Текст книги "Преступление Летучего Отряда"

– Но, право, мисс Перрмен, это очень неплохой заработок! Многие фирмы были бы рады возможности зарабатывать ежемесячно сто фунтов, – поспешил заверить Тизер.

– Вы упускаете из виду, что далеко не весь товар проходит через ваши руки. Вы ведь всего лишь один из большого количества агентов, – сказал Марк и подал ей футляр.

– Брадлей сказал мне, что я неблагодарна. Я надеюсь, что вы мне этого упрека не бросите. Вы разрешите взглянуть, что в футляре? – Она открыла футляр и в изумлении отпрянула. – Какое великолепие… Бриллианты с восьмигранной шлифовкой! Это большая редкость!

– Да, шлифовка не совсем обычна, – кивнул Марк. – Один скромный ювелир гранил эти камни специально для меня.

Тизер тоже с восторгом уставился на драгоценности.

– Восьмигранные бриллианты… – медленно повторила Анн. – Два месяца назад на Бон-стрит произошло дерзкое ограбление ювелира. И тогда были похищены восьмигранные бриллианты. И некто Смиз застрелил одного из сторожей…

Марк побагровел.

– Не говорите глупостей! На свете множество восьмигранных бриллиантов! Уж не думаете ли вы, что я преподношу вам краденые драгоценности?

Она решительно отстранила от себя футляр. В глазах ее сквозило отвращение.

– Когда я ждала суда, мимо меня провели убийцу – Смиза, – прошептала она. – Он был ужасен…

– Вам всюду мерещатся ужасы, – вспылил Марк и сердито захлопнул футляр. – Что с вами произошло? – Затем он обернулся к Тизеру и указал ему на дверь, дав понять, что разговор откладывается.

Тизер пожал Анн руку, и она почувствовала, до чего было неприятно прикосновение его вечно потных пальцев.

– У меня много дел впереди, – сказал он. – Во-первых, мне придется отправиться в полицию и выяснить, как обстоят дела этих несчастных арестованных парней. Полиция уморила бы их с голоду, если бы имела на это право. Всего хорошего, мисс Перрмен.

Марк выждал, пока за Тизером захлопнулась дверь, затем снова обратился к девушке:

– Прошу вас, присядьте, Анн, и поговорим обо всем откровенно. Что-то у вас неладно. Выложите-ка ваши сомнения.

Она бросила свою сумочку на стол и направилась к камину.

– Я сама не знаю, что происходит со мной… – вздохнув, произнесла она упавшим голосом.

Марк решил воспользоваться ее настроением.

– Вы были совершенно правы, определяя свои заработки. В последнее время дела наши далеко не блестящи и я уже подумывал о том, как бы сократить расходы…

– Думаю, что для вас я являюсь наибольшей статьей расходов, – сказала она, не поднимая головы.

– Да, это верно! – Он улыбнулся. – Когда я подсчитываю расходы, то убеждаюсь в том, что одно содержание вашей квартиры обходится недешево.

Теперь заговорила Анн.

– Я изъявляла желание устроиться подешевле.

Марк рассмеялся.

– Неужели вы вообразили, что я собираюсь выкинуть вас на улицу? Это не входит в мои намерения… – рассеянно глядя в окно, он продолжал: – в моей квартире есть две комнаты, в которых никто не живет…

– В вашей квартире? Уж не думаете ли вы, что я собираюсь переехать к вам?

– Ничего дурного в этом не вижу, – сказал он, однако она лишь насмешливо улыбнулась.

– Во всяком случае, для меня это было бы не дешевле. Наоборот.

– Согласитесь, что наше нынешнее размещение весьма и весьма непрактично, – мягко сказал Марк. – Вы одна занимаете квартиру, и я в одиночестве сижу в своей большой квартире. И оба мы не знаем, что нам делать со всеми имеющимися в нашем распоряжении комнатами…

Но Анн была иного мнения.

