Текст книги "Изумрудное море"

– О'кей, – сказала Антья. – Вынуждена признать, это странно.

– Если нормальное половое влечение – это пять, – сказала Рейчел, – у Элайны, скажем, восемь, то я – минус один.

– А Баст? – спросила Элайна.

– Три тысячи сто пятнадцать, – засмеялась Рейчел. – Более или менее.

Они подплыли к разбросанным рифовым островкам, многие из которых торчали над водой на метр и больше, и Антья, внезапно нырнув, принялась шарить в небольшой пещерке.

– Вот он, – сказала она, вытаскивая из норы омара.

Тот яростно шевелил своими усами-антеннами, пытаясь уколоть Антью хвостом, но она ловко открутила хвост и швырнула безжизненного омара в корзину.

– Обычно они прячутся под камнями и в расщелинах, – пояснила Антья, опускаясь на песчаное дно и осматривая подножие рифов.

Внимательно исследуя все трещины и выемки, она снова быстро сунула руку куда-то внутрь. На этот раз она выдернула ее с гримасой отвращения.

– Нам бы сюда копья, – сказала она. – Охотиться с копьем – это, конечно, не слишком интересно, но мы ведь здесь не развлекаемся.

Рейчел отплыла немного подальше и принялась обследовать свой кусок рифа. Опустившись на дно, она заглянула под камни, но увидела одну черноту. Солнце светило так ярко, что, казалось, над головой не было толщи воды метров десять высотой. Под камнями скользили неясные тени, мелькали маленькие рыбки. Заметив какое-то движение, Рейчел протянула было руку, но быстро отпрянула, когда из расщелины, медленно шевеля плавниками, выплыла небольшая акула. По крайней мере, она подумала, что это акула. Очень похожа, только рот какой-то сжатый, словно рыба только что жевала лимон.

– Акула-нянька, – сказала появившаяся рядом Элайна. – Они безобидные, если их не трогать. Хотя, если рассвирепеют, могут и разорвать. Один парень, еще до Спада, из ихтиан кстати сказать, вздумал на такой покататься. К счастью, нанниты его правильно собрали. Так вот после того случая он Изменился и стал обычным человеком и больше никогда даже близко не подходил к воде.

– Как вы здесь что-то видите? – спросила Рейчел, которая безрезультатно осматривала очередной кусок рифа.

Ничего, и ты привыкнешь, – пообещала Антья, проплывая мимо. В ее сумке лежали уже три омара, из которых один был просто огромным. – Только осторожнее, у них шипы. Держи их крепко, но не жми. Смотри, чтобы они не вывернулись, и следи за шипами, иначе они могут распороть руку. И не сжимай, а то уколешься.

– Отлично, – сказала Рейчел, когда под одним из камней шевельнулись усы-антенны.

Оттолкнувшись ногами от дна, она бросилась к омару, которого, по всей видимости, мало беспокоила эта встреча, только его усы зашевелились более угрожающе. Рейчел протянула руку, ухватила омара и потащила. Ей удалось зацепить его прямо за усы, но омар, к ее удивлению, оказал сильное сопротивление. Быстро взяв его за туловище, Рейчел резким движением оторвала хвост.

– Один есть, – сияя, сказала она.

И только тут заметила на пальцах мелкие порезы, которые сразу начало щипать от морской воды, однако, что было делать, приходилось терпеть.

– Перчатки, – заявила Элайна, появившись из воды метрах в десяти. – Вот что нам действительно нужно: перчатки.

– Лучше копья, – сказала Антья. Ее почти не было видно, в воде мелькал только золотисто-красный хвост, цвет которого можно было различить лишь у поверхности воды.

– А почему у ихтиан такие яркие хвосты? На глубине ведь они все равно кажутся либо коричневыми, либо зелеными, – спросила Рейчел, возвращаясь к поиску омаров.

– Наши глаза различают только голубой цвет, – ответила Антья, подцепляя очередного омара. – На глубине мы цветов вообще не различаем, зато метрах в двадцати от поверхности все видим прекрасно, и в цвете. А если мы опускаемся метров на тридцать или даже сорок, то вновь возвращаемся к нашему обычному зрению, потому что там для нас все голубое.

– Так вы плохо видите? – спросила Рейчел. – Я хочу сказать, когда вы в городе или еще где. Там ведь все голубое.

