Текст книги "Игра"

25

Деми

За несколько дней до начала каникул мне удается впихнуть в свое расписание встречу с Ти-Джеем. Он приходит за мной в особняк Теты. На улице прохладно, но мы сходимся на том, что будет чудесно прогуляться по кампусу, поэтому выдвигаемся в сторону кофейни.

– Ты на меня злишься?

Обиженный тон Ти-Джея заставляет меня удивленно на него взглянуть.

– Нет, конечно. Просто я была безумно занята. Я работаю над исследованием, зубрю все к экзаменам, планирую с Джози вечеринку сестринства, организую для всех по биологии Тайного Санту. Жизнь сейчас – какое-то сумасшествие.

– Нет, я знаю. Просто я соскучился.

– Ох, я тоже соскучилась. – Я беру его за руку.

– Ты свободна сегодня? – спрашивает он. – Сегодня в Гастингсе на катке что-то будет.

– Что будет?

– Типа зимней ярмарки. Ее устраивают впервые. Я подумал, что можно туда сходить. Попить горячего какао, покататься на коньках, сфоткаться с Сантой.

– Прикольно. Люблю ярмарки. Ой, но я сегодня иду на игру Хантера.

– Игру Хантера?

Я киваю.

– Брайар сегодня играет… я даже не спросила, с кем они играют. Это домашняя игра, и я пообещала ему прийти. Она закончится где-то в девять тридцать – десять. До скольких открыта ярмарка?

Он открывает браузер на айфоне, и я замечаю, что городская страница Гастингса уже загружена.

– Тут написано, что до полуночи.

Я оживляюсь.

– Тогда я смогу. Я закончу где-то к десяти, и у нас останется пара часов на ярмарку. Ну как?

– Прекрасно. – Он улыбается, что случается очень редко.

Не буду говорить, что с Ти-Джеем легко. Он держит эмоции глубоко внутри, но как только теплеет к людям, то сразу становится ужасно милым. Временами он может быть угрюмым, и поэтому, наверно, я не могу подолгу проводить с ним время. Но это не означает, что он мне не нравится. С Паксом я тоже не могу проводить кучу времени, потому что его мелодраматичная натура в итоге начинает действовать мне на нервы.

Мы с Ти-Джеем идем по извилистой дорожке, и снег хрустит под нашими ногами. Земля скользкая, и он сильнее сжимает мою руку, когда мы попадаем на особо опасный участок тропы.

– Посыпали бы солью, – жалуется он.

– Вот именно. Я чуть не шмякнулась сейчас лицом об лед.

До кофейни остается метров пятьдесят, когда Ти-Джей заговаривает о Хантере.

– Вы много тусуетесь вместе, – замечает он.

Я не могу разгадать его тон. Мне кажется, в нем есть нотка неодобрения, но я не уверена. Ти-Джея иногда так сложно понять.

– Ну да. Мы друзья.

Целующиеся друзья.

Я оставляю эту деталь при себе. Черт, я не знаю, почему вообще думаю об этом. Я поцеловала его дважды и с радостью сделала бы это еще сотню раз. Но Хантер дважды меня оттолкнул и не хочет больше ни единого поцелуя.

Ох, и он даже не пообещал, что мы вернемся к поцелуям после хоккейного сезона. Он просто повторил, что наша дружба слишком много значит, и мы провели остаток ночи с Дином и остальными, притворяясь, что мы не пытались только что высосать друг другу лица.

Как же это обидно. И печально. Я не верю, что у меня проблемы с самооценкой, потому что уверена, что без проблем найду, с кем переспать. Половина парней в «Тиндере» с радостью мне себя предложит.

Но я не хочу этих парней.

Я хочу Хантера Дэвенпорта.

Я не позволяла себе сильно углубляться в то, чего именно я от него хочу. Продолжать его целовать – это точно. И секс – обязательно. Одна мысль о наших обнаженных телах, сцепленных вместе, вызывает у меня жар. Дальше этого я не загадываю. Но мне правда кажется, что он не прав: я считаю, что мы можем быть друзьями с привилегиями, ничего не усложняя. Разве нет?

