Текст книги "Дверь с семью замками"

22

На его зов к нему поднялся Снид, и они вместе обыскали всю комнату.

– Пятна крови на двери; ты видел их? Здесь, внизу, – сказал Снид, освещая лампой дверь. – Отпечатки пальцев, и очень четкие. Тот, кто пытался войти, подсунул руку под дверь и таким образом приподнял ее, снимая с петель. Посмотри на размер отпечатков! Это, без сомнения, отпечатки того, кто посетил тебя, Мартин!

Дик кивнул.

– Других следов насилия нет. Крови на полу нет, – вслух размышлял Снид и вдруг уставился на открыток чердачное окошко. – Я слишком толст, чтобы пролезть через него. Посмотри, что там можно найти?

Под квадратным отверстием стоял стул. Дик встал на него, уцепился за края чердачного окошка, подтянулся и пролез в окно. Он находился на уровне выступа крыши шириной около метра. С одной стороны, по всей длине крыши, шел низкий парапет, в то время как другая сторона круто поднималась к коньку. Дик посветил фонариком и увидел два желтых выступа над парапетом.

– Лестница, – сказал Дик и направился туда. Легко было понять, почему лестница не привлекла его внимания, когда он впервые поверхностно осматривал дом. В этом месте внешняя стена дома отступала назад под прямым углом и именно в этом углу была установлена лестница, причем не очень надежно.

– Она, должно быть, получила какую-то помощь извне, – сообщил Дик о своем открытии, вернувшись к коллеге. – Это не могли быть слуги, поскольку слуг в доме нет.

– Помоги мне взобраться, – попросил инспектор.

Казалось, что нет сил, способных протащить этого гиганта через чердачное окошко, но на самом деле он был силен, как бык, и, к утешению Дика, единственная помощь, в которой он нуждался, – это одобрение его ловкости.

– А как насчет Коулера? – тяжело дыша, предположил Снид.

Он посмотрел на свинцовую крышу и вдруг воскликнул:

– Здесь тоже эти кровавые пятна. И на лестнице они опять видны. Вот это пятно видно достаточно отчетливо.

Дик похолодел от ужаса. Надежда, возродившаяся было в его сердце, снова угасла.

– Я подержу лестницу. Спустись и посмотри, что там есть, – сказал Снид и, схватившись за парапет, поддержал лестницу в то время как Дик спустился на темную землю.

Он оказался в начале огорода. Бесполезно было искать следы ног на покрытой гравием дорожке, которая вела через грядки с овощами прямо к небольшому фруктовому саду.

– Держи лестницу! – закричал Снид. – Она падает.

Несмотря на тревогу, Мартин не мог подавить улыбку, глядя на отвагу великана. Он ухватился за лестницу, и Снид спрыгнул вниз с удивительной ловкостью. Вместе они быстро осмотрели все вокруг.

– Они не должны были пойти к дому, поскольку дорогу эту преграждает живая изгородь. Есть только один выход – через сад, – инспектор Снид в растерянности чесал затылок. – Мы не ошибемся, если проследуем по этой тропинке до конца.

Они прошли первую грядку и подошли ко второй.

– Я думаю, это была неплохая идея… – начал Снид.

Ба-бах! Ба-бах!

Из темноты впереди них вылетели два пусковых факела; что-то, как возбужденная оса, прожужжало за ними.

– Выключай фонарь и ложись! – прошипел инспектор и через долю секунды они бок о бок лежали на дорожке.

Затем где-то впереди раздалось злое стаккато пальбы. Вой пуль казался сплошным, без пауз. Чмоканье и шорох при прохождении их через листву и удары при соприкосновении с твердыми ветками были почти непрерывными. Обстрел прекратился так же неожиданно, как и начался. Мужчины напряженно прислушивались. Не доносилось ни звука, но вдруг до чуткого уха Дика донеслось «ш-ш-ш-ш…», как будто неизвестный противник зацепился за куст. Дик, крепко державший перед собой пистолет, дважды выстрелил в направлении, откуда доносился шум. Никаких признаков присутствия человека, ни крика, ни шороха…

– Что у них здесь? – прошептал, тяжело дыша, Снид. – Полк солдат, что ли?

