Текст книги "Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1"

Все – и обыватели, и предприниматели опять готовы больше тратить, не боясь залезть в неподъемные долги и прогореть. А значит, удалось включить автоматические механизмы, обеспечивающие переход в гораздо более светлую и радостную фазу экономического цикла, называемую экономическим подъемом. Ура, эра благоденствия и процветания возвращается. Скорее спешите этим воспользоваться. Бегите из сложного, опасного, непредсказуемого развивающегося мира, куда ушла волна кризиса. Вкладывайтесь, как и положено, в экономику еврозоны и ЕС в целом.

И не забывайте, учит старожил среди министров финансов стран ЕС, глава минфина предыдущего правительства Германии Вольфганг Шойбле, если вчера было плохо, это не значит, что завтра будет хуже. Следуйте примеру Германии. Все, что раньше плохо работало, можно починить. Улучшить. Рационализировать. Осовременить. Десятилетие назад Германия была «больным человеком» Европы – теперь об этом никто и не вспоминает. И Европа, следуя предложенным Берлином рецептам, проделала аналогичный путь. Германия может служить эталоном. Ей нужно подражать. У нее учиться. Действуйте так, как когда-то Германия, и все будет в шоколаде[289]289
  Wolfgang Schauble. Ignore the doom-mongers – Europe is being fixed // Financial Times, September 17, 2013. – P. 9.


[Закрыть].

Ни в коем случае, только не так, как советует Вольфганг Шойбле, предупреждают экономисты. Если следовать его рецептам, все остальные должны изучать немецкий опыт и добросовестно повторять у себя те реформы, которые десятилетие назад осуществила Германия. Ничего подобного. Не сработает. Можно даже не пытаться. Сравнение тогдашней Германии с периферией ЕС – недопустимая натяжка, извращающая реальность[290]290
  Martin Wolf. Germany’s strange parallel universe // Financial Times, September 25, 2013. – P. 9.


[Закрыть]. Периферия ЕС находится в несравненно худшем положении. Ее экономика несопоставима с германской.

В начале 2000-х Берлин испытал кратковременную рецессию. Периферия находится в депрессии. Дефицит его торговых операций составил 1,7 % ВВП. У Греции, Португалии, Испании, Кипра он превысил 10 % ВВП. У Берлина никакой критически большой суверенной задолженности, в отличие от проблемных стран Европы, не было. Сложностей с доступом к дешевым деньгам тем более. Спрос повсюду в ЕС стремительно рос, и Германия смогла быстро и успешно нарастить экспортные поставки. Ныне рынки находятся в состоянии стагнации. Это в лучшем случае. К тому же она не опасалась скачка инфляции. Берлину с ней не нужно было бороться. И безработица была на порядок меньше.

Главная проблема периферии ЕС – Германия. А не что-нибудь иное. Генерируя у себя колоссальный профицит внешнеторговых и текущих операций, она экспортирует вовне слабость, банкротства и безденежье. Без устранения сложившихся дисбалансов ничего путного ни у еврозоны, ни у ЕС в целом не получится. Вот чем надо заниматься в первую очередь. По сути, всемерным наращиванием спроса в Германии. Радикальным изменением проводимой ею экономической политики. Переплавкой ее экономической философии. Только таким образом с текущим кризисом получится справиться. Иначе никак. Иначе экспорт всего сонма указанных проблем уже в мировую экономику, т. е. в развивающиеся страны. Отрезвляющее признание. Помогающее прозреть всем тем, кто по-прежнему продолжает верить сказочкам о затягивании поясов. Кому так комфортнее. Не правда ли?

В отношении каждого из приведенных выше тезисов о победе над кризисными явлениями можно сказать: «да, но…». Рецессия прекратилась, но бить себя в грудь и кричать, что гидра кризиса повержена, что трудности преодолены и предпринятые меры переломили ситуацию, значит лишь затушевывать вторую часть объективной картины. Она состоит в том, что экономика отброшена далеко назад. Объемы производства и предоставления услуг меньше, чем в 2007 г. Безработица сумасшедшая. Большинство банков находятся в очень тяжелом положении. В реальный сектор экономики они вкладывают слишком мало, по-прежнему заботясь преимущественно о собственном выживании или занимаясь спекуляциями. Доступ средних и малых предприятий, образующих основную ткань западной экономики, к дешевым кредитам, а тем более длинным деньгам, крайне ограничен. Особенно в периферийных странах.

Рынок скукожился. Стимулировать спрос пока не получается. Усилия в этом отношении многие страны, включая Францию, только начали предпринимать. Причем весьма непоследовательно. Не очень понятно, как можно получить позитивный результат, с одной стороны стимулируя спрос, а с другой – облагая домашние хозяйства и бизнес непомерными налогами. Сокращение социальных программ, увольнение армии государственных служащих, снижение заработной платы и пенсионных выплат и повышение конкурентоспособности – далеко не одно и то же.

