Текст книги "Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир"

2
Нигде
Загадочная смерть Хирама Абифа

Человек в фартуке с обнаженным мечом оставляет вас без денег, ключей, телефона – всех тех вещей, что привязывают к внешнему миру. Он завязывает вам глаза. На правой руке вам закатывают рукав, а на левой ноге – штанину, так что нога оголена выше колена. Вашу левую руку полностью достают из рубахи, грудь оказывается наполовину оголенной. Через голову на вас надевается веревочная петля.

Вы делаете шаг вперед. Отныне вы – франкмасон.

© British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images

Мы привели описание, как вступающий в братство впервые входит в ложу. Через нечто похожее прошел и Джон Кустос в знаменитой кофейне «Радуга» (Rainbow) на Флит-стрит. Инициация сопровождается последовательностью ритуалов, которые отмечают переход из одного статуса в другой. В масонстве статус отражен в присваиваемом члену ложи «градусе». И именно ритуалы посвящения окутаны наибольшими тайнами.

Инквизиторы называли ритуалы масонов «нелепыми». Насмешники вторили им на протяжении столетий. Высмеять обряды братства нетрудно, но вы будете совсем не оригинальны. К тому же чем больше я узнаю о масонстве, тем сдержаннее реагирую на отпускаемые в адрес братства шутки, ведь они лишь отдаляют нас от тайн братства, заставляя нас забыть о том, что у нас с масонами немало общего.

Эти ритуалы кажутся нам смешными, но мы не отдаем себе отчета в том, до какой степени пронизана ритуалами наша жизнь. Ведь к ним можно отнести такие обычаи, как пожимать руки при встрече или чокаться перед тем, как выпить. Какой бы компьютеризированной и материалистичной ни становилась наша жизнь, насколько крепко бы мы ни верили в естественный отбор и Большой взрыв, нам совсем непросто отказаться от такой знакомой и такой надежной веры в ритуал. Появление на свет, бракосочетание, смерть – невозможно родиться, жениться или умереть без надлежащего ритуала.

И самый заурядный масон понимает лучше нас, насколько сильна магия безупречно отправленного ритуала. Ритуалы посвящения дают нам возможность ощутить себя по-новому, пережить трансформацию. Ритуалы, воспроизводимые с определенной регулярностью, также создают для людей пространство совместного опыта, общую систему координат. При этом люди, привыкшие к конкретным ритуализированным формам, склонны удивляться ритуалам других. Скажем, я – человек в общем нерелигиозный – вырос в пространстве англиканской культуры, поэтому и мусульманский хадж (паломничество в Мекку), и иудейская брит-мила (ритуальное обрезание), и индуистские ведические жертвоприношения – все поначалу казалось мне странным и даже диким. Таким же образом при знакомстве с обрядами и терминологией масонов люди обычно находят их по меньшей мере непонятными. Потребуется проявить терпение и эмпатию. Впрочем, если самим масонам нужно запоминать запредельное количество ритуальных фраз и движений, нам – для того чтобы изучить их историю – достаточно ознакомиться лишь с самыми азами.

Вступив в ложу, будущий посвященный со все еще завязанными глазами получает указание встать на колени для молитвы. Затем его три раза проводят вокруг комнаты. В конце концов он предстает перед высшими лицами, или офицерами ложи, которые в первую очередь убеждаются в том, что соискателю уже исполнился двадцать один год, что у него есть хорошая рекомендация и что он – свободнорожденный.

Следуя указаниям Мастера, соискатель ручается, что, во-первых, верит в бога (не обязательно христианского, но какого-либо) и, во-вторых, что его желание стать масоном не связано ни с какими меркантильными или иными дурными устремлениями.

