Текст книги "Александр III – богатырь на русском троне"

Труженик на троне

Александр III был русским человеком, русским по строю своих мнений и чувств. Он считал, что сильная государственная власть есть благо для страны.

Новый император получил тяжелое наследство: финансы были расстроены, экономическое развитие замедлилось, в сельском хозяйстве – застой. В университетах царила почти полная анархия: там чуть ли не открыто распространялись антиправительственные издания, устраивались студенческие сходки, где на все лады ругали правительство. В стране царил террор.

Как рачительный хозяин, Александр начал с попыток улучшить положение низших слоев. В стране, где более 80 % жителей принадлежали к крестьянскому сословию, он открыл крестьянский Земельный банк, выдававший ссуды на выгодных условиях. В этом начинании деятельным помощником императору выступал либеральный министр финансов Н.Х. Бунге. Эта фамилия забылась, но именно с помощью Бунге Александр провел важные преобразования. Между 1883 и 1887 годами император со своим единомышленником отменили подушную подать для крестьян и таким способом уменьшили налоговое бремя до уровня, который был ниже, чем в любое другое время с момента отмены крепостного права.

При нем начался стремительный рост тяжелой промышленности, тысячами тонн выплавлялись сталь и чугун. По его приказу широко развернулось строительство железных дорог и, в частности, Транссибирской магистрали. Он думал также об охране труда рабочих: ввел первые законы, регулирующие наемный труд, и создал для их исполнения фабричную инспекцию, которая, правда, не всегда была достаточно действенной.

Царь позаботился о школьном обучении малолетних (12–15 лет), работающих на фабриках, приняв соответствующий закон.

В окрестностях Петербурга выросло 19 заводов, на каждом из которых работало более тысячи человек. Неуклонно развивалось речное и морское пароходство. Первыми трамваями мы также обязаны этому императору.

В правление Александра III страна постепенно освободилась от взяточничества и коррупции. Деятельный, упорный, ответственный, Александр был в большей степени «тружеником на троне», чем импульсивный и истеричный Петр I.

Его правительство решило навести порядок и в области информации населения.

27 августа 1882 года были введены новые «Временные правила для печати». Для газет, получивших ранее предупреждения и приостановленных, вводился новый вид предварительной цензуры – каждый номер должен был быть представлен цензору до одиннадцати часов вечера, что лишало газеты возможности печатать последние новости и делало их издание бессмысленным. Особый цензурный комитет, состоящий из министра внутренних дел, министра просвещения, министра юстиции и обер-прокурора Синода, в случае обнаружения «вредного направления» мог не только навсегда закрывать издание, но и запретить его редактору впредь заниматься издательской деятельностью.

Вопреки ожиданию, общество не возмутилось и не восстало.

В.В. Розанов писал о левой печати: «Гимназистом… я удивлялся, как правительство, заботящееся о культуре и цивилизации, может допустить существование таких гнусно-отрицательных журналов, где стоном стояла ругань на все существующее, и мне казалось – его издают какие-то пьяные семинаристы, “не окончившие курса”, которые пишут свои статьи при сальных огарках, после чего напиваются пьяны и спят на общих кроватях со своими “курсистками”». Ему чудилось, что «Россией завладела левая опричнина».

Назначенный Александром III новый министр внутренних дел Дмитрий Толстой не имел внятной политической программы. Самой насущной своей задачей он считал обуздание революционно-террористических сил. При этом ему помогало то обстоятельство, что общество, шокированное убийством Александра II, резко отмежевалось от революционных идей. С другой стороны, террористическое движение исчерпало себя и шло на убыль.

В области народного просвещения был взят новый курс.

Уже в 1884 году была ликвидирована независимость университетов, этих рассадников нигилизма, за отмену которой Д. Толстой, поддерживаемый Катковым, боролся все последние годы своего пребывания на посту министра просвещения. Александр утвердил новый университетский устав, подготовленный при участии Каткова и практически лишивший университеты автономии. Инспектор по делам студентов теперь был подчинен не университету, а инспектору учебного округа. Отменялась выборность ректоров, деканов и профессоров, которых отныне назначало министерство, исходя из их благонадежности. Ряд «неблагонадежных» профессоров был уволен: историк В.И. Семевский, правовед С.А. Муромцев и т. д. Другие – Д.И. Менделеев, И.И. Мечников – ушли сами. Зато профессуре было разрешено совместительство.

