Текст книги "Трое за Ларцом"

– Время в разных мирах течет по-разному, сенсей. На Земле оно, возможно, вообще сейчас застыло – и ждет, когда мы вернемся. Или не застыло. И мы просто вернемся в прошлое – хотя бы на секунду, но раньше часа «Ч», то есть прибытия Пасти.

– Значит…

Вигала вздохнул, посмотрев на местное солнышко, висевшее сейчас высоко в зените.

– Как говаривал уже Трегуб, оно тебе надо? Я не могу просветить тебя в твоих понятиях, ты меня не сможешь понять в моих… Знай – мы приехали сюда за Ларцом Сил. И сколько бы ни потребовалось времени… Нет, не так. В общем, торопиться, конечно, нам следует, но горевать из-за упущенного времени не стоит. Мы можем нагнать с месяц, когда откроем Врата Перехода.

– Значит, с месяц?

– Ну хорошо, братки, – пробасил заскучавший от высоких материй Леха. – Что теперь?

Старушка деятельно крутилась рядом, что-то трещала. Вигала, снисходительно прислушавшись, сообщил:

– Приглашает нас на трапезу. Добрейшей души особа. И тоже обещает свежие бараньи глазки. Местный деликатес, что ли?

– Похоже, – с некоторым напряжением в районе желудка сказал Тимофей. – Баранов много, а вот глаз у них всего по два. Но у нас, у русских, сейчас пост. Нам скоромное нельзя – вера! Так что все лучшее – тебе, дорогой.

Вигала с сомнением сказал:

– Но вообще-то можно и в местный кабак пойти, они тут на каждом углу, с девками, плясками и вином.

– Кабак! – в один голос порешили Леха с Тимофеем.

Местный очаг общепита снаружи вид имел непрезентабельный. Обшарпанная побелка на стенах, заколоченные досками окошки. Вигала поймал взгляд Тимофея и коротко пояснил:

– Табуретками стекла бьют… Весело у них тут!

Они зашли вовнутрь. За скрипучей дверью открылась большая полутемная комната, скупо освещенная полосками света, бьющими сквозь промежутки между досками на окнах. В полосах света видны были столы под неопределенного цвета скатертями, посуда на столах, хмурые рожи и морды над ними.

– Обычная забегаловка, – определил наметанным глазом класс заведения Леха. – Говоришь, будут еще девки, пляски и вино? Стриптиз в дешевой забегаловке – это круто. А эстрада где? Там, где этот толстый хмырь в переднике? Да не толкай ты меня под локоть, сенсей, я всегда пальцем тыкаю. А как же иначе понять, о ком идет речь? Гляньте, вон там незанятый столик. И совсем рядом с хмырем. Так что все подробности будут видны, прямо как под микроскопом. А что я такого сказал, сенсей? Я про это… э-э… про меню! Здесь хоть хорошо кормят? Слышь, Вигала, ты отвечаешь?

– В каком смысле? – изумился эльф. – Но… Ты всегда можешь меня спросить, братан Леха, а я непременно отвечу. Если, конечно, буду знать ответ…

Тимофей гнусно пофыркал, с осторожностью присел на сомнительного вида табуретку.

– А что это ты так садишься, словно у тебя в заднице что-то лишнее торчит? – тут же озаботился Леха.

– Да табуретка что-то…

– Ты не бойся, она крепкая! Я сам на точно такой же сижу.

Тимофей, собственно, боялся не того, что седалище под ним развалится, а того, что оно попачкает его и без того оборванный зад. Надо, кстати, одежонку какую-нибудь тут купить. И себе, и бедному Трегубу. Не все же деньги отдавать бюрократическому монстру, сидящему на прошениях, – надо и себя немножко отблагодарить. А то Лехе хорошо, у него с собой целый чемодан одежек, а вот он – в чем был, в том и ходит…

Кстати, хоть у Лехи и имелась перемена, джинсы на нем были все те же – с дырками от калаучей, попачканные кровью и грязью. В здешних эскападах все как-то недосуг было переодеться.

Хозяин кафе со стриптизом отошел от стойки, встал рядом, упер лапищи в бока. Сверху у него на голове вместо волос росли тоненькие, с палец толщиной, щупальца. И рожа – горгона Медуза отдыхает.

