Текст книги "Подменыш. Красавец и уродина"

– Ладно, нужно идти! – прервал ее мысли Арлан, стремительно вскакивая на ноги. Подхватил довольно урчащую серую кошечку и сунул ее под куртку. Он, кажется, уже вполне совладал с собой. – Борька сегодня опять не в духе, нужно поскорее его сменить.

– Мы пойдем в школу? – спросила Вета и ощутила, как леденеют от страха губы.

– Конечно, – удивился парень. Но через секунду угадал причину ее паники и добавил тихим голосом:

– Не бойся, Вет. У тех, кто собирался на похороны, встреча была назначена на более ранний час. Я видел их, когда шел к тебе. Почти все твои одноклассники стояли группкой на школьном дворе. Сейчас они, конечно, уже ушли на кладбище.

– А ты не думаешь, что мне тоже нужно было?..

– Нет! – моментально оборвал ее Арлан. – Зачем, ведь ты знаешь, что Артур пока жив.

Это «пока» Вете сильно не понравилось. Она снова подумала о старике.

– Если я не придумаю, как ему помочь, то мне лучше попрощаться с ним прямо сегодня… – пробормотала она.

– Не отчаивайся, – посоветовал воспитанник. – Вам с Борисом предстоит трудная дорога назад. Среди переходов есть такие, по которым ходить врагу не пожелаешь. Вполне может быть, что, если вам удастся благополучно вернуть Ингу, ты получишь право на Заветную Просьбу.

Однако голос его звучал не слишком уверенно. Наверняка Арлан просто преувеличивал сложности обратного пути, досадуя на то, что ему запретили присоединиться к ребятам.

Глава 13. Дурные подозрения

Борю с Ингой они обнаружили на длинной скамье напротив школьной раздевалки. В облике Нелюбиной ничего не переменилось со вчерашнего дня: она по-прежнему смотрела в никуда бессмысленными глазами и улыбалась пугающе-идиотской улыбкой. Шварц сидел рядом с ней чернее тучи. На них никто не обращал внимания: сегодня здесь было полно ребят из других школ. Некоторые останавливались перед доской с траурным объявлением, читали, перешептывались.

– Я ее посторожу, – объявил Арлан, усаживаясь рядом с Нелюбиной. – А вы погуляйте пока. Вечером снова встречаемся в Березовом домике.

Вета сразу догадалась, что воспитанник имеет в виду: он дает им время проститься с родным городом. Молча схватила Борю за руку и потянула за собой, подальше от страшного объявления.

Молча дошли они до парка, потом до Серебряного озера, зашагали по узкой тропинке вдоль берега.

– Завтра, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. И рассказала обо всем, что произошло в ее квартире.

Борис выслушал её со странным и недовольным выражением на лице. И не задал ни единого вопроса, как будто услышанное не имело к нему абсолютно никакого отношения. А потом вдруг заявил:

– Знаешь, у меня как-то отпало желание возвращаться в тот мир.

– Ты что?! – потрясенно воскликнула Вета. – Ведь ты был так рад вначале, говорил, что ты всегда знал, чувствовал, что попадешь туда… что там твой дом!

– Придурком был, – буркнул парень и стал смотреть на уток, провожающих их по воде в надежде получить угощение.

– А теперь вдруг резко поумнел? Интересно, каким образом?

Друг молчал, пришлось ткнуть его локтем в живот. После этого бывшего одноклассника словно прорвало, и он заговорил очень быстро, задыхаясь и глотая слова:

– Просто надоел этот бардак! Я думал, я надеялся, что там будет лучше, ну, что хотя бы в мире троллей все идеально! А потом узнал, что и у них, оказывается, все, как у людей. Вот ты, Ветка, у нас девочка умная, наверняка читала средневековые мифы и легенды. Помнишь, что там написано: для каких целей тролли похищают земных младенцев?

– Не помню, – растерялась Вета. – Да и какое отношение?..

– В мифах сказано, они похищают детей, чтобы платить ими десятину дьяволу, – тут же перебил ее Шварц. – Конечно, это очень предусмотрительно, но, знаешь, неприятно иметь дело с существами, которые прячут своих детей в этом мире и набирают других, чтобы расплатиться ими… уж и не знаю, с кем именно!

