Текст книги "Охотник желает знать"

Глава 11

В выходные Гречин с Мариной отправились на дачу к его родителям. Но пробыли лишь один день и, переночевав, вернулись. Наблюдать, как рабочие-таджики делают пристройку к дому, в которой, по замыслу Гречина-старшего, должны расположиться туалетная комната и сауна, не очень хотелось. Вернулись в город и от нечего делать снова начали проверять список гостей, которых намеревались пригласить на свадьбу. Получилось более полусотни человек. Свадьбу собирались сыграть в ресторанчике, стилизованном под охотничий домик и находившемся в пригородном парке на берегу пруда. При нем даже гостевые комнаты имелись на случай, если кто-то захочет остаться или не сможет уехать. Но ресторанный зал был небольшой, и больше пяти десятков гостей в нем вряд ли могло уместиться.

Марина в который уже раз пробежалась глазами по списку и задумалась.

– Я Колоскова пригласила с женой, еще пару людей из руководства, но этого, наверное, мало. Кто-то может и обидеться. Надо кого-то из подруг срочно ликвидировать.

Она засмеялась над своими последними словами, а Гречин сказал:

– Там Круглов вписан. Вычеркни его фамилию.

– Это делу не поможет, – ответила Марина, – одним человеком больше или меньше – разница небольшая.

– Для нас небольшая, а Жоре, вероятно, все равно – его убили. Вчера, когда его хоронили, я был с тобой на даче, а ведь хотел пойти на кладбище.

– Прости, – тихо произнесла Марина и отложила список в сторону.

Весь понедельник майор не знал, чем заняться. Марина ушла на работу, а он остался в постели. Только спать уже не хотелось. Несколько раз Алексей включал телевизор, но не мог сосредоточиться на смысле того, что видел на экране. Около полудня мобильник запиликал мелодию из старого фильма про умных и честных сыщиков. Гречин сидел на кухне, а мелодия звучала где-то в глубине квартиры. Алексей отправился на поиски сотового и неожиданно вспомнил слова песни. Шел на звук и напевал:

 
Наша служба и опасна, и трудна,
И на первый взгляд как будто не видна.
Если кто-то кое-где у нас порой
Честно жить не хочет,
Значит, с ними нам вести незримый бой.
Так назначено судьбой для нас с тобой —
Служба дни и ночи…
 

Мобильник лежал под кроватью. Алексей ответил на вызов и услышал мужской голос:

– Ты в отпуске, майор? Поздравляю, дело хорошее. Но мне сказали, будто ты дело Дарькина закрыл.

Алексей не мог сообразить, кто с ним говорит. Посмотрел на дисплей, где высветился номер вызывающего абонента, и все равно не догадался – цифры были ему незнакомы.

– Чего молчишь, майор? Не узнал, что ли, бывшее руководство? Это полковник Коровин, который теперь возглавляет службу безопасности торгового холдинга «Сезам».

– Узнал, конечно, – соврал Гречин, – просто не могу понять, зачем я вам нужен.

– Да ты мне век не нужен! – грубовато отозвался Коровин. – Я просто спросить хочу. Мне сказали, будто ты снова побывал в доме Германа и что-то оттуда прихватил.

– Кто вам это сказал? – удивился Алексей. – Если гражданка Крошина, то она наверняка доложила вам, что сейф, в который бывшая супруга бизнесмена пыталась проникнуть, оказался пуст. А я взял лишь свою ручку «Монблан», которую забыл в доме. Ручка дорогая, подарок невесты.

– Я в курсе. Но скажи мне, где тогда то, что лежало в сейфе?

– Деньги там, где и положено им быть, а насчет всего остального не знаю. Помню, были еще внутри какие-то фильмы, только кому они нужны? Сейчас на каждом углу DVD-диски продают. Но я не любитель их смотреть, да и времени нет.

– А куда ж они делись? – спросил Коровин.

