Текст книги "Хранительница дракона"

– Здравствуйте. Я Адриана, – представилась я, бесстрашно шагнув вперед.

– Заил, – чуть склонив голову, произнес мужчина. Потом указал мне на кресло напротив себя и, задумчиво сложив ладони перед подбородком, попросил: – Ну что ж, Адриана, поведай мне свою историю.

Я нахмурилась, и взгляд кочевника тут же сделался еще более цепким. Будто я книга, расшифровать которую он пытается.

– Я направляюсь в Вардарбен, – повторила то, что уже говорила Бару и Тельну.

– Это не похоже на историю.

– Мы с вами недостаточно близко знакомы, чтобы я делилась своими секретами, – нашлась я, в действительности не представляя, как выпутываться из этой ситуации. Что я могла ему рассказать? Ничего!

– Значит, секреты, – усмехнулся пустынник. – Предлагаешь мне принять в караван ту, которая, кроме своего имени, не может сообщить о себе ничего?

– Я ровно так же ничего не знаю о вас.

– Справедливо. Но не мы искали встречи с тобой. Что же привело тебя? Стремление избежать нежеланного брака? – Я не смогла сдержать удивленного вздоха. – Поиски достойного мужа? Жажда приключений?

– Замуж я не стремлюсь, – пробормотала я на всякий случай, но Заил меня как будто не услышал.

– На деревенскую ты не похожа, хоть и одета довольно бедно. На запуганную тираном отцом беглянку тоже. Кто же ты? Я чую в тебе магию.

А вот последние его слова мне совсем не понравились.

– Ничего такого. Мне нечего рассказать, потому что я никто. Не сбежавшая принцесса, не выдающийся маг, никто. Я просто ищу свое место в этом мире, лучшую долю, предназначение. Этого недостаточно?

Заил встал, прошелся взад-вперед и каким-то совершенно непостижимым образом вдруг стянул у меня с колен сумку!

– Эй! – выкрикнула я возмущенно, вмиг растеряв всю учтивость.

– Тише, – усмехнулся кочевник. – Если не можешь рассказать ты, возможно, расскажут твои вещи? Да, негусто для перехода через пустыню.

– Вам не говорили, что неприлично рыться в чужих вещах?!

– Ты первая. И не хотелось бы прерывать наше знакомство по причине твоей трагической гибели посреди засушливой степи.

– Что?!

– Одной, без воды и снаряжения, выжить здесь тебе будет весьма трудно, а я пока не вижу ни одной причины, чтобы взять тебя с собой. Так что, вернуть?

Он демонстративно протянул мне сумку. Я насупилась. Мобильник, кошелек, связка ключей с фонариком и прочие земные штучки вряд ли убедят его проводить меня в Вардарбен, но что мне терять?

Как ни странно, ничего из вышеперечисленного Заила не заинтересовало, а вот альбом… Он листал и рассматривал его так долго, что я успела заскучать.

– Это твое? – наконец подняв на меня глаза, спросил он.

– Да, – пожала я плечами.

– Необычный дар.

– Разве? – ляпнула я.

Заил приподнял бровь.

– Я не встречал столь искусных художников, хотя собирал работы самых выдающихся из них. Кто научил тебя?

– Опять вопросы? Вы отведете меня в Вардарбен или нет? Я долго шла к вам, не бросайте меня, пожалуйста.

– И что же ты можешь предложить мне?

– Предложить? – Да, ничего не скажешь, план трещал по швам. Об этом я как-то не подумала. – У меня есть деньги. Не знаю, много ли это. Там, в сумке.

– Деньги меня не интересуют. Что-то еще?

– Вы издеваетесь? Варейка сказала, ваши мужчины сами приходили в деревню и предлагали уйти с ними. А когда я…

– Так ты все-таки ищешь мужа? Если так, это все меняет. В моем гареме давно не было новых жен, а я люблю разнообразие.

