Текст книги "Шпора Персея"

Глава 24

– Ты жив! – сказал я Айвору, хотя это было ясно без слов.

А потом посмотрел на Мимо:

– Ты здесь!

Юный Геркулес пожал плечами.

– Мне крупно повезло.

– Не знаю, как ты оттуда выбрался, но я до чертиков рад тебя видеть.

Я от души хлопнул его по плечу, и он смущенно потупил голову.

– И тебя тоже, старый контрабандист! – сказал я Мимо. – Как тебе удалось совершить это чудо?

– Какое чудо? До истечения назначенных тобой пятидесяти часов осталось еще сорок две минуты.

– Но ты же улетел! – возразил я, – Халуки обшарили систему Кашне и не нашли ни следа от «Пломасо».

Капитан Бермудес, космический ас и жулик, иронически усмехнулся.

– Они свои собственные ojetes [30]30
  Дырочки (исп. ).


[Закрыть] двумя руками не найдут!

– Как тебе это удалось? – снова спросил я.

– Позже! – решительно прервала меня Ева. – Сейчас Самое главное вытащить вас отсюда. Айвор, помоги, пожалуйста, моему брату надеть костюм.

Мы вышли из пещеры тесной маленькой колонной (двухсоткилограммовый коала, храпевший у выхода, из пещеры, был настолько ничтожным событием, что мы даже не стали о нем говорить), сели в катер, ждавший нас у выхода, и стремглав полетели к звездолету.

Айвор рассказал о своих приключениях в характерной для него педантичной манере.

Во-первых, ему повезло со стрелой. Очевидно, она рикошетом отскочила от пола и потеряла скорость, прежде чем угодила в него, так что доза снотворного Айвору досталась небольшая. Он был полностью парализован, однако наполовину в сознании, когда его погрузили в тележку. Айвор сделал вид, что вырубился, а сам тем временем пытался напрячь шейные мускулы и включить миостимуляторный ошейник.

А во-вторых, повезло, что его капюшон был откинут на спину, когда охранники привязали к нему огромный камень и швырнули в водосток номер пять. Сперва Айвор было пошел ко дну, но быстро всплыл лицом вверх благодаря вентиляционному ранцу, который с него не сняли. В костюм попало совсем немного воды, причем не слишком грязной, так что воздуха там осталось предостаточно.

Течение медленно уносило его во тьму – почти полностью парализованного и ошеломленного, с затуманенными мозгами. Он то и дело останавливался, цепляясь за выступы, и потому до водопада плыл довольно долго – было время прийти в себя. Вскоре, возможно, благодаря миостимулятору, к Айвору вернулась способность шевелить правой рукой. Услышав рев водопада и сообразив, что сейчас произойдет, он сумел надвинуть забрало шлема.

Падение было отвесным. Внизу оказалось глубокое озерцо. Айвор камнем ухнул ко дну, но затем его снова вытолкнуло на поверхность. Пока поток, двумя уровнями ниже Рассольного Прохода, нес беднягу во чрево микроконтинента Грант, Айвор умудрился открыть дыхательную трубку и включить вентиляционную систему.

Наручное навигационное устройство еле светилось и практически не давало возможности разглядеть туннель, по которому мчался подземный поток. К счастью, с низкого потолка не свисали острые сталактиты.

Постепенно к Айвору вернулась двигательная активность.

Он плыл ногами вперед, чтобы не стукнуться головой при неизбежном столкновении со стеной подземной пещеры.

Ошейник выключил, не желая тратить энергию зря, и лишь озадаченно следил за показаниями навигационного прибора, отмечавшего передвижение. Большей частью он молился, чтобы его смерть была не слишком мучительной.

Прошло почти четыре часа; судя по цифрам на экранчике, Айвор проплыл за это время чуть больше двенадцати километров в южном направлении. Неожиданно ему вспомнилось, что «Мускат-414» находится примерно на таком же расстоянии к северу от Рассольной Рытвины и что в отвесных известняковых утесах, окружающих озеро, много пещер, из которых текла вода.

Может, он все-таки не погибнет?

Увидев впереди розоватый свет, Айвор снова включил ошейник. Если свет означал выход из туннеля, стало быть, через несколько минут он шлепнется в Рассольную Рытвину и либо останется в живых, либо разобьется о прибрежные скалы.

Айвор сгруппировался и упал в воду в трех метрах от берега.

