Текст книги "Прокляты счастьем"

Аэгон

Пещеру они нашли спустя пять дней. Некоторое время дракон и оборотень молча стояли перед мрачным отверстием, оттуда несло гнилью и сыростью. Айко от волнения размахивала хвостом.

– Здесь не должно быть пещер... – пробормотал Тагат. Фиолетовая драконесса вздрогнула.

– Что?

– Жди.

Спрыгнув на землю, ярр подошёл к пролому и опустился на колено. Айко от нетерпения переступала с ноги на ногу.

– Ну?

– Странно... – Тагат медленно выпрямился. – Края разлома совсем свежие. Готов спорить, пару дней назад этой пещеры не было.

– Подгорные короли! – выпалила драконесса. Ярр сморщил нос.

– Айко, серьёзнее.

– Ты в них не веришь? – в ярких драконьих глазах мелькнуло изумление.

– Я верю в то, что можно увидеть и почуять, – серьёзно ответил Тагат. – Подгорные короли – сказка для...

Из темноты вылетела тонкая стрела и вонзилась в землю у самой ноги ярра. Оборотень подпрыгнул от неожиданности.

– Кто тут?! – он попятился. Айко раскрыла пасть.

Из темноты вышли несколько маленьких двуногих существ, чем-то похожих на гномов Рудных холмов, но более хрупких и грациозных. Громадные глаза на бледных лицах сразу выдавали ночных жителей, солнечный свет заставлял их щуриться.

Айко пришла в себя первой.

– Мы друзья! – поспешила она. – Мы ищем перевал!

Подгорные короли переглянулись. Один из них, одетый в блеклый серый балахон, покачал головой.

– Дракон ищет перевал, дракону не найти.

– Почему? – Айко моргнула.

– Дракон не понимает, – сказал другой король.

– Дракону надо объяснить.

– Дракон не найдёт перевал, перевала нет.

Тагат наконец опомнился и встал рядом с крылатой подругой. Он тревожно поглядывал на странных существ.

– Значит, Грань – действительно конец мира? – осторожно спросил оборотень.

Король в сером балахоне сцепил руки на животе и заухал как филин. Остальные стояли совершенно неподвижно.

– Волк не умеет думать, – сказал наконец предводитель, прекратив смеяться.

– Волк умеет думать, – возразил Тагат. – Волку нужны знания.

– Какие знания нужны волку?

– Что такое Грань? – выпалила Айко.

Король пожевал тонкими губами.

– Разве спросили дракона?

– Что такое Грань? – повторил Тагат.

– Волк желает знать?

– Желает.

– Разве волку не известно, знания дорого стоят.

– Что может дать волк, за что он получит знания?

Подгорные короли промолчали. Тагат взглянул на Айко.

– Кажется, нам пора... – шепнул он. Драконесса покачала головой.

– Что может дать дракон, за что он получит знания? – спросила она спокойно.

Короли сразу встрепенулись.

– Дракон умеет думать, дракон догадался.

– Дракон может дать яйцо.

– Дракон даст яйцо, получит знание.

Айко попятилась.

– Как – яйцо?!

– Дракон даст яйцо, получит знание. – твёрдо повторил король в сером балахоне.

Растерянная драконесса обернулась к Тагату.

– О чём они говорят?

– Постой... – оборотень шагнул вперёд. – Дракон не может дать яйцо, дракон слишком молод.

Короли сразу повернулись друг к другу и принялись щебетать на странном языке. Айко коснулась Тагата крылом.

– Я уже взрослая, – шепнула она. – И у меня есть хороший друг, золотой Мидас. Если потребуется, я могу...

– Совсем спятила? – тихо спросил оборотень.

Фиолетовая драконесса покачала головой.

– Как ты не понимаешь, я всю жизнь мечтала узнать...

Её прервал голос подгорного короля. Они прекратили совещаться и вновь обернулись к гостям.

– Дракон и волк могут помочь, они получат знания.

– Как помочь? – быстро спросила Айко.

– Дракон и волк принесут яйцо белого дракона.

– Дракон и волк принесут яйцо, получат знания.

Крылатая моргнула.

– Белого дракона? Но таких не бывает!

– За Гранью бывают, – коротко ответил предводитель.

Тагат вздрогнул.

– Вы пропустите нас через горы?!

– Дракон и волк могут пройти, – сказал король. – Дракон и волк не смогут вернуться обратно без яйца белого дракона. Дракон и волк согласны?

