Текст книги "Сила в тебе"

Вот же гордец бесцеремонный!

Михаилу не понравился такой напор Анатолия.

– Прошу прощения, но Кире сейчас нужно обедать, а потом отдыхать от занятий, – схватил Толю за руку, отводя в сторону, – какого черта ты тут делаешь?

– А что в вашем центре запрещено навещать людей? Ты не можешь указывать мне, что делать, чувак. Так, что остынь, – Анатолий вернулся к Кире, – не буду вас задерживать, Кирочка, просто хотел справиться о вашем здоровье.

Улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой и поцеловал Киру в руку, он хотел было уйти.

– Анатолий, благодарю вас за все. Я рада, что на свете есть еще благородные мужчины, способные на настоящие поступки, а не пустую болтовню, – Кира говорила свободно, немного улыбаясь, а Миша закатил глаза и встал за ее креслом. Схватился руками, сжимая пальцы до боли.

– Вы не против, если я буду приходить к вам? – Толя не отступал.

– Я только за, как раз мне скоро разрешат выйти на свежий воздух. Сможем прогуляться, но боюсь бегать за вами я не смогу, – Кира тут же поняла, что уже разучилась шутить, хотя раньше она любого могла довести до умопомрачительного хохота.

– Замечательно, значит, бегать за вами буду я, прекрасная леди, – Анатолий был вежлив и обходителен, но Миша видел лишь притворщика. Ему все это не нравилось.

– Так, всё. Пациентке пора, поговорили, и хватит, – резко выпалил Михаил и дернул коляску с места.

– Спасибо за цветы, – крикнула через плечо ему Кира.

– Тебе не стоит связываться с ним, – сквозь зубы выплеснул Михаил.

– Что прости?

– Он хитрый и делает все для своей выгоды, – грубым и натянутым, как струна голосом, говорил Миша.

– Тебе не кажется, что тут ты слишком многое на себя берешь?

– Я просто хочу защитить тебя от лишнего стресса, Кира, – остановил ее и подошел, вглядываясь в ее голубые бездонные глаза.

– Михаил, я всегда сама решала, что мне делать и сейчас тоже ничего не изменилось – никто не сможет указывать мне, с кем общаться, а с кем нет.

– Кира, я…

– Нет, все, хватит. Я устала от разговоров и от твоего пристального взгляда. Следишь за мной, как за овечкой на пастбище. Дай мне спокойно поесть этой безвкусной еды!

* * *

Кира разговаривала с мамой по телефону несколько раз в день. Она полностью доверяла ей своего сына, а бабушка из Надежды Игоревны, и правда, была отличная. Она разумно относилась к воспитанию внука, в меру баловала, и в меру поучала. Переехав в свой новый частный дом, Ромочка повеселел. Ему очень понравилось жить в таком месте, где есть свой двор и много места для игр. А еще прежние хозяева оставили своего пса, с которым мальчик сразу же подружился.

Следующая неделя пролетела для Киры, как один миг. Много процедур, упражнений и массаж все больше и больше приближали девушку к цели – тело становилось более послушным, в ногах появилась отчетливая чувствительность, а кожа снова стала живой и нежной.

Почти каждый день ее навещал Анатолий. За беседой они играли в шахматы, прогуливались по саду, и Кире становилось все легче и легче на душе. Только вот своего доктора она не очень понимала: он был переменчив в поведении, стал грубоватым, резким, хмурым и замкнутым.

– Сегодня ты еще красивее, чем вчера, принцесса, – в очередной раз закидывал её комплиментами Толя.

– Толик, такими темпами, ты вернешь мою самооценку быстрее психотерапевта, от которого толку, как он пустой вазы, – сказала Кира, широко улыбаясь.

– Таков был план, – улыбнулся он.

– Хотела спросить, ты не знаешь, что происходит с Михаилом? В последнее время он… Может у него что случилось? – Кира опустила глаза.

– Мы не такие уж и друзья. Не знаю, могу только предположить. Он человек вспыльчивый, импульсивный. Даже порой агрессивный. С ним может быть все, что угодно. Может опять задумал какую-то авантюру, как несколько лет назад, когда он рванул на войну. Вот идиот, правда? – посмеялся Анатолий.

– Что, прям ни с того, ни с чего, вызвался сам там работать?