– Мне просто кажется, что это странно, – говорит Ти-Джей, выдергивая меня из моих беспокойных мыслей.

– Почему?

– Не знаю. Он такой бабник.

– Не совсем.

– Совсем. Я же рассказывал, как в прошлом году застал его в библиотеке, помнишь? Все, кто трахает телок в общественном месте, мерзкие.

– Во-первых, это совсем не показатель мерзости: у многих очень уважаемых людей есть эксгибиционистские наклонности. Ты что, не слушал лекцию Эндрюс о сексуальных зависимостях? А во-вторых, это было в прошлом году. Сейчас Хантер изменился. Он даже ни с кем не встречается.

– Ага, наверное, из-за герпеса.

Я резко смотрю на Ти-Джея.

– Как грубо.

Он пожимает плечами.

– Правда не всегда приятна.

Теперь я закатываю глаза.

– Какая правда? То, что у Хантера Дэвенпорта герпес?

– Мне кажется, да. Не помню точно, но я дружу с телкой из моей общаги, и она сказала, что прошлой весной заразилась от Хантера ЗППП[26]26
  Заболевание, передающееся половым путем.


[Закрыть]. Она упоминала сыпь, поэтому я и предположил, что это герпес… Разве от других болезней бывает сыпь? От хламидиоза или гонореи?

– Не знаю. – Я хмурюсь. – Ты сейчас серьезно?

– Честное слово.

Мой желудок тошнотворно переворачивается. Ти-Джей – приличный парень и обычно не распространяет слухи, поэтому я склонна верить, что он правда что-то слышал. Но это не может быть правдой. У Хантера нет ЗППП.

Ну, то есть… у него могло бы быть.

Внезапно мне в голову приходит мысль. Поэтому он и не занимается сексом? Потому что он стыдится болезни и боится заразить кого-то еще?

Такое вполне может быть. В любом случае мне неловко обсуждать личные дела Хантера с Ти-Джеем, который явно его недолюбливает.

– Ладно, неважно. Не нам об этом разговаривать, – говорит Ти-Джей, предвосхитив мои слова. – Это совсем не наше дело.

– Ты прав, – соглашаюсь я.

– Я вообще не должен был ничего говорить. Но я хотел, чтобы ты знала, просто на всякий случай. Раз уж ты проводишь с ним столько времени.

Вечером я тащу Пиппу на хоккей вместе со мной и Бренной. В основном потому, что я беспокоюсь, что Бренна будет настолько поглощена игрой, что мне не с кем будет поговорить. Как и я, Пиппа не фанат хоккея. Никто из нас не смог бы нормально объяснить, что сейчас происходит на льду. Я только вижу больших неповоротливых парней, мчащих на коньках и размахивающих клюшками.

Хантер сказал, что у него номер 12, поэтому я пытаюсь следить глазами за этими двумя цифрами. Мне кажется, у него все хорошо. Но с другой стороны, он не забил ни одного гола, поэтому, возможно, у него все плохо.

Я правда не знаю, как определить успех в хоккее. Нико играл в баскетбол в старшей школе и забивал кучу голов в каждой игре. Но, когда я спрашиваю Бренну, почему нет голов, она объясняет, что в этом хоккей отличается от баскетбола. По всей видимости, некоторые игры заканчиваются всего одним голом. Или даже совсем без голов.

К слову о Нико, во время первого перерыва Пиппа спрашивает о нем.

– Ты слышала что-то от Нико после его нападения на Хоккеиста?

– Не-а.

– Он пытался с тобой связаться? – с любопытством спрашивает Бренна.

– Без понятия. Я же говорила, что везде его заблокировала, даже в электронной почте. Уверена, он уже это понял.

– О, он понял, – подтверждает Пиппа.

Я резко поворачиваюсь.

– Ты говорила с ним?

– Лично я – нет. Но Дариус опять с ним разговаривает.

Я морщу губы. Я списывалась с Ди на днях, и он никак не упомянул, что снова начал общаться с моим бывшим.

