Текст книги "Секс-рабыня"

Анна спустилась с лестницы. Лео по-прежнему смотрел на нее, не двигаясь. Рядом с ним молча стоял Джастин. Двое охранников продолжали искать браслет.

Анна взглянула в их сторону и слегка нахмурилась, чтобы таким образом выказать небрежное любопытство к тому, что они делают. Потом заставила себя перевести взгляд на высокую фигуру в темной лыжной куртке. Кажется, все пока получается как нельзя лучше!

Внезапно Анна забыла о том, что проходит мимо него с украденным у него браслетом. Она видела лишь его, Лео Макариоса, которому хватило наглости подумать, что ему позволительно просто так прийти на ночь глядя к женщине и переспать с ней, накормив ее ужином!

В ее глазах сверкнула ярость… и не только ярость.

– Одну минуту.

В голосе Лео звучал металл. Анна остановилась.

– Куда ты идешь?

Она непринужденно пожала плечами.

– Я закончила работу, мистер Макариос, и теперь иду подышать свежим воздухом. А что, это запрещено в вашем доме? Мне нужно спрашивать разрешения у охраны? Жаль, что не включила подобный пункт в договор.

Он нахмурился.

– Значит, вы идете на улицу? Без куртки?

– Я же не гулять иду, а просто выйду минут на пять. Постою и обратно вернусь. За пять минут со мной ничего не сделается, – равнодушно ответила она и, повернувшись, направилась к огромным деревянным дверям.

Ей казалось, что походка у нее какая-то неестественная, а до дверей целая миля. Если она дойдет до них и выйдет из дома, то будет в безопасности. В безопасности от угрожающего взгляда Лео Макариоса. И можно будет припрятать браслет, а потом, когда шум слегка стихнет, подложить куда-нибудь.

И тут она совершила ошибку. Видимо, близость спасения слегка притупила ее бдительность. Но так или иначе она сделала то, чего делать было категорически нельзя. Она машинально провела рукой по правому бедру, ощупав рубины – на месте ли.

И тут же испугалась, ведь Лео или охранники могли заметить ее жест и что-нибудь заподозрить.

Она напряглась и даже замедлила шаг, ожидая услышать окрик за своей спиной, но нет, кажется, все обошлось.

Анна уже потянулась к железному кольцу, собираясь открыть дверь.

Еще несколько секунд, и я выйду.

Сохраняй хладнокровие!

– Задержитесь, пожалуйста, на одну минуту, миз Делейн, – раздалось за спиной.

Анна застыла. Сердце ее ухнуло вниз.

Она стояла неподвижно, все еще протянув руку к парадной двери. У нее не было сил повернуться.

Послышался звук гулких шагов по каменным плитам. Лео подошел к ней.

– Я хотел бы поговорить с тобой.

Она медленно повернула голову, изобразив, как ей казалось, надменный вид.

Как бы она вела себя, будь у нее чиста совесть?

– Да. В чем дело? – холодно проговорила она.

– Наедине. – Его голос был мрачным.

Анна пристально посмотрела на мужчину. Выражение его глаз напугало ее. Если раньше он смотрел на нее с интересом или даже вожделением, то сейчас в его взгляде читалось лишь презрение и холодная злость.

– Мне нечего вам сказать, мистер Макариос, – напряженно и тихо сказала она.

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Я должен задать тебе несколько вопросов. Не волнуйся, они не имеют ничего общего с той темой, которую ты так явно желаешь избежать. – Он сделал жест рукой. – Пройдем сюда.

Если она станет слишком решительно возражать, не привлечет ли она к себе повышенное внимание? Не вызовет ли подозрений? Наверное, лучше подчиниться и сыграть недоумение и невинность.

– Хорошо. Только ненадолго. А то у меня немного болит голова, и мне все-таки нужно выйти на улицу подышать.

Анна направилась вслед за Лео в дальнюю часть зала.

Будь довольна тем, что произошло прошлой ночью! – повторяла она себе. Теперь тебе есть чем оправдать свое явное напряжение!

Лео Макариос открыл дверь и впустил ее, по всей видимости, в свой кабинет. С книжными полками и огромным письменным столом, на котором стоял компьютер.