– Один человек с двумя пистолетами, – ответил в том же тоне Дик. – Я не успел подсчитать, но мне кажется, было сделано двадцать выстрелов.

Прошло еще несколько минут…

– Полагаю, мы уже можем подняться.

– Я так не думаю, – заметил Димк.

Он уже полз вперед на руках и коленях. Это была очень болезненная процедура; болела шея, острые камешки впивались в колени через брюки, пальцы были в крови, поскольку не так уж легко ползать с крупнокалиберным пистолетом в руке. Таким образом Дик добрался до места, где заканчивалась гравийная дорожка и начиналась грунтовая, проложенная между деревьями. Он долгое время прислушивался, потом встал на ноги.

– Все нормально, – сказал он. Не успел Дик закончить фразу, как почти в лицо ему грянул выстрел…

23

Град пуль обрушился на Дика. Пролетевшие у левого глаза пули почти ослепили его. Оглушенный близостью выстрела, он пошатнулся и упал на колени. Впереди себя Дик услышал топот бегущих ног. Поднявшись, он выстрелил на шум и тут же упал снова. Убийца натянул тонкую проволоку между деревьями, за которую Дик и зацепился. Как они потом обнаружили, такие прикрытия на пути отступления были установлены на тропинке на определенном расстоянии друг от друга.

В ту ночь Дик находился на волосок от смерти.

– Он удрал?

Мартин утвердительно кивнул головой.

– Да. Здесь есть боковая тропинка, идущая параллельно участку с фруктовыми деревьями, длиной около двухсот метров. До своего первого посещения я тщательно осматривал усадьбу. Особенно заинтересовал меня тогда план участка. Чувствуя, что это может помочь мне в сложной ситуации, я внимательно рассмотрел план всей усадьбы еще до того, как выехать из города.

К дому Дик возвращался озадаченный и раздраженный. Где Сибилла Ленсдаун? Десятки раз он повторял себе, что девушка не может быть в опасности, иначе он бы это почувствовал. Почему он так был в этом уверен, он ни за что в жизни не смог бы объяснить, но знал, что инстинкт его не подводит. Когда они подошли к дому, свет уже горел и один из офицеров доложил о том, что произошло. Дело было, сказал он, во внешнем трансформаторе – стальной будке с железной дверью, находящейся в дальнем конце площадки для игр.

– Здесь цепь была разорвана, – объяснил он. – С телефоном еще проще. Провод был перерезан вне дома.

При электрическом освещении они очень тщательно обследовали весь дом, но ничего, что могло бы помочь разгадке тайны, так и не нашли. Когда детективы осматривали спальню миссис Коди, появилась местная полиция. Очевидно, в Скотланд-Ярде услышали достаточно много из прерванного телефонного разговора, связались с полицией Суссекса, и из Чичестера на автомобиле прибыл специальный отряд полиции.

Снид подождал, пока офицеры распределятся по дому, и продолжил свою работу, прерванную их прибытием. Он в это время подбирал ключи к маленькой шкатулке индийской работы.

– Поищите еще под кроватью, – лаконично обронил он. – Странно, но некоторые люди прячут вещи под кроватями; у других категорий людей принято прятать все под подушками. Думаю, этот подходит.

Он повернул ключик и открыл шкатулку. Она была заполнена бумагами: письмами, старыми счетами. Здесь лежала концертная программка большой давности, возможно, ассоциирующаяся в сознании бедной умершей женщины с тем, что было романтичного в ее жизни.

– Возьми верхнюю пачку, а я просмотрю остальное.

Дик развязал ленточку, которой были перевязаны бумаги, и начал читать. Там была пара писем, написанных детским почерком, а одно из них было коряво подписано: «Твой любящий племянник, Джон Коулер».

– Я думал, что у нее только один племянник – Том.

– Никогда не знаешь, сколько у людей может быть племянников, – безразлично отозвался Снид, – но здесь говорится о Томе. Должно быть, это его брат?

Снид поднял взгляд.

