Текст книги "Очи бога"

10

Для Кассандры, никогда не посещавшей города, большего, нежели Хес, столица Лиирии явилась настоящим потрясением. В ней было все, что обещал Акила, все, о чем похвалялся Лукьен. Город просто ошеломил принцессу красотой. Кот был известен кипучей деятельностью, здесь встречались деловые люди и ученые мужи, улицы переполняли кареты и повозки, а высокие здания, казалось, уходили в самое небо. Кассандра влюбилась в него, едва увидев. После зловещей дороги из Хеса она вновь была готова к городской роскоши и проводила все дни в замке вместе с Акилой, готовясь к свадьбе. Даже спустя неделю большая часть Лайонкипа оставалась неисследованной, а имена большинства слуг оставались невыученными. А еще здесь были министры – десятки и десятки. Они постоянно приходили в замок на аудиенцию к Акиле, большинство из них – старые, с морщинистыми лицами служаки, вечно поглощенные в свои гроссбухи. В первые дни по прибытии Кассандре казалось, что канцлеры не могут и шагу ступить без Акилы, ибо те занимали его время и внимание день и ночь, отчего он выглядел совершенно измученным.

Но Кассандра легко переживала все это. Она наслаждалась свободой в новом доме, а занятость Акилы давала возможность для изучения Лайонкипа и для обдумывания того, что случилось по дороге в Кот. Она почти не видела Лукьена со дня приезда, но часто думала о нем. Верный слову, Бронзовый рыцарь не обмолвился об их отношениях с Акилой, за что Кассандра чувствовала себя благодарной. Несмотря на трагическую смерть Томаса, Акила встретил ее с сияющей улыбкой, и она знала: он не подозревает ее в неверности, даже не догадывается об ее греховных мечтах. Специально к ее прибытию Акила велел украсить городские ворота лентами и цветами и выстроить вдоль улиц белых лошадей. Канцлеры заполнили площадь, наперебой выказывая свое почтение. Играла музыка: пели сладкоголосые менестрели и детский хор, руководимый одноруким бароном Глассом, главой Дома Герцогов. Население Кота приложило все силы, чтобы приветствовать новую королеву. Кассандра просто растаяла от такого проявления эмоций. Она была уверена, что поступила верно, приняв предложение Акилы.

По большей части.

Ибо, несмотря на редкие встречи с Лукьеном, тот никуда не удалялся от замка. Акила назвал Лукьена ее телохранителем. Ее суженый, в своем ослеплении, должно быть, не замечал, как горят глаза у рыцаря при взгляде на его невесту. Молодой король был слишком увлечен показом интересных мест столицы. Когда они прибыли в Лайонкип, он показал девушке ее апартаменты – просторную вереницу комнат, занимающих целое крыло здания. Их было больше, чем любой мог представить, даже королева, но Кассандре такое изобилие оказалось по сердцу. В конец концов, он взял ее с собой на верхнюю северную башню, где весь Кот лежал под ними, словно лоскутное одеяло.

– Мы поженимся в десятый день весны, – сказал он. Голос звучал мягко, приглушенно. – Это будет особенный день, такой, какого вы заслуживаете.

Она взглянула на него и улыбнулась, и в лунном свете он напомнил ей маленького мальчика. Да, это настоящая любовь; Кассандра знала, что никогда не сможет ответить на нее в равной степени.

Когда до десятого дня весны оставалась всего неделя, Кассандра, наконец-то, привыкла к рутине. Будучи пока еще не замужем, она располагала собственной комнатой в Лайонкипе, поодаль от огромных покоев, которые разделит с Акилой после свадьбы. Джансиз располагалась рядом. Болезнь, терзавшая Кассандру месяцами, опять взялась мучить ее, но это не имело значения, главное было скрыть все от Джансиз. Служанке кружило голову внимание со стороны лиирийцев. Она всюду сопровождала Кассандру и была в восторге от окружающего великолепия еще сильнее, нежели ее госпожа и подруга.

Ярким солнечным утром Кассандра и Джансиз объезжали улицы Кота в сопровождении богатой кареты и отряда королевских гвардейцев. Лукьен возглавлял этот отряд, показывал достопримечательности по обеим сторонам бульваров и лучшие из лавок. Вдали от замка настроение его улучшилось. Он больше не избегал взгляда Кассандры. Кассандра и Джансиз разлеглись на мягких сиденьях, перешептываясь, словно два заговорщика.