– Ну, причина была, конечно. Но можно было погоревать тут и спокойно вернуться к работе. А он, дурак, сам себе жизнь искалечил, ведь после ранения дороги назад уже нет.

– Погоревать? По ком?

– Его любимая умерла, точнее невеста. У них была большая любовь, он тогда был совсем другой.

– Я не знала, какой кошмар, – прошептала себе под нос Кира.

– Да откуда тебе было знать такое. Он об этом вообще ни с кем не говорит.

– А что случилось с ней?

– Ооо, жуткая история. Мы тогда с Михой хорошо общались. Были друзьями, но потом все изменилось. После ее смерти Миша ушел в себя и оборвал все контакты с друзьями. Он жил одной работой, брался за самые сложные случаи, безнадежных с того света вытаскивал.

– Так что произошло?

– Девушка тоже была врачом, они работали вместе. У нее была смена в неотложке. Привезли пациента после ДТП, пьяного в хлам. Он разбушевался и порезал Надежду скальпелем.

– Боже, – вскрикнула Кира, закрывая рот рукой.

– Потом выяснилось, что мужик этот убил свою жену, сел за руль и разъезжал по городу в неадекватном состоянии, – Толя рассказывал, с грустью в голосе, – потом в отделении он напал на Надю, потому что она была похожа на его жену. Миша тогда был на операции и когда ему сообщили, он был в таком шоке…

У Киры покатились слезы, она стала смахивать их рукавами свитера, выглядывающего из-под куртки, а в голове всё перемешалось.

– Она умерла у него на руках, никто не мог ничего сделать. Преступник нанес девять ножевых ранений. Это его подкосило.

Кира стала задыхаться и дергаться в кресле. Ей стало некомфортно и дурно. В груди жгло все огнем, когда она представляла через что, прошел Михаил. Ей отчаянно хотелось увидеть его. Сейчас. Немедленно.

– Кира, стой, ты куда? Прости, я расстроил тебя, – Толя догнал ее и схватил за плечи.

– Я просто, мне надо на процедуры.

– Кира, да брось, не стоит так переживать за постороннего человека.

– Ты ничего не понимаешь.

– Ой, да ладно, я не тупой. Он спас тебя, ты его боготворишь. Он твой герой, да еще и такой красавчик. Приятно, наверное, что он вертится вокруг тебя. А я так, пустое место, можно вести себя со мной, как заблагорассудится, – разозлился мужчина.

– Что за чушь, Толя? – Кира всполошилась, ее глаза вспыхнули ледяным пламенем, – да, у нас с Михаилом доверительные отношения. И да я ему очень благодарна за все, но между нами ничего быть не может. Как ты смеешь вообще говорить такое? Я потеряла мужа, которого любила всем сердцем, и ты правда думаешь, что я могу… – Кира рыдала, уже не сдерживая себя, ее тело сотрясалось, голос дрожал, началась паническая атака.

Они были почти у входа в центр и скорее всего их услышали. Вдруг выбежал Котов, его глаза были широко распахнуты, а скулы сжаты. Он был в ярости.

– Ты что, бл…, наделал? – отпихнул с силой Толю, он схватил Киру, поднял на руки, прижимая к себе.

– Я не хотел, я не думал, что она так отреагирует. Прости, Кира, прости.

– Убирайся!

Михаил занес Киру внутрь, направляясь в ее комнату. Уложил на кровать, стянул аккуратно куртку и шапку, снял ботинки.

– Все, милая, тише, не плач, – он стал вытирать ее слезы, убирая с лица волосы. Затем сходил в ванную комнату и принес влажное полотенце. Стал бережно прикладывать к ее лбу, щекам и шее.

– Спасибо, мне уже лучше, – Кира остановила его руку, схватив за запястье.

– Ну, что такое? Если он тебя обидел, клянусь Богом, он ответит за это, – его глаза сверкали решительностью и еще чем-то необъяснимым и захватывающим. Она не могла перестать смотреть на него, затем протянула руки, схватив Мишу. Притянула к себе.

– Все нормально, уже все в порядке, – сказала тихо, обнимая его за талию, заводя руки ему за спину, а голову кладя ему на грудь. Она была такой маленькой, что прекрасно помещалась в его объятиях, не создавая ни ему, ни себе дискомфорта.