– Я согласна с тем, что такое размещение обходится вам дороже, но… позвольте мне быть откровенной до конца…

Он молчал.

– Я предпочла бы жить вообще где-нибудь в другом месте!

– Вы опасаетесь, что о нас пойдут разные толки?

– Нет, это меня менее всего беспокоит. Тизер ведь сказал, что о нас с вами и без этого ходит много толков.

– Все эти несчастные обитатели приюта полагают, что мы живем вместе, – и он по-приятельски похлопал ее по плечу. – Кстати, того же мнения и Брадлей.

– Он того же мнения? – переспросила девушка.

– Разумеется. Разве он вам этого не сказал в суде?

Анн недоверчиво улыбнулась.

– Нет. Я не думаю, чтобы он верил в это. Если он действительно считал так…

Марк нежно взял ее за руку, но девушка поспешила освободиться.

– Для вас это было бы величайшим торжеством, Анн. Вы хотите поразить этого негодяя в самое сердце. И нет ничего, что уязвило бы его глубже и больнее, чем… – и он сделал значительную паузу. – Если бы вы переменили квартиру…

– Быть может, это уязвило бы не его, а меня, – спокойно произнесла Анн.

Марк предпочел не спорить с ней. О чем-то размышляя, он медленно произнес:

– Да, этот Брадлей – странная личность… Ронни иногда беседовал с ним целыми часами. Можно было подумать, что они были друзьями… – Внезапно Марк оборвал себя буквально на полуслове. В последнее время он что-то частенько сбивался, не следя за своей речью. – Разумеется, они не были друзьями… так лишь казалось…

– Но ведь вы всегда уверяли меня, что они были смертельными врагами, – заметила девушка.

– Так оно и было, – поспешил подтвердить Марк.

Но Анн, казалось, не доверяла его словам.

– Я больше не верю в то, что Брадлей убил моего брата. Я пока не знаю, на чем основано мое неверие, но это так. Брадлей сказал, что он был другом Ронни, а теперь вы это подтвердили…

– Нет! Я хотел сказать только о внешнем впечатлении. Но суть всегда глубже и противоречивее. Поймите это, Анн!

Она продолжала стоять у камина, задумчиво глядя в огонь.

– Разве исключена возможность, что утверждения Брадлея правдивы? Я имею в виду груз, который я перевозила в автомобиле. Скажите, я в самом деле перевозила наркотики?

Марк с досадой подумал, что девушка, очевидно, была убеждена в этом. Вся система, которую он возвел для того, чтобы оградить себя от опасности, неожиданно рухнула. Как это случилось? Когда? Теперь? Или ранее, в суде? Не узнала ли она чего-нибудь более точного и достоверного? Он деланно рассмеялся.

– Великий Боже, надеюсь, вы не верите словам Брадлея! Этот человек всегда лгал. Каждый полицейский – по натуре лжец. Наркотики!? Какое страшное обвинение возводите вы на меня!

Она в сомнении покачала головой.

– Я никогда не хотела верить этому, всегда слепо доверялась вам, полагая, что выполняла работу Ронни. И эта мысль настолько устраивала меня, что я не хотела ни над чем задумываться. Но теперь я сознаю, что заблуждалась. Я не могу забыть этого Смиза. Я разглядела его через глазок в двери моей камеры. Он был ужасен, он походил на дикое животное…

– Вчера его приговорили к казни, – опрометчиво произнес Марк, и у нее вырвался сдавленный крик. – Впрочем, это в порядке вещей – каждый должен отвечать за содеянное. Ему придется познакомиться со Стэном, с палачом.

– Но это ужасно, Марк! – воскликнула она.

Он усмехнулся.

– Я очень рад, что Тизеру не довелось увидеть этого Стэна. Воображаю, как он задергался бы от страха. Бьюсь об заклад, что он скончался бы тут же на месте!

– У вас железные нервы.