– Мне кажется, он любит тебя, – заметила Джансиз.

Кассандра кивнула. Карета проезжала многолюдную улицу. Она видела Лукьена на коне, горделиво охраняющего их от толпы.

– Не имеет значения, – отозвалась она. – Через неделю у меня будет муж, и им станет вовсе не Лукьен.

– Тогда забудь его, Кассандра, – посоветовала Джансиз. – Подумай об Акиле.

– Подумаю, – обещала Кассандра.

Но сама знала, что лжет. Никогда ей не забыть Лукьена. Он слишком близко, и слишком многим она ему обязана. Теперь, вспоминая о предстоящем браке, она делала это без радости.

Согласно обещанию, свадьба состоялась на десятый день весны.

Ни Кассандра, ни Акила не пожелали бы более прекрасного дня. Солнце грело, но еще не изнуряло жарой, небо нежно голубело, не ослепляя яркостью. Мягкий ветерок пролетал над городом, разнося вокруг аромат распустившейся сирени. Кассандра облачилась в белое с изумрудным платье с длинным шлейфом и закрыла лицо шелковой вуалью. Платье сшил для нее королевский портной, обещавший юной невесте, что она будет выглядеть ослепительно. Когда она проходила по боковому проходу в тронном зале Акилы, то убедилась: портной не солгал. В глазах собравшихся отражалось великолепие ее красоты. Акила стоял у трона, сверкая черно-алым нарядом. На голове у него красовалась золотая корона, выглядевшая немного не на месте: очень уж юным был ее обладатель. Он стоял в специальной церемониальной позе, нервно улыбаясь. Даже издалека Кассандра почувствовала его возбуждение. Рядом с королем стоял Лукьен. На рыцаре были бронзовые доспехи, их блеск затмевал даже Кассандру. Она позволила взгляду остановиться на нем.

После церемонии новобрачные вышли во двор, где проводился турнир. Двор Лайонкипа был украшен флагами и разноцветными палатками. Сотни людей, большинство лиирийской знати шествовали по двору с кубками в руках, подходили к столам, ломившимся от еды и вина. Музыканты и фокусники развлекали гостей, в то время как рыцари готовились к турниру. Акила объяснил Кассандре, что в Лиирии такие турниры проводятся каждую весну, и это – лучшее время в городе, праздник для горожан и знати. Явились все канцлеры, захватив жен и детей, заняв места поближе к королевским рядам, где впереди сидели Акила с Кассандрой, а рядом с ними – Лукьен и другие представители королевской гвардии. Кассандра подобрала шлейф, подняла с лица вуаль и уселась рядом с молодым мужем, улыбаясь горожанам, кланявшимся и улыбавшимся ей. Перед рядами находилась турнирная площадка, где рыцари и помещики уже готовились к состязаниям, испытывая оружие и лошадей. Это проверка всех навыков, объяснил Акила. Копья и мечи использовали затупленные. А еще он поведал, что Лукьен – победитель всех турниров на протяжении последних трех лет. Он станет сражаться немного позже, проведя поединок со своим соперником Трагером. Кассандра украдкой бросила взгляд на Лукьена. Он сидел подле Акилы с кубком в руке, смеясь над шутками фокусника. По мнению Кассандры, он был что-то очень уж спокойным. Она обернулась и попросила слугу наполнить ее кубок. Рядом с ней Джансиз слегка подтолкнула ее локтем.

– Ну что? Как себя чувствует моя королева?

Кассандра нахмурилась.

– Королева. – Слово показалось ей странным. – Звучит слишком величественно, правда?

– Я так не думаю, – хихикнула Джансиз. Она отхлебнула вина и кивнула в сторону блюд с угощением. – Мне кажется, все просто здорово. Посмотри, сколько здесь всего!

Но новая королева не могла радоваться: вокруг собрались одни чужаки. Никто из семьи не приехал, ибо король Карис был домоседом и, несмотря на установившийся между Рииком и Лиирией мир, чувствовал себя не в своей тарелке на земле бывшего недруга. К своему удивлению, Кассандра поняла, что скучает. Так же страстно, как мечтала покинуть отчий дом, теперь она желала обрадовать отца своим замужеством.