– Интересно, где этот проклятый шофер? Я послал за ним. Он исчез еще прошлой ночью, и я не исключаю возможности, что он как-то связан с убийством.

– А я это полностью исключаю, – Дик был категоричен. – Я знаю Коулера

– он не такой. Я бы не доверил ему ничего ценного и того, что можно унести, но он обычный вор, не убийца.

Снид хрюкнул, не совсем согласный с Диком, и продолжал читать. Наконец, почти на дне пачки, которую исследовал Дик, он обнаружил записку, написанную хорошим почерком.

«Дорогая миссис Коулер.

Я видел Сталлетти, и он сказал мне, что его светлость, конечно, очень больны. Надеюсь, Вы будете сообщать мне последние новости по причине, которую Вы хорошо знаете, и о которой нет необходимости упоминать.

Искренне Ваш Н.Бертрам».

– Он назвал себя Бертрам, а почерк Коди, – сказал задумчиво Снид. – Бертрам? Кажется, я знаю это имя.

Дик смотрел поверх письма в пустоту.

– Тогда они все знают друг друга, – медленно протянул он. – Коди, миссис Коди, Сталлетти и последний лорд Селфорд. Когда Коди говорил, что ничего не знает о лорде Селфорде, он врал.

– В любом случае, ты узнал это, – отозвался Снид.

Дик просматривал письмо за письмом, но никакой дополнительной информации, кроме брачного свидетельства, не получил. Его, однако, нашли после того, как все было вывалено из шкатулки.

– Хм-м, – хмыкнул Дик, – они поженились спустя восемь месяцев после смерти последнего лорда Селфорда, по специальному разрешению. Свидетелями были Сталлетти и Уильям Браун. Итак, кто этот Уильям Браун, черт подери?

– Фамилия нередкая, – саркастически произнес Снид.

Закончив обследование, они возвратились в библиотеку. Снид взял Дика, у которого глаза ввалились от усталости, за руку и вывел его в тихий коридор.

– Куда мы еще пойдем? – с просил он.

– Не знаю, – беспомощно отозвался Дик.

Он сунул руку в карман, вытащил ключ и рассматривал его.

– Номер четыре! Еще бы три найти и тогда кого-то повесят за ту ночную работу!

– Куда мы еще пойдем? – снова спросил Снид.

Дик посмотрел на часы. Стрелки указывали на четверть третьего.

– Селфорд-Менор, – отрезал он. – Так случилось, что мы находимся в трех милях от этого благородного дома.

Они вышли через калитку, у которой Дик оставил машину.

– Что ты предполагаешь там найти?

– Точно не знаю, – ответил Дик, сев в машину и поставив ногу на стартер. – Но я уверен, что что-нибудь найду!

Машина тронулась, но не плавно. Она переваливалась и тряслась. Дик был вынужден выскочить из нее…

– Боюсь, что придется добираться пешком, – сказал он, посветив фонариком на колеса. Каждый скат был порезан в десятке мест и совсем спущен.

24

Тот момент ужаса, когда Сибилла увидела круглое лицо Коулера, шофера, запечатлелся в ее памяти на всю жизнь. За спиной она слышала бормотанье и шарканье шагов человеко-зверя, который пытался открыть дверь. Над нею, за решеткой и стеклом – другой потенциальный враг. На мгновение лицо исчезло, она услышала ужасный скрежет, и решетка повернулась на своих ржавых петлях. Через несколько секунд была поднята рама чердачного окошка, и рука Коулера дотянулась до нее. Ни на миг не задумавшись, девушка вскочила на стул, схватилась за руку и оказалась наверху.

– Задержитесь вы на долю секунды, и я бы задохнулся! – выдохнул Коулер, и девушка поверила.

Через плечо она увидела, что дверь выгнулась, затем, когда огромное тело навалилось на нее, раздался оглушительный треск.

– Подтягивайтесь сами, – сказал шофер. Упершись ногами и держа девушку за руки, он поднял ее достаточно высоко, так что сейчас она сама могла выкарабкаться на покрытую свинцом крышу.