Они сидели так несколько минут, в теплых успокаивающих объятиях друг друга. Пока момент не разрушил звонок телефона. Это была Надежда Игоревна. Объятия были разорваны, и Кира почувствовала себя, как никогда одинокой.

Михаил не стал мешать ей говорить с мамой, и ушел в свой кабинет. Кира узнала от матери, что Вера совсем плоха: она замкнулась в себе, почти ничего не ест и боится прикосновений. Также ее раздражает яркий свет, поэтому в ее комнате всегда задернуты шторы. Надежда Игоревна узнала о состоянии Веры от ее матери.

– Боже, когда все это уже закончится? Будто бы всевышнему мало испытаний на наши судьбы, он продолжает ломать нас. Вот за что ей все это? Вера, как ангел во плоти, само воплощение добра и жизни, а ей так безжалостно обрезали крылья. Всего какие-то проклятые пять дней – и вся судьба поломана, – в ее голосе было слышно отчаяние и сожаление.

– Доченька, я уверена, что она поправиться. Ей просто надо больше времени. На каждого человека беда действует по-разному – кто-то сильнее, а кто-то слабее. Главное, с ней рядом близкие люди.

– Хотела бы, и я быть рядом, помочь, поддержать. Ведь все из-за меня, как бы меня не убеждали в обратном, – твердо заявила Кира.

– Кира, не думай о плохом, девочка моя. Гони прочь дурные мысли. Ты жива, и скоро будешь полностью здорова. Я знаю, что и Верочка поправиться, и вы обе еще будете счастливы, – подбадривала ее мама.

– Ой, мамулечка, даже не знаю, что для нас теперь значит слово счастье, – печаль в ее голосе просачивалась сквозь сотовую связь.

* * *

– Давай, давай, ну же, Кира, у тебя получится! – побуждал ее к действию Михаил.

Кира была внутри специального тренажера, держась руками за поручни, а ее ноги неуверенно стояли, подкашиваясь и дрожа от напряжения.

– Я не могу, мне больно! Это слишком тяжело! – выкрикнула Кира, злобно взглянув на своего мучителя.

– Я знаю, но ты должна. Держи свое тело руками, а ноги переставляй толчками от бедер. И не надо на меня так смотреть, я знаю, что эта часть хорошо работает уже, – Михаил провел рукой от колена вверх до бедра.

– Ты садист, а не доктор, я тебе это еще припомню, – прищурилась Кира и сосредоточилась на своей миссии. Миша улыбнулся. Ох, как же ему нравилась злая Кира.

– Детка, я даже не сомневаюсь, но ты сначала дойди до меня, – дразнил ее мужчина.

Ах, так! Ну, смотри у меня, я тебе сейчас задам! Ишь, какой наглый!

– Ну, все, ты напросился! – Кира собрала всю свою силу и выдержку, да как рванула с места, переставляя сначала правую ногу, затем левую. Ее лицо покраснело от напряжения, а мышцы на руках задергались. Ноги запутались, и она рухнула вперед прямо на своего прекрасного реабилитолога.

Они так и лежали на полу, разглядывая друг друга, не в силах отвести взгляд. Секунда, еще одна и её взгляд упал на его приоткрытые полные губы. Его легкая улыбка будоражила в ней давно похороненные ощущения. Этот мужчина действовал на нее слишком агрессивно, но чертовски невероятно…

Кира всем сердцем любила своего мужа. У них были теплые, доверительные отношения. Он всегда уступал ей и пытался во всем угодить, а она была благодарна ему за любовь и заботу. Но с Сергеем она никогда не чувствовала себя таким образом, как сейчас, рядом с этим доктором. Как будто каждая клеточка ее души и тела пылала огнем. Она как будто перерождалась. Как гусеница превращается в бабочку, так и Кира становится другой под воздействием этих манящих глаз.

– Я могу лежать так вечно, честно. Но боюсь, нас не так поймут другие пациенты, – прервал ее мысли Михаил.

– Тогда помоги мне встать, – пытаясь скрыть свое смущение в напускной раздраженности.

– Думаю, на сегодня достаточно, ты молодец. Я буду занят до шести, – склонил голову Михаил, вглядываясь ей в глаза, – потом зайду к тебе, если не против, – чуть тише сказал он, Кира снова покраснела.