– Посмотри, какие они все толстые, – зашептала она. – Эти министры, они повсюду одинаковые!

– Ш-ш-ш, – предостерегла Джансиз. – Что это с тобой, Касс? Ты должна радоваться. Ты же этого хотела. – Ее бровь приподнялась в беспокойстве. – Ты в порядке?

– Просто замечательно, – отозвалась Кассандра. Она не стала говорить подруге об огне, сжигавшем ее внутренности. Это казалось ей неприличным. В этот момент Акила взял ее за руку.

– Кассандра? – он широко улыбнулся. – О чем это вы шепчетесь?

Остальные, сидевшие рядом, повернулись, чтобы услышать ее ответ. Даже старик по имени Фиггис казался заинтригованным: он выронил баранью ногу, прислушиваясь. Кассандра изобразила очаровательную улыбку.

– Простите меня, милорд, – проворковала она. – Мы обсуждали только что появившихся людей. Подошла целая толпа ваших министров. У моего отца никогда не было столько советников.

– Верно, – с некоторой горечью поддержал Акила. – И, готов ручаться, не было и стольких хлопот, с ними связанных.

Кассандра попыталась перевести разговор на другую тему.

– Забудьте о трудностях с министрами, милорд. Вспомните, что сегодня за день.

– Конечно, – обрадовался Акила. Но глаза его скользнули по второму ряду, где располагался барон Гласс. Канцлер из Дома Герцогов должен был сидеть неподалеку, как предписывал его статус. С ним была его жена, намного моложе его, и выводок шумных ребятишек. Барон поражал дородным видом: крупный, широкоплечий, словно вытесанный топором, с непослушными рыжими вихрами и засаленной козлиной бородкой, заостренной на конце. Кассандра полагала, что ему должно быть хорошо за сорок. Подобно остальным представителям знати, он облачился в честь праздника в дорогой наряд и драгоценности, сиявшие на солнце. Но самым впечатляющим оказалось отсутствие у него левой руки. На ее месте висел пустой рукав, сколотый у плеча. Гласс подлил себе вина; заметив взгляд Акилы, барон улыбнулся и поднял кубок в приветствии. Акила ответил тем же, но Кассандра заметила в его глазах легкое презрение. Чувство, которое совсем не подходило Акиле.

– Милорд, будет лучше, если вы скроете от барона свои чувства, – проговорила она.

Уверенный, что Гласс его не слышит, Акила ответил:

– Барон знает о моих чувствах, миледи. Так что нет смысла прятать их от него.

– Смысл есть. Во имя вашего королевства. Вам ведь понадобится добрая воля барона для поддержки ваших проектов.

– Он выступает против меня, Кассандра. И доводит это до сведения всех, кто заседает в Доме Герцогов. – Акила опустил кубок, глаза сердито сверкнули. – Поверьте мне на слово, до конца этого дня он испортит нам праздник политикой и дурными новостями.

Кассандра никогда прежде не видела Акилу в таком возбуждении. Его настрой удивил ее.

– Акила, сегодня день нашей свадьбы, – мягко проговорила она. – Сейчас время праздновать, а не ссориться. – Он передала ему вазу с виноградом. – Забудьте хоть на один день о своих делах. Наслаждайтесь!

Он сорвал ягоду и положил в рот. Перед ними на поле группа рыцарей и юных пажей готовились к первой схватке.

– Барон просто желчный старый глупец, – прошептал король. – Ревнует меня к моей молодости. Скажи ей, Лукьен.

Лукьен посмотрел наверх.

– Милорд, пожалуйста, не заставляйте меня говорить что-либо против Гласса. Вы знаете, как я к нему отношусь.

– Как, Лукьен? – спросила Кассандра, понижая голос. – Вы хорошо его знаете?

– Да, миледи, – ответил рыцарь, понижая голос. Сидящий рядом с ним Фиггис старался расслышать разговор. – Он герой Лиирии. Прежде был великим воином.

– Давным-давно, – напомнил Акила.

– Но я до сих пор уважаю его. Как и большинство гвардейцев. Он сражался в войне против Норвора и против Марна. Там его и ранило.

Кассандра снова оглядела барона и топорщившийся пустой рукав.

– Удивительно.

– Он выдающийся человек, – сказал Лукьен. – Я уже говорил – он герой.

