Текст книги "Завещание красного Сен-Жермена"

Глава пятая
Опасный тет-а-тет

Если вы решили действовать – закройте двери для сомнений.

Фридрих Ницше

Москва. Наши дни

Кира сняла комнату по частному объявлению. С агентством она связываться не захотела. Мало ли что. Ей нужно залечь на дно и не отсвечивать. Чем меньше будет ее «внешняя» активность – тем лучше.

Комната была как гроб или пенал. Восемь метров. Наверное, в такой жил Родион Раскольников. «Жил, жил, а потом старушку убил…» – вспомнила она старую присказку.

Она растянулась на диване и задумалась, глядя в потолок. «Дедушка… как мне тебя не хватает… Кто его похоронил? И где? Есть у него двоюродный брат – правда, тот с ним особо не общался… Какая-то давняя семейная вражда, о которой дед никогда не говорил. Дедушка, прости меня. Но у меня не было выхода…»

Слезы все равно текли по щекам безостановочно. Было странно понимать, что твоя жизнь еще недавно шла в одном направлении, а потом все резко изменилось. Так резко, что Кира даже не могла сказать: это ее жизнь или чужая? Будто она следует сейчас чужому сценарию, спущенному кем-то сверху.

На окне стоял кактус. Он выглядел даже симпатичным. Пушистый комочек с маленьким розовым цветком на верхушке – эдакий помпончик на шапочке. Неожиданно вспомнилось, как дед неоднократно говорил: боюсь, я не доживу до твоих деток. Как в воду глядел. Что-то предчувствовал?

Окна выходят во двор. У нее есть немного денег, надо бы приобрести хоть какую-то одежду. Хотя зачем она ей нужна? Обойдется пока и этой. Еду она купит в магазине… А вот дедушкины бумаги… Надо бы разобраться с ними. Кира села на диване и взяла в руки рюкзак. Достала из него тетрадь. И увидела на первой странице надпись…

* * *

Она подошла к забору и осмотрелась. Наверняка есть собака. Может быть, и не одна. Ей удалось проскользнуть мимо сторожа, но вот этот забор и особняк… Что ее там ждет? Кира вздохнула. Если собака, то она приготовила для нее лакомое угощение, после которого та должна свалиться в крепком сне. А вот дальше? Дальше она должна действовать по обстоятельствам. Прислушиваться к интуиции, как учил ее дедушка, надеясь, что она не подведет.

Кира поставила ногу на забор, подтянулась – и вскоре уже была по ту сторону кирпичной стены. Так и есть! Собака! Прямо на нее неслось что-то мохнатое, с горящими в темноте глазами. Кира зажгла слабый фонарик, быстрым движением вынула из рюкзака мясо и кинула псу.

Он схватил, щелкнув челюстями, замотал головой, попятился, припал на передние лапы и заскулил – тихо, жалобно. «Прости, дружок, прости, – тихо сказала Кира. – Я не хотела». Животное упало на бок, дернуло лапами и вытянулось. Похоже, что собака одна и больше бдительных сторожей не будет. Она побежала к дому, пригнувшись, стараясь быть ближе к земле и не выделяться на фоне неба.

Свет нигде не горел. Вероятно, хозяева спали. А может быть, они в городе? Уехали туда?

В темноте она увидела диван и очертания тела. Кира зажгла фонарик мобильного. Отвернувшись к стене, спала девушка. Темные волосы разметались по одеялу.

Кира увидела сбоку ночник. И, стараясь не шуметь, щелкнула выключателем. Слабый свет озарил комнату. Девушка на диване пошевелилась. Сейчас она повернется…

Одним прыжком Кира оказалась в темном углу. Девушка села на кровати и обвела глазами комнату. Она была симпатичной: темные волосы, нежный овал лица. «Изнеженная барышня, – решила Кира. – Жила, наверное, как за каменной стеной. Себя ограждала от всех проблем и бед. Глаза сонные…» Кира выступила из тени.

– Только не надо кричать, – сказала она. – Я пришла задать некоторые вопросы…

Девушка смотрела на нее, распахнув глаза. Она как-то странно дернула головой и сглотнула.