Покачиваясь на волнах и еще не веря своему счастью, он полюбовался восходом солнца, а затем поплыл к берегу. Буек все еще был при нем; поскольку Айвор не знал, как вызвать сидевший на дне катер, он просто включил чрезвычайный маяк навигационного устройства и стал ждать спасателей.

Мимо, находившийся на орбите, принял сигнал и решил, что мы попали в беду и срочно сворачиваем экспедицию. Иначе он не мог объяснить, зачем нам понадобилось пользоваться открытым чрезвычайным сигналом. Мимо включил автопилот катера, вернул его на борт «Пломасо» и рванул на Кашне, чтобы выяснить, что же с нами приключилось.

Айвор рассказал ему, приведя старика в полное замешательство. Инстинкт побуждал Мимо немедленно броситься к нам на помощь, в то время как опыт и здравый смысл требовали осторожности. Два человека, даже хорошо вооруженных, не смогут справиться с подручными Элгара и целой толпой инопланетян. Ближайший корабль зонального патруля находился в двух днях полета.

У Мимо была с собой красная карточка «Оплота», которую я ему оставил, но он сильно сомневался, что власти Кашне подчинятся его распоряжениям. Карточку требовалось предъявить лично. А это было рискованно. Если в Куполе есть агенты «Галафармы», они расправятся и с Мимо, и с Айвором, в то время как их пособники в пещере избавятся от нас с Мэт, не оставив в живых ни одного человека, который знал бы об участии в заговоре халуков.

Мимо очень надеялся, что мы сумеем удрать из плена.

Иначе нас либо убьют, либо оставят в заложниках, как Еву. В любом случае благоразумие подсказывало Мимо, что он должен подождать оговоренные пятьдесят часов. Затем он сможет проконсультироваться с Симоном и что-то предпринять.

Подумав еще немного, Мимо, прекрасно знавший типов вроде Бронсона Элгара, понял, что из меня постараются вытащить информацию о местонахождении звездолета. Поэтому он спрятал «Пломасо» в одном из местных астероидных поясов. Ему оставалось только ждать, что будет дальше.

Вскоре в солнечной системе Кашне с ревом появился халукский корабль и начал поиски. Если бы «Пломасо» остался на орбите, инопланетяне наверняка нашли бы его, несмотря на маскировочный экран; но обшарить межзвездное космическое пространство им было не по зубам.

Когда халукский корабль наконец улетел, «Пломасо» вернулся на орбиту Кашне и занял прежнее положение. Мимо с Айвором отправились на катере к Рассольной Рытвине и сидели под водой, пока Ева не включила маяки. Через восемь минут они ее нашли.

* * *

– А Ева сказала тебе, что тайные лаборатории халуков под всеми фабриками на микроконтиненте Грант были уничтожены фотонной вспышкой? Превратились в пар – в том числе и тот центр, где нас держали в плену? – спросил я у Мимо.

– Бог ты мой! Нет!

– Я забыла, – вмешалась Ева. – Я была так поражена, когда увидела спускающийся с небес катер… Я думала только о том, как бы вытащить вас с Мэт из пещеры.

Мы с Мимо сидели рядом в рубке катера, остальные расположились за нами.

– Если бы я знал, что халукские центры уничтожены, мне не осталось бы ничего другого, как вызвать зональный патруль и заявить, что вы убиты, – нахмурился Мимо. – Бога ради, как вам удалось сбежать?

– Расскажи ему, Мэт. – Я встал с кресла и потянулся. – А я пока подумаю, что делать дальше.

Я пошел на корму, в маленькую столовую, налил себе кофе, взял булочку с малиновым вареньем и устроился с компьютерной записной книжкой и стилем.

Начал я с того, что «Галафарма» знает о Карле и моем отделе по особым вопросам, о наших подозрениях насчет кузена Зеда и Оливера Шнайдера, о наших попытках расследовать предполагаемые случаи саботажа и о том, что мы выявляем шпионов «Галы» внутри «Оплота». Элгар спрашивал меня, известно ли Карлу о связи «Галафармы» с халуками. Я ответил утвердительно, добавив, что я не в курсе, какую информацию Мимо передал с Кашне.

Выходит, первым делом надо вывести из-под удара Карла и его людей – а также базу их данных. Если еще не поздно…

Второй после Мимо человек, которого «Галафарма» имела все основания рассматривать как непосредственную угрозу, был Симон Айсберг. Не помню, что именно я сказал Элгару о том, известно ли моему отцу про участие в заговоре халуков. В данный момент Симон в безопасности; пока он летит на «Прихлебателе» на Землю, агенты концерна не смогут до него добраться. А когда он приземлится… Какими доказательствами связи «Галы» с халуками он располагает?