– Нет, – ответила Элайна. – У нас прекрасное ночное зрение. Примерно как у кошки. Наверное, мы видим даже лучше, чем вы. Поэтому и под камнями находим больше, потому что видим лучше.

А вот и я вижу! – воскликнула Рейчел, нырнув вниз и схватив омара за туловище так ловко, что на этот раз даже не порезалась, однако сильно ударилась рукой о риф, когда тащила упиравшееся ракообразное. И поняла, что очень устала. И что впереди у них долгий путь назад. – Нелегкое это занятие.

– Точно, – сказала Антья. – И я не уверена, что мы получим больше калорий, чем израсходуем, особенно если учесть, что нам предстоит плыть против течения, да еще тащить омаров.

Немного подумав, Рейчел неожиданно рассмеялась.

– Я их потащу, – сказала она, высматривая еще одного омара. – Я пойду пешком, так что вам не придется из-за меня задерживаться.

– Принято, – сказала Элайна. – Мы можем плыть по мелководью, и ты будешь нас видеть. И откроешь мне все самые страшные тайны Герцера.

– Пусть их тебе сам Герцер открывает, – заметила Рейчел.

– Ну, это неинтересно, – махнула рукой Элайна.

– В жизни Герцера до Спада не было страшных тайн, – сказала Рейчел, попыталась схватить омара и едва не упустила еще одного, гораздо более крупного. – У него что-то было с генетикой, моей матери пришлось его лечить, но, к счастью, это было до Спада. И все же с возрастом эти нарушения не исчезали, а когда он стал взрослым, его дела пошли совсем плохо. У него… не было друзей, не говоря уже о девушках.

– Как-то не верится, – сказала Антья.

Ее корзина была уже почти полной, и ихтианка отдыхала, сидя на верхушке рифа. Рейчел внезапно поняла, что чешуя у Антьи на хвосте служила не только для красоты: если бы не прочный чешуйчатый панцирь, та давно ободрала бы об острые кораллы весь зад.

– У него были… припадки, – с трудом подбирая слова, сказала Рейчел. – Он пытался с этим справиться, но у него не получалось: он трясся, как тонкая ветка. Да еще и заикался. Иногда у него вдруг начинали течь слюни, а иногда сама по себе дергалась рука или нога. На все это было… страшно смотреть. Он рос здоровым, резвым ребенком, а эта… болезнь его вмиг скрутила. Честно говоря, я стала его избегать. Стыдно вспоминать, но он казался мне каким-то странным. А потом мама придумала, как все исправить, перед самым Спадом. Можно сказать, что она Герцера сначала убила, а потом возродила к жизни. – Рейчел хотела что-то добавить, но осеклась. – После этого между ними возникла… какая-то странная внутренняя связь. И девушек у него никогда не было. А вот то, что произошло после Спада, это уже другая история.

– Значит, я у него первая? – спросила Элайна. – А я-то гадала. Он был таким… отличным любовником. Просто потрясающим.

– Это все из-за Баст, – пояснила Рейчел. Высунувшись из воды, она смотрела, как Антья уписывает омара. – Разве мы не должны доставить весь улов в город?

– Не хочется тащить на себе такую тяжесть, – ответила Антья. – Если я немного отъем, то понесу это в желудке.

– Мы можем по пути обмениваться корзинами, – предложила Рейчел. – Моя не так набита.

– Согласна, – сказала Антья и, доев омара, вытерла руки о чешую.

– Нет, а все же при чем здесь Баст? – спросила Элайна. Ее хвост возбужденно подергивался, когда она шарила в расщелине. – Ха, попался, ублюдок.

– Баст считает своим долгом учить своего возлюбленного, – сухо ответила Рейчел. – Она много занималась с Герцером.

– Оно и видно, – засмеялась Элайна. – Чтобы понять разницу в анатомии, ему хватило нескольких минут. После этого все пошло как по маслу.

– У Герцера есть два величайших таланта, – сказала Рейчел. – Один к сражениям, а другой… не важно. И мне бы очень хотелось оценить и тот и другой.

Она поймала еще одного омара и понесла его Антье, которая тащила за собой что-то очень похожее на корзину Рейчел, наполненную уже почти наполовину.

– Как это у тебя получается так быстро? – спросила Рейчел.

