Текст книги "Нечисть по найму"

* * *

Как оказалось, мое долгое отсутствие не осталось в лагере незамеченным. Когда я уже подходила к месту привала, то наткнулась на жутко злого Гвория, который, скрестив на груди руки, поджидал меня на тропинке. Беглый взгляд на его слегка растрепанные волосы, в которых застряло несколько листочков растущего поблизости пачкульника, лучше всяких слов доказывал, что полуэльф только что рыскал в кустах, разыскивая меня. Надо же, значит, он и в самом деле сейчас не в силах почувствовать мое присутствие. Видимо, его слова насчет браслета и магии, оберегающей меня, оказались верными. Пустячок, а приятно.

– И где ты шлялась все это время? – мрачно поинтересовался Гворий. – Ларс уже готовится своих ребят по тревоге поднимать. Боится, что ты прямиком в лапы Мария загремела.

– Вот как? – холодно осведомилась я. – А ты, значит, не волновался за меня?

Гворий неожиданно сильно смутился и отвел глаза. Буркнул чуть слышно, старательно не глядя на меня:

– Я думал, ты за мной пошла. Около лагеря обернулся – никого.

– Мне надо было подумать кое о чем, – уведомила я. После чего аккуратно отстранила полуэльфа со своего пути и пошла дальше, небрежно обронив: – И проблему с кругом решить.

– Какую проблему? – не понял Гворий, волей-неволей семеня следом.

– Как какую? – нарочито удивилась я такой недогадливости. – Маскирующее же заклинание с него сорвали. Не сегодня завтра все окрестные деревни заявились бы на круг поглазеть. Дальше – больше. Не мне тебе объяснять, на что человеческое любопытство способно. Рано или поздно король бы вмешался. И конец тогда бы Мейчару настал со всей его вольготной жизнью.

– А я и не подумал, – глухо признался Гворий, безрезультатно пытаясь обогнать меня и заглянуть в лицо, видимо, чтобы проверить, правду ли я говорю. Затем, отчаявшись поймать мой взгляд, махнул рукой и спросил: – И что ты сделала?

– Сходи – увидишь, – спокойно ответила я, пытаясь не лопнуть от с трудом сдерживаемой гордости.

– Успею еще, – недовольно пробурчал Гворий. – Только тебя с рук на руки Ларсу передам, чтобы больше нигде не потерялась.

– С Дорией, полагаю, ты уже переговорил? – не удержалась я от мучившего меня на протяжении последнего часа вопроса.

– Да о чем с ней разговаривать?! – не выдержав, взорвался от негодования полуэльф. Отдышался и продолжил уже спокойнее: – Только и знает, что лепечет: люблю тебя, жить не могу. Потому и ввязалась во все это. И ведь знает, что я знаю, что она врет. Однако продолжает нагло лгать прямо в глаза. Не пытать же мне ее.

– Зачем пытать? – удивилась я, невольно останавливаясь. – Ты же маг и телепат к тому же. Прочитай ее мысли, и дело с концом.

– Не могу, – густо покраснев, признался Гворий, страдальчески сморщившись. – Мы с ней обручены. Я дал слово Дории, что никогда и ни при каких обстоятельствах не сломаю защиту, чтобы узнать ее думы.

– Даже так? – Я с демонстративным изумлением вздернула брови. – Но все равно. Ты дал слово, а Шерьян, к примеру, нет. Когда храмовник очнется, пусть окажет тебе услугу за спасение его жизни.

Гворий сначала радостно встрепенулся, услышав эту идею, но потом вновь понурил плечи и огорченно покачал головой.

– Нет, нельзя, – прошептал он. – Дория ведь девушка. Пусть не очень порядочная особа, но все же. Как я буду выглядеть, если позволю, чтобы мою невесту допрашивал чужой мужчина? Мало ли какие ее женские тайны Шерьян может невольно узнать. Нет, исключено. Это не по-мужски.

Я едва не зашипела от ярости после этих слов. Значит, самоуверенную, напыщенную эльфийку допрашивать – это не по-мужски. А бедной, несчастной нечисти всяческими неприятностями и даже смертью угрожать – очень даже в духе настоящего защитника слабых и обделенных. Но невероятным усилием воли я сдержалась, машинально потерла браслет, обхвативший запястье, и неожиданно даже для себя предложила:

– А если я задам ей несколько вопросов? Ну узнаю случайно, какого цвета нижнее белье она предпочитает. Что в этом такого?

