Текст книги "Школьные тетради"

«Здесь остановилось завоевание Вселенной»

Ещё не забрезжил рассвет, когда егеря генерала Дохтурова вошли на тихие улицы Малоярославца. Они достигли центральной площади и тут неожиданно столкнулись с французами. Это были гренадёры маршала Богарне, одновременно с другой стороны вступившие в город. В ход пошли штыки и приклады. Так началось историческое значение битвы за Малоярославец… Город горел, чёрные облака дыма закрыли небо, узкие улочки, забитые войсками стали местом ожесточённых рукопашных схваток. Подошли основные части русской армии, но и Наполеон ввёл в бой самые боеспособные корпуса Нея и Даву. Несколько раз город переходил из рук в руки. Только глубокой ночью утихло сражение, а наутро сам император выехавший осматривать позиции, чуть не попал в плен к донским казакам Платова. Лишь то что казаки бросились грабить французский обоз, спасло императора от неожиданного плена. В этот день Наполеону стало ясно, что ему не одолеть Кутузова. Он отдал приказ об отходе. Началось бегство великой армии. А неизвестный раннее французам город Малоярославец вошёл в их историю как место, где по словам дипломата Сигюра «остановилось завоевание Вселенной».

Россия при царевне Софье и Петре 1

Искусственный разрыв времён между Петром 1 и его предшественниками, стремление «Отца Отечества» предать забвению деяния предков, изобразить себя именно первым, а не очередным монархом, его демонстративный отказ от традиций – всё это имело основания отчасти и в семейных отношениях царя. Его отец Алексей Михайлович, женатый на представительнице древнего рода Милославских – Марии Ильиничне, имел множество детей, в основном дочерей (пятой из которых была знаменитая Софья), однако после смерти царицы осталось и три сына. Старший из них умер подростком, но двое других – Фёдор и Иван Алексеевич – благополучно здравствовали (и позднейшие рассказы об их немощи были сильно преувеличены).

В этих условиях царевичу Петру, родившемся в 1672 году, незадолго до смерти отца, было почти невозможно рассчитывать на престол. Мальчика и не готовили к царствованию. Если его старшие братья Фёдор и Иван (а также по собственному желанию царевна Софья) получили хорошее образование у известного просветителя Симеона Полоцкого, приобретали знания необходимые для управления огромным государством, то маленький Пётр при жизни Алексея Михайловича едва ли успел перейти от «мамок» к «дядьке», известному позднее сумасброднейшему Н. М. Зотову. Многие годы царевич Пётр рос заброшенным среди своих малообразованных родичей Нарышкиных и их сторонников, видевших в подростке лишь орудие для достижения личной власти. Не могла не оставить тяжких следов психике ребёнка развернувшаяся вокруг него жесточайшая придворная борьба.

Уже женитьба Алексея Михайловича на его матери – Наталье Кирилловне Нарышкиной в 1671 году, была результатом дворцовой интриги. Предназначенная пожилому царю двадцатилетняя девица из мелкой дворянской фамилии воспитывалась в доме её свойственника Артамона Сергеевича Матвеева – дьячего сына, свергнувшего с поста «ближнего представителя» царя Алексея: другого незаурядного государственного деятеля – Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина, выходца из незнатных псковских дворян. под предводительством Матвеева, возвысившегося благодаря браку своей родственницы, многочисленный клан Нарышкиных стал теснить при дворе родственников первой царской жены – Милославских и их клевретов. Радость царя по поводу рождения сына Петра они со своими сторонниками использовали чтобы ещё больше закрепиться у власти и урвать более жирный кусок государственного пирога. Пока молодая царица сводила своего мужа с ума, устраивая при дворе танцы и спектакли, во дворе и вокруг него кипели смертоубийственные страсти.

«Пир Души» Нарышкиных и Матвеева с компанией был недолгим. Алексей Михайлович хворал – на горизонте всё яснее маячило воцарение его законного наследника, совершеннолетнего царевича Фёдора, по матери Милославского. Рискуя жизнью маленького Петра и, короновав ребёнка, окончательно утвердиться как самовластные правители России. Однако двор. Не поддержал переворот. Заговор был разгромлен, казни и ссылки сопровождали восшествие на престол нового царя Фёдора Алексеевича. Матвеев и несколько Нарышкиных отправились в ссылку, но царского брата и его матери опала не коснулась: они имели свой двор в Кремле, свои сёла и т. п. – царь Фёдор не хотел им мстить.