– Откуда я знаю? А вам диски зачем понадобились?

– Да мне они на фиг не нужны. Просто эта Илона каким-то образом вышла на меня и теперь пристает, говорит, там память о Германе.

– Ну а мне к чему чужая память?

– Я тебя ни в чем и не обвиняю. Только учти, если у тебя хотя бы один диск завалялся, огребешь крупные неприятности. У меня возможности теперь большие, гораздо больше тех, что были, когда я заместителем начальника управления пахал.

– Если что обнаружу, сообщу вам, – пообещал Алексей.

– Договорились. Только еще один совет… Если найдешь их, то не вздумай смотреть.

– Да не буду я смотреть! Зачем мне смотреть чужое видео, как посторонние люди шашлыки жрут?

– Ну, значит, договорились, – повторил Коровин. – Найди диски, а я от имени вдовы тебя премирую в размере должностного оклада. Девочка, как ты понял, птичка не бедная: ей Герман после развода хороший кусок отвалил.

Разговор закончился.

Гречин сунул мобильник в карман и задумался. Понятно, что на тех дисках записано и почему вдова, женщина, похожая на подростка, так хочет их вернуть. Но с чего вдруг Коровин, говоря о том, что хочет помочь Илоне Крошиной, начал угрожать? И потом, подсуетился ведь, узнал номер мобильника Гречина… Неужели на дисках действительно какая-то важная информация? Важная лично для Коровина?

А ведь он думал об этом раньше, потащился в тот дом, забрал диски. Хотел их посмотреть, но постоянно что-то отвлекало и он забывал: служба, подготовка к свадьбе… Почему Алексей до сих пор так и не просмотрел их, он и сам не мог себе объяснить. Итак, Жорка Круглов незадолго до смерти звонил и сказал, что решил просмотреть диск, который стащил при осмотре дома Дарькина, и что-то там увидел. Что-то особенное, раз просил его, Гречина, немедленно к нему подъехать. Но Алексей отправился домой, и тем же вечером на эксперта напали. Что взяли – непонятно, но барсетку выбросили, оставив в ней и документы, и банку с пивом. Никакого диска при убитом обнаружено не было. И на рабочем месте Круглова диска нет. А что, если Жора нес диск, на котором имелась запись, компрометирующая кого-то, и на него напали, чтобы отобрать именно компромат?

Версия не такая уж и бредовая, и как вариант ее можно держать в голове. Напали, желая забрать диск, а барсетку прихватили для того, чтобы тот, кто будет расследовать убийство, подумал, будто целью было ограбление. Потом ведь барсетку со всем содержимым выбросили…

Нет, этого не может быть. Потому что убивать из-за записи любовных утех богатого человека никто не станет. К тому же хозяин диска и сам мертв.

А вдруг и самого Дарькина убили, чтобы забрать эту запись? Невероятное предположение. Если кому-то понадобился диск с записью, то сначала заинтересованное лицо должно было получить его. Может, Дарькин и не захотел бы отдавать, так его бы заставили хотя бы указать место, где тот хранится. Но следов истязаний и пыток на теле покойного не имелось. Зачем тогда вешать бизнесмена на перилах лестницы? Если, конечно, тот не повесился сам.

– «Наша служба и опасна, и трудна…» – снова запел Гречин.

И замолчал. Потому что сообразил: ответы на вопросы, которые он сам себе сейчас задает, могут быть найдены в самое короткое время. Достаточно спуститься во двор, открыть багажник «Тойоты», достать пакет с дисками, вернуться домой и просмотреть записи. Он уже открыл дверь квартиры и вышел на площадку, но тут разъехались двери лифта, и из кабины выскочила радостная Марина. Невеста поцеловала его и впорхнула в квартиру.

– У меня есть четыре часа, – сообщила девушка. – Потом я должна вернуться в офис, затем заскочить в отель, забрать наших инвесторов и сопроводить их в аэропорт, где они оставили свой самолет.