– Ты? – недоверчиво переспросил Гворий. – А ты сможешь? На Дорию ставили защиту очень сильные маги. Даже мне или Шерьяну было бы трудновато с такими заклинаниями совладать. А тебе, только не обижайся, Тефна, до нас ой как далеко.

– Правда? – ядовито ухмыльнулась я. – Сначала посмотри, что с кругом творится, а потом такое говори.

Гворий выгнул бровь, видимо весьма удивленный моей настойчивостью и верой в собственные силы, но сказать ничего не успел. Потому как тропинка вильнула в последний раз, и прямо на нашем пути появился Ларс. Главарь наемников величаво восседал на пне и громогласно отчитывал моих недавних горе-охранников – Гура и одноглазого Альса.

– Вам что было сказано? – гневно выговаривал им Ларс. – Стоять у шалаша и шага в сторону со своего места не делать. А вы? Полезли куда не просили, девицу с собой потащили.

– Это она нас потащила, – возразил Гур и тут же испуганно юркнул за спину товарища, когда Ларс со злостью стукнул кулаком по колену.

– Да без разницы! – прорычал главарь наемников. – Я вас для чего к ней приставил? Охранять! А вы языком чепуху молоть начали. Поперлись к кругу. Не подумав даже, что к черному колдуну в лапы попасть можете. Да ладно, предположим, вас, олухов, мне не жалко. Сами виноваты – хоть какое-то разумение иметь надо. Девицу бы только зазря угробили. С бабы-то что взять? Волос долог, да ум короток.

– Дык не баба она – нечисть, – упрямо буркнул Альс, сверкнув единственным глазом. – Чуть мне щеку когтищами не располосовала.

– А ты чего, приставать к ней начал, что ли? – с ледяным спокойствием поинтересовался Ларс.

Такая резкая смена тона произвела на оборванцев потрясающий эффект – оба они побледнели и дружно попятились.

– Нет, – сдавленно пискнул Альс, которого товарищ подбодрил увесистым тычком под ребра. – Могилой матушки своей драгоценной клянусь – не приставали.

– Еще бы ты ее знал, матушку свою, – не утерпев, хмуро буркнул Гворий. Затем с любопытством посмотрел на меня и вкрадчиво поинтересовался: – А ты что скажешь, Тефна? И впрямь непристойности предлагали?

– Не твое дело, – мило проворковала я, расплываясь в таинственной улыбке.

Гворий закашлялся, смерил приободрившихся было оборванцев таким нехорошим взглядом, что они перепугались еще сильнее, но промолчал.

– Ну вот, – тем временем радостно пробасил Ларс, совершенно не обращая внимания на предупреждающие знаки Гвория, – видишь, я же говорил, что она сама придет. А ты все: искать надо, потерялась, заблудилась. И не надо за нее так переживать, эта девица из любой передряги сама выпутается.

Я не удержалась и радостно хихикнула. Значит, моя драгоценная шкурка все-таки представляет хоть какую-то ценность для этого несносного полуэльфа? Приятно слышать, что о тебе хоть кто-то беспокоится. Пусть и не показывает виду.

– Мало ли, – не глядя на меня, смущенно произнес Гворий, – вдруг Марий не сбежал, а где-нибудь рядом спрятался.

– Ну-ну, – вполголоса шепнула я, но больше говорить ничего не стала. Лишь горделиво задрала кверху нос. Все с вами ясно, милостивый государь.

– Ладно, как там Дория поживает? – поторопился сменить тему Гворий, искоса оценив мой донельзя довольный вид.

– Да что с ней будет? – лениво переспросил Ларс, небрежным взмахом руки отпуская провинившихся подопечных. Те, счастливые, что так легко отделались, кинулись в разные стороны. Но тут же остановились, услышав негромкий предупреждающий рык своего главаря: – Болтать про нечисть начнете – язык вырву. И сам ваши зубы на амулеты распродам. Ясно? И, надеюсь, храмовника вы лучше охранять будете, иначе не знаю, что с вами и сделаю.