– Чего будем? – не слишком дружелюбно рыкнул он.

– А что есть? – почти так же грубо поинтересовался в ответ Вигала.

– Кабанья вырезка с салом, рыба тушеная а-ля пюсс, запеченные гусиные крылышки, свежие бараньи глаза…

– Опять! – в один голос взвыли Леха с Тимофеем.

– Так, вот этого нам не надо, – поспешно сказал Вигала. – Никаких глаз или иных деликатесных органов. Тащи только рыбу, крылья и кабана.

– Вина? – еще более злобно спросил хозяин.

– А ты что думал? – рявкнул Вигала. – Компот нам пить, что ли?

Хозяин вдруг неожиданно подобрел.

– Да нет, я просто решил, что вы – из этих… – Голова, увенчанная шевелящимися щупальцами, качнулась в сторону улицы

– Кто эти? – полюбопытствовал Тимофей.

– Орден Обожествленного Вина! – с ненавистью сказал хозяин. – Шляются тут, чтоб им пусто было. Проповедуют, честных выпивох смущают!

– Они обожествляют вино? – подивился Тимофей. – А что тут не так? Раз ты обожествляешь вино, значит, жить без него не можешь… Для торговли – сплошное удовольствие.

– Они его настолько обожествляют, что пить не могут! – сурово отрезал хозяин. – Какая уж тут торговля? Вино, дескать, это бог, кровь, соль и суть земли. В кувшинчиках на алтарь ставят. А сюда приходят воду мутить. Раз ты пьешь вино – значит, уничтожаешь этим своим действием божество. Единый Бог, что за времена настали! Завтра они еще женщину обожествят. И что – ни одной из них не касаться, что ли?

Трактирщик ушел, ворча что-то себе под нос.

– Слышь, Вигала, – позвал Леха, проводив хозяина долгим тяжелым взглядом, – все хотел у тебя спросить… Отчего здесь есть мужики – а на всей остальной планетке нет? Сюда что, проклятие это не достало, что ли?

– Проклятие… гм… Дело в том, что город магов живет совершенно отдельно от всей остальной планеты. Своя жизнь, свои заботы. На сигвортов и вымирающих местных аборигенок городу, по большому счету, наплевать. Правда, время от времени находится кто-нибудь из магов, объявляет во всеуслышание, что собирается создать заклинание, которое поможет вернуть плодовитость почти уже вымершим местным мужчинам. Это помогает ему пробиться на какую-нибудь хлебную должность – у них тут есть выборные посты. А потом, само собой разумеется, об обещании благополучно забывают. Денежки капают, власть уже в руках, чего же боле… Так и живут – за стенами сигворты, калаучи, вымирающие аборигенки, в городе – каменные стены и относительное изобилие. Местным из леса вход сюда запрещен. Хотя силами планеты город магов пользуется. Заклинания не могут существовать без подпитки планетарными полями, эманациями планеты… Раньше здесь была просто школа для магов. И организовал ее какой-то маг в древности. Его выгнали с родной планеты за какие-то волшебные шалости, вот и пришлось… искать пристанища на стороне. Прибыл сюда, построил в безлюдном месте… то есть на безлюдной реке, хижину на плоту. Затем захотелось уюта, он мало-помалу заклинаниями начал создавать гору, укрытую камнем – природа здесь сами знаете какая, кусачая, гулящая… правда, у вас на эту тему другое слово есть, на «ё» начинается и по рифме больше подходит… Построил на горке домик – это и был первый дом будущего города магов. Потом захотелось кушать, он объявил телепатам-инжекторам…

– Кому-кому? – изумился Леха. Вигала терпеливо пояснил:

– Телепатам-инжекторам. Это специальное сословие людей, помогающих магам и немагам общаться друг с другом. Нечто вроде службы знакомств, информации и объявлений между мирами и существами всех рас… Потом выучившиеся маги стали здесь оставаться, селиться, образовывать сословия, принимать заказы из других миров. Поселение стало расти. Правда, у самих магов потомство бывает обычно редко, и притом крайне немногочисленное – магические науки… гм… потенции не способствуют. Облучения, мутации, заговоры конкурентов или врагов, наложенные на конкретные места… Но зато здесь селились в качестве ремесленников и обслуги выходцы из всех миров. И сейчас эта традиция продолжается. Сюда приезжают мужчины со всех концов Мировых Путей, кто учиться, кто заработать денег. Местных здесь практически нет. Все мужчины – строго приезжие. Так что… С самой Эллали город связан исключительно местом расположения и ничем больше. Вы заметили, что здесь нет ни одного листочка, ни единой травинки?