С четырёх до десяти лет, всё царствование Фёдора, Пётр провёл в атмосфере подозрений и ненависти, питаемых к государю окружением. Двор Петра впал в уныние, когда все праздновали женитьбу его брата на Агафене Симеоновне Грушевской и рождение у молодых царевича Илии – и торжествовал при известии о смерти младенца и его матери. Заговоры плелись непрерывно, воздух пропитан интригами и страхом наказания. Властолюбие Милославских при царском дворе собирало вокруг имени Петра всё больше приверженцев. Наконец, когда Фёдор Алексеевич собрался вторично жениться (на 14-тилетней Марфе Матвеевне Апраксиной), вокруг него собралось, сомкнулось кольцо новых фаворитов (Апраксиных, Языковых, Лихачёвых), которые на деле являлись сильным орудием в руках. Сосланным даровано прощение. Патриарх Иоаким, бояре, приказные дельцы, воинские командиры выражали недовольство.

27 мая 1682 года Фёдор Алексеевич умер, но ещё до того как он испустил последний вздох, дворцовый переворот совершён – вместо Иоанна посажен царём Пётр. Ходили слухи, что Фёдор был отравлен и что такая же участь ждёт царевича Ивана. Как бы то ни было Нарышкиных и вернувшийся из ссылки Матвеев, невзирая на обиды своих соучастников, стремительно прибиравшие к рукам власть и богатство, чины и почести, торжествовали рано. Мощное народное недовольство, вспыхнувшее в столице и многих других городах – маленький Пётр хорошо запомнил, как толпы восставших выбрасывали из дворца и «рубили в мелочь» его родственников и изменников бояр, доведших народ до предела своим корыстолюбием и несправедливостями.

Те кто хотел прорваться к власти за спиной Петра были отброшены восстанием на исходные позиции. По требованию восставшего народа: первым царём был наречён Иван Алексеевич. В условиях паники и развала в верхах, лишь царевна Софья с князем Голицыным, боярами Одоевскими, думным дьяком Шакловитым и другими государственными деятелями сумела удержать в руках кормило власти и к концу 1682 – началу 1683 года утихомирить недовольных во многих городах. Тайная вражда к царской семье усилилась. Не ставя в известность юного царя, его мать и приближённые готовили заговор, вновь рискуя жизнью Петра и одновременно воспитывая в нём ненависть к сестре и её соратникам. К августу 1689 года заговор созрел.

К тому времени жизнь Петра была подчинена захвату власти. Зимой 1689 года его даже женили на нелюбимой ни тогда, ни впоследствии Евдокии Фёдоровне Лопухиной, чтобы доказать совершеннолетие молодого царя, якобы способного самостоятельно править. В августе, в избранную ночь подкупленные петровцами стрельцы устроили всполох в Москве. Петру доложили что восставшие ищут его смерти. В ужасе царевич бежал из Преображенского в укреплённый Троице-Сергиев монастырь, бросив беременную жену. Остальное было делом техники. Сбор войск, обвинения и казни «заговорщиков» из лагеря сторонников Софьи и Голицына, отстранение их от дел. Царь Иван, лишённый поддержки чтобы спастись, самоустранился от власти.