Затем соискатель делает три шага вперед. Каждый следующий шаг длиннее, чем предыдущий. В итоге пятка правой ноги должна упереться во внутреннюю часть левой ноги под правильным углом. Затем соискателю необходимо встать на левое оголенное колено перед алтарем, очертив ногами квадрат. Он кладет руку на Библию, Коран или любое другое избранное им Священное Писание (название любого религиозного текста во время собрания ложи – Книга священного закона) и клянется никогда не выдавать тайн масонов. Наказания за нарушение этого обета предусмотрены жутчайшие: «…мне перережут горло, вырвут язык, тело закопают в морском песке на линии отлива, где дважды в день море приходит и уходит». Произнеся эту клятву и поцеловав Книгу священного закона, соискатель становится «новообязанным» масоном. После слов Мастера «Да узрит он мир» с него снимают повязку и рассказывают ему о «трех великих светочах». Первый лежит перед ним: Книга священного закона есть путь к вере. Другие два – особые масонские символы, встречающиеся на зданиях, фартуках и лацканах по всему миру: наугольник, означающий прямоту и незыблемость, и циркуль, означающий самоконтроль.

© British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images

И вот новопосвященному брату помогают подняться на ноги и ставят его по правую руку от Мастера. Теперь он видит на себе торжественно благосклонные взгляды других братьев, сидящих вкруг комнаты. Также его взору наконец-то предстает интерьер ложи, в том числе знаменитый пол в шахматную клетку. Во времена Кустоса квадраты на полу чертили мелом (о чем он помимо прочего поведал инквизиторам).

Внимание новообращенного приковывает убранство ложи. Например, два столба высотой с человеческий рост с глобусами на вершинах. Вокруг алтаря, на котором лежит Книга священного закона, стоят три свечки на миниатюрных колоннах, каждая из которых выполнена в собственном стиле. Капитель первой в соответствии с правилами коринфского ордера стилизована листьями. Две другие колонны – соответственно ионическая и дорическая. Излишне говорить, что все это элементы масонского символизма. Однако на начальном этапе Мастер не объясняет, каков смысл этих свечей («малых светочей» в терминологии масонов), а символизируют они три путеводных света, ведущих масона по пути, а именно солнце, луну и Мастера ложи. Как объяснял своим допросчикам Кустос: «…подобно тому, как солнце светит нам днем, а луна – ночью, так Мастер указует путь подмастерьям и ученикам».

© British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images

Мастер продолжает урок. В масонстве существует несколько степеней, степень «принятого ученика» – только первая. Новый член братства получает возможность присутствовать на церемониях. Отныне ему разрешено узнать о тайных «знаке», «примете» и «слове».

«Знак» – это напоминание о том, что ждет предателей масонских тайн. Из признания Кустоса мы знаем, что выглядит это так: ученик располагает правую руку напротив горла, как бы изображая, что собирается его перерезать.

«Примета» – это особое рукопожатие масонов. Цель его, согласно Кустосу, в том, чтобы «братья по всему миру узнавали друг друга». Мастер демонстрирует ученику рукопожатие, слегка нажав большим пальцем на пястно-фаланговый сустав (костяшку) указательного пальца соискателя.

Наконец, «слово» звучит как «воаз». Это название одного из двух столбов, стоявших в притворе Храма Соломона. Сам Храм и его строители играют значительную роль в масонском символизме. Слово же было настолько тайным, что масоны могут произносить его только по буквам, произносить его вслух целиком запрещено. Инквизиторам Кустос его конечно же выдал. На символическом уровне слово «воаз» означает «сила».

© British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images

Затем новоявленного масона еще раз представляют офицерам ложи, при этом используются только что выученные им «знак», «примета» и «слово». После этого он получает право носить масонский запон из овечьей шкуры.

Пообещав, что всегда будет помогать братьям-масонам, оказавшимся в беде, а также их семьям, неофит подумает, что церемония уже близится к концу. Что ж, простим ему это простодушие. Ведь ему предстоит еще узнать о символических орудиях, которые получает в свое распоряжение каждый «принятый ученик». Это 60-сантиметровая масштабная линейка, молоток и стамеска. Символизируют они важность умения грамотно распоряжаться временем, работать усердно и настойчиво двигаться к поставленной цели. Ученику предстоит выучить еще много символов и абстрактных понятий. Много всего он узнает об «истине», «чести» и «добродетели». О «благоразумии», «умеренности» и «стойкости». О «добросердечии», «милосердии». А также о «верности», «послушании» и, конечно, «тайности». Учат также и целому ряду правил, например «не нарушать мир и установленный порядок в обществе».