Коулер настороженно огляделся. Обернувшись, он увидел, что дверь разбита вдребезги. Поддерживая девушку за руку, он повел ее по крыше. Старый фонарик в одну свечу был единственным источником света для них, но девушка все же рассмотрела верхнюю часть лестницы, без подсказки вступила на нее и, вспомнив детство, соскользнула вниз. Это было не очень пристойно, зато быстро. Едва она коснулась земли ногами, как ее догнал Коулер.

Он оглянулся и с опаской посмотрел на парапет. В этот момент облака закрыли луну, но было достаточно светло, чтобы различить силуэт голого гиганта, когда он только ступил на лестницу. Времени оттащить лестницу уже не было.

Схватив девушку за руку, Коулер потащил ее по дорожке, потом резко свернул и, прокладывая дорогу между деревьями, бежал без остановки, пока они не достигли неглубокой ямы, через которую он помог девушке перепрыгнуть.

Фонарик Коулер отбросил до того, как стало светло. Дорогу им освещал только мерцающий свет луны. По другую сторону ямы Коулер остановился.

– Не шумите! – прошептал он.

Девушка ничего не слышала, но мужчина насторожился.

– Только бы добраться до машины, – пробормотал он. – Вперед!

Они миновали пшеничное поле и выбежали к воротам, которые оказались открытыми. Вскоре беглецы были уже на дороге, идущей вдоль высокой старой стены.

– Это Селфорд-парк, – пояснил Коулер, и они пошли дальше.

Селфорд-парк! Она не предполагала, что они находятся возле этого ужасного места, и, узнав, вздрогнула.

– Дальше в стене есть пролом. Думаю, что это лучшее место, чтобы перехватить вас. Если он нападет на наш след, мы не сможет уйти от него.

– Кто «он»? – спросила Сибилла. – Что произошло? Я слышала, кто-то кричал…

– И я это слышал, – добавил Коулер. – Думал, что это вы. Поэтому взял лестницу и поднялся наверх посмотреть, что случилось. Я раньше бывал наверху и знаю, что старое чердачное окно похоже на книгу.

Он не стал объяснять, что по натуре своей относится к людям любопытным и недоверчивым, что у него есть свое особое мнение об искренности Коди относительно определенных вещей, и что он на свой страх и риск провел частное расследование. Как оказалось впоследствии, его предположение, что Коди – глава бандитской шайки (мистер Коулер неизбежно мыслил большими категориями) было очень далеко от истины. Он нанес много тайных визитов в запретную часть дома, однако они ничего не дали для подтверждения его естественных предубеждений против человека, который был его хозяином.

– Что-то происходит; я знаю, что… – сказал он, когда они шли по дороге. – Я видел его только раз на расстоянии и чуть не умер от страха. Мне в голову пришла идея, но это, наверное, вас не заинтересует. Здесь есть дыра в стене.

Даже при дневном освещении эту дыру не было видно, поскольку она была полностью закрыта непроходимым барьером рододендронов, но Коулер и здесь уже бывал ранее. Он приподнял ветку и когда девушка пролезла под нею, то оказалось в парке.

Девушка эта часть парка была незнакома и когда они пробирались через заросли травы, Коулер сказал ей, что место называется Шефердс Медоуз и здесь старый лорд держал своих знаменитых овец саутдаунской породы.

Он рассказал девушке, что миссис Коди – его тетя. Новость эта очень удивила ее.

– Она взяла меня, когда я был еще совсем маленьким, меня и моего брата Джонни. Брат умер, когда мне было шесть лет.

– И вы всю жизнь прожили у нее? – спросила Сибилла, радуясь, что этот разговор отвлекает ее от собственных проблем.

Юноша презрительно рассмеялся.

– У нее? Боже мой, нет! Я постарался уйти, как только представилась первая возможность.

– Она не была к вам добра?

– Она никогда не слышала такого слова! – был его категоричный ответ.

– Доброй? Я бы сказал, какой она была! Если я ложился спать без чувства голода, то обычно думал, что заболел. Она постоянно колотила меня, чтобы сохранить форму, так же, как занимаются гантельной гимнастикой. Джонни она не любила еще больше, чем меня. Мы с ним были близнецы. Джонни признался однажды, что ему лучше умереть.