Анна вошла и остановилась. Потом повернулась и воинственно взглянула на Лео Макариоса, закрывавшего за ними дверь.

– Итак? В чем же дело?

Она почувствовала, что бледнеет.

– Я бы хотел, миз Делейн, чтобы ты вынула все из карманов.

Кровь отхлынула от ее лица. С большим трудом она заставила себя изобразить удивление.

– Что?!

– Ты слышала меня. Вынь все из карманов.

– Нет! – негодующе воскликнула она. – Как ты смеешь? Что, черт возьми, происходит?

– Ты побледнела. С чего бы вдруг?

– Потому что мне неприятно находиться рядом с тобой. Вот почему! Разве это не очевидно, мистер Макариос?

Он сжал губы.

– Пожалуйста, вынь все из карманов.

– Ни за что на свете! Почему, черт возьми, я должна выворачивать карманы?

– Прошу тебя, сделай это.

– Как ты смеешь мне приказывать?

Лео Макариос, похоже, терял терпение. Он ударил рукой по столу.

– Не хочешь по-хорошему, придется по-плохому! Christos… – Он громко вздохнул. – Твоя взяла… если не желаешь все вынуть из карманов при мне, не надо. – Он поднял телефонную трубку. – Но полицейским ты ведь не откажешь?

– Полицейским? Ты сошел с ума? С меня довольно!

Она направилась к двери. Дверь оказалась заперта.

– Выпусти меня!

Она услышала у себя за спиной шаги по ковру.

– Конечно. – Он отпер дверь одной рукой, другую руку быстрым движением сунул в карман ее брюк и уже в следующее мгновение вытащил браслет.

Анна застыла от ужаса. Потом повернулась и прижалась к двери. Она чувствовала себя ланью, загнанной свирепым хищником.

– Ну и ну! – медленно проговорил Лео Макариос. – Итак, миз Делейн, настолько добродетельная, что не разрешает фотографировать свою белую как лилия грудь, настолько невинная, что ее оскорбляет прикосновение мужчины, – обыкновенная воровка.

Анна не могла и пальцем пошевелить, ей казалось, она сейчас умрет от стыда.

Лео подошел к столу, положил на него браслет, потом повернулся и взглянул на нее. На его лице была написана ярость.

Что же мне теперь делать? – в отчаянии думала Анна. Ее поймали на месте преступления с рубиновым браслетом, который стоит десятки тысяч фунтов!

А единственный способ оправдаться – обвинить Дженни.

Анне стало страшно. Она не могла рассказать правду. И не могла снять с себя обвинение. Сейчас Лео вызовет полицию, она попадет в тюрьму… и от ее карьеры не останется камня на камне.

О боже… пожалуйста, сделай что-нибудь. Убереги меня от этого позора! – отчаянно молилась девушка.

Лео безучастно взирал на нее. Потом неожиданно мягким голосом заговорил.

– И что мне прикажешь с тобой делать? Здравый смысл подсказывает, что я должен передать тебя в руки полиции. И все-таки…

Он замолчал.

– Зачем обращаться в полицию? – поспешила сказать Анна. – Ты же получил браслет обратно. Значит, никакого ущерба нет.

Анна цеплялась за малейшую возможность выгородить Дженни. Вдруг Лео проявит великодушие?

– Интересная логика! Ты крадешь… у меня… и полагаешь, будто не нанесла мне тем самым никакого ущерба?

– Но браслет же у тебя, верно? – Она заставила себя пожать плечами, инстинктивно понимая, что ей следует во что бы то ни стало скрывать свой страх, иначе он догадается, насколько она уязвима. – Кроме того, вряд ли тебе понравится шумиха, которая неизбежно поднимется после твоего обращения в полицию. Представляешь, какие будут шапки в газетах? Ведь у тебя из-под самого носа чуть не украли одно из украшений коллекции Левантски.

Анна тут же пожалела, что это сказала. Лео переменился в лице.