Труднее было с самим Петром, но и здесь его мать и родственники нашли выход. Сначала вместо детских игр в солдатики подростку дали поиграть живыми людьми, затем подоспела немецкая слобода, где под чутким руководством родичей и приближённых юноша мог брать уроки пьянства и разврата у худшей части наёмных авантюристов из Западной Европы. На участие в государственных делах ни времени, ни сил у Петра не оставалось до самой смерти его матери в 1694 году, которая не выпускала из рук всех нитей государственного управления и ограбления, привив сыну глубочайшее отвращение к тому образу жизни который она представляла и который сын принимал за традиционный при русском дворе. Неумелые шаги юного царя по государственной стезе, дурные советники, испорченная психика – всё это способствовала многочисленным и дорогостоящим государственным ошибкам и политическим провалам Петра, отнюдь не вызывающим у него желания оглянуться на предшественников. История по его мнению должна начинаться с него, малейший успех поднимал на невиданную высоту. Но история не начиналась с Петра и свидетели событий второй половины 17 века – начала 18 века видели перед собой не разрыв, но теснейшую и закономерную связь времён. В царствование «тишайшего» Алексея Михайловича Россия отнюдь не была самым тихим местом в Европе. По мере развития товарного производства, хозяйства в деревне, расширения торговли и промышленности, роста городских заводов и мануфактур: феодальному государству становилось всё сложнее держать население в тисках внеэкономического принуждения, всё чаше приходилось использовать военную силу против российских подданных. Блистательный двор самодержца, уподобленному солнцу даже прежде, чем такого названия заслужил Людовик 14, постоянно сотрясался ударами вырывавшихся из под народной толщи – землетрясений.

Крестьянские и казачьи восстания, вооружённые выступления кочевых народностей при «тишайшем» царе стали постоянным явлением. В 1648 году волна восстаний прокатилась по многим городам, сметая царскую администрацию; особенно силён взрыв народного недовольства в Москве (Соляной бунт). Правительство маневрировало, созвав Земский Собор для принятия нового кодекса законов – Уложения 1649 года, ограничивавшего произвол властей. Но одновременно Уложение укрепляло абсолютную монархию и усиливало закрепощение подавляющей части сельского и городского населения страны. В 1650 году войскам царя с трудом удалось подавить восстание в Нижнем Новгороде, а жители Пскова героически сражаясь с карательной армией, заставили самодержца пойти на переговоры. В 1662 году попытка властей выйти из финансового кризиса за счёт народа вызвала новый взрыв пиком которого стал Медный бунт в столице – Алексею Михайловичу пришлось отказаться от выпуска медных денег. Несмотря на многочисленные жестокие указы и «сыски» – облавы на беглых крестьян, крепостные бежали массами, нередко громя по пути помещичьи усадьбы и даже крепости. Крестьянская война под предводительством Степана Разина потребовала от феодального государства мобилизации всех своих военных сил.

Создававшиеся Алексеем Михайловичем церковные соборы, включая Большой Собор 1666-67 гг., на который съехались представители всех поместных православных церквей, не могли приостановить раскол православной церкви, несмотря на аресты и ссылки. Сопротивление народа под лозунгами защиты старых традиций, веры – нарастало. Более 12 лет (с июня 1663 по январь 1676) оборонялся Соловецкий монастырь. Старообрядцев не удалось задушить беспримерной резнёй. Проповедь официальной церкви, сочинение идеологов абсолютной монархии, читавшиеся по всей стране глашатаями царские грамоты и создававшиеся в Посольском и других приказах сочинения, прославлявшие царскую власть встречали нараставшее сопротивление народных публицистов. «Прения с греками о вере» Арсения Суханова, возражения опального протопопа Аввакума и других лидеров старообрядчества, прелестные письма Разина и его атаманов, проповеди бедных городских священников отстаивали народную правду и обличали власть имущих. Против государственного печатного станка действовали перья старательных переписчиков, распространявших, а нередко дополнявших и усиливавших слово народного сопротивления.

Русская литература, всегда занимавшая видное место в общественно-политической борьбе, переживала расцвет. Она как и иные стороны культурной жизни России отнюдь не была изолирована, оторвана от общеевропейского развития. Художественные и богословские, исторические и технические сочинения западных авторов в изобилии переводились госуд. Учреждениями и частными лицами, вливаясь в поток аналогичных русских произведений. Их усвоение облегчалось весьма высоким уровнем начального образования на Руси (включавшее умение петь по нотам, писать, читать). Появляются первые училища переходного типа к поступлению в университеты. Издание учебной литературы стало одной из важнейших задач государева печатного двора

Поразительны размах и многообразие изменений, происходивших в 1640-70 х годах в музыкальной культуре и изобразительном искусстве, в архитектуре и градостроении в целом. Театр, инструментальная музыка, перспективная живопись, линейная нотация, новые архитектурные стили, изменение моды в одежде – всё это вызывая по обыкновению сетование ретроградов, стремительно входило в жизнь общества, сливаясь со старинными традициями и обновляя их. Значительная часть изменений была естественным следствием внутреннего развития русской культуры в системе культуры общеевропейской, но были и такие, которые особенно настойчиво диктовались внешними факторами.