– Герой, – проворчал Акила. – Ты дважды герой по сравнению с ним, Лукьен.

Лукьен покачал головой.

– Нет.

– Да, – настаивал Акила. – Дважды и более.

– Король добр.

– Я кое-что знаю о бароне Глассе, – внезапно встрял в разговор Фиггис. Старик оживленно потянулся к ним. – Я узнал о нем, когда был в Марне, во время войны. Сэр Лукьен прав, милорд: он был великим воином. И, если я не ошибаюсь, он хорошо служил вашему отцу.

Акила закатил глаза.

– Вы эксперт во многих вещах, дружище Фиггис.

– Хорошо, – вмешалась Кассандра. – Давайте сменим тему. Фиггис, супруг сказал мне, что вы ученый человек, великий деятель науки.

Старый библиотекарь надулся от важности, услышав комплимент в свой адрес.

– Король делает мне честь, сказав это, моя королева. Но вообще-то, я бы согласился с подобным описанием. Я изучал многие науки. Языки, звезды, поэзию, – он задумался на минуту. – Сказать по правде, трудно найти предмет, который заставил бы меня скучать.

Кассандра рассмеялась. Что и говорить, человек специфический, но ей пришелся по душе блеск в его глазах.

– И Джадор, – добавила она. – Король сказал, вы эксперт по части этой страны.

– Ах, вы коснулись предмета моей горячей страсти, моя королева, – лицо Фиггиса просияло. – Если кого и можно назвать экспертом по части Джадора, так это меня. С раннего детства джадориане очаровывали меня. Когда я…

– Фиггис, остановитесь, – улыбнулся Акила. – Королева просто проявляет вежливость.

Старик выглядел обиженным, но вскоре вновь утешился угощением и зрелищами. Рыцари, собравшиеся на поле, были готовы к бою. Лукьен отставил в сторону тарелку с фазаном, наблюдая за схваткой. За его спиной барон Гласс велел детям занять свои места, предвкушая предстоящее сражение.

Турнир длился уже некоторое время после полудня, рыцарь за рыцарем выходили на поле во славу короля и королевы, а также присутствующих дам. Были битвы, состязания лучников, фехтовальщиков и скачки. Кассандра наблюдала все это без интереса, чувствуя лишь усталость и скуку. И вот, наконец, подошел черед Лукьена.

Бронзовый Рыцарь покинул ложу часом ранее, чтобы подготовиться к схватке. И теперь находился в конце площадки, восседая на коне и держа в руке шлем. Он был на диво хорош в бронзовом облачении. Коня также покрывали бронзовые доспехи, защищающие грудь и бока, а голову венчало настоящее чудо кузнечного искусства. Паж стоял рядом, держа в руке копье. Акила объяснил, что копье было специально затуплено, и наконечник закрыт защитной головкой. Лукьен осмотрел копье, затем занялся остальным оружием. Своей очереди ждали булава и палаш. Еще один паж держал щит Лукьена с гербом Лиирии. Лукьен кивнул юношам и посмотрел через поле на противника. Это был Трагер, в темном шлеме, туго натянувший поводья коня руками в латных рукавицах. В отличие от Лукьена, на Трагере были традиционные серебряные доспехи гвардии. Шлем был в виде бараньей головы с закрученными рогами.

– Думаю, ни один из них не пощадит другого, – с отсутствующим видом произнесла Кассандра. Она вспомнила вспышку гнева Лукьена, когда погиб Томас, и то, что он назвал Трагера идиотом. Лицо лейтенанта исказилось тогда от страха. Кассандра была уверена, что сейчас под темной маской он скрывает то же самое выражение. Ее сердце забилось от волнения. Акила взял ее за руку, с удивлением заметив, что она мелко вибрирует.

– Миледи, да вы дрожите!

Кассандра нахмурилась:

– Варварский спорт, я его ненавижу, – проговорила она. – Посмотрите на них: каждый горит желанием убить другого. Не могу этого видеть.

Акила рассмеялся.

– Ах, это ведь только спорт, вы сами сказали. И люди пришли поглазеть на спектакль. Видите, как они смотрят?

В толпе зашумели, призывая к тишине. Все ждали исхода дуэли, ведь Трагер хвастался, что выиграет ее.