– Да что ты выдумываешь?! – уже всерьез возмутилась Громова. – Мало ли, что говориться в легендах, ведь на то они и легенды! Ты сам видел воспитанников. Все целы и здоровы!

– Не все, – зловещим шепотом произнес Борис.

– Что значит – не все?

– Ну, этот, типа дьявол, он же не забирает всех подряд. Каждый год он берет кого-то одного. Воспитанники перед отправлением в мир людей проходят сложнейшие испытания. И во время этих испытаний иногда кто-то один исчезает.

– Арлан ничего не говорил об этом, – ошарашено прошептала Вета. Ей почему-то стало очень страшно.

– Еще бы он сказал! Эти воспитанники – они же все зомби! Повальный синдром заложника! Да пропади из них хоть половина – другие будут считать, что так и должно быть, типа это их святой долг!

– Не кричи, – попросила Вета. – Ты наверняка ошибаешься. Арлан говорил, что такие серьезные испытания нужны, чтобы подготовить их к жизни среди людей. А испытания не бывают без риска.

– Все равно, все – вранье! – продолжал распаляться Шварц. – Еще девчонка эта, Инга. Мы возимся с ней, а ведь наверняка старейшины прекрасно знают, что помочь ей ничем невозможно. Просто не хотят сказать нам прямо: бросьте ее, пусть уж окончательно пропадает. И Арлан этот им подыгрывает! Хотя и он, уверен, все знает!

– Что знает?! – завопила Вета. – Инга-то тут при чем?

– Да при том, что существует какая-то мистическая связь между подменышем и воспитанником, – чуть спокойней произнес Борис, и Вета тут же вспомнила, что вчера уже слышала эти слова от самого Арлана. – Эту связь никто пока не может объяснить, но она точно есть. И если воспитанник погибает, то и с подменышем, которого он должен заменить, часто тоже что-то случается. Не во всех случаях, иначе подмена не имела бы смысла. Но с Ингой произошло именно это.

– А откуда ты знаешь, что кто-то погиб? Откуда ты вообще все это берешь? Тебе что, призраки рассказали? Так ты больше им верь!

– Какие еще призраки! – отмахнулся парень. – Я вообще не слышал, о чем они говорили, только шорох и шипение какое-то. А если ты мне не веришь, то можешь спросить Арлана про Тею. Посмотрим, что он тебе на это скажет!

– Кто это? – спросила Вета.

– Тея – воспитанница, которая должна была заменить в этом мире Ингу Нелюбину. Но Тея погибла во время выпускных испытаний. Она, кстати, была подружкой нашего Арлана. Они даже собирались пройти обряд обручения.

– В шестнадцать лет? – поразилась Вета.

– Воспитанники взрослеют рано, – усмехнулся Шварц.

Вета молчала, как громом пораженная. Неужели действительно Арлан уже успел потерять любимую девушку? Тогда понятно, почему он всегда такой грустный, нелюдимый… во всех смыслах этого слова. И почему так среагировал, когда она полезла со своими дурацкими вопросами.

– Что, прониклась? – спросил Борис. Решил, наверное, что она молчит, потому что потрясена коварством троллей. – Поэтому я и подумал, что нам с тобой лучше туда не возвращаться. Представь только, вот выйдешь ты замуж…

– Я не собираюсь замуж! – возмутилась Вета.

– Ну, конечно, все вы, девчонки, так говорите. Выйдешь, как миленькая, и родится у тебя ребенок, которого придется сразу отдать черт знает кому и куда аж на шестнадцать лет. Взамен тебе принесут другого, будешь воспитывать, привыкнешь, а потом его пошлют проходить смертельно опасные испытания. И неизвестно, что с ним при этом случится. А потом окажется, что с тем, что жил среди людей, тоже произошла какая-то хрень. Тебе это надо?

К последним словам Бори девочка почти против своей воли прислушалась – и ей стало не по себе. Все это очень походило на правду. Ведь именно так все и случилось с настоящими родителями Инги. Если Борис не врет, то они уже почти потеряли обеих своих дочерей.