Кира подошла ближе.

– Я правда по делу, – сказала она уже менее уверенно. В голове настойчиво стучало: поймет ли она меня? Или я покажусь ей сумасшедшей. Как мне убедить эту девушку в том, что я говорю серьезно. Ведь от этого так много зависит. Имя девушки вылетело из головы. Рита? Римма? Раиса? Она пробила в интернете фамилию убитого. И всплыли фамилии-имена членов его семьи.

– Вас зовут…

– Руслана!

– Точно, – почти обрадовалась Кира. – Помню, что на букву «р».

Девушка смотрела на нее с непониманием.

«Что ты несешь, – одернула себя Кира. – Следи за речью…»

– Руслана! Вы дома одна?

На лице девушки отразилось раздумье.

– Я хотела бы поговорить с кем-то более взрослым. Понимаете? Отцом? Дедом? Прежде всего, вашим дедом.

Руслана посмотрела нее, сдвинув брови:

– Дедушка умер. Его убили.

Кира чуть не застонала: «Этого я и боялась. Маховик запущен. И я не успеваю никого предупредить. Я иду по следу хладнокровных убийц».

– Четыре дня назад.

– Как? Где?

– Дома. В собственной квартире.

Кира опустилась на стул.

– Боже мой, боже мой, – говорила она, раскачиваясь. – Значит, все это правда.

– Что именно?

– Тот самый список.

– Простите, я не понимаю.

– У вашего дедушки были друзья, знакомые? С кем он общался в последнее время?

– Я… не знаю. Я встречалась с ним примерно раз в месяц. Иногда два раза… И все.

– Он жил один?

– Да.

– И он вам ничего не рассказывал?

– О чем? О чем он должен был мне рассказывать? Какое отношение вы имеете ко мне и к моему дедушке? Кто вы? – посыпались запоздалые вопросы.

Кира глубоко вздохнула. Как рассказать то, что случилось, удерживаясь в границах правды? Или главное нужно приберечь? Не открывать?

Она молчала, не зная, как поступить. Наконец решилась:

– Ваш дедушка когда-то работал с моим. И он тоже убит.

– Как?

– Этого я не могу вам сказать. Пока.

– Как вас зовут?

– Кира.

– Кто вы? Кто ваш дедушка? Почему вы пришли ко мне? Что вам надо? – вопросы сыпались без пауз. Неожиданно Кира ощутила чудовищную усталость. Хотелось спать, есть… Хотелось обратно домой. Но она знала, что нельзя. Горит красный свет, сигнал опасности. И все – обратной дороги нет. Как она не может понять этого до сих пор!

– Послушайте! У вас есть еда? Принесите мне. Нет, давайте сходим вместе.

Кире показалось, что девица чуть-чуть усмехнулась. И ей это не понравилось.

– Вы пришли в мой дом и меня же боитесь, – негромко сказала Руслана.

– Да. Боюсь. И давайте закончим этот разговор. Просто спустимся вниз.

На кухне, когда перед ней появилась тарелка с жареным мясом и пюре, Киру едва не стошнило. Так она была голодна. Ела медленно, стараясь не показать своего голода.

– Еще сделайте чай. Покрепче.

– Хорошо, – кивнула Руслана. Она по-прежнему была в длинной ночной рубашке. Волосы иногда падали на лицо, и она рукой отводила их назад. После чая стало лучше. Голод отступил, по телу разлилось приятное тепло.

– Слушайте Руслана, я не могу вам рассказать всех обстоятельств этого дела, но поверьте мне – я вам не враг.

– Это я уже слышала.

– Могу повторить еще раз. Чтобы вы уяснили эту мысль…

– Спасибо, я поняла. – В голосе девушки послышалась легкая ирония.

Это Кире одновременно и понравилось, и нет. Такое самообладание не могло не восхищать. С другой стороны, это означало, что ее, Киру, не воспринимают всерьез и поэтому не отнесутся к сказанному с должным вниманием.