– Как хитро придумано, миз Делейн. – Он говорил мягко, но волосы у нее на затылке встали дыбом. – Хорошо, я готов разрешить тебе… загладить… свою вину.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Скажем… я предоставлю тебе выбор. Я могу передать тебя в руки полиции… или могу держать тебя под личным арестом, пока не сочту, что ты возместила мне… моральный ущерб. – Он глядел ей в глаза. – Что ты предпочитаешь?

Она судорожно проглотила слюну. Ее сердце тяжело забилось.

– Что ты имеешь в виду?

Лео Макариос улыбнулся. Он теперь явно наслаждался ситуацией.

– О, по-моему, вы догадываетесь, что я имею в виду, миз Делейн.

Она почувствовала, как дрожь отвращения пробежала по ее телу.

– Нет! – Этот возглас вырвался у нее помимо воли. Но мысль, что ей, возможно, предстоит стать… секс-рабыней Лео Макариоса, показалась ей страшнее перспективы оказаться за решеткой.

Он удивленно поднял бровь.

– Нет? Вы в этом уверены, миз Делейн? Интересно, ты… когда-нибудь попадала в тюрьму? Ты очень красивая женщина… исключительно красивая. И я уверен, что такой тебя находят не только мужчины. В тюрьме, например, с тобой будут рядом находиться женщины, которые…

– Нет! – снова крикнула она, не сумев сдержать свои нервы.

На миг в глазах Лео Макариоса промелькнуло что-то, похожее на жалость, но тут же исчезло. И снова она видела перед собой его холодный, пугающе спокойный взгляд.

– Нет? И каков же тогда твой выбор?

– Выбор? И это ты называешь выбором?

– А какого отношения к себе ты хочешь? Ты же воровка! Воровка. Ты украла у меня браслет! И еще имеешь нахальство или глупость думать, будто такой проступок может сойти тебе с рук?

Неожиданно у него вырвалось какое-то слово по-гречески. Он повернулся, снял телефонную трубку и набрал номер.

– Polizei…

Анна рванулась вперед.

– Пожалуйста… не надо! Не надо… не надо вызывать полицию.

В ее голосе зазвучала паника. Он не должен обращаться в полицию… не должен! Они начнут расследовать обстоятельства кражи. Дженни поймет, что из-за нее подруга может оказаться в тюрьме… и во всем признается. Анна не сомневалась, что та молчать не станет.

И последствия даже страшно представить. Дело дойдет до суда, Дженни окажется за решеткой, а так как история неизбежно попадет в газеты, то явится мужчина, который угрожал забрать у нее ребенка, и заберет его себе. В результате Дженни потеряет сразу и свободу, и ребенка. Жизнь бедняжки будет окончательно погублена.

Анна не могла этого допустить.

И если есть способ избежать скандала, то, значит, ей придется хвататься за него, каких бы жертв от нее он ни потребовал.

Лео Макариос положил трубку и снова повернулся к ней.

– Мне нужно знать… знать… точно, что именно подразумевалось, когда ты сказал… Если бы я согласилась на… на… возмещение, о котором ты… говорил. Я имею в виду… как… долго… и… когда?

Он насмешливо смотрел на нее.

– Как долго? – повторил он. Его голос внезапно стал чуть ли неласковым. – Миз Делейн… пока я не получу все, что мне от тебя нужно. Или… – в его голосе появилась нотка, от которой у нее по спине побежали мурашки, – пока ты не доставишь мне достаточно удовольствия, чтобы я тебя досрочно освободил. Я выразился достаточно ясно? Или тебе нужно конкретно объяснить, что ты должна будешь сделать, чтобы заслужить досрочное освобождение?

Он явно насмехался над ней, дразнил, испытывая ее терпение.

– А… – Она опять нервно сглотнула слюну, заставляя себя продолжать. – А если я… если я соглашусь на твои условия, то… то ты не обратишься в полицию, или в прессу, или… к кому-нибудь еще? Никто не узнает о нашем с тобой договоре, кроме… тебя?

Его губы презрительно изогнулись.

– Никто не узнает, что Анна Делейн – воровка… ты это имеешь в виду?

– Да.