Аномальный труп халука в Токио. Я сказал о нем Элгару.

Симон использует все свое влияние и добьется того, чтобы тело тщательно охраняли – вместе с результатами анализов, доказывающими наличие человеческой ДНК и отсутствие алломорфизма. Если не считать моей частично трансмутированной сестры, этот труп – единственное конкретное доказательство халукских генетических фокусов.

А Ева была единственным живым свидетелем проекта полуклонирования. Почти все следы подпольной деятельности халуков на Кашне наверняка уже уничтожены. Туннели, соединяющие лаборатории, наверное, сохранились, и такие мелочи, как пустые инопланетные бутылки из-под спиртного и лампы, тоже. Но они не убедят Секретариат по инопланетным делам в существовании заговора между халуками и преступными человеческими элементами.

Нам нужны еще свидетели.

Такие, например, как служащие «Оплота» в Куполе Кашне, принимавшие участие в нелегальном производстве ПД32:С2.

Не исключено, что их подкупили так ловко, что никаких связей между мздоимцами и взяткодателями установить не удастся. Однако Эмили Кенигсберг говорила, что Бронсон Элгар возглавляет службу безопасности всего комплекса производства вируса. Возможно, он вербовал людей самолично, и кто-нибудь из предателей сможет указать на него пальцем.

Кандидаты: инженер проекта «Мускат», подтасовывавший данные о производстве вируса на Гранте; пилот ракеты, доставлявшей вирус на орбиту; диспетчеры космодрома Купола, которые закрывали глаза на незаконную деятельность. Возможно, в заговор вовлечены и другие жители Купола, но перечисленные мною лица – подозреваемые номер один.

На месте Элгара я бы избавился от них. Однако я, пожалуй, не стал бы убивать всех сразу – вместо старых проблем возникли бы новые. Убийца наверняка решил убрать их так, чтобы смерть выглядела естественной, а для этого ему придется растянуть процесс на несколько дней или даже недель.

В конце концов, он все еще уверен, что мы с Мэт погибли, а Мимо, Симон и даже Карл Назарян не представляли собой непосредственной угрозы. Брон, очевидно, считал, что запросто успеет замести следы.

Я прикончил кофе, слизнул с пальцев малиновое варенье и пошел сказать Мимо, чтобы он высадил меня в Куполе Кашне.

* * *

– Одного? – возмутилась Мэт. – По-прежнему строишь из себя ковбоя, да? А если Элгар все еще там?

– Тогда я его арестую.

Она сверкнула черными очами.

– А что будет с нашим заданием, если тебя убьют?

– Ты возьмешь руководство на себя и выполнишь задание, причем гораздо лучше меня. Я свое дело сделал. – Я подмигнул Еве. – Будущий президент звездной корпорации «Оплот» жив и почти здоров. Вы четверо знаете о заговоре не меньше моего и обязаны остаться в живых, чтобы рассказать обо всем Карлу, Симону и психотропным машинам. Я единственный, кто сейчас имеет право рисковать, – и я немедленно отправлюсь в Купол и разоблачу негодяев!

– Я понимаю, что все остальные – важные свидетели, – обиженно проговорил Айвор. – Но я не вижу причин, препятствующих мне полететь с тобой и помочь, если придется.

– На то есть три причины, – холодно возразил я ему. – Uno [31]31
  Раз (исп. )


[Закрыть]: твой торс можно узнать за пятьдесят метров. Dos [32]32
  Два (исп. )


[Закрыть]: тебя уже однажды спустили в канализацию, и я чувствовал себя ужасно виноватым. А мне это не нравится. Tres [33]33
  Три (исп. )


[Закрыть]: я действительно быстрее и лучше справлюсь с делом один.

– Он прав, – сказала Ева.

И это положило конец спорам.

Я посмотрел, где мы находимся. Мы были на полпути к орбите «Пломасо».

– Мимо! На твоем замечательном катере случаем не найдется незаконного опознавательного приемоответчика, который поддается программированию?

Он мило улыбнулся.

– А медведи гадят в лесу?.. Ни один уважающий себя контрабандист не может работать без такой штуковины.

– Отлично.

Я назвал ему регистрационный номер, и Мимо ввел данные в память.

– Теперь разверни катер и выключи сигнал, который скрывает нас от наблюдательного спутника Кашне.