– Лукьен сказал мне, что Трагер практиковался, – заметил Акила. – Посмотрим.

– Лукьен выиграет, правда? – спросила Кассандра. – Я имею в виду, его не ранят?

Акила искоса посмотрел на нее, и она в ту же минуту пожалела о сказанном.

– Нет, – проговорил он. Его глаза сузились. – Но ваше беспокойство вносит свежую струю.

Лукьен надел шлем. Распорядитель турнира, пухлый человек средних лет, подошел к зрительским местам и провозгласил имена участников. И Лукьен, и Трагер выехали вперед, так что их лошади встали в один ряд перед распорядителем, и сняли шлемы перед королевской четой. На минуту глаза Лукьена встретились с глазами Кассандры. Он как будто мигнул, подбадривая ее. Лицо Трагера было злобным, он едва сдерживал ярость, крепко сжав челюсти.

Распорядитель возвестил:

– Мой король и моя королева, эти два джентльмена прибыли сюда, рекомендованные вашей милостью, и покорно просят разрешения показать вам лучшую из битв. Для одного наградой будет алмаз. Для другого – рубин.

Акила поднял обе руки. В правой был сверкающий алмаз, в левой – рубин кровавого оттенка. Он сказал:

– Лучшему достанется алмаз, второму – рубин. А по окончании турнира мы все отправимся в пиршественную залу Лайонкипа, будем пить и танцевать. – Он протянул драгоценности Кассандре. – Кто выиграет алмаз из пресветлых рук королевы?

Лукьен ответил:

– Я думаю, нам известен ответ, милорд.

На галерее засмеялись, смех подхватили все собравшиеся. Кассандра увидела, как перекосилось лицо Трагера, и ей стало жаль его.

– Сэр Трагер, удачи вам, – сказала она. Она посмотрела на Лукьена. – И вам, мой защитник.

– Вы будете мною гордиться, моя королева, – ответил Лукьен.

– Итак, по местам, – скомандовал офицер. Он увидел, как они шагом покинули место напротив галереи, надели шлемы и разошлись по разным концам поля. Паж Лукьена подал ему копье, и рыцарь испытал его на равновесие, прежде чем устроить под рукой. На другом конце поля Трагер сделал то же самое. Пажи удалились. Боевые лошади фыркали. Распорядитель битвы отступил к галерее, где встал для наблюдения вместе с Бреком и другими королевскими гвардейцами. И Кассандра, измученная беспокойством, сжала в руках драгоценные камни так, что побелели костяшки.

Лукьен и Трагер приготовились. Акила поднял руку, подержал ее наверху, а затем резко опустил. Конь Лукьена поскакал вперед. Трагер кинулся ему навстречу с копьем наперевес. Оба противника приблизились на некоторое расстояние, направляя копья в сердце друг другу. Послышался треск ломающегося дерева. Копье Лукьена вошло в щит Трагера, а копье Трагера – в щит Лукьена. Кассандра увидела, что оружие ее защитника треснуло, от него полетели щепки. Противники разъехались, не слезая с коней. Толпа восторженно заревела.

– Другое копье! – закричал Лукьен. Он повернул коня, нервно ожидая, когда пажи поднесут оружие и уберут с земли обломки. Трагер замахал ему с другого конца поля.

– Ха, вы неловки нынче, капитан!

Народ обожал такие шуточки. Они зашумели, призывая продолжать бой. Лукьен закрепил новое копье и с криком припустил вперед. Трагер повторил его действия. Копье Трагера ударилось о щит Лукьена. И снова никто из сражавшихся не упал. Лошади остановились.

– Отличная работа, Трагер, – заметил Акила. Он наградил солдата улыбкой. – В этом году тебе везет. Может, наконец, разживешься алмазом?

– Это так же хорошо, как и победа, милорд, – отвечал рыцарь. – Что скажете, капитан? Снова?

– Снова, – подтвердил Лукьен. – Подходи и получи урок.

Трагер скривился и ударил коня по бокам. Они еще раз помчались навстречу друг другу. Копья наготове, толпа смотрит во все глаза. И вот Лукьен вонзил копье в щит Трагера. Трагер упал с лошади и откатился назад. Толпа завопила. Не думая о том, что делает, Кассандра вскочила со скамьи.