Сбалансированные бюджеты – пока еще только среднесрочная цель. Государственный долг чуть ли не повсеместно, за исключением Германии и небольшой группы государств, принадлежащих к т. н. северному блоку ЕС, продолжает увеличиваться. Оптимистические настроения предпринимателей в любой момент могут смениться на противоположные. Говорить об экономическом подъеме, когда потребуются годы на решение проблемы безработицы, а экономический рост не в состоянии преодолеть планку в 1 %, как-то даже неловко.

Бить же по поднимающимся рынкам и быстро растущим экономикам, вытягивавшим мировую экономику из трясины на протяжении всех лет глобального кризиса, бить по тем рынкам, куда вы пытаетесь во все больших объемах направлять свои товары и услуги, не только некрасиво, но и близоруко. Это все равно как рубить сук, на котором сидишь. Или на котором собираешься устроиться.

Под этим углом зрения позиция Марио Драги и возглавляемого им Европейского центрального банка выглядит явно реалистичнее[291]291
  Jack Ewing. E.C.B. curbs euro zone optimism // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 6, 2013. – P. 14.


[Закрыть]. В разгар анализируемой информационной кампании он прописал всем борзописцам хорошую пилюлю против преувеличений и неоправданной эйфории. Председатель ЕЦБ подчеркнул, что признаки оздоровления слишком слабы для того, чтобы Банк отказался от проводимого им курса на поддержку экономики за счет беспрецедентно низкой процентной ставки. Геополитические риски никуда не делись. Большинство членов ЕЦБ считают оптимистические оценки состояния европейской экономики преждевременными. До реального оздоровления еще далеко. Одновременно ЕЦБ объявил, что снижает свой прогноз экономического роста еврозоны в 2014 г. с 1,1 до 1 %.

Почему ЕЦБ занял такую позицию, легко объяснимо. Неоправданный оптимизм чреват преждевременным ужесточением условий, под которые предоставляются кредиты, доступ к которым малых и средних предприятий и так затруднен, что может нанести непоправимый удар по наметившейся тенденции к улучшению экономического климата. По аналогичным причинам и Центральный банк Великобритании воздержался от повышения процентной ставки.

Оба банка приняли во внимание, что сколько-нибудь заметный рост по-настоящему наметился только в Германии и небольшом количестве других стран, образующих ядро еврозоны, таких как Австрия и Финляндия. Да и то рост носит пока неустойчивый характер. От месяца к месяцу, от квартала к кварталу ситуация может ощутимо меняться. В том числе и в худшую сторону. За примерами далеко ходить не надо. Вот только один из них: объем заказов, размещенных германской промышленностью в июле 2013 г., вновь уменьшился. И еще один очень серьезный фактор – эффект от роста экономики Германии для остальной Европы не такой существенный, как может показаться на первый взгляд. За последние годы значительную часть своей деловой активности германские предприятия переориентировали на США и Юго-Восточную Азию.

Объем кредитов, выдаваемых европейскими банками, а он считается обязательным предварительным условием любого экономического роста, продолжил снижаться. Особенно в Испании и Италии. Предприятия на периферии ЕС по-прежнему не в состоянии выбраться из порочного круга, когда им позарез нужны кредиты, однако они не удовлетворяют критериям их предоставления, поскольку зарабатывают слишком мало. Причина прежняя. Европейские банки, как и раньше, переживают не лучшие дни. Они набрали слишком много невозвратных, необеспеченных кредитов. Как считает Организация экономического сотрудничества и развития – это одна из двух основных угроз восстановлению мировой экономики[292]292
  Ben Blend. US warned over recovery as QE3 uncertainty risks EM slowdown // Financial Times, September 4, 2013. – P. 1.


[Закрыть]. Вторая, как можно догадаться, иначе ОЭСР не был бы ОЭСРом, – бегство капиталов из развивающихся стран и вызываемое им обрушение рынков.

Программы помощи Греции, Ирландии, Португалии и Испании заканчиваются. Однако еврозоне и впредь придется оказывать им помощь. Без нее с экономическими трудностями им не справиться. В преддверии выборов в Германии об этом на какое-то время как бы условились не упоминать, чтобы лишний раз не будоражить немецкое общественное мнение. Но от того, что о них говорят и пишут под сурдинку, они не становятся менее острыми. Греции, чтобы выкарабкаться, потребуется дополнительно энное количество миллиардов евро. У Афин их нет. Заимодавцам придется вновь раскошеливаться. Чего они хотели бы избежать.