– Что?! – Я вскочила и, яростно шипя что-то неразборчивое, выдернула свои вещи из его рук. – Да вы! Ну, Сафьяна…

– Твой темперамент мне по душе, – сквозь смех произнес Заил. – Но успокойся. Ты хоть и красива, но не в моем вкусе. Да и жены растерзают меня, если приведу в гарем еще одну. Я позволю тебе остаться, если ты согласишься рисовать для меня и пообещаешь сохранить в тайне то, что, возможно, узнаешь здесь.

– Хорошо, – кивнула я. – Но только если вы пообещаете, что я, оставшись с вами, ненароком не окажусь чьей-нибудь десятой женой.

– Ну что ты, – снова рассмеялся мужчина. – Так много жен не выдержит даже самый закаленный пустынник.

* * *

После разговора с Заилом я еще долго пребывала в недоумении. Этот мужчина вызывал бесконтрольную, какую-то чисто физиологическую симпатию. К концу нашей аудиенции я не только совсем перестала бояться его, но и странным образом начала воспринимать как… потерянного и вновь обретенного давнего знакомого. Того, кому можно доверять.

– И как это понимать? – шепнула в пустоту, обращаясь не к Сафьяне даже – к дракону.

Чешуйчатые молчали, зато Кушак нежно прижался и тоненько просвистел что-то приятное.

– Он ведь не опасен? – с подозрением глядя на зверька, спросила крупная женщина средних лет с покрытой платком головой и поманила за собой. – Пылью, должно быть, даже исподнее покрылось, а? Здесь можешь помыться и, раз уж гардеробом ты не богата, девочки тут собрали тебе на первое время во что переодеться. Я, кстати, Маника.

Я с удивлением уставилась на большую лохань, полную горячей воды, и горку одежды, лежащую рядом на скамье. Сама не заметила, как очутилась в палатке, очевидно, предназначенной для омовений.

– Я Адри. Спасибо, – только и выдохнула я, но Маника, похоже, успела уйти и меня не слышала.

– Чудеса, – пробормотала себе под нос и принялась осматривать оставленные тут же банные принадлежности. Кусок ароматного мыла, склянка с каким-то маслом, что-то похожее на шампунь – в другой. Живем!

Спустя, наверное, целый час я наконец ощутила себя по-настоящему чистой и свежей, и уже за одно это готова была расцеловать гостеприимных кочевников. А уж когда меня накормили! Довольная улыбка сама собой расползалась на лице, и переживать о чем-либо отчаянно не хотелось, только спать.

– Покажу тебе кибитку, в которой сможешь вздремнуть по дороге. Шатры уже собирают.

– Да утро ведь, спасибо! – сонно отозвалась я и поплелась за Маникой.

Большие шатры исчезли в мгновение ока. Не знаю, как такое возможно, но уже через каких-то полчаса от лагеря остались лишь следы кострищ. Даги, те крупные мохнатые «мамонты», несли на себе лишь по одному с головы до ног укутанному в плотную ткань седоку, а за собой тащили крытые тентами кибитки на колесах, в которых размещались весь скарб кочевников, женщины и дети. Детей, к слову, было немного, но пару-тройку подростков я заметила. Заил верхом на ярко-зеленом ящере стоял во главе каравана, двое незнакомых мне мужчин на другом ящере – в конце, а Бар с Тельном на своем звере шли сбоку.

– Разве колеса не увязнут в песке? – спросила я девушку, забравшуюся в ту же кибитку, куда определила меня Маника.

– Наши – нет, но и до песка еще далеко, – ответила она и отвернулась, явно не желая продолжать разговор.

– Ясно, – пробормотала я и подложила под голову свою взбухшую от засунутого в нее старого платья сумку.

Вот так, я путешествую по чужому миру в окружении чужих, не всегда дружелюбных людей, и здесь у меня нет ровным счетом ничего. Ни друзей, ни имущества, ни хотя бы какой-то уверенности в завтрашнем дне. Опять накатила тоска. А ведь никогда не считала себя пессимисткой!

Улыбнувшись этой мысли, я погладила пристроившегося рядом Кушака и вскоре заснула.