Наконец наступает черед обряда, закрывающего работу ложи, в котором тоже используется множество знаков, стуков, произносятся молитвы и речи, сопровождаемые величественными жестами. После этого уже порядком уставшие братья отправляются за праздничный стол.

Утоляя голод и жажду, новопризванный масон вправе призадуматься. Приняв важнейшее решение в своей жизни и, несмотря на все предостережения и опасения, вступив в ряды братьев-масонов, он ожидал причаститься великих тайн, способных кардинально изменить его жизнь, да и жизнь человечества. И вот – все ритуалы посвящения позади, а никаких тайн он не узнал. Появились только новые тайны. Да, он уже выучил «знак», «примету», «слово». Но суть всего это, кажется, только в том, что он просто должен быть хорошим человеком.

Наверное, тайны начнут открываться на следующих степенях, и тогда-то он приблизиться к просветлению. Но, терпеливо дождавшись получения сначала второй, потом третьей степени – то есть став сначала подмастерьем, а потом и Мастером, ничего принципиально нового он не узнает.

Во время церемонии получения степени подмастерья соискатель встает уже на правое колено и оголяет правую часть груди. Используется второй тип масонского рукопожатия, при котором большой палец надавливает на костяшку уже среднего пальца. Нравственные посылы так же просты, хотя и немного отличаются: соискателю говорят, что теперь, помимо обязанности быть хорошим человеком, он должен еще стараться познавать мир. Он произносит клятву, при нарушении которой его грудь да будет вспорота, а сердце – выклевано стервятниками. Новое слово – «иахин» (так назывался второй столб из притвора Храма Соломона).

© British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images

Наконец соискатель степени Мастера снимает рубашку полностью, а также оголяет оба колена. При рукопожатии средний и безымянный пальцы раздвигаются (вспомним приветствие Спока из «Звездного пути»). За нарушение клятвы же полагается рассечение надвое, при этом внутренности должны быть сожжены и рассеяны по свету. Некоторые люди утверждают, что в переводе с какого-то неизвестного языка слово «махабон» означает «дверь ложи открыта».

© British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images

Церемония посвящения в Мастера – самая важная из трех, это кульминация на пути становления франкмасона. Она продолжительнее двух предыдущих, а ее главная тема – смерть. При этом выглядит все довольно забавно. Братья готовятся к небольшому спектаклю, во время которого будет разыграна смерть Хирама Абифа, главного архитектора при строительстве Храма Соломона. Согласно легенде, мастер-каменщик отказался выдавать свои тайны и был убит тремя нечестивцами. И вот соискатель исполняет роль Хирама: на него кричат, слегка толкают, а затем засовывают в «похоронный мешок» и проносят по ложе. В конце Хирама Абифа воскрешают волшебное рукопожатие и особое животворное объятие Мастера.

Тайны, окутывающие восхождение человека к принятию в масонскую ложу, хранятся за тремя замками: таинственны сами ритуалы, при этом соискатель клянется страшными клятвами их не разглашать, и все это к тому же скрывается за особым языком символов. На последнем этапе церемонии получения третьей и высшей степени Мастера раскрывается главная из всех тайн, а вместе с ней – тайна всего франкмасонства… Оказывается, что смерть – дело очень серьезное, неизбежно накладывающее отпечаток на наше мировосприятие.

И все. За покровами и печатями тайн, за обещанием раскрыть великую истину – это все, что мы обнаруживаем. Как объясняется соискателю во время ритуала присвоения степени Подмастерья, «искусство» есть ни больше ни меньше «особая нравственная система, скрываемая аллегорией и объясняемая символами».

