Текст книги "Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града"

Глава 10. День «икс». Эпилог

– Виктор, я приехал поговорить с вами.

– Я вас не знаю. – Дуло карабина по-прежнему смотрело мне в лицо.

– Я тоже еще несколько дней назад не знал о вашем существовании, – стараясь казаться как можно более миролюбивым и убедительным, сказал я, – выслушайте меня и постарайтесь поверить… Нам необходимо поговорить о вашем проекте «Китеж».

– Не понимаю, что вы имеете в виду… – Взгляд моего бородатого визави сделался еще более острым и колючим, но я чувствовал – стрелять он не будет. По крайней мере – не сразу и не сейчас.

– Понимаете, вы все прекрасно понимаете, – вздохнул я. – Мне известно о вашей идее «возвращения Китежа» и о том, что эту идею у вас украли. И я знаю, кто именно украл. Но, если честно, я весьма далек от эсхатологии и прочих оккультных теорий. Я в этой истории человек случайный. Меня попросили расшифровать один текст, который, как теперь стало понятно, принадлежит вам. Попросили очень настойчиво, связав работу над текстом с жизнью моих друзей. Свою часть договора я выполнил, чего не скажешь о моих «заказчиках», которые выдвинули новые условия. Помогите мне найти профессора Звонарева – я уверен, что он знает, кто эти люди и где их искать, а значит – где можно найти моих друзей.

– Вы лжете, – резко прервал меня Виктор. – Вы говорите, что не знаете своих «заказчиков», но пришли с одним из них.

– Что?! – Наверное, в моем лице отразилось нечто такое, что заставило моего визави невольно опустить карабин. – О ком вы говорите?

– Тот человек на улице, что разговаривает с Алексеем. – Виктор кивнул в сторону окна. – Это он убил Звонарева.

– Звонарев погиб? – тихо спросил я, чувствуя свою полную беспомощность. Факты, казалось бы, чинно лежавшие на своих правильных полочках в моей голове, вдруг вспорхнули, точно унесенные дуновением внезапного порыва ветра, и теперь кружились и падали как попало, а очередная моя стройная и логичная теория рухнула – в который уже раз.

– Вы знали профессора? – Виктор все еще настороженно смотрел на меня, но потом, подумав, жестом, не выпуская карабина из рук, пригласил – садитесь.

– Лично – нет. – Я сел за стол с угла напротив хозяина дома. – Как это случилось? Вы уверены, что это именно тот человек?

– Я охотник и не ошибаюсь, – покачал головой Виктор. – Он что-то искал в палатке Звонарева, когда профессор его застал. Не могу точно сказать, что случилось, но через минуту этот человек вывел Звонарева из палатки, будто бы тому стало плохо, и потом столкнул со скалы с другой стороны лагеря. Есть в наших лесах такие места, гнилые топи-колодцы в расщелинах, смотришь сверху – мох, трава, а попадешь – затянет и даже удержаться не за что, камень там ровный и скользкий… Я хотел помочь Звонареву, когда тот тип нес его к обрыву, да заторопился, ветка под ногой хрустнула, и этот (Виктор снова кивнул в сторону окна) выстрелил в мою сторону из своей «глушилки». Видно, хорошо у него рука натренирована – не глядя попал, по касательной все же, но попал – в плечо, ладно, что правое, а то трудно мне сейчас было бы карабин удержать при стрельбе. Я рану зажал и затаился – он, наверное, решил, что это был зверь какой. Оглянулся пару раз, сбросил профессора в расщелину и вернулся в лагерь.

– И Звонарева никто не искал? – удивился я.

– А кому искать-то? – пожал плечами Виктор. – Экспедиция была – профессор и еще четверо, вместе с тем приехали, и все как братья-близнецы. Качки. Странно это, конечно, как я сейчас думаю, – они Звонарева несколько часов искали. Если между ними сговор был, то для кого они это кино устроили – лазили над обрывом, шарили по кустам?

– И вы, конечно, в милицию не заявили?

