Текст книги "Трое за Ларцом"

Но вот дамы, в отличие от него, старались. В женских ручках кровожадно посверкивали кинжалы с совершенно прозрачными лезвиями, смахивающими на волнисто изогнутые сосульки.

Жриц явно кто-то обучал чему-то из разряда боевых искусств, потому что двигались они стремительно, размашисто и с уже знакомым хряканьем.

– Вигала! – тревожно воззвал Тимофей. – Что делать? В смысле мне…

– Извечный земной вопрос… – проворчал тот. Эльф со змеиной быстротой раздавал удары и толчки жрицам, которые падали, но затем довольно быстро поднимались и снова вступали в бой, если можно так назвать упражнения, исполняемые Вигалой. Лично Тимофею это больше напоминало игру здоровенного кота с мышками.

– Что делать и кому делать…

Голубоватый болванчик божества по-прежнему сидел в чаше, довольно посматривая на свалку за спиной Тимофея.

– Но вообще ты прав, с этим надо кончать. Значит так. – Речь эльфа перемежалась паузами, которые он тратил исключительно на махи руками и ногами. – Все божества обычно принимают жертвы плотью и кровью, то есть в виде зарезанных тел. А этот, наоборот, берет живое тело и превращает его в стекло. Тому может быть… Нечестный удар, красотка, туда целиться нельзя… Так вот, этому может быть, только два объяснения. Либо он, как ты сказал, тоже ценитель прекрасного и лепит из них стеклянные скульптуры исключительно ради собственного удовольствия, либо он просто не переносит крови и кровоточащего мяса.

Эльф замолчал, занявшись одной из жриц. К слову сказать, самой прекрасной из всех, что тут были. Вигала спокойно и добросовестно отражал все ее удары, однако нападать почему-то не спешил. Они танцевали друг напротив друга, быстро, но с какой-то церемонностью.

– Вигала, хватит отвлекаться на симпатичные личики, – сурово заявил сенсей. – Вспомни, зачем мы здесь! Труба зовет и все такое!

– Ты прав. – Вигала со вздохом сожаления отправил девицу в нокаут. – Ну, приступай.

– К чему?!

– Гм… разве я еще не сказал? К уничтожению бога. Давай-давай, а я пока прикрою твою задницу… то есть боевую спину.

– Как?!

– Как прикрою? Ясное дело – своей героической грудью.

– Нет, как уничтожить?!

– А разве я не сказал?! – изумился эльф. – Нет, точно помню – я упоминал, что он боится крови и плоти!

На него накатила волна только что очнувшихся жриц и закрыла его с головой. Эльф увлеченно зарычал и закопошился под грудой тел.

– И что это значит? – с тоской спросил Тимофей. – Ну, боится – и что? Я и сам знаю немало мужиков, которые в обморок падают, случись им пальчик поцарапать…

– Тимофей… – укоризненно проговорил приглушенным тоном Вигала, попутно занимаясь разгребанием жриц по сторонам. – Я же сказал – он не выносит крови! Так что тебе придется пролить немножечко своей…

Интересно, что это значит? Харакири ему тут сделать, что ли? Тимофей нашел за поясом нож, преподнесенный в свое время ему Лехой. И сделал неуверенный шаг к фигуре громадной мыльно-голубоватой гиены.

Прозрачная голова ощерилась и злобно зарычала. Тимофей печально вздохнул и закатал рукав. Стеклянноголовый Хартгарт ринулся вперед. Практически невидимые клыки щелкнули возле самой руки Тимофея…

Но не укусили. «Если ты не боишься крови, – лихорадочно размышлял Тимофей, – то зачем тебе укусов избегать? А вот если боишься…»

Он полоснул по запястью. И щедро окропил брызнувшей кровью попытавшуюся отпрыгнуть голубоватую гиену.

Божество разразилось идиотским ржанием и снова попыталось отпрыгнуть. Тимофей, покривившись от боли, пробормотал:

– Ах не нравится…

Потом щедро намазал обе ладони текущей из запястья кровью, густой и горячей. И попытался было ухватить гиену за загривок. Ладони соскользнули, на торчащем иглами загривке остались кроваво-розовые пятна, подсвеченные изнутри сияющим телом стеклянно голового божества.