Соискателя степени Мастера пытаются силой заставить выдать тайны масонов

© British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images

Порой приходится слышать о двадцать третьей или тридцать третьей степени в масонстве, но выше Мастера никого на самом деле быть не может. Впрочем, некоторые братья увлеклись придумыванием дополнительных степеней. Создавались отдельные организации, и наиболее показательным (как и наиболее замысловатым) был так называемый Шотландский устав, в котором насчитывается ни много ни мало тридцать разных степеней. Нужно помнить, что все эти дополнительные степени, по сути, – ответвления от основного стержня из трех ступеней, описанных ранее. Спросив одного масона, почему он с таким энтузиазмом добивается все новых и новых дополнительных степеней, я получил следующий ответ: «Вызывает привыкание». При этом «новые» степени представляют собой все ту же смесь из аллегорий, дежурных нравственных норм и многочисленных церемоний, которые призваны вызывать чувство сплоченности. Но, как всегда, символизм обрядов оставляет широкий простор для воображения, а их участникам – возможность носить прекрасные костюмы.

Нам не следует недооценивать удивительную притягательность масонских ритуалов, не стоит и думать, что скрытая за ними философия так уж банальна. Значения символов, возможно, на первый взгляд кажутся непримечательными и даже шаблонными: будь хорошим человеком, стремись обладать всеми необходимыми знаниями, будь терпимым к представителям всех религиозных традиций. И вдруг мы понимаем, что – по сравнению с нелепыми и порой дикими идеями ортодоксальных религий (жечь ведьм, убивать неверных, клеймить грешников) – принципы масонов кажутся какими-то неожиданно и непривычно человечными.

Франкмасоны подчеркнуто призывают не считать их братство религиозным течением. Кто-то скажет, что если есть и церемонии с соответствующим символизмом, и нравственные нормы, и духовные принципы, то открещиваться от слова «религия» – просто-напросто казуистика. Возможно, масонство достаточно описывать как религию «второго порядка»: она допускает свободу вероисповедания, позволяя каждому на свое усмотрение разбираться с богословскими тонкостями, однако при этом создается особое пространство совместного духовного существования. Можно ехидно посмеиваться, но до конструктивной критики как-то обычно не доходит. Вспомним, что многие масоны активно участвуют в благотворительности.

После того как Кустос рассказал обо всем этом португальским инквизиторам, они посчитали, что ему вполне можно доверять. Однако их мнение изменилось, как только они получили ответ на вопрос о конечной цели всех масонских ритуалов. Приведем выдержку из их записей:

[Кустос] сообщил, что единственная цель ритуалов – поддерживать тайность, хранимую всеми членами братства.

Было испрошено: получается ли, что все церемонии и обряды нужны только для обеспечения духа таинственности, или предусмотренные уставом наказания, по существу, охраняют некую тайну?

[Кустос] на то ответил, что конечной целью была лишь сама тайность.

Итак, цель таинственности масонов – сама таинственность, а не сокрытие чего-либо. Иначе говоря, сложный, детально разработанный культ таинственности – по сути, ритуальная мистификация. И все ужасные наказания за нарушение клятвы оказываются лишь частью театрального представления, ибо никогда ни к кому не будут применены. Неудивительно, что эти сведения, полученные от Кустоса, инквизиторы назвали «чрезмерно краткими, уклончивыми и обманчивыми». Именно поэтому и пришлось прибегнуть к пыткам: трудно было поверить, что тайна масонов настолько заурядна!

Хотя Кустос не был героем, за которого себя выдавал, мы должны быть ему благодарны за то, что ничего не присочинил в попытке соответствовать требованиям инквизиторов. Ведь он вполне мог поведать об ужасных святотатствах, чтобы мучители с чувством выполненного долга от него отстали. Впрочем, с той поры и сами масоны, и их гонители убедили себя и других в том, что за тайнами братства стоит нечто большее, чем просто охранение таинственности. И именно эта ирония красной нитью пройдет через те истории, которые мы расскажем в следующих главах. Будучи вполне банальными, «тайны» масонов стали отправной точкой для множества интересных событий.