– У меня вообще нет нервов, – уточнил Марк. – А теперь давайте потолкуем о вашем переезде. Я полагаю, что вы будете прекрасно себя чувствовать в моей квартире. Я не стану надоедать вам своим присутствием и, если угодно, то сменю штат прислуги…

– Почему? – удивилась она.

– Я полагаю, что вы будете себя чувствовать на первых порах неловко при нынешних слугах.

– Вот оно что! – с усмешкой протянула Анн.

Марк взглянул на нее и вдруг ощутил непреодолимое желание, заставившее его отбросить всякую осторожность. Она стояла рядом с ним. Стоило лишь протянуть руку и… В следующее мгновение он стремительно привлек ее к себе и страстно поцеловал в губы. Девушка не сопротивлялась, даже не шелохнулась. Подобная реакция сразу охладила Марка, и он выпустил ее из своих объятий.

Анн спокойно направилась к столу и медленно раскрыла сумочку.

– Вы видите это, Марк?

В ее руках блестел маленький «Браунинг».

– Зачем вы носите при себе огнестрельное оружие? – жестко спросил он.

Анн ответила не сразу, помедлив минуту.

– Если вы еще раз позволите себе нечто подобное, то я застрелю вас!.. – В голосе ее звучала сталь. – Я не собираюсь впадать в истерику по поводу вашего поведения и не питаю вражды к вам. Но я предупреждаю…

Марк озадаченно замолчал. Наконец вяло произнес:

– В сущности вы подымаете шум из-за пустяков.

В это время раздался стук в дверь.

– Для меня этот пустяк означает очень многое, – ответила Анн и вышла из комнаты. На лестнице она столкнулась с мистером Зедеманом, высоким стариком патриархального вида. Увидев его доброе лицо, она забыла о недавних неприятностях.

– Рад видеть вас, дорогая мисс Перрмен! – почтительно приветствовал он. – Наконец-то я вышел из тюрьмы. А вам тогда повезло!

Она рассмеялась.

– Насколько помнится, мы были с вами товарищами по несчастью, мистер Зедеман. Мне, право, очень жаль, что вас осудили.

Марк вышел в прихожую и пожал руку Зедеману. Несмотря на то, что не питал к старому грешнику особых симпатий, он был рад тому, что его появление изменит к лучшему настроение Анн. И действительно, без всяких уговоров Анн вернулась вместе с Зедеманом в квартиру Марка.

– Вы уже отослали вашего дворецкого? – бесцеремонно осведомился Зедеман. – Он был очень славный человек и имел обыкновение угощать меня.

Марк указал ему на шкафчик.

– В нем вы найдете что-нибудь выпить. Где вы теперь живете?

– Во всяком случае, не в приюте. Я поселился на частной квартире. Правда, муж моей квартирной хозяйки не особенно любезен, он находит, что я слишком внимателен к ней. Но ради Бога, не заподозрите в этом что-нибудь дурное…

По-видимому, Зедеман рассчитывал, что ему удастся поговорить с Мак-Гиллом наедине. Анн поняла это и поспешила удалиться.

– Что вам угодно? – не очень дружелюбно спросил Марк.

– Я хочу просить вас о поддержке. Сейчас я нуждаюсь в некоторой сумме денег. Мне предстоит оплатить большой счет моего врача.

Марк прищурился.

– Сколько же это может продолжаться?

– Надеюсь, что скоро этому будет положен конец, – смиренно ответил Зедеман.

Марк зло взглянул на него, но, по-видимому, это нисколько не смутило гостя.

– Вы, наверно, всерьез полагаете, что я принадлежу к числу людей, у которых можно безнаказанно вымогать деньги. Откровенно говоря, я вообще сомневаюсь, были ли вы тоща в числе свидетелей в «Леди Стерс».