Ирландия также рассчитывает на новые кредитные линии, для обозначения которых используется эвфемизм «сопутствующие меры», или на то, что ЕЦБ все-таки активизируется и приступит к осуществлению программы выкупа долговых облигаций – Банку предоставлены соответствующие полномочия, но к их использованию он пока еще ни разу не приступал[293]293
  C’est aussi la rentrée pour la Zone euro. La Zone euro a fait sa rentrée vendredi a Vilnius dans un climat apaisé, même si elle va devoir très vite s’atteler a des dossiers sensibles // Quotidien, 14–15 septembre 2013. – P. 6.


[Закрыть].

В Португалии боятся, что дальнейшие бюджетные сокращения, и так приведшие к обнищанию значительной части населения, убьют стимулы к экономическому росту – вроде бы он наметился. Поэтому и правящие партии, и оппозиция сделали все от них зависящее, чтобы уговорить «тройку» дать стране послабление и не настаивать на достижении контрольных цифр снижения бюджетного дефицита до 4 % уже в следующем году, удовлетворившись 5 или, в крайнем случае, 4,5 %.

В Лиссабоне подсчитали, что очередное сокращение бюджета на этот раз на 4,7 млрд евро, чего бескомпромиссно требуют от него ЕК, ЕЦБ и МВФ, будет стоить ему падения ВВП на 5,7 % и повышения суверенной задолженности со 125 до 137 % ВВП[294]294
  Claire Gatinois. Le Portugal accuse la “troika” de l’enfoncer dans la crise. Lisbonne n’a pas convaincu ses bailleurs de fonds d’assouplir l’austérité // Le Monde, Eco&Entreprise, 20 septembre 2013. – P. 3.


[Закрыть]. А ведь уже сейчас, согласно правительственным данным, четверть населения лишена возможности нормально питаться, отапливать жилище и оплачивать его[295]295
  E.U.’s cuts in food aid may hit Portugal hard (Reuters) // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 16, 2013. – P. 19.


[Закрыть]. Однако «тройка» осталась глуха к мольбе самого западного европейского континентального государства. Сейчас кредитный рейтинг страны отрицательный. Она получает десятилетние кредиты на открытом финансовом рынке под 7 % годовых. На таких условиях с ее долгами не выжить.

Когда расхваливают достижения Испании, как-то застенчиво опускают, что в 2012 г. бюджетный дефицит страны составил 7 %. В этом году Мадрид должен был сократить его до 4,5 %. Не получилось. Максимум, чего ему удастся добиться, – выйти на уровень в 6,5 %. Европейская Комиссия смирилась с тем, что ранее утвержденные ею контрольные цифры останутся миражом, и предоставила Испании истребованные ею поблажки. «Мы считаем, что для экономики Испании рецессия осталась в прошлом, – описывает ситуацию министр экономики Луис де Гиндос, – но это не значит, что и кризис тоже»[296]296
  Raphael Minder. Spain is on track to meet deficit target, official says // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 17, 2013. – P. 18.


[Закрыть].

В Италии политическая нестабильность отодвигает на второй план все остальные заботы. Действующее правительство все чаще воспринимается в качестве «хромой утки». Структурные реформы заморожены. Когда они возобновятся и возобновятся ли вообще, никто не знает. Что ждет экономику страны с триллионной задолженностью, остается только гадать. Пока же все прогнозы экономического роста, если падение ВВП можно назвать экономическим ростом, пересматриваются в сторону понижения. Согласно скорректированным оценкам правительства[297]297
  L’Italie s’enfonce dans la récession, a rebours de ses voisins européens // Le Monde, Eco&Entreprise, 22–23 septembre, 2013. – P. 1.


[Закрыть], падение ВВП составит не 1,3 %, как надеялись еще весной, а 1,7 %. Суверенная задолженность, а именно ее собирались сокращать, подскочит до 133 % ВВП. Даже если правительственный кризис удастся преодолеть, предсказывают рейтинговые агентства, в 2014 г. рост не превысит 0,5 % и в 2015–2016 гг. – в среднем 0,8 %[298]298
  Claire Gatinois. L’Italie s’enfonce dans la récession. Le pays a revu a la baisse ses prévisions de croissance. L’instabilité politique entrave l’action du gouvernement // Le Monde, Eco&Entreprise, 22–23 septembre, 2013. – P. 4.


[Закрыть].