– Какая милиция? – удивился моему вопросу хозяин дома. – Я потихоньку то тут, то там порасспрашивал – мне сказали, что прилетали столичные ребята на охоту в горы, как все прилетели, так все и улетели, согласно документам – на своем частном самолете. И никто ничего не докажет – это же тайга: был человек и нет человека. Топь да снега… А вам он кто – этот за окном?

– Сопровождающее лицо, – сказал я, вдруг вспоминая фразу Хорста-старшего: «Вальтер взял на работу нескольких телохранителей Чернова». Значит, Чернов не захотел делиться со Звонаревым находкой и решил избавиться от профессора в надежде, что сможет воспользоваться его записями, но они оказались зашифрованы. – Судя по всему, он прежде работал на человека, который оплатил экспедицию Звонарева.

– Это должна была быть моя экспедиция. – Виктор с вызовом вскинул бородатый подбородок. – Я готовился к ней несколько лет. Звонарев сказал, что у него есть спонсор. Я ждал их приезда, а потом случайно обнаружил в стороне от своего маршрута следы стоянки. По ним я нашел лагерь экспедиции, которую Звонарев вел без меня, но по моему маршруту. Правда, он не знал его конечной точки, но, наверное, думал, что сможет рассчитать ее сам.

– Звонарев надеялся на ваш «путеводитель», ведь в рукописи данных о новом месте появления вашего «Китежа» нет, – кивнул я.

– Вам действительно удалось расшифровать мои записи? – с некоторым сомнением в голосе спросил Виктор. В знак доверия он отставил карабин в сторону справа от себя.

– Да, по крайней мере ту часть, с которой я работал, – как можно мягче улыбнулся я, – не обижайтесь, но я довольно быстро распознал систему и определил границы фрагментации текста, сложность была лишь в том, чтобы понять назначение букв и чисел, но в этом мне очень помогла ваша рукопись. Я искал архив Звонарева, а нашел папку с монографией о Китеже и понял, что профессор – всего лишь искусный и циничный плагиатор. Конечно, он раскопал операцию «Зеркало»…

– Операцию «Зеркало», – Виктор недобро блеснул глазами, – тоже раскопал я, в буквальном смысле этого слова. Мой дед был участником десанта на Северлаг, он раненым попал в плен, и согласие работать на немцев стало для него единственным шансом вернуться домой. И таких, как он, в той группе было большинство, поэтому, собственно, эта операция и провалилась – все парашютисты, включая деда, сдались нашим сразу после приземления. Это уже потом стал появляться миф о том, что заключенные отвергли «помощь» немцев, хотя среди них были люди, кто хотел воспользоваться удобным случаем и бежать под шумок проводимой абвером операции. Только операции как таковой не было, выступление отдельных несознательных элементов не превратилось в бунт, и к зачинщикам на поддержку никто не пришел – все десантники уже к тому времени были арестованы. Мы с Верой собирали материалы о тех днях и событиях, она мечтала написать книгу, реабилитирующую деда и его товарищей, а я с ребятами из поискового отряда каждое лето ездил на раскопки в районы высадки десантов. И однажды мы нашли следы какой-то другой экспедиции – мы обнаружили останки десантника, который был экипирован совершенно иначе, чем те, кого отправляли поднимать восстание в зонах. Мне помогли разыскать единственный сохранившийся документ еще об одной неизвестной операции немцев, проводившейся одновременно с высадкой десантов на Северлаг. И вот тогда я понял, что именно они искали в горах Полярного Урала. До этого момента я думал, что моя теория о Китеже – только предположение, но, узнав об операции «Зеркало», я поверил в себя.