– Если не будешь истязать мое тело, то приходи, – без скрытого смысла сказала Кира, а когда глаза Миши расширились и затем он засмеялся, до нее дошло.

– Вот черт, я…эм, забудь. Мне пора на обед, умираю с голоду.

Михаил усадил девушку на кресло и помог выехать из зала. Кира только недавно осознала, что ее тоже очень сильно напрягает тактильный контакт с людьми. Единственные люди, которым она неосознанно разрешает прикасаться к ней, это мама и Михаил Котов. Она даже выругала себя за то, что позволяет другому мужчине трогать ее. Ведь со дня смерти ее мужа не прошло и полугода. Но ничего с этим не поделать – он ее врач. И в силу обстоятельств и ее положения – очень часто прикасается к ней.

Но, иногда, а в последнее время, все чаще, Миша позволяет себе другие прикосновения, не как доктор, а как мужчина. Он заботливо и нежно поправляет ее волосы, приглаживает по спине или руке, что вызывает у Киры массу противоречивых эмоций.

Открыв глаза, Кира увидела перед собой его прекрасное лицо, такое мужественное и красивое, а этот шрам. Он еще больше украшал его, придавая особой перчинки его лику.

После обеда и процедур она уснула за чтением книги и не заметила, как подкрался вечер. Спросонья Кира улыбнулась своему гостю и приподнялась на локтях.

– Собирайся, мы едем в город, – улыбаясь сказал Михаил.

– Что, это шутка такая?

– Я не стал бы шутить с такими вещами, Кира. Я действительно хочу вывести тебя отсюда хотя бы на один вечер.

– Ты, что собираешься похитить меня? Не лучшая идея, знаешь ли. У меня есть ангел-хранитель, он спасет меня из любой беды, – посмеялась Кира, радуясь, что вопреки всему, к ней возвращается ее чувство юмора.

– Ну, ты и засранка, – подмигнул он ей, – давай помогу одеться.

– Ты уверен, что тебя за это не посадят?

– Все нормально, я отпросил тебя у дяди начальника на три часа. До отбоя, под мою ответственность.

– Ох, ну тогда чего же мы медлим. Вон мой свитер и джинсы. Подай, а сам отвернись.

– Уверена, что помощь не нужна? – вздернул бровь и лукаво улыбнулся Миша.

– Уверена.

Кира стала натягивать на себя свитер, пыхтя, кряхтя и причитая себе под нос. Но вот с джинсами было куда сложнее, она попросту не дотягивалась до своих ступней, чтоб натянуть штанины.

– Нет, не уверена. Нужна помощь с джинсами, натяни только до колен, пожалуйста.

Ой, ё… это ужасно… просто гребаный кошмар на яву. Эти руки, эти глаза… Этот…он.

– Могу и на попу натянуть, – предложил джентльмен.

– Нет. Я сама. Спасибо.

Через пол часа они уже мчались по ночной Москве на Мишиной машине. Кира наслаждалась видом из окна. Она уже давненько не была в столице и позабыла, как тут потрясающе красиво.

– Куда мы едим?

– А куда ты хочешь?

– Даже не знаю. Я ведь без коляски, так что выбора особо нет.

– Выбор есть всегда, Кира, – двусмысленная фраза прозвучала так глубоко, отдаваясь эхом в голове Киры.

Припарковавшись у парка, Михаил взял Киру на руки и просто понес ее, как свою принцессу. Она обхватила его руками за шею и прижалась ближе. Была уже середина декабря, стоял мороз и с неба падали мелкие снежинки, безмолвно ложась на волосы и одежду.

Присев на скамейку, Миша не выпустил Киру из своих рук, а только еще сильнее сдавил ее в своих теплых объятиях.

– Толя рассказал мне о твоей невесте, – выпалила Кира, пытаясь узнать его лучше. Пытаясь разобраться во всем этом…

– Что? Серьезно, вот же гад, как он посмел, – его хватка ослабла и Кира подняла голову, смотря в его встревоженное лицо.

– Не сердись, я бы и так узнала. И я хочу поговорить об этом, о ней, – Кира была осторожной в словах.

– Нет, – сказал, как отрезал.

– Миша, – вздохнула Кира и протянула к его щеке руку.

– Прости, не сейчас. Просто пойми, я пока не могу. Так же, как и ты не можешь говорить со мной о своем муже.