– Я никогда не утверждал этого, но я был возле дома. Вы этого не знали, пока я сам не рассказал вам. Я всегда выполнял поручения старого Ли Джозефа, а он мне сообщил, что собирался в тот вечер послать в Скотленд-Ярд необычайно важное письмо. Я ждал внизу…

– Ли Джозеф ушел из дому, – медленно сказал Марк.

– Нет, он был дома. Я слышал его голос, – спокойно возразил Зедеман.

Мак-Гилл направился к двери и проверил, действительно ли Анн ушла к себе.

– Вам никогда не приходило в голову, что с вами могут столь же быстро покончить, как это случилось с Ли Джозефом?

Зедеман в ответ пробормотал что-то неразборчивое об уважении к сединам.

– В сущности, все ваши слова не более чем необоснованные подозрения, – продолжал Мак-Гилл. – Но, с другой стороны, разве вам не приходило в голову, что вы сами во многом замешаны? Ведь в случае доноса того же Тизера вы оказались бы по уши впутанным в эту историю!

– Мистер Тизер никогда не пойдет на такую подлость! Я не могу себе представить, чтобы он осмелился это сделать человеку, которому должен быть благодарен за все.

Марк улыбнулся.

– Я вижу, что теперь вы начинаете все это рассматривать под иным углом зрения.

Мистер Зедеман налил себе стакан виски.

– Вы правы, я ничего не видел, – я только подозревал вас в этом. Я осмелился доложить вам не лишенную интереса теорию, и вы были столь любезны, что поддержали ее.

Марк вынул из кармана банкноту, внимательно оглядел ее и передал Зедеману.

– Вот вам десять Фунтов. Но я хочу, чтобы вы поменьше пили и появлялись здесь пореже.

Затем он вынул из кармана золотую табакерку и протянул Зедеману.

– Не угодно ли попробовать? Возьмите понюшку, и вы будете поражены тем, какое это доставляет наслаждение. Вы никогда не пробовали?

Мистер Зедеман нагнулся к табакерке и внимательно осмотрел белое кристаллическое вещество, находившееся в ней. – Вы искушаете меня? – с упреком спросил он.

– Одна понюшка доставит вам больше радостей, чем бутылка виски, – подзадоривал старика Марк.

Неожиданно Зедеман взял у него из рук табакерку, направился к камину, и прежде чем Марк успел осознать происходящее, высыпал ее содержимое в огонь.

– Проклятый осел! Отдайте табакерку! – взревел Марк и схватил старика за руку, но тот оттолкнул его с такой силой, что Марк отлетел в противоположный угол комнаты.

– Я сверну вам шею! – воскликнул Мак-Гилл, пораженный силой старика.

– Еще не родился человек, которому это было бы под силу, – спокойно ответил Зедеман.

Марк вспомнил, к сожалению, слишком поздно, что Зедеман недаром, несмотря на преклонный возраст, внушал всем страх своей огромной физической силой.

– Попробуйте-ка только прикоснуться ко мне, мой мальчик! – сказал старик грозно. – Я нанесу такой удар, что вам покажется, словно вас хватили по голове паровым молотом. Я стар, но далеко еще не слаб.

Марк заставил себя улыбнуться.

– Да, силы у вас достаточно, Мафусаил!

– Благодарю за комплимент! Я знаю, что я высыпал в огонь не меньше, чем на пять фунтов кокаина, но это вещество отвратительнее всего в мире. Вы сеете смерть и разрушение. А те, кто остаются в живых, кончают жизнь в сумасшедшем доме. Уж если вы решили ввести меня в искушение, то предложите-ка мне лучше еще стакан доброго шотландского виски. От этого я не откажусь.

Неожиданно хлопнула дверь, и в комнату стремительно вбежал Тизер.

Он был бледен и не мог произнести ни слова. Марк поспешил усадить его на стул и обратился к Зедеману:

– Мы как будто закончили наши дела. Забирайте-ка ваши деньги и проваливайте.