Путники переглянулись. Айко уже открыла пасть, но Тагат быстро наступил ей на ногу. Драконесса запнулась.

– Дракон и волк должны подумать, – сказал оборотень.

– Дракон и волк принесут ответ завтра на рассвете, – произнёс подгорный король. Молча отвернувшись, он и его спутники вернулись в темноту.

А затем, на глазах потрясённых путешественников, обломки скал поднялись в воздух и бесшумно закрыли пролом. Спустя минуту от пещеры не осталось и следа.

Айко села на хвост.

– Всё ещё не веришь в сказки? – спросила она тихо.

Оборотень промолчал.

Часть 3

Много дней мчались они, ветром проносясь по долинам, круша скалы на пути, богам подобные в силе своей. Сотням гор сломали они хребты, тысячи лесов пересекли, и наконец вдали показался одинокий утёс, что указывал старик. Гамеш, верхом на белом коне, придержал чёрного жеребца Гиля.

– Не спеши, брат, – попросил он. – Давай сначала узнаем, кто он...

Засмеялся Гиль.

– Кем может быть дракон, кроме нашей добычи!

Они подскакали к озеру у подножия утёса и спешились. Нагнулся Гамеш к золотой воде, зачерпнул полной горстью.

– Брат, – схватил он плечо Гиля. – То не слёзы, то кровь!

– Сейчас её станет больше, – засмеялся юноша и зычно крикнул, воздев к небу руки:

– Дракон! Пришёл твой смертный час!

Вздрогнула земля, задрожали скалы, и из тёмного ущелья показалось чудовище. Дракон был совершенно белым, с огромными серыми глазами и пастью, полной белоснежных клыков. Лишь по груди, наискось, тянулась красная полоса, похожая на шрам.

Заметив юношей, издало чудовище оглушительный вопль и направилось к ним, круша хвостом скалы, дробя камни в песок. Попятились братья, крепко стиснули бесполезные копья.

– Смотри! – вдруг воскликнул Гамеш, указав на старый, ржавый топор, лежавший под камнем. Схватил его Гиль, и в руках юного героя осыпалась ржавчина, засверкал топор неземным светом. Замер дракон, широко раскрылись ужасные глаза.

– Это оружие богов! – расхохотался Гиль. Вздрогнул Гамеш, посмотрел на дракона.

– Брат, подожди... – попытался он, но поздно: издав боевой клич, бросился Гиль к чудовищу и глубоко вонзил волшебный топор ему в грудь. Покачнулся дракон, рухнул на скалы.

– Дети... – прошептал он, содрогаясь в агонии.

Гиль засмеялся.

– Умри, презренная тварь! – вырвав топор, замахнулся он, желая отсечь гордую голову, но брат его прыгнул вперёд и встал над драконом.

– Нет! – крикнул Гамеш. – Не зверь это, сердцем я знаю!

– Отойди, – грозно сказал Гиль.

– Брат! – Гамеш пал на колени. – Опомнись, взгляни, что ты сделал! Кровь его красна, как наша, разум в глазах увядает! Сердцем я вижу, я знаю – не зверя ты бъёшь, не дракона!

Разгневался Гиль, схватил плечо брата.

– Кто ж он тогда, коль не зверь?!

– Я отец ваш... – прозвучал шёпот. Замерли братья, выпал топор из рук Гиля.

Умирающий дракон поднял голову.

– Был я героем, царствовал в Уруке...

Слушают братья дракона, бледность их лица меняет. Поняли вдруг, что предрекал им старик, говоря о проклятье... Но сомкнулись драконьи уста, умер он пред своими сынами. Пали на колени Гиль и Гамеш, зарыдали над мёртвым чудовищем.

– Как жить мне теперь, отцеубийце?... – крикнул Гиль, вскинув голову к небу. – Будьте вы прокляты, боги! Дайте мне кару!

– Гиль... – попытался Гамеш, но безумный огонь загорелся в глазах его брата.

– Нет! – крикнул Гиль, заслоняясь рукою. – Уходи! Не достоин тебя я отныне!

Плача, он бросился прочь и скрылся в тёмном ущелье.

Айсгард

Вьюга не унималась вторые сутки. Палатку засыпало почти до верху, собаки снаружи выли и скулили от холода. Ингельд грел руки над котелком, где тлела горстка магического порошка.

Ятти молча сидел в углу. Они почти не говорили за четыре пролетевших дня. Мальчик сильно устал и замёрз, но упорно ковылял за охотником, когда тот искал следы драконов.

– Голоден? – буркнул Ингельд.