– Да, ты прав, прости, что надавила. Мне просто очень-очень жаль. Я и подумать не могла, что ты прошел через такое.

– Не стоит мне сочувствовать. Кира, прошу, не сейчас, – он прислонился лицом к ее макушке, вдыхая запах. Затем опустил голову чуть ниже, утыкаясь носом ей в шею. Ее тело стало каменным, и он это почувствовал.

Господи, детка, какая же ты вкусная. Твой запах восхитителен. Но ты еще так далека от меня… Пытаешься залезть мне в душу, а свою закрыла на тысячи замков – не честно, милая, не честно.

– Так, у меня идея! – Миша крепче взял Киру и понес к машине.

– Я могу узнать о ней? – Кире пришлось обвить его шею руками. Ей было приятно быть так близко к нему. Она снова выругала себя за это.

– Хочу выполнить свое обещание, – через пару минут Михаил усадил ее в машину и велел ждать его.

– И куда же я, по-твоему, уйду?

– Ну, мало ли, уползешь, как маленькая прелестная гусеничка, – подмигнул Миша и дотронулся пальцем до её кончика носа.

– Ха-ха, ты прям остряк. Никуда я не денусь, – Кира прищурилась, сверля его взглядом.

– Странно, вот ты говоришь одно, а по твоему виду можно подумать противоположное. Ты так сжимаешься рядом со мной, как будто боишься, – почти прошептал Михаил, держа свое лицо слишком близко с её, когда потянулся за своим бумажником.

– Я не боюсь тебя, – еле выдавила она хриплым голоском. Миша улыбнулся и закрыл пассажирскую дверь с ее стороны.

– Дыши, Кира, просто дыши. Он тебе никто. Просто врач. Просто хороший человек, который спас тебя, – твердила она себе под нос, провожая взглядом бегущую фигуру мужчины, – так, надо отвлечься.

Включив музыку, Кира стала листать его плейлист. Остановила на песни Басты и город 312. Опустила голову на сиденье и закрыла глаза, погружаясь в мелодию.

 
…Близость раскрывает тайны чужих душ,
Кто знает мои – ответь, прошу…
Тот, кто может помочь – вне зоны доступа,
Я в центре мегаполиса, как на краю пропасти,
И хочется закричать всему вопреки
Спаси меня – мне не встать без твоей руки!
 
 
Обернись, мне не встать без твоей руки
Не услышать биение сердца.
Обернись, мне не встать без твоей руки,
На холодных ветрах не согреться.
Обернись…
 

Миша открыл дверь, быстро забираясь внутрь с большим бумажным пакетом в руках. Взглянул на Киру, ловя ее нежный глубокий взгляд.

– О чем задумалась?

– О многом…

– Не хочу, чтоб ты сегодня грустила, – Миша освободил одну руку и протянул к ее лицу, Кира наклонила голову, закрываясь. Но его это не остановило. Холодными пальцами Миша прикоснулся к ее подбородку, приподнимая лицо.

Кира молчала, глаза были залиты тихими слезами.

Большим пальцем Миша смахнул с ее щеки эти одинокие капельки и успокаивающе погладил.

– Миша, – вырвался у нее стон.

– Кира, можешь ничего не говорить, если это сложно. Я понимаю, как больно ворошить прошлое, и невыносимо теребить не зажившие раны. Я ведь и сам еще не могу открыться кому-то. Проще и безопаснее зарыть все поглубже и не доставать. Так что, я понимаю…тем более в твоем случае, прошло еще слишком мало времени, – Миша глубоко вздохнул и сделал музыку тише.

– Я сама уже не знаю, как мне лучше. Держать все в себе или выпустить все, что здесь, – она положила руку на свою грудь в область сердца, – но боюсь, эта боль будет слишком сокрушительной, для меня и моих близких.

– Милая, я понимаю. Тебе просто надо время. Оно не лечит, но поможет разобраться, – Миша пригладил ее длинные прямые волосы, – так, хватит о грустном. Смотри, что у меня есть. Ты любишь бургеры?

– Шутишь? Еще как, – ее глаза загорелись, кода Миша вручил ей большой аппетитный чизбургер.

– Я же обещал, что будут тебе вкусняшки. Вот время пришло.

– А мне точно можно? Не очень-то хочется обсуждать с тобой работу своего кишечника, но все же?