Лукьен быстро развернул лошадь и приблизился к Трагеру. Лейтенант тяжело поднялся на ноги.

– Ну что? – спросил Лукьен. – Вы ранены?

– Саблю! – закричал вместо ответа Трагер. Паж поспешил через поле, протягивая ему палаш. Лукьен засмеялся.

– Сдавайся, Трагер, – сказал он, направляя копье в грудь противника. – Ты все равно проиграл.

– Нет! – Трагер парировал удар при помощи своего палаша. – Слезай с коня и сражайся со мной!

Лукьен нанес удар и сбил лейтенанта с ног. Толпа снова вскочила с мест с криками. Трагер опрокинулся в грязь, пытаясь встать, но Лукьен всякий раз возвращал его на место.

– Дело сделано! – крикнул один из офицеров. – Лукьен победил!

Все еще стоя на ногах, Кассандра громко зааплодировала. Акила присоединился к ней, затем и остальные офицеры на галерее. Лукьен спрыгнул с коня и склонился над Трагером, протягивая ему руку.

– Ты в порядке?

– Убирайся от меня! – рявкнул тот. Его пажи бросились к нему, чтобы помочь подняться. Когда ему это удалось, он поднял забрало шлема и уставился на Лукьена. Народ вокруг аплодировал, но не ему.

– Подойдите, вы оба, – позвал Акила. Он повернулся к Кассандре. – Миледи, мне кажется, у вас что-то есть для наших рыцарей.

Один из офицеров сопроводил Лукьена и опозоренного Трагера к местам, где сидела королевская чета, и те поклонились. Кассандра заметила, что Трагер не снимает шлема, явно в нарушение этикета. Он не мог смотреть на нее, так ему было неловко, и она посмотрела на его невежливость сквозь пальцы.

Офицер заговорил:

– Сэр Трагер сражался хорошо, но сэр Лукьен – лучше. Ему и владеть алмазом.

– Господа, наш добрый народ благодарит вас за ваш ратный подвиг, – заговорил Акила. – Трагер, поскольку вы второй, вам причитается рубин. – Он посмотрел на Кассандру, призывая ее вручить драгоценность. Кассандра подчинилась, подавая рубин Трагеру, который неловко принял дар.

– Спасибо, милорд и миледи, – сказал он.

Акила продолжал:

– А ты, Лукьен, сражался лучше всех. Алмаз снова твой, мой друг!

На сей раз Кассандра не нуждалась в подбадривании. Она протянула алмаз Лукьену, поместив его на протянутую ладонь рыцаря. Но перед тем как она сделала это, он склонился и поцеловал ее руку.

– В честь моей королевы, – сказал он.

Тем же вечером праздник переместился под своды Лайонкипа. Девушки танцевали под пение менестрелей, ребятишки играли под столами с собаками, весь народ наслаждался атмосферой праздника, устроенного королем. Стены были увешены гирляндами сирени, источавшей тонкий аромат. Акила с молодой женой сидели за огромным эбеновым столом, заставленным блюдами с дичью и кувшинами с вином и пивом. Неподалеку Лукьен танцевал с дочерью канцлера Нилза. Кассандра глядела на них, слегка нахмурившись. Акила заметил выражение ее лица.

– Вы ничего не едите, миледи, – удивленно заметил он, предлагая ей еду со своей тарелки. Кассандра отвернулась.

– Я уже наелась на неделю.

– Может быть, музыка звучит слишком громко? Вы выглядите так, будто вам не по себе.

– Со мной все в порядке, – отвечала Кассандра. Она извиняюще улыбнулась, добавив: – Просто сегодня слишком насыщенный день. Много переживаний. Я немножко устала.

– Да, переживаний хватило, – согласился Акила. – Но вы выглядите не очень хорошо, Кассандра: ваш цвет лица… – Он внимательно посмотрел на нее, удивляясь ее бледности. – Может быть, вам стоит извиниться и пойти немного отдохнуть.

Она покачала головой:

– Сегодня ночь нашей свадьбы.

– Кассандра, я не собираюсь учинять насилие над женщиной, которой нехорошо, – прошептал он. – Если вам нездоровится…

– Я в порядке. В самом деле, это так.

Прежде чем Акила ответил, Лукьен покинул площадку для танцев и присоединился к ним. На его лице проступила испарина. Он взял кубок Акилы и с наслаждением осушил его, а затем вытер пот со лба.