Гур с Альсом согласно кивнули и тут же нырнули в ближайшие кусты.

– Ничего с твоей невестой не случилось, – продолжил после этого Ларс. – Сидит и рыдает. Хорошо хоть петь на горестях не стала – тогда точно не избежала бы оскорбления действием и кляп в рот заполучила. У моих ребят уже в печенках сидит со своей великой эльфийской любовью.

– Есть хочу, – мрачно уведомила я, услышав про печенку. – Вечность уже не ела. Только бегала, колдовала да жизни спасала.

Гворий и Ларс переглянулись. Потом Гворий печально вздохнул и предложил:

– Думаю, Тефне в самом деле не мешало бы подкрепиться. Вам же вредно долго голодать – контроль над телом теряете. А я тем временем попробую еще раз разговорить Дорию. Если не получится, то твоя дочь, Ларс, уверила меня, будто без проблем расколет защиту лучших эльфийских магов.

– Кто? Тефна? – в голос расхохотался главарь наемников. – Да уж сколько я с ней бился-бился в свое время, только одно заклинание и заставил разучить. Все остальное так, на грани обычных балаганных фокусов. Вот чужое колдовство, да, чует за милю. Потому как своего ни капли не имеет.

– Имею, – обиженно возразила я. – Зеркальные чары у меня всегда получались.

– Еще бы, – не упустил случая меня поддеть отец. – Волей-неволей научишься, когда вопрос жизни или смерти встает. Вспомни, что потом еще год пластом лежала, в себя приходила после того милого романтического приключения. А все из-за неуемного любопытства и чрезмерной доверчивости. Только красавчик какой пальчиком поманит – сразу же хвост распушишь и бежишь знакомиться. Кошка, она и есть кошка. Что с тебя взять.

– Папа! – прошипела я, пытаясь не провалиться сквозь землю от насмешливого взгляда Гвория. – Не надо сейчас об этом!

– А чего такого? – простодушно удивился Ларс, поворачиваясь к полуэльфу и словно призывая его в союзники: – Сам посуди, будет себя так добропорядочная девица вести? Появился раз в нашей округе смазливый типчик – голубоглазый блондин. Фальшью и приторной лестью за милю разило. Совсем Тефне голову вскружил. Замуж предлагал. Если бы я сразу понял, откуда ветер дует, то мигом ремня бы всыпал, чтобы мозги на место встали. Только пока догадался – глядь, дуреха уже с ним сбежала. А молодчик обрадовался и сразу ее в кусты потащил для знамо какого дела. Ну, метаморфы всегда своих детей в строгости воспитывают. До свадьбы ни-ни! Тефна вспылила и пощечин ему надавала, при этом коготки с клыками показав. Блондин, не будь дураком, сразу понял, с кем связался. Притих, хвостом завилял, подарками задарил, чтобы простила. Даже убедил ее через ритуал слияния силы пройти, чтобы доверием заручиться. Ты ж знаешь, поди, что после такого обряда метаморфу надо долго восстанавливаться. Мы всегда больше отдаем в магических обрядах, чем принимаем, поскольку изначально лишь проводим силу, но не накапливаем ее. Словом, очнулась Тефна уже в подвале у храмовников. Тому типу, говорят, целый сундук золота отсыпали за такой подарок.

– Папа!

Ларс испуганно подпрыгнул после моего окрика и виновато вжал голову в плечи.

– А чего такого? – забормотал он в оправдание. – Я ж лишнего не придумал. Как было, так и сказал.

– Лучше бы ты молчал, – от души посоветовала я, не смея даже взглянуть в сторону Гвория.

Хорошо, что полуэльф не лезет сейчас со своими ехидными смешками и нравоучениями. Точно бы не сдержалась. Все же правильно я поступила, когда решила жить отдельно от родителей. С таким простодушным и непонятливым отцом никакого врага рядом не надо.

– Блондин, значит, – тихо, будто разговаривая сам с собой, произнес Гворий. – Голубоглазый. Запомню на будущее. Вдруг судьба наши дороги скрестит.

