Текст книги "Сердечные перемены"

– Пару сотен баксов, а? Чеком. – Это был максимум, но, зная характер папаши, Илай не сомневался, что тот не удовольствуется скромной подачкой.

Поскольку Рэнди молчала, мальчик удостоверился, что не ошибся ни в сумме, ни в форме выплаты. Челси имела все основания поздравить его с выдающимися аналитическими способностями. Он сквозь зубы процедил несколько слов, которых никогда не употребляли в школе и избегали в литературных произведениях.

– Илай! – сурово бросила Рэнди. – Я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе обзывать родного отца такими словами! – Но ее лицо быстро смягчилось: Дорогой, ты еще слишком молод для цинизма. Прости за банальность, но необходимо верить людям. Конечно, мне тяжело, что теперь ты растешь без отца Не возражай, уверена, что и ты переживаешь сложившуюся ситуацию.

Мальчика передернуло:

– Должно быть, мама, ты опять насмотрелась по телевизору своих дешевых шоу? Это я-то переживаю? Да он ко мне и близко не подходил, пока жил с нами!

Послушай меня: отец – законченный эгоист и самодовольный ублюдок!

Рэнди нахмурилась:

– Так это или нет – не важно! Он твой отец!

– К сожалению. Как бы мне хотелось, чтобы ты хоть раз в молодости наставила ему рога и моим настоящим отцом вдруг оказался кто-нибудь из августейших особ маленького, но очень богатого европейского государства!

Рэнди невольно улыбнулась. Она не могла долго сердиться на Илая, когда тот неодобрительно высказывался о ее бывшем супруге. Как-никак, но он, пусть еще по-мальчишески, все же старался защитить ее. Правда, в одном Рэнди не рискнула бы признаться ему, опасаясь, что он возненавидит ее: она продолжала любить Лесли, и очень сильно даже после развода. Рэнди ничего не могла с собой поделать и боялась, как бы Илай не заметил этого.

Господи, как им обоим надоели проделки Лесли с уплатой алиментов! Илай, не сдержав раздражения, плюнул и пошел в свою комнату. Харкурт-старший задолжал им уже за полгода, а теперь еще нахально приходит к его матери, пустив для убедительности несколько слезинок, рассказывает ей о том, как тяжело переживает разрыв, и клянчит последние деньги!

Зачем расстраивать мать и сообщать ей, что вконец обнищавший папочка совсем недавно приобрел в кредит последнюю модель «мерседеса» за шестьдесят тысяч, а выплаты за такую покупку бьют по его карману? Для Илая и Челси это не было секретом – они свободно вскрывали банковские коды и знакомились с информацией, считавшейся строго конфиденциальной.

Он полчаса ходил по своей комнате, кляня про себя отца на чем свет стоит, но заметив в окно, как Рэнди заботливо ухаживает за садовыми розами, растущими возле дома, снова вышел в гостиную, где обложил Лесли уже вслух:

– Если ты, скотина, не заплатишь моей матери в течение двадцати четырех часов за три месяца, а потом за три следующие, клянусь, твой говенный «мерс» узнает, что такое фунт сахара в топливном баке! – С этими словами Илай поднял телефонную трубку…

…Ровно через двадцать четыре часа Лесли принес деньги и, косясь на Илая, стоявшего позади матери, начал велеречиво расхваливать ее долготерпение, а также добавил что-то о всеобъемлющей доброте и ответственности людей друг перед другом. Илай свирепо посмотрел на отца, и тот быстро ретировался, не забыв при этом упомянуть, что оставшуюся трехмесячную задолженность непременно погасит в течение следующих тридцати суток.

Илай, с трудом сдержавшись, так и не крикнул ему вслед, что через месяц он уже будет должен не за три месяца, а за четыре.

Когда Лесли, улыбаясь и пятясь, как собака, наконец-то отбыл, Рэнди торжествующе повернулась к сыну:

– Видишь? Я же говорила: людям нужно верить, твой отец, кажется, одумался!

Мальчик промолчал, но десятью минутами позже уже что-то возбужденно рассказывал по телефону Челси.