Когда маневр был закончен, я связался с диспетчером космопорта Кашне.

– Диспетчерская? Говорит катер РА-733В «Легкий». Направляемся к вам с орбиты. Пожалуйста, запрограммируйте нас на приземление и высадку пассажира.

– Подтверждаю, РА «Легкий». Мы вас запрограммировали. Но мы вас раньше не видели…

– Наше материнское судно «Голубой бродяга» с Серифа выполняет обычные замеры солнечной активности. Мне нужен наземный транспорт для одного пассажира.

– Вас понял, РА «Легкий», – со скукой в голосе буркнул диспетчер.

– Соедините меня, пожалуйста, по видеоканалу с управляющим космопортом Робертом Баскомбом. Мой код «Альфа 311».

Диспетчер умолк, а когда заговорил снова, в его голосе уже не было скуки:

– Э-э… РА «Легкий»! Соединяем вас с центром управления космопорта. Оставайтесь на связи.

На нашем видеоэкране расцвел логотип космопорта Кашне, сопровождаемый музыкальным сигналом – по-моему, это была тема из «Нелегко быть зеленым».

Я нахмурился.

– Похоже, они знают о гибели Боба. Что-то очень быстро! Служба безопасности не должна была его искать. Он же сказал своим людям, что улетает по крайней мере на два дня.

Очевидно, Элгар включил на «ЭСК-10» маяк, предназначенный для чрезвычайных ситуаций.

Космопорт Кашне трудно было назвать похожим на оживленный улей. Сканер на катере показал всего один большой корабль. Судя по данным его приемопередатчика, это был «Сигнальный колокольчик» – один из самых быстроходных и тяжеловооруженных грузовых крейсеров, который Мэт приписала к порту Кашне. Три остальных сверхсветовых корабля, стоявшие на площадке, были мелкой сошкой: полицейский катер флотской службы безопасности, патрулировавший эту отдаленную планету, пассажирский паром с Ногавы-Крупп и мобильный госпиталь звездной корпорации, который скорее всего совершал обычный облет ближайших планет с дорогостоящим диагностическим оборудованием на борту, недоступным местным костоправам. Две субсветовые ракеты, обслуживавшие спутники, и один челнок стояли на почтительном расстоянии от звездолетов. Все остальные суда в порту не были предназначены для космических полетов.

– Который из них, mi capitan? – спросил я у Мимо. – Старина Брон наверняка привел свою лошадку в стойло.

Мимо задумчиво оглядел троицу звездолетов.

– Я бы поставил на мобильный госпиталь. Они летают куда угодно, и у них нет жесткого графика.

Я коротко кивнул.

– Согласен. Когда ты вернешься на «Пломасо», присматривай за ним, чтобы он не упорхнул. Покажи ему, на что способны настоящие пираты. Если он остановится, выведи из строя его двигатель. Если нет – раздолбай его.

– Ладненько.

На экране появился изможденный человек средних лет с выступающими передними зубами и настороженным лицом.

– Теренс Хой, заместитель управляющего портом. С кем я говорю?

Я включил канал, передающий только звук.

– Включите, пожалуйста, режим «секретно».

Он скривился.

– Хорошо. Режим «секретно» включен.

Я продемонстрировал ему свое свежевыбритое и безбородое лицо. На мне был фиолетовый тренировочный костюм Мимо от именитого дизайнера – очень удобный и излюбленный путешественниками вид одежды, и я приготовился выложить вполне правдоподобную легенду.

Но Теренс Хой, увидев меня, вздрогнул от неожиданности. Я понял, что моя дурная слава дошла и сюда.

– Вы узнали меня, гражданин Хой?

– Мне казалось, что три года назад вас объявили изгоем! – выпалил он. – Какого черта вы делаете на катере «Сигнального колокольчика»?

Если только он не кандидат на Золотой приз лучшему актеру галактики, информацию об Асаиле Айсберге заместитель управляющего портом получил явно не от Бронсона Элгаpa, Оливера Шнайдера или других предателей. Так что я разговаривал с честным человеком.

– Посмотрите внимательно на эту штучку. – Я поднес красную карточку поближе к глазку камеры. – Она дает новоиспеченному вице-президенту «Оплота» право потребовать, чтобы вы служили мне душой и телом под угрозой увольнения и лишения гражданства. Подпись и код принадлежат Симону. Вы можете поручить своим подчиненным проверить подлинность карточки в центральном управлении, однако, если вам дорога ваша шкура, лучше не заставляйте меня ждать…

Теперь, после гибели Баскомба, вы на планете главный?

