Текст книги "Архитектор Гармонии"

Шло время, события на Планете Земля стремительно меняли друг друга, изменяя Мир вокруг. Где-то постоянно гремели канонады, и полыхало пламя войны; вспыхивали восстания, рушились храмы и на их месте возводились новые. А казни на площадях городов, смахивающие на балаганные представления, со временем становились единственным развлечением погрязшего в горестной бедности и нищете населения.

Слухи о творящихся безобразиях время от времени доносились наверх.

– Нет, они не могут и не хотят жить достойно! – каждый раз раздражённо вспыхивал Архитектор. – Стоит только забыть о них на короткое время, как они вновь принимаются за старое, – с радостными воплями бросаются уничтожать себя, глупцы!

Архитектор стал вспоминать, сколько раз ему приходилось вести наставительные беседы с теми, кто считал себя «солью земли». «Да, вот взять хотя бы этот недавний случай!» – подумал Царь.

Король Филипп, скромно потупивши взор к ногам, стоял перед Архитектором, дрожа от страха всем телом, как осиновый лист на ветру…

– Как Вы посмели, милостивый сударь?! – повысив голос, рассуждал Царь. – Как это Вам могло прийти в голову, наконец? Превратить великолепный замок-храм, возведённый в мою честь, в… – горло Архитектора на миг перехватил нервный спазм. Стоящий рядом с ним Ангел, подал Хозяину бокал с водой, но тот лишь отмахнулся. – Превратить Храм в узилище, в темницу?! Что вы там опять надумали, зачем подвергли мучительной казни Магистра де Моле, отвечайте! Нет, не отвечайте! Молчите! От запаха жареного человеческого мяса уже смердит во Вселенной! Вы распугали даже всех чудеснейших птиц в моём Райском саду. Неужели Вам покойно спится по ночам, «Красивый король»? – Архитектор своей дланью коснулся дрожащего подбородка бледного, как сама смерть, «Красивого Филиппа» и пристально посмотрел виновнику прямо в глаза.

Произошло то, чего Владыка никак не ожидал. Как он ни всматривался в узкие зрачки чайного цвета глаз на полудевичьем лице ответчика, он не увидел там. Души. Архитектор на миг даже растерялся.

«Не с кем говорить! – возмущался он. – Вернувшись обратно на Землю, этот напыщенный тщеславный красавчик вновь будет сжигать и колесовать. Он будет вешать и… каяться, уничтожать добрых людей и… каяться вновь! Жалкое существо в человечьем обличье!»

– Да сбудется проклятье Магистра! Пусть оборвётся весь Ваш жалкий Род, Король Филипп! Прощайте, сударь… – произнеся это, Архитектор с некоторым облегчением, наконец, отвёл свой взгляд от Филиппа. Физиономия иезуита Короля стала ему просто-напросто противна.

– Пощадите, Сир! – неубедительно взмолился Филипп и рухнул на колени. – О, прошу Вас, подарите мне хоть толику надежды на прощенье, я всё исправлю, я смогу.

Но Помощник Архитектора уже цепко ухватил коронованного хитреца за шиворот и нырнул вместе с ним вниз в облака…

Архитектору вспоминались и другие встречи с «вершителями судеб» Земли, – целая нескончаемая череда наставлений, поучений, слезливых оправданий и лживых обещаний «осчастливить всё человечество».

Невысокий пухлый человечек в двурогой треуголке тёмно-асфальтного цвета отважно стоял перед Архитектором, не отводя и не опуская взора перед Царём. Правая рука гордеца пряталась за пазухой расстёгнутых пуговиц мундира, а левая рука свободно покоилась на рукояти сабли.

Не дав гостю опомниться, Ангел быстрым движением сорвал с головы императора Франции головной убор и строго скомандовал: «Руки по швам, стоять смирно!» И только тут до человечка дошло то, что перед ним… сам Архитектор Вселенной!

Архитектор сидел на вершине Скалы и внимательно изучал список деяний Императора, который вот уже не один десяток лет аккуратно заполняли два его Крылатых Помощника.