– А кто-нибудь другой их сопроводить не может? – поинтересовался Алексей.

Но Марина его не слушала, продолжала щебетать, сбрасывая туфельки:

– Хорошо иметь свой самолет. Куда захотел, туда и полетел. И оставил самолет в аэропорту, как машину на парковке.

Гречин смотрел на нее и восхищался справедливостью жизни, которая подарила ему знакомство с этой красавицей.

– У них «Фалькон», – продолжала Марина, снимая шелковый белый пиджачок с белыми кожаными пуговками, – кажется, реактивный.

Она направилась к спальне, расстегивая молнию на юбке и снимая ее.

– Там, кажется, всего двенадцать посадочных мест.

Юбка упала на пол, и девушка, оставшись в шелковых стрингах со стразиками, шагнула через нее. Открыла дверь в спальню и улыбнулась.

– Ну что, полетели?

Они умудрились заснуть и чуть было не проспали. Очнулись от тяжелого дневного сна одновременно, и оба посмотрели на часы.

– Боже! – закричала Марина, рывком вскакивая с кровати. – Я уже опаздываю.

Влетела в тесную гардеробную.

– Где? Где? Где? – повторяла она, обращаясь к себе самой.

– Что ты ищешь? – крикнул Алексей.

– Где-то здесь новенький гарнитурчик был… черненький, в горошек… А, вот он, нашелся!

Алексей поднялся с постели и стал натягивать джинсы. И тут из гардеробной выскочила Марина. В одной руке она держала черные замшевые туфельки на высоком каблуке, а другой пыталась застегнуть на груди пуговки узкого черного, в мелкий горошек платья. Пуговки не хотели застегиваться, а Марина спешила.

– У меня за полгода грудь на размер увеличилась, – объяснила девушка, – теперь почти третий номер. Это твоя заслуга.

Она надела туфельки, пуговки на платье так и не застегнулись до конца. Марина подошла к Алексею и сделала вырез на груди пошире.

– У меня и белье в горошек, – шепнула девушка. – Хочешь посмотреть?

– Ты опаздываешь, – напомнил Гречин, которому очень не хотелось, чтобы невеста убегала куда-то.

Вдвоем поспешили к дверям. По пути Марина сдернула с гардеробного крючка черную замшевую сумочку, проверила наличие в ней косметики, сказав при этом: «В такси подкрашусь». Потом обняла его, поцеловала, шепнула с обидой: «Провались она пропадом, эта работа!» – и выскользнула на лестничную площадку.

Возле лифта стояла старуха-соседка, которая взглянула на голый торс Гречина и оценила. После чего вздохнула.

– Здравствуйте, – сказала ей Марина.

– И тебе не хворать, – ответила бабулька, без особого энтузиазма, впрочем.

Кабина с гулом понеслась вниз.

Вечер опять грозил одиночеством, и занять себя было нечем. Гречин включил телевизор. Вскоре на одном из каналов началось ток-шоу с приглашенной молодой истеричной женщиной, которая пыталась уверить собравшихся в том, что она любовница Берлускони. Женщина была некрасива, о чем и сама, видимо, догадывалась, а потому бросалась на всех, кто пытался усомниться в факте ее знакомства с премьер-министром Италии, как тигрица. Смотреть эти глупости не было сил. По спортивному каналу транслировали бокс, и Алексей переключился на него. Время тянулось, все вокруг казалось тусклым, и даже боксерские поединки не смогли поднять настроение. Потом позвонил Бурцев.

– Я на кладбище ездил, на похороны Дарькина, – доложил старший лейтенант. – Народу – полно, даже оцепление стояло, но мне удалось просочиться. Видел нашего Павловского, Коровина. И вообще много известных людей.

– Бывшие жены присутствовали? – спросил Гречин.