Анна пристально смотрела на него. Ей было совершенно необходимо услышать от него обещание хранить молчание, в этом случае она могла скрыть правду от Дженни, сказав той, что ей удалось незаметно подложить браслет к другим украшениям. Конечно, еще не факт, что Дженни поверит ее словам, для этого придется разыграть перед ней целую театральную сценку, но об этом можно подумать позже. Не сейчас, когда Лео Макариос смотрит на нее с нескрываемым презрением.

Внезапно Анна поняла, что раз она согласилась на гнусное предложение Лео Макариоса, то теперь ей терять больше нечего, все равно хуже не будет, и, значит, можно показать зубы. Какая разница, что он о ней думает? И какая разница, считает он ее воровкой или нет? Тем более что она чувствовала себя чуть ли не героиней, ведь она спасала свою подругу и ее ребенка!

Анна гордо выпрямилась и с вызовом посмотрела на Лео. Заметив, что это ему не понравилось, она испытала мрачное удовольствие. Но с другой стороны, конечно, неразумно сердить человека, который может запросто засадить тебя за решетку.

Да к тому же это еще и несправедливо, вынуждена была признать она. Ведь Лео совершенно искренне считает ее воровкой. И имеет полное право сердиться на нее!

Но разум подсказывал ей, что, продолжая сердить Лео Макариоса, она гораздо меньше рискует, чем если бы вызывала у него какие-нибудь другие, более нежные чувства.

Она взяла на себя преступление Дженни и должна довести дело до конца. И лучше всего не думать о том, на что она только что согласилась.

– Ну, – услышала она собственный голос и изумилась, как спокойно, почти безразлично он звучит, – что же теперь будет?

– Что теперь будет, миз Делейн? – Он глядел на нее с прежним холодным презрением. – Ты уберешься с моих глаз. Пока я не передумал и тебя не бросили в тюрьму, где и место такой воровке, как ты! Уходи!

Лео сидел за рабочим столом мрачнее тучи, едва сдерживая гнев. Как она смела так поступить с ним! А потом стояла перед ним и лгала ему в лицо. Притворялась, будто невиновна, хотя в кармане у нее лежал ворованный браслет.

И ведь могла выйти сухой из воды!

Он снова вспомнил, как она шла к входной двери изящной, уверенной походкой, будто не обращая внимания на поиски браслета за своей спиной.

Но она себя выдала, когда инстинктивно провела рукой по карману.

Проверяя, там ли еще находится кое-что…

И он сразу догадался, что воровка – она.

Анна Делейн специально уронила вазу с драгоценностями и стала поднимать их с пола. Зато теперь она находится в его полной власти! Никакой полиции… никакой гласности… никакой тюрьмы.

Анна Делейн загладит свою вину перед ним так, как ему заблагорассудится. Какой же сладкой окажется месть!

Он не нужен ей в постели? Она считает себя слишком добродетельной для его желаний? Вот теперь у него появится время и возможность получить исчерпывающие ответы на эти вопросы.

Его губы изогнулись в зловещей улыбке.

Она будет умолять его заниматься с ней любовью! А когда он утолит свою похоть, то без всякой жалости выставит ее за дверь!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Анна сидела в широком кожаном кресле в салоне первого класса и невидящим взором смотрела на глянцевый журнал у себя на коленях.

Рядом с ней сидел Лео Макариос, который работал на ноутбуке и пока не сказал ей за весь полет ни единого слова.

Он вообще не обращал на нее почти никакого внимания с тех пор, как она выбежала из его кабинета, взяв на себя вину за преступление, которого не совершала.

У нее не было другого выхода. Она все время повторяла это самой себе.

Анна заставила себя вернуться в комнату Дженни и объявила той, что сумела незаметно положить браслет под стол в зале.

– Они просто подумают, что его не заметили, когда искали, вот и все.

Ее подруга облегченно вздохнула.

– Извини. И большое спасибо. Ты спасла меня. Я на всю жизнь в долгу перед тобой. Должно быть, у меня помутился рассудок в тот момент, – прошептала она, потом закрыла лицо руками и расплакалась.

Вечером состоялся заключительный прием. Начался он с того, что все четыре модели спустились по большой лестнице под музыку Штрауса и аплодисменты зрителей. На них в последний раз сверкали драгоценности Левантски.