Божество хрюкнуло и вроде бы поуменьшилось в размерах. Затем резво запрыгало от него по залу, почти не разгибая задних ног. Тимофей ринулся за ним следом, по пути сбивая жриц, кидающихся телом защищать своего божка и господина.

От каждого нового прикладывания кровавых ладоней Стеклянноголовый Хартгарт ревел, как раненый бык. И понемногу сжимался.

Минут через двадцать Тимофей гонял по залу уже не громадную полупрозрачную гиену почти без головы – она по-прежнему была настолько прозрачной, что практически не различалась на голубоватой шее, – а тельце маленькой собачонки крайне уродливого вида. Тельце сплошь покрывали кровавые пятна.

Жрицы кругом выли и пытались ухватить скачущую собачонку за загривок. Наверное, для того, чтобы спрятать своего великого и могучего бога от страшного и злого Тимофея. На флангах то и дело смазанной тенью в зеленом появлялся Вигала, расчищал ему путь, а потом вновь ненадолго увязал в куче азартно бросающихся на него жриц. У Тимофея, грешным делом, даже появилась крамольная мысль о том, что жрицам, повидимому, просто не хватало обычного, нормального общения с мужчинами. После всех своих служб и жертвоприношений…

Ибо на широкоплечего красавца Вигалу они кидались с гораздо большим желанием, чем на защиту своего родного Стеклянноголового.

В конце концов Тимофей изловчился и ухватил песика за хвост. А тот вдруг с громким хлопком исчез. Просто растворился в воздухе – и все.

Жрицы застыли вокруг него опечаленными соляными столбами.

– Ну и что все это значит? – спросил у затихшего зала Тимофей, растерянно всматриваясь в опустевшие ладони.

Там ничего не было – если не считать его крови, уже начинавшей сворачиваться и подсыхать. Запястье слегка кровоточило. Но не сильно – система свертывания в организме явно сработала как надо, и перерезанные сосуды уже начали схватываться тромбами и спазмами, предотвращая кровопотерю. Тут все складывалось хорошо.

А вот с исчезнувшим божком было наоборот – совсем не все как надо. И как ему теперь Леху выручать, спрашивается? А он так наделся, что возьмет собачку за хвостик, ткнет мордой в остекленевшего Леху – и тот, зараза, враз раскодцуется.

– Вигала! Что будем делать?

– Ты молодец, Тимофей. – Вигала совершенно беззвучно объявился рядом, одобрительно похлопал его по плечу. – Убил божка, надо же… А сейчас пойдем Леху высвобождать.

– А что все-таки случилось? – растерянно поинтересовался Тимофей.

И попытался обтереть руки об тунику первой попавшейся жрицы. Та коротко всхлипнула, но даже не сдвинулась с места.

– Э-э, а вот этого не надо, – строго сказал Вигала, уводя его руки в сторону от черной фигуры. – Твоя кровь у нас теперь драгоценная эманация… И к тому же нельзя так с женщинами обходиться. Сегодня руки об них вытираешь, а завтра ноги начнешь…

– Куда делся Хартгарт?

– Туда же, откуда и пришел, – в Черный Мрак, в Беспросветную Бездну… В пространство между мирами, где умирает свет и обретаются изгнанные боги. И будет покоиться там, пока какая-нибудь из жриц снова не совершит определенный обряд и не вызовет его оттуда.

– О… – потрясение сказал Тимофей, чувствуя, как его понемногу начинает мутить. – Значит, я его, так сказать, изгнал отсюда. Так? Хорошо… А вдруг эти жрицы прямо сейчас его сюда вызовут? Может такое произойти или нет?

– Нет. Пока ты стоишь здесь с окровавленными руками, Хартгарт сюда не заявится – боится вида крови, паразит. И даже более того…

– Что еще?

Громила-эльф, ухмыляясь во весь рот, заявил:

– Я тут вспомнил кое-что… Кровь изгнавшего бога священна. Я, правда, не знаю точно, что это значит.