– Ну и что ты предлагаешь? – пробормотала она. – Если не возвращаться, то что тогда с нами будет? Тебя уже никто ни узнает, меня завтра перестанут. Паспортами воспользоваться не сможем, школу не окончили…

– Ну, не пропадем же мы, в самом деле! – с энтузиазмом воскликнул Шварц. – Прикинемся, что потеряли память. Сейчас такое сплошь да рядом случается. Ну, подержат нас в каком-нибудь приюте, а потом как-нибудь легализуемся. Конечно, придется уехать в другой город, здесь нам этот чертов Арлан не даст жизни. Будем всегда вместе, – уже совсем тихо добавил парень и с мольбой посмотрел на Вету.

Девочка грустно усмехнулась:

– А что будет потом, когда состаримся и умрем? Ты же видел старика Себастьяна, слышал о неперешедших? Так вот, учти, нас ждет такая же участь.

– Если вместе, то, может, и ничего? – глядя на носки своих ботинок, даже не сказал – выдохнул Борис.

Вета только скептически покачала головой.

– А с Артуром ты бы наверняка согласилась! – ломким от злости голосом выкрикнул парень. – Если б, конечно, он втрескался в тебя, как ты – в него!

– Не думаю, – ответила Громова, не слишком кривя душой. – Вечность – слишком долгий срок даже для самой большой любви.

– А, бесполезно разговаривать! – вскрикнул Шварц, и вдруг на удивление ловко перескочил с тропинки на аллею, зашагал в другую сторону. Вета застыла на месте. Она не понимала, что задумал Борис, и жалела, что так и не узнала, откуда он разжился такими сведениями. Существовала ли на самом деле воспитанница по имени Тея? Конечно, можно было вернуться в гимназию и спросить об этом Арлана. Но, если он действительно был в нее влюблен, то как-то не слишком деликатно по новой растравлять его раны.

Ладно, все это она узнает, когда будет там, в мире троллей. Она уж, конечно, не собирается пускаться в бега только потому, что Борьке кто-то что-то рассказал, или он сам с перепугу себе вообразил.

Но что будет с Артуром? Ведь если Борис прав и Инге уже невозможно помочь, то нет никакой заслуги в том, что они доставят домой ее бездушное тело. За это награды никому не полагается. А если тролли не так милы, как кажутся на первый взгляд, то и церемониться с Артуром особо не станут. Отправят его по месту назначения, прямиком на службу в Мертвое воинство – и все дела.

Она развернулась на тропинке и побежала в сторону парковых ворот. Теперь вариант со стариком казался ей единственным верным решением. Если, конечно, он не какой-нибудь шарлатан, решивший от нечего делать разыграть ее.

Но где искать старого бомжа? Напрасно Вета задирала голову, стараясь разглядеть столб дыма над одним из домов. Страшной собаки тоже нигде не наблюдалось.

Она полчаса металась по району, пока буквально не налетела на группку подростков лет пятнадцати-шестнадцати, куда-то торопливо шагающих. Те грубо спихнули ее с тротуара и пошли дальше, громко продолжая прерванный на секунду разговор. И что-то в их словах заставило Вету сначала навострить уши, а потом побежать следом, прячась за спинами прохожих и хилыми городскими деревьями.

– Я знаю, парни, где он: на рынке, в пустующей подсобке. Продавщица его туда пускает, когда дождь, – возбужденно, глотая слова, говорил один из ребят. – А собака где-то носится, на рынок-то ей нельзя.

– Вот и разберемся с ним по полной, – сказал другой. – Сколько раз было сказано, чтобы не лез в наш подъезд? Мамка не успевает убираться, вечно злая, как та собака. И вообще – нечего таким, как он, воздух отравлять.

– Отметелим, а видео сбросим в Интернет, – радовался третий. – Там уже полно таких.

– Наше ваще будет жесткач! – заверил второй.

Вета не была уверенна, что речь идет именно о вчерашнем бомже, но ясно, что хулиганы задумали напасть на кого-то беззащитного. Хорошо, что на рынке – народу там полно, а уж она поднимет такой крик, что сбежится весь район.