– Дариус сказал, что Нико съехал с катушек. Парням приходилось несколько раз силой его останавливать, чтобы он не поехал к тебе домой. Ди сказал ему, что ни к чему хорошему это не приведет.

Я делаю в уме заметку, что надо будет спросить у Дариуса подробности.

– Но да, он точно до сих пор о тебе думает и очень плохо переживает ваш разрыв. – Пиппа глядит на лед, где «Замбони»[27]27
  Торговая марка ледовых комбайнов, служащих для восстановления льда на катках.


[Закрыть] выравнивает сверкающую поверхность. Затем переключается с моего неверного бывшего на подругу, с которой он изменил. – Коринн говорит, что вы опять переписываетесь.

Я киваю.

– Она прислала мне на днях смешной мем, и мы немного поболтали.

– Как бы то ни было, она все еще ужасно себя чувствует.

– Вот и хорошо, – бормочу я, но я уже не так сильно злюсь на свою подругу, как раньше. Даже злость на Нико притупилась.

– Я очень надеюсь, что однажды вы опять начнете дружить, и мы сможем тусить вместе, как раньше. Например, после каникул мы втроем можем устроить девичник?

У меня вылетает вздох.

– Ну, можно попробовать.

– Стой… ты переписываешься и собираешься тусить с телкой, которая переспала с твоим парнем? – встревает Бренна. У нее широко открыт рот от удивления, что привлекает внимание к ее фирменным красным губам. Это единственное цветное пятно на фоне полностью черных водолазки, леггинсов и кожаных ботинок.

Пиппа иронично качает головой.

– Серьезно, Деми, ты такая всепрощающая и понимающая, что мне хочется на хрен тебя ударить.

– Да ладно? Из-за этих двух моих прекрасных качеств ты хочешь меня ударить? К тому же! Ты буквально только что предложила мне устроить девичник. Ты сама подталкиваешь меня опять начать дружить с Коринн.

– Да, но ты, согласившись с этим, подаешь дурной пример всем нам, тем, кто еще держит на нее зуб.

Бренна усмехается.

– Я держу самый большой зуб, это уж точно.

Я закатываю глаза.

– Я хочу быть психологом. Значит, я должна практиковать то, за что выступаю, правильно?

Начинается второй период, и рефери подъезжает к центру и бросает шайбу.

– Как его не калечат? – не выдерживает Пиппа.

– Кого, рефери? – спрашивает Бренна.

– Да! Посмотрите на этого коротышку! Он так близко к ним стоит. В любую секунду кто-то из этих громадных монстров может в него врезаться и сломать каждую кость в его теле.

– Я знаю, что это кажется опасным, но рефери знают, как держаться в стороне, – заверяет ее Бренна.

По арене прокатывается крик, и я усиленно щурюсь, пытаясь понять, что происходит. Номер 12 летит мимо синей линии в центр льда.

– У-у-у, это Хантер! И он один.

Бренна вставляет хоккейную фразочку:

– У него выход один на один[28]28
  Ситуация, в которой игрок находится напротив вратаря с шайбой, оставив защитников команды соперника за спиной.


[Закрыть].

О боже, он несется к воротам, щелкая клюшкой в преддверии удара. Сердце стучит у меня в горле, и внезапно я вскакиваю на ноги.

– Охренеть, тебе нравится хоккей! – упрекает Пиппа, в шоке пялясь на меня.

– Нравится? Нет. Но ты видела этот бросок? – Хантер промахнулся, но смотреть на это было очень захватывающе.

Пиппа щурит глаза.

– У-у-у, – наконец говорит она. – Я знаю, в чем дело. Тебе не хоккей нравится. Тебе нравится хоккеист.

– Нет, – лгу я. И стону. – Ну, может, немного.

Бренна издает возглас.

– То есть сильно. Ты уже нашла ключ от его пояса целомудрия?

У меня вырывается смешок.

– К сожалению, нет. Он все еще туго затянут. – Я на мгновение задумываюсь. Я еще никому не рассказывала о поцелуях с Хантером, но это, видимо, надо изменить. Мне нужен совет, и сейчас самое время.