Анне понадобилась вся ее выдержка, чтобы дождаться конца этого вечера.

Когда прием наконец закончился, она стремглав бросилась обратно в свою комнату и заперла дверь.

Если Лео Макариос захотел бы войти, ему пришлось бы проломить ее топором. Что ее ждало впереди, одному богу было известно… и еще одному человеку.

Но сегодня утром, после бессонной ночи, она узнала, какие планы существуют у Лео на ее счет.

Она паковала вещи, когда в дверь постучали. Это оказался Джастин.

– Мистер Макариос решил продлить ваш договор. С вашим агентством обо всем договорились. Вы уезжаете через час. Пожалуйста, не опаздывайте.

И вот теперь она летела к Карибскому морю вместе с Лео Макариосом. Чтобы заниматься с ним сексом до тех пор, пока она не надоест ему и он не скажет ей, что она возместила кражу рубинового браслета.

Давно у нее не было так мерзко на душе!

В аэропорту их поджидала машина. Анна устала как собака и была счастлива, что устроившийся на переднем пассажирском сиденье Лео Макариос разговаривал с шофером, по-прежнему не обращая на нее внимания.

Анне легко удалось убедить Дженни, что она по просьбе Лео Макариоса улетает на Карибские острова для проведения дополнительных съемок.

Что касается самой Дженни, то Анна позвонила их общим друзьям – одному фотографу и его жене, – которые должны были встретить Дженни в Хитроу. У них был коттедж в горах Шотландии, и они пообещали, что Дженни останется там до возвращения Анны.

Когда это будет, Анне не хотелось думать.

Как и о том, что произойдет в ближайшие часы.

Машина въехала в ворота и остановилась перед большой виллой. Выйдя из машины, Анна постояла, вдыхая запах моря и опьяняющий аромат экзотических цветов.

Лео открыл дверь, и она вошла вслед за ним. Свет ослепил ее. Роскошная комната с плетеной мебелью, лениво вращающиеся вентиляторы над головой…

Лео Макариос тут же куда-то исчез.

Через минуту-другую к ней подошла женщина средних лет.

– Сюда, пожалуйста. Анна пошла за ней.

Спать – это все, чего ей хотелось.

Ее провели в просторную спальню. Главное место в ней занимала огромная кровать из красного дерева, с пологом на четырех столбиках, окутанная противомоскитной сеткой.

– Могу я подать вам что-нибудь подкрепиться? – спросила женщина. Вошел носильщик с чемоданом Анны.

Девушка покачала головой.

– Спасибо… я очень устала и, пожалуй, сразу лягу спать.

Женщина кивнула, что-то сказала носильщику, после чего оба вышли. Анна огляделась по сторонам и взглянула на кровать.

На ней легко поместятся два человека.

Только не сегодня ночью, мистер Макариос, мрачно подумала она. Тебе придется подождать.

Через пять минут она уже спала.

* * *

Лео стоял на балконе. Какая тут спокойная, идиллическая атмосфера! Лучше места для отдыха и не придумать! Он купил эту виллу пять лет назад, но бывал на ней крайне редко. Работа не позволяла ему отлучаться надолго. Зато теперь он расслабится всласть!

Лео смотрел на освещенное луной море, радуясь теплу карибской ночи, успокаивающему шелесту ветра в листьях пальм, стрекоту цикад и громкому хору древесных лягушек.

Что и говорить, идеальная обстановка для занятий любовью. Едва подумав об этом, он почувствовал прилив желания. Последние двадцать четыре часа он усердно пытался выбросить Анну Делейн из головы. Даже когда во время полета она сидела рядом с ним, он старался не то чтобы не смотреть на нее и не разговаривать с ней, но даже не думать о том, что они вскоре лягут в одну постель.

Не пора ли отправиться к черноволосой красавице? Наверное, все-таки не стоит! Сейчас не самое подходящее время. Надо отдохнуть и отоспаться. Анна все равно от него никуда не денется. И уже завтра он всю свою злобу перекует в страсть!

И, конечно, одной ночи ему не хватит, чтобы удовлетворить свое желание.

Сколько их будет? Жизнь покажет!

Интересно, когда он от нее устанет?