– Встречаемся в Шервудском лесу, – с готовностью ответила Мэриан-Челси.

Глава 3

– Что будем делать дальше?

Они сидели на качелях в «Шервудском лесу» – в саду родителей Челси, владевших земельным участком в двадцать акров. Такого огромного участка не было ни у кого в Денвере В свое время Гамильтон купил четыре дома, стоящих рядом, три из них снес и стал обладателем такой обширной площади. Вообще-то отцу Челси не нужно было столько земли, но это позволяло ему важно пыжиться, когда про него говорили, что он владеет более чем восемью гектарами Денвера.

– Не знаю… – пробормотал Илай. – Я не могу бросить мать на произвол судьбы – это ясно как Божий день. Как только я уеду, Лесли опять начнет тянуть из матери последнее.

После рассказа Илая о недавних событиях Челси ни на секунду не сомневалась в этом. Тем более что визит экс-папаши за очередной суммой повторялся уже не единожды.

– Думаю… – начала она и замолчала, надеясь, что Илай сам предложит какую-нибудь идею. Челси внезапно вскочила и, взглянув на мальчика сверху вниз, увидела его понуро опущенную голову. – Послушай, по-моему, мы должны до Рождества найти Рэнди нового мужа.

Он презрительно фыркнул:

– Как-то раз мы уже пробовали, помнишь? Не знаю уж почему, но матери всегда нравились такие мужчины, как Лесли. А им нужны были только ее деньги.

Взять в долг и забыть вернуть – вот их жизненное кредо.

– Я знаю, но ведь если найти ей мужа, похожего на героя ее любимых книжек… Ну, вроде… Помнишь, она рассказывала про высокого черноволосого красавца миллиардера? Того самого, который…

– Миллиардера?

– Ага! Отец говорит, что сейчас инфляция, поэтому миллионеры и даже мультимиллионеры не годятся.

Порой Илая даже пугало то, что он и Челси так по-разному относятся к деньгам. И ему, и матери две сотни долларов казались не то чтобы огромной, но весьма солидной суммой. Гамильтоны же вызывали на дом парикмахера для своей ненаглядной Челси и выкладывали за визит триста.

– У тебя нет на примете знакомого миллиардера? – весело спросила она, но мальчик даже не улыбнулся.

– Есть. Более того, он мой лучший друг, среди взрослых, конечно.

Челси недоверчиво вытаращила глаза – больше всего ей нравилось в Илае то, что он умел всегда и неожиданно удивить ее. Казалось, у него про запас припрятана бездна всяких тайн и секретов.

– Где же ты встретился с миллиардером и как он стал твоим лучшим другом?

Ты не заливаешь?

Мальчик задумчиво смотрел на Челси. О, она прекрасно знала это замкнутое выражение лица, свидетельствующее о том, что из него ни слова не вытянешь.

Лишь через два дня он снова назначил встречу Челси в «Шервуде». Никогда еще она не видела Илая таким возбужденным, с лихорадочным блеском в глазах.

– Что случилось? – шепотом спросила она, охваченная ужасными предчувствиями.

Мальчик протянул ей свежий номер газеты, и Челси встревожилась еще больше, заметив, что у него дрожат руки Прочитав небольшую заметку, молча указанную Илаем, она совсем растерялась. Речь шла о некоем Франклине Таггерте, одном из президентов компании «Монтгомери – Таггерт энтэрпрайз». С ним произошла неприятность – двойной перелом правой руки Сообщалось, что Таггерт до полного выздоровления останется в своем домике, затерянном где-то в Скалистых горах.

Назначенные встречи и заключение контрактов откладываются. Челси опять пробежала глазами заметку.

– Ну и что?

– Как что? Это и есть мой друг! – Он произнес это с таким пылом, что Челси затрепетала, но, впрочем, быстро пришла в себя.

– Это и есть твой миллиардер? – недоверчиво спросила она.