Ятти кивнул.

– Ешь, – ему на колени упал ломоть хлеба. Порывшись в мешке, охотник нашёл кусок жёлтого сыра и протянул мальчику.

– Спасибо, – руки Ятти немного дрожали. Ингельд вернулся к котелку.

– Боишься? – спросил он глухо.

Мальчик заметно вздрогнул. Потом, через силу, кивнул.

Охотник что-то невнятно пробормотал.

– Не бойся. Смерть от холода – самая безболезненная. Куда лучше... других.

Ятти опустил глаза.

– Я должен погибнуть, добивая раненного дракона, – сказал он тихо.

Ингельд прищурился.

– Это ещё зачем?

– Так... так надо. Пожалуйста, не спрашивайте меня.

Повисло долгое молчание. Внезапно Ятти поднял голову.

– Скажите... Вчера мы видели следы дракона, даже я их узнал. Почему вы не стали его преследовать?

Охотник молча подсыпал порошка в котелок. Мальчик придвинулся.

– Пожалуйста, скажите. Мне очень важно знать.

– Это другой дракон, – глухо ответил Ингельд. – Я таких не добываю.

Ятти удивлённо поднял брови.

– А разве вы убиваете не всех драконов?

– Нет, – резко ответил охотник. – Я убиваю только... белых. Белых, с серыми глазами.

Мальчик содрогнулся всем телом.

– Так вы знаете?! – вырвалось у него.

Ингельд резко обернулся.

– Что – знаю? – глаза охотника превратились в щели.

Ятти прижался к стене палатки.

– Нет... Ничего, я просто спросил.

– Иди сюда, – приказал Ингельд. – Быстро!

Мальчик нерешительно приблизился. Охотник схватил его за руку и рывком усадил перед собой.

– Что ты знаешь о сероглазых драконах?

– Они... они самые опасные, – выдавил Ятти. – Я читал... Словно они умеют говорить.

– Нет, парень, ты знаешь что-то иное, – Ингельд нахмурил брови.

Мальчик замотал головой.

– Я всё сказал...

– Не зли меня! – Ингельд замахнулся, но сдержал удар, взглянув на мальчишку. Ятти весь сжался и закрыл глаза.

– Проклятие! – охотник оттолкнул парня. – Почему я? Почему вы пришли ко мне?!

Ятти всхлипнул.

– Все другие отказались...

– Другие? – Ингельд отпрянул. – Я последний охотник на драконов!

Мальчик кивнул.

– Мы... сначала хотели послать воинов королевы. Но они отказались. Они сказали... что каждый, убивший дракона...

– Проклят, – завершил Ингельд.

Ятти снял запотевшие очки.

– Это правда? – спросил он. – О проклятье?

Охотник долго не отвечал. Мальчик уже закутался в меха, готовясь ко сну, когда глухой голос Ингельда заставил его вздрогнуть:

– Более чем, – едва слышно ответил охотник.

К утру вьюга стихла, и охота продолжилась. Ингельд мягко бежал на лыжах, время от времени останавливаясь и поджидая нарты. Ятти неплохо наловчился править собаками, к его собственному удивлению.

Застывшие ледяные скалы поражали воображение. Грань, непреодолимый хребет мира, простиралась в обе стороны до горизонта и уносилась ввысь, к отвесным кручам, где вечно бушевали ураганы. Чудовищные масштабы давили на разум, люди казались точками посреди бесконечной равнины. С белого неба светило солнце; и лучи его совершенно не грели.

Один раз на утёсе вдали показалась хищная фигура дракона, зверь смотрел в долину. Ятти закричал, но Ингельд отмахнулся:

– Вигер, – бросил он нетерпеливо. – Такие здесь на каждом шагу. Они не трогают людей.

Дракон долго провожал охотников взглядом, стоя на утёсе. Ятти не мог отвести от него глаз.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Ингельд остановился и молча указал на снег. Мальчик сглотнул.

– Он?

– Да, – отрывисто ответил охотник.

– А... далеко?

– Нет, – Ингельд усмехнулся. – След слишком заметен. Это ловушка для меня.

Он медленно оглядел стены ущелья и указал на большой утёс, возвышавшийся впереди.

– Дракон там, – спокойно сказал охотник. – Он ждёт, чтобы мы подъехали ближе и можно было обрушить на нас скалы.

Ятти дрожал.

– Вы... вы словно читаете его мысли...

– Верно, – Ингельд рассмеялся. – Разве иначе я смог бы убить столько драконов?