Тимофей кивнул.

– Это потому, что они боятся. Зелень будет пить соки из земли, пускать в нее корни… А значит, по ней в их город может проникнуть какая-нибудь магия местных. Здесь земля взята в плотный панцирь мостовых, накрепко запечатана заклятиями, на стенах тоже что-то такое написано… Кажется, дословно – ябет виторпус тенатс ад сел. Что-то там из области противоборствующей зеленой магии…

– А местные, значит, на город зубы точат?

Вигала засмеялся.

– Ну, Тимофей… Вы же этих сигвортов… гм… Не только видели, но и ощущали, скажем так. А тут – целый заповедник молодых здоровых мужчин, разных рас правда, но, в целом, физиология-то у всех сходная…

Приплыли блюда, на которых навалено было до краев. Хозяин приволок два громадных кувшина, бухнул на стол.

– Вот! И деньги вперед. А то все маги, все умные больно…

– И часто вас так… гм… обижают? – участливо спросил Вигала. – Я имею в виду – кушая у вас бесплатно?

Физиономия хозяина, и без того как будто специально отлитая для фильмов ужасов, перекосилась. Так вот ты какой, Кощей Бессмертный…

– Меня… р-рав! Не обижают! Я сам кого хочешь…

– Монетка – вот, – услужливо сказал Леха, вытаскивая из мешочка, полученного ими от кирглей, тоненький кругляш.

Это сразу же перевело мысли хозяина в другую плоскость.

– Всего лишь два пукеля?! – рыкнул он, метнув на монетку недовольный взгляд. – Маловато, однако…

– Гонишь, хозяин, – мгновенно среагировал Леха – и совершенно правильно отреагировал, судя по мгновенно дрогнувшей физиономии трактир шика. – Всем нормально, а тебе маловато. Пацаны, встали, дружно пошли отсюда… Два пукеля ему мало! Ты сам пойди эти пукели заработай!

Хозяин молча сгреб монетку с Лехиной ладони и потопал к стойке.

– Лохи мы, – с явным сожалением проговорил Леха. – Многовато заплатили этому зверюге, многовато… Раз уж он так быстро перестал торговаться. Вполне мог бы согласиться и на одну пуклю… Или пукель? Ну у них тут и валютка.

Они начали есть. Еда была более чем приличная, вино же и вовсе – такого качества, какого Тимофей в своей прежней жизни и во сне не видал, и слыхом не слыхал… Экологически чистый продукт, надо понимать. И неудивительно – на всей планете одна сплошная магия вперемешку с зеленью, нигде никакой химии, экология процветает и даже злобствует – одни калаучи чего только стоят. Так что вино в рот вливается чуть ли не само, а потом наполняет его таким букетом и ароматом, что небо плавится от восторга. Все трое были голодны, а потому тарелки пустели быстро. Чуть ли не мгновенно. Равно как и кувшины.

– Так, я не понял, – с набитым ртом возмутился Леха, когда голод уже был унят. – А где же эти самые… девки, танцы и прочее?

– А вот за это, Леха, тут надо платить отдельно, – коварно ухмыльнулся Вигала.

– Ну, жлобы…

Хлопнула входная дверь – в трактир вошла какая-то личность. С его приходом посетители трактира враз оживились. Те, кто сидел далеко от стойки, начали пересаживаться к ней поближе.

– Повезло, – со значением сказал Вигала. – Девок нет, зато сейчас будет петь бард. Раз народ пересаживается, значит, бард неплохой. Стоит послушать.

– Бард, – кисло пробормотал Леха. – А девки – лучше!