Видение дракона обрадовало и наполнило душу неожиданным теплом. Я грелась в исходящем от него золотистом сиянии, буквально впитывая невесомые крупинки света. Уютно, безмятежно. К волшебным снам я успела привыкнуть и в то же время каждый раз торопилась ощутить дарованное сполна, опасаясь, что оно исчезнет. И ведь исчезнет.

– Жалеешь о сделанном выборе? – спросил дракон.

– Нет. Просто мне надоело брести в темноте, чувствовать себя слепым котенком.

– Ты все поймешь. Примешь. Я надеюсь.

– Я тоже. На мне опять платье с чужого плеча, – грустно улыбнувшись, провела по темно-синей ткани, которая и во сне смотрелась довольно потрепанной.

– Ты все сделала верно. А платье – это всего лишь платье. Будут и другие.

– У меня здесь нет ничего своего.

– Так уж устроено, что в другой мир, как и в следующую жизнь, мы можем взять с собой только одно – самих себя. Накопленные знания, умения и даже любовь к тем, кого обрели. Эти нити не обрываются. А еще у нас есть воспоминания. Даже за чертой они остаются с нами и при должном уровне развития могут открыться и в новом теле, да-да, и тебе, не гляди так изумленно. А уж сейчас при тебе и тело, и память. – Армагар горько усмехнулся и ненадолго замолчал. – Все остальное – лишь сор, внешние условия, вещи, которые делают нашу жизнь комфортнее, но так ошибочно возводятся на пьедестал. К тому же… синий тебе к лицу.

– Да уж, – сказала я и рассмеялась, в самом деле испытывая облегчение. Плевать на платья, изношенные до дыр балетки и отсутствие перин. Он ведь прав, все это время от меня ускользало что-то неизмеримо более важное, и сейчас мне казалось – я почти поймала это, еще не видела, но уже смутно ощущала. Как порыв весеннего ветра, шелест чьих-то крыльев… Что-то волшебное на самом краю восприятия. И уже точно знала главное – я здесь не просто так.

Глава 14

Уже третьи сутки как я присоединилась к каравану Заила. Из того, что успела узнать, иерархия пустынников показалась мне довольно размытой, но он был ведущим этой группы и, судя по всему, к его мнению прислушивались в других. Как часто и где им удавалось пересекаться – оставалось загадкой, как, впрочем, и многое другое. На вопросы местные женщины отвечали нехотя и односложно, как мне чудилось, с облегчением выдыхая, когда я спрашивала о чем-либо чисто бытовом, и проявляя искреннюю заинтересованность только в моменты, когда я садилась рисовать. А садилась я довольно часто. И в пути, и на привалах, и даже поздним вечером, когда свет отбрасывал только жаркий костер в центре лагеря.

Что любопытно, на ночь кочевники почти всегда останавливались и разбивали полноценный лагерь с огромными шатрами, горячим ужином и даже баней. В общем, путешествовали с комфортом. И получалось у них это на удивление легко и беззаботно. Что же касается рисования, интерес Заила и остальных вызывал у меня недоумение. Нет, я неплохо рисую, в колледже меня часто хвалили и как-то даже предоставили возможность принять участие в на выставке итогов года, но уж точно в моих работах (тем более в тех набросках, что удавалось сделать на ходу) не было ничего выдающегося!

Спросить об этом напрямую я пока не решалась, опасаясь ненароком выдать себя. Зато взялась рисовать портрет Заила, отчего тот пришел в почти детский восторг. Поначалу я старалась помалкивать и только про себя тихо посмеивалась над его увлеченностью, но чем дальше, тем большее удовольствие стала получать от процесса сама. И не только из-за любимого занятия – беседовать с Заилом было приятно.

– Значит, ты соврал про гарем? – спросила, сдувая непослушную прядь с лица и всматриваясь в хитрые огоньки глаз напротив. Мне все время казалось, что я недостаточно ярко передаю их лукавый блеск, а как итог – и харизматичность их обладателя.

– С чего ты это решила? – показно удивился Заил.

– Не видела, чтобы к тебе заходила хотя бы одна девушка.

– А ты наблюдала? Адриана, как же так? Не вынесу, если разобью тебе сердце!