Старик с довольной улыбкой засунул в карман и вторую врученную ему банкноту – Марк, пораженный появлением Тизера, совсем забыл о том, что старик уже получил свою долю. Но, тем не менее, Зедеман не собирался уходить.

– Пусть мое присутствие вас не стесняет – можете откровенно толковать о своих делах.

Марк позвонил, и вскоре появился в дверях дворецкий.

– Прошу вас, проводите мистера Зедемана.

Глава 16
Брадлей заходит поболтать

После того как старика наконец-то выпроводили, Марк недовольно повернулся к Тизеру.

– Что опять случилось?

– Один из ваших парней разболтал полиции, – ответил Тизер.

– Кто?

Тизер назвал имя шофера. Услышав его, Марк вспомнил этого шофера, недавно вышедшего из тюрьмы. Он выполнял особо срочные поручения по перевозке грузов.

– Все автомобильные отряды полиции приведены в готовность для того, чтобы опорожнить наши склады, – продолжал докладывать Тизер. – Наша единственная надежда заключается в том, что этот парень не сможет указать, где именно хранится «товар». Ему известен лишь один из наших гаражей в Лондоне. Брадлей собирается тщательно обыскать все гаражи, а как назло вчера мы получили огромную партию…

Слушая, Марк хмуро молчал.

Положение действительно становилось опасным. Если полиция и впрямь узнала, какое огромное количество наркотиков прошло через его руки, ему грозили разорение, суд, тюрьма… Катастрофа могла разразиться ежеминутно, и более всего его беспокоил Тизер. Этот трус способен на любое предательство.

– Я позабочусь о том, чтобы «товар» убрали.

– Но это будет нелегко сделать! – ужаснулся Тизер. – По всем дорогам разъезжают автомобили «Особой Полицейской Службы». Они осматривают все машины!

– Машины «Особой Службы»?

– Да, и их действиями руководит Брадлей.

Марк зашагал по комнате.

– «Товар» надо убрать из Лондона!

Тизер сокрушенно развел руками.

– Надо быть о двух головах, чтобы взять на себя это поручение!

– Тем не менее, это придется сделать. Ведь наш гараж они найдут запросто. Но если его найдут, то обнаружат не только «товар», но и дюжину револьверов!

Они встретились взглядами, пытаясь прочесть даже самые сокровенные мысли друг друга.

– К сожалению, мы не можем рисковать Анн, поручив ей совершить срочную поездку… как ты полагаешь? – заговорил первым Тизер.

Марк мрачно взглянул на него.

– В таком случае тебе самому придется заняться этим делом и вывезти «товар» из Лондона!

Тизер испуганно отпрянул.

– Это не так уж опасно. Тебе грозит всего лишь шесть месяцев, – усмехнулся Марк.

Тизер подавленно молчал. Впрочем, Марк и не ожидал, что он пустится в дальнейшие разговоры. Затем он вызвал Лидсона.

– Я могу позвонить по телефону в приют? – неожиданно оживился Тизер. – Я оставил там человека, который должен раздобыть мне дальнейшие сведения. Я бы хотел справиться, в каком положении находятся сейчас дела…

Марк отрицательно покачал головой.

– По моему телефону нельзя вести подобные разговоры. Внизу, на Риджент-стрит, ты найдешь телефонную будку – ступай туда. Впрочем, я, пожалуй, провожу тебя, – затем он обратился к Лидсону: – Принесите мне мое пальто и шляпу. Я отлучусь на несколько минут. Какой же ты трус, Тизер! – сказал он после ухода Лидсона. – Выпей-ка, подкрепись!

Тизера не пришлось долго уговаривать. Стакан звякнул о бутылку – руки Тизера, как всегда, дрожали мелкой дрожью.

Вернувшемуся Лидсону Марк приказал:

– Ступайте к мисс Перрмен и попросите ее через несколько минут зайти ко мне.