– Кто ж спорит, – пожал плечами Вигала. – Зов природы, вот лоси в лесу тоже о таком высоком беседуют – рогами и прочими… гм… гениталиями… Но тебе, Леха, хоть изредка, а надо все-таки приобщаться к прекрасному, так что ты уж потерпи, простодушный ты наш…

Бард оказался худым, высоким страшилищем с козявочным крохотным личиком. Кожу сплошь покрывали чешуйки медно-бежевого цвета – даже на голове, где на волосы и намека не имелось. Он нескладно опустился на толстоногий табурет, вытащил из-за спины странного вида инструмент – треугольный, что-то типа балалайки, но с толстой трубой вместо грифа. Что-то там подтянул, потренькал, подпевая жалобным голоском.

Потом повелительно топнул ногой об дощатый пол, призывая всех к вниманию, и затянул тонким, пронзительно-странным голоском:

Летела птица,

Крыло свистело.

И наливалась кровью

Синева.

И криком птица о проклятии

Пела.

И кто-то поднял вверх

Глаза.

Беда пришла, беда пришла…

Война крылом коснулась

Мира.

Змеей вползла пехота в замок

Гом.

И обернулася земля столом для смерти

Пира.

И срубленными головами полон

Замок Гом.

Кровавый звон, кровавый звон…

Перевернулась крыша мира от вопля вдов

И глаз сирот.

На разграбленье отдан

Замок.

Убит жестоко гарнизон —

Растерзан лорд.

Предвечья сон, предвечья стон…

– Баллада о проклятии Гом, – вполголоса заметил Вигала, – и поет он ее именно в том стиле, в каком и положено. И красиво поет…

Подрагивающий тонкий голос и в самом деле бередил душу. Не так, как бухающая и стонущая о глазках-алмазках родимая эстрада, – гораздо сильней.

Неожиданно от дверей послышался шум. Певец смолк, задергал тощей куриной шеей, потом торопливо протянул к зрителям сложенные лодочкой ладони. Но зрители уже прочно переключили свое внимание на двери таверны и теперь только отворачивались от него, брезгливо не замечая протянутой реки.

Певец жалобно морщил тонкие чешуйчатые губы, руки у него подрагивали.

– Заплати ему, – сказал Тимофей, глянув на Леху. – Ты ж у нас вместо казначея? Давай-давай, развязывай завязочки…

Леха недовольно скривился.

– А зачем ему платить? Нечего тут всяким мотовством заниматься! Вам бы только деньги тратить – а нам еще взятку платить, здесь на что-то существовать… Послушали, и ладно. Денежки счет любят, нечего их всяким попрошайкам раздавать… Другие вон тоже не заплатили!

Вигала глянул на братка, ощерил острые зубы. Но промолчал.

– Жучка ты, Леха, – ласково заметил Тимофей. – Даже не жук, а жучка… С маленькой буквы. Настоящий новорусс должен хотя бы прикидываться меценатом. В смысле – покровительствовать высоким искусствам. Я тебе как другу советую – или ты сейчас же свои деньги достаешь, или я буду изыскивать другой оттенок для моих слов.

Леха набычился, захрустел кожанкой.

– Не пугай…

– Да я не пугаю, – с обманчивой мягкостью сказал Тимофей, передвигая по столу кувшин с вином – чтобы отвлечь внимание заупрямившегося братка. – Однако нету в тебе широты души, а значит, не на должную высоту у тебя пальцы веером…

Леха сидел со стороны его правой руки – позиция для того, что он собирался сделать, была просто идеальная. Выдох, разворот правого колена в сторону, захват за воротник. И Леха не успел даже моргнуть, как оказался спиной на его колене, со ртом, нелепо разинутым от неожиданного нападения. Тимофей в ускоренном темпе нырнул рукой под его левую полу, выдрал оттуда из внутреннего кармана мешочек с их золотым припасом. Золотым и в переносном, и в самом прямом смысле – те два пукеля, которые получил хозяин, поблескивали хорошо знакомым красновато-желтым блеском. Толчком правой быстро вернул Леху на место. Тот к тому времени уже ожил, начал пытаться хоть как-то руками среагировать…

Утвердившись задом на месте, Леха тут же яростно кинулся на Тимофея. Сенсей с легкостью уклонился, одновременно пружинисто вставая с места. Вигала со своей стороны протянул руку, опустил ее на плечо в черной коже, придавил Леху к месту.