Я этим с детства занимаюсь, – ответила Антья. – Мои родители были ихтианами, и я родилась под водой. И ловила омаров с тех пор, как себя помню. Вообще-то говоря, я на этом рифе уже охотилась; я знаю, где они прячутся. Вот здесь посмотри, – добавила она, показывая Рейчел на участок рифа, который на первый взгляд ничем не отличался от остальных. Но, подплыв к нему, Рейчел сразу поняла причину успешной охоты Антьи: вдоль всего выступа, прямо под скалой, сидело множество омаров, сердито шевелящих своими усами-антеннами. Рейчел схватила одного, и тогда все остальные возбужденно забегали туда-сюда, а потом бросились наутек. Рейчел едва успевала хватать их руками и совать в корзину. Некоторые попытались прорваться напролом, но тут на помощь с радостным воплем пришла Элайна, и через некоторое время на морском дне валялась дюжина омаров с оторванными хвостами.

– Вот это здорово, – с улыбкой сказала она, складывая добычу в корзину.

– Ну что, может, хватит? – спросила Антья. – Я думаю, трех корзин на сегодня достаточно.

– Так, значит, ты от рождения ихтианка, – сказала Рейчел. – А они? Откуда они взялись? Из подводного маточного репликатора? Или как?

– Нет, – ответила Антья, и по ее тону было видно, что она не хочет это обсуждать.

– Извини, – сказала Рейчел, поняв свою ошибку. А ейто казалось, что до этого они обсуждали куда более щекотливые темы.

– И ты меня извини, – пожала плечами Антья. – Просто не будем об этом говорить, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Рейчел и нахмурилась. – Антья, после Спада исчез контроль над размножением как сухопутных мужчин, так и, извини, пожалуйста, сухопутных женщин. У нас начались жуткие проблемы с первой… менструацией. А как было у вас? – осторожно спросила она.

– Тоже не слишком просто, – неохотно ответила Антья. – Хотя, с другой стороны, у ихтиан более совершенная конструкция, чем у вас, обычных людей: у нас, слава богу, не бывает менструаций.

Но ведь вы способны размножаться? – спросила Рейчел и только тут поняла, на какую скользкую почву ступила, когда увидела выражение глаз Элайны. – У вас с Джейсоном может родиться ребенок? А у Элайны может родиться ребенок от Герцера? – добавила она и заметила панику на лице девушки, словно подобная мысль только что пришла ей в голову.

– Да, может, – ответила Антья. – И знаешь, хватит обсуждать эту тему.

– Простите, – сказала Рейчел. – Простите мое назойливое любопытство. Только один вопрос, последний: Антья, что случилось с вашими детьми?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Большую часть дня Даная провела с морскими знахарями. У ихтиан не было опытных врачей, но некоторые из них имели представление об основах медицины, и Даная привлекла их себе в помощь. К сожалению, в условиях постоянного пребывания в соленой морской воде лечить людей оказалось не так-то легко. Многие из признаков обычных заболеваний распознавались с трудом.

В основном приходилось заниматься ранами, нанесенными ядом глубоководных растений и животных, порезами от столкновения с кораллами и укусами акул. Данае показали один из таких укусов: на хвосте ихтианина зияла нехорошего вида большая рваная рана, наспех зашитая грубыми нитками. Даная прочитала краткую лекцию о правилах наложения швов и предложила рецепт припарок для подобных ранений. Она уже заканчивала свой урок, когда одна из знахарок, Гермена, отвела ее в сторону.

– Госпожа Даная, – волнуясь, сказала женщина. – Мне нужно вам кое-что показать. Помогите нам. Брюс запретил вам об этом говорить. Не выдавайте меня.

– Хорошо, – сказала Даная. – Что у вас?

– Придется немного проплыть, – ответила знахарка. – Я попробую найти для вас дельфино, вы поедете на нем.

Вскоре она вернулась вместе с дельфино.

– Это Буттаро, – сказала Гермена.

– Даная, леди, – просипел дельфино. – Помогать детенышу?

– Да, – ответила Даная. – Если смогу.

– Берись, – сказал дельфино, поворачиваясь так, чтобы Даная могла взяться за его спинной плавник. – Вперед.

Держась поближе к рифам, дельфино вышел из бухты, над которой возвышался маяк, и повернул в сторону подводного родника. Там он сделал глубокий вдох и нырнул вниз, в узкий проход среди скал.