Наконец, Владыка отложил бумаги в сторону и обратился к гостю:

– Ваш послужной список весьма богат, сударь. Вам удалось зажечь огонь войны повсюду, куда ступала Ваша гвардия. – В этот момент Ангел осторожно передал Архитектору дополнительные записи. Архитектор быстро просмотрел бумаги, усмехнулся и продолжил свою речь. – Какие же вы все фокусники, господа! Это же надо, – так жонглировать смыслами!

– Простите, Сир, я не совсем понимаю… – удивлённо и с заинтересованным видом тихо сказал гость.

– Ах, Вы оказывается, «не понимаете» о чём идёт речь?! Ведь это Ваши адепты развернули перед Миром прекрасный светлый лозунг «Свобода, Равенство и Братство»? Да или нет, отвечайте!

– Мы желали, как лучше, Царь. Но.

– Нет, император, это было тряпкой, горстью мелких монет, брошенных голодной толпе. Да! – Архитектор перевёл дух и сделал глоток чая. – И люди стекались к этой приманке, чтобы окончательно уничтожить своё благополучие и истинную свободу навсегда!

– Всё не совсем так, Сир… – попытался было оправдываться невысокий человечек с саблей на левом боку и непокрытой головой с редеющими залысинами.

– Не сметь перечить мне, сударь! Вот… мне доложили о том, как в своё время толпы народа хлынули в Версальский дворец, вот – отчёт о взятии Бастилии. А это списки женщин и детей, священников и немощных стариков, которые были тысячами утоплены в Луаре или растоптаны копытами коней вашей кавалерии?!

На некоторое время в воздухе повисла свинцовая тишина. Скорбящий лик Ангелов с опущенными крыльями не сулил ничего хорошего для Императора. Но отважный Корсиканец сумел собраться с остатками сил и смиренным тоном святоши произнёс:

– Увы, Сир! Мы совершили много ошибок на пути к Светлому Будущему на Планете. Мы создавали Святых и еретиков, казнили и вновь воскрешали Посланников; мы дарили людям Мечту… – произнося это, Император не забывал осторожно посматривать на лицо Владыки, пытаясь угадать реакцию Архитектора Вселенной.

Почувствовав двуличие гостя, Архитектор невольно улыбнулся коварной улыбкой Властителя.

– Ну-ну, давайте, продолжайте Вашу речь, но не забывайте, что Вы не в здании Парламента Франции, красноречивый Оратор! – произнёс он.

– Я лишь прошу Ваше Величество выслушать моё скромное оправдание до конца. И может быть, тогда Ваш Суд не будет так суров… – в глазах гостя угадывался вопрос. – Да, Сир, мы глупы, жестоки к ближнему, мы добрые и жадные, мы святые и грешники! Но такими нас создали. Вы!

– Если вы так ничтожны и жалки сами, то какое же вы имеете право властвовать над остальными? – Архитектор, казалось, поймал гостя на слове. – Или, может быть, вы решили, что сама Природа Вещей в Мире избрала вас для того, чтобы господствовать над Миром и управлять им?! – тут Архитектор не выдержал и рассмеялся.

Но императору было совсем не до смеха. Он, как будто, стал ещё меньше ростом.

– Я буду откровенен с Вами, Владыка. Для того, чтобы народы уверовали в Ваше Величество… – Гость посмотрел на Архитектора, – им постоянно необходимо явление чуда! Поверьте, что без чудес невозможно добиться абсолютно ничего на Планете! – с жаром почти выкрикнул император. – И мы… мы недостойно полагали, что призваны… избраны Вами вершить сии чудеса.

– «Вершить Чудеса», создавать вселенский Театр? И всё лишь для того, чтобы народы Мира уверовали в меня? Я Вас правильно понял, сударь? – риторически заметил Архитектор, а про себя подумал: «Спасибо, что ещё не додумались создать департаменты «Счастья» или. «Любви»! А может, вдобавок, «Правды и Справедливости»! Хотя, эти интриганы способны на всё! Ну, где же я всё это уже слышал? Ведь кто-то давным-давно уже писал о нечто подобном?» Архитектор в некоем недоумении вопрошающе посмотрел на обоих Ангелом. Те в ответ лишь развели руками и потупили взор. «И эти… ничего не читают! Помощнички!» – с досадой подумал он.