– Послушайте, Виктор, – я невольно взглянул на часы, – последние дни я живу, опасаясь не успеть помочь моим друзьям. Ваша теория, наверное, уникальна и по-своему интересна, но она потянула за собой целую цепочку событий, в которой уже пострадали люди, и не исключено, что ситуация может повториться. Ваша идея о Китеже прекрасна, но тот, кто нанял убийц профессора, всерьез думает, что занят поисками чего-то очень ценного. Он торопится, потому что верит в час «икс», в день «икс». После вашего рассказа я понял, что убийца Звонарева искал в его палатке последнюю часть «путеводителя». По-видимому, профессор оставил его в залог своему спонсору, но вырвал самые важные странички из вашей «записной книжки», так сказать – подстраховался, однако это ему не помогло. Так помогите же мне спасти моих друзей! Нам надо убедить моего «заказчика» в том, что вся эта затея бессмысленна. Рая на земле нет!

– Китеж не рай, а скорее остров сокровищ. – Виктор взглянул на меня негодующе и с укором. – Разве вы, читая мою работу, не обратили внимания на тот факт, что сходство всех рассказов об исчезающих землях не только в их идеологии? Помните у Пушкина, остров Буян – златая цепь, золотая скорлупа орехов, ядра – чистый изумруд? И Платон, и Птолемей, да и все остальные, при описании «исчезающих островов» сходятся в одном – в недрах и на поверхности этой земли можно найти всевозможные драгоценные металлы и минералы. Миф о самопожертвовании жителей Китежа появился в эпоху Смутного времени, он был необходим как пример, как призыв к объединению. Это ведь не что иное, как парафраз библейской легенды о Христе, а быть может, еще более ранней – помните крепость Массада, жители которой предпочли смерть рабству? История древних веков знает немало подобных историй. Просто мир изменился – человечество расхотело единогласно погибать целыми городами и предпочло выбирать из своих жителей единственного. Я знаю цену мифам, но ищу в них зерно разума, то, что материально, а реальное во всех этих историях – рассказ о некоей ограниченной территории, где в одном месте сосредоточены все земные и неземные сокровища. Я не думаю, что Китеж на самом деле существовал, Китеж – имя не собственное. Я склонен принять версию о том, что это русский аналог слову «форпост». Это забытовленное имя для обозначения острова Буяна – нашего острова сокровищ.

– И как, по-вашему, эти сокровища там лежат? – не удержался я от иронического замечания. – В мешках и сундуках? В вашей рукописи не было заключительной главы, так что, простите, я не дочитал…

– Вы напрасно смеетесь, – неожиданно страстно промолвил Виктор, – белые башни, золотые купола, блеск огней вполне объяснимы с геологической точки зрения. Так называемый Китеж – часть платформы, богатой драгоценными металлами и минералами, которая перемещается под основными тектоническими плитами. Возможно, она, подобно залежам тяжелой нефти, играет роль эластичной прослойки между ними. Сбой в перемещении этих плит время от времени сжимает платформу и выталкивает чистую породу на поверхность в виде горного массива, чьи очертания могут напоминать силуэт городской крепости. И тогда вы видите башни из горного хрусталя, розового турмалина и кварца, стены, покрытые золотом, блеск натуральных камней в разломах гигантских друз – драгоценных и полудрагоценных. Я не могу с точностью утверждать только одно – как долго будет продолжаться видение: минуту, две, час. И я никому не советовал бы слишком близко подходить к нему – невозможно предугадать, что повлияет на следующую подвижку плит, опасность быть затянутым в разлом довольно велика.

– Не хочу вас пугать, – не очень вежливо сказал я, – но ради этой минуты убиты бизнесмен Чернов, профессор Звонарев, неизвестные угрожают смертью двум моим друзьям, из-за вашей идеи напали на женщину, которая вот уже много лет является ангелом-хранителем моего дома…

– И что вы хотите от меня? – устало спросил Виктор, он как будто в секунду погас.

– Что я хочу? – растерялся я.

Еще день назад я воображал, как прилечу в Воркуту, найду ученого Махонько, узнаю, где снова появится Китеж, и буду шантажировать этой информацией похитителей Олега и Стеллы. Но после слов Виктора я понял: если Звонарев успел рассказать эту теорию Чернову, а тот поделился ею с кем-то еще – с тем, кто убил его самого и приказал устранить Звонарева, засадил в тюрьму Стеллу, – то у меня нет никакой надежды убедить такого человека в том, что сокровищ Китежа не существует. По той решительности, которая читалась во всех действиях неизвестного мне «заказчика», он намерен идти до конца. При условии, что «Китеж» действительно появится в тот день и час, о котором знает только Виктор Махонько.