Они долго петляли по извилистым туннелям, но вот наконец впереди показался голубой свет. Даная очутилась в пещере.

Раньше ей приходилось видеть беременных ихтианок, однако она никогда не видела младенцев. Но на этот раз, едва Даная вошла в пещеру, слух резанули пронзительные крики по крайней мере дюжины младенцев, многие из которых плакали. В пещере со сводчатым потолком было полно ихтиан, среди которых находились не только младенцы. В воде плавали ихтианки, обучая более старших детей разным играм.

Гермена умоляюще взглянула на Данаю.

– Ихтиане не сразу могут дышать под водой, – объяснила она, выплевывая воду. – Младенцам не хватает массы, чтобы переносить холод, да и легкие у них еще слабоваты. Их рожают на суше, потом они должны там оставаться еще год до тех пор, пока не смогут жить под водой.

– Вот она, ваша ахиллесова пята, – тихо сказала Даная. – Теперь я понимаю, почему вы не хотели, чтобы мы об этом знали. Вы бы лучше позаботились о том, чтобы об этом не узнала Новая Судьба.

Даная хотела выбраться на выступ скалы, но ей преградила путь рассерженная ихтианка.

– Гермена, зачем ты привела сюда эту сухопутную? – резко спросила она.

– Даная – врач, Рима, – столь же раздраженно ответила Гермена. – Ты что, желаешь Матури смерти?

– Нет, но…

– Я не уверена, что смогу помочь, – примирительно сказала Даная. – Но я попробую. И обещаю, что не причиню никакого вреда вашим детям.

Женщина внимательно взглянула на нее, затем пожала плечами.

– Делайте, что в ваших силах, – сказала она. Выбравшись из воды, Гермена неуклюже поползла в дальний угол пещеры, ведя за собой Данаю. Там сидела совсем юная женщина с младенцем на руках.

Взглянув на ребенка, Даная сразу определила, что с ним, однако все же решила проверить еще раз свое предположение и протянула руки, прося женщину передать ей младенца.

– Даная – врач, – сказала Гермена. – Настоящий врач. Может быть, она сможет помочь.

Бросив на Данаю тоскливый взгляд, женщина протянула ей ребенка.

Осторожно пробравшись сквозь плотную толпу ихтиан, Даная прошла туда, где было больше света, и внимательно осмотрела малыша. Судя по всему, он или она (определить пол было пока невозможно из-за плохо выраженных половых признаков) родился совсем недавно и весил явно меньше нормального младенца, при этом его кожа была какого-то желтого оттенка. Младенец спал, но когда Даная приподняла его веко, проснулся и зашелся жалобным мяукающим плачем. Белки его глаз тоже оказались желтыми.

– Ничего серьезного, – сказала Даная, возвращая ребенка матери. – Я уверена. Но его нужно забрать из этой пещеры. Это он или она? Не могу понять.

– Он, – сказала Гермена. – А что с ним?

– Младенческая желтуха, – ответила Даная. – Я почти уверена. Точно желтуха. У взрослых она возникает при больной печени, а у грудных детей может проявиться сразу после рождения.

– Он родился совсем слабеньким, – дрожащим голосом пожаловалась женщина. – И сразу был такой желтый.

– Ему нужен солнечный свет, – сказала Даная, оглядывая полутемную пещеру. – Здесь его явно не хватает. Еще ребенку нужен жир, который получают из печени рыб, если мне не изменяет память. Но лучше всего выносить его на солнце.

– И все? – спросила изумленная Гермена. – Вы уверены?

Нет, – резко обернулась к ней Даная. – Вы же видите, у меня нет оборудования, чтобы поставить точный диагноз или проверить эффективность лечения, но я уже встречалась с подобным заболеванием в Вороньей Мельнице, и тогда ребенку помог именно солнечный свет.

– Он дышит хорошо, – сказала мать ребенка, – но выплюнуть воду не сможет, он же слабенький.

– У нас, ихтиан, дети рождаются более сильными, чем ваши, и с более сильными легкими, – сказала Гермена. – Но плыть так далеко.

– А куда вы можете его отвезти? – спросила Даная.

– На суше у нас есть одна потайная пещера, где мы приучаем детей к внешнему миру, – ответила Гермена.