– Кстати, это была твоя идея. Иногда твоя логика хромает еще сильнее, чем у моей матери – Челси задели эти слова. – Если помнишь, ты на днях утверждала, что Рэнди необходим новый муж, причем с деньгами. Но не могу же я отдать ее первому встречному, пусть даже богатому? Ко всему прочему претендент на ее сердце должен обладать чуткостью и деликатностью.

Брови Челси приподнялись, на лбу пролегла морщинка – это было что-то новое.

– Если рассуждать логически, то главная проблема в том, как их познакомить. Не забывай, что моя мать – профессиональная сиделка, – деловито продолжал Илай. – Я кое-что рассчитал по своей базе данных. Приблизительно в двадцати одном проценте прочитанных ею романов интрига разворачивается вокруг больного или раненого героя и возвращающей его к жизни женщины. Дальше, сама понимаешь, между ними вспыхивает любовь, и дело в шляпе.

Челси, с интересом слушая друга, постепенно начинала понимать ход его рассуждений.

– Так вот, – продолжал он, – из этого следует, что Рэнди нужно предоставить такого богатого пациента. Федеральная больница, где она работает, само собой, исключается – богатые болеют дома и приглашают к себе для ухода частных сиделок.

– Ясно. Ты решил предложить Таггерту услуги своей матери. О'кей, умник! Но почему ты уверен, что он согласится взять ее на эту работу? И почему полагаешь, что твой миллиардер чуток и деликатен? И, самое главное, с чего ты взял, что он влюбится в Рэнди? При любви должна охватывать дрожь! – Последнее утверждение Челси подцепила из какой-то книги и решила, что это чистая правда, наблюдая за своей вечно полусонной сестрицей.

Илай принял к сведению замечание Челси, однако возразил:

– Неужели, по-твоему, есть мужчина, который останется равнодушным к моей матери? Передо мной проблема найти Рэнди достойного спутника жизни, а не облагодетельствовать какого-то типа!

Этого Илай мог бы и не говорить – Челси прекрасно знала, как высоко он ставит свою мать, считая ее только что не святой – А как… – Челси замолчала, внимательно посмотрела на друга и закончила мысль:

– Робин и Мэриан!

– Ага. Полагаю, мистер Таггерт находится именно там, где указывает газета.

Остается выяснить точный адрес и послать Рэнди приглашение на работу. Они полюбят друг друга, а все прочее уладится само собой. Таггерт – красивый и порядочный человек.

– Красивый и порядочный? – удивилась Челси. Илай промолчал, но Челси прекрасно знала, как удовлетворить свое любопытство.

– Если ты сейчас же не расскажешь мне, откуда знаешь мистера Таггерта, не рассчитывай на мою помощь. Я и пальцем не пошевелю.

При желании Илай мог бы и не отвечать. Еще не было проекта, в котором Челси не приняла бы самого активного участия, так что сейчас она просто отчаянно блефовала.

– Помнишь, два года назад наш класс поехал на экскурсию в «Монтгомери Таггерт энтэрпрайз»?

Челси не помнила, но на всякий случай кивнула.

– Мне совсем не хотелось тратить время на такую ерунду, но потом я подумал, что это может оказаться интересным, и тоже поехал… – Вот так начал он свою совершенно невероятную историю.

Говоря «может оказаться интересным», Илай лукавил – он просто надеялся пополнить запас официальных бланков. Письма от «Монтгомери» открывали необозримые перспективы для подпольной робингудской деятельности. По его расчетам, даже самый бдительный секретарь не обратил бы внимания на ребенка, невинно играющего с казенным бланком. Мальчик оглядел большое помещение секретариата: в дальнем углу прямо на столе сидел мужчина и разговаривал по телефону. Одетый в грубую холщовую рубаху и потертые джинсы, он напоминал уборщика или сторожа. Более всего впечатляли ковбойские ботинки с узкими носами и медными блямбами. Осторожно пробираясь по комнате за спиной служащего, Илай прислушивался к телефонному разговору, старательно изображая на лице равнодушие, чтобы мужчина не застал его врасплох, распрощавшись с собеседником.