– Понимаете, Руслана. Все настолько серьезно, что я даже не знаю, как вам это преподнести? Суди сама: двух пожилых людей убивают почти одновременно, учитывая, что они вместе работали в сфере авиастроения. Это наводит на определенные мысли.

– Меня не наводит. Если вам есть что сказать – говорите прямо, а не какими-то загадками. Может быть, это приблизит к раскрытию двух убийств.

«Если я скажу ей, – подумала Кира, – эта честная милая девушка все расскажет своим – близким, полиции… Они примут меры – и все погубят. Нужные мне люди исчезнут, уйдут на дно. Затаятся. И я ничего не узнаю. Преступники не будут наказаны. Чего я тогда добьюсь?»

– Кто-то убивает людей, связанных одним делом… – начала Кира.

– Каким?

– Я до конца не могу сказать… я сама во многом должна разобраться…

– Почему вы не хотите все передать полиции? Они там разберутся лучше вас. Почему? – девушка возвысила голос. – В конце концов, вы рискуете. Это опасно.

– Тише! – Кира оглянулась. – Тише!

– А если я закричу?

– Мне не хотелось бы этого. Потому что тогда… – И Кира достала пистолет.

Девушка замолчала.

– Но я не хочу вас пугать или… угрожать. Мне нужна только правда, данные, факты. Я хочу установить, кто виноват в смерти наших близких. Скажите то, что вы знаете.

– Я уже говорила, что встречалась с дедушкой не так уж часто.

– Он что-то говорил о своем прошлом? Друзьях? Чем он занимался?

– Только в самых общих чертах. Без подробностей.

– Кого из его друзей вы знали?

– Никого.

– Он не приводил их в дом, на праздники?

– Нет. Дедушка жил довольно замкнуто. Если с кем и встречался, то я не в курсе. И меня он ни с кем не знакомил. Только один раз… – Она запнулась.

– Говорите!

– Мы с ним встретились в городе, пошли гулять. Он разговаривал с мужчиной, а я крутилась неподалеку.

– Мужчину вы не запомнили?

– Он был высокий. В шляпе.

– А как вы справляли дни рождения дедушки?

– Дома. В домашнем кругу. Дедушка не любил большие застолья.

Все понятно – в мозгу словно расплылось больше пятно, которое увеличивалось в размерах и никак не хотело сжиматься. Секретность, желание проводить время в кругу семьи – все это было понятным и объяснимым. Неясно было только одно: что делать со всем этим дальше, куда двигаться? Руслана смотрит на нее большими непонимающими глазами и ждет объяснений, подсказок. А она сама ждет их… или того, кто объяснил бы ей, что все-таки случилось. Что делать? И кто виноват? Извечные вопросы русской классики.

– Остались ли от дедушки какие-либо бумаги?

– Не знаю. Если только на квартире.

– Где ваш отец?

– В командировке. В Тюмени. Он взял билет в Москву. Но прихватило сердце, вызвал «Скорую». Сделали укол. Отлежится немного – и приедет.

– Он работает на закрытом предприятии «Антей-5»?

– Да. – На лице Русланы мелькнула слабая улыбка. – Вы и это успели узнать? Зачем?

– Я же говорю: хочу выяснить правду.

– И все-таки я вас не понимаю…

– Не будем об этом… Я еще раз вас спрашиваю: есть ли у вас какие-нибудь бумаги, фотографии? – Кира помахала пистолетом. «Господи, прости меня, – прошептала она про себя, – но у меня нет другого выхода. Мне нужно узнать правду и покарать убийц».

– Есть альбом со снимками. Он хранится у нас давно. Семейный, – после недолгого раздумья сказала Руслана. – Он в большой комнате.

Они пошли в гостиную.

– Вот книжный шкаф. Во втором ряду альбом.

Взяв альбом с полки, Руслана опустилась на кресло. Кира придвинула стул и села рядом.

Пожелтевшие фотографии. Незнакомые люди.

– Вот дедушка молодой.

Мужчины улыбаются. Смотрят в объектив. Кто-то напротив – слишком серьезен.

– Я сфотографирую. – Кира достала мобильный и щелкнула фотографии.