Поэтому, пока Бренна и Пиппа сидят и мне улыбаются, я рассказываю о поцелуях, которые называю Поцелуй в Ванной и Сальса-поцелуй.

– Во время Сальса-поцелуя он сжал мою ягодицу, – признаюсь я. – Но дальше он не продвинулся. Кажется, мне уже надо принять то, что я ему не интересна.

– Бред собачий, – говорит Бренна.

Пиппа согласно кивает.

– Если бы ты была ему не интересна, он не целовал бы тебя в ответ.

– А потом прерывал поцелуй, – напоминаю я. – Он твердо стоит на том, чтобы быть хорошим капитаном и сделать хоккей своим приоритетом.

– Секс с тобой не разрушит команду. – Бренна закатывает глаза. – Это просто чепуха.

– Может быть, но я не могу заставить кого-то со мной переспать. Есть такая вещь, как согласие.

– Никто не говорит тебе его заставлять, – отвечает Пиппа. – Но толчок ему дать можно.

– Я не только давала ему толчок. Я дважды его целовала. И он дважды меня останавливал. А после Сальса-поцелуя я сказала ему, что не буду к нему приставать до конца сезона.

– Ну и не приставай к нему. – В глазах Бренны зажигается дьявольский огонек. – Надо сменить тактику, детка. Перестань за ним ходить. Сделай так, чтобы он сам к тебе пришел.

– Как?

– Заставь его ревновать. Пофлиртуй с кем-то из его дружков.

– У-у-у, операция «Ревность»! – вставляет Пиппа. – Именно это тебе и нужно.

Заставить его ревновать… Вероятно, я уже это делала, когда танцевала с Дином. И я понимаю, это сработало. Я не флиртовала открыто, но один лишь танец с другим парнем пробудил у Хантера собственнические инстинкты.

– После таких игр вроде всегда проходят вечеринки? – спрашивает Пиппа. – Сегодня этим и займись.

– Не могу. Я встречаюсь с Ти-Джеем. Вот блин, я забыла! Мне надо написать ему, во сколько я буду. Когда закончится игра? – спрашиваю я Бренну. Я боюсь, что опоздаю, потому что, хоть мы и приехали сюда в семь тридцать, шайбу бросили только после восьми. Сначала была большая вводная часть, включая церемонию чествования давних выпускников, которые якобы установили когда-то кучу рекордов.

– Второй период только начался. Поэтому остался как минимум час-полтора. И, может быть, еще полчаса, пока парни принимают душ и переодеваются.

Блин, тогда будет уже одиннадцать. И если я хочу поздороваться с Хантером, как только он выйдет из раздевалки, то до Гастингса вряд ли доберусь в разумное время. Блин.

Я беру телефон и открываю чат с Ти-Джеем.

Я: Привет, я совсем неправильно рассчитала время. Видимо, пробуду тут до 11. Мне кажется, нет смысла приходить в 11, если ярмарка закрывается в 12. Завтра вечером она еще работает?

ТИ-ДЖЕЙ: Не уверен. Нельзя уйти с игры пораньше?

Я: Я бы с радостью, но я тут с Пиппой и Бренной, и я обещала Хантеру, что найду его после игры.

Следует долгая пауза. И никакого ответа.

Я: Мне так жаль. Пожалуйста, не сердись. Мы договорились встретиться в последнюю минуту, помнишь? Я уже собиралась пойти на игру.

ОН: Я знаю. Все нормально, Ди. Повеселись на игре.

Он явно раздражен. Я его не виню. Но мне уже начинает надоедать постоянно его успокаивать. Ти-Джей зовет меня куда-то почти каждый божий день. Да, мы друзья, но я даже с Пиппой не каждый день вижусь, а ведь она моя лучшая подруга. Черт, я даже с Нико не виделась каждый день, а мы были парой.

Тем не менее мне стыдно, что я не смогу пойти на ярмарку. Не надо было мне соглашаться на две встречи в один вечер. Каждый раз все идет наперекосяк, и теперь я расстроила своего хорошего друга.