– Аж целых две. Одна высокая блондинка с ребенком мужского пола, другая – девочка совсем, которая плакала всю дорогу. А бывший полковник Коровин ей платочки подавал. Обычное мероприятие с печальной музыкой.

– Что-нибудь необычное заметил? – поинтересовался майор.

– Ничего такого. Только когда я хотел уйти, бойцы из оцепления меня задержали и сказали, что со мной хотят поговорить. Через несколько минут мимо проходили Павловский с Коровиным. Павловский пошел сочувствовать дальше, а Коровин подошел и сразу набросился на меня. За каким, дескать, хреном я приперся, кто меня подослал и что я разнюхиваю здесь, когда такое горе. Пришлось ответить, что хотел тоже посочувствовать. Как ни странно, Коровин поверил. Спросил лишь: «Точно тебя не майор Гречин послал?» Пришлось поклясться, что нет. На том разговор и закончился. Я ушел, а потом подумал: откуда Коровин может меня знать? Если Павловский на меня указал, то понятно. Но вряд ли Павловский меня в лицо помнит, я с ним лично не знаком, в кабинете у него не бывал. В коридоре встречались, правда. Я поздоровался, а он мимо пролетел, как курьерский мимо нищего. Да, еще Коровин пытался узнать, не прихватил ли я что-нибудь из дома Дарькина. Сказал, чтобы я сразу это вернул, иначе пожалею. Вот это, пожалуй, единственной неожиданностью было. Особо Коровин не наезжал, однако смотрел грозно, как партизан-подпольщик на предателя родины. Пришлось сказать, что мы ничего взять не могли, там куча народу была, а вот как раз майор Гречин оставил там дорогую золотую ручку. Вот и все.

– Я съездил туда и забрал свою ручку, – напомнил Алексей.

– Об этом я Коровину не говорил. И вообще, кто он такой, чтобы допросы учинять?

Они поболтали еще немного. Потом позвонила Марина и сообщила, что сейчас едет в аэропорт провожать гостей, постарается через час быть дома.

Целый час провести в безделье Гречин не мог, а потому почти сразу после разговора с невестой вышел во двор. Подошел к своей машине, хотел открыть багажник, но оказалось, что забыл ключи от «Камри» дома. Алексей побродил по двору, прошел под аркой и оказался на аллее, которая тянулась вдоль широкой улицы. Шел одиннадцатый час вечера, фонари горели ярко, но под раскидистыми липами было темно. Гречин пересек газон и встал у обочины, надеясь увидеть поворачивающую к дому машину такси, в котором приедет его невеста. Простоял там какое-то время в ожидании, соскучился и побрел не спеша по дорожке.

И почти сразу увидел, как двое парней, явно считавших, что на темной аллее их никто не увидит, поскольку поздним вечером вряд ли кто рискнет прогуливаться здесь, схватили за руки девушку и хотели ее увести. А та пыталась упросить напавших оставить ее в покое. Несчастная даже не кричала, тоже, видимо, понимая, что даже если кто-то и услышит ее зов, то вряд ли поспешит на помощь, а вероятнее всего, постарается уйти в противоположном направлении.

Гречин ускорил шаг и подошел, когда ее уже повалили на землю лицом вниз, загнув за спину руки.

– Ребята, – сказал майор, – если вы сейчас же не оставите девушку в покое, я вызываю наряд.

Один из парней выпрямился, шагнул к Алексею и произнес, оглядываясь по сторонам и удивляясь тому, что кто-то вообще здесь появился:

– Послушай, уважаемый, это наша женщина. Она выпила немного, ей плохо, мы просто помогаем ей домой идти.

Гречин достал телефон.

– Я звоню в полицию.

– Что ты сказал? – Парень опять оглянулся. – Ты меня ментами пугать захотел?

Он снова покрутил головой, а потом обернулся к своему приятелю.

– Слышь, тут один кент мне угрожает. Ты понял?

Второй парень поднялся и начал обходить Гречина, спрятав руку за спину.