Уверенно, спокойно он подошёл к мальчику и столкнул его с саней. Откинул мех, вытащил гарпун. Ятти недоверчиво следил.

– Жди здесь, – бросил охотник. Но мальчик сразу встал.

– Нет, – он весь дрожал. – Это должен сделать я.

Ингельд сузил глаза.

– Жди здесь.

– Нет!

Ятти подошёл вплотную.

– Я сам должен убить дракона.

– Ты? – охотник взял его за шиворот и поднял на вытянутой руке. – Зачем?

– Я... я не могу сказать.

– Можешь, – Ингельд отбросил гарпун и схватил Ятти обеими руками. – Ещё как можешь!

Мальчик посмотрел на охотника сквозь заиндевевшие очки.

– Не могу, – тихо, но твёрдо сказал он. – Вам нельзя знать эту тайну.

Пощёчина заставила его вскрикнуть. Встряхнув мальчишку, Ингельд ударил его ещё раз.

– Что ты знаешь о драконах? – рявкнул охотник. – Говори, тварь, пока я не оторвал твою...

Он замер. Ятти всхлипывал, покачивась в воздухе, но Ингельд смотрел не на него. Он смотрел на свою руку.

– Не может быть... – вздрогнув, охотник откинул мальчику волосы и уставился на висок, где темнела татуировка тени. От удара рисунок чуть стёрся.

– Не может быть! – уронив Ятти в снег, Ингельд попятился. – Этого не может быть!

Мальчик с трудом встал.

– Теперь вы знаете, – сказал он совсем тихо.

Охотник помотал головой.

– Но... но... но почему?!

Ятти отвернулся.

– Я cмертельно болен. Меня не смог излечить ни один маг королевства. Отец тайно создал тень, мою совершенную копию – только здоровую. Даже мать-королева не знает правды. Ей сказали, что боги излечили мою болезнь.

Ингельд стиснул виски.

– Так жрец купил смерть родному сыну?! Настоящему?!

– Нет, – мальчик поднял глаза. – Отец купил мне жизнь. Хоть и иную.

Аэгон

– Нет, нет и нет! – Тагат ухватил Айко за рога и принялся трясти. – И не думай!

– Я мечтала об этом всю жизнь, – тихо ответила драконесса.

– Вся твоя жизнь длилась семнадцать лет. Опомнись, девочка, ты же бессмертна, впереди блестящие столетия, семья и дети, любовь и счастье!

Айко вырвалась из лап Тагата и медленно покачала головой.

– Нет. Пока я не узнаю, что лежит за Гранью – счастья не будет.

– Почему?! – оборотень беспомощно уронил руки.

Драконесса вздохнула.

– Это трудно объяснить, – она нежно лизнула его в нос. – Нам, драконам, любая Грань бросает вызов. Наверно, виновата кровь... Или мечты. Но я знаю точно: пока есть на свете Грань, дракону не познать покоя.

Тагат закрыл глаза.

– Где крылья, нет клеток, – шепнул он старинную пословицу.

– Точно, – улыбнулась Айко. – И будь клетка даже с целый мир размером, пока она существует – драконы будут сражаться.

– Но что, если там, за Гранью...

– Тсссс! – драконесса прижала крыльевой коготь к его губам. – Что там, за Гранью, я скоро узнаю. Утром мы попросим у королей отсрочки на месяц, я отнесу тебя в Меорн и...

– Я иду с тобой, – оборвал ярр.

Айко замерла.

– Тагат?

– Я иду с тобой, – повторил он мрачно. – Не могу же я отпустить такую взбаламошную девчонку в одиночестве на тот свет.

Драконесса моргнула.

– Тагат, но... Но как же дела в Меорне, ведь ты...

– Что? – прервал он хмуро. – Как без меня обойдутся в кузнице? Прекрасно обойдутся, уж поверь. В клане обо мне никто и не вспомнит, разве что мать... Да и та быстро забудет. Она родила немало щенят.

Айко помолчала.

– Тагат... Родители не одобряли нашу дружбу. Я их не послушала, а теперь... У тебя неприятности по моей вине, правда?

Оборотень рассмеялся.

– Думаешь, меня дразнят любовником ящериц?

– Нет, нет, я...

– Всё в порядке, малышка, – он потрепал драконессу по шее. – Ты ни в чём не виновна. К тому же я действительно тебя люблю, а на традиции мне... – Тагат сделал выразительный жест. Смущённая Айко отвернулась.

– Спасибо, – шепнула она.