Тимофей подошел к певцу.

– Господин… – жалобно прошептал тощий субъект, – я два дня не ел…

– Слушай, любезный, – грубовато промолвил Тимофей, – а ты не можешь найти себе другую работу? Поденежнее?

– Я могу стать магом-песенником, – промямлил тот. – Но обучение стоит добрую сотню пукелей…

– Но дело того стоит?

– Маги-песенники живут сытно, – вздохнув, прошептал певец. – Им не приходится бродить по тавернам, просить грошового вознаграждения, они живут на заказы – чарами создают голоса для певцов из всех миров, для тех, у которых состоятельные господа…

– Необычайно выгодное занятие, надо думать, – кивнул Тимофей. – Как ты думаешь, вот этого тебе хватит?

И он бросил ему на колени весь мешочек – единственное, что осталось у них от их частичной конфискации имущества кирглей. Все их деньги… слава богу, хоть за еду заплатили вперед. А Леха-то, Леха что скажет?.. Наверняка этажность мата будет – с Эмпайр-стейт-билдинг, красу и гордость американского небоскребостроения…

Певец торопливо схватил мешочек и тут же упрятал его в недра своих одежек. Тимофей развернулся, намереваясь с достоинством удалиться.

Неожиданно что-то влажно зачмокало по его ладони. Тимофей с испугом оглянулся.

Певец стоял на коленях и истово так прикладывался к его ручке.

– Фу! – Тимофей брезгливо выдрал руку. – Не надо мне тут это самое, е мое… Это всего лишь дань твоему таланту и все такое! Вот.

Шум из-за дверей таверны тем временем усилился. Трактирщик с щупальцами на голове уже стоял возле дверей, надежно подпирая их собственным задом. Створки подрагивали, как будто в них с той стороны кто-то ломился.

Посетители, в отличие от трактирщика, никакого беспокойства не проявляли. Кто-то пил, кто-то в зубах чесал…

И все с выжидающим интересом поглядывали на выход.

Тимофей вернулся на свое место, сел, развернувшись к дверям вполоборота. Леха уже притих и теперь только поливал его ненавидящим взглядом. Ничего, свыкнется…

Двери с хрустом разлетелись в стороны. Бедолага трактирщик, отброшенный силой удара внутрь залы, проехался по полу толстым пузом.

В проеме стояла целая толпа. Из самых разнообразных монстров – и рогатых, и косматых, и вообще серо-буро-малиновых…

– Известно ли вам, что пьете, братие? – нараспев проговорил стоявший спереди благообразного вида упырь с торчащими из-под верхней губы вурдалачьими клыками и налитыми кровью глазами навыкате. – Вино есть кровь земная, Бог существования. И грешник тот, кто из соображений выгоды меняет Божественное Вино на мерзкую деньгу! Двигайтесь же к свету, братие, – требуйте бесплатной подачи вам Божественного Вина в этой таверне!

Толпа за плечами упыря радостно завопила. Посетители поддержали их нестройным ором пополам с местными матюками. Перлы звучали на удивление знакомо – совсем как на родной Земле – большая часть матюков затрагивала отношения между полами, а также вопросы воспроизводства и прочее. Попадались и описания несколько неформального использования некоторых частей тела…

В дальнем конце залы поверженный трактирщик кое-как поднялся на ноги, со стоном потер живот. «Хреново, – подумал Тимофей, – надо будет потом не забыть его посмотреть… Вдруг да повредил себе что-нибудь из внутренних органов – и помрет от внутреннего кровотечения на месте».

Впрочем, оборвал он сам себя, у них тут наверняка имеется что-то вроде скорой магической помощи болящим. Так что это не его забота. К тому же он не врач – просто, как все преподаватели околоспортивных дисциплин, обучен оказывать первую медицинскую. И к тому же трактирщик не совсем человек…

Правда, Вигала утверждал, что физиология здесь у всех относительно сходная. Но пределы этой относительности могут быть чересчур расплывчатыми…

Упырь тем временем радостно продолжал:

– А потом, когда ваш дух наполнится и тело напитается Им, тогда вы придете к полной Благодати! И просветитесь!