– Вот еще, – фыркнула я и сосредоточилась на рисунке.

– Гарем есть, но не здесь.

– Вот как? Где же?

Пустынник усмехнулся и покачал головой.

– Не верю, что женщины добровольно на это идут. У вас мало мужчин?

– Напротив. Среди пустынников мужчин рождается куда больше. Точно не скажу почему. Влияние рассеянной магии и… агрессии со стороны королевств.

– Даже так? Не понимаю, откуда же тогда гаремы?

– Парадокс, – развел руками Заил. – Очень уж мы любвеобильны. Однако гаремы держат только те из кочевников, кто может себе это позволить. И переживать тебе совершенно не о чем. Женщины для нас почти священны. Ни один пустынник не обидит женщину. Это один из пунктов нашего кодекса. Вы те, кто дарует нам детей и свою любовь, кто делает нас счастливыми.

– Ну… если никто не жалуется, – протянула я.

– Вот уж поверь, – рассмеялся он.

Если честно, я так и не поняла, всерьез он говорил или шутил. В словах Заила вообще всегда скользила ирония, а морщинки вокруг глаз свидетельствовали о том, что таким он был всегда.

Сафьяна по-прежнему молчала, будто давала мне самостоятельно привыкнуть к новому окружению. И надо сказать, это окружение, сама атмосфера, царившая в караване кочевников, их уклад мне нравились. Если бы не одно «но». Со мной на контакт они не шли. Нет, меня кормили, помогали в непривычных мелочах быта и делали вид, что все в порядке, но я чувствовала скрытое за натянутыми улыбками недоверие, а иногда и недовольство, временами ловила на себе косые взгляды не только женщин, но и мужчин. И не понимала.

– Заил…

– Что, золотце?

Я улыбнулась. Так ли я не в его вкусе?

– У вас редко бывают попутчики?

– Нечасто.

– Эм… Но… – Такого я, признаться, начиная спрашивать издалека, никак не ожидала. – Почему? Разве вы не проводите желающих через горы в Вардарбен и все такое?

– Да, но ты встретила не тот караван.

– Не тот?

От изумления я какое-то время молчала.

– У тебя будет возможность встретиться с нужным. Чуть позже.

– Да? Хорошо. Просто… Они так смотрят на меня, будто я… не знаю… не попутчица, а опасная террористка. – Заил вскинул брови. – Чужачка, я хотела сказать. Значит, в этом дело? Не тот караван?

– Да. И им это не нравится.

– Но я не сделала ничего плохого!

– Дело не в тебе, Адриана, а в том, что я вообще позволил тебе остаться.

– Так стало намного понятнее, – насупилась я.

– На то есть причина. И ты ее узнаешь. Вероятно.

– На то, что оставил, или на то, что, они недовольны?

– Ну…

– Ты невыносим! – не выдержала я.

Заил рассмеялся.

– А мои жены говорят, великолепен!

* * *

На четвертый день пути кое-что произошло. Сбежал Кушак. И не куда-нибудь в лес, то есть в степь, а в одну из кибиток, к которой я уже давно с интересом приглядывалась. Ее всегда ставили в отдалении от других, и пару раз я замечала, как туда относили еду, но ни разу не видела, чтобы из нее кто-нибудь выходил. И вот теперь из-под тента беззастенчиво торчал наглый белый хвост!

– Кушак, сейчас же иди сюда! – шикнула я, подойдя ближе.

Ноль реакции!

– Кушак!

– Ты можешь зайти.

Тоненький, едва различимый голосок донесся из кибитки. Я замерла, пытаясь определить, почудилось мне или я и вправду что-то слышала.

Край тента приглашающе отъехал в сторону, и мне не оставалось ничего другого, как опасливо просунуть туда голову.

– Привет! – улыбнулись мне из полумрака неестественно яркие, будто подсвеченные изнутри голубые глаза.

– Ты кто? – выдохнула я изумленно, изучая худенькое мальчишеское лицо.

– Анир.

– Почему ты сидишь тут один?