– Это значит, что прикосновением своих рук ты можешь исцелить своего друга, проклятый! – взорвалась одна из жриц. – Иди и забери его! А потом выметайтесь отсюда, убожества, наполненные кровью, потом и мочой…

– Ну-ну, ты сначала на себя посмотри, – дружелюбно посоветовал Вигала озлобленной даме. – Ты же из самой обычной плоти и крови. А вовсе не из светящейся стекляшки, как твой хозяин. Пошли в хранилище, Тимофей.

* * *

Он шел между рядов застывших в стекле монстров и поочередно прикладывал к ним руки. Там, где ладони оставляли на боках кровавые отпечатки, стекло начинало стремительно мутнеть и терять свою прозрачность. А затем фигура оживала, быстро и резко. Он шел, а за ним оставались жалобно вздыхающие и даже кое-где матерящиеся монстры, которым тут же принимался объяснять что-то вполголоса шедший за ним Вигала. Время от времени приходилось снова терзать запястье кинжалом, чтобы обновить кровавые следы на своих ладонях.

Наконец дошла очередь и до Лехи, стоявшего в самом конце. Тимофей с определенным трепетом и пиететом подошел, приложился к нему ручками. И сразу ощутил, как потеплело и ожило холодное стекло. И Леха задышал…

– Ребята… – потрясение сказал парень с высоты своего постамента. – Ребята, больше не ходите к этим русалкам – там потом на такую образину натыкаешься…

– Не будем, – успокоил его Тимофей, протягивая руку. – Спрыгивай давай, любитель острых ощущений.

Леха грузно слез, покачнулся. Тимофей его поддержал.

– Эх Леха!

– А че? – независимо отреагировал братан. – Я же просто в экстазе был, слабый, радостный… Оттого и не дал той стеклянной образине в морду как следует.

– Да нет, я не про то.

– Надо уходить отсюда, – предложил подошедший к ним Вигала. – А ваши общечеловеческие проблемы давайте решать на улице. Кто чего дал, кто кому недодал…

За его спиной собравшиеся в кучу монстры что-то обсуждали злыми громкими голосами. Атмосфера в помещении накалялась буквально на глазах, и голоса звучали все громче и злее.

– Сейчас это здание громить начнут, – довольно-таки скучным голосом сообщил им эльф. – Здание, само собой, разнесут по кирпичику, со жрицами поступят соответственно. Если не уйдем, и нам может достаться – горящей балкой по темечку.

– Тогда вперед, – торопливо приказал сенсей. – Давайте сматываться отсюда.

Леха вдруг принялся обхлопывать самого себя с печальной мордой лица.

– Черт… Ребята, пукели исчезли!

Тимофей достал из кармана цепочку и протянул ее Лехе.

– А прочее… гм… жрицы пропили-прогуляли. Так что утешься хоть этим. Единственное, что удалось спасти…

Вигала ухватил их обоих за локти и поволок к выходу.

– Вот так влип, – громко сокрушался на ходу Леха. – И пукели сперли, и цепь. А еще на пальце печатка была – и ее тоже нету. Сперли, сволочи!

Они вылетели на улицу. За черными стенами нарастал многоголосый ор, там что-то звенело и грохотало, кое-где в почти монолитной черной стене вдруг появлялись проломы, из них начинали тянуться к розовато-сиреневому небу густые черные дымки.

Спасенные, судя по виду здания, начали процесс активных разборок со жрицами. До какой-то степени Тимофею даже стало жалко дамочек. Хотя, с другой стороны, ему-то не пришлось постоять на пьедестале…

– Пойдем отсюда, – предложил эльф, не глядя на строение, начинающее уже кое-где полыхать. – Нам еще в игорный дом Бальзамина надо успеть…

– Игорный дом? – разом оживился приунывший было по причине потери пукелей Леха. – А туда мы прямо счас пойдем? А этот ваш Ларец Сил спасать не станем? Хотя, конечно, игорный дом…

Вигала, уже успевший отшагать от них метра три, мгновенно остановился и резко развернулся. Зеленый плащ полыхнул по ветру волной.

Эльф посмотрел на Леху серо-желтыми глазами, в которых опять полоскался вертикальный зрачок.