Я невольно поежилась. От спокойного тона полуэльфа почему-то толпы испуганных мурашек пробежали по спине сначала в одну сторону, а потом и в другую. Будь я голубоглазым блондином, предпочла бы немедля удалиться в какое-нибудь сопредельное государство. Так, на всякий случай.

– Ладно, дочка, – заторопился Ларс, видимо чувствуя, что наворотил дел по причине слишком длинного языка. – Пойдем, я тебя мясцом жареным угощу. А то исхудала, бедная, ребра пересчитать можно.

– Я буду у Дории, – негромко уведомил Гворий. После чего развернулся и пошел прочь, что-то зловеще нашептывая себе под нос.

– Чего это он? – полюбопытствовал Ларс, провожая полуэльфа изумленным взглядом.

– Наверное, вспоминает, сколько блондинов в Мейчаре проживает, – с усилием пошутила я.

Не хотелось признаваться, но слова отца слишком сильно растревожили, казалось бы, давно зажившую рану на сердце. В самом деле, пора взрослеть и умнеть, Тефна. И перестать вешаться на шею каждому симпатичному мужчине. Быть может, пришло самое время остепениться, осесть и открыть маленькое дельце? У гномов, конечно. Там хоть можно жить спокойно, не опасаясь, что случайно нарвешься на охотника за нечистью. Денег, которые мне Шерьян должен за это дельце, вполне хватит на первое время. А потом я сама раскручусь и твердо встану на ноги.

Погрузившись в планы обустройства на новом месте, я не заметила, как схомячила порцию восхитительно нежного шашлыка, закусив мясцо краюхой теплого ржаного хлеба. Мой рассудок еще пытался укоризненно шептать, что нехорошо так наедаться после продолжительной голодовки, но временно всю власть над моими действиями захватил желудок. Наконец, когда жадное урчание в животе хоть немного утихло, я воровато огляделась и попыталась промокнуть жирные пальцы об рубаху отца, за что тут же заработала увесистый подзатыльник.

– Уж век в обед, а все ребенок, – укоризненно проворчал Ларс, протягивая мне кусок замызганной тряпки. – Верно говорят, что у метаморфов пять лет за год человеческого возраста идет. Когда только ума-разума наберешься?

– Скоро, – твердо пообещала я, тщательно вытирая руки. – Я к гномам поеду.

– Куда?! – удивленно фыркнул отец. – Чего ты у этих бородатых скупердяев забыла?

– Дело свое открою, – мечтательно протянула я. – По поиску потерянных вещей и людей. Ты же знаешь, с моим нюхом это труда не составит. Наверное, сперва трудно будет в чужой стране. Но ничего, пообвыкну. В конце концов, хоть никто меня нечистью кликать не будет.

– Ой, чую я, ты там и полгода не продержишься, – укоризненно качнул головой Ларс. – Бывал я там. Тоже думал, что друзей-знакомых заведу. Ага, разбежался прямо. Гномы к нечисти относятся так же, как и ко всем остальным, кто к их расе не принадлежит. То есть никак. Если ты им полезен как-то, то еще соизволят парой слов перемолвиться. Но при наличии выбора, с кем дело иметь, всегда гнома выберут. Вот увидишь: только открой там дело – мигом все местные, кто подобным же занимается, против тебя ополчатся. Цены снизят до самого смешного уровня, клиентов перехватывать будут. Словом, о честной конкуренции сразу забыть можно. Да и потом, ты девица у меня разговорчивая, без общения мигом зачахнешь. Там даже последний трактирщик с тобой бутылку самогона откажется распить за хорошее знакомство. Потому как не их роду-племени.

– Как-то не так я себе это представляла, – прошептала я, неприятно пораженная открывшейся неприглядной правдой.

– Тебе решать, – подытожил отец, вставая и протягивая мне руку. – Я настаивать не стану. Только тяжко мне будет такое воинство тебе на подмогу гонять, коли случится что. Так ведь и до объявления войны недолго. Поди объясни, что ты не власть захватывать, а дочь неразумную выручать идешь.

– Спасибо, – улыбнулась я, не удержавшись и изо всех сил прижимаясь к груди Ларса. – Я так и не поблагодарила тебя, что на помощь пришел.

– Да как же иначе? – удивился главарь наемников, не торопясь выбираться из моих объятий. – Ты хоть и кошка дурная иногда, но дочь же мне. За тебя любому глотку порву.