Его губы изогнулись в холодной улыбке.

Гораздо, гораздо быстрее, чем она устанет от него.

Он позаботится об этом.

Анна шла по пустынному частному пляжу, принадлежащему Лео Макариосу.

Она могла понять, почему он купил эту виллу. Она представляла собой воплощенную мечту: крытая зеленой черепицей крыша, белые стены, изогнутой формы веранда, песчаный пляж, обрамленный пальмами, розовые и пурпурные бугенвиллеи и гибискусы, неподалеку от пляжа бирюзовый блеск бассейна.

Анна остановилась и взглянула на море. Солнце садилось, его лучи озаряли тонкую полоску облаков над самой поверхностью моря. Яркая краска, брызжущая на белый шелк. По лазурной воде скользили, переливаясь, ослепительные золотые полосы. На берегу лениво хлопал крыльями большой неуклюжий пеликан. Высоко в небе летела большекрылая птица, должно быть фрегат.

Анна взглянула на часы. Вечер был в разгаре, но в субтропиках солнце садится быстро. А ночью к ней придет Лео Макариос…

Анна не видела его весь день. Она спала долго, проснулась поздно и не спеша позавтракала у себя на балконе. В какое идиотское – и это еще слабо сказано – положение она попала! Вокруг карибская идиллия, все дышит красотой и спокойствием… а она здесь в положении рабыни и сегодня ночью займется сексом, холодным и без всякой радости, с мужчиной, который считал ее воровкой, с мужчиной, которого она уже однажды выставила из своей спальни, но теперь выставить не могла.

Как бы ей ни хотелось, она знала, что не может сказать правду Лео Макариосу. Слишком рискованно. Кто знает, что подумает о Дженни и ее положении богатый и влиятельный человек, вроде Лео Макариоса? Его отношение к женщинам – хуже не придумаешь, у нее достаточно доказательств на этот счет, для него они лишь бездушные машины для удовлетворения его потребностей, так с какой стати он будет относиться к Дженни с милосердием?

Анна уже смирилась со своей судьбой, тем более что воспоминание о первых поцелуях было не самым плохим. Если бы не эта унизительная ситуация, в которую она попала, ей бы, может быть, и удалось получить наслаждение от карибских каникул.

Нет, Лео не должен знать правду. Пусть лучше по-прежнему думает, что она воровка. Иначе ей не защитить Дженни.

Сегодня вечером она займется с ним сексом, без конца повторяла про себя Анна.

От ее чувства собственного достоинства не останется и следа, когда Лео Макариос ее разденет – какой ужас! – и она предстанет перед ним обнаженной. Тяжелое испытание ее сегодня ждет! Но все-таки это продлится лишь несколько дней и несколько ночей. И если хорошенько подумать, то она еще дешево отделалась. Ну, пройдут эти дни ее рабства, она уедет отсюда и постарается выкинуть из головы и сердца пережитые здесь унижения. И начнет новую жизнь. А вот что было бы, если бы перед ней стояла дилемма: Дженни или тюрьма? Как бы она поступила в этом случае? Выдала бы подругу полиции, лишив ее ребенка, или же все равно взяла бы ее грех на себя и потеряла бы не только несколько лет жизни, но и все то, чего она так старательно добивалась все прошлые годы? Она вышла бы из тюрьмы, лишившись работы, друзей и всяких перспектив на обеспеченную жизнь в будущем. Кто возьмет на работу воровку?

А тут лишь потерпеть немного, и она спасет от позора и Дженни, и свою собственную жизнь. Так зачем особо переживать из-за того, что предлагает Лео Макариос?

Не надо лишь забывать о том, что он чрезвычайно опасен. Анна попыталась подавить эту мысль.

Лео Макариос был опасен. Анна хорошо помнила, как вспыхнула свечкой, когда он принялся ласкать и целовать ее. Остается надеяться, что осознание своего унизительного положения поможет ей сохранить сегодня спокойствие. Да пусть что угодно с ней делает, она будет лежать бревном и ждать, когда можно будет отвернуться и уснуть. Вот если она начнет отвечать на его прикосновения, тогда это будет настоящим унижением! Надо дать себе слово, что она останется глуха ко всем его попыткам разбудить в ней желание.