«Глаза зверя», – подумалось вдруг Тимофею. И сердце отчего-то гулко стукнуло…

– Что ты имел в виду, упоминая Ларец Сил, Леха?

– А что, разве вы еще не знаете? – удивился братан. – А мне этот здешний шакал расхвастался, пока его бабы вместе с каким-то амбалом готовили меня… даже не знаю, к чему они там меня готовили. Я, кажется, заснул, а потом проснулся – и сразу вы, с упреками, с кулаками…

Эльф поднял руку.

– Леха, о Ларце.

– Так я уже все сказал! Пока меня готовили, в позу какую-то силком устанавливали, он все болтал. Дескать, та штучка, из-за которой я сюда притащился, этот самый Ларец, спрятана у него в подвале. А он, мол, заглянул ко мне в душу и теперь читает там все, как в раскрытой книге. Я со своими друзьями зря пупки надрывал, потому что искать Ларец у главного мага – бесполезная идея. И лежит этот Ларец Сил лично у него в самом глубоком месте подвала. А в каком именно, он не сказал. Вот и все.

– Дать тебе в морду, Леха? – с готовностью предложил Тимофей. – Нет чтобы сразу сказать!

Леха насупился.

– Ну вот, вы опять с кулаками… А разве я виноват? Сначала в экстазе был, потом образина какая-то мозги метелила, а потом сразу вы с кулаками…

– Тихо! – прервал Лехино нытье эльф. Вигала окинул взглядом здание, над которым уже начинал разгораться пожар.

– Кого-нибудь из вас брать с собой туда, внутрь, – бесполезно. Там дым, свалитесь на первом же десятке шагов. Так что иду я один. Тимофей, пригляди за Лехой. Вдруг его опять кто загребет.

– Ну вот опять, – с печалью в голосе пробормотал Леха. – Разок только и побыл в экстазе, а попрекать этим будут теперь всю жизнь…

Эльф умчался в сторону дверей, из которых уже вырывался поток выбегающих на улицу монстров. Отовсюду густо валил дым. Возле Черного Дома начала собираться удивленно охающая и ахающая толпа, которой выбегающие монстры что-то со всхлипываниями объясняли…

Вскоре из дверей уже никто не выскакивал. Толпа на улице между тем принялась что-то выкрикивать, потрясать кулаками. Пламя гудело и злобно трещало внутри Черного Дома, в проломах бились оранжево-алые языки огня, и столб дыма сверху становился все гуще и толще. Тимофей отметил про себя, что в толпе не оказалось ни солдат из городской стражи, ни любых других служивых лиц – скажем, пожарников.

Впрочем, местные пожарники, в отличие от своих земных коллег, могут и не выезжать на место событий, пришло ему в голову, когда он старательно пытался отвлечь себя от вида идущего сквозь огонь Вигалы. Местные борцы с огнем наверняка сидят себе сейчас где-нибудь на высокой каланче и старательно подбирают заклятия на случай пожара…

Поскольку из соседних домов никто не выбегал с криком: «Горим!» – и толпа на улице особого беспокойства по поводу распространения огня не выказывала, предположение Тимофея вполне могло быть обоснованным. Значит, по поводу огненного смерча на весь город горевать не стоило.

А вот по поводу ушедшего Вигалы – следовало очень. Любой нормальный человек в доме, наполненном дымом и пламенем, уже успел бы за это время раза три задохнуться. И раза два сгореть заживо.

Тимофей бессознательно сжал кулаки. Леха ойкнул – одна из ладоней Тимофея лежала у него на плече.

– Ты чего?!

– Вигалы нет…

– Не боись. Он у нас в воде не тонет, в огне не горит… – успокоил его Леха.

Сверху на горящем здании уже начала рушиться кровля. Тут даже Леха не выдержал – втянул сквозь зубы воздух и коротко матюгнулся. Из распахнутых дверей, окутанных дымом и пламенем, по-прежнему никто не показывался…

– Вот он! Вот! – завопил вдруг Леха, тыча рукой в сторону охваченных пламенем дверей.