Однако служащий и не думал закругляться. Несмотря на то что поток цифр и непонятных названий был очень бурным, Илай понял, что речь идет о каких-то «пяти или двенадцати». Если бы он знал, что разговор этот – о деньгах!

Миллионы! «Пять или двенадцать миллионов долларов». Наверное, Илай просто потерял бы сознание.

Мужчина, не оборачиваясь, положил телефонную трубку, но через мгновение набрал следующий номер. Застывший было Илай снова двинулся вперед – Я тебя внимательно слушаю, мальчик. Что тебе здесь нужно?

По спине Илая пробежали мурашки – он поразился, что служащий его засек.

Богатый опыт охоты за бланками фирм убеждал его в том, что занятые делом взрослые не обращают внимания на детей. Кроме того, мужчина сидел спиной к нему.

– Ты что, боишься подойти ко мне? Мешкать больше не имело смысла, и Илай, обойдя стол, очутился лицом к лицу с незнакомцем.

– Говори, что ты слышал, – прозвучал властный голос.

Обычно Илай соблюдал железное правило: в подобных ситуациях взрослым нужно отвечать то, что они хотят от тебя услышать! Что-что, а навешать лапшу на уши конторскому клерку для него не составляло никакого труда Почему он не стал выкручиваться на этот раз? Впоследствии Илай не раз задавал себе этот вопрос.

Цифры и номера телефонов, имена и места назначенных встреч – все то, что он успел расслышать, посыпалось из него, как из прохудившегося мешка. Лицо мужчины оставалось непроницаемым.

– Я прекрасно видел, как ты пытался изобразить здесь разведчика апачей. Ты что-то искал?

Мальчик глубоко вздохнул. Ни он, ни Челси никогда не рассказывали ни одному взрослому о своей коллекции фирменных бланков, а уж тем более о том, как они их использовали Словно загипнотизированный, Илай выложил мужчине все.

– Хм! Надеюсь, ты понимаешь, что твои махинации с письмами носят незаконный характер, верно?

– Да, сэр, понимаю. Только это еще не принесло никому вреда. Кроме, быть может, папаш, не желающих выплачивать алименты.

Мужчина озадаченно почесал кончик носа и решительно нажал кнопку селектора, только сейчас замеченного Илаей.

– Слушаю, сэр. – Казалось, секретарь вырос из-под земли.

– Вот перед вами молодой человек. Запишите его имя, адрес и направьте ему полный комплект чистых бланков «Монтгомери – Таггерт». Поняли? Полный. Не забудьте про представительства в Мэне, Колорадо и Вашингтоне. – Мужчина посмотрел на Илая и, улыбнувшись, добавил:

– А также иностранные отделения.

Лондон и Каир.

– Слушаюсь, мистер Таггерт. – Секретарь удивленно покосился на мальчика.

Все служащие компании боялись шефа как огня, и он не решился спросить, чем заслужил этот ребенок такое внимание.

Обретя наконец дар речи, Илай пробормотал:

– Благодарю вас, сэр.

Таггерт деловито пожал руку мальчика.

– Мое имя – Таггерт. Франклин Таггерт, запомни. Когда окончишь университет, в чем у меня нет ни малейших сомнений, приходи ко мне, я найду тебе подходящую работу.

Мальчик уже пришел в себя и, пожимая руку Таггерту, вежливо осведомился:

– Работу какого рода, сэр?

– С твоей головой можно выполнять любую работу, – ответил Франклин и, поднявшись, вышел из комнаты.

Илаю показалось, что его будущее решено – первый раз в жизни он почувствовал себя настоящим героем.

Глава 4

– Что же случилось после? – Челси слушала открыв рот и ни разу не перебила его.

– После? Как и было обещано, мне прислали полный пакет бланков корпорации, ты его, кстати, видела. В свою очередь, я отправил Таггерту благодарственное письмо – он мне ответил. Так мы и стали друзьями.

Как Челси хотелось бросить в глаза Илаю все, что она думает о нем! Молчал два года, ни словом не обмолвился о своем знакомстве – убить его мало! Однако ссориться из-за этого – пустая трата времени: он умел хранить свои тайны.