Девушка слушала с изумлением.

– И все же вы возвратились к ней?

Коулер ответил не сразу. Подумал, фыркнул и начал:

– Она поступила хорошо, а я поступил плохо, – сказал он. – Я не хочу вам лгать, мисс. Я шестнадцать раз сидел в тюрьме, в основном за то, что брал чужое, не спросясь.

– За воровство? – догадалась она.

– Правильно, – сказал он нисколько не смущаясь. – Я прирожденный вор. Краду, в основном, автомобили. Я крал больше автомобилей, чем вы можете себе представить, мисс. Но последний раз, когда я предстал перед судьей, – добавил он более серьезным тоном, – он предупредил меня, что в следующий раз я буду осужден Центральным уголовным судом, поскольку стану рецидивистом. Так называют человека, который всегда совершает одно и то же преступление и ему могут дать за это двенадцать лет тюрьмы. И я завязал. Обратился к дорогой тетушке в поисках работы. Не знаю почему, но она приняла меня. Возможно, она полагала, что, будучи в родственных отношениях, сможет заставлять меня делать для нее грязную работу. И я участвовал в одном или двух странных делах.

Внезапно остановившись, он сделал ей знак молчать, неожиданно лег на землю и стал рассматривать совершенно ровный участок земли, по которому они шли. Ландшафт был девушке не знаком. Слева было нечто напоминающее высокий белый утес, а у своих ног она видела блеск воды.

– Это карьер, – пояснил юноша, проследив направление ее взгляда. – Здесь есть какая-то дорожка, бегущая поверху, но она очень опасна – ни перил, ни ограды или чего-нибудь в этом роде. Люди разбивались, падая вниз.

Коулер остановился и оглянул на дорогу, по которой они прошли. Очевидно, он что-то увидел.

– Идите дальше, – прошептал он. – Сверните налево. Там небольшой лесок. Держитесь подальше от карьера.

– Кого вы увидели? – спросила девушка. Колени ее дрожали.

– Я не знаю, – уклончиво ответил он. – Идите вперед, делайте все так, как я сказал и стройтесь не шуметь.

Она пришла в ужас при мысли, что останется одна, но его инструкции были настолько непререкаемы, что она не посмела отказаться, и, повернувшись, направилась к леску, который вырисовывался на фоне неба.

Коулер ждал. Лицо бледное, глаза не отрываясь следили за фигурой, которая беспомощно качалась из стороны в сторону, но не отклонялась шла в указанном им направлении. Страха, как мы себе его представляем, Коулер не знал. Его изворотливый ум уроженца Лондона, граничивший с определенной долей безжалостности в бою, ожесточался во время схватки с противником. В руке он сжимал длинный стальной плоский гаечный ключ, единственное оружие, которое прихватил с собой и, когда огромная неуклюжая фигура появилась перед ним, он стремительно набросился на нее.

Яростный звериный вой, глухие звуки борьбы достигли ушей девушки и она, не разбирая дороги, бросилась бежать вперед. В темноте она натолкнулась на дерево и упала; с нечеловеческим усилием поднявшись на ноги продолжила бег, прокладывая себе дорогу в густых зарослях. Ежеминутно девушка наталкивалась на какой-нибудь новый непроходимый барьер, преодолеть который стоило огромного напряжения ума и тела.

Наконец, она выбралась из леска и пошла по широкому лугу. И снова подъем. Позади – ни звука. Она не знала, в каком направлении идет и куда ведет ее эта блуждающая тропинка и, добравшись до другого леска, девушка решила, что ходит по кругу, и сейчас она возвратилась к тому месту, откуда начала свой путь. Наконец, совсем потеряв надежду, она вышла на поляну. Луна осветила белый купол скалы, а на черный провал на ее поверхности падала тень. Девушка была близка к обмороку. Она оказалась у входа в склеп Селфордов и железная дверь была открыта!