«Если это именно тот старик, то я, возможно, рассчитаюсь с ним раньше, чем попрошу об услуге», – на бегу размышляла девочка не без тайной надежды.

Вот и крытый рынок. Ребята уверенно шмыгнули через запасной выход. Вета бросилась за ними, но путь ей преградила толстая тетка в халате.

– Только для грузчиков! – рявкнула она. – Вход для покупателей с другой стороны.

– Пропустите! – взмолилась Вета, испугавшись, что потеряет пацанов из виду. – Я не покупатель! Сюда только что зашли трое парней, они хотят избить одного старика. Он бомж и сейчас в какой-то из подсобок.

– Точно, есть такой, – удивилась и сбавила тон продавщица. – Сама бедолагу из жалости пускаю туда в дождь. Пойдем-ка, поглядим, кто там замышляет дурное.

Она схватила Вету за руку и потащила по коридору между складскими комнатушками. А через мгновение с дальнего конца коридора раздался звук, сильно смахивающий на выстрел, и что-то полыхнула так ярко, что все пространство склада на секунду залил ослепительный лиловый свет. «Неужели опоздали? – запаниковала Громова. – Неужели у кого-то из этих гадов был с собой пистолет?»

– Эй, что за дела такие? – визгливо заорала продавщица. – Кто там балует? Сейчас охрану позову!

Навстречу им из помещения выскочили трое. Правда, после вспышки глаза отказывались четко воспринимать изображение, но по силуэтам Вета узнала парней, за которыми шла следом. И воскликнула:

– Это они хотели избить старика!

– Так какие ж это парни? – изумилась продавщица. – Это какие-то старые развалины.

И заорала в глубь коридора:

– Эй, товарищ, человеческим языком просила никого сюда больше не водить!

Вета поскорее поправила очки и уставилась на застывшую посреди коридора троицу. Теперь перед ней стояли три дряхлых старика. Их руки и ноги смешно и жалко торчали из слишком коротких рукавов и штанин. Они рассматривали друг дружку и, понятное дело, не верили собственным глазам. Потом один из них горестно взвыл и, прихрамывая, заковылял по коридору в сторону выхода. Остальные бросились следом. И Вета услышала дребезжащий и чуточку насмешливый голос старика:

– Извиняюсь, любезная Виктория Пална, товарищи зашли посмотреть, жив я досель или помер. Впредь такого не повторится. Только не гоните на улицу, какой уж день хриплю, да и радикулит замучил. Боюсь я, как бы такой дождик не оказался для меня последним.

– Ладно, – почти сразу сдалась продавщица. Вероятно, это была очень добрая женщина. – Только чтобы больше я тут никого из твоих собутыльников не видела. Да, вот еще девочка к тебе какая-то странная, из приличных. Неужто родственница? Тоже чтоб не задерживалась, договорились?

– Договорились, – покладисто согласился старик. – Проходи, внучка!

Громова на ослабевших ногах зашла в подсобку и застыла у стены, во все глаза глядя на старого бомжа. Когда стихли шаги Виктории Павловны, спросила:

– Это вы их так, да? Они теперь навсегда такими останутся?

Старик развел руками, как будто сожалел о случившемся. Хотя по смешинкам в глазах было ясно – нисколько не жалеет.

– Зато теперь на собственном примере познают, что старость надо уважать. Ну, а ты как – решилась?

– Не знаю, – с трудом проговорила Вета. – Да, наверное, решилась.

– Садись, – предложил старик.

Сам он удобно устроился на куче картонных коробок, застеленных сверху газетами и мешками. Перед ним на дощатом ящике была разложена закуска: открытые рыбные консервы, половинка круглого хлеба, подгнившие овощи.

Вета робко подтянула к себе какую-то тару, примостилась напротив.

– Рассказывай, – велел бомж. – Какая беда и когда приключилась?

И она рассказала. Правда, не стала упоминать о Дикой охоте. Из ее рассказа выходило, что Инга и Артур просто утонули в Серебряном озере, у старой пристани.

– Надо же, место-то какое, – вроде как обрадовался чему-то старик. – Что ж, тем проще. Плавать сама умеешь?

– Умею.

– Островок трех березок знаешь?

– Конечно! Он же рядом с пристанью как раз.