– Значит, ты хочешь поженить мать и Таггерта… Чего же ты так долго вынашивал эту идею? – язвительно спросила Челси, все еще обиженная, что Илай сразу не рассказал ей о таком интересном событии.

Впрочем… Глаза Челси расширились: если Илай так уж настроился провернуть это дело, более того, был откровенен с этим Таггертом…

– Послушай, ты действительно все ему рассказал?

– Конечно.

– А… а обо мне?

– И о тебе тоже.

– Что ж, тогда давай подумаем, с чего начать. Ты хоть приблизительно знаешь, где искать этот самый домик?

– Пока нет, но убежден, что найдем. Как оказалось, Илай проявил излишнюю самоуверенность. После трех недель безрезультатной работы Челси заявила, что готова бросить все к чертовой матери. Он упрямо поджал губы, хотя ему очень хотелось завыть от безысходности. Три недели они упорно забрасывали факсами и официальными письмами всех, кто, по их мнению, мог знать, в какой именно части Скалистых гор находится Фрэнк Таггерт. Адресаты или не знали этого, или просто не отвечали.

– Я в отчаянии. Мы сделали все, что могли, – всхлипнула Челси. – До Рождества осталось не так уж много времени, в горах скоро станет совсем холодно. Таггерт вернется назад, и все наши планы рухнут.

Во время первой недели поисков Челси начала приставать к Илаю с вопросом почему бы ему просто не познакомить Фрэнка и Рэнди. Он смотрел на нее как на чокнутую:

– Если осуществится наш план, им волей-неволей придется о чем-то говорить, но, скажи на милость, как они станут общаться, познакомившись с моей помощью?

Ни в одном романе Рэнди такого не было.

– Можно попробовать кое-что еще. Илай даже не поднял головы:

– Ерунда, мы перепробовали все возможные варианты.

– Мы не пытались действовать без заведомой лжи.

– Что-то я тебя не понимаю… – Он заинтересованно, хотя и без особого энтузиазма взглянул на Челси.

– Мои родители перестали уговаривать сестру выйти замуж. Мать говорит, что она упустила последний шанс и теперь слишком стара для этого – ей уже за тридцать. Мистеру Таггерту, как я понимаю, около сорока. Так вот, пусть на него тоже надавят родственники.

Илай молча и озадаченно смотрел на Челси – Не встретиться ли нам с одним из его братьев? Скажем ему, что у нас на примете есть классная невеста, а потом посмотрим. А вдруг он нам поможет? Илай разочарованно поморщился. – Кончай гримасничать! Выкладывай, есть ли у него брат здесь, в Денвере, и если да, то как его зовут?

– Ну, Майкл… Майкл Таггерт.

– Что же ты сидишь? Назначай встречу! Мальчик подвинул к себе клавиатуру компьютера и осторожно ответил:

– Попробуем…

Глава 5

Майкл Таггерт оторвал взгляд от бумаг и уставился на появившуюся в дверях секретаршу Кэтти, которая, как ему показалось, весьма ехидно улыбалась.

– Сэр, помните письмо от мистера Илайджа Дж. Харкурта – он просил разрешения встретиться с вами сегодня?

Майкл деловито кивнул, не понимая, чем вызвана столь противная улыбка.

Вообще-то он собирался пообедать с женой, которая минут через тридцать будет ждать его в условленном месте, но ухмылка Кэтти заставила Майкла забыть об обеде.

– Да? – Секретарша должна понять, что он требует пояснений.

– Мистер Харкурт прибыл не один, а с личным секретарем. – Улыбка Кэтти стала еще противнее.

Майкл не мог взять в толк, почему то, что человек прибывает на деловую встречу с секретарем, дает Кэтти повод для ехидства. Наконец Кэтти отступила, пропустив в кабинет мистера Харкурта. Майкл увидел двух детей, лет двенадцати от роду.