Сердце сжалось от боли… Потребовались огромные усилия воли, чтобы не упасть. Стиснув зубы и сдерживая дрожь в ногах, девушка направилась ко входу. Ключ был в замке… Сибилла со страхом стала вглядываться в темную глубину склепа. Вдруг за спиной послышался глубокий, рыдающий, захлебывающийся звук, от которого у нее кровь застыла в жилах… Из леска вышло звероподобное существо…

Девушка схватила руками за прутья открытой решетки и затем, совершенно неожиданно для себя, заскочила в склеп и, закрыв за собой решетку, просунула руку сквозь прутья, повернула ключ и вынула его из замка.

Прислушалась. В склепе царила тишина. Осторожно спускаясь по покрытым мхом ступеням, она дошла до первой кельи. Остановилась, прислушаясь. Через некоторое время девушка услышала приглушенный звук шагов наверху и крик… Бросилась к следующим дверям с решеткой, которые отделяли коридор от склепа. В это время какая-то тень легла поперек верхней двери. Девушка едва дышала… Она не сводила глаз со ступеней… Может «оно» сломало замок? И она здесь одна… здесь, внизу, в темноте, в царстве мертвых…

Сибилла просунула руку через прутья решетки и не успела удивиться или испугаться… новая волна ужаса сокрушила ее… ее руку схватила огромная, холодная влажная лапа, высунувшаяся из темноты склепа… С криком безнадежности она повернулась к этой новой беде…

25

Сибилла ничего не способна была видеть. Борясь, как тигр, за свою свободу, она просунула через прутья вторую руку и схватилась за… взлохмаченную бороду.

– Тс-с-с! – голос был глубоким, замогильным. – Я тебе не причиню вреда, если ты скажешь мне, что ты здесь делаешь?

Это был человек, в любом случае более человек, чем то существо, которое преследовало ее.

– Я – Сибилла Ленсдаун, – с трудом выдохнула девушка. – Я спустилась сюда, чтобы убежать от ужасного…

– Ах, вот как! – рука, сжимавшая ее запястье, разжалась. – Я открою дверь. Отступите, будьте добры. Не двигайтесь, я зажгу лампу.

Дверь открылась, и девушка почти вывались из склепа.

Она увидела язычок пламени, услышала звяканье стеклянного колпачка. Мужчина зажег небольшую керосиновую лампу, которая отбрасывала жуткий свет. Сибилла с любопытством посмотрела на мужчину. Болезненно бледное, морщинистое лицо, длинная черная борода, которая, как подсказывало ей женское чутье, была крашеной; неопрятный сюртук, забрызганный и весь в пятнах до такой степени, что трудно было догадаться о его первоначальном цвете, маленькая скуфейка на затылке – все вкупе придавало ему очень зловещий вид.

Перед дверью и семью замками лежала маленькая кожаная сумка. Она была открыта, и внутри виднелось множество инструментов. Один из них, похожий на буравчик, был вставлен во второй замок двери.

– Что тебя так напугала, малышка? – его черные глаза уставились на нее. По-видимому, они обладали гипнотическим свойством, так как девушка не смогла отвести взгляд.

– М-мужчина, – произнесла она заикаясь.

Он очень медленно, почти ритуальным жестом, зажег сигарету, и выпустил облако дыма в потолок.

– В три часа ночи? – дуги его бровей поднялись. – Разве юная мисс, которая прогуливается ночью по полям, из тех, кого может испугать мужчина? Сядьте на пол! Вы слишком высоки для меня. Меня подавляют женщины, которые выше меня, а я не терплю превосходства.

Он выпустил инструмент, похожий на буравчик, из двери. Положил его в сумку, тщательно и неторопливо завязал ее.

– Вы пришли шпионить? За мной? Я слышал, как вы закрыли дверь и осторожно спускались вниз по ступенькам… Я в недоумении. Что я должен сделать с юной леди, которая шпионит за мной? Вы, конечно, представляете себе, что я серьезно скомпрометирован и что, если я скажу вам, что я антиквар и интересуюсь этими странными древними чудовищами, вы рассмеетесь и ни вы, ни ваши хозяева не поверят мне. Как вы сказали вас зовут?

У нее пересохли губы; прежде чем вымолвить слово, она облизнула их. Глаза ее собеседника сузились.