Среди них наиболее заметными являлись изменения в вооружённых силах и способах военных действий. Ещё отцу царя Алексея, Михаилу Фёдоровичу готовившемуся отвоевать у Речи Посполитой потерянные в Смутное время русские земли, пришлось подумать о перестройке армии на самый современный для того времени маневрВ Швеции, Франции, Англии и Шотландии пришлось нанять несколько тысяч солдат и рейтар, сотни иноземных офицеров обучали русских новобранцев 8 солдатских, одного рейтарского и одного драгунского полков. Однако первый блин пошёл комом: наскоро сформированные полки «нового строя» потерпели поражения в боях под Смоленском, были окружены и в феврале 1634 склонили свои знамёна перед королём Владиславом.

Алексей Михайлович учёл опыт отца. В его правление стрелецкие, солдатские, драгунские, рейтарские, гусарские полки тщательно обучались военному строю, набирались преимущественно из русского населения, постепенно приобретали опыт военных действий. Однако перестройка армии шла медленно и в 50-х годах 2/3 войска России составляло ещё дворянское ополчение, даточные крестьянские и другие иррегулярные части. Только в ходе затяжной кровопролитной войны с Польшей и Швецией правительство убедилось что старая армия отжила своё. Развёртывать формирование армии приходилось в боях и походах. Вернув Смоленск и другие территории, освободив от шляхты половину Украины с Киевом, Россия в царствование Алексея Михайловича лицом к лицу столкнулась с наступавшими на Европу Османскими полчищами. В 1672 году в союзе с Речью Посполитой ей пришлось защищать часть Украины, а вскоре – и Правобережье, уступленное королём и панами неприятелю. Новосформированные регулярные полки спешно бросались на Украину, где наступал турецкий султан его полководцы и вассал – гетман Дорошенко под Азов, где шли жестокие бои, и в Дикое поле против Крымского хана. Война потребовала строительства современного военно-морского флота. После первого опыта с кораблём «Орёл» (сожжённым разинцами в Астрахани), в Воронеже развернулось строительство нескольких кораблей боевых и уже в 1674 году эскадра вышла в море.

Продолжать войну с Османской империей и Крымом пришлось продолжать приемнику Алексея Михайловича, царю Фёдору. Его правительство получило нелёгкое наследство: войну с могучей мировой державой один на один, под угрозой нападения и других соседей. Но армия не только выстояла, но и нанесла сильнейшие удары агрессору, закалилась в боях и выросла сначала до 2/3, а к концу войны в 1681 году до 4/5 вооружённых сил России. Заключение мира позволило энергичному помошнику Фёдора Алексеевича – князю Василию Голицину провести в государстве военно-окружную реформу, в конце 1681 года комиссия под председательством Голицина рекомендовала ввести новую воинскую организацию при государевом дворе и отменить местничество, что и было осуществлено по решению Земского собора.

События времён Фёдора особенно упорно замалчивались пропетровской исторической литературой, поскольку его правления было подлинным временем реформ. Всеобщая подворная перепись и реформа налогообложения, не утяжелившая как обычно, но облегчившая налоговое бремя; утверждения Правил (основных принципов) Московской академии как автономного и влиятельного в государстве рассадника свободных мудростей, указ о введении европейской одежды для дворян и служащих; расцвет архитектуры и развёртывание широкомасштабного каменного строительства в городах; развитие казённых мануфактур; достижения в живописи и музыкальном искусстве, – современникам было за что хвалить царя Фёдора – ученика Симеона Потоцкого, позволившему своему учителю основать первую в России типографию без церковной цензуры. Несмотря на тяжесть войны, за 6 лет царствования Фёдора Алексеевича Россия сделала большие шаги по пути прогресса. Реформы Фёдора не меняли однако сути крепостнической политики монархии, наращивавшего мощь своего феодального карательного аппарата. В 1682 сожжены проповедники старообрядцы во главе с протопопом Аввакумом. Казнокрадство, неправые суды, мздоимство местных и центральных властей довели народ до предела, за которым должен последовать взрыв. Он и произошёл незадолго до смерти Фёдора.