Мальчик, стоявший чуть впереди, был высок, худ, в огромных очках. Его цепкий, внимательный взгляд сразу же привлекал к нему внимание. Его спутница обещала стать очаровательной, грациозной девушкой, но пока выглядела сущим ребенком. Судя по внешнему виду, родители девочки – весьма состоятельные люди.

«Господи, что им понадобилось? И так времени уже ни на что не хватает, пронеслось в голове удивленного Майкла. – Кто впустил сюда этих молокососов?»

– Вижу, вы очень заняты, мистер Таггерт, – сразу же начал мальчик, приближаясь к хозяину кабинета и усаживаясь на стул, – поэтому не стану отнимать у вас драгоценное время и сразу перейду к цели моего визита.

Он произнес все это столь уверенным тоном, что Майкл Таггерт едва подавил улыбку. Манеры мальчика были совсем как у взрослого, и он удивительно напоминал ему кого-то. Таггерт напряг память, но безуспешно.

Между тем мистер Харкурт продолжал:

– Я хочу, чтобы моя мать вышла замуж за вашего брата.

– Ах вот как? Интересно! – Майкл почти рухнул на стул. – И какого же из моих братьев вы имеете в виду?

– Самого старшего, сэра Фрэнка Казалось, еще немного, и Таггерт съедет под стол.

– Значит, Фрэнка? – Перед мысленным взором Майкла вдруг предстал образ железного старшего брата, пунктуального до мелочей и холодного, как февральский ветер над штатом Мэн. – Фрэнка? Ты хочешь сказать, что твоя мать собирается замуж за Фрэнка? Признайся, милый, за что ты так взъелся на свою родительницу?

Илай приподнялся и густо покраснел:

– Мистер Таггерт – очень порядочный человек! Вы не смеете говорить ничего плохого ни о нем, ни о моей матери! – Тут девочка незаметно стиснула его руку, и Илай снова уселся, демонстративно отвернувшись от развеселившегося Майкла.

– Возможно, я смогла бы объяснить, сэр, – проговорила девочка мелодичным голосом и, вежливо представившись, кратко изложила всю историю Илая, не забыв упомянуть о предложении Принстонского университета. Челси была красноречива ее страстный монолог произвел впечатление даже на Майкла. Он молча слушал ее и время от времени поглядывал на оскорбленного мальчика.

Итак, эта парочка хотела совсем немногого – свести больничную сиделку и миллиардера. Вот все, на что претендовали эти детки. Что-то шевельнулось в душе Майкла, когда Илай повернулся к Челси:

– Слушай, хватит ему объяснять! Неужели ты не видишь, что он не желает своему брату добра?

– Постой, постой! Ты делаешь не правильные выводы, мальчик, он действительно трудный человек, уж мне это хорошо известно. А ты уверен, что Фрэнк добрый?

Илай деловито полез во внутренний карман куртки и положил перед Майклом какую-то бумагу. Приглядевшись внимательнее, Таггерт узнал в ней бланк Фрэнка, который тот использовал только для личной переписки.

Все семейство Таггертов свято соблюдало эту традицию: деловая и частная корреспонденция велась строго дифференцирование, фирменный бланк мог попасть в руки мальчика, но такой – никогда.

– Можно взглянуть? – спросил Майкл, поняв, что Илай счел, будто уже безоговорочно доказал факт переписки, и собирается сунуть листок в конверт.

– Конечно, конечно, – ответила за него Челси, – это важно.

Илай нехотя протянул письмо Майклу, и тот с удивлением отметил, что оно написано от руки, а не набрано на компьютере. Насколько знал Таггерт, последний раз Фрэнк держал в руках авторучку на последнем курсе университета.

Мой дорогой Илай!

Я очень обрадовался, получив твое последнее письмо. По-моему, твоя новая теория об искусственном интеллекте просто замечательна, но, видимо, тебе что-то мешает развивать ее дальше.

У одного из моих братьев родилась чудесная девочка – ее румяные щечки напоминают розы. Я возлагаю на нее большие надежды, хотя она пока даже не умеет говорить.

