, которую он решил обольстить, – с трудом выговорил Конрад. – Томас хочет окончательно унизить своего главного врага.

Хлоя устало обмякла в кресле. Боже, неужели это правда?! Неужели все это время он играл ее чувствами?!

– Нет, – прошептала она. – Я этому не верю.

– Хлоя, – с невыразимым сожалением пробормотал Конрад, – дело обстоит именно так.

– Может, в самом начале Томас действительно хотел этого, но с тех пор он переменился. Я знаю, он…