Шайка его единомышленников понемногу заполняла зал.

– Лихо, – одобрил Тимофей оратора. – И умно. Они имеют право требовать бесплатной подачи вина! Да за такое любого проповедника будут чуть ли не на руках носить! И целовать при этом в заднее место. Короче, граждане, держитесь за табуретки – сейчас здесь начнется! Трактирщик грудью – за свое вино, толпа – за грудки трактирщика… Своеобразно у них тут борются за здоровый образ жизни.

– А чего нам тут ждать-то? – угрюмо спросил Леха. – Сенсей наши деньги уже отдал, так что можем со спокойной душой идти на все четыре стороны. Нищие, голые… Даже за гостиницу заплатить нечем.

– Нас тут трое здоровых мужиков, – примирительно сказал Тимофей. – Думаю, как-нибудь заработаем…

Леха буквально взвыл:

– Мы, значит, мужики?! А тот, кому ты наши кровные отдал, сплошная девственность?! Да иди ты!

Трактирщик у стойки успел вооружиться чем-то вроде бейсбольной биты. Толпа сторонников Ордена Обожествленного Вина уже маршировала по проходу между столами, равнодушно миновав при этом тот, за которым сидели Тимофей, Вигала и Леха.

– Обратите внимание, – вполголоса произнес сенсей. – На нас никто даже не оглянулся. Хотя мы не местные, а в любой толпе обязательно найдется хотя бы один лопух, который выпялит свои глазоньки на что-нибудь неизвестное и незнакомое. А это значит, что им уже не до нас, у них перед глазами – море вина и цистерны водки…

– Здесь водку не пьют, – педантично поправил его Вигала.

Леха тут же посочувствовал:

– Бедные…

– Кроме того, интересно и другое, – вполголоса добавил эльф. – Трактирщик говорил, что Орден Обожествленного Вина проповедует полное воздержание от потребления драгоценного нектара. А мы сейчас услышали нечто совершенно другое – что благодать можно получить путем бесплатной конфискации и распития винца…

– Смена идеологии? – быстро предположил Тимофей. – Прежняя пропаганда толпу не заинтересовала, так что они быстренько сменили ее на более… э-э…

– Удовлетворяющую вкусам толпы, – закончил эльф. – Раньше они приходили и проповедовали, теперь они призывают толпу приходить и крушить, потому что они, дескать, имеют право…

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Трактирщик у стойки молча переминался с ноги на ногу, предупреждающе выставив перед собой бейсбольную биту. Толпа осыпала его матюками и требовала немедленно открыть все винные краны – стало быть, здесь, как в прогрессивных западных отелях и ресторанах, имелась система трубопроводов, по которым вино и подавалось в трактирную залу. Оратор пока молчал. Видимо, выжидал, что от предвкушения выпивки толпа окончательно войдет в экстаз. Все посетители таверны, как один, присоединились к толпе сторонников Ордена Обожествленного Вина.

Эльф откинулся назад и беззаботным тоном предложил:

– Я вижу возможность заработать. Прямо здесь и прямо сейчас. Почему бы нам не пойти в трактирные вышибалы?

– С ума сбрендил? – ахнул Леха. – Может, тебе лобик пощупать? Или еще какую процедуру провести?

– А и впрямь, – медленно проговорил Тимофей, – почему бы и нет?

Они встали и двинулись через толпу.

– А почему вы… то есть ты, Тимофей, согласился? – быстро спросив Вигала. – К безумству храбрых ты вроде бы не склонен… Насколько я могу судить.

Тимофей промолчал. Как объяснить хладнокровному и одновременно радующемуся каждой стычке верзиле-эльфу, что его просто достало все. Перемена обстановки совершенно сумасшедшая, боевые соратники – сплошной готовый бедлам, клоунада на выезде… Эльф и браток. Тимофей вообще чувствовал, что если он в непродолжительном времени не начнет мерзко хихикать и корчить всем рожи, пуская от психического переутомления слюни, то это будет его крупное психиатрическое достижение. Достойное занесения во все учебники сразу – как по клинической психиатрии, так и по прикладной психологии, на зависть всем Фрейдам…

– Хозяин! – громко и весело крикнул Вигала через головы новобранцев винной веры. – Тебе вышибалы не требуются? Берем недорого, всего по сто пукелей за час.