Я: Мне правда очень жаль, зая. Я виновата. Не надо было наслаивать планы друг на друга. Это превратилось в какое-то тупое «двойное бронирование», и я прошу прощение за это. Я позвоню тебе завтра, и мы договоримся встретиться, когда мы оба сможем, ладно? Хо.

Он отвечает: «хохо», – а потом: «Ладно».

Ух. Я рада, что с этим разобралась. Теперь время для более неотложных дел.

– Я не встречаюсь с Ти-Джеем, – говорю я девочкам. – Так что, наверное, смогу пойти на вечеринку. Какой у меня план?

– Флиртуй и соблазняй, – советует Бренна. – Выбери его самого горячего друга – наверно, Конора или Мэтти. Флиртуй вовсю и следи, чтобы Хантер все видел.

– А потом что?

Она пожимает плечами.

– Если он заглотит наживку, то, надеюсь, пояс целомудрия упадет сегодня на пол твоей спальни. А если нет… черт, перепихнись тогда с Конором или Мэтти.

Я упираюсь.

– Но я едва их знаю.

Пиппа фыркает.

– Ты самая нелюдимая студентка на планете. Дурачиться с парнями, которых ты знаешь не с восьми лет, – это нормально, Ди.

Я показываю ей язык.

– Я серьезно. Тебе разрешено экспериментировать. К твоему сведению, с Нико у тебя был худший секс в твоей жизни, только ты думала, что он был сногсшибательным, потому что, кроме него, ты ничего больше и не знала. Позволь себе узнать.

– У нас с Нико был хороший секс. – Я замолкаю. – Ну, если не считать никудышного орального. – Кого я обманываю? Он даже близок не был к чему-то хорошему. – Но он все равно никогда меня не привлекал. Я могла прожить и без орального секса.

– Но это важнейшая часть! – возмущенно говорит Бренна.

– Если с Хантером сегодня все получится, нужно ли мне переживать о… эм… ну, знаете, заболеваниях, передающихся половым путем? – Предупреждение Ти-Джея продолжает таиться на задворках моего разума, как какой-то воришка.

– То есть болеет ли чем-то Хантер? – Бренна задумывается. – Никто мне ничего об этом не говорил, но, разумеется, я не могу знать наверняка. – Она морщит лоб. – Но поэтому надо все обсуждать до того, как снимать одежду.

– Обсуждать?

– Раскрытие информации, – объясняет она. – Болезни, контрацепция, любые причуды. Например, если у парня фетиш на ноги, то мне надо знать об этом дерьме заранее, чтобы меня на него не стошнило.

Пиппа взрывается смехом.

– О боже, отличное замечание. Все фетиши на ноги должны быть раскрыты еще до того, как все начнется. И даже не спрашивайте меня о парне на втором курсе, который хотел, чтобы я на него пописала.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закрыть руками лицо и отчаянно не застонать. Это вообще не моя стихия. Я спала только с одним человеком. Я потеряла с ним девственность, и мы годами были в долгосрочных отношениях. Нам никогда не надо было что-то «обсуждать».

И я вообще никогда не задумывалась, хочет ли он, чтобы я на него пописала.

Я никогда не считала себя наивной или неопытной. Я считала себя пробивной и остроумной телкой из Майами, которая владеет своим телом и своей сексуальностью. Но, видимо, пришло время немного повзрослеть. Мне правда надо думать о таких вещах, как ЗППП и новые партнеры.

И если сегодня все пойдет по плану, то этим новым партнером станет Хантер Дэвенпорт.

26

Деми

Вечеринка проходит в доме Конора. С прошлого моего визита я знаю, что у него четыре соседа и все они хоккеисты. По сути, большинство мужских тел сегодня в этом доме принадлежит хоккеистам, то есть у меня не так много места для маневра. Тут изобилие мышц.