Но и у тех стран ЕС, которые не числятся среди проблемных, проблем хватает. Во Франции оппозиция и рационально мыслящие экономисты устали упрекать президента страны и правительство, уверенно рапортующих о переломе, подъеме, достижениях и успехах, в том, что структурных реформ как не было, так и нет, а вот предприниматели и средний класс уже задавлены постоянно наращиваемыми налогами. Ситуация изменится только тогда, объясняет им в только что вышедшей добротной книге «Золотой век дефицитов: 40 лет французской бюджетной политики» ее автор Пьер-Франсуа Гуиф[299]299
  Pierre-Francois Gouiffes. L’âge d’or des déficits: 40 ans de politique budgétaire française. – P.: La Documentation française, 2013, 240 p.


[Закрыть], когда Париж сумеет обернуть вспять многолетнюю тенденцию властей всех уровней жить не по средствам.

В середине 1970-х гг. совокупный доход центральных органов власти, местных властей и системы социального обеспечения составлял 43,8 % ВВП. Тратили же они все вместе 44,8 % ВВП. К началу 2010-х годов доходы увеличились до 50,1 %, тогда как расходы достигли 56,3 % ВВП. Разрыв, таким образом, вырос с 1 до 6,1 пункта. При социалистах в этом плане к лучшему ничего не изменилось. В результате совокупная задолженность государственной администрации во Франции подскочила с 15 % в 1974 г. до 95 % ВВП в 2014 г. и составила около 2 трлн евро. Вот тот фронт, на котором надо побеждать, а не где-то еще[300]300
  Приводится по Gérard Courtois. “Pauvre royaume, pauvre roi” // Le Monde, 25 septembre 2013. – P. 21.


[Закрыть].

В Словении продолжает назревать банковский кризис. Правительство вновь и вновь утверждает, что справится с трудностями без посторонней помощи. Может быть, соглашаются в еврозоне, но готовятся к любым неожиданностям. По данным МВФ, на балансе словенских банков слишком много неликвида. Только что государству пришлось спасать два небольших частных банка. Им были предоставлены государственные гарантии. Это сразу же вызвало новую волну слухов. В настоящее время проводится проверка состояния первой десятки ведущих банков страны. В их число входят три главных – государственных. Результаты обследования будут известны к середине ноября 2013 г.[301]301
  C’est aussi la rentrée pour la Zone euro. La Zone euro a fait sa rentrée vendredi a Vilnius dans un climat apaisé, même si elle va devoir très vite s’atteler a des dossiers sensibles // Quotidien, 14–15 septembre 2013. – P. 6.


[Закрыть]

18 сентября государственное бюро статистики Великобритании обнародовало данные, согласно которым за годы кризиса экономика, похоже, катастрофически деградировала. Почасовая производительность труда упала сногсшибательным образом. Производительность сейчас, после всех мер, предпринятых правительством консерваторов, так и не достигла уровня 2007 г. Она на 16 % ниже, чем в среднем по «семерке» наиболее развитых стран. На 24 % ниже, чем в Германии и во Франции. На 29 % ниже, чем в США[302]302
  Приводится поEric Albert. La faible productivité britannique suscite des questions sur l’état réel de l’économie. La production horaire du Royaume-Uni est inferieure de 16 % a la moyenne de celle des grands pays industrialisés // Le Monde, Eco&Entreprise, 20 septembre 2013. – P. 3.


[Закрыть]. Приведенные цифры, сетуют комментаторы, могут указывать на структурные пороки британской экономики. В этом случае они ставят под сомнение ее будущее.

В отраслевом срезе та же картина, плохо вяжущаяся с рекламной кампанией успехов ЕС и еврозоны. Одной цитаты, думаю, будет достаточно. «В том, что касается химической промышленности, Европа превращается в наименее конкурентоспособный регион мира», – выносит приговор глава компании «Доу Кемикл» Эндрю Ливерис[303]303
  Propos recueillis par Denis Cosnard.”Dans la chimie, l’Europe devient la zone la moins compétitive au monde“. Pour le patron de Dow Chemical, Andrew Liveris, le gaz de schiste rebat les cartes dans le secteur // Le Monde, Eco&Entreprise, 20 septembre 2013. – P. 3.


[Закрыть].

Похоже, подчеркивают комментаторы, из года в год пишущие о том, что и как происходит внутри ЕС, интеграционному объединению все же придется признать, что проводимая им экономическая политика, усредняющая все и всех, пренебрегает своеобразием экономической ситуации, складывающейся в отдельных странах. Поэтому, по большому счету, она далека от оптимальной. Если разобраться, она не выгодна ни одной из входящих в него групп государств. Ее надо либо менять и очень серьезным образом, либо достраивать новыми блоками, амортизирующими разный уровень экономического развития различных регионов и то, что цикличность рыночного хозяйства проявляется в них по-разному[304]304
  Hugo Dixon. A tool kit for future euro crises // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 23, 2013. – P. 22.