– Так вот, слушай очень внимательно, внучка, – перешел на торжественный полушепот старик. – Я помогу тебе очутиться там в нужное время. А как спасти друзей – это уж твое дело. Главное, следи за тем, чтобы никто из них не выбрался на островок и не прошел между теми березками. Если пройдут – труба дело. Тогда ты свой шанс упустила. Понимаешь?

– Понимаю, – пискнула Вета. – Вы только скажите: хуже не будет?

– Кому – хуже? – усмехнулся старик. – Друзьям твоим, что ли?

– Ну, нет…

– Тебе, что ли? – посуровел бомж, свел вместе лохматые брови. – Если не готова ради друзей собой пожертвовать, так и иди отседова! Закончен разговор!

– Нет-нет! – совсем перепугалась девочка. – Я имела в виду… ну, вообще… другим людям от этого не станет хуже?

– А что тебе до других? – вроде как удивился старый бомж. И вдруг рассмеялся вполне дружелюбно:

– Да ладно, не трусь, внучка. Этому городку даже на пользу пойдет. Ровно три года в городе не будут умирать люди. Ну, согласна?

Вета ошеломленно кивнула. Бомж ухмыльнулся, кивнул на свой импровизированный стол:

– Угощайся, внучка.

– Я не хочу, спасибо.

– Угощайся! – грозно произнес старик и вперил в девочку взгляд разом потемневших глаз.

Вета поскорее схватила со стола половинку хлеба, поднесла ко рту, откусила кусочек – и в следующий момент подсобка куда-то исчезла.

Глава 14. На острове трех березок

Она скорчилась за оградой и оттуда наблюдала за школьным двором. А у здания гимназии болтался Артур и чуть ли не каждую секунду поглядывал на часы.

«Живой!» – возликовала Вета. И тут только сообразила, что старик каким-то образом переместил ее в прошлое. Значит, сейчас утро четверга, и в то время Артур действительно был в полном порядке. Но вот-вот он зачем-то отправится в парк, а там…

Артур на минуту исчез в школе, вышел обратно уже в куртке и торопливо зашагал в сторону парка. Вета юркнула за ствол дерева, и парень прошел совсем рядом, даже не глянув по сторонам. Значит, в тот день он вовсе и не преследовал ее.

Гарин уверенно пролез через дыру в заборе и сразу свернул на аллею, что вела в сторону озера. Вета, почти не прячась, бежала за ним следом. Вот впереди показалась дорожка вдоль берега. По ней неторопливо шла уже знакомая Вете женщина, толкала перед собой голубую коляску. А на скамейке в тени разлапистого дуба кто-то сидел, сгорбившись в три погибели.

Вета еще немного продвинулась вперед и узнала Ингу Нелюбину. Вид у девочки был несчастный и замерзший. Но зато только теперь Громова смогла рассмотреть Ингу по-настоящему. Конечно, не красавица, но глаза умные, живые, на лице застыла мрачная решительность. Ничего общего с тем безумным обликом, в котором узнала ее Вета.

Артур уже достиг скамейки, сел рядом. Он тоже выглядел как-то не совсем обычно. Не было привычной для Веты гримасы злобы и раздражительности. Теперь на его прекрасном лице скорее заметны были растерянность и даже… нежность, что ли?

«Неужели он ее любит? – подумала в панике. – Что ж, это не имеет значения».

За ствол дуба Вета успела нырнуть как раз к началу разговора.

– Привет, как ты? – спросил Артур, заглядывая девушке в лицо.

– Плохо, – тут же ответила та голосом, дрожащим то ли от холода, то ли от переживаний. – Знаешь, это уже чересчур. Я думала, ничего не может быть хуже папиной предпоследней так называемой жены, но последняя – это что-то. Вчера на кухне плеснула на меня кипятком только за то, что зашла не вовремя. А ее сынок – еще хуже. Он просто не дает мне проходу. Я каждый день боюсь, как бы не остаться в квартире с ним наедине. Знаешь, Артур, я твердо решила уйти из дома!

– Куда? У тебя же больше нет никаких родственников.

– Просто уйду на улицу. Или в какой-нибудь приют попрошусь. Подумаешь, так многие живут.