В воздухе гремит хреновая поп-песня, и у меня пульсируют виски. Никогда не была фанатом электронной танцевальной музыки. Мы с Нико ходили на пару рейв-вечеринок в Майами, но мне не понравилось. Когда мы там были, он пытался убедить меня попробовать экстази, но я сказала: «Черт возьми, нет», – чем удивила большинство его друзей.

Это странно, но люди ожидают, что я более бесшабашная, чем есть на самом деле. Да, я пойду танцевать по первому зову, неважно где. Я поговорю с незнакомцами в очереди в аптеке. И, конечно, если бы кто-то попросил меня совершить прыжок с парашютом или банджи-джампинг, я бы подумала об этом. Но меня никогда не интересовали наркотики или еще какие-то опасные занятия, которые нравились нашим друзьям из Майами. Каждую мою поездку Нико проводил кучу времени на гонках. Незаконных, конечно же, что означало, что я все время оглядывалась через плечо, ожидая появления копов.

Так что нет, бесшабашность – не моя черта характера. Но сегодня я буду бесшабашной. Я буду дразнить своего друга и, надеюсь, смогу убедить его нарушить клятву. Может, я сволочь, но какой-то части меня интересно, не старается ли Хантер что-то в себе возместить. В прошлом году он вел себя саморазрушительно, трахая случайных девушек, пьянствуя. Но я не верю, что в этом его натура. Мне кажется, он просто отходил после отказа Саммер и предполагаемого предательства со стороны друга.

Как по мне, секс – не то, из-за чего в прошлом году его хоккейный сезон пошел коту под хвост, и я не считаю, что именно его отсутствие приводит в этом году команду к успеху.

Я начинаю думать, что дело в доверии. Сейчас он не доверяет себе, не верит, что может принимать правильные решения. Но мне не кажется, что избегать любых ситуаций, где надо принимать сложные решения, – это выход.

Я перевожу взгляд на Хантера. Он на другом конце гостиной, увлеченный разговором с Мэттом Андерсоном. Тем временем я стою в углу как лузер, посасывая один из многих чупа-чупсов, неизменно припрятанных у меня в сумке. Хантер оставил меня саму по себе, как только мы сюда приехали, но я никого тут не знаю и замечаю все косые взгляды хоккейных фанаток в мою сторону, как будто я посягаю на их собственность.

Я не особо понимаю психологию спортивных фанаток. Тот факт, что они выставляют все таким образом, как будто я пытаюсь у них что-то украсть, говорит мне, что они заботятся не о парнях, которых жаждут, а только о статусе, который эти парни могут им дать. Я смотрю на Хантера и вижу Хантера. Они смотрят на него и видят ХОККЕИСТА.

– Что случилось? Скучаешь? – Конор подходит и присоединяется ко мне у дверного проема.

Невозможно смотреть на Конора, не замечая, какой он невероятно привлекательный. Он чем-то напоминает друга Хантера Дина, только Конор скорее похож на серфера, в то время как Дин должен позировать для рекламы одеколона или для разворотов с нижним бельем.

– Ну, я просто никого тут не знаю. – Я пожимаю плечами, рассеянно вращая палочку чупа-чупса большим и указательным пальцами.

– Меня-то ты знаешь. – Он криво усмехается.

– Это правда.

Он кивает в сторону Хантера.

– И Дэвенпорта.

– Тоже правда. Только он сейчас занят.

– А я нет. – Конор наклоняет голову. – Пошли потанцуем. Мы можем друг друга развлечь.

Обычно я не отказываюсь на приглашение потанцевать, но после двух газировок, которые я выпила на игре, и водки с клюквой, которую мне сделала соседка Конора, мой мочевой пузырь полон.

– Я бы с радостью, но ужасно хочу писать, – признаюсь я. – Если мы будем танцевать, то я всего тебя описаю. – Хотя, может быть, он помешан на этом. Как я сегодня узнала, такое бывает.

Он смеется.

– Хорошо, давай тогда ты решишь свою маленькую проблемку, а потом посмотрим.

Я оглядываюсь назад, отмечая очередь в ванную на первом этаже.

– Может, ты составишь мне компанию, пока я жду в очереди?