[Закрыть].

В первую же очередь заняться лечением своей банковской системы. В этом отношении, констатируют практически все эксперты, ЕС пока сделал слишком мало[305]305
  La faillite qui fit chuter l’Occident // Le Monde, Economie&Entreprise, 15–16 septembre 2013. – P. 1.


[Закрыть]. Все риски, которые привели к первой волне глобального кризиса, пока сохраняются[306]306
  Trichet: “Nous sommes encore dans une situation dangereuse”. Interview // Le Monde, Economie&Entreprise, 15–16 septembre 2013. – P. 3.


[Закрыть]. Как в том, что касается устойчивости европейских банков, так и принятия мер против «эффекта домино», который может последовать в случае возможного краха крупнейших из них[307]307
  Tom Braithwaite, Patrick Jenkins. Diamond calls for bank rules shake-up. “Insufficient” progress on “too big to fail” // Financial Times, September 16, 2013. – P. 1; Bob Diamond. “Too big to fail” is still a threat to the financial system // Financial Times, September 16, 2013. – P. 11.


[Закрыть].

III. Эксперты дали хлесткое, ёмкое, вызывающее определение происходящего: «начинается глобальная война за капитал»[308]308
  James Saft. An alarm is sounding in India // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, August 21, 2013. – P. 16.


[Закрыть]. Уточнил бы только: ее сценарий пишется коллективным Западом. Один из первых пробных сценариев.

Образчиком антирекламы развивающегося мира в пользу индустриально развитых стран может служить почти любая редакционная статья на эту тему французской газеты «Монд» того периода. То, насколько «странными», односторонними, заказными выглядят заверения о том, что несколько десятых процента роста в ЕС – это сказка, а в дюжину раз более мощный рост за его пределами – безусловный провал, их авторам даже в голову не приходит. Похоже, это их не волнует. Внутренняя установка задана: надо убедить всех в наличии тренда и тем самым закрепить его. Она и выполняется. Остальное не важно.

Вот стандартная текстовка. «В течение нескольких месяцев на финансовых рынках планеты происходит полное, капитальное изменение парадигмы, состоящее в глобальном перераспределении финансовых потоков. Инвесторы начинают репатриировать обратно на запад свои капиталы, ранее вложенные в ценные бумаги, котирующиеся на биржах развивающихся стран, на которые они сделали ставку после финансового кризиса 2008 г. Страны БРИКС замедляются. В Китае рост снизился «всего лишь» до 7,5 % во втором квартале 2013 г. В Индии обменный курс рупии не перестает падать. А темпы роста валового внутреннего продукта (ВВП) в 2013/2014 финансовом году (заканчивающемся 31 марта) не превысят 5,5 %. В России в 2013 г. они не смогут подняться выше 2 %. Наоборот, управляющие фондами обнадежены позитивными сигналами, поступающими из западных экономик. Во втором квартале Европа вышла из рецессии (с ростом ВВП в 0,3 % по сравнению с первым кварталом). ВВП США увеличился на 1,7 % в пересчете на год… Развивающиеся страны остаются без капиталов, в которых они так нуждаются»[309]309
  Les marchés parient sur la reprise en Occident au détriment des émergents // Le Monde, Eco&Entreprise, 20 août 2013. – P. 1.


[Закрыть].

Цифры говорят сами за себя. Биржевые показатели с начала года выросли в США на 13 %, во Франции на 10 % и Японии аж на 32 %. В то время как в Бразилии упали на 18 %, России на 15 %, Шанхае на 9 % и Бомбее на 5 %. За один только июнь инвестиционные фонды вывели с развивающихся рынков капиталов на 14,9 млрд евро[310]310
  Clara Huet, Audrey Tonnelier. Les investisseurs parient sur la reprise en Occident // Le Monde, Eco&Entreprise, 20 août 2013. – P. 3.


[Закрыть]. В Индии, например, «ситуация такова в течение нескольких дней, что комментаторы начинают говорить о призраке кризиса баланса текущих операций 1991 г.»[311]311
  Julien Bouissou. En Inde, la roupie atteint son plus bas historique et la Bourse dégringole // Le Monde, Eco&Entreprise, 20 août 2013. – P. 3.


[Закрыть]. В целом «климат неопределенности поменял место прописки. Он переместился с Запада на Восток»[312]312
  Alain Faujas. Les Occidentaux vendent leur or, les Asiatiques se ruent dessus // Le Monde, Eco& Entreprise, 20 août 2013. – P. 3.


[Закрыть].