В первый раз она показала ему, что не является фригидной женщиной и, наоборот, очень даже чувствительна. И если теперь останется равнодушной к его любовным потугам, то докажет ему, что у нее есть все-таки чувство собственного достоинства. Она не спит с кем попало!

И в этой холодности и будет заключаться ее месть!

– Еще шампанского?

– Нет, спасибо.

– Копченой семги?

– Нет, спасибо.

– Икры?

– Нет, спасибо.

– Как хочешь. – В голосе Лео слышались веселые, поддразнивающие интонации.

Он сидел на террасе, откинувшись на спинку плетеного кресла. С моря дул легкий, прохладный ветерок. Лунный свет заливал поверхность моря.

Девушка, сидевшая напротив него, идеально дополняла красоту местной природы.

На ней был просторный зеленый брючный костюм с длинными рукавами и высоким воротником. Волосы собраны в строгий, высокий узел, никакой косметики.

Она намеренно не пыталась выглядеть обольстительно.

Однако ее хитрость не сработала. Анна Делейн в любом наряде выглядела бы сногсшибательно. Грациозное, подвижное тело и прекрасные черты лица.

Лео глотнул шампанского, пристально рассматривая сидевшую перед ним девушку. Холодна и уверена в себе. Настолько спокойна, что его это даже стало раздражать. Ведь он поймал ее с поличным, а ей хоть бы хны, никакого раскаяния, смущения. Похоже, все эти чувства ей незнакомы.

Ни малейшего стыда. Просто удивительно! Или у нее такое фантастическое самообладание?

Лео снова глотнул шампанского, отгоняя раздражение.

Сегодня у него будет славная ночь. И самым приятным будет даже не то удовольствие, которое он получит сам, а то, которое он доставит Анне. Наверное, она будет относиться к их любви как к унижению, но это его не волнует. Сама во всем виновата. Нечего было разыгрывать добродетель в первый раз.

И он потянулся за новой порцией семги.

Пребывавшая в состоянии оцепенения Анна ела выставленные на стол яства, не разбирая их вкуса и стараясь не смотреть на сидящего напротив нее мужчину.

Слава богу, Лео оставил попытки вызвать ее на разговор, и она сидела молча, но все равно не могла ни о чем думать.

Наевшись, она отложила вилку в сторону, потянулась к шампанскому и отпила маленький глоток. Вначале она собиралась напиться, решив, что так будет менее противно выдерживать любовный натиск хозяина виллы, но потом передумала. Ей лучше не пить, а то можно потерять бдительность и проявить излишнюю пылкость, а потом чувствовать себя оскорбленной и глупой, а главное – слабой.

А она не могла себе позволить быть слабой.

Слишком, слишком опасно.

Она поняла это, когда сегодня вечером вышла на террасу и увидела Лео Макариоса. Тотчас нахлынули совершенно лишние эмоции, ослабли колени и кровь быстрее побежала по венам. Она даже забыла о том, что он считает ее воровкой.

Девушке захотелось развернуться и убежать, но, собрав всю свою волю в кулак, она заставила себя пойти вперед. Бежать некуда, да и незачем, ей так или иначе придется пройти через это испытание.

Напустив на себя равнодушный вид, Анна уселась в плетеное кресло и принялась смотреть на море, стараясь не замечать Лео Макариоса.

Ужин тянулся нескончаемо долго.

Наконец Лео Макариос откинулся на спинку кресла.

– Скажи мне, – внезапно произнес он, – почему ты украла браслет?

Анна удивленно взглянула на него. Глаза ее слегка расширились.

– Это не твое дело, – не придумав ничего более оригинального, буркнула она.

С минуту Лео Макариос пристально смотрел на нее, как будто не верил тому, что она только что сказала. Потом в его глазах промелькнул гнев, но уже через секунду он рассмеялся.

– Ну и тип же ты! – медленно произнес Лео. – Разве ты не собираешься заявить мне, что решилась на кражу ради твоей больной бабушки или что-нибудь такое? Скажем, заплатить за операцию больного сына твоей подруги? – Его голос звучал насмешливо.