– Сибилла Ленсдаун? – повторил он почти резко. – Вы, конечно, девушка… какое совпадение!

У него был странный, неангийский стиль построения предложений – естественное, что выдавало его иностранное происхождение, а в остальном его английский был великолепен.

Девушка, подчинившись команде незнакомца, сидела на каменном полу. У нее и в мыслях не было уклониться от выполнения приказов и ей даже не показалось странным, что она вынуждена была выполнять его приказы, даже не пытаясь оказать сопротивление.

– Вся работа – невероятно странная, – сказал он и на мгновение отвернулся от нее, чтобы посмотреть на дверь с семью замками. Его длинные, грязные пальцы ласково коснулись головы, покрытой скуфейкой.

– Тебя нельзя изменить, ее нельзя изменить, поскольку она – старая женщина, согласно незримому стандарту. Слишком старая, слишком старая… Увы! Слишком старая!

Он скорбно покачал головой и снова уставился на нее своими темными глазами.

– Если бы вам было восемь или девять лет – было бы все проще… А сколько вам?

– Двадцать два, – сказала девушка, и губы ее искривились.

– Ничего нельзя сделать, кроме… – его глаза блуждали по узким, похожим на могилы дверям, за которыми лежали в своих нишах мертвые и забытые Селфорды. Холодный ужас сжал своими ледяными пальцами сердце девушки.

– Вы – женщина, но что для меня женщины, – он щелкнул пальцами. – Они слабый материал для эксперимента. Они ненормально реагируют; иногда умирают, и тогда годы эксперимента пропадают даром…

Когда итальянец проходил мимо девушки и трогал одну из массовых дубовых дверей, пристально рассматривая ее через ржавую решетку, девушка заметила, как он плотно сжал свои влажные губы.

– Вся ситуация – невероятно странная и затруднительная… Мужчина, которого вы видели там, наверху, выглядел необычно?

Она молча кивнула.

– Это, конечно, может быть выходом, – сказал он так, как если бы говорил сам с собой. – С другой стороны, он такой неуклюжий, что вполне естественно. Они не могут полностью избавиться от неуклюжести, поскольку тонкость операции требует тонких духовных инструментов. Разве можно локомотив протянуть через игольное ушко? Нет! И намного ли легче швейной машинке толкать поезд?

Мужчина порылся в кармане своего жилета, который едва доставал до брюк, но не нашел того, что искал. Тогда он полез в карман сюртука.

– Ах! Вот он!

В руке мужчины оказался маленький пузырек, и когда он потряс его, девушка по звуку догадалась, что там таблетки. Он зубами вынул пробочку и вытряхнул на ладонь две маленькие красные таблеточки.

– Проглотите это! – приказал он.

Она послушно протянула руку.

– Невероятно странная и несчастная, – бормотал Сталлетти, когда подошел к дверям второго склепа и вставил ключ в замок. – Если бы все двери в этом печальном доме открывались столь легко, каких несчастий и бед можно было избежать, а?

Он пристально посмотрел на девушку.

– Вы не сделали так, как я вам сказал, – заявил он.

Она сидела на полу, две красные таблетки, как злые глаза, смотрели с белой ладони.

– Быстро, без колебаний! – скомандовал он.

Девушка подняла ладонь к губам. Ее сущность подсознательно и независимо от нее взбунтовалась против власти этого странного человека. Послушные неведомому приказу, белые зубки зажали таблетку, препятствуя ее поступлению в рот. Удовлетворенный, мистер Сталлетти занялся третьим склепом. И это освободило девушку от невидимой психологической тирании.

Он открыл деревянную дверь, скрипучую и визжащую, и, отступив, поднял лампу. Сибилла бросила туда быстрый взгляд и заметила, что Сталлетти скрылся за дверью, прервав свою речь. Девушка вскочила на ноги и, пробежав проход, закрыла за собой решетку. В следующую секунду она была на открытом воздухе.

Один страх мгновенно сменился другим. Она быстро осмотрелась, пытаясь определить, где притаилось то жуткое существо, и понеслась быстрее ветра по тропинке, которая теперь была ей так знакома, как будто она ходила по ней всю жизнь.