– Все будет нормально, только если ты не будешь питаться таким каждый день, – засмеялся Михаил, и Кира невольно залюбовалась его лицом, этими ямочками на щеках и морщинками возле глаз.

– О, Боже, это восхитительно! – откусив, сказала Кира.

Они уплетали еду, общаясь на непринужденные темы, слушая музыку, и познавая друг друга все больше. Через полчаса Миша привез ее в центр и уложил в кровать.

– Сейчас позову медсестру, она поможет тебе с вечерней гигиеной, – уже уходя, сказал Миша.

Не пялься на него так, Кира. Перестань смотреть, просто отведи взгляд… но как?

Ее сознание вело борьбу. Она не могла оторвать взгляда от его красивых манящих глаз. Черт возьми, да и не хотела.

– Да, спасибо.

– Я замечательно провел время. Спасибо тебе, – он мягко улыбнулся, очаровывая ее еще больше.

Скажи что-нибудь, только не молчи, умоляю… хоть слово, и я пойму, я все пойму…

Кружились мысли в его голове, умоляя ее ответить.

Миша напрягся всем телом, сжимая кулаки и сводя скулы. Кира не прервала взгляда, а напротив, смотрела уверенно.

– Тебе не стоит благодарить меня. Я ничего для этого не сделала. Это я должна благодарить тебя. Мало того, что ты спас меня, так еще и возишься со мной, тратя на меня больше времени, чем нужно. И от этого я, честно говоря, в смятении, – Кира прервала зрительную связь, явно нервничая, – Миш, я не хочу сейчас никого пускать в свою душу. Пойми меня. Не могу, это выше моих сил. А ты…

Ее голос дрогнул, и она остановилась. В доли секунды Михаил оказался рядом с кроватью на коленях. Припал к ней, обнимая руками ее ноги.

– Не говори, прошу, не надо! Ее отталкивай, – в его голосе была мольба.

Кира подняла руку над его головой, хотела прикоснуться, но не стала.

– Миш…

– Кира, нет! Я знаю, как тебе больно. Я знаю, что ты опустошена, разбита, и тебе сейчас не нужны лишние переживания. Я ничего не жду от тебя, честно.

– Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, а это уже немалый шаг. Доверие слишком большая роскошь для меня. От него я и пострадала, и за мои ошибки сейчас расплачивается невиновный близкий мне человек.

– Ох, Кирочка, я понимаю, – он поднял голову, их взгляды встретились, – но я не оставлю тебя. Только не сейчас. И возможно, потом, ты не оставишь меня, когда у тебя будет возможность уйти…

– Миша, прошу, – Кира не сдержала слез.

– Ну вот, испортил такой хороший вечер, – Михаил встал на ноги.

– Ничего ты не испортил, – Кира вытерла глаза, – иногда приходится говорить начистоту… Мне тоже понравился вечер. Особенно еда! – гордо заявила Кира, разряжая обстановку.

– Спокойной ночи, малышка, завтра тяжелый рабочий день.

– Ой, не напоминай. Спокойной ночи.

Долгое время Кира не могла уснуть, невидящим взглядом, смотря на свет включенной лампы. В то время как Михаил, снова остался ночевать на диване в своем кабинете и рассматривал фотографию в своем айфоне. На ней была запечатлена Кира, сидящая в его машине; он сделал этот снимок, когда возвращался с едой. Тогда он замер, любуясь ее красотой и задумчивостью. Девушка сидела, чуть прислонив голову к сиденью, на ее лицо и плечи ниспадали прямыми прядями волосы, а губы, что-то шептали. Он достал телефон и сделал снимок.

* * *

– Кирочка, доброе утро. Встречай свою новую соседку, – в комнату вошел терапевт, а следом за ним появилась высокая стройная шатенка с перевязанной левой рукой.

Обе девушки оценивающе смотрели друг на друга. Кира сразу поняла, спокойная жизнь для нее в этом центре закончилась.

– Ну, вы знакомьтесь, я приду во время обхода, милые дамы, – доктор благополучно ретировался, оставляя пациенток наедине.

– Привет, соседка, я Даша, – девушка протянула Кире руку с ярко красным маникюром.

– Кира, – ответила быстрым рукопожатием Рыбкина и стала натягивать на себя кофточку с длинными рукавами.