Одна фотография вылетела из альбома и упала у ножки кресла. Руслана не заметила этого. Кира незаметно запихнула ногой фотографию подальше. Когда Руслана относила альбом обратно, Кира нагнулась за снимком, который лежал под креслом, и спрятала его в карман. Рассмотрит потом.

Вскоре она ушла. Взяла у Русланы номер телефона. Та смотрела так, словно хотела еще о чем-то спросить, но не решалась.

Дома Кира достала снимок и внимательно рассмотрела его. Двое мужчин и женщина. Один мужчина – размыт, нечеткое изображение. Второй – видимо, дедушка Русланы. Молодая женщина. Брюнетка. Красавица. Лет тридцать. Может, меньше. Платье в горошек. Ниже колен. На заднем плане какой-то санаторий. Пальмы. Они стоят у подножия белой винтовой лестницы.

Кира перевернула снимок:

Пусть это будет на память тебе, Анита, любовь моя. На память о чудесном знакомстве и нашей любви. 1962 год.

Она подошла к окну. Почему-то погладила кактус.

Пушистик. «Мы прорвемся, – прошептала она ему, словно тот мог слышать. – Кажется, тебя пора полить…»

* * *

– Слушай, ты сумасшедшая! – воскликнул ее друг, когда она выросла на пороге его квартиры без предупреждения.

Сто лет не виделись. Никита Самарский – так он гордо называл себя в пабликах. А попросту – Никита Семенов.

– Являешься ко мне спустя столько времени и хочешь, чтобы я тебе помог? – В голосе звучала неприкрытая обида. – Почему ты так долго не звонила? И вообще, старуха, ты прекрасно выглядишь. Эта короткая прическа тебе идет.

– Я знаю.

– Отлично. Так держать.

Она помнила, что оборвала знакомство, когда Никита стал уже слишком назойлив и попытался переступить границы дружбы. Она решила маленько остудить его и отойти на расстояние. И это было уже больше двух лет назад.

– Ладно. Оставим. Тут недавно такая телка обрисовалась на горизонте. Вцепилась в меня. Таиланд… Бали… Далее везде. Предлагала сделать визу цифрового кочевника. И работать на удаленке в райских условиях. Представь себе – океан… белоснежный песок… пальмы…

– А ты?

– А я… взял время на раздумье. Ты же знаешь, в Москве я связан незримыми узами со многими людьми, есть дела, обязательства. Так вот взять и оборвать в одночасье свое физическое присутствие здесь я пока не могу.

– Ясно.

Кира не сомневалась, что упомянутая «телка» существовала только в воображении Никиты. Просто ему хотелось подколоть Киру. Показать, что он прекрасно живет и без нее. И даже является объектом поползновений прекрасных дам. Эх, Никита, Никита, если бы ты только знал, как меня все это мало трогает. Но если я дам ему это понять, то обижу… лучше промолчу.

– А дела?

– О’кей. Тусим. Работаем. Продвигаемся.

– Я знаю, что ты крутой айтишник и хакер.

– Не льсти… – Никита залился тонким смехом. Он был высоким и худым. Волосы зачесывал назад. Правая рука у него была вся в татуировке. Длинный сложный узор с розами… Раньше этого не было.

– Я к тебе с одним делом.

– Я понял. Пиццу заказать?

– Давай.

Однокомнатная квартира Никиты напоминала сарай. Все в ней было свалено вперемешку: книги, одежда, компьютеры, которые он взял в ремонт, железяки непонятного назначения. Узкая кровать приткнулась к стенке.

– В общем, так. Для твоих вопросов комп нужен?

– Да.

– Тогда сюда в угол. Добро пожаловать.

Свободный угол был занят двумя пуфиками и низким столиком. Никита перетащил на столик ноутбук и вопросительно посмотрел на Киру:

– Тебе будет удобно?

– Норм.

Он включил лампу. Свет вспыхнул и заискрился в изумительной красоты цветном стекле.

– На барахолке купил. Говорили, что антикварная… Захотелось себя побаловать.

– Молодец!

– Впрочем, ты никогда не принимала меня всерьез. Для тебя я Никита то, Никита се… Никита помоги. Никита сделай…