Нежно-зеленый плащ эльфа сгорел почти весь, с плеч теперь свешивались только обгорелые лохмотья. Эльф вылетел из огня кубарем, прижимая что-то к груди. Тимофей с Лехой бросились к нему.

В первую очередь эльф бережно выпростал из-под остатков зеленой накидки серебряную гриву волос – явно прятал под плащ внутри дома, чтобы шевелюра не полыхнула синим пламенем в бушевавшем пожаре. Концы волос кое-где были опалены, по серебрящейся массе тянулись черные полосы от сажи и пепла. И широкоскулое лицо тоже было все в саже – одни только глаза оставались по-прежнему серо-желтыми, ясными и звериными.

Вот только белки у них сильно покраснели и вертикальная щель зрачка расширилась.

У груди эльфа красовался сундучок, рождавший воспоминания о мозаичных панно. Все стенки его были сложены из сияющих камешков четырех цветов – красного, синего, зеленого и серого. Красные отсвечивали огнем, синие поблескивали прохладной голубизной воды, оттенок темно-зеленых камней напоминал о земле, подернутой первой травой. А в серых полоскалось затянутое тучами небо…

– Вот он! – выдохнул эльф.

И тут же зверовато оглянулся, содрал с плеч остатки плаща и быстро завернул в них Ларец.

– Уходим отсюда! Живо!

Они рванули по улице, уводящей в сторону от горящего дома. Шагов через двадцать за спиной что-то мощно ухнуло, потом посыпалось с громким шуршанием. Каменная мостовая под ногами ощутимо дрогнула. Потом еще раз и еще. Эльф слегка запнулся на бегу. Тимофей устоял, хотя качнуло его сильно. А вот Леха, бедолага, после всех последних событий явно ослабел – и потому покатился по мостовой кулем. Тимофей отловил его у самой стены, торопливо вздел на ноги. На мгновение обернулся.

Вместо Черного Дома из мостовой торчала груда черных развалин. Из него получилась гигантская платформа, доходящая только до уровня Тимофеева пояса. Развалины были странно уплощены сверху, словно Черный Дом не просто обрушился, а был аккуратно так придавлен сверху гигантским прессом. Толпа не кричала – монстры преспокойненько разворачивались и расходились.

– Значит, вот как в городе магов тушат пожары…

Леха покосился назад, потом, ошалело глянув на Тимофея, пробормотал:

– М-да, с такими пожарниками и террористов не надо в городе иметь… Слушай, а ведь девицы в черном оттуда не вышли. Как же они?..

– Вигала ждет, – пробормотал Тимофей. – Давай-давай, двигай ножками.

И поволок братка по улице, подальше от общей могилы жриц Стеклянноголового Хартгарта.

Вигала притормозил и терпеливо ждал их у следующего перекрестка, недовольно хмурясь.

– Слушай, – с ходу спросил его Леха, – а как же все эти бабы? Неужели так и остались там?

– Они были уже мертвы к тому моменту, – спокойным тоном просветил его эльф. – Так что не волнуйся, не особо мучились. И это к лучшему. Даже одна такая жрица может снова вызвать своего Стеклянноголового. И все начнется сначала. Или ты хочешь опять на постамент, Леха? Тяга к прекрасному одолела и все такое…

– Нет, – отрезал браток. – И верно, остались так остались… Все к лучшему!

– Молодец, – противно-насмешливым тоном похвалил его эльф. – А теперь быстро в игорный дом Бальзамина, заберем оттуда моего собрата – и домой, на Землю.

– В игорный дом? – оживился Леха. – Мы и впрямь туда пойдем? Так что же мы здесь стоим?

– Уже идем, – успокоил его эльф. Примерно три километра стремительного марш-броска по извилистым улочкам – и они очутились перед странным домиком. Низеньким и темно-коричневым.

– Ну, – ошалело спросил Леха. – И это – игорный дом? Да, хреново здесь поставлен игорный бизнес…

– Главное здесь – внутри, – лаконично ответил эльф.

Крошечные коричневые дверки распахнулись. Оттуда выглянул привратник, мордой напоминавший обритого до кожи волка.