– Я хочу… – Меня внезапно осенила идея. – Виктор, вы сказали, что знаете точное место и время «возвращения Китежа». Так? А еще вы упомянули, что на его появление и исчезновение может повлиять любой природный, и не только, катаклизм.

– Вы меня пугаете, – прошептал Виктор. Кажется, он догадался, что я имею в виду.

– Послушайте, как бы глупо ни звучали мои слова, это единственный выход. – Я торопился рассказать ему свою идею, пока сам не утратил веру в нее. – Вы можете составить карту маршрута к месту выхода этого вашего пласта, но удлинить маршрут. Я с картой отправлюсь к своему «заказчику», а вы выйдете на точку раньше условного времени, ну я не знаю, что-нибудь там поблизости взорвете.

– Еще скажите – сброшу бомбу, – раздраженно буркнул Виктор.

– Ну, за бомбу нас никто не похвалит, да и не позволят, – с азартом продолжал я, – но ведь сейчас уже школьники знают о теории направленного взрыва, для которой не требуется много взрывчатки, главное – знать, куда заложить заряд. Да, кстати, когда вы операцию «Зеркало» раскапывали, вы ничего особенного не нашли? Судя по реестру амуниции и снаряжения, абверовские десантники были нашпигованы стреляющими и взрывающимися предметами и веществами.

– Вы точно математик? – Виктор с интересом посмотрел на меня.

– Да почему все в этом сомневаются! – воскликнул я с немного наигранным возмущением, но потом махнул рукой. – Нет, если я прав, то потрясите-ка свой арсенал и выходите на тропу войны. Послушайте, вы ведь хороший человек, уверен, вы и сами в глубине души сомневаетесь, правильно ли будет обнародовать вашу догадку. А если она окажется в нечистых руках, сколько еще бед, сколько горя она принесет людям! Вы и сами уже пострадали из-за нее. Может быть, оставить природе то, что ей принадлежит?

Виктор встал и подошел к окну, выходившему в лес, он стоял так мучительно долгих десять минут, потом повернулся ко мне и тихо сказал:

– Хорошо, я дам вам карту маршрута, по моим расчетам, примерное время столкновения пластов – через три дня.

В обратную дорогу я отправился с легкостью человека, нашедшего путь к спасению мира. На кордоне мы расстались с Алексеем, я поблагодарил его за помощь, а он сказал – пойду отдыхать, надо хорошенько выспаться, послезавтра иностранная группа приезжает, поедем с ними на сплав. Моя молчаливая тень – охранник, приставленный ко мне Вальтером, по-прежнему шел чуть поодаль с неизменно ничего не значащим выражением лица. Я старался не смотреть на него и не думать о нем, но все же круг моих мыслей время от времени замыкался на трагической смерти Звонарева. А что, если, устраняя профессора, этот человек выполнял задание не Чернова, а того, кто виноват в его гибели, того, кто увез Олега и Стеллу? Киллер, который остался жить после исполнения приговора, – значит, «заказчик» ему доверял, значит, он приближенное лицо, и что вытекает отсюда? Я вздрогнул от собственного предположения и на какое-то мгновение остановился, так что шедший позади меня «телохранитель» наступил мне на пятки ботинок. Извините, не оглядываясь, сказал я и ускорил шаг, но сделанное открытие уже не оставляло меня – все это время в доме Хорста-старшего работал «крот», который, возможно, доносил своему хозяину обо всем, что там происходило, и, разумеется, о моих визитах и переговорах с ним. И теперь похитители знают о полете в Воркуту и могут связать мою поездку с экспедицией Звонарева. То есть они будут знать, нет, они уже знают, что я нашел то, что они ищут, и, возможно, скоро следует ждать визита опасных гостей…

На резной деревянной скамейке у крыльца целовались Максим с Асей – похоже, им не было дела до всего человечества и моих терзаний о его светлом будущем. Они очевидно были влюблены и заняты собой и своими чувствами. Я по-хорошему позавидовал им – мои романтические иллюзии закончились в тот злополучный весенний вечер в беседке, когда мы расстались со Стеллой: я думал – до утра, а оказалось – на всю жизнь.