– Да, – сказал он уже не возмущенным, а изумленным тоном. – Но… Но как вы…

– Не будем об этом. Я хочу, чтобы вы немедленно встретили мой катер в космопорту. Выезжайте на площадку на машине Возьмите с собой компьютер с полным доступом к системе Кашне.

– Слушаюсь.

– Моя миссия здесь строго конфиденциальна. Никому не говорите, кто я такой.

– Понимаю. Я буду вас ждать.

* * *

На этой стороне планеты день был в разгаре, и полусфера защитного поля диаметром в полтора километра слабо поблескивала над анклавом. Под куполом отчетливо виднелись здания, разделенные широкими парками. Посадочную площадку, примыкающую к Куполу Кашне и выжженную в свое время в джунглях, окружал ядовито-зеленый лес. Площадка была обнесена забором с пропущенным через него током, там стояли сторожевые башни с пушками, однако назвать это надежной защитой было трудно. Возле грузового судна сновали машины и промышленные роботы, а около «прыгунков» мы увидели нескольких человек в защитных костюмах.

Диспетчер посадил наш катер на участке, отведенном для легкого космического транспорта. Мы послушно покатили за роботом с надписью «Следуйте за мной» к парковочной стоянке, находившейся рядом с двумя ракетами. К нам подъехала машина, похожая на большую синюю мармеладину, и высунула навстречу гибкую трубу шлюза.

Я сунул пистолет «каги» за пояс тренировочных брюк, прикрыв его сверху свитером, пожелал сестре и друзьям удачи и пошел навстречу судьбе.

Теренс Хой ждал меня в роболимузине для важных персон – с кожаными креслами, столами (на одном из них стоял компьютер) и роскошным баром. Не успели мы с ним пожать друг другу руки и сесть за столик с компьютером, как катер уже покатил обратно к стартовой площадке.

– Куда вы хотите направиться? – спросил меня Хой, улыбаясь одними губами.

– Можем мы въехать в Купол, минуя грузовую и пассажирскую станции?

– Безусловно. – Он обратился к роботу-шоферу:

– Поезжай через третий пролет.

Машина плавно тронулась с места, а я тем временем уставился на две припаркованные орбитальные ракеты – совершенно одинаковые, с большими грузовыми отсеками, способными вместить спутники довольно внушительных размеров – или же изрядную порцию контрабандного вируса.

– Зеленый дезактивационный модуль с цифрой «один» ведет к пассажирской станции, – сказал Теренс Хой. Его беспокойство выдавала только скорость, с которой он выпаливал слова. – Желтый модуль у второго пролета – для грузовых судов. А третий пролет, с красным дезактивационным модулем, обслуживает топливозаправщиков, поставщиков и суда чрезвычайного назначения. Вообще в Куполе двенадцать пролетов, не считая подземных. Наш генератор защитного поля «Шелток ДФ-1500» – настоящее произведение искусства, способное отразить полтонны метеоритов Хотя таких метеоритных ливней на Кашне можно не опасаться.

– Да, у вас есть только горбуны-людоеды и птички с едким дерьмом, – пробормотал я.

Хой выдавил натужный смешок.

– Значит, вы уже ознакомились с нашей живописной дикой природой… Вы охотник, господин вице-президент?

– В некоторым смысле.

Наша машина въехала в красную дезактивационную камеру и была отдраена до полной стерильности. Далее мы проследовали через шлюз в короткий туннель, на другом конце которого находился полукруглый портал четырех метров в диаметре. Под аркой с пляшущими искрами виднелось тяжелое оборудование и двигались человеческие фигуры.

– Никогда еще не имел дела с таким мощным защитным полем, – сказал я. – Его можно трогать, как и более слабые?

Это не опасно?

– Конечно. Оно твердое на ощупь, как стекло.

По обе стороны портального интерфейса стояли блоки нейтрализации. Наша машина включила блок, и мерцающий занавес исчез. Вертящиеся красные маяки на верхушках обоих блоков замигали, и громкий механический голос произнес:

– Защитное поле пролета открыто. Пожалуйста, проезжайте. Не останавливайтесь в зоне интерфейса, обозначенной «зеброй». Пожалуйста, проезжайте. Не останавливайтесь…

Мы покатили вперед и въехали в большое здание типа ангара.