3
Эдинбург
Искусство запечатления

«Г» означает…

Наиболее значимые обрядовые символы масонов – фартук и колонна, наугольник и мастерок – позаимствованы из инструментария каменщиков. Франкмасоны убеждены в том, что помимо нравственного символизма эти предметы хранят в себе историю истоков масонства, уходящую корнями в быт средневековых ремесленников. На то, что братство зародилось в Средние века непосредственно в гильдиях каменщиков, указывается в многочисленных работах по истории франкмасонства. Самоназвание масонского движения – «искусство», «ремесло» – как бы вбирает в себя все эти представления. Генетическая связь со средневековыми каменщиками всегда была масонам по душе, ведь они могли гордиться преемством от строителей великих соборов в Солсбери, Линкольне и Йорке. Эх, старая добрая Англия!

Впрочем, когда потребовалось отчетливо показать, каким образом гильдии каменщиков преобразовались в ложи, историки масонства столкнулись с неодолимыми трудностями, потому что именно каменщики в Средние века гильдий практически не имели. В Англии XIV–XV веков представители почти всякого уважаемого ремесла имели в каждом городе свою гильдию. Гильдия была у мясников, у хлебопеков, у мастеров по изготовлению подсвечников. Всякий диковинный промысел из прежних времен мог похвастаться своей гильдией: она была у чеботарей и шорников, у скорняков и сыромятчиков… В общем, у всех, кроме каменотесов.

А причина в том, что у последних почти не было работы. Большинство зданий в средневековой Англии строилось не из камня, а из мазанки, в состав которой входили глина, хворост, солома и навоз. Спрос на каменщиков – по сравнению со спросом, скажем, на плотников и кровельщиков – был ничтожно мал. Поэтому в одном городке попросту не могло собраться достаточно каменщиков, чтобы учредить гильдию – в лучшем случае, чтобы в кости сыграть, да и то вряд ли. Когда же каменщики все-таки вступали в гильдии, то это были гильдии комбинированные, членами которых были другие строители, в частности плотники.

Каменотесы же скитались по стране, находя работу то тут, то там и собираясь вместе, лишь когда предстояло выстроить мост или каменный дом. Между каменщиком и простым строителем была существенная разница. Первых привлекали в больших количествах только для таких масштабных проектов, как строительство замка, аббатства или собора. При этом выглядело это как самая настоящая принудительная вербовка. Мастер-каменщик, связанный договором с королем или епископом, набирал людей для того или иного проекта, не справляясь об их желании. При этом представители этой «элиты» каменщиков тоже были странствующими работниками, но определенной властью обладали. Именно по этой причине гильдия в привычном смысле для представителей этой профессии по большому счету не имела смысла.

Итак, факты говорят нам о том, что из всех средневековых ремесленных объединений каменщики меньше других имели необходимость в организации вроде гильдии, которая с течением времени могла бы преобразоваться в масонское братство. Историкам масонства так и не удалось показать действительную связь между «реальными каменщиками» (людьми, работавшими до мозолей на руках стамеской) и нынешними «спекулятивными каменщиками», для которых инструменты – уже символы умозрительных категорий.

Но если связующим звеном были не средневековые гильдии, то что? Приблизиться хотя бы на шажок мы сможем, если с работы средневековых мастеров переключим внимание на их культуру, на передаваемые от поколения к поколению истории, которые помимо прочего легли в основу масонского символизма.

Коллективная жизнь всех ремесленников Средневековья полнилась ритуалами, обрядовыми предписаниями и особого рода мифологией. Конечно же у всех имелся специальный обряд посвящения. Были и клятвы хранить тайну мастерства, которые сплачивали общины ремесленников. Имелись и строгие правила, и пароли, служившие для того, чтобы к общине не прибился самозванец, недавно пришедший из другого края в поисках работы. И, конечно, ремесленники устраивали регулярные празднества. Порой та или иная практическая деятельность обрастала легендами: так, среди чеботарей, делавших дорогую обувь, говорили, что после мученической смерти кости их покровителя святого Хью превратились в инструменты башмачника.