– У меня есть для тебя вариант получше. – Он подмигивает и подает мне руку. Я ее принимаю.

И когда я перед тем, как мы выходим из комнаты, замечаю, как Хантер хмуро смотрит в нашем направлении, то не могу сдержать самодовольной улыбки. Я не планировала, что это случится уже сейчас, но, похоже, операция «Ревность» официально началась.

Наверху Конор открывает дверь и приглашает меня войти.

– У меня главная спальня с ванной комнатой. Мой туалет к вашим услугам, миледи.

Я хихикаю.

– Благодарю, милорд.

В ванной я выкидываю чупа-чупс, а затем поднимаю платье и делаю свои дела. В коротком платье посреди зимы я чувствую себя немного глупо, но после игры мы заехали в дом Хантера и Бренны, и Бренна убедила меня сменить леггинсы и свитер на одно из ее платьев – теплое, в рубчик, с длинными рукавами, едва достающее мне до колен. Конечно же, черное.

Моя руки, я слышу за дверью ванной шум голосов. Женского и мужских. Выйдя, я вижу, как Мэтт распростерся на кровати рядом с девушкой с темными косами.

– Привет! – говорит она, когда меня замечает. – Я Андреа.

– Деми.

– Присаживайся, – зовет Конор с небольшого дивана. Спальня настолько большая, что вмещает в себя двуспальную кровать, гардероб, софу и огромный плоский телевизор. Конор сидит на одном конце дивана, играясь с геймпадом. На другом конце сидит Хантер, открывающий бутылку янтарной жидкости.

– Виски? – говорю я, морща нос. – Теперь мы пьем виски? Что случилось с твоим драгоценным пивом? – Когда мы сюда приехали, он никак не мог заткнуться по поводу того, что Мэтт взял для них ящик «Дампф Панк». Разумеется, я поинтересовалась, как можно было выбрать для пива такое тупое название, на что Хантер показал мне средний палец.

– У нас все закончилось. Там только какая-то вода осталась. – Он корчит рожу. – Выпей со мной, Семя.

Я колеблюсь. Если я начну пить, то могу потерять голову. С другой стороны, жидкая смелость мне не помешает. Сказать по правде, я без понятия, как кого-то соблазнять.

– Мне можно будет свалиться сегодня на твой диван? – спрашиваю я его.

Хантер кивает. Он снимает бейсболку, проводит пальцами по своим темным волосам и снова ее надевает. Я присоединяюсь к нему на диване.

– Ладно. Давай.

Пока Конор запускает игру со скейтбордами, Хантер наполняет рюмку и выпивает ее.

Я смотрю на его сильное горло, пока он глотает виски. Я хочу поцеловать его прямо туда – прямо в основание шеи. Интересно, почувствую ли я бьющийся под моими губами пульс?

Он передает мне рюмку. Я подозрительно на нее смотрю.

– Что? Своей у меня не будет?

– Тут есть только одна. Если хочешь свою, спустись и возьми. – Хантер поднимает бровь. – Что, боишься заразиться от меня глистами?

– У меня во рту был твой язык. Если у тебя глисты, то я уже заразилась.

Конор хмыкает.

– Налей мне тоже.

– Сначала я, – говорю я, поднимая рюмку к губам.

Я пью, и алкоголь тут же увлажняет мне глаза. Ух. Видимо, к виски мне надо привыкнуть. Я могу, как профи, еще раз выпить текилу, но из-за виски я больше навеселе, чем обычно.

Хантер наливает еще одну рюмку, и я передаю ее Конору. Он заглатывает ее и начинает игру. Я смотрю, как его скейтбордист исполняет серию трюков на бетонном хафпайпе.

– Это же в Джэксонвилле! – восклицаю я, когда вижу на экране знакомые места.

– Скейтпарк Кона, – подтверждает Конор. – Ты там была?

– Несколько раз. Мой бывший, – боже, как же странно это говорить, – дружил со скейтерами. Ты был когда-нибудь во Флориде? – спрашиваю я его.

– Нет, я парень с западного побережья.