Московское восстание 1682 года не случайно вызвало повышенный интерес современников – летописцев и историков. Впервые взяли под контроль столицу и диктовали свою волю правительству при помощи войск московского гарнизона. Регулярные части, включая ямщиков предстали мощной организационной силой, близость стрельцов к посаду где они жили в мирное время, свободно занимаясь ремеслом и торговлей и солдат в деревне усугубило опасность.

Правительству царевны Софьи 1682 – 89 гг. как правительству регенства, сумевшему «утишить» восставших переговорами об усовершенствовании законов, лавировало. С другой стороны правители всеми мерами объединяли, обогащали и укрепляли дворянство, свою главную опору. Несмотря на политические разногласия с патриархом Иоакимом, Софья активно поддерживала в борьбе с расколом. Успехи на международной арене: ликвидировав опасность нападения со стороны Швеции и закрепив Вечным миром 1686 года границы с Польшей, Россия смогла продолжать войну на юге не в одиночку, а в составе Священного союза с германской империей, Польшей и Венецией. Осторожность, склонность к компромиссам сказалась и на ведении военных действий. Вместо лобовых ударов использовали блокаду Крыма и обстреливали крепости современной артиллерией, строили передовые базы на подступах и вооружение регулярной пехоты современным оружием. Громя орду полевой артиллерией, расстреливая из ружей с кремнёвыми замками (в том числе из винтовок), забрасывая конницу гранатами, русская армия в колоннах прошла Дикое поле до самого Перекопа. Разгромили грозную орду, взяли Очаков и вызвали панику в Стамбуле.

Правительство не забывало однако о внутренней опасности новой армии, склонной к выступлению на стороне народа против властей и год за годом вело негласную чистку полков от потенциальных смутьянов. Политика разъединения стрельцов дала свои плоды. В 1689 году когда Нарышкины свергали правительство регенства, стрельцы и солдаты и не подумали вмешиваться в дела верхов. Стрельцы вспомнили о «благословенных временах» Софьи и Голицына только к концу века, когда боярская реакция перешла в решительное наступление. Только четыре стрелецких полка смогли объединиться для выступления 1698 года. Восставшие были безжалостно уничтожены, даже дворянские летописцы содрогнулись о жестокости царской расправы. Пётр 1 решительно сделал шаг по укреплению феодального государства, уничтожив стрелецкие войска, не подходившие для выполнения внутренних карательных функций. Многолетняя казарменная муштра новых солдат Петра должна сделать пехоту послушным орудием крепостнического государства. Ударной силой становилась кавалерия из дворян, встряхнувших набор.

Первые годы после смерти матери царь ещё продолжал политику своих предшественников. Армия нанесла Османской империи и Крымскому ханству сильные удары и взяла азов. Но после заграничной поездки и расправы над стрельцами Пётр круто изменил политический курс. Война со Швецией к которой давно призывали Россию жаждавшие использовать её в своих целях западноевропейцы, началась плачевно. Новобранцы не выдержали испытания. После разгрома под Нарвой последовали годы формирования колоссальной по численности регулярной армии. Затяжная война и военное строительство потребовали затрат катастрофически подорвавших экономику страны, всё более и более ориентированное на внеэкономическое принуждение.

Под Полтавой Пётр 1 буквально задавил Карла 12 превосходством в численности солдат и артиллерии. Но, к сожалению не менее сильные удары нанесены по национальным традициям, которые он искоренял с рвением, присущим тиранам. Нравственность, литература, искусство, язык, налаживаемый веками быт – всё подвергалось осмеянию и унижению, разрушению и переделке на иностранный образец. Именно в это время подвергается официальному пересмотру российская история, создаётся печально знаменитая «петровская историография», надолго закрепившая в сознании читателей представление о тёмной, непросвещённой стране, разбуженной для прогресса дубиной царя – преобразователя. Одним из многих следствий господства стереотипа петровских преобразований стало представление о том, что русское летописание давно угасло ко временам Петра. Между тем она не только успешно развивалось и совершенствовалось, но охватило самые широкие слои писателей и читателей. Первым опубликованным в Российском государстве курсом истории стал «Синопсис».