Я улыбнулась и быстро чмокнула отца в щеку. Тот зарделся от удовольствия и, ни слова не говоря, ловко нацепил мне на шею кожаный шнурок с простой медной монеткой, вылитой копией прежнего оберега. Хорошо, когда тебя понимают без слов.

– Пойдем, что ли, – наконец с явной неохотой предложил Ларс. – Посмотрим, что там твой белобрысый дружок делает со своей невестой. Кстати, он в курсе, что теперь просто-таки обязан бросить эльфийку и жениться на тебе? Раз уж видел тебя голой.

– Брось, папа, – фыркнула я. – Кто сейчас эти древние правила выполняет?

– Они не нами придуманы, и не нам от них отказываться, – несогласно буркнул отец. – Ежели все женщины вокруг начнут перед чужими мужчинами голыми расхаживать, что тогда в мире твориться будет?

– Если бы я выходила замуж за всякого, кто меня случайно без одежды увидел, то давно бы открыла магазин по продаже обручальных браслетов, – раздраженно произнесла я. – Потому как их девать было бы уже некуда. Папа, ну что ты придумал, в самом деле? Ты же всегда верил, что мне хватит ума-разума честной девицей замуж выйти.

– Просто я вижу, как ты на него смотришь, – глухо хмыкнул Ларс. Немного подумал и добавил еще тише: – Да и он, по-моему, не против был бы.

– Глупости! – с фальшивым равнодушием заявила я. – У Гвория есть невеста, которую он никогда не променяет на безродную нечисть. Да и потом, он же наполовину эльф. Сам знаешь, как перворожденные наше племя не любят.

– Он не чистокровный эльф, – стоял на своем главарь наемников. – Орочьего едва ли не больше. Да и помимо этого кровей намешано – мама не горюй.

– Хватит! – рявкнула я, уже порядком утомленная этим разговором. – Я сама никогда по доброй воле не выйду замуж за него!

– Все вы так говорите, – ни капли не расстроившись, расхохотался Ларс. – Матушка твоя тоже всеми отступниками клялась, что даже близко меня не подпустит. При первой же встрече таких оплеух надавала – до сих пор башка трещит, как вспомню. Но через месяц уже свадьбу играли. А там и ты не замедлила на свет появиться – девять месяцев день в день с обряда соединения жизней прошло.

– Тут совсем другое, – упрямо возразила я.

Вот как, скажите на милость, объяснить папаше, не нарушив недавно данного слова, что Гворий на самом деле наследник эльфийского престола и такая жена, как я, ему и даром не нужна? В восточных лесах, поди, такого красавчика целая очередь высокоблагородных чистокровных эльфиек дожидается. И каждая из них будет в сто крат более выгодной партией.

– Как знаешь, – наконец уступил Ларс. – Я ж просто так говорю. Может, он сомневается еще в своих чувствах. Так я это, быстро ему помогу определиться. Против оскорбленного отца невинной девицы, за спиной у которого целое воинство наемников, не возразишь особо. Мне главное, чтобы ты счастлива была.

– Спасибо, – с грустной улыбкой поблагодарила я. – Но я сама как-нибудь с этим разберусь. Насильно милой все равно не станешь. Пусть уж лучше со своей невестой живет-поживает да ребятишек наживает.

– Ох, сомневаюсь я что-то по поводу этой раскрасавицы. – Отец все же не удержался и покачал недоверчиво головой. – Твой приятель на нее как на пустое место смотрит. Да и она, говоря совсем откровенно, радостью не блещет при виде его. Не верю я в такие отношения. Друг другу прямо в глаза лгут и не краснеют при этом.

– Это не наше дело, – предостерегающе подняла я руку. – Пусть сами разбираются.

– Пусть, – неопределенно пожал плечами Ларс. – Но ежели удумаешь чего, только свистни. Мигом его оженим на тебе.

Я скривилась, безуспешно пряча в уголках губ горькую усмешку. И как такому заботливому отцу объяснишь, что не желаешь подобных отношений – из-под палки. Худшее оскорбление, которое я только могу представить, знать, что женились на тебе не из-за любви, а по принуждению. И на самом деле человек, который живет с тобой, спит и видит, как бы освободиться от опостылевшей супруги. Уж лучше всю жизнь пробегать в одиночестве, чем ежесекундно чувствовать ненависть того, с кем делишь постель.