Как походя констатируют авторы «Файнэншл Таймс» применительно к одному из регионов развивающегося мира, «хаотичные скачки латиноамериканских рынков за последние месяцы подвигли некоторую часть глобальных банков уйти оттуда, где волатильность столь высока, и заняться пересмотром стратегии своей деятельности»[313]313
  Dan Horch. Brazil banks fill void left by global giants // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 25, 2013. – P. 20.


[Закрыть].

Антиреклама положения в быстро развивающихся странах может быть более тонкой, дипломатичной, нюансированной. Есть примеры и другого порядка. Так, в своей колонке, которую он ведет в «Файнэншл Таймс», Джеймс Маккинтош ничтоже сумняшеся называет долговые бумаги развивающихся стран «мусором»[314]314
  James Mackintosh. The Short View // Financial Times, September 12, 2013. – P. 13.


[Закрыть]. Доказательств не нужно. Он дает уже готовые оценки, выдавая их за само собою разумеющееся. Развиваемая им логика рассуждений, которая подается как фотография происходящего, примерно следующая.

В прошлом долговые обязательства развивающихся стран были «мусором». Когда в 1997 г. разразился Азиатский финансовый кризис, они были «мусором». Потребовалось десятилетие на то, чтобы их надежность стала восприниматься иначе, и они получили инвестиционный рейтинг. В годы глобального экономического кризиса их вообще расхваливали в качестве спасительной гавани. Теперь, впервые после 2007 г., они вновь превратились в «мусор». Спрэды между ними и американскими ценными бумагами выросли до небес. Инвесторы побежали.

В 1980-х и 1990-х гг. ужесточение монетарной политики, проведенное Федрезервом, и укрепление доллара имели для новых рынков катастрофические последствия. Обслуживание долгов, деноминированных в долларах, сделалось неподъемным. Наступила полоса суверенных дефолтов. Сейчас вроде бы ситуация не так драматична. Быстро растущие экономики к волатильности рынков и падению национальной валюты лучше подготовлены. У всех есть «заначка». Но мощный экономический рост в США все равно делает их всех очень уязвимыми. Им сложно будет привлекать займы.

Даже если события не будут развиваться по самому негативному сценарию, происходящее должно поубавить у инвесторов желание вкладываться в «мусор». Формально кредитные рейтинговые агентства элементарно не успели пересмотреть рейтинги. Долговые обязательства стали «мусором» по факту. От них лучше избавляться. Держаться подальше. Предпочтение надо отдавать менее рискованным бумагам.

Обращают на себя внимание несколько логических передержек, намеренно допускаемых автором. Он признает, что источником негативных явлений является внешний фактор. Это непрозрачная, волюнтаристская, непредсказуемая монетарная политика Соединенных Штатов. Однако сама нестабильность рисуется им как вообще присущая поднимающимся экономикам.

Он вскользь упоминает, что быстро растущие экономики защищены созданными ими стабилизационными фондами и накопленными золотовалютными резервами. Тем не менее, тут же сбрасывает их со счета как мало что значащие перед лицом экономического подъема в США.

Он оговаривается, что повсюду ситуация разная. В Индии и Индонезии – одна. В Китае – другая. Но все страны все равно смешивает в одну кучу. Не важно, что где-то ничего из описанного им не происходит. Важно то, что все они принадлежат к одной группе риска. Так что делайте, мол, выводы сами.

И еще один весомый аргумент в противовес тому, что утверждается автором. За Азиатским финансовым кризисом последовал мощный подъем азиатских экономик. Но акцентировать временный характер трудностей и волатильности рынков значило бы ослабить главный месседж комментария. Он напрашивается: есть для этого основания или нет, если вы не любитель острых ощущений, уносите ноги.

Или вот еще одна сценка, трафаретно разыгрываемая на страницах газет и журналов и в Интернете. В прицеле Индия. Постойте-ка. Не дай Бог. Там же сплошной ужас. Повсюду, кроме США, энергетическая зависимость от внешних поставок усиливается, особенно в ЕС, – это нормально. Япония закрыла свою последнюю атомную электростанцию, на порядок увеличила закупки нефти и газа, увела в минус внешнеторговый баланс – это явление временное. Для Индии подобное – непозволительно.

Индия, как обыватель «неожиданно» для себя выяснил, на 82 % покрывает свои потребности в нефти за счет импорта. По большей части поставки идут из Персидского залива. В пересчете на год дефицит торгового баланса сейчас – 191 млрд долл. Доля затрат на приобретение нефти в нем превышает половину – 109 млрд долл. Цифры «пугающие», как утверждают сочинители алармистских публикаций[315]315
  Victor Mallet. India’s growing dependence on energy imports raises concern // Financial Times, September 13, 2013. – P. 3.


[Закрыть]. Они омрачают экономическое будущее страны. Такой роскоши Индия себе позволить не может.