Тизер настолько увлекся, что у него пришлось чуть ли не силой отбирать бутылку. Каждая минута была дорога – Марк отлично понимал степень опасности создавшегося положения. Во что бы то ни стало надо убрать «товар» из Лондона, и только одному лицу эта задача была под силу… Только Анн могла выполнить ее.

Лидсону не пришлось идти в квартиру Анн Перрмен, потому что сразу после ухода Мак-Гилла девушка сама позвонила по телефону, и Лидсон передал ей просьбу Марка.

Через несколько минут опять раздался звонок в дверь, и Лидсон впустил нового гостя.

– Прошу вас, входите, мистер Брадлей! – явно смутился Лидсон. – Мистер Мак-Гилл сейчас вернется. Я полагал, что вы придете позже…

– Куда он ушел?

– Он пошел позвонить из телефонной будки. Я думаю, мне лучше будет уйти. Я могу потом сказать ему, что вы меня услали…

Брадлей кивнул. Оставшись один, он не пытался осмотреть комнату или ознакомиться с бумагами Марка.

Вскоре он услышал, как хлопнула входная дверь. Полагая, что это вернулся Марк, он обернулся к дверям и неожиданно увидел Анн.

Она была удивлена не менее, чем сыщик.

– Добрый вечер! – серьезно произнес Брадлей.

– До… брый вечер, мистер Брадлей, – пролепетала смущенная девушка.

Лидсон, не успевший покинуть дом, тоже вошел в комнату.

– Все в порядке, Лидсон, – сказала ему девушка, – я сама отперла дверь. Мистер Мак-Гилл снабдил меня сегодня утром ключом. – Она особенно подчеркнула последнюю фразу и демонстративно положила на стол маленький плоский ключик. – Напомните мистеру Мак-Гиллу, что ключ я положила на место…

Затем она кивком головы отпустила Лидсона. После его ухода Анн заявила словно бы в оправдание:

– Впрочем, у меня нет привычки носить при себе ключи от чужих квартир.

– В этом я убежден, – с улыбкой сказал Брадлей.

Наступило продолжительное и тягостное молчание.

Она снова взяла со стола ключик и поигрывала им. Брадлей заметил конечно, что она намеренно пыталась обратить на ключик его внимание.

– Какое совпадение, что именно сегодня воспользовалась я этим ключом! Мистер Мак-Гилл дал мне ключ на тот случай, если я вздумаю без него зайти в квартиру… В последнее время я так рассеяна… Я забываю свои вещи… Я хочу сказать, что со мной это случается не часто… Что я прихожу сюда… – Чем больше она пыталась выгородить себя и объяснить свое появление, тем запутаннее становилась ее речь.

Брадлей внутренне потешался над ее смущением.

– Да, иногда владение чужим ключом сопряжено с неудобствами.

– Но, право, я никогда не пользовалась им! – она нервно рассмеялась. – И, вообще, я не понимаю, зачем говорю вам все это? Но вы ведь не принадлежите к числу людей, думающих дурно обо мне…

В принципе инспектор Брадлей был о людях не особенно хорошего мнения, но для Анн он делал исключение, в чем и поспешил ее заверить.

– Вы говорите всерьез?

– Я о вас гораздо лучшего мнения, чем вы обо мне! – с улыбкой подтвердил он.

Она медленно покачала головой.

– Мне хотелось бы исправить свою оплошность и как-нибудь загладить свою вину перед вами. То, что я сделала, было ужасно.

– Я могу посоветовать, каким способом вы могли бы загладить свою вину, – ответил сыщик. – Дайте мне клятвенное обещание, что вы, что бы ни случилось, не покинете вашей квартиры.

– Но ведь я вовсе не живу здесь, вам это известно, – сказала она, проявляя некоторое волнение. – Я живу по другую сторону лестницы. Действительно, я часто бываю здесь, но…

– Прекрасно, обещайте мне, что вы никуда не уйдете из вашей квартиры в течение сегодняшней ночи.