– Разве один? – спросил он и погладил зверька. А ведь никто из кочевников так и не рискнул не то что погладить Кушака, даже подойти поближе!

– Не боишься его?

– Ты ведь не боишься, – улыбнулся мальчик. – Я за тобой наблюдал. Думал, придешь раньше.

– Я… Эм…

– Залезай. Если не боишься.

– Тебя? – еще больше удивилась я, забираясь внутрь.

– Другие боятся.

Я невольно напряглась. Мальчик казался милым, даже трогательным. Но эти странные глаза и поведение кочевников, которые держат его отдельно от остальных…

– Почему? – спросила я тихо.

Анир протянул ко мне руку.

– Можно? – спросил, заглянув в глаза.

Сглотнув, кивнула и ощутила прохладное прикосновение. Мгновение, и мир померк, а передо мной во всем своем величии появился дракон. Золотисто-оранжевый, огромный. Армагар. Его я узнаю из сотен, такой знакомой успела стать каждая черточка и чешуйка.

– Я ждал тебя. Ты изменишь мою судьбу, – сказал мальчик убежденно.

Потрясенная и ничего не понимающая, я какое-то время молча смотрела на него, а потом, не прощаясь, вылезла из кибитки. Кочевников звали на ужин.

* * *

На следующий день я пошла к Аниру сама. Незаметно перебралась к нему во время короткой дневной остановки и ехала вместе до самой ночи. Анир был симпатичным и, как и большинство пустынников, смуглым, лет десяти-одиннадцати на вид, но очень худым. Он играл с Кушаком и рассказывал мне истории, приключавшиеся с кочевниками во время переходов, но быстро уставал и подолгу лежал. Я догадывалась, что он нездоров, но спросить прямо не решалась.

Еще два дня я находила возможности, чтобы увидеться со своим новым тайным другом. И, честно говоря, не скажу, кто из нас двоих больше ждал этих встреч. Я думала об Анире почти беспрерывно, и сердце ныло всякий раз, когда обессиленный долгой беседой мальчик неподвижно лежал или спал, дыша так тихо, что я по нескольку раз склонялась к нему и прислушивалась.

Кушак хоть и стал со временем куда более самостоятельным, чем в начале, всегда уходил вместе со мной, но сегодня, вместо того чтобы запрыгнуть на плечи, вопросительно, почти моляще заглянул в глаза.

– Хочешь остаться?

Говорить, даже мысленно, зверек не умел, но его ответ и так без труда читался во взгляде.

– Я не против, – улыбнувшись, погладила спящего мальчика. – Присмотри тут за ним.

А когда вылезла, столкнулась с Маникой и едва не расплескала пахнущую травами жидкость в чаше, которую та несла.

– Не волнуйся, я никому не скажу, – шепнула она.

– Значит, все-таки к нему нельзя?

– Они не поймут, но я вижу, что с тобой мальчик как будто оживает.

– Что с ним?

Женщина наморщила лоб и какое-то время молчала, будто решаясь.

– Его недуг не излечить. Мы всегда знали, что это произойдет. Его мать еще беременной упала в водопад в момент подключения к силе. Это был несчастный случай, она сама… Киара умерла мгновенно, но малыша удалось спасти. Только вот в итоге… Анир – носитель уникальной, но не всегда поддающейся контролю магии, и, к сожалению, эта сила убивает его. Боятся не только этой силы в нем, иногда он показывает страшные вещи, боятся навредить ему самому. Заил изгонит любого, так что… Но ты заставляешь Анира улыбаться!

– Но я ничего не делаю. И не могу, – сникла я.

– Бывают вещи, которые нельзя изменить, но все мы способны на куда большее, чем думаем, – грустно улыбнувшись, сказала Маника, погладила меня по плечу и забралась в кибитку.