У нее, конечно, есть стратегия уменьшения зависимости. Она включает или будет включать в себя такие ключевые элементы, как активизация нефтегазоразведки, прекращение субсидирования семейных хозяйств и промышленности, развитие альтернативных источников, диверсификация поставок. Ничего другого придумать нельзя. Все страны с большим или меньшим успехом придерживаются примерно такой же стратегии. Для них это то, что надо. Но не для Индии. Ни в краткосрочной, ни в среднесрочной перспективе, – уверены недавно народившиеся Кассандры, – к лучшему ситуация не изменится. Уже сейчас Индия превратилась в крупнейшего мирового потребителя нефти после США, Китая и России.

Маленькая деталь, о которой почему-то забывают. Совсем малюсенькая – увеличение потребления связано с ростом национальной экономики, увеличением производства, формированием среднего класса с гораздо более высокими требованиями к качеству жизни. Это следствие перехода страны в высшую лигу экономических гигантов. Поэтому вряд ли стоит ставить телегу впереди лошади.

Однако зарисовка с энергетической зависимостью – не более чем комариный укус по сравнению с тем, как в одночасье стали рисовать общее состояние индийской экономики. Все ее недостатки вдруг вырвались наружу. Вот как они описываются, например, в одной из статей Кейс Брэдшер: «Обветшавшая инфраструктура, склеротический рынок рабочей силы, сумасшедшие цены на недвижимость и неэффективные государственные предприятия препятствовали в прошлом и препятствуют в настоящее время промышленному производству в стране, особенно ориентированному на экспорт, подняться и сделаться сильным»[316]316
  Keith Bradsher. As economy slips in India, chronic flaws are laid bare // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 6, 2013. – P. 1.


[Закрыть].

Столь же ласково и доброжелательно в отношении Индонезии. Если вы не в курсе, там все плохо: «темпы экономического роста снижаются, инфляция усиливается, а инвесторы крайне обеспокоены президентскими выборами, назначенными на следующий год, которые, впервые за десятилетие, приведут к передаче власти»[317]317
  Ben Bland. Indonesia faces pressure to raise rates for second time in fortnight // Financial Times, September 12, 2013. – P. 6.


[Закрыть]. Кроме того, спровоцированное Федрезервом США бегство капиталов произошло не просто так. Наверняка оно связано с тем, что Индонезия слишком зависима от внешних источников финансирования и с опозданием приступила к осуществлению структурных реформ. Маленькая уточняющая деталь – темпы экономического роста Индонезии в результате низкого спроса в развитых странах (!), похоже, снизятся с нынешних 6,3 % до 5,25 %. То есть останутся на порядок выше, чем в ЕС и развитом мире в целом.

По Таиланду. Воспользовавшись возможностью дешевых заимствований, Бангкок слишком уж разошелся. Он стал чересчур много тратить на инфраструктурные проекты. Населению захотелось хорошо жить уже сейчас, а не в отдаленном будущем. Как следствие, оно набрало неоправданно большое количество кредитов. Задолженность домашних хозяйств с 55 % ВВП в 2008 г. подскочила до 77 %[318]318
  Michael Peel. Expectations of more bond-buying boost Asian emerging markets // Financial Times, September 17, 2013. – P. 2.


[Закрыть]. Внутренние диспропорции усилились. Назрела необходимость серьезных структурных реформ. Они запаздывают. Правительство может посылать своих эмиссаров по всему миру убеждать инвесторов в том, что с национальной экономикой все в порядке, все равно их будут встречать со здоровой долей пессимизма и недоверия. Ведь, как ожидается, темпы роста снизятся аж до жалких 4–4,5 %. Можно, конечно, говорить и о жалких 4–4,5 %. Но Европе бы так.

В отношении всех развивающихся стран – не забудьте: если что пойдет не так, то это, прежде всего, скажется именно на них[319]319
  Robin Wigglesworth. Corporate debt at risk in any new EM sell-off // Financial Times, September 17, 2013. – P. 24.


[Закрыть]. Они зона риска. Там все должники из-за обесценивания национальной валюты сразу окажутся некредитоспособными. Пускай правительства создали подушку безопасности и чувствуют себя относительно спокойно, не важно. Все равно они сильно пострадают. На этот раз в результате скачка задолженности банков, предприятий, домашних хозяйств, которые, как ни крути, им придется спасать. А спасать из-за недоверия к национальным институтам и возможной паники вкладчиков, которую исключить никак нельзя, придется дорогой ценой.