– Да вы что, шипастый блях вам в задницу за такие деньги… – попробовал было возмутиться хозяин, но глянул на толпу перед собой – и сник.

– О, я вижу, до тебя уже дошла специфика момента, – повысив голос, добавил Тимофей. – По сто пукелей не за какой-нибудь час, а за тот, что идет вот прямо сейчас! И рифма в руку, и вообще… Соглашайся, а то как развернемся отсюда! И уйдем летящей походкой…

– Согласен! – судорожно завопил хозяин. И замахал битой, как гаишник жезлом – подъезжай, дескать, дорогой, поближе, отсюда и будем беседовать с другими будущими пострадавшими…

– Тогда прямо с этого места и начнем вышибать… – порадовал своим сообщением обернувшуюся к нему толпу Вигала.

И первым врубился в кучу монстров. Тимофей слегка зазевался – потому что, как пацан, на несколько мгновений буквально застыл на месте, уставясь на стремительную и ужасающую атаку эльфа. Вигала, идущий в атаку…

Дернуть за волосы назад, сбивая с равновесия, косой, рубящий ребром ладони по открывшейся шее… Следующему – подножка, затем тычок в то место, где у людей обычно находится солнечное сплетение… Видимо, физиология у всех монстров во Вселенной действительно схожа, включая и человека, потому что монстры реагировали правильно, воплями и падениями с последующими корчами на заплеванном трактирном полу…

Вигала рядом зверствовал, закатывая смачные хуки в челюсти и морды. И делал это направо и налево. Что-то хрустело, летела мелким дождичком кровь – не только красная, но и белая, голубая, серая, зеленоватая… Сплевывались на пол зубы – или клыки, это уж кому как нравится.

Леха прикрывал тылы. Героически прикрывал – с ревом и смачными ударами, сопровождая все это ежесекундными поминаниями какой-то уродской матери. Видимо, сто пукелей подействовали-таки ему на воображение. И возбудили на подвиги. Вот оно, классическое, – люди гибнут за металл. Или же старательно губят других – в частности монстров, в частности, вот как здесь и сейчас, в этой таверне.

Впрочем, за что боролись, на то и напоролись. Ребята тоже сюда пришли не цветочки нюхать. Занятие экспроприацией – дело крайне опасное. Для экспроприирующих же – особенно…

Они шли по толпе как гребень, но при этом вычесывали все попадавшееся напрочь. Примерно метра через три такого их совместного развлечения толпа начала слаженно разбегаться. Упырь-оратор, видя такое брожение в собственных рядах, подал голос:

– Стойте! Встаньте за Божественное Вино, да не продадут его за мерзкие деньги!

– Почему мерзкие… – пропыхтел Леха, работая руками во все стороны. – Деньги есть деньги, не пахнут, в лицо тебе не плюют, как некоторые. Это я на сенсея намекаю…

Поле боя стремительно пустело. В конце концов и оратор покинул его, подобрав для пущего удобства поды длиннющей ярко-бордовой мантии.

– Так, я не понял, – немного брезгливо сказал Леха, вытирая руки, запачканные в серо-буро-малиновой жиже (кровь монстров или уж и вовсе – их мозги?) о ближайшую скатерть. – А чего это они тут такие все податливые? Кому ни дашь в морду, тот сразу брык – и на пол. Послушно так, чуть ли не с готовностью ложится… И ни один – ни один! – даже не попробовал дать мне сдачи. Противно, фу…

– И верно, – рассеянным тоном поддержал его Тимофей, озирая чересчур быстро опустевшее поле брани. – Мягкотелые они какие-то. А еще с такими зубами, с такими мордами… Если честно, мне сейчас даже стыдно. Вроде как детишек побил.

– Детишки вообще-то пришли громить трактир, – пожал плечами эльф. – А что до их… гм.. некоторой инфантильности в драке – так это же город магов. Здесь все занимаются исключительно умственной деятельностью, кулаки мало кто ценит. Все больше мозги тренируют… Нам еще повезло, что среди этих… винопоклонников не было ни одного мага-оружейника. Против их заклятий не устоять даже нам, могучим и красивым. Это я вам для справки сообщаю – когда маг-оружейник читает заклятие разбитой челюсти или перебитых ног, эффект, чтоб вы знали, бывает просто поразительный. Запомните на всякий случай. И бегите со всех ног, едва увидите, как кто-то принимает стойку Лооса – поскольку именно из нее маг-оружейник читает свои заклятия, это у них нечто вроде обязательного ритуала.