Наверное, Маника была права. Только вот я действительно ничего не могла, особенно в реалиях пропитанного магией Орта. Лишь наблюдать. Живя бок о бок с кочевниками, я подмечала мелочи и видела все больше. Магия. С нею в караване было сопряжено все. От приготовления пищи до выбора нужной тропы. Что говорить, я и сама, казалось, стала лучше чувствовать эту самую магию. Ее крупицы пронизывали все вокруг и больше не казались чуждыми. Вызывали восторг и благоговение. Маги огня, кои тоже обнаружились среди пустынников, подобно факирам устраивали вечерами шоу, и в такие моменты мне казалось, я чувствую, как щекочет кончики моих пальцев, как искрится в душе предвкушение чего-то невиданного, волшебного. В эти ночи я засыпала с улыбкой на лице, прокручивая в голове не сожаления о потерянном на Земле, а диковинные картины, нарисованные огнем.

Несмотря на все «но», среди кочевников мне было уютно и спокойно. Тревоги и метания отступили. Пожалуй, я наконец могла признать – здесь я на своем месте. По крайней мере, в сравнении со всем прежним в Орте.

Сами кочевники тоже казались расслабленными и безмятежными, но расслабленность эту как ветром сдуло, когда смотрящие почуяли магию.

– Зеленый уровень! Летит на север.

– Набрось следилку!

– Доложить ведущему!

Выкрики слышались отовсюду.

Караван остановился, я непонимающе переводила взгляд с одного суетящегося кочевника на другого.

Заил спешился и, переговорив с мужчинами, отдал какие-то распоряжения. Бар и Тельн, оседлав своего ящера, тут же ускакали. Дагов начали перепрягать, а замыкающий теперь, судя по всему, сделался ведущим.

Прежде чем Заил пропал из поля зрения, я улучила момент и подошла прямо к нему.

– Что происходит? Мы больше не идем в сторону Вардарбена?

– Мы собиратели магии, Адриана. Мы знаем пути, умеем читать знаки и находить сокрытые от других источники, а иногда и выманивать токи силы, зазывать их и использовать. И уж точно мы не упустим столько дармовой силы!

И полез на свое зеленое чудище!

– Но… Ты говорил…

– Мы и сами порядком устали, Адри, многие давно не видели род… – Он запнулся и, усмехнувшись, покачал головой. – Караван сойдет с тропы и будет дожидаться нас в условленном месте. После мы продолжим путь в прежнем направлении.

– Нас?

– Тех, кто отправляется ловить магический вихрь. Ар-р-ра! – выкрикнул он и умчался с такой прытью, которой я никак не ожидала от чешуйчатого «ископаемого». Нет, не то чтобы иномирские ящеры сильно походили на динозавров, но воспринимать их просто зверюшками не получалось.

Караван снова двинулся, и мне пришлось залезть в опостылевшую кибитку. На глазах у всех идти к Аниру я не решилась, а остальные не захотели делить дорогу со мной, так что внутри я оказалась одна.

От нечего делать прилегла и принялась вертеть браслет с замершей саламандрой. Вскоре послышались отрывистые команды, и караван снова остановился, а затем возобновил движение, но, по всей видимости, опять изменив направление.

– Что-то им не понравилось, – пробормотала я.

Стало тревожно. Вроде бы причин для волнения не было, но что-то внутри беспокойно ворочалось, вынуждая елозить на месте и бороться с желанием выпрыгнуть из повозки прямо на ходу, чтобы убедиться, что все в порядке.

Я приоткрыла полог, но ничего любопытного или странного не заметила. Все тот же желтый песок и кое-где попадающиеся сухие кустики. Мы уже пару дней шли по пустынной местности, хотя, как я поняла, глубоко в страну барханов не забирали.

Над караваном держали магический купол, защищающий от чрезмерной жары и пыли, но пропускающий ветер и очень редкий в этих краях дождь. Защищал ли он от остального, я не знала. А сейчас так хотелось почувствовать себя защищенной!

Кушак, мой вроде как страж, остался с Аниром, мантии давно нет, а вот кулон под платьем ощутимо нагрелся, что не прибавляло спокойствия. А ведь Сафьяна говорила, дракон видит моими глазами и все такое. Я не вижу ничего, кроме пустой кибитки, так откуда же тревога?

– Может, Армагар и успокоительный сбор тебе заваривать должен? – хмыкнули рядом.