Еще один прием: естественные тенденции в мировой экономике рисуются как бьющие в первую очередь по поднимающимся экономикам. 12 сентября 2013 г. Юнктад опубликовала свой регулярный отчет о состоянии мировой экономики и торговли. Прогноз – последствия глобального кризиса все еще будут сказываться, и темпы роста мировой торговли не превысят 2,5–3,3 %. Таковы факты. С ними не поспоришь. Да и бессмысленно. Это тот самый кусочек правды, о которой мы с вами говорили.

Но далее следует эвристический вывод – поднимающиеся экономики делали ставку на экспортно ориентированное развитие. Его возможности пока еще полностью не исчерпаны. Однако их существенно поубавилось. В будущем они во многом сойдут на нет. Поэтому им будет сложнее, чем всем другим[320]320
  Shawn Donnan. Trade to remain sluggish, says Unctad // Financial Times, 2013. – P. 8.


[Закрыть]. Они должны срочно менять модель развития.

Опять-таки на первый взгляд, вроде бы верно. Об этом давно уже пишут и специалисты, и дилетанты. Но ведь собака зарыта в деталях. Вспомним, европейская экономика вошла в полосу стагнации. Она продлится сравнительно долго. Макроэкономические источники быстрого поступательного роста отсутствуют. Именно для нее главный фактор выхода из кризиса сейчас – экспорт за пределы ЕС. Это мы и наблюдаем. Весь экономический успех Германии – это экспорт. Накопленный за годы кризиса профицит – под триллион евро. В значительной своей части – за счет продаж на внешних рынках. Внутренний рынок ЕС будет расти гораздо медленнее, нежели мировая экономика и мировая торговля. Это такие же непреложные факты.

Значит, без развития у себя конкурентоспособной и экспортно ориентированной экономики европейским странам не выжить. Не справиться с болячками. Не выйти на траекторию устойчивого экономического развития. Замедление роста мировой торговли и ухудшение конъюнктуры в развитом мире бьет по ним ничуть не в меньшей степени, чем по другой (большей) половине человечества. Однако только быстро поднимающимся экономикам предлагается ускоренно открывать свои рынки для проникновения на них иностранных финансов, услуг и беспрепятственного прихода капиталовложений. Понятно, кому это выгодно в первую очередь. Не стоит забывать и о том, что ряды экспортно ориентированных экономик пополнились Соединенными Штатами Америки. Факторов, влияющих на эту трансформацию, достаточно много. США и Германия относятся к разряду тех немногих развитых стран, которым за годы кризиса удалось нарастить экспорт.

Казалось бы, вывод очевиден – замедление темпов роста мировой торговли не выгодно никому. Оно бьет по интересам самых разных групп государств. Но об увеличении рисков для поднимающихся экономик докладывают обстоятельно. Об остальном упоминается лишь вскользь, по касательной, чтобы не добавлять ложку дегтя в бочку меда.

Ловко вскочила на подножку набравшего скорость локомотива информационной кампании ОЭСР, объединяющая страны развитого мира. До этого она утверждала, что восстановление в США и ЕС будет медленным, нелинейным и неуверенным, а придавать скорость и толкать вперед мировую экономику, как и в годы глобального кризиса, будут быстро поднимающиеся экономики. Летом Организация поменяла свой прогноз на чуть ли не противоположный. Она заявила, что ситуация в США, Японии, Германии, Великобритании и Франции улучшается намного быстрее, чем ожидалось. Совокупный рост промышленного производства в «семерке» ведущих экономик развитого мира составил 5 %, в то время как отпуск промышленных товаров в развивающихся странах упал до 0 %. Из-за ухудшения внешнеторгового баланса и бегства капиталов им придется поднимать процентные ставки, подрывая возможности экономического роста еще больше.

Поэтому надежда сейчас в большей степени на «старую гвардию». До конца года рост ВВП там может подскочить аж до 2,5 %[321]321
  Приводится поForward guidance. Main points of the OECD assessment // Financial Times, September 4, 2013. – P. 2. Также см. Chris Giles. G7 economies gain momentum. OECD outlook Global growth shifts from emerging markets // Financial Times, September 4, 2013. – P. 2.


[Закрыть]. Откуда взялись такие цифры, если сравнить с реальными цифрами по «семерке», приводимыми национальными статистическими агентствами, совершенно непонятно. А вот необоснованность разворота в оценках на 180 % под предлогом во многом чисто конъюнктурных данных за короткий отрезок времени была продемонстрирована вновь изменившимся трендом уже в сентябре 2013 г. Правда, надо отдать должное ОЭСР: в том, что касается ухудшения прогноза по Китаю, Организация сразу оговорилась, что стране, судя по всему, удастся быстро справиться с возникшими трудностями, и жесткая посадка, вопреки тому, что утверждается многими экспертами, ей не грозит.