Алексей сунул мобильник в карман и шагнул к девушке, которая уже поднималась с земли.

– У вас все в порядке? – спросил он, краем глаза видя, что к нему приближается тот, который разговаривал с ним.

Гречин развернулся и ударил. Ударил неожиданно и резко, попав точнехонько в подбородок. Парень рухнул. Майор шагнул в сторону, уходя от возможного удара в спину, и успел перехватить руку с ножом. Удар наносился сверху, потому ему достаточно было только уклониться и, поймав запястье, продолжить движение нападавшего. Нож вошел в бедро парня, который сначала не понял, что произошло, но тут же начал оседать и, упав на газон, заорал:

– Гад, что ты наделал? Я умру сейчас!

Нож в самом деле вошел в его ногу до середины лезвия.

Гречин обернулся и увидел стоящую рядом девушку.

– Идите домой, – сказал он ей.

– Нет, – покачала та головой, – сейчас полиция приедет, а я свидетель. Вдруг вас в тюрьму из-за меня посадят?

– Я сам майор полиции, – ответил Гречин.

Затем достал мобильник и позвонил дежурному. Назвал адрес и сообщил, что двое, судя по внешности, уголовников напали на девушку. Оба пока в отключке, но они вооружены, а потому надо спешить.

Дежурная машина прибыла через шесть минут. Первый нападавший к тому времени очнулся, но подняться не смог. Второй все-таки встал, попытался убежать и тут же снова упал, матерясь и угрожая расправой над «кентом» в ближайшем будущем.

Алексей показал прибывшему сержанту свое служебное удостоверение, сказал, что сам не хочет светиться, и посоветовал сержанту оформить задержание на себя. Будто бы наряд ехал по улице, и им удалось разглядеть, как в темной аллее двое вооруженных мужчин напали на девушку с целью изнасилования и ограбления. Преступники оказали вооруженное сопротивление, но полицейские справились с ними без применения оружия и спецсредств.

– Если пострадавшая даст показания и подтвердит, – сказал сержант, – то этим гадам как минимум по десятке строгача обломится.

Гречин посмотрел на девушку.

– Вы подтвердите?

Та кивнула.

– Обязательно. У меня на подругу тоже напали. Все было точно так, как сейчас и как вы говорили. Бедная в больнице три месяца пролежала, а преступников не нашли.

– Она завтра придет в отдел и даст показания, – сказал Гречин сержанту. – Зачем ей сейчас полночи терять на все наши процедуры?

– Приду, – согласилась девушка, – напишу все как было. Опознаю их, если нужно.

– Если узнаете, конечно, – ухмыльнулся сержант. – Мы, пока их в отдел доставлять будем, побеседуем на тему «Зачем вы в наш город приезжаете?».

Нападавших увезли. Алексей пошел провожать девушку. Они прошли через двор его дома. Гречин посмотрел на окна своей квартиры – пока еще темные.

– Какой красивый дом, – сказала девушка, – тут столько красивых машин во дворе стоит. Наверное, здесь живут счастливые и удачливые люди.

– Как ваша подруга сейчас себя чувствует? – спросил Гречин.

– Не очень хорошо. То есть со здоровьем у нее вроде все в порядке. Но пока лежала в больнице, хозяин фирмы ее уволил. А потом и муж ушел. Не мог пережить, что жену изнасиловали. Как будто она виновата, что поздно с работы возвращалась.

– Дурак он и подлец, – сказал Гречин. – Может, и к лучшему, что ушел. Хуже было бы с таким трусливым недоумком дальше жить. Ведь мог выйти из дома и встретить жену.

– В тот день футбол был. Его любимый «Спартак» с кем-то играл в Европе.

– Ничего, подруга найдет другого. Поумнее и похрабрее.

– Пока не получается, – вздохнула незнакомка.

– А вы замужем?

– В разводе. Муж ушел, когда ребенку и полгода не было. Сейчас сыну три года, отвезла его к бабушке на дачу.