– Проснулась? Надо же.

Я показно насупилась, но в душе испытала облегчение. Все-таки намного лучше, когда есть с кем поговорить.

– Не хотела вмешиваться в процесс твоего приятия.

– Что?

– Единения с Ортом. Кочевники, как я убедилась, лучшее, что тут осталось.

– Даже так? Магии у них точно больше, чем у других.

– И это только их заслуга. Кроме как эти отчаянные смельчаки, больше никто не рискует ловить вихри, хотя магии в них немало. Правда, и встречаются они редко.

– Это опасно?

– А сама как думаешь?

– Сейчас я должна воскликнуть что-то вроде «Как же я скучала по тебе, язвительная моя», но не буду.

– Вижу, общение с жителями пустынь пошло тебе на пользу.

– Сафьяна, не доводи!

– И не думала, – заявила она и, хитро блеснув глазами, обошла запястье по кругу и снова улеглась.

Отряд Заила вернулся довольно скоро. Им повезло. Бывало, вихри приходилось ловить не один день, а в итоге остаться ни с чем. Но не сегодня. На победный клич Заила отозвался гул восторженных голосов и радостных выкриков. Мужчин окружили и, еще немного, пожалуй, подняли бы, но главный остановил собравшихся жестом. И те моментально затихли.

– Мы непременно отметим столь щедрый улов, но сначала зарядим кристаллы и доберемся до намеченного места стоянки.

– Успеем ли?

– Тагир, нора еще действует?

Названный кочевник задумался, словно прислушиваясь к себе, и кивнул.

– Стоит ли? – нахмурился Бар, обращаясь к Заилу.

– Тагир проведет, – ответил тот убежденно.

* * *

Портальная нора, или попросту дыра в пространстве, выглядела как подрагивающее полупрозрачное марево, которое по незнанию вполне можно было спутать со зрительным искажением более жаркого воздуха. Заходить туда было откровенно страшно, но моего мнения, естественно, никто не спрашивал. Повезло хотя бы в том, что на этот раз я была не одна – забралась в кибитку к Аниру.

– И часто вы так ходите? – спросила мальчика, чтобы как-то отвлечься.

– Пользуемся почти всеми сохранившимися срезками. Тагир отлично видит подпространство, тебе не о чем переживать.

– Не слышала о таких магах.

– Неудивительно. Дядя говорит, многие способности были утрачены. Для их проявления в атмосфере рассеяно недостаточно особых магических частиц.

– Получается, вы самые одаренные из всех?

– И не распространяемся об этом, – подмигнул он.

Любопытство все же пересилило страх, и, когда подошла наша очередь проходить через марево, я отогнула край тента и наблюдала за происходящим. Удивительно, но никаких особых ощущений не последовало. Мы просто прошли через слой как будто более густого воздуха и вышли в другом месте. И факт переноса был очевидным хотя бы потому, что теперь поблизости тянулась полоса из огромных светло-коричневых глыб или даже обломков горной гряды. И впереди, и позади неспешно бредущего каравана, будто очерчивая какую-то границу. Как выяснилось потом, такие камни встречались почти везде вдоль полосы пустынь. Когда-то в этих пограничных землях обитали драконы, и они любили греться под жарким солнцем, сидя на этих валунах. Отчего их и прозвали драконьими.

Зрелище это завораживало, но насладиться им мне не удалось. Едва мы ступили на новую тропу, тревога, казалось, затихшая, дала о себе знать с новой силой. Я занервничала и непроизвольно начала пристальнее вглядываться в окружающее в поисках источника возможной опасности. И нашла. Только совсем не то, что искала.

Рядом с одним из огромных камней, прямо в песке, лежал человек. Его уже порядком занесло песком, но вот темно-коричневый бархатный пиджак с золотыми заклепками на груди, обветренное, почти до неузнаваемости израненное лицо…

– Стойте! – заорала я во все горло, высовываясь из кибитки. – Это же… Стойте!

Меня то ли не услышали, то ли не захотели услышать, и, недолго думая, я выпрыгнула в песок прямо на ходу.