– Ты что придумала, Инга? – не на шутку разволновался Артур. – Да ты пропадешь на улице в первые же два дня. Даже думать не смей! Я придумаю, как тебе помочь, клянусь.

– Да что тут еще можно придумать?!

– Ну, не знаю, например, поговорю со своими родителями, объясню, в какой ты ситуации.

– Твои родители меня видеть не могут!

– Ну, я же не стану просить, чтобы они тебя удочерили, верно? – сказал Артур и даже коснулся костяшками пальцев плеча девушки. – Но, может, они помогут снять для тебя комнату. А я устроюсь курьером или еще куда-нибудь, и буду ее оплачивать. Так ты сможешь спокойно доучиться в школе.

Инга молчала, и лицо у нее сделалось какое-то странное. Непонятно было, обдумывает ли она предложение Артура, или мысли девушки витают где-то далеко. В руках она что-то непрерывно теребила, Вета пригляделась – и узнала злополучный пригласительный билет. В этот момент Гарин тоже обратил на него внимание.

– Что это? – спросил он и вытянул билет из рук девушки. Внимательно прочитал, вернул. – Пойдешь?

– Наверное, – равнодушным голосом уронила Нелюбина. – Что дома-то делать?

– А что в школе-то делать? – передразнил ее парень. И тут же голос его сделался серьезным:

– В самом деле, Инг, ты, по-моему, с первого сентября в гимназии носа не кажешь. Не пора еще там объявиться? Тем более, все равно шляешься с утра до вечера по улицам…

– Зачем? – тоскливо отозвалась Нелюбина. – Смотреть, как ты поочередно то с Ивановой, то с ее подружкой Лариской под лестницей целуешься?

Гарин ничего не ответил, и целую минуту на скамейке царило молчание.

Потом Инга вдруг позвала несмело:

– Артур…

И замолчала.

– Что, Инг, что? – несколько раз переспросил ее парень.

– Артур, – наконец-то снова высоким и звенящим голосом заговорила она, – Артур, скажи, ты любишь меня?

Теперь настала очередь Гарина молчать и что-то обдумывать. Вета дышать перестала, ожидая его ответа.

– Нет, – наконец с большой неохотой признался он. – То есть, люблю, конечно, но не так, как тебе хочется. Помнишь, в детском саду мы с тобой играли, как будто мы – брат и сестра? Вот я так к тебе отношусь. Ты только не бери в голову, что я никогда не подхожу к тебе в гимназии. Вот ты попросила о встрече – и я сразу пришел. Я всегда готов тебе помочь, Инга.

– А мне это не нужно! – крикнула девушка и вскочила на ноги. – Можешь вообще никогда ко мне больше не подходить, ни в школе, ни во дворе! Ясно?

– Инга, ну ты чего?! – Артур тоже поднялся стремительно, попытался взять ее за плечо. – Мы же совсем о другом говорили! Я правда хочу помочь!

И тут Вета поняла – начинается! Воздух потемнел и словно сгустился, и она снова ощутила ужасный запах, от которого хочется немедленно потерять сознание. Оглянулась – и увидела самое жуткое зрелище в своей жизни. Из темноты аллеи к ним стремительно неслись призрачные фигуры на лошадях с волчьими головами. Животы лошадей были вспороты, их внутренности волочились по пыльной дорожке. Всадники издавали жуткие вопли и стегали лошадей плетками с шипами на концах.

Ребята у скамейки замерли, и Вета поняла, что они тоже видят диких охотников. Или, по крайней мере, чувствуют приближение чего-то страшного. Потом Артур заорал:

– Инга, беги-и! – и толкнул ее в спину, стараясь вывести из ступора. Нелюбина хрипло вскрикнула и бросилась бежать по аллее, Гарин – следом. Вета помчалась за ними прямо по газону, чтобы держаться за деревьями.

Они пробежали мимо молодой матери, в ужасе закрывшей своим телом коляску. С облегчением Вета заметила, как лошади пронеслись мимо, ни причинив женщине вреда. Значит, им нужна была именно Инга. Громова с трудом заставила себя остановиться и перевести дыхание, чтобы оценить обстановку.