Ярр оскалил клыки.

– Не за что. Лучше поедим, завтра нам потребуется много сил.

Ничего не ответив, драконесса распахнула крылья и взмыла навстречу тучам. Оборотень опустился в траву.

– Любовник ящериц... – пробормотал он мрачно. И невольно рассмеялся сам над собой.

Утром пошёл дождь. Мокрые, заляпанные грязью, они долго стояли у скал, ожидая подгорных королей. Когда те наконец явились, Айко от волнения уже грызла хвост.

– Мы согласны! – выпалила она, едва пещера раскрылась. Вчерашний знакомец – сегодня с ним была целая толпа сородичей – поманил гостей пальцем.

– Дракон и волк могут войти.

Друзья так и сделали. Оставляя мокрые следы на полу, они углубились в недра Грани, следуя за странными, хрупкими обитателями Тьмы. Пещера беззвучно закрылась.

С удалением от входа стены начали мягко светиться голубым огнём. Тагат шагал первым, зорко глядя по сторонам и держа руку на клинке, Айко осторожно кралась следом; ей приходилось нагибать голову и смотреть под ноги, чтобы ненароком не раздавить подгорных королей, сновавших повсюду.

Прямой коридор быстро вывел гостей в большой грот, озарённый мёртвенным синим огнём из озера в центре. Их проводник встал на берегу и молча указал на воду.

Друзья переглянулись.

– Надо нырнуть? – недоверчиво спросила Айко.

– Дракон понял правильно.

– А... это путь на ту сторону гор? – драконесса заволновалась. – Я... мы не умеем дышать под водой!

Вместо ответа подгорный король молча протянул руку влево. Сосед дал ему кусок странного синего гриба, который был немедленно брошен в озеро. Мелькнула вспышка – и гриба не стало.

– Теперь за Гранью, – лаконично заметил король.

Вся шерсть Тагата встала дыбом. Он рассчитывал запомнить дорогу и в случае чего с боем прорываться обратно.

– Где мы окажемся? – резко спросил оборотень.

– Волк не умеет слышать?

– Дракон и волк попадут за Грань, – добавил второй король, тоже в сером балахоне. Призрачный синий свет отражался в их огромных глазах, шорох бесчисленных ног заполнял пещеру. Внезапно Тагат отчётливо осознал, в какую безумную авантюру угодили они с Айко. Вся его шерсть встала дыбом.

Но отступать было поздно; драконесса уже загорелась идеей.

– А как мы вернёмся? – спросила она возбуждённо.

– Дракон умеет думать, – с довольным видом ответил подгорный король. Второй обернулся к толпе сородичей и защебетал, явно переводя разговор.

– Я не шучу! – Айко встопорщила спинной гребень. – Как мы вернёмся?

– Яйцо откроет путь дракону и волку, – ответил король.

– Пусть дракон и волк запомнят место, где выйдут из Глаза Матери.

– Дракон и волк принесут яйцо, им откроют путь.

– Без яйца дракон и волк никогда не вернутся обратно.

– Дракон и волк не передумали? – спросил второй король.

Тагат с силой наступил на хвост Айко, но она даже не повернула головы.

– Мы готовы! – драконесса подхватила оборотня и забросила себе на спину. Тот едва не упал, Айко помогла крылом.

– Надо просто войти в воду? – спросила она быстро.

Подгорные короли переглянулись.

– Дракон и волк не хотят спросить, где искать белых драконов?

– А вы ответите? – хмуро поинтересовался Тагат.

Оба существа разом сложили перед собой ладони.

– Белые драконы были прокляты ещё до рождения Грани, – сказал один из них, внезапно отбросив витиеватый стиль. – Сейчас они вымирают. Дважды приходили из Меорна, хотели за Грань. Дважды мы соглашались в обмен на яйцо белого дракона. Две ошибки вместо одной.

В голосе подгорного короля прозвучала такая горечь, что даже Айко притихла. Оборотень стиснул её плечо.

– Вы третья попытка, – произнёс хрупкий житель гор. – Если и вы не вернётесь, Мать накажет нас.

– Она закроет Глаза и мы не сможем дышать.

– Мы все умрём.

– Вы должны вернуться, – серьёзно сказал маленький подгорный король.

Айко оглянулась на Тагата. Оборотень молчал, шерсть на загривке стояла дыбом. Драконесса глубоко вздохнула.

– Где искать белых драконов?

Житель гор поднял руки и в пещере мгновенно повисла жуткая, неестественная тишина.