– Не очень далеко, как я понимаю?

– Не очень.

Даная сняла свою дыхательную маску и надела ее на голову младенца, который принялся отчаянно вопить и вертеть головой.

– Вот так, отлично, – сказала Даная. – Теперь он сможет дышать. Только, пожалуйста, верните потом маску, без нее я не смогу вернуться домой.

– Спасибо, – сказала ихтианка, подползая к Данае и легонько касаясь ее ноги. – Спасибо.

– Скажешь спасибо, когда твой ребенок поправится, – ответила Даная, опускаясь на корточки и передавая ребенка Гермене. – На это уйдет неделя или около того. Возможно, у ребенка повреждена печень. Желтуха вообще очень опасна для младенцев, она может затронуть мозг. Но если мы успели вовремя, с мальчиком все будет в порядке.

– Спасибо тебе, – снова повторила женщина, подползая к краю выступа и соскальзывая с него в воду.

– А ты не такая уж и плохая, – произнесла Рима, которая наблюдала за происходящим, плавая у берега.

Даная уселась на выступ и, болтая в воде ногами, оглядела пещеру.

– Да, я была права, – вздохнула она. – Это и в самом деле ваше слабое место.

Позволь мне рассказать одну историю, которая произошла в старые жестокие времена, – сказала Рима, выбираясь на берег и усаживаясь рядом с Данаей. Хвост ихтианки свесился до самой воды. – Морские котики приносят детенышей раз в год. Перед этим они собираются в Арктике в большие колонии. У новорожденных детенышей мех совершенно белый, чтобы они не выделялись на фоне снега и льда. И очень мягкий.

– Это печальная история, да? – спросила Даная.

– Да, – ответила ихтианка. – Так вот, однажды это заметили люди. И стали приходить на лежбища котиков и убивать детенышей ударом дубинки по голове. На суше матери ничем не могли помочь своим детям.

– Да, это печальная история, – сказала Даная, оглядывая пещеру. Младенцы ихтиан рождались с серыми хвостиками, которые потом приобретали какой-нибудь яркий цвет. Здесь явно сказывалась их генетическая программа. Даная вздохнула и покачала головой. – Вас нужно охранять. Вам нужны воины, у которых есть ноги.

– И полностью им довериться, ты это предлагаешь? – спросила Рима. – Ты же все понимаешь. А кто станет следить за самими охранниками?

– Есть люди, которым, по крайней мере в этом поколении, я бы доверилась полностью, – сказала Даная. – Их очень немного. И только в этом поколении.

– А чем мы будем платить? – спросила Рима. – Отдавать им наших девушек?

Даная рассмеялась, увидев рассерженное лицо ихтианки.

– Нет, вовсе нет, – смеясь, сказала она. – Единственный представитель этих людей, насколько я знаю, уже получил подобную плату.

Не дожидаясь приглашения, Элайна пригласила себя сама, поэтому группа оказалась довольно большой: три всадника, Герцер и Баст, Элайна, Джейсон и Пит.

– Дельфино передали, что к юго-западу замечена крупная стая охотящихся тунцов, – сообщил Джейсон, когда виверны набрали необходимую высоту. Не успев как следует наесться, они были снова голодны.

Отряд охотников отправился в указанном направлении, и вскоре все заметили рябь на воде, над которой кружились птицы.

– Там не только тунцы, – определил Герцер, когда драконы опустились пониже.

Косяк – а он состоял отнюдь не из мелкой рыбешки – оказался огромным, он протянулся на целый километр в длину и на полкилометра в ширину. Рыба поднималась на поверхность и хватала ртом воздух, отчего по воде шла рябь, а по краям косяка уже начали охоту хищники, и вода в тех местах бурлила.

– Макрель, – сообщил Пит. – И с ними полно других. Парусники, марлины, тунцы. Черт, да здесь, кажется, еще пеламиды и барракуды!

– Будем ловить макрель, – решил Джейсон. – Она вкусная. Только как ее отделить от остальных, вот вопрос.

– Дельфины, – сообщил Ку. – А может, дельфиноиды плывут с северо-востока.

– Как будем ловить, Джейсон? – спросила Джоанна.

– Это Герцер придумал, – сказал Джейсон. – Всадники останутся на поверхности. Кто его знает, что там внизу. Сколько они смогут продержатся, тоже никто не знает. Как мы тогда вернемся? А если их кто-нибудь съест?