– Ой, Игорь Сергеевич, – не слишком смутилась нашему появлению Ася, а Максим показательно крепко прижал ее к себе, словно хотел сказать мне – у нас все серьезно. Пусть себе мечтает. Пока не придет время, когда от мысли, что с одной-единственной женщиной у него все будет серьезно и навсегда, он станет шарахаться, как от собственной тени. Нет, я не мизантроп, я реалист, я прожил жизнь нормального мужика, которого любят женщины и который любит их, и поэтому могу утверждать – мечты о вечной любви неизбежно пройдут, растают, как сон, как утренний туман… Но лучше – все-таки пораньше, чтобы разочарование не было потом так мучительно больно.

– Нашли, что искали? – подозрительно безразличным тоном спросил меня Вальтер, когда мы с Максимом и Асей поднялись в дом.

– Да, – кивнул я, отчего даже у Максима закружилась голова:

– Вы хотите сказать, что теперь все знаете?

– Может быть, вы просветите и меня? – высокомерно осведомился Вальтер, даже не повернув головы от экрана телевизора.

– Нет, правда, – заступился за него Максим. – Вальтер Германович столько сделал для нас. Некрасиво держать его в неведении.

– Я не помню, чтобы в наш договор с господином Хорстом-старшим входил пункт о саморазоблачении, – рассердился я. Посвящать в эту историю Вальтера пока не входило в мои планы. Мне надо было вызвать огонь на себя, надо было найти предлог, чтобы немедленно отсюда уехать и дать возможность охраннику связаться со своим хозяином. Я был уверен, что мой «заказчик» непременно и как можно скорее захочет встретиться со мной.

– Максим, мне надо переговорить с тобой и Асей…

– Если хотите, я вас оставлю, – предложил Вальтер, но я отказался – пообщаемся в моей комнате.

– Я вас не понимаю, – с порога, едва я закрыл за собой дверь, сказал Максим, – мы живем здесь за счет Вальтера, он нас поит-кормит, устроил такой шикарный перелет, в жизни так не летал, а вы играете в казаки-разбойники. Мне кажется, человек имеет право…

– Человек, может быть, и да, Вальтер – нет, – отрезал я. – Да и вам тоже необходимо как можно скорее вернуться в Москву.

– Это еще почему? – вскинулся Максим.

– Ты хотел знать то, что я знаю? (Максим кивнул.) Так вот, Звонарев убит (Ася вскрикнула, но потом, увидев наши взгляды, закрыла рот рукой и тихо запищала, точно мышка), и это не шутка. Убил его тот охранник, которого Вальтер отправил со мной к Махонько, и теперь у меня есть серьезные опасения за жизнь Виктора, потому что он стал невольным свидетелем этого убийства и охранник его ранил. Я рассказал Виктору все, что мог ему рассказать, и он сейчас срочно собирает вещи. Судя по всему, Виктор – человек опытный, таежный, он охотник, он сможет спрятаться. И вы тоже должны отсюда уехать. Это не обсуждается! Я не имею права подвергать смертельной опасности ваши жизни, мне хватило проблем с Олегом и Стеллой.

– Но как это все… – потерянно прошептал Максим, а Ася на минуту затихла, словно замерла.

– Пожалуйста, ребята, это больше не игра. – Я положил руку Максиму на плечо. – Если ты действительно серьезно относишься к Асе, ты увезешь ее отсюда. Судя по запахам, доносившимся из столовой, скоро нас позовут ужинать. Пусть Асе станет плохо, я видел – вездеход, заказанный Вальтером, припаркован у кордона. Надо, чтобы вас отвезли с вещами в больницу, а потом вы попросите Вальтера, чтобы он вернул вас в Москву. Я найду предлог и останусь – мне надо связаться с моим «заказчиком» и выманить его сюда.