Где же Коулер? Девушка лишь на секунду вспомнила о нем. За этой долиной, думала она, должно лежать другое поле, покрытое травой, потом дом при ферме, потом Селфорд-Менор. Хоть бы сторож был на месте! Возможно, там были и другие слуги, о существовании которых она не знала. Девушка вспомнила, как последний раз шла по этой низине. С нею был Дик Мартин. При мысли о нем Сибилла вздохнула. Она бы многое отдала, лишь бы этот спокойный, сильный человек оказался рядом!

Еще было темно, но на востоке предвестники наступающего дня чуть осветлили небо. Девушка молилась, чтобы поскорее стало светло. Еще час такого напряжения, и она лишится рассудка.

Когда Сибилла шла через двор фермы, то услышала бряцанье цепи, и на нее бросилась собака. Против ожидания, этот инцидент ничуть не испугал девушку. Наоборот, он привнес чувство комфорта. Сибилла остановилась, посвистела, окликнула собаку по имени. Теперь никакая собака не могла напугать Сибиллу Ленсдаун. Она бесстрашно подошла к лающему животному, и через минуту большой охотничий пес терся о ее колени и дрожал под ласковой рукой.

Наклонившись, чтобы освободить пса от цепи, она почувствовала, что наступила на кусок длинной веревки. Очевидно, это была выброшенная бельевая веревка. Просунув конец веревки через карабин ошейника, девушка продолжала свой путь более медленным шагом и более спокойная, чем была все эти прошедшие двадцать четыре часа.

Этим путем она вышла к Селфорд-Менору со стороны крыльев здания, и, чтобы выйти к парадному фасаду, ей требовалось резко свернуть направо. Селфорд-Менор имел неразрушенный фасад (если не считать крыльца) с длинными, узкими и довольно некрасивыми окнами. Его частично восстановили в стиле королевы Анны, и его вид, благодаря неудачному полету фантазии архитектора, сочетал все, что было наименее привлекательного в тот период. Вот уже виден узкий палисадник под окнами с широкой дорожкой, идущей параллельно фасаду. Девушка шла, даже не пытаясь не шуметь…

Вдруг собака зарычала, и веревка натянулась. Сибилла остановилась и огляделась, но в пределах видимости ничего подозрительного не заметила. «Должно быть, лиса», – подумала она, выходя из зарослей, разбросанных по всему парку, но пес тянул дальше, вперед.

Окна были до сих пор слепыми и безжизненными, но через несколько шагов в третьем от двери окне она увидела слабый свет и подошла в этому окну на цыпочках. Девушка осторожно заглянула в комнату, обшитую панелями от пола до потолка. На большом дубовом столе – главном, и, пожалуй, единственном предмете мебели, горела свеча. Сначала Сибилла не увидела ничего, затем, когда ее глаза различили движение около широкого, открытого камина, она чуть не закричала, но вовремя сделалась…

Из отбрасываемой камином тени вышел огромный мужчина с большой головой, длинной желтой бородой и волосами, спадающими волнами на полечи. Он был одет в рваные полосатые бриджи, едва доходившие ему до коле, а остальные части тела были голыми. Под прекрасной кожей играли мускулы; на руках они выпирали, как толстые веревки. Девушка смотрела на него и почему-то совершенно не испытывала страха. Не подозревая, что за ним наблюдают, странное создание осторожно вышло из своего тайного убежища и, схватив свечу, задуло ее. В этот момент у него был отсутствующий вид, и широко посаженные голубые глаза смотрели в пространство ничего не видящим взглядом. Девушка крепко сжала пасть собаке, чтобы та не выдала ее присутствия и, повернувшись, направилась в ту сторону, откуда пришла, пока не оказалась во дворе фермы. Подняться ли к сторожу или идти до ближайшей деревни, взяв с собой собаку для защиты?

Сибилла почувствовала, как напряглась веревка, которую она держала в руке, и пес, злобно рыча, бросился на что-то, чего она не могла видеть. Затем девушка услышала шум шагов, доносящийся от аллеи и, наконец, обрела дар речи.