– Холод воздуха даст направление, сердца жар вам откроет глаза, разум бросит в пучины сомненья, но решение подскажет гроза.

– Идите, – произнёс другой подгорный король. – Мы всё сказали.

Прежде чем Тагат успел вздрогнуть, Айко прижала его крылом, высоко подпрыгнула и нырнула в самый центр озера. Сиреневая вспышка на миг ослепила обоих.

Часть 4

Оставшись один, сложил Гамеш великий костёр и отпустил душу мёртвого дракона к звёздам. В миг, когда запылало его тело, золотая кровь в озере стала пурпурной, и рассыпался прахом волшебный топор Энкубу. Понял Гамеш – больше отец не вернётся в сей мир.

Долго искал он брата среди скал и ущелий. Кричал его имя, умолял вернуться. Но не ответил Гиль: он лежал средь камней, окровавленный, полумёртвый. Вспоминал брата, просившего не трогать дракона. Если бы, если бы он послушал...

– Гиль! – зов раздался совсем близко. Вскочил юноша, прижался к скале. Не спрятаться, увидит брат! Упал он на колени.

– Боги, вы, жестокой игрой сделали меня убийцей, – взмолился он. – Проявите ж хоть раз справедливость, дайте мне кару! Пусть никогда не увижу я лица человека, звери и гады пусть меня окружают! Если крови я вашей – услышьте мольбу!

Потемнело небо, и возник перед юношей старец огненноглазый. Узнал его Гиль, уронил голову.

– За что? – прошептал он. – За что так жестоко?

Зло рассмеялся старик.

– Хочешь ты знать, почему я так сделал? Узнай же, презренный, во мне бога грома! Ирет моё имя; влюблён я был в деву, невинную телом прекрасную Кайтэ. Отец ваш, гордец Энкубу, её возжелал и бросил мне вызов!

Зажмурился Гиль, но клинками падали слова бога.

– Его пощадил я, он был только смертным. Но мать ваша, будь она проклята трижды – убила Кайтэ из-за ревности жалкой! Прекрасную деву, любовь моей жизни, она обратила в песок – ради твари!

Старик схватил юношу за горло и громко рассмеялся.

– Месть долго таил я, но время настало. Повержен Энкубу рукой её сына. Навек обесчестил я имя Элори, но что значит честь – коли мать потерят того, кого любит жизни сильнее?!

Ирет протянул руку, и скалы расступились. Увидел Гиль брата, идущего по тропе и кричащего его имя. Остановилось сердце юноши.

– Нет, – взмолился он. – Накажи меня! Я виноват в смерти Энкубу, не трогай Гамеша!

– Дурак, – рассмеялся бог. – Мучения ваши усилятся стократ, когда пострадает невинный!

Отбросил он Гиля, воздел к небу руки.

– Просил ты не видеть лица человека, что б только звери тебя окружали? Так знай, сын Энкубу – ты брату родному на веки веков подарил эту участь!

Задрожала земля. Гром ударил так, что попадали птицы, страшная молния вспорола плоть мира. Закричал Гиль, руки протянул к брату, но поднялись между ними скалы, до неба клыки протянули. Злобно хохотал Ирет, глядя как юноша бъётся о камни.

– Я мир разделил на две части скалою! – выдохнул бог, схватив несчастного Гиля. – По ту сторону Грани – остались лишь гады, скорпионы и звери.Таой брат будет жить вечно, мечтая вернуться и голос услышать родной – но нет силы, что Грань одолев, возвратить его сможет. Гамеш навсегда сохранит свои грёзы, ужаленный змеем, растерзанный волком, детей никогда не родит он, и даже погибнув – воскреснет для новых мучений! Так будет вовеки!

– Нет!!! – закричал Гиль. Вскипела в нём отцовская кровь, бешенство помутило рассудок. Взревел юноша, бросился на злодея – но встала на пути его мать, что вихрем явилась и всё ж опоздала. Попятился Ирет.

– Элори?!

Расхохоталась богиня.

– Себя возомнил ты верхновною силой? – раскинула руки Элори, голову к небу подняла. – Властью богов, мне дарованной небом, тебя проклинаю я, детоубийца!

Закричал Ирет, упал на колени. Изогнулось тело его, шипы выросли из спины, удлинились челюсти, и обратился бог грома в белого дракона. Указала богиня сыну своему на чудовище.

– Убей его, Гиль!