– Так вы будете заходить или нет, господа хорошие? – отнюдь не любезно спросил волчара. – А то стоят тут, внимание привлекают…

– А что, тут это запрещено? – начал было удивляться Леха.

Но эльф ухватил его за плечо и поволок вперед, в низенький проем. Тимофей нырнул следом.

Внутри было шумно. И море света, и монстрихи разных рас и народностей вертели по углам внушительными задами. Помещение внутри по площади намного превосходило весь домик снаружи. Фокус? Или же что-то из научной фантастики – но только в местном магическом исполнении…

Здесь не оказалось ни зеленых столов, ни привычных глазу игральных автоматов. По залу посреди ревущей и азартно кричащей публики были разбросаны островки, на которых что только не красовалось – и зеркальные шары, и какие-то неведомые звери. А напротив стояли монстры и непрестанно что-то метали в сторону шаров и зверей… —

Те в свою очередь безостановочно подпрыгивали. И кидались из стороны в сторону. Умудряясь, насколько Тимофей мог заметить, при этом оставаться целыми и невредимыми.

– Обалдеть, – неуверенно проговорил Леха, крутя головой из стороны в сторону. – Так это у них спартакиада народов Вселенной или все-таки игорный дом?

– Когда силушки столько, что аж мышцы трещат, – философски заметил Вигала, – самый большой азарт – это встретить цель, которая тебе не по силам. Здесь такую возможность предоставляют игорные дома. Их создают в основном для приезжих – местные, как вам уже известно, мускулатурой не интересуются, для них тонкие магические материи важнее грубой физической силы. Здесь сплошные туристы из разных миров. Большая часть приезжает специально ради этого. Если силен и ловок, действительно можешь подзаработать. И немало. Монстры упражняются с прыгучими целями, за поражение казино берет с них деньги. За редкие попадания – отдает само. Кроме того, здесь представители разных миров пьют, едят, веселятся… Так что за ночь здесь тратится немало. А вообще игорные дома в городе магов запрещены. В целях борьбы за нравственность. А то вдруг еще и маги начнут сюда заглядывать, а потом и мускулы примутся упражнять – это вместо мозгов-то…

– А почему же этот работает? – несколько наивно поинтересовался Тимофей.

Эльф поморщился.

– Ну ты и вопросики задаешь, Тимофей… Потому что у хозяина игорного дома везде свои люди. И все с лапами, на которых уже лежат нужные количества пукелей. Так, а вот и наша цель. Тимофей, у тебя в жилах еще осталась кровь? Победитель богов ты наш…

– Победитель богов – это звучит гордо, – солидно подхватил Леха в тон открыто ухмыляющемуся эльфу.

И не поймешь, то ли подыгрывает тому, то ли, как всегда, простодушен по самое не могу…

У дальней стены красовался отлитый в стекле великан. Вылитый Вигала, только чуточку похудее– и не обгорелый. Тимофей глянул на запястье. Рана на нем уже покрылась корочкой из свернувшейся крови. Но такую только царапни – и кровь пойдет снова. Стало быть, он в полной боевой готовности.

– Айда. – Тимофей пожал плечами. И двинулся вперед.

Со стеклянным эльфом все произошло в точности так же, как и с прочими монстрами. Стекло помутнело, а статуя вдруг ожила. Эльф на постаменте покачнулся, затем тяжело спрыгнул на пол. Вигала подставил ему плечо.

– Уходим, брат…

В игорном доме теперь сделалось на удивление тихо. Все монстры, обернувшись, смотрели на них. Монстрихи, до этого активно вращавшие нижними частями тела, тоже вдруг замерли. И с раскрытыми пастями глазели в их сторону.

– Здесь не такие правила, эльф, – проговорил вдруг кто-то ломким голоском. – Ты ворвался сюда, что-то сделал с моей любимой скульптурой, теперь хочешь ее попросту своровать у меня… Не выйдет! Верни на место, а то…

Из толпы монстров как-то сами собой выделились крепкие надутые парни с гнусными рожами, встали перед ними полукругом, отрезая путь к отступлению. Тимофей оглядел свою компанию. Леха стоит мрачный и уже сжимает кулаки. Вигала одной рукой поддерживает собрата, другой зажимает сверток с Ларцом. А парни напротив явно не из магов, с которыми им как-то пришлось столкнуться в одном из местных уютных кабачков. Наоборот, совсем даже не маги…

И все это, вместе взятое, может помешать их главной цели – доставить Ларец Сил на Землю.