Споры о значении для судеб России преобразований Петра 1 начались ещё при жизни реформатора, но конца им не видно пожалуй и сегодня. За триста прошедших лет не раз менялись имена которыми называли себя сторонники и противники Петра, но суть обсуждения была одна и та же – судьба России.

Многим обязана общественно-политическая мысль прошлого, да и нынешнего века «тема Петра»! Направил ли Пётр Великий Россию к свету (или вверг во тьму?) европейской образованности, ввёл её в число великих держав и открыл для неё путь в блестящее будущее? Подверг ли он жестокому испытанию национальную самобытность русского народа, заразил её скверной подражательства чужому и влечением не к духовным ценностям, а к жизненному комфорту на западный лад? Или может реформы Петра при всей их шумности и выразительности лишь скользнули по поверхности народной жизни, не всколыхнув её глубин – подумаешь, сменили в столице покрой кафтанов, да бороды обрили?! Нам нужно попробовать выяснить как связана жизнь, деятельность Петра с последующими дворцовыми переворотами, в какой мере политическая нестабильность в Российской империи 18 века результат политики царя…

Пётр 1 серьёзно осложнил судьбу своих преемников на российский престол ещё и тем что тесно связал свою фамилию с рядом княжеских родов Германии. Матримориальные связи служили для императора средством определённых политических целей – прежде всего закрепления России в системе европейских международных отношений, а так же усиления её значения в Балтийском регионе. Однако новые родственники Романовых получали возможность серьёзно влиять на расстановку сил при русском дворе и выдвигать собственные кандидатуры на престол. Завязывался новый узел противоречий: с одной стороны петровские реформы и военные победы усиливали национальное сознание русских, с другой – политика царя позволяла иностранцам не только толпиться вокруг трона российского, но даже посягать на него. «Царь-немец» совершенно новое явление в отечественной истории, рождённое именно в 18 веке благодаря политике Петра. Придав столь большое значение укоренению в русском обществе европейского образца жизни, Пётр создал пропасть между монархом и подданным. Придворная среда стала отличаться от всей остальной страны платьем, нравами, речью. Государь оказывался в зависимости от ближайшего окружения и гвардейцев. Дворянство в России становилось самым политически активным сословием в котором легко рождались как верноподданнические, так и крамольные идеи. Шляхетству прежде всего обязана Анна Иоанновна возвращением себе самодержавной власти. Но и гибель Павла 1 стала закономерным итогом его конфликта с дворянством, посягательства на привилегии. Затем Николай 1 усилил чиновничество и перевороты прекратились. Петровская гвардия не просто привилегированный воинский отряд, а источник силы и выполнения поручений. Верхушка гвардии была таким же постоянным и обязательным участником всей придворной жизни, офицеры в курсе всех дворцовых интриг и не питали иллюзий относительно пружин управления страной. Недаром Бирон создал Измайловский третий полк для равновесия… Были задеты массовые представления о власти, разорваны многие психологические нити связывающие народ и трон. За реформы Пётр заплатил судьбой своей династии. Дом Романовых, возведённый на царство, пресёкся в середине 18 века. По мужской линии последним его представителем был внук Петра Великого Пётр 2, по женской – Елизавета. С 1961 года Россией правила Голштейн-Готторпская династия, принявшая имя родственного ей дома. Над новой царственной фамилией, быстро обрусевшей и воспринявшей национальные традиции, тем не менее тяготело некое проклятье. Убиты Пётр 3, Павел 1, Александр 2, Николай 2. Таинственные слухи связаны с кончинами Александра 1, Николая 1. Пожалуй, только смерть Екатерины и Александра 3 кажутся нам без исключения вполне естественными и если можно так сказать – благополучными.

В ситуациях переворота заговорщики нуждались в авторитетном правительственном институте, который мог бы санкционировать их действия, придать им видимость законности и государственной необходимости. Ещё Екатерина 2 решив использовать в этом качестве Сенат, тем самым подсказала будущим заговорщикам первой четверти следующего века один из элементов их тактики. В тех же целях – для придания законности происходящей смены власти нужно было вовремя составить манифест, которым российские подданные извещались бы о жизненной необходимости для страны состоявшегося государственного переворота. Здесь важнее всего срочно огласить собственную интерпретацию событий и вызвавших их причин, не допустить распространения в обществе иных версий «петербургских действий». Поэтому подготовке текстов манифестов уделялось так много внимания. Над ними порой начинали работать задолго до того как складывалась организационная структура его успеха чем сам захват власти. Декабристы много сил потратившие на подготовку своего манифеста, следовали долгой традиции 18 века.