Его настойчивость невольно вызвала на ее лице озабоченную улыбку.

– А если в доме случится пожар?

– Не говорите глупостей, – мягко заметил сыщик, и оба они рассмеялись.

– Хорошо, я даю вам слово.

– Ваше честное слово?

– Мое честное слово!

И протянула ему руку. Брадлей испытал явное облегчение и сам подивился своей настойчивости. Как бы между прочим он посетовал на туман, на очень скверную погоду. Кому же приятно в такую сырость оказаться за порогом своего дома? Он лукаво взглянул на Анн.

– В особенности, я полагаю, небезопасно в такую ночь управлять автомобилем. Вы меня поняли?

Разумеется, она его понимала…

– Скажите, по отношению к моему брату Ронни вы были столь же заботливы, как ко мне?

– Я пытался заботиться о нем, но… – серьезно ответил Брадлей. – Вы ведь все равно не верите мне…

Анн тяжело вздохнула.

– Теперь я верю вам…

В то же мгновение они услышали, как хлопнула входная дверь, и в комнату вошел мрачно насупившийся Мак-Гилл.

– Что вам угодно, Брадлей? – удивленно спросил он.

Брадлей выждал, пока в комнату вошел следовавший за Марком Тизер, а затем сказал:

– Я хотел бы переговорить с вами.

– По-приятельски? – осведомился Мак-Гилл.

– Более или менее, – холодно согласился Брадлей.

Марк взглянул на Анн.

– Прошу извинить, дорогая. Я побеседую с вами несколько позднее…

Однако Брадлей перебил его:

– Мисс Анн может остаться здесь и слышать то, что я вам скажу. Речь пойдет о Ли Джозефе.

Слова Брадлея явно обеспокоили Марка.

– Ах, вот как! Только не вздумайте утверждать, что вы его нашли. Я убежден в том, что он уехал в Голландию. В ночь его исчезновения отплыл большой голландский пароход, а старый Ли был дружен со всеми капитанами.

Чуть заметная улыбка заиграла на губах Брадлея.

– Стало быть, такова ваша теория. А мы вот уже месяц как прекратили поиски возле «Леди Стерс».

– Только месяц? – В голосе Марка звучала ирония. – Так, значит, вы искали его целый год! У полиции большое терпение и завидная выдержка!

– Терпение – основное наше достоинство.

– Мое основное достоинство заключается в… – начал было Марк.

– Доводить людей до сумы! – перебил его Брадлей, – Мисс Перрмен, вы кажется, симпатизировали Ли Джозефу?

– Да. Хоть я и видела его всего один раз, он показался мне исключительно милым и безобидным человеком. А потом, эти дети, которых он беспрестанно ласкал – мне порой казалось, что я их тоже вижу…

– Это было ужасно! Это действовало не нервы окружающих, – вставил словечко Тизер, но, поймав на себе взгляд Брадлея, поспешил спрятаться за широкую спину Марка.

– Ах, и вы здесь, Тизер? Так, значит, Ли Джозеф действовал вам на нервы?

– С какой стати вы завели этот разговор о старике? – поинтересовался Марк. Присутствие сыщика раздражало его, особенно тот факт, что у Брадлея оказалась возможность ранее побыть наедине с Анн.

– Что вам конкретно известно о судьбе Ли Джозефа? – прямо спросил сыщик.

– Я сказал уже, что не знаю куда именно исчез. И, вообще, что это за допрос? И еще эта таинственность…

– Мы все порой бываем таинственны, – улыбаясь, ответил Брадлей. – Вы ведь боялись старика? – добавил он и взял шляпу. – Покойной ночи, мисс Перрмен… Какая отвратительная погода!

Анн поняла намек в последних словах Брадлея.

– Покойной ночи, Мак-Гилл! – продолжал сыщик. – Я полагаю, что мы сегодня ночью встретимся у Вест-Роуд…