– А кто говорит-то? – шепотом поинтересовался он у эльфа.

– Хозяин игорного дома, – напряженно пояснил тот. – Бальзамин. Сам он никогда не показывается – так, голос в зале, и все.

– Ладно. – Тимофей пожал плечами, обернулся к залу. – Бальзамин! Давай договоримся. В конце концов, мы ж не звери… да и ты, я думаю, вовсе не мечтаешь встретиться как-нибудь в темном переулке с толпой мстительных эльфов…

– А если мечтаю? – вкрадчиво поинтересовался все тот же голос без тела.

– За чем дело стало? – Сенсей пожал плечами. – Ты нас только отпусти – и мы тебе это мигом обеспечим…

В зале ненадолго воцарилась тишина, потом Бальзамин произнес:

– Нет, отпустить просто так я не могу… Потом вообще уважения никакого не будет, повадятся тырить из зала все, что под руку попадется… Предлагаю тебе сыграть. Победишь – эльф твой…

Вигала сзади жутко скрипнул зубами. Но промолчал.

– Идет, – с готовностью согласился Тимофей. – Если дашь лук и стрелы, то попробую попасть в одну из твоих скачущих мишеней. С трех попыток. Лук и стрелы-то у вас имеются?

– У нас наличествуют все виды оружия, – в рекламном стиле проговорил хозяин игорного дома. – Только помни – проиграешь, эльф мой.

– Да помню я, помню…

– Тебе что, сенсей, слава Робин Гуда покоя не дает? – встревоженным тоном спросил Леха. – Уверен, что попадешь?

Тимофей помотал головой.

– А как же?.. – удивился тот.

– Знаешь, Леха, есть такое великое русское слово – авось…

– Ага. И есть еще другое великое русское слово – дурак…

Подкатили мишень – что-то вроде продолговатого воздушного шарика, парящего в воздухе. Подали короткий лук со стрелами. Тимофей неуверенно наложил на лук стрелу, натянул тетиву. Та поддалась с трудом.

Стрела вылетела – пролетела мимо шарика, привычно скакнувшего в сторону.

Зал заулюлюкал. Вигала за спиной застонал. Леха в такт ему матюгнулся.

Тимофей, не обращая на все это ровно никакого внимания, прошагал вперед. Надутые парни смотрели на него удивленно, но препятствовать не стали. Он остановился прямо перед шариком. Примерился.

И что есть силы наподдал луком по глянцево блестящему боку.

Шарик моментально отлетел в сторону метра на три, потом с обиженным свистом вернулся на место. Чувствовалось, что с мишенями здесь так еще никто не обращался. Не по-джентльменски и все такое…

– Уговор был таков, – громко сказал Тимофей, ощущая, как часто бьется сердце. – Луком и стрелами попасть с трех попыток по той мишени, которую ты выставишь. Я, как видишь, попал со второй. С первой, где я стрелой пытался, что-то не получилось…

– Ах ты… – Сожаление было неподдельным. – И как же это я… Не обговорил все как положено…

– Уговор дороже денег, – бодро заключил Тимофей, – на самом деле не шарик был сбит с места, так? Сделал я это луком и стрелами, все честь по чести… И если ты нас сейчас не отпустишь, то…

– Конечно, эльфа ты для себя сохранишь, но ведь какие нехорошие слухи тут же пойдут! – бодрым голосом вклинился в разговор Леха. – То да се, дескать, Бальзамин обманул клиента, не отдал ему выигрыш… Зажулил, одним словом!

– Да, – с определенной надеждой в голосе произнес Тимофей. – Не будет доверия у клиентов – а какое после этого игорное дело? Так ты весь свой бизнес развалишь… Так что лучше отпусти. И в следующий раз обговаривай все как следует, может, поможет…

– Быстро уходим, – зашептал за спиной Вигала, – пока он размышляет…

Они тесно сплоченной группкой двинулись к выходу. Надутые парни слегка подались в стороны, пропуская их.