Они шли уже через другие дворы, которые были не так освещены, как двор Алексея, и машины в них стояли попроще.

– Каждый раз от метро этой дорогой ходите? – спросил Гречин.

Спутница кивнула.

– Выбирайте дорогу поосвещеннее.

– Как раз на такой освещенной на мою подругу и напали, – ответила девушка.

Наконец они подошли к ее парадному, постояли немного. Гречин дал незнакомке номер своего телефона и попросил позвонить ему, когда она пойдет давать показания в отдел. Пообещал:

– Я подъеду тоже. Мне все равно делать нечего, у меня первый день отпуска.

Девушка опять кивнула.

– Значит, договорились.

Майор хотел повернуться, чтобы поспешить навстречу Марине, но незнакомка удержала его.

– Подождите. Меня Наташей зовут.

Гречин протянул ей руку.

– А я Алексей. Позвоните мне обязательно.

Потом посмотрел на новую знакомую и вдруг спросил:

– Простите, а почему муж ушел от вас?

– Его родители постарались. Они с самого начала были против нашего брака. У него и отец, и мама в комитете по управлению земельными ресурсами служат. Очень богатые люди. А у меня только мама, которая диспетчером в аэропорту работала. Теперь, правда, уже на пенсии. Я ведь поздний ребенок. Отец летчиком был, но погиб. Родители мужа о другом выборе для сына мечтали, вот и напели ему, что я за него ради их богатства вышла, что изменяю ему, ребенок не от него. Мы развелись, и он вскоре женился. Написал отказ от сына. Теперь его родители даже по телефону не интересуются, как их внук поживает. Но это даже хорошо: я бы не хотела, чтобы мой сын был хоть чуточку на них похож, говорил бы только о том, у кого сколько денег.

Гречин попрощался и поспешил назад. Не шел, а почти бежал. На ходу достал из кармана мобильник и набрал номер.

Марина ответила не сразу. Сначала шли гудки, затем зазвучала музыка, и Марина скороговоркой произнесла:

– Вылет задержали, мы сейчас в баре, но уже заканчиваем.

Потом помолчала, словно переводила дыхание, и шепнула:

– Я скоро буду.

Алексей вошел в свой двор, посмотрел на темные окна квартиры и понял: спешить ему некуда.

Марина пришла в начале первого ночи. Конечно, не так чтобы очень поздно, но Гречин обиделся. Услышав, как на лестничной площадке застучали ее каблучки, открыл входную дверь и, не говоря ни слова, пошел на кухню. Невеста побежала за ним и бросилась ему на шею.

– Прости, прости, прости, – начала шептать она, – я сама порой ненавижу свою работу. Но сегодня это было необходимо. Зато я договорилась, чтобы приняли и твои деньги. Для «Весты» миллион долларов – вообще не сумма. Присоединим их к арабским инвестициям, оформим с тобой договор, как полагается. В договоре укажем тридцать процентов годовых, но я прослежу, чтобы ты получил больше. А в качестве гарантии получишь служебный вексель на миллион триста тысяч.

Марина продолжала висеть на его шее. От нее снова пахло шампанским. Алексею было тяжело, и он вернул невесту на землю.

– Хорошо, пусть будет так. Только ты уж предупреждай, когда задерживаешься.

– Вексель всегда можно будет предъявить банку, в котором мы обслуживаемся: на векселе печать и аваль банка. Только если обналичить его до срока погашения, можно много потерять на дисконте.

– Хорошо, – повторил Алексей, – пусть будет так. Пойдем спать.

Они легли в постель, и Марина стала гладить его волосы. Потом начала целовать его грудь и живот, но Гречин отстранил ее, повернулся на бок, спиной к ней, и сказал:

– Спи, тебе завтра на работу.

Алексей долго не мог заснуть. Лежал и слушал, как за его спиной тихо плакала в подушку любимая девушка.