Подумав так, я приняла предложенную отцом руку, и мы неторопливо отправились в ту сторону, где томилась под строгой стражей Дория.

Впрочем, не будь рядом со мной Ларса, я бы и сама без проблем обнаружила, где содержат заносчивую эльфийку. Поскольку ее отчаянные крики слышались за сотню шагов от небольшого шалаша, перед которым с весьма угрюмыми физиономиями стояли двое крепких, хорошо вооруженных наемников. Явно не чета бродягам, которые меня охраняли, – высокие, темноволосые, с цепкими взглядами холодных глаз. Не приведи судьба с подобными молодцами ночью в узком переулке столкнуться – сам кошелек отдашь, лишь бы в живых оставили. Такие люди шутить не привыкли. Но сейчас они выглядели растерянными и недовольными. Видно, не привыкли выслушивать женские истерики, коли так морщатся при каждом взвизге Дории. Интересно, неужто Гворий отступил от прежних слов и сам решил допросить свою невесту? Иначе чего она так вопит, будто с нее кожу заживо сдирают?

При виде своего главаря наемники немного приободрились и согласно выпрямились, грозно положив руки на перевязи мечей.

– Чего она так верещит? – нахмурившись, осведомился Ларс, останавливаясь подле входа в шалаш.

– Да кто ее знает, – скривился в мучительной гримасе один из наемников, красивый смуглый парень с косым шрамом через всю левую щеку. – До этого просто рыдала, хоть как-то терпимо было. А потом сюда этот эльф приперся, так такой визг подняла… Пять минут орет, словно ее режут.

– Может, и в самом деле режет? – неуверенно предположил второй, ростом чуть пониже товарища, но более широкий в плечах. – Кто их, эльфов, разберет? Вдруг у них так после ссор принято? Чик – и голова с плеч. С другой стороны, тогда долго что-то кричит. Не по кусочкам же ее убивают. Да еще и по-эльфийски вопит. Ни слова не разобрать.

– Сейчас разберемся, – хмуро произнес Ларс и, сделав мне знак оставаться на месте, нырнул в тенистую прохладу шалаша.

Тут же истошный крик затих, но спустя несколько секунд возобновился с прежней интенсивностью.

– У меня башка уже разболелась, – мрачно пожаловался один из наемников. – Вот глотка-то луженая. Самое то упырей по ночам с кладбищ прогонять. Они покой любят. От такого вопля сами на кол осиновый бросятся, лишь бы уши сберечь.

– Я бы кляпом ей рот заткнул, – мечтательно отозвался его напарник. – Если б не успокоилась, еще бы фингал под глаз поставил. Жаль, что Ларс и пальцем до нее дотрагиваться не велел.

– Тефна, иди сюда, – прервал разглагольствования наемников их главарь, на миг высунувшись из шалаша. – Может, хоть ты ее успокоишь.

Я, недоумевая от таких странных слов, поспешила воспользоваться приглашением Ларса и зашла в шалаш. Несколько раз растерянно моргнула, приспосабливая зрение к неожиданному сумраку, который тут царил. А потом с любопытством оглядела представшую передо мной картину.

Прямо на земле сидела Дория, которая находилась в столь печальном и удручающим состоянии, что я невольно содрогнулась. Светлые волосы, ранее безупречно причесанные и заплетенные в роскошную длинную косу, растрепались и превратились в едва ли не колтун. Все лицо от плача и воя беспрестанного опухло. Одежда грязная, изорванная, только и годится ныне как на половые тряпки. Рядом с девушкой на коленях стоял Гворий, который безуспешно пытался ее успокоить. С другой стороны – мой отец, который со страдальческим видом сжимал виски, словно опасаясь, что у него голова лопнет от крика.

– Что ты с ней сделал? – немного оторопев, поинтересовалась я у полуэльфа, воспользовавшись тем, что Дория как раз немного притихла.