– Джоанна, ты не могла бы хоть на время забыть о завтраке? – крикнул Герцер.

– Не могла бы, – ответила она. – Но если ты хочешь, чтобы я следила за акулами, то пожалуйста.

– Ты определенно невероятно плавучая, – сказал он. – Всадники смогут за тебя держаться, когда устанут.

– Я, конечно, плавучая, но только до некоторой степени, – ответила Джоанна. – Но я догадываюсь, к чему ты клонишь. Пусть сначала наедятся виверны.

– А потом одна и две вернутся, и всадники будут за них держаться, – сказал лейтенант. – Если дельфино позволят, мы вернемся, держась за них, а виверны поплывут сзади. Сеть потянут либо виверны, либо дельфино. Мы к ним подгоним небольшую стаю макрели, чтобы им было легче охотиться.

– Мы так обычно и поступаем, – сказал Джейсон. – Но рыбы добываем куда меньше.

– Ну что ж, спускаемся, договариваемся с дельфино и потом забрасываем сеть.

Под водой творилось нечто невероятное. Звуки, издаваемые огромным скоплением рыбы, разносились как раскаты грома. В воде кружились тучи серебристой чешуи, которая дождем осыпалась с мертвой и раненой рыбы, в то время как из стороны в сторону метались миллионы их живых сородичей всех мыслимых видов и размеров. В глазах рябило от ярких красок. Стая стремительно мчавшихся парусников в желто-голубую полоску меняла расцветку прямо на ходу. Узкая, похожая на торпеду рыба, которую Пит определил как пеламиду, была окрашена точно так же. Макрель стремительно меняла цвет, чтобы хищник не мог сконцентрироваться на какой-то одной жертве. Весь этот хаос, состоявший из оглушительного шума, мелькания и движения, производил до странности жуткое впечатление.

Герцер наконец оторвался от столь завораживающего зрелища и ухватился за распростертое крыло Джоанны. В тени ее крыльев уже собрались дельфино. На глубине мелькали еще чьи-то тени. Стая макрели, пытаясь уйти от хищников, бросилась под защиту этих теней. И тогда одна из них начала медленно подниматься, затем быстро увеличила скорость и врезалась в самую гущу рыбного косяка. Это был огромный марлин, который снова быстро ушел на глубину с торчащим изо рта хвостом крупной макрели.

– Не знаю, с чего и начать, – признался Джейсон.

– Не всматривайся в стаю, – посоветовал Герцер. – Никого не выбирай, просто смотри, и все.

У виверн, по-видимому, была та же проблема, но они решили ее гораздо быстрее. Врезавшись в стаю рыбы, они просто начали хватать того, кто находился ближе, как это делали охотники на макрель.

Герцер погнался было за тунцами, но они передвигались так быстро, что он тут же их потерял. Рыбы метались с такой скоростью, что сливались в одно неясное пятно. Лейтенант успел заметить лишь чьи-то хвосты, которые промелькнули быстрее крыла колибри.

Поняв, что снова потерял ориентир, он решил последовать собственному совету и стал смотреть на сеть, которую развернул Джейсон.

– Так, – сказал тот. – Входим в стаю. По моей команде Герцер и Элайна пусть крепко хватаются за сеть, а мы с Питом будем ее заворачивать. – Взглянув на огромный косяк рыбы, он скомандовал: – За мной.

Пит и Джейсон вошли в косяк, распугав окруживших его хищников. Герцер увидел, как один желтоперый тунец, размером едва ли не больше Баст, буквально врезался в Пита, однако тот смог удержаться на месте. Джейсон заходил сверху, и на некоторое время рыба скрыла его из глаз.

Сеть отрезала от основной стаи крупный косяк макрели метров десять в длину, на который тут же набросились хищники. Герцер стал тянуть сеть, но она извивалась так, что вырывалась из рук. Неожиданно на него налетел ошалевший тунец, сильно ударив в бок. Юноша хотел схватить его за жабры, но вместо добычи получил нечто другое. Тунец, размером с самого Герцера и явно гораздо тяжелее, взмыл вверх, волоча за собой человека, и врезался прямо в сеть. Отпустив тунца и отчаянно действуя рукой и протезом, лейтенант попытался освободиться и выбраться на чистую воду. К этому времени его окружила плотная стая макрели, и Герцер вообще перестал что-либо видеть, кроме мелькания рыбьих тел. Макрель врезалась в его лицо, руки, ноги, царапаясь, как тысяча обезумевших кошек. Неожиданно голова молодого человека оказалась над водой, и он вновь попытался освободиться, но сдвинуть полную рыбы сеть было невозможно, к тому же Пит и Джейсон принялись ее тянуть.