Поднял копьё юноша и пронзил горло Ирета. Застонал дракон, окропила камни его чёрная кровь. Рухнул на скалы бог грома и, умирая, сказал Элори:

– Я погибаю, но и ты не уйдёшь без проклятия. Отныне и вечно, убивший дракона – сам станет драконом. И да будут потомки мои истреблять детей сына твоего, пока стоит Грань!

Сказав это, захрипел Ирет и подох. Но исполнилось проклятье; Гиль, рассудка лишившись от горя, обратился в дракона и с громким рычанием уполз в темноту.

Пала на колени Элори, зарыдала над потеряными сынами.

– О, как горька судьба! – простонала богиня. – О, сколь жестоко плачу я за гибель той девы!

Долго рыдала она, лёжа на камне. И слёзы её в ручейки собирались, светящейся синей водой пробегали по холодным скалам. Много дней плакала Элори.

Наконец, встала она и узрела светящееся озеро слёз у ног своих. Тогда подняла голову Элори, окинула взглядом неприступные скалы, и смех просочился сквозь тонкие губы.

– Сильна месть Ирета, но мать одолеет любую преграду, идя за ребёнком. – сказала богиня. И ступила в озеро слёз.

Больше Элори не видели в мире.

Айсгард

Охотник медленно опустился на снег.

– Когда? – спросил он после долгого молчания. – Когда люди узнали?

– Что? – не понял мальчик.

– О драконах. О том, что происходит с их убийцами.

Ятти содрогнулся.

– Так вы...?!

– Да, я знаю.

Мальчик всхлипнул.

– Я... мне сказали... – слёзы мгновенно обращались в льдинки. – Мне только сказали... Что надо убить дракона, тогда я не умру... Стану драконом и буду жить много веков...

– Не будешь, – сухо ответил Ингельд.

Встав, он забросил на плечо гарпун и зашагал прочь. Ятти догнал его только у подножия утёса.

– Пожалуйста, дайте мне шанс! – взмолился мальчик. – Я не хочу умирать!

Ингельд остановился.

– Шанс? Отняв одну жизнь, спасти твою?

В глазах охотника вспыхнул такой огонь, что Ятти попятился.

– Чем ты лучше дракона? – тихо спросил Ингельд. – Почему он должен умереть, чтобы ты жил?

Мальчик сглотнул.

– Потому что... потому что...

– Потому что он зверь? – охотник медленно расстегнул меховую куртку и сбросил её на снег. – Потому что тебя, человека, создали божественные Братья, а драконы – всего лишь твари, не имеющие души?

– Нет! – Ятти задрожал. – Как вы можете так говорить! Драконы... Они...

– Они живут за Гранью! – рявкнул Ингельд. – Здесь, с этой стороны – драконов нет! Здесь только люди, люди, люди! Которые убивают других людей!

Он схватил плачущего мальчика за шиворот.

– Тебе сказали, что человек, убивший дракона, сам станет драконом? – ноздри Ингельда раздувались от бешенства. – А говорили тебе, что происходит с драконом, убившим человека?!

Отшвырнув мальчишку, он закрыл лицо руками и издал глухой, страшный стон.

– Почему никто этого не говорит?! – прорычал Ингельд. – Почему нам всё приходится узнавать самим?!

Обернувшись к Ятти, он замахнулся гарпуном. Мальчик скорчился на снегу, лезвие сверкало в лучах солнца. Сверкало... И дрожало.

– Будьте вы прокляты! – уронив гарпун, Ингельд упал на колени. – Будьте вы прокляты!!! Будь проклята тварь, наградившая нас сердцами!

Он заплакал.

– Будьте вы прокляты... – слёзы струились по изуродованному лицу и падали в снег золотыми льдинками. Снег был белым.

Не красным, как в ту ночь.

Удар.

Визг клинка, разящего плоть.

Хрип.

– Твари! – синий дракон бился в сети. Рядом корчилось тело серебристой драконессы, её добивали охотники.

Страшный звук рвущейся чешуи. Гарпуны.

Удар, удар, удар...

– Отец? – из пещеры выглянул маленький, не старше десяти лет серебряный драконыш.

– Вернись домой! Не выходи! Я сейчас заберу тебя! – синий дракон чудовищным усилием разорвал стальные волокна, густо окропив их своей кровью. Ближайщий охотник оглянулся на голос.

– Нет!!!

Свист стрелы, вонзившейся в плечо драконыша. Боль, падение.

Сеть! Рвать!

Страшный крик.

– Не вставай!!!

Малыш попытался подняться с окровавленных камней, и в горло его глубоко впился гарпун. От вопля синего дракона по скалам побежали трещины.