– Тебе помочь, кажется тебе немного сложно? – Даша поставила на кровать свою сумочку и подошла к Кире.

– Нет, сама справлюсь, – рявкнула Кира.

– Как скажешь, не очень-то и хотелось, – мисс Шатенка стала рассматривать комнату и копошиться в своей вместительной сумке.

– Как бы ты мне помогла одной рукой? – Кира поняла, что была слишком груба с незнакомкой.

– Как-нибудь, это лучше, чем вообще ничего не предпринимать. Знаешь ли, одной рукой многое можно делать, – девушка вывалила на свою тумбочку почти все содержимое своей косметички.

– Что с твоей рукой? – более мягко спросила Кира.

– О, ничего интересного. Все банально и скучно, – девушка разложила все по своему вкусу и продолжила, – я занимаюсь фигурным катанием, неудачное приземление и перелом в двух местах. К тому же, повредились нервы – была операция. Руку спасли, нервы восстановили, теперь реабилитация.

– Как же с гипсом-то?

– Я уже так давно с этой штукой, до жути надоело. На днях его снимут, и начнется реабилитация, – пояснила Даша, смотря на Киру своими большими карими глазами.

– Желаю удачи, – Кира дотянулась до бутылки с водой, открыла и жадно отпила немного. Ее подвижность становилась с каждым днем все лучше, а руки снова слушались ее.

– Слушай, ты не против, если я не буду делать вид, что не знаю тебя? – Даша, по всей видимости, была прямолинейной особой.

– Ни сколько. Люди сделали меня знаменитой, не задумываясь, какого мне от этого. Сыпят свои жалостливые речи, а на самом деле думают, как хорошо, что это случилось не с ними, – Кира была раздражена, но спокойна.

– Люди всегда осуждают других, им так проще. Скоро о тебе забудут, когда случится что-то еще, поверь.

– Поскорей бы, надоело видеть этот ролик и новости со мной. И вообще, все это, – Кира помотала головой, пытаясь держать себя в руках, – они выставили всю мою жизнь напоказ, начиная с самого детства.

– Это Москва, детка, тут еще и не такое бывает. Когда я упала прямо посреди выступления, и лежала на холодном льду, окутанная страхом и дикой болью – люди тоже всполошились. Но их больше волновало то, что я сорвала выступление, показала свой непрофессионализм, допустила фатальную ошибку. Ну уж никак ни мое здоровье, – девушка поджала губы, подавляя эмоции, отвела взгляд в сторону.

– Да уж, общество не всегда действует нам на благо. Нам остается лишь держаться и бороться за то, что у нас есть, – Кира взяла телефон – захотелось услышать мамин голос.

– Все, хватит о грустном. Я не из тех, кто целыми днями нюни распускает. И тебе не позволю, соседка, – Даша оживилась, блеснула широкой улыбкой и встала осмотреть уборную.

– Хм, мне всегда казалось, что спортсменки очень сдержанные и серьезные, – призналась Кира.

– Все мы разные, красотка, – подмигнула ей Даша, что показалось немного странным.

– Да, весело с тобой будет, – предположила Кира.

Спустя два часа Кира была в зале и занималась на тренажере для укрепления мышц ног. Самостоятельно она пока не могла двигать нижними конечностями в вертикальном положении. Но шевелиться могла хорошо, что было положительной динамикой в ее реабилитации.

Михаил Котов, в этих стенах, превращался из обаятельного соблазнителя в строгого и назойливого врача, которого не волновало ни настроение пациента, ни его самочувствие.

– Ну всё, хватит, – громко заявила Кира, не выдержав молчаливого напряжения.

– Нет, не хватит, Кира, – беспристрастным голосом, сказал доктор и еще сильнее потянул в сторону ее ногу.

– В чем твоя проблема, док? Ты мучаешь меня уже больше часа. Я вся вспотела уже трижды, и устала, как собака, – оскалилась на него Кира, но Михаил не поддался, а только еще ближе придвинулся, сверля холодным взглядом.

– Ты сильнее, чем думаешь, и уже в состоянии заниматься дольше и упорнее. Так что, хватит жаловаться. Здесь я тебя жалеть не буду. Пора уже уяснить, Рыбкина! – его взгляд прожигал ее своей огненной энергией и в то же время арктическим холодом.