Так же, как и ты, я люблю получать подарки в дни рождения. Великолепные запонки, полученные от тебя в прошлый раз, я обязательно надену, когда отправлюсь на встречу с президентом.

Как поживают Челси и твоя мама? Если твой отец, опять начнет тянуть с выплатой денег, дай мне знать немедленно. Среди моих знакомых есть и порядочные адвокаты, и наемные головорезы – так или иначе мы преподадим ему хороший урок.

С любовью и уважением,

Фрэнк.

Майкл перечитал письмо три раза, но даже после этого все еще сомневался в том, что оно действительно написано его старшим братом, и не верил своим глазам. Обычно, узнав, что кто-то из родственников обзавелся очередным ребенком, Фрэнк говорил одно и то же "У кого же из вас хватит ума остановиться?

" Такое нежное упоминание о новорожденной не имело ничего общего с его высказываниями в кругу семьи.

Таггерт аккуратно сложил письмо и вручил его Илаю – Итак, – деловито продолжала Челси, – Илай хочет познакомить свою мать с мистером Фрэнком Таггертом в обстановке, ставящей их в равное положение. Она могла бы ухаживать за ним до полного выздоровления… Только вот нам никак не удается вычислить, где он сейчас находится, горы-то большие.

Майкл взглянул на часы – до встречи с женой оставалось минут десять, не больше.

– Послушайте, у меня сейчас обед… Может, присоединитесь?

…Майкл никогда не считал себя тупым, но окончательно понял все лишь через сорок пять минут, да и то при помощи своей жены Саманты. Кроме того, до него наконец дошло, кого ему так напоминал Илай – не внешностью, но манерами, мальчик удивительно походил на Фрэнка: та же невозмутимость, властный взгляд, блестящий ум, настойчивость…

Прочитав письмо старшего брата к Илаю Харкурту, Майкл терялся в догадках.

Чем же этот странный ребенок так разбередил душу обычно холодного и расчетливого Фрэнка, чем вызвал в нем почти отцовские чувства? Однако, внимательно слушая Илая, Майкл все более убеждался, что мальчик действительно заслуживает такого отношения.

– По-моему, все это необычайно романтично, – неожиданно заметила Саманта.

– А по-моему, бедная женщина придет в ужас, познакомившись с моим братцем, – пробормотал Майкл, но, получив от супруги довольно болезненный пинок ногой, умолк.

– Итак, как же мы все это организуем? – Видимо, Саманта не на шутку увлеклась этой идеей. – Кстати, какой размер одежды у твоей матери?

– Пятидесятый, рост первый, – возбужденно проговорила Челси. – Она невысокая и толст.. – Илай бросил на нее такой свирепый взгляд, что Челси остановилась на полуслове. Казалось, он до сих пор чувствовал неприязнь к Майклу. – Я хотела сказать кругленькая, – поправилась девочка.

– Я все поняла, – успокоила ее Саманта, вынимая из сумочки небольшой блокнот.

– Какое тебе дело до ее размера? – удивился Майкл.

Илай безучастно уставился в тарелку, но Саманта и даже маленькая Челси посмотрели на Таггерта как на идиота.

– Неужели ты полагаешь, – прошипела Саманта, – что она должна прийти в дом Фрэнка в потертых джинсах и спортивном свитере? Челси, девочка, может, сходишь со мной в универмаг и поможешь мне выбрать кашемировое платье?

– Кашемировое?! – одновременно воскликнули Илай и Майкл.

Изумление объединило их – оно отражало извечное противостояние: Мужчина против Женщины.

Саманта не обратила внимания на реакцию мужа.

– Майкл, ты сегодня же напишешь письмо миссис Харкурт с предложением…

– Не Харкурт – Стау. Теперешняя жена моего отца потребовала, чтобы мать взяла свою девичью фамилию, и, честно говоря, Рэнди не видела особых причин для отказа.

Саманта бросила на мужа суровый взгляд, и он встревожился, ощутив, что безвозвратно теряет состояние внутренней гармонии. Сейчас Майкл согласился бы на все, что успели придумать эти безобидные с виду детки.