Каменщики по всей Британии будто бы пытались компенсировать отсутствие организованных гильдий богатством предписаний, символов и мифов. Эти знания, известные как «Старые наказы» (Old Charges), долгое время передавались из уст в уста. Однако память человеческая ненадежна, и содержание «Наказов» много раз менялось – что-то навсегда забывалось, что-то добавлялось и переиначивалось. Однако в какой-то момент своды «Старых наказов» начали появляться в письменной форме. Первый такой текст из дошедших до нас написан в стихах. Он состоит из 826 строк, вполне простых для запоминания. В среде масонов рукопись известна как «Поэма Региус» (Regius Poem). Место и время ее написания точно неизвестны, однако предполагается, что создана она была в 1420-е годы в графстве Шропшир.

В тех правилах, что описаны в «Старых наказах», нет ничего, что отличалось бы от правил любой средневековой ремесленной общины: от хороших манер (не ругаться в храмах, не сморкаться в столовую салфетку) до профессиональных советов и указаний. А мастер, например, для поддержания качества работы должен был платить ремесленникам не меньше определенной суммы. Но кое-чем «Старые наказы» отличаются от других сводов, и именно здесь мы выходим на след истоков масонства – речь идет об особой мифологии каменотесов, а именно историях о том, как их ремесло зародилось на заре времен и как передавалось от поколения к поколению.

Действующие лица этой истории взяты из самых разных источников, причем порой кажется, что наугад: древнегреческие мудрецы в ней соседствуют с бородатыми библейскими старцами. Некоторые из них значимы для нас, поскольку перекочуют в легенды масонов. Один из них – Гермес Трисмегист, ученый муж, который после Всемирного потопа заново открыл законы геометрии, некогда высеченные допотопными каменщиками на двух каменных колоннах. Следующий в линии – великий математик Евклид, обучивший жителей Древнего Египта работе по камню, что позволило построить знаменитые пирамиды. Затем следует Соломон, нанявший сорок тысяч каменщиков для строительства Храма, который стал средоточием масонских знаний и умений. Главный архитектор был уроженцем Тира. В более поздних источниках его начнут называть Хирам Абиф – именно он, как мы помним, играет главную роль в ритуале получения третьей масонской степени.

Что же, странствующие средневековые каменщики выдумали себе внушительную родословную, которой позавидовал бы иной монарх. Интеллектуальные притязания были не менее серьезными. «Старые наказы» связывают ремесло каменотесов с древней наукой геометрией (именно поэтому в масонской иконографии нашлось место «отцу геометрии» Евклиду). Масоны считали, что работа каменщика и геометрия имели общий исток, а геометрия, как известно, дело очень важное. Вместе с грамматикой и логикой, риторикой и арифметикой, музыкой и астрономией геометрия была частью средневековой университетской системы наук. В «Старых наказах» утверждалось, что наука каменщиков и геометрия – наиболее авторитетные области знания. Франкмасоны до сих пор почитают геометрию как метафору закона, по которому выстроена сама Вселенная. Литера «Г», часто присутствующая на эмблеме масонов вместе с циркулем и наугольником, означает одновременно «геометрию» и «Господа Бога».

Но даже сейчас мы еще далеки от того, чтобы напрямую связать «Старые наказы» с масонской философией (так же, как историки масонства никак не могут четко доказать преемство масонов от средневековых английских каменщиков).

После столетий искусных мистификаций, бо́льшая часть которых приходится на XVIII век, нащупать корни масонства удалось лишь недавно. Революционной необходимо считать одну научную работу, изданную в 1988 году. Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что масонство зародилось не в Средневековье. Более того, появилось оно не в Англии в среде строителей готических соборов, а в ренессансном Эдинбурге, столице королевства Шотландия.