И в самый последний момент, когда они уже подошли к дверям игорного дома, кто-то – похоже, все тот же Бальзамин – вдруг заорал:

– А что это у эльфа под мышкой? Держите его!

Надутые парни ринулись через весь зал. Тимофей, мгновенно похолодев от предощущения страшного – их ограбят, они так и не привезут на Землю Ларец Сил, планета не будет спасена… – затрясся на месте. Но тут Леха довольно бодрым голосом проорал у него над головой, обращаясь к застывшим клиентам:

– Помогайте, пацаны! Гад Бальзамин хочет наш выигрыш зажулить!

Пацаны-монстры тут же развернулись к надутым парням. В зале замелькали кулаки, густо зазвучали красочные выражения. Все это перекрывалось громкими причитаниями:

– Нет, да что же это такое… Говорили мне, больше надо охранников, больше! В рожу дай тому, раззява! И беги к этим, там под мышкой у эльфа что-то такое… Непонятное, но манящее!

Вигала странно свистнул, Леха, широко размахнувшись, от души врезал по роже привратнику. И они вылетели на улицу.

Прямо с неба багрово-черной птицей спускался Эскалибур. Вокруг тела дракона кружились сияющие алые и белые вихри, сыпались искры. Дракон утробно ревел, судорожно взмахивал крыльями.

– Чего это он? – недоуменно проговорил Леха.

– Через заклятия магов пробивается, – сквозь зубы ответил Вигала. – Над городом колпак из них – там и птица не пролетит. А Эскалибуру приходится грудью его пробивать. Бедняга…

– А что, это больно?

Эльф оглянулся на Тимофея с Лехой, оскалился.

– Взлетишь – узнаешь.

Эскалибур приземлился брюхом на брусчатку мостовой, тут же вытянул шею и звучно щелкнул пастью перед вывалившимися из дверей игорного дома изрядно помятыми охранниками. Те тут же нырнули обратно. Хоть и монстры, а разумные…

– Живо! – заорал Вигала.

Затем толкнул вырученного из стеклянного плена эльфа к лесенке. А сам просто прыгнул. Прямо с места.

Тимофей с отвисшей челюстью, проследив полет – или, лучше сказать, улет – эльфа к холке дракона, пробормотал:

– Ну, Бэтмен, ну и дает…

Леха уже взбирался вслед за спасенным эльфом, часто перебирая руками и оттопыривая на обозрение всем собравшимся горожанам свой зад в продырявленных еще в лесу джинсах. Сенсей, выйдя из состояния ступора, тоже кинулся к скобам.

Горожане, дисциплинированно собравшиеся поглазеть на новую заварушку, разумно стояли в отдалении, поглядывали оттуда крайне потрясенно, но больше никаких активных действий не предпринимали. Тимофей заподозрил, что часть из них еще совсем недавно любовались обрушением Черного Дома, сиречь храма Стеклянноголового Хартгарта. Да, с появлением землян зрелищ в городе явно поприбавилось… Наверху его поджидал Трегуб.

– И как это вы с Эскалибуром так вовремя… – пробормотал Тимофей, ныряя в кресло и усаживая кроху-домового себе на колени.

– А Вигала нас позвал, – словоохотливо сообщил ему домовой. – Свистнул, и мы тут же сюда… Ты разве не слышал?

– Да, было что-то такое. В доме у этого Бальзамина… Но… но как вы услышали?

– А ты разве не знаешь поговорку – высоко сижу, да далеко слышу? – довольно спросил домовой. – Это еще что – Эскалибур, тот и вовсе даже мысли может слышать! Как у вас говорят, телепат. А сейчас мы прямо на Землю!

Эскалибур одним прыжком взмыл с мостовой. И вонзился в небо, тут же заполыхавшее веером из алых и белых вихрей. Среди них уже били серебряные молнии, частые, чистые…

И Тимофей утонул в нахлынувшем море боли.

А на другом конце боли лежала Земля.