– Так не пойдет, – замотал головой Максим, – вы не должны делать это сами.

– Знаешь, какое главное правило для человека, попавшего в топь? Правильно – замереть, потому что любое лишнее движение будит трясину, она еще больше засасывает тебя. Чтобы спастись, надо кричать, звать на помощь и смотреть по сторонам, нет ли где палочки-выручалочки, за которую можно подтянуться и вылезти. Я уже в трясине, мне суетиться нельзя, ты даже не рядом – вы с Асей вообще не здесь. Не надо лезть в трясину, возвращайтесь в Москву, я дам вам телефон Хорста-старшего и оперативника, приезжавшего по вызову на ограбление моей квартиры, по-моему, он внятный парень. Расскажите то, что сможете рассказать, мне же надо заставить похитителей Олега и Стеллы отпустить их, а я стану приманкой.

– Они и вас убьют, – прошептала Ася.

– Курицу, несущую золотые яйца, не убивают, – попытался я пошутить. – Послушайте, сейчас первое дело – заставить моих «заказчиков» раскрыть себя. Если милиция и Хорст-старший будут знать, кто это, поверьте, моего геройства не потребуется, и все решится само собой… Так, вы все поняли?

– Да, – кивнул Максим, и Ася тоже закивала головой.

– Вот и славно, тогда идем?

– Только один вопрос, – остановил меня Максим, – что сказал этот Виктор Махонько – Китеж все-таки существует? Там есть сокровища?

– Максим, – я вздохнул и развел руками, – ты же городской человек, нормальный современный парень, откуда у тебя в душе вирус золотой лихорадки? Нет сокровищ тамплиеров, нет «золота Маккены», нет копей царя Соломона, я даже не уверен, что Колосс Родосский когда-нибудь существовал. И давайте смотреть на вещи реально, хорошо? Тогда пошли…

Когда мы снова вернулись в гостиную, стол уже был накрыт, а за столом по левую и правую руку от Вальтера сидели Олег и тот, кого я знал как следователя прокуратуры Парчевского. Охранники Вальтера стояли за каждым стулом, как официанты.

– А, вот и вы, вернулись, – широко улыбнулся Вальтер, – садитесь, садитесь, места хватит для всех. Максим, Ася, не стесняйтесь, занимайте места, ужин обещает быть насыщенным. Кстати, познакомьтесь, это Олег Емельянов, а это – Парчевский, можно прямо так, по фамилии. Игорь Сергеевич, а вы, пожалуйста, сюда, напротив меня. Прекрасно, нам так будет удобнее разговаривать. Вот вы не хотели посвятить меня в свои планы, поэтому я решил посвятить вас в свои. Стелла, дорогая, пора подавать!

Если и могло что-то произвести на меня большее впечатление, так это появление Стеллы в роли хозяйки дома. Она не выглядела угнетенной, болезненной и потерянной. Кругов под глазами как не бывало, прекрасный макияж, дорогой спортивный костюм. Стелла улыбалась, ставя на середину стола большую супницу. И улыбалась как женщина, которая счастлива.

– Спасибо, дорогая, – кивнул Вальтер, – мы не станем тебя больше утруждать, садись, я хочу видеть тебя во главе стола, а наши гости, уверен, не поленятся и сами нальют себе супа, а вот я готов поухаживать за тобой. Максим, берите с меня пример.

От этой семейной идиллии мне стало тошно. Я пристально посмотрел на Олега, все время ускользавшего взглядом, и он не смог отвести глаза:

– Ну чего ты хочешь от меня? Сам ввязался в драку, а надо было только текст перевести.

– Суп и вправду вкусный, – сказал я, налив в свою тарелку поварешку ароматного грибного ассорти со сметаной. – Ася, Максим, не сидите, разговор у нас, судя по всему, будет основательный, на голодный желудок долго не продержитесь.