– Ух! Эта девушка горазда плясать!

«Это точно! – мрачно подумал Акила. – Все девушки хотят плясать с Лукьеном!»

– Сэр Лукьен, вы едва держитесь на ногах, – произнес он, меж тем, вслух.

– И вправду, – заметил капитан. Он обошел вокруг стола и упал в кресло рядом с Акилой. Он уже расстался с доспехами и сейчас был в алой тунике. Когда слуга принес полный кувшин пива, Лукьен взял его и выпил прямо из горлышка. Он был в прекрасном расположении духа после победы на турнире и носил выигранный алмаз на шее в знак победы. Трагер же, напротив, не явился на пир, и отсутствие лейтенанта только подняло настроение победителя.

– Ну? Почему же счастливая чета не танцует, а? – поинтересовался рыцарь.

– Королева устала, – объяснил Акила. – Было столько переживаний!

– Устала? – Лукьен посмотрел на Кассандру. – И это все, миледи?

Кассандра сделала гримаску.

– Да, – ответила она. Но глаза говорили о большем.

– Ну что ж, тогда вам стоит отдохнуть, – неловко заметил Лукьен.

– Она уже отдыхает, Лукьен.

Акила и Лукьен посмотрели друг на друга. Улыбка Лукьена погасла. Он кивнул и переключился на кувшин с пивом, снова наполняя кубок Акилы.

– Славное пиво, – сказал он. – Давайте выпьем за вас двоих.

– Да, выпьем за молодых влюбленных! – присоединился к нему другой голос.

Акила поднял глаза и увидел приближающегося барона Гласса. Тот держал в единственной руке кубок, на лице сияла подобострастная улыбка. Он оставил прелестную молодую жену и шумных детишек и сейчас низко кланялся Кассандре. Королева постаралась придать лицу любезное выражение.

– Барон Гласс, пожалуйста, выпейте с нами, – предложила она. – Садитесь вот сюда.

– Королева так любезна, – проговорил барон. Он огляделся в поисках кресла и заметил пустовавшее место Фиггиса. Он обошел вокруг стола и плюхнулся рядом с Акилой, но перед этим поднял бокал: – За вас обоих, – сказал он. – Пусть небеса даруют вам долгий и счастливый брак.

– Вот-вот, – поддержал Лукьен, осушая кувшин с пивом.

– Спасибо, барон, – сказал Акила. Он сделал глоток, глядя на Гласса. Если бы барон не сидел рядом, он бы напомнил Кассандре свои недавние слова: не успеет день подойти к концу, как Гласс все испортит кознями на ниве политики.

– Ну, барон Гласс, как вам понравился нынешний турнир? – спросил король.

– Отлично подготовлен, как всегда, – отвечал Гласс, на этот раз поднимая кубок за Лукьена. – Отличное сражение, сэр Лукьен. Вы так же опытны в бою, как я, если не больше.

– Спасибо, милорд, – откликнулся Лукьен. – Вы мне льстите.

– А банкет… какой изобильный! – Гласс оглядел зал. – Честно говоря, я ожидал меньшей пышности.

– Правда? Отчего же? – поинтересовалась Кассандра.

– Дороговизна, миледи, – отвечал Гласс. – Ведь все проекты вашего супруга требуют затрат. Не думаю, что богатств, содержащихся во всех сундуках, хватит на эту роскошь.

Акила напрягся.

– Барон Гласс…

– Сегодня особый день, – вмешался Лукьен. – Я думаю, он стоит затрат, барон Гласс.

– О, конечно, – ухмыльнулся барон. – Скажите, королева Кассандра, слышали ли вы о библиотеке вашего мужа? Она впечатляет.

Кассандра начала было отвечать, но Акила быстро проговорил:

– Да, я брал ее туда.

– Как вы думаете, это нечто грандиозное? – продолжал Гласс.

– Полагаю, после завершения проект будет впечатлять всех и каждого, – ответила Кассандра. К удивлению Акилы, она взяла его за руку. – И думаю, что принести в мир немного света – стоит любых затрат, барон Гласс.

– Хммм, канцлер Сарк может не согласиться с вами миледи. Он не любит смотреть, как пустеет казна.