– Я хочу уйти, – чуть ли не плача выдавила Кира, тяжело дыша от непонятных чувств, переполнявших ее разум и сердце.

– Нет. Уйдешь, когда сделаешь несколько шагов ко мне, – Михаил отошел на небольшое расстояние. Кира держалась за поручни, а ее ноги стояли на мягком полу.

– Это что шутка? Какие шаги, ты сошел с ума? – Кира не знала, как реагировать, но еще больше ее пугали такие резкие перемены в этом мужчине.

– Не будь упрямицей. Я тебе как врач говорю, что тебе позволительны эти нагрузки, и ты можешь сделать то, о чем я тебя прошу. Главное дай команду своему мозгу, не блокируй свои возможности. Всё ты можешь, Кира.

– Единственное, о чем сейчас кричит мой мозг, что тебя надо двинуть и посильнее, чтоб не был такой … невыносимый, – Кира сузила глаза, пытаясь передать свои противоречивые эмоции.

Да что он себе возомнил? Ну погоди у меня еще!

– Ты сначала дойди, а потом сможешь сделать со мной все, что душе угодно, – чуть понизив голос и склонив голову набок, сказал Миша.

– Черт. Учти, док, если я упаду, это будет на твоей совести, – Кира схватилась еще сильнее за поручни по обе стороны. Сжала их, что было мочи, и стала перекладывать вес своего тела на руки.

– Так, умница, давай, я в тебя верю. Просто дай команду своим ногам двигаться. Ты сможешь, делай движение бедрами, – Миша стал похаживать вокруг нее, стимулируя и подзадоривая к действиям.

– Я не могу, не могу.

– Нет, можешь, – крикнул Миша, хорошо, что сейчас кроме них тут никого не было. Вдруг у Киры потекли беззвучные слезы, а тело стало трястись. Заметив это, Миша осознал, что перегнул палку.

О, Боже…вот я болван.

– Эй, – подошел ближе, приподнял ее лицо, – тише, ту ты чего?

– Я не смогу, не смогу ходить, Миш. Это выше моих сил, как бы я не хотела, – ее слезы потекли прямо на его руку, соединяя его с ней.

– Ничего подобного, милая. Я знаю, что у тебя все получится, и совсем скоро ты будешь прогуливаться по парку со своим сыном и кататься на велосипеде, радуясь жизни.

– Зачем ты говоришь мне все это? Так еще тяжелее, вселяешь в меня надежду зазря, – продолжала всхлипывать девушка, а ее руки уже так и тянулись к нему. Миша обхватил Киру за плечи, и посмотрел ей в глаза.

Нет, он смотрел ей в душу.

– Кира, ничего не делается зря. Просто поверь в себя, – он погладил ее по щеке, вытирая бегущие слезы, – сила в тебе, – прошептал он ей над ухом.

У нее перехватило дыхание. Он был так близко, а его голос звучал так волнующе и так маняще. Ей потребовалось немало мужества, чтобы совладать с собой. Ведь именно в данное мгновение, в эти самые секунды она почувствовала, как ее тело оживает, наполняется кипящей энергией под его напористым взглядом и сексуальным властным голосом.

– Сила во мне, – прошептала Кира, – я смогу.

– Да, детка, именно!

Михаил не стал отстраняться, а наоборот, встал сзади, опустил свои руки на ее бедра, удерживая девушку. Кира собралась с мыслями, пытаясь не думать о горячем красавце позади нее, навалилась на руки и со всей силы стала двигать не поддающиеся конечности.

Миша помогал, благодаря ему, Кире удалось сделать четыре маленьких шажка, чему оба радовались, как дети – это был прогресс.

Эти ликующие секунду разрушил звонок телефона Киры.

– Мне надо ответить, это мама, мы всегда с ней в это время говорим, а сегодня мы занимались дольше, – Кире стало неловко под оценивающим взглядом Миши.

Он, не раздумывая, поднял девушку на руки и усадил в ее кресло, подал в руки телефон из кармана ее спортивной кофты, что висела сзади на кресле.

– Алло, мамуль. Добрый день. Да все хорошо, как у вас. Что? – Кира изменилась в лице, ее взгляд обеспокоенно забегал, а губы задрожали, – бедненький мой мальчик. Как он сейчас? Я не могу не волноваться. Меня бесит, что я не могу быть рядом со своим ребенком.