– Умницы, – похвалил Максима Вальтер, когда тот взялся разливать суп в тарелки для себя и для Аси. – Итак, Игорь Сергеевич, у вас ко мне еще есть вопросы?

– Вопросы? – Я отхлебнул горячего ароматного бульона. – Вкусно, действительно очень вкусно… Вопросы больше ни к чему. Мне и так все понятно.

– Неужели? – усмехнулся Вальтер. – Так поведайте нам свою версию.

– Извольте. – Я положил ложку на блюдо под тарелкой. – Некий молодой ученый делает открытие мирового значения, его работа попадает в руки другому ученому – с именем и не особо щепетильному, который присваивает себе сделанное другим открытие. Но реализовать его не может, потому что для этого необходимы большие деньги. Тогда наш лжепервооткрыватель начинает поиски спонсора и наконец находит его. Спонсор рассказывает об этом предприятии другу детства, он же по совместительству любовник его жены, вместе с которой они разрабатывают и воплощают в жизнь грандиозный план. Любовник жены спонсора подсылает киллеров к спонсору и профессору. Гибель первого обсуждает вся страна, о смерти второго, по-видимому, так никто и не узнает. Чтобы никто не мог догадаться об истинных причинах гибели спонсора, его друг инсценирует убийство на бытовой почве и делает все возможное, чтобы максимально облегчить существование своей любовницы в тюрьме – нанимает ей лучшего адвоката, а потом опять же виртуозно инсценирует ее самоубийство и последующую смерть и похороны, что позволяет влюбленным беспрепятственно соединиться в местах, далеких от цивилизации. Это сначала, а потом, как я понимаю, на каком-нибудь из теплых островов. Если я не ошибаюсь, Вальтер Германович, у вашего отца был опыт изменения внешности. Полагаю, его связи перешли к вам по наследству? Спасибо, молчание – знак согласия. Итак, я продолжу. Тем временем подкупленный другом спонсора адвокат находит своего бывшего одноклассника, назовем его математик, уговаривает его помочь несчастной вдове избежать наказания и упрашивает расшифровать некую запись, которую представляет ему как тайную бухгалтерию спонсора. Однако при расшифровке становится понятно, что речь идет не о финансовом документе, и математик отказывается этим дальше заниматься. И тогда уже упомянутый друг спонсора делает ход конем – он опять же инсценирует похищение адвоката и предъявляет математику ультиматум: расшифровка или жизнь его друга, а также и его родных. Математик ведется на эту уловку и расшифровывает текст. И теперь друг спонсора собирает всех участников этой трагикомедии вместе, чтобы отпраздновать завершение операции под кодовым названием «Китеж». Я думаю, через какое-то время адвокат обнаружит доверенность на управление всеми делами спонсора, оформленную на имя его друга, то есть любовника его жены, то есть вдовы. А вдова под другим именем и под другой внешностью снова станет счастливой женой и вновь обретет семейное благополучие. Кстати, а с сыном ты заранее все это обговорила, Стелла?

– Ты всегда был себялюбцем и эгоистом, Игорек, – после некоторой паузы сказала Стелла. – Правда, я никогда не знала за тобой талант сочинителя. Мне казалось, ты и детективов никогда не читал… Видишь ли, ты рассказал свою часть истории, как ты увидел ее, а я, если позволишь, внесу небольшие уточнения… Тебя никогда не били, правда, Игорек? По-настоящему, регулярно и жестоко, но так, чтобы лицо всегда оставалось нетронутым, в то время как тело не проходило от синяков? Ты ведь живешь один, ты не знаешь, что такое муки ревности, когда муж, не стесняясь тебя, сына, приводит в дом двух-трех девок сразу и трахается с ними так, что даже головой в подушку не спасешься и спрятаться негде, некуда уехать, потому что тебе уезжать нельзя, потому что это уже измена. А измен мы не потерпим. Знаешь, почему мой сын стал геем? Насмотревшись на папеньку, он возненавидел женщин, а в Лондоне его обласкали, обогрели, он теперь такой добрый, такой ласковый, а прежде страшно кричал, когда папа принимался бить маму… Тебе никогда не приходила в голову мысль о самоубийстве? А мне приходила, и письмо, которое нашли в камере, подлинное, оно осталось от того раза, когда Вальтер вытащил меня из петли. Он меня любит, по-настоящему, он ради меня готов на все, и он меня спас. Рядом с ним мне спокойно, рядом с ним я чувствую себя женщиной, любимой женщиной.