– Это не его казна, – проворчал Акила. – И не ваша, и не моя, барон. Все принадлежит народу Лиирии. Им нужна библиотека. Они знают, что получат знания.

Барон Гласс смотрел на свой кубок, тщательно подбирая слова.

– Знания… – вздохнул он. – Они для таких людей, как вы и я, король Акила. Знания – для людей, которым они по плечу. – Он жестом обвел зал. – Посмотрите вокруг. Кого вы здесь видите, кроме знати? Здесь собрана вся элита Лиирии, милорд. Они уже умеют читать и писать. Им не нужна библиотека.

– Совершенно верно, – парировал Акила. – Библиотека – для тех, кого здесь нет, для людей, что празднуют мою свадьбу на улицах. – Он вызывающе улыбнулся барону. – Я строю библиотеку для ваших слуг, барон Гласс, может быть, они сгодятся на большее, нежели готовить пойло для ваших свиней и стричь ваших овец.

Лицо барона побагровело.

– Король Акила, не всем дано быть знатными. Мое право рождения даровано мне Небом.

– Чепуха, – отрезал король.

– Это не чепуха, – настаивал Гласс. – Та же сила, что сделала меня знатным человеком, посадила вас на трон. Вы думаете, мои подданные стали пастухами, потому что я не допускал их к лучшей доле? Нет. Они стали пастухами, ибо больше ни на что не способны. Это воля судьбы.

Это замечание завело Акилу. Подобно многим в Лиирии, Гласс был поклонником культа Неба, веря, что мир контролируют невидимые силы, не Бог и не дьявол. Это было одно из верований, распространенных в Лирии, но имевшее влияние на всю страну. Гласс же являлся его горячим сторонником.

– Барон, сегодня день моей свадьбы, – начал Акила. – Я не хочу испортить его разговорами о политике или религии, и вообще не желаю с вами спорить.

– Вам лучше послушать меня, – настаивал Гласс. – Я не одинок в таких мыслях. Есть и другие, кого беспокоят ваши идеи, милорд. Они находят их опасными, так же, как и я.

– Народ поддерживает меня, – сказал Акила.

– Народ не управляет канцеляриями. Вы и я знатного происхождения и знаем, как управлять. Ваш отец, по крайней мере, верил в это.

– Я – не мой отец!

Музыка внезапно смолкла. Акила откинулся на сиденье, и взгляды присутствующих остановились на нем. Барон Гласс улыбнулся и поднялся со своего места.

– Нет, вы – не он.

Перед тем, как он ушел, Акила остановил его:

– Подождите.

Глас остановился и обернулся с вопросительным видом. Разгневанный Акила решил все-таки высказаться прямо.

– Пожалуйста, все послушайте меня, – призвал он толпу к вниманию. – Я хочу сделать заявление.

– Заявление? – удивился Лукьен.

– Акила? – попробовала вмешаться Кассандра.

– Я ненадолго уезжаю, – сообщил Акила. – Собираюсь в поездку, это будет тур доброй воли, если можно так выразиться. Хочу представиться нашим соседним государствам. Пусть повидаются со мной и знают, что в Лиирии у них есть союзник.

– Что? – поразился Гласс. – Милорд, вы же только что вернулись. Еще не высохли чернила на договоре с Рииком.

– Пусть так. Я еду. Государства, такие, как Марн и Норвор, должны знать, что мы их союзники. Это будет началом новых отношений между народами на всем континенте.

В толпе зашептались. Как и ожидал Акила, канцлеры начали неодобрительно качать головами.

– Милорд, вам не кажется, что вы слишком спешите? Наверное, стоит послать вначале эмиссаров.

– Слишком спешу? Как в Риике, вы хотите сказать? Или вы думали, что я удовлетворюсь этой миссией?

Гласс вздохнул с унылым видом.

– Я думаю лишь о вашей безопасности, милорд. И о благе Лиирии.

– Отлично. Насчет блага Лиирии мы с вами совпадаем во взглядах. Поэтому я и отправлюсь в путешествие. Это важно.

– Король Акила…

– Это важно, – повторил Акила. Он посмотрел на Гласса. – А теперь, заставьте ваших лордов понять это, барон.

Барон был поражен тоном Акилы. Они с вызовом посмотрели друг на друга. Акила не собирался отводить взгляд. Наконец, барон улыбнулся.