Не догадываясь о тайных мыслях Владыки, Корсиканец продолжал свою защитную речь.

– Да, Сир, именно это я и хотел донести до царского слуха Вашего Величества… – с готовностью подтвердил гость.

– Так значит, во имя этой «благой» цели Вы подписали указ о сносе Храма в мою честь в 3-м округе Парижа на улице Рю-де-Тампль?! Вы начали с попытки казнить Ангела Зари и закончили уже новым варварством?! – не сдерживая гнева, выкрикнул Архитектор, но через секунду взяв себя в руки, более спокойным тоном произнёс, – а может быть, закончили, но ещё не всё?! Вы лукавите, император! Вы настолько тщеславны и ненасытны, что решили, что можете обмануть всех, включая меня. Несмотря ни на что, вы продолжаете строить «рай на земле». Рай для себя и только для себя, во имя себя и таких, как Вы! Так вот, что я Вам скажу: никогда! Никогда оно не наступит, – ваше собственное, личное «светлое будущее»! – Архитектор вновь почувствовал, что уже где-то слышал эту фразу ранее. – Небесные знамения для вас – ничто! Как мне противны ваши балаганные Пилаты, хитрецы Первосвященники, жуликоватые Воланды, мелкие правители, ничтожные святоши и. Вы, – да, именно Вы, сударь в треуголке.

Ангелы помощники подхватили маленького императора под руки и поволокли к скалистому обрыву.

– Не лишайте его жизни! – крикнул им вдогонку Архитектор. – Пусть навсегда забудет о своей горностаевой мантии императора в Лувре, и катится куда подальше. – Архитектор посмотрел вниз на Землю, – да, именно сюда, на остров! – указал он на пустынный остров в океане. – Там у него будет довольно времени, чтобы хорошенько поразмыслить над бренностью Жизни! «И, может быть, хоть что-нибудь станет понятнее», – добавил про себя Владыка Царь и пнул валявшуюся у ног двурогую треуголку тщеславного Императора Франции. Элегантный головной убор просвистел со скоростью пули и тоже пропал где-то там… внизу.

Сколько их ещё было потом, – уверовавших в своё вечное могущество и власть, надменных и тщеславных вершителей судеб людских на Земле. Они провозглашали святость и любовь к Владыке Небесному, тайно озаботившись только лишь собственной жалкой жизнью, пытаясь продлить её вечно.

«Egalite, Fraternite, Liberte» – по-французски произнёс Владыка Гармонии. – Что… что, в конце концов, он мог поделать с этой людской породой?! Птица, зверь, земной червь – все они живут в согласии с Природой! А эти, как бесполезный и опасный балласт на груди Живой Планеты – прекрасной и загадочной Планеты Земля. Надо будет что-то решительно предпринять, изменить и… реконструировать этот Мир! Во имя… правды и справедливости… мира и гармонии. – Архитектор понял, что уже начинает повторяться и что он совершенно вымотался из сил. Да, эта последняя Неделя была не из лёгких.

И в этот момент Дворцовый Колокол возвестил о начале Дня Седьмого.

«Ну, наконец-то, – обрадовался Архитектор, – теперь-то я смогу как следует отдохнуть и восстановить силы! Ведь впереди целые сутки – долгий, бесконечный день для благостного отдохновения! – в голове пронеслись мысли о недавних визитёрах. – А с этой Планетой я обязательно разберусь, но чуть позже… на будущей Неделе! Слово Архитектора!

Подхватив Скипетр и царский венец, похожий на Державу, Архитектор направился во Дворец. Он даже не заметил того, как в спешке случайно зацепил царским посохом Чашу с чаем. Чаша покатилась вниз с обрыва скалы, разбилась, и миллионы тонн напитка вместе с черепками пропали навсегда в белом пухе кучевых облаков.