– Не туда! – услышала она отчаянный крик Артура. И поняла, что Инга сама себя загнала в ловушку – побежала не к выходу из парка, а к заброшенной пристани. Артур попытался на ходу изменить ее направление, схватил за руку, но, видно, и сам сообразил, что время для маневра потеряно. И тоже свернул на пирс. Охотники уже были совсем рядом. Скачущий впереди отбросил плетку и поднял копье…

Ребята пробежали по деревянным доскам ветхого пирса и замерли на самом его краю.

– В воду! – снова услышала Вета крик Артура. Обхватив девушку руками, он вместе с ней обрушился в темную гладь озера. Шум от падения был так громок, что у Громовой мелькнуло в голове:

«От такого удара о воду можно и сознание потерять!»

Но рассуждать было некогда. Пересилив страх, она начала подбираться к краю пирса, где застыли над водой призрачные всадники. Через несколько секунд голова Инги появилась над водой. Всадник снова поднял копье и прицелился в нее…

В этот миг Вета бросилась в озеро, под водой доплыла до Нелюбиной, схватила за руку и потащила прочь от пирса. Через секунду призрачное копье без брызг вошло в воду – мертвый воин промахнулся. Вета зажала Инге рот и нос ладонью и снова попыталась нырнуть. Получилось не очень хорошо, да и мелко было у берега. Но, вынырнув и разлепив глаза, девочка увидела, как Дикая охота с гиканьем уносится прочь.

«Неужели удалось?» – сама себе не поверила Громова. Она вытащила ошалевшую Ингу на берег и огляделась: Артура нигде не было видно. На секунду ее охватила паника, она едва не бросилась в воду, чтобы отыскать его там. И тут вспомнила про островок, о котором говорил старик.

Вот он, совсем рядом, три чахлые березки едва умещаются на размытом озерными водами кусочке суши. Ветры и слабый грунт заставили их еще в юности накрениться к центру и намертво зацепиться друг за дружку своими кронами. Вета скинула куртку и снова бросилась в стылую воду. За пару минут она частично доплыла, частично добрела по вязкому дну до островка. С трудом перебралась через торчащий из воды деревянный заборчик, построенный для того, чтобы к острову не чалились отдыхающие на лодках. Выбралась на сушу, уцепилась обеими руками за березки так, чтобы обхватить все три, и начала беспокойно оглядываться по сторонам.

– Громова, какого дьявола тут делаешь? – раздался голос у нее над ухом. Вета стремительно обернулась, чуть шею не вывихнула: рядом стоял Артур. Выглядел он, вроде, обычно, вот только взгляд блуждающий и лицо бледное до синевы.

– Дай пройти! – он не сильно толкнул ее в плечо.

– Нет! – вскрикнула Вета, отчаянно цепляясь за деревца. – Тебе туда не нужно! Немедленно возвращайся назад! Плыви к берегу!

Гарин отодвинулся от нее и стал смотреть на берег, как будто пытался понять, как он вообще тут оказался. Кажется, парень понемногу приходил в себя.

– Я не понял, откуда ты тут взялась? – снова напустился он на Вету, и она почти с удовольствием углядела на его лице привычную гримасу презрительного отвращения. – Ты шпионишь за мной, что ли? Совсем уже с ума спрыгнула?

– На берег, – слабым голосом только и сумела повторить Вета.

Артур еще несколько секунд прожигал ее взглядом, потом развернулся, перепрыгнул заборчик и побрел по грудь в воде к берегу. Девочке захотелось зарыдать от облегчения. Кажется, у нее все получилось.

Для верности она постояла так еще с минуту, а потом и сама полезла в воду. Силы почти оставили ее, до кромки земли она едва дотащилась. Там Артур, склонившись над сидящей на траве Ингой, выговаривал ей сердито (но не так злобно, как он обычно общался с Ветой):

– Да что такое на тебя нашло? Почему ты побежала? Теперь в таком виде ни в школу, ни домой не сунешься.

На Вету никто не обращал внимания. Она подняла с земли куртку, кое-как отжала и побрела прочь, с трудом отрывая от земли полные воды и песка кроссовки.