– Нет. – Анна постаралась не выдать обуревавших ее эмоций. Какое счастье, что они с Дженни не сдались на его милость! Его небрежная колкость ясно показала, как он воспринял бы ее просьбу. – Ты предоставил мне выбор: полиция или постель… и вот я здесь. Так чего ты ждешь? Ты поужинал… Зачем медлить? Давай поскорее покончим с этим!

Лео продолжал пристально на нее смотреть. На его лице появилось странное выражение, которое она не смогла растолковать. Потом он резко поставил на стол свой бокал с коньяком и встал.

– Очень хорошо. Действительно, пора в постель, миз Делейн. Да свершится справедливое возмездие!

Была ли в его словах насмешка, Анна не могла сказать. Да и ей было абсолютно все равно.

Она позволила Лео отвести себя в комнату с большой кроватью, по обе стороны которой горели лампы.

– Подожди меня. Я скоро вернусь.

Анна послушно села на край кровати и стала ждать. Лео Макариос скрылся в ванной, и через минуту послышался плеск воды. Анна пыталась понять, что происходит в ее душе, но тщетно: она была похожа на куклу без всяких мыслей и чувств.

Минут через десять дверь ванной открылась, и в комнате появился Лео Макариос в белом махровом халат до колен.

Едва взглянув на нее, он подошел к кровати, откинул одеяло и лег.

Время, казалось, остановилось.

Минуту-другую они молчали.

Наконец Лео, видимо, решил, что пора действовать.

– Иди сюда, – мягко произнес он.

Сердце Анны бешено заколотилось, и она, поднявшись на ватных ногах, подошла к нему поближе и села.

Медленно, не сводя с нее темных глаз, он поднял руки к ее волосам и принялся вынимать заколки. Длинные черные волосы упали ей на плечи.

Анна сидела неподвижно, пока его длинные, чувственные пальцы касались ее волос, но так и должно быть. Она ведь всего лишь послушная марионетка в его руках. Последняя фраза тут же показалась ей самой сомнительной. В ней имелся второй смысл, который ей не понравился. Но с каждой секундой, с каждым прикосновением Лео этот второй смысл обретал все большее и большее значение… становясь основным. Теплая чувственная волна пробежалась по ее телу, и бороться с ней было невозможно. Анна закрыла глаза.

Лео медленно обхватил рукой затылок девушки и привлек ее к себе. Она не стала сопротивляться и послушно позволила ему коснуться губами ее губ.

Она все ему позволяла! Снять с нее топ и брюки, обнять ее, более того: ей это нравилось…

Когда его нервно пульсирующая возбужденная плоть прикоснулась к ее телу, она словно почувствовала легкий ожог и с трудом удержалась от того, чтобы рукой или губами не насладиться ее упругой крепостью. Недавние клятвы, доводы здравого смысла, обида, оскорбленная женская гордость – все это показалось ей мелким и смешным по сравнению с той мощной и радостной музыкой, что зазвучала в ее теле. Когда Лео обхватил руками ее груди, она услышала легкий стон и не сразу поняла, что он вырвался из ее собственного горла!

Ей хотелось чувствовать его руки на своих грудях, хотелось, чтобы он мял и сжимал ее соски, хотелось ощущать жар его тела, хотелось долгих и страстных поцелуев.

Ей хотелось…

Ей хотелось…

Ласки Лео были столь нежными и страстными одновременно, что Анна потеряла контроль над собой и ее возбуждение вырвалось наружу. Она развела ноги и, обхватив руками плечи Лео, резко потянула его на себя, буквально заставляя того овладеть ею. Почему он медлит? – недоумевала она, ведь ей нужно как можно скорее почувствовать его плоть внутри себя!

И когда он вошел в нее, она восторженно вскрикнула и задвигала бедрами в такт его движениям.

Да! Да!

Внезапно ее тело напряглось и забилось в пароксизме наслаждения.

Через несколько мгновений она обессиленно упала на простыню. Лео осторожно убрал волосы с ее лба, и она почувствовала теплое дыхание у себя на щеке.

– Дорогая, я знал, что ты будешь великолепна, но, признаться, такого не ожидал…