И вдруг в воде мелькнул острый коготь, и в сети рядом с Герцером появилась большая дыра. Бросив на Джоанну благодарный взгляд, лейтенант наконец выбрался на поверхность, где было сравнительно тихо.

Эта сеть была простой рыболовной, длинной и сравнительно мелкой, а не крепким и глубоким тралом, который больше подходил для подобного случая. И все же, опуская ее на дно и поднимая по краям, они поймали уйму макрели и несколько мелких тунцов.

– Знаете что? – сказала Джоанна. – Вот когда нам нужен этот чертов корабль.

Джейсон вытаскивал макрель из сети и бросал ее дельфино. Одну рыбу он приберег для себя – ловко срезал с нее кожу и принялся есть. Запустив морду в сеть, Джоанна выудила оттуда пару макрелей и небольшого тунца.

– Тунец, – заявила она, проглотив рыбу, – по вкусу напоминает курицу.

– Вопрос в том, – сказал Герцер, всплывая на поверхность, – что лучше: ловить вот так или, скажем, нырять и хватать рыбу ртом или руками?

– Ну да, – согласился Джейсон.

Опустившись под воду, он стал переговариваться с дельфино.

– Лучше, – сказал Герман. – Меньше энергии. Лучше.

– Но нам нужно отвезти сеть обратно в город, – возразил Герцер.

– Есть рыбу, наполнить сеть, идти в город, – ответил Герман. – Рыба свежая.

– Ага, – призадумался Джейсон. – Рыба останется в сети, поэтому когда мы доберемся до города, она будет еще живая. И поживет в сети день-два, если только не задохнется.

Герцер смотрел, как Чонси пытается ловить крупных тунцов. Он пытался хватать их на ходу, но тунцы были проворнее. Тогда виверна, развернув крылья, принялась ими хлопать, и в результате ей удалось оглушить одного тунца, которого она тут же проглотила. Остальные виверны последовали ее примеру, и вскоре все были сыты до отвала.

– Быстро учатся, – пробормотал Герцер.

– Точно, – сказал Джерри. Он подплыл к сети, из которой дельфино вытаскивали застрявшую в ячейках рыбу. – Они быстро учатся, но только когда увидят, как это делается. Увидят и подражают. Так их и учат.

– В естественной среде это большая редкость, – заметил лейтенант.

– Но ведь они не из естественной среды, – пожал плечами Джерри. – Ну ладно, все это прекрасно, но когда мы возвращаемся?

Только сейчас Герцер заметил, что они находятся на очень большой глубине. Вода приобрела темно-синий оттенок, а солнечный свет превратился в узкий конус, уходящий куда-то вглубь.

– Так, виверны сыты, дельфино сыты, подводные господа и дамы сыты, – произнес Герцер, с трудом отрывая взгляд от бездонной глубины океана. – Значит, и нам пора снова наполнить сеть и возвращаться домой.

– Я – за, – сказал Джерри. – Надоело тут болтаться.

– Попробуй созвать виверн, – попросил Герцер. – Они плавают где-то здесь. А мы пока попытаемся сделать еще один заход.

На этот раз сеть опустили до самого дна и, приподняв по краям, завели под косяк рыбы. В нее быстро попалась стая макрели и несколько весьма разгневанных, очень крупных желтоперых тунцов. Крепко связав сеть, ее потащили на поверхность.

Виверны ничего не имели против того, чтобы возвращаться домой вплавь, и всадники, включая Баст и Герцера, согласились с таким способом транспортировки. Ихтиане предложили дельфино, у которых на грудных плавниках имелись твердые отростки, зацепить за них сеть и таким образом отбуксировать ее в город. Итак, к вечеру в подводный город возвращалась группа усталых, но невероятно довольных охотников. Солнце, даря людям последнее на сегодня тепло, клонилось к закату, а подводный город получил запасы пищи еще на несколько дней.