– Ничего! – раздраженно отозвался он. – Когда я пришел, она уже в таком состоянии была. Помолчит немного и вновь начинает истошно орать. Сначала испугался, вдруг в мое отсутствие с ней люди Ларса чего сотворили. Но те клянутся, что даже пальцем ее не трогали. Вот, опять начинается.

Эльфийка страшно закатила глаза и принялась мерно раскачиваться, издавая при этом столь пронзительный визг, что у меня волосы дыбом встали.

– Я в своих ребятах уверен! – рявкнул изо всех сил Ларс, пытаясь перекричать вновь поднявшую вой Дорию. – Тут что-то другое. Тефна, понюхай красавицу. Вдруг кто сглаз навел. Тот же ее приятель, черный колдун.

– А чего ее нюхать? – недовольно осведомилась я, но все же с некоторой опаской приблизилась к Дории и провела носом около ее волос. После чего тут же на всякий случай отпрыгнула в сторону и негромко ответила: – Фиалками она благоухает. Сейчас даже сильнее, чем прежде.

– Ничего не понимаю, – изумленно выдохнул Гворий. – Насколько я понял, с таким ароматом ты ассоциируешь ловчую магию. Вспомнить хотя бы ту сеть, которую на меня накинула Дория, а потом активировал Марий. Я полагал, что от моей невесты пахнет фиалками потому, что она носила на себе заклинание, которым с ней поделился храмовник. Сама бы Дория никогда бы не сумела создать столь сильное колдовство. Но любой запах должен был бы пропасть после того, как сеть набросили на жертву. Неужели я ошибся?

Тут эльфийка издала столь громкий и отчаянный крик, что мы, не сговариваясь, прикрыли уши руками. Затем некоторое время молчали, обдумывая слова полуэльфа и ожидая, когда в воплях Дории наступит хоть небольшой перерыв.

– А что, если Марий установил ловчее заклинание и на твою невесту? – наконец дождавшись какого-то подобия тишины, спросила я, постаравшись, чтобы мой голос не дрогнул при последнем слове. – Специально, чтобы заручиться ее преданностью. Я видела на твоем примере, на что способно подобное колдовство. Оно ведь полностью подчиняет человека чужой воле.

Гворий с интересом на меня посмотрел, потом перевел внимательный взгляд на Дорию и ласково провел рукой по ее лбу, стирая выступившую испарину. Я поджала губы при виде такой неподдельной заботы, но упрямо продолжила:

– Быть может, сейчас Марий пытается активировать это заклинание. Чтобы обезопасить себя от чрезмерного многословия бывшей подруги.

– Но он же убьет ее так! – с возмущением выкрикнул Гворий. – На таком расстоянии Марий не сможет контролировать тот предел запрета, после которого человек сходит с ума. Ловчее заклинание для того и придумано, чтобы кто-то другой мог получить полную власть над телом и сознанием противника. Но для этого необходимо быть рядом, чтобы не перегнуть палку. Без непосредственного контакта ты просто не видишь, что делает твоя жертва. Так можно запросто запретить и дышать.

– Смотрю, ты неплохо разбираешься в такой магии, – не удержался от ехидного замечания Ларс, бросив на меня многозначительный взгляд. – Сам-то столь опасными шуточками не увлекался?

– Раньше, – закашлявшись, глухо признался полуэльф. – Но теперь это далеко в прошлом.

Я в очередной раз подивилась словам Гвория. Чем больше с ним общаюсь, тем страшнее мне иногда становится. Чувствую, прошлое полуэльфа таит в себе множество весьма неприятных сюрпризов. И мне совершенно не хочется узнавать их.

Тем временем Гворий сосредоточился и положил на лоб Дории ладонь. Какое-то время провел так – прислушиваясь к чему-то, но потом огорченно качнул головой.

– Моя сила на нуле, – вполголоса признался он. – Я ничего не чувствую. Возможно, Тефна права, а возможно, и нет. Чтобы узнать и попробовать снять ловчее заклинание, если оно есть, конечно, мне нужен родник.

– Так чего ты ждешь? – поинтересовался Ларс. – Бери лошадь и скачи во весь опор. За полчаса, поди, обернешься.

– Боюсь только, у нас нет этого времени, – чуть слышно прошептала я, настороженно принюхиваясь.