Неожиданность, стремительность и главное решительность действий не только парализовали способность свергаемого регента или государя к сопротивлению, но и молниеносно превращали «узкопартийный» заговор в волеизъявление всей нации. Любопытная деталь состояла в том, что неожиданность каждого из выступлений была весьма относительной. По настоящему внезапной можно назвать пожалуй, лишь свержение Бирона. Да и то по городу заранее ходили тревожные слухи. Но никто не мог ожидать что именно Миних, верный слуга режима, к тому же сам немец причастный к тайному сыску, вдруг решится на арест герцога Курляндии. Во всех остальных случаях говорить о глубокой тайне, окутывавшей замыслы заговорщиков не приходится. Конспирация тех времён вызывала бы снисходительную усмешку у «нелегальщиков» 19 и 20 века, но справедливости ради стоит сказать, что и власти не проявляли чудеса бдительности. Ни один из заговоров с 1741 по 1825 год не успел вполне «дозреть» – выступление начиналось вынужденно намного раньше, чем первоначально планировалось. И основной причиной этого становилось опасения, что конспирация уже провалилась и правительство готово отразить нависшую над ним опасность. Для подобных страхов были все основания. О предстоящем свержении Петра 3 говорили даже из-за границы, где ходили упорные слухи о планировавшемся перевороте. Иностранные посланники в России неоднократно пытались открыть глаза на грозящие неприятности – но всё без толку. Павел 1 все годы своего правления прожил под угрозой свержения и, по некоторым сведениям, уже готов был принять решительные меры против заговорщиков – но не успел. Здесь он также словно подражал своим несчастным предшественникам. Антон Ульрих всё настаивал на скорейшем пострижении в монахини Елизаветы, Пётр 3 собирался арестовать свою супругу. Даже Бирон готовился выслать из России Брауншвейгскую фамилию. Но всякий раз подобные намерения лишь ускоряли переворот. Заговорщики бросались в атаку, ломая собственные планы, положившись на импровизацию, на свою удачливость. Страх потерять жизнь придавал им необычайную решимость и они разворачивали кипучую деятельность. Создаётся впечатление что не возникни угроза раскрытия заговора, его участники ещё долго собирались бы духом и всё откладывали осуществление своих намерений до благоприятного момента, который бы всё не наступал и не наступал… Поэтому такие события как крупный разговор Анны Леопольдовны с Елизаветой накануне мятежа, или же напоминание Павла в беседе с Паленом и срочный вызов в столицу Аракчеева, сыграли важную роль в успехе мятежников. Внезапно отпущенная тугая пружина заговора с удвоенной силой приводила в движение механизм государственного переворота. Борьба становилась стремительной и бескомпромиссной.

И всё – таки, похоже, были последними, кто узнавал о заговоре. Вечером 11 марта все извозчики только и судачили, что о предстоящей этой ночью смерти императора. Заговорщики иногда и специально распускали слухи о своих замыслах, чтобы подготовить общественное мнение к предстоящим переменам, но вряд ли они рассчитывали на особую поддержку со стороны извозчиков. А возможно болтливость накануне решительных событий и не пересекались особенно руководителями мятежа. Если всё известно уже целому городу, то отступать некуда.

Вообще в истории русских дворцовых переворотов всевозможным слухам принадлежит особая роль. Они рождались отнюдь не только как отражение какого то реально существующего замысла свергнуть регента или государя. Общество привыкло ожидать с минуты на минуту какой-нибудь новой авантюры в подобном же духе. Она казалась вполне естественной и легко осуществимой, исчезли и психологические запреты типа «нельзя думать о столь страшном и невероятном деле» – и вот открылась новая постоянная тема для глубокомысленных рассуждений в светских салонах и окраинных кабаках. Кто кого скоро свергнет и когда это произойдёт.