– Калифорния?

Конор кивает.

– Хантингтон-Бич.

– Никогда там не была, – признаюсь я.

– Тебе надо приехать ко мне этим летом. Я тебе все покажу.

Хантер закатывает глаза.

– Осторожно, Семя. Он к тебе подкатывает.

– Ничего я не подкатываю, – возражает Конор. – Я просто сижу тут, как хороший мальчик, и играю в игру. – Он нажимает несколько кнопок на геймпаде и самодовольно мне улыбается. – Только если ты сама не хочешь, чтобы я к тебе подкатывал.

Я задумываюсь.

– Может быть, и хочу.

Хантер сердито выдыхает.

– Деми, мне кажется, тебе надо завязывать.

– Я выпила всего-то одну рюмку!

– И она явно затуманила твой разум, если ты открыто флиртуешь с этим тупицей.

Андреа слышит его с кровати и хихикает.

– Эм. С Конором Эдвардсом нельзя не флиртовать. Он сам вызывает это в девушках.

– А я? – жалуется Мэтт, и я замечаю, что они так приблизились друг к другу, что чуть не обнимаются. – Что я вызываю в тебе?

Она шепчет что-то ему на ухо. Мэтт в ответ хмыкает, и мне становится неинтересно.

Конор передает геймпад Хантеру, который наклоняется вперед и упирается локтями в бедра. Он сосредоточенно морщит лоб, пока его игрок исполняет серию кикфлипов[29]29
  Вращение скейтборда носком от себя.


[Закрыть]. Эту локацию я не узнаю, и, если честно, мне уже надоело смотреть на эти видеоигры.

Тем не менее я не упускаю из виду, что Конор пододвинулся ко мне. Он приятно пахнет цитрусовым мылом. Его волосы слегка влажные после душа, который он, видимо, принял после игры. На нем футболка и шорты, и он босиком.

Постоянно высокая температура тела – это, похоже, отличительная черта всех хоккеистов: Хантер снял худи почти в ту же секунду, как мы приехали на вечеринку, и остался в своей фирменной майке.

– Итак. – Конор кажется задумчивым. – Мы установили, что ты хочешь, чтобы я к тебе подкатил.

– Я сказала «может быть», – напоминаю я ему. Кокетливо.

– Ладно… Что нужно для того, чтобы «может быть» превратилось в «черт возьми, да»?

– Не знаю. Предложи что-нибудь, и мы посмотрим.

– Хм-м. – Длинными пальцами он проводит вверх по моему рукаву и начинает играть с прядью волос. – Как насчет лучшего секса в твоей жизни?

Хантер фыркает. Но не отводит глаз от экрана.

– Что еще? – Я мягко кладу ладонь на колено Конора, и на этот раз Хантер бросает на нас взгляд.

– Как насчет лучшего массажа в твоей жизни?

– Чувак, тебе лучше перестать употреблять слова в превосходной степени. Это приведет тебя только к провалу. – Хантер бросает геймпад на колени Конору. – Твоя очередь. Мне надо отлить. – Он поднимается на ноги и уходит в ванную.

Конор не начинает новую игру. Он кладет геймпад на пол и поворачивается ко мне. Его серебристые глаза понимающе блестят.

– Итак, между тобой и капитаном что-то есть?

– Мы целовались пару раз, – признаюсь я неуклюжим после виски языком. – Но он не хочет двигаться дальше.

– Ясно. Целибат.

– Ага.

– Поэтому ты подкатываешь ко мне? – Он наклоняет голову и насмешливо изгибает губы. – Ты надеешься, что он начнет ревновать и поддастся?

– Я к тебе не подкатываю.

– Давай не будем.

– Что не будем?

– Лгать друг другу. – Хмыкая, Конор берет меня за подбородок большим и указательным пальцами, заставляя посмотреть ему в глаза. – Тебе нужна моя помощь или нет?

У меня пересыхает в горле. Я несколько раз сглатываю, но это не помогает.

– Думаешь, подействует?

– Детка, – тянет он. – Я могу подействовать на кого угодно.