К невыносимо сладкому аромату фиалок, от которого в шалаше было уже нечем дышать, теперь примешивалась чуть уловимая терпкая нотка безумия и смерти. Еще несколько минут подобной пытки, и Дория погибнет. Уж в таких-то делах я разбиралась, пожалуй, лучше кого бы то ни было. Слишком часто встречала смерть лицом к лицу, чтобы не заметить ее приход сейчас.

– Что же делать? – горестно вопросил Гворий, глядя почему-то на меня. – Я не могу этого допустить!

«Ну и спасай ее тогда сам», – хотела было язвительно предложить я, но тут же прикусила язык. Опускаться до такой низкой и мелочной мести врагу недостойно метаморфа. Да, Дория мне много крови испортила в свое время и наверняка испортит еще больше. Но… но не помочь ей сейчас было просто невозможно. Иначе до скончания дней своих мне придется терзаться сомнениями: отказалась ли я из-за того, что эльфийка помогала храмовникам, или из-за того, что она невеста Гвория?

– Отойди, – приняв столь непростое решение, мрачно потребовала я, уже не обращая внимания на изнеможенные стоны Дории. Кажется, девушка и в самом деле рискует скоро встретиться со своими прародителями.

– Тефна, ты что задумала? – полюбопытствовал мой отец, когда увидел, с какой поспешностью Гворий освобождает мне место подле эльфийки.

– Буду спасать врага, – пожала я плечами. – Что тут непонятного?

– Во-первых, ты не сумеешь, – отозвался Ларс, с интересом наблюдая за моими действиями. – А во-вторых, если сумеешь, то отдашь за это как минимум лет двести своей жизни. Слишком много сил на это уйдет.

– Я справлюсь, – уверила я, с невольной радостью заметив, как дернулся Гворий после слов моего отца. Неужто хоть какое-то подобие чувств ко мне шевельнулось?

– Тефна, ты уверена? – предпринял слабую попытку остановить меня полуэльф и тут же замолк, увидев, как я нетерпеливо отмахнулась.

– Если уж с тебя сеть сняла, то и с невестой твоей разберусь как-нибудь, – буркнула я.

– Моя сеть была завязана на определенный предмет, – упрямо возразил Гворий. – А над Дорией Марий поработал явно намного лучше. Видимо, времени у него для этого было с избытком. Не исключено, что заклинание вплетено непосредственно в жизненную линию. Оборвешь магическую нить – убьешь ее. По крайней мере, я именно так и поступил бы на месте храмовника.

– Какая жалость, – с сарказмом протянула я. – Мое сердце не перенесет, если Дория погибнет. Она ведь была так мила и добра ко мне. Спасала от верной смерти не раз. А я отплачу ей за добро черной неблагодарностью.

– Не паясничай, – строго одернул меня отец, в то время как Гворий лишь смущенно опустил голову. Понял, поди, что эти слова не только к заносчивой эльфийке относятся.

– Выйдите из шалаша! – сухо приказала я, всем своим видом показывая, что не намерена более вступать в пререкания. – Быстрее! Каждая секунда на счету.

Ларс с превеликим удовольствием тут же выбрался наружу, видимо порядком утомившись от истошных воплей девицы. Гворий скептически кашлянул, но последовал его примеру. Лишь на пороге оглянулся на меня, словно желая что-то сказать, но промолчал.

– Ну вот, дорогуша, мы и остались наедине. – Дождавшись, когда все уйдут, я повернулась к эльфийке. – Рада, наверное, меня видеть?

Дория лежала на травяной подстилке и мелко-мелко дышала, словно жестоко побитая собака. У нее явно больше не оставалось сил для криков.

– Ладно, можешь ничего не говорить, – милостиво разрешила я, с сомнением разглядывая бледное, измученное личико девушки.

При всей своей нелюбви к Дории я не могла не признать, что даже в столь плачевном состоянии она выглядит на редкость соблазнительно: мокрая от пота рубаха прилипла к груди, бесстыдно обрисовывая ее, глаза кажутся просто огромными из-за подчеркнувших их темных теней усталости, пухлые губы чуть приоткрыты. Эх, чего себя обманывать – никакой мужчина не устоит перед такой красавицей. Не мне тягаться и соперничать с ней.