– Придётся создавать новый сосуд, – с досадой заметил Архитектор и добавил, – да и чай давно простыл…

– Eclesiusepis, Eclesiusepis! – эхом отозвалось в воздухе, и послышался тихий шелест крыльев.

* * *

Земля мирно спала под убаюкивающий шёпот и ласкающий свет ночных звёзд.

Всё произошло внезапно. Небеса разверзлись и выплеснули на Землю всё содержимое своих запасов. Огромная волна, как гигантская чёрная Кобра, похожая на латинскую «S», подняла свою страшную голову на раздувшемся капюшоне, и изогнувшись миллионами тонн океанского водного тела, вздыбилась и двинулась на материк. Гневно зазвучали Горние Трубы, воздух над Планетой содрогнулся от грома и молний; один за другим оживали вулканы, наполняя землю дымящейся огненной лавой.

* * *

Александр Сергеевич в ужасе проснулся; он как ошпаренный, выпрыгнул из своей постели и бросился в коридор в надежде спрятаться от страшного землетрясения в проёме двери. Спасительное укрытие было уже совсем рядом, но в этот момент, огорошенный всем произошедшим, Профессор… поскользнулся и растянулся всем телом на мокрой поверхности пола.

Две трёхлитровые банки солёных огурцов, которые он в спешке успел закатать накануне, стряхнули с себя ненавистные жестяные оковы и щедро оросили пол в квартире Профессора великолепным рассолом, разнося по дому ароматные запахи чеснока, хрена и зонтиков укропа. Лёжа на полу в луже рассола, Профессор уже почему-то не ощущал подземных толчков и не слышал звуков грома; огненные нити молний не слепили дальнозоркий взгляд перепуганного пенсионера. Старая девятиэтажка по-прежнему неслышно плыла в ночи вместе с притихшим сонным городом навстречу утреннему рассвету…

«Нет, я проснулся не от этого, – уговаривал сам себя Александр Сергеевич, пальцем пробуя рассол на вкус. – Это был… конец Света! Или всё же… звук срываемых крышек?»

Он лёг обратно на свою кровать, заложил руки за голову и долго смотрел в тёмное пространство потолка. Затем он услышал подозрительный тихий звук в кабинете. Профессор поднялся и осторожно прошёл в кабинет. Дверца шкафчика над письменным столом была слегка приоткрыта. Проникающий из-за штор свет Луны мягко коснулся гребня петушка на старинном ордене и исчез. В этот момент в прихожей послышался скрип кожаных подошв сапогов-скороходов и… лёгкий шелест крыльев за балконной дверью.

– Eclesiusepis, Eclesiusepis… – еле слышно донеслось из приоткрытого окна.

Стоя в полночной квартире перед балконом в одних трусах и тапочках, профессор истово осенил себя крестным знамением и неспешной походкой, слегка прихрамывая на левую ногу, с достоинством проследовал к кровати. Он лёг, укрывшись с головой под одеялом, и тихо прошептал:

– Теперь я твёрдо знаю: Ты существуешь! Я видел тебя, Архитектор!

Александр Сергеевич ещё зевнул пару раз, а затем уснул. Уснул крепко и безо всяких сновидений.

* * *

Огонь в камине Дворца Архитектора нехотя разгорается…

Пламя – то на миг затухает, то усиливается, захватывая в плен огня новое сухое древесное тело поленьев. Костёр набирает силу, влага покидает очаг. Рубиновое пламя какое-то время завораживает взгляд плотностью буйства ярких багряных оттенков.

И вот уже дрова полностью во власти огня. Рубиновая красная завеса становится всё прозрачней и тоньше, превращаясь в золотисто-белое зарево! Сотни невесомых призрачных рук пламени тянутся вверх… вверх, превращаясь в волшебные крылья! Секунда-другая и Солнечная Неопалимая Птица взлетает вверх, в небесные выси. Одна, а может быть, уже с чьей-то новой просветлённой Душой?..