Стелла встала из-за стола, набросила на плечи куртку и вышла из столовой с сигаретой в руке, один из охранников немедленно последовал за ней.

– А мне можно кое-что добавить? – Вальтер ернически поднял руку, как школьник на уроке. – В тот вечер Стелла позвонила мне и сказала, что случилось несчастье. Я немедленно приехал к ним и увидел Сашу в луже крови, всего исколотого кухонным ножом. Стелла не помнила, как все случилось. Он пришел пьяным и опять стал ее избивать, но она в тот день приняла наркотик – еще утром попросила одного из телохранителей мужа, чтобы достал ей дозу. Она не знала, откуда в ней взялась эта сила – она сбила Чернова с ног и колола ножом до тех пор, пока он не умер. Что мне оставалось делать? Я любил ее, я не мог бросить ее в беде. Я велел ей вызвать милицию и во всем признаться, а сам ушел в тень. Потому что у меня созрел план. За месяц до этого Чернов рассказал мне о своих поисках затерянного города, я тогда посмеялся над ним, но потом охранник, преданный мне человек, сообщил, что экспедиция, в которую вбухал деньги Чернов, будто бы что-то нашла или по крайней мере знает, где искать исчезнувший город. Я попросил своего человека найти записи, которыми пользовался профессор, но тот застал моего человека на месте кражи и, охранник немного перестарался, слишком сильно сжал профессору горло, чтобы он не закричал. Разумеется, потом пришлось заметать следы и что-то врать Чернову. Саша страшно гневался и приказал наказать моего человека, я не мог этого допустить. Я его отвоевал, но Чернов меня прогнал – мы рассорились, так что я не мог больше постоянно контролировать ситуацию и Стеллу, и случилось то, что случилось. О записной книжке профессора вспомнил, когда решал, как выручить Стеллу. Я вдруг подумал: никем и нигде не учтенные сокровища Китежа нам совсем не помешают, если мы собираемся начать новую жизнь. И тогда в моей истории появились вы, и нам пришлось немного поиграть и пообщаться. Не удивляйтесь, что вы с вашим абсолютным слухом при встрече в доме отца не узнали мой голос, сегодня модуляторы можно купить в любом специализированном магазине. Да, вы не возражаете, если я тоже пойду подышу воздухом, составлю Стелле компанию? Со мной никого? Парчевский? Спасибо, пошли. А вы, господа и дамы? Как хотите.

Я смотрел, как он поднимается из-за стола, как вальяжно идет к двери, которую Парчевский раболепно распахнул перед ним. Я не просто его ненавидел – я думал: а смог бы я его убить?

Все это время ответ был рядом, я просто не видел его. Еще в первую нашу встречу, когда я упомянул о Хорсте и Олег не уточнил, о каком именно Хорсте идет речь, я мог уже догадаться об источнике своих неприятностей. Потом я пропустил мимо ушей фразу Хорста-старшего о сыне, который очень дружил с Черновым и принимал самое горячее участие в жизни Стеллы. А эта реплика – «друг, который знает», сказанная о Максиме, смысл которой я все не мог взять в толк, конечно, она была ответом на вопрос «неизвестного» о том, не рассказывал ли я сюжет о записной книжке кому-либо еще, например другу, который теперь тоже все знает.

– Как ты мог? – Я посмотрел на Олега, и он отвернулся. – Ты понимаешь, что сейчас последует? Ты искренне веришь, что Вальтер будет оставлять свидетелей? В этой глуши, где даже профессор Звонарев пропал без следа и следствия. Ну ладно я, меня ты давно предал, а эти ребятишки, ты бы их пожалел.