– Нееееееет!!!

Он разорвал сеть. Удар хвостом, падение.

Снег.

Скрип зубов, кровавая пена во рту.

– Вы умрёте за это.

Крики. Боль. Ярость.

– Вы умрёте за это.

Визг клинка, последний хрип умирающей драконессы.

– Вы все умрёте. Все вы. Я стану вашим кошмаром. Я буду убивать вас, пока жив.

Удар гарпуном в сердце.

Свист стрелы.

Хрип.

– Я вернусь с того света. Я буду вас убивать. Я буду вас...

Ингельд очнулся, когда Ятти поднёс к его губам тёплую воду. Охотник заставил себя сесть, отряхнул снег с лица.

– Выпейте, – дрожащим голосом сказал мальчик.

Ингельд медленно осушил котелок.

– Долго я был... без памяти?

Ятти кивнул.

– Несколько часов.

Они помолчали. Ветер гнал позёмку, играя заунывную мелодию в ледяных скалах. На сером вечернем небе одиноко мерцала ранняя звезда.

Ингельд закрыл глаза. Песня ветра вливалась в его жилы, рвала сердце в клочья. Он невольно перебрал плечами – привычка, сохранившаяся за столько лет.

«Тогда тоже пел ветер...» – охотник поднял лицо к небу, словно мог видеть его закрытыми глазами. Льдинка скатилась по щеке и беззвучно пропала в снегу.

«Не зови меня, небо. Не зови...»

– Прости, – сказал он вслух. – На меня нашло безумие.

– Я понимаю, – мальчик снял очки, принявшись протирать их от снега.

– Безумие...

Ингельд спрятал лицо в ладонях и шумно выдохнул.

– Да, это было безумие.

– Вы говорили, – тихо сказал Ятти.

Охотник вздрогнул.

– Что?

– Вы говорили на странном языке. Кричали. Я никогда не слышал, чтобы человек так кричал.

Ингельд содрогнулся всем телом.

– Поживи с моё, и не такое услышишь...

– Нет, – мальчик снова надел очки и посмотрел в глаза охотника. – Это был крик дракона. Вы ведь дракон, правда?

Ответа ему пришлось ждать целую вечность.

– Я был драконом, – сказал наконец Ингельд. – Очень давно. Много лет назад.

Ятти судорожно вздохнул.

– Вы забыли, как вернуться? Да?

– Нет, – Ингельд криво усмехнулся. – Я был убит. Вместе со своей семьёй.

Он обернулся к потрясённому мальчику.

– Много веков назад мы жили за Гранью, в стране Аэгон. Тогда меня звали Олехандром Синим, я был вождём всех драконов той стороны. Грань бросала мне вызов. Я не мог смириться с её существованием, и однажды мы с друзьями отправились в путь, искать перевал. Искали долго. Почти год провели мы в полёте, но горы не хотели раскрывать тайны. Уже решено было вернуться, когда в одну светлую ночь, мы с подругой взлетели повыше и заметили в скалах пещеру.

– Вы умели летать?! – переспросил Ятти.

Ингельд горько улыбнулся.

– Да, парень, все истинные драконы крылаты. Только по эту сторону Грани у нас отняли даже небо.

Помолчав, он встряхнулся и продолжил:

– В пещере жили смешные существа, похожие на человеческих детей. Они согласились пропустить нас за Грань в обмен на яйцо белого дракона. Мы рискнули – и оказались здесь. Долго искали мы белых драконов, видели много странного и страшного, и наконец, год спустя, нашли свою цель. Молодая белая драконесса одиноко жила в пещере на склоне во-он того вулкана, – охотник указал на едва видимую вдали гору.

– Но вас не пустили обратно? – с замиранием сердца спросил мальчик.

– Нет, – улыбнулся Ингельд. – Разве могли мы отнять у белой драконессы единственное, чем она дорожила – ребёнка? Полететь с нами она отказалась, и так вышло, что мы остались здесь.

Он медленно опустил голову.

– Вскоре моя подруга тоже принесла яйцо, и спустя положенный срок, из него вылупился дракон. Мой сын. Десять лет все мы пятеро жили дружной семьёй, но однажды, в проклятый день, сын белой драконессы не вернулся с охоты. Мы полетели его искать. И вскоре нашли. Пробитым насквозь, изуродованным, без чешуи и хвоста. Странные следы окружали несчастного, никто из нас не встречал таких зверей.

Ятти вздрогнул.