– А что будет, если остановишься на «зебре» и поле включится? – спросил я. Белые полоски шириной около двадцати сантиметров тянулись под всей аркой. – Тебя тряхнет, да?

– Нет, – снисходительно усмехнулся Теренс. – Любой объект, находящийся в зоне интерфейса при включенном генераторе «Шелток ДФ-1500», будет разрезан пополам. Но там, естественно, есть защита. Реальная опасность может возникнуть только в чрезвычайной ситуации, требующей немедленного включения Купола, или же в случае поломки блока нейтрализации, что крайне маловероятно.

За нами вновь появились искры, красные маяки погасли, и наставительный голос умолк. Мы прибыли в Купол Кашне.

– Может, найдем укромный уголок и остановимся на пару минут? – предложил я.

– Нет проблем. Водитель! Сверни в гараж, – Суровое лицо Тоя чуть смягчилось. Он явно пытался быть гостеприимным хозяином. – Надеюсь, вы не против коротенькой экскурсии по анклаву, когда выдастся свободная минутка? Звездная корпорация проделала на Кашне громадную работу, создав уютный оазис для девяти тысяч жителей Купола. Текучесть кадров у нас минимальная.

– Меня интересует не текучесть, а убыль кадров, – заявил я без обиняков. – Расскажите, пожалуйста, обо всех случаях внезапной гибели людей за последние тридцать шесть часов.

Хой вцепился в мягкие подлокотники кресла.

– Мы только что узнали про Боба…

– Кроме Баскомба.

– Было два случая, однако оба не вызывают подозрений.

Пилот челнока Джереми Малверн умер вчера от передозировки йоксостилина, аутоэротического наркотика.

Бедняга больше не будет доставлять контрабандой ПД32:С2 на халукский корабль, но, возможно, он умер счастливым.

– Констанция Вакко, инженер проекта, скончалась от сердечного приступа во время бега трусцой. Ее нашли на Кольцевом бульваре часа два назад. Очень печально. Конни было всего тридцать восемь.

– Над каким проектом она работала?

Его ответ наконец внесет ясность: зря я сюда примчался или нет.

– Над проектом «Мускат». Она была главным аналитиком будущего урожая.

Я тихо вздохнул. Вот и все, Брон… Тебе конец.

Если только я не облажаюсь.

– Посмотрите, пожалуйста, в своем компьютере, имел ли кто-нибудь, кроме этой Конни, постоянный доступ к данным об урожайности на замороженных фабриках «Мускат».

– Замороженных?..

– Да. Мог ли кто-нибудь изменить данные, поступавшие с фабрик в центр «Мускат-1», который находится в Куполе?

Хой взял микрофончик и что-то прошептал. По экрану монитора побежали строчки.

– Похоже, Конни была единственной. – Хой обиженно посмотрел на меня. – Вы скажете мне, в чем, собственно, дело?

Вместо ответа я спросил:

– Сколько у вас диспетчеров в порту?

– Двенадцать. Нам больше и не надо. И еще роботы, конечно.

– У них регулярные смены?

– У восьми старших – да. Двое дежурят посменно, по шесть с половиной часов, круглые сутки, то есть двадцать шесть земных часов. А четверо младших дежурят по выходным или когда кто-то из старших болеет.

– У пилота Джереми Малверна был постоянный график полетов?

– Сейчас посмотрю. – Через пару минут Хой показал на экран. – У нас всего три пилота, обслуживающих челноки.

График у них довольно гибкий. Они вылетают на орбиту, когда нужно отремонтировать спутники или же забрать с орбитальной станции груз, который доставляют курьеры «Оплота» и экспрессы типа «Стел-Экс». Вот график Джереми за последние восемь недель.

Я уставился на экран. В основном его полеты длились часа два или меньше. Но однажды он задержался на орбите почти на пять часов.

– Что он там делал все это время? – спросил я.

Теренс сверился с данными компьютера.

– Обслуживал наш метеорологический спутник – ужасно капризный, с ним вечно приходится нянчиться.

– Дайте мне график полетов Джереми за последний год.

Еще семь длительных полетов, с довольно большими интервалами. Вполне подходит для периодической доставки груза из тайного порта халуков на Гранте.

– Посмотрите, пожалуйста, кто из диспетчеров дежурил в эти восемь смея.

На экране появилось всего два имени: Андерс Фосс и Франек Одновски. Теренс Хой опередил меня, задав компьютеру еще один вопрос, и сказал:

– Анди и Франек сейчас на дежурстве.

– Отведите меня к ним. Скорее.