– Запомним, – с готовностью произнес Леха. – Не знаю как сенсей, а я обязательно запомню… Ты мне только стойку покажи!

Вигала фыркнул и показал.

Все вместе напоминало смесь карате и кама-сутры. Одна нога прямо, другая финтом вокруг нее, левая рука за спину… И бедный эльф явно делал попытки завести ее под мышку другой руки. Сама правая была выставлена вперед. И украшена туго сжатым кулаком.

– Вот, – с готовностью сказал эльф, пыхтя и балансируя на одной ноге. – Надо только пальцами левой достать до локтя правой из-за спины… И ногу, которая в закрутке, довести до полутора оборотов. Сейчас я попробую дожать, а то у меня не до полной кондиции и рука, и нога. Что значит нет практики!

Как раз в этот момент эльф, продолжавший добросовестно демонстрировать им обоим все изыски местной военной мысли, потерял равновесие и попытался бухнуться на пол. Тимофей едва успел спасти его от фатального соприкосновения с заплеванным и покрытым кровью полом.

– Спасибо, – с достоинством поблагодарил эльф. – Теперь я знаю, кого приглашать с собой, если захочу напиться, как это у вас говорят, до белых веников. Пять секунд, Тимофей, – я только распутаю свои руки и ноги. И верну их на законные места…

Трактирщик ходил по слегка замызганной посередке таверне и горько сокрушался на тему потерянного рабочего дня. И потерянной прибыли – от клиентов, которые его самого едва не прибили.

– Хозяин, гони монету, – вежливенько так сказал Леха, пристраиваясь ему в затылок. – Сто пукелей, как с куста, – все, как и договаривались…

И тут от дверей трактира опять донесся какой-то шум. Больше всего похожий на солдатскую мар-ширку по гулкой уличной брусчатке.

Они все трое – даже четверо, если считать и трактирщика, – дружно обернулись к выходу.

Субъекты в средневековых одежках и со средневековыми же алебардами, толпой стоявшие сейчас в дверях, явно не принадлежали к поклонникам Обожествленного Вина. Скорее это пахло регулярной стражей. Городской регулярной стражей или даже гвардией. Наблюдалась у них этакая согласованная натренированность в позах и движениях…

А посередке красовался напомаженный типчик в шелках с разрезами и блестящими парчовыми вставками. Знакомо так увитый по рукам и ногам золотыми цепочками.

– Кстати, вот еще один признак мага-оружейника, – громко сообщил на все помещение Вига-ла. – Тело истинного мага-оружейника всегда украшают золотые цепи притяжения чар. Но смотреть на них как на обычное золото никому не советую, а уж тем более пытаться ограбить мага-оружейника. Ибо все они крайне не любят расставаться со своими золотыми… гм… цацками.

– Знаток, – холодно заметил субъект в цепочках. – Наставник и учитель… Давненько у нас тут эльфов не бывало. Особенно таких остроумных.

– Мы были сильно заняты, – почти так же невозмутимо ответил эльф. – Но не поверю, что эльфы других миров перестали здесь бывать. Город магов славен своими борделями. Гм… Проститутки, говорю, у вас отменные! Это я не о присутствующих.

– Тут случилось кое-что, – неопределенно начал маг уводя взгляд в сторону. – После чего ваши, так сказать, на время перестали сюда заглядывать. Но мы рады снова видеть здесь представителя твоей расы. Правда, люди в качестве гостей нас гораздо меньше радуют…

– Они здесь проездом. В поисках убежища.

– Знаю. Потому и… смягчу.

И заявил, обращаясь уже к трактирщику:

– Городской страже поступило сообщение… о том, что в твоем трактире безбожно и злодейски нападают на мирных посетителей, нанося им при этом страшные увечья, список которых уже подан. А ты, сообщают, был этому зачинщиком…