От абитуриентов требовали свидетельства о благонадежности. Студентам были запрещены какие-либо корпоративные организации.

Пассивное сопротивление интеллигенции создавало для власти большие затруднения в области народного образования. Студенчество, несмотря на ряд новых законов, вводивших университетскую жизнь в строгие рамки, или отчасти благодаря этим законам, оставалось рассадником революционных течений. Власть поэтому питала недоверие к высшим учебным заведениям.

Сначала власти очень жестко обошлись с высшим женским образованием: упразднили женские врачебные курсы в Петербурге, на три года прекратили прием на Высшие женские курсы, работавшие в обеих столицах, Киеве и Казани. Эти учебные заведения В. Мещерский называл «настоящей клоакой анархической заразы».

Только Петербургским Бестужевским курсам удалось выжить в сильно урезанном виде. Правительству Александра III приходилось лавировать между Сциллой отсталости и Харибдой взращивания своих врагов.

Профессор Леграс в своих впечатлениях о пребывании в России в 1892 году удивлялся: «Лицеи для девиц (гимназии) буквально кишат в России… Чувствуешь, что их ум прошел иную школу, чем у воспитанниц наших монастырей… Русские девушки менее сдержанны, но более естественны, чем девицы в наших пансионах». Этот отзыв любопытен потому, что он исходит от человека, отзывающегося скорее негативно об императорской России.

Действительно, женщины в России вообще были гораздо ближе к гражданскому и социальному равенству с мужчинами, чем в государствах Западной Европы, особенно в романских странах.

Несколькими годами позже отношение властей к высшему женскому образованию смягчилось.

Возможно, это произошло под влиянием императрицы, возглавлявшей «Ведомство учреждений императрицы Марии», созданного еще Павлом I для своей супруги. Молодая царица обратила внимание на необходимость открытия особых средних учебных заведений, в которых общее образование совмещалось бы с профессиональным. Количество таких учебных заведений (Мариинских гимназий) при Александре и Марии возросло.

Людовик XIV после смерти кардинала Мазарини заявил, что отныне хочет сам быть своим первым министром. Но все русские монархи были в таком же положении. Россия не знала должности первого министра. Все министры и управляющие отдельными частями имели у императора самостоятельный доклад. Ему были непосредственно подчинены генерал-губернаторы и градоначальники обеих столиц. Александр III был собственным «министром иностранных дел», которому докладывали все «входящие» и «исходящие»; Н.К. Гирс был как бы «товарищем министра».

Император имел в своем распоряжении послушный и стройно организованный государственный аппарат, прилаженный к многообразным потребностям Российской империи.

Александр III был не только главой государства; он в то же время являлся главой русской православной церкви. Это, конечно, не означало, что он был вправе касаться церковных догматов; соборное устройство церкви исключало такое понимание прав царя. Но по предложению Священного Синода, высшей церковной коллегии, назначение епископов производилось императором; и от него же зависело пополнение состава самого Синода.

Значение дворянства в стране в то время уже заметно шло на убыль. В начале 1890-х годов в 49 губерниях Европейской России из 381 миллиона десятин земельной площади только 55 миллионов принадлежало дворянам. В Сибири, Средней Азии и на Кавказе дворянское землевладение вообще отсутствовало. Только в губерниях Царства Польского дворянству принадлежало 44 % земель.

Император стремился поднять престиж дворянства, которое уже стало напоминать нищую польскую шляхту, правда, без ее сословного «гонора».

Дворянские собрания, созданные еще Екатериной Великой, состояли из всех потомственных дворян каждой губернии, причем участвовать в собраниях могли только те дворяне, которые имели в данной местности земельную собственность. В 1890 году землевладельческая курия, по которой ранее могли баллотироваться представители всех сословий, стала исключительно дворянской, причем доля гласных, избираемых по этой курии, была увеличена. Крестьяне утратили право непосредственного выбора своих представителей, теперь они выбирали только кандидатов в гласные, а гласные назначались губернатором из числа кандидатов по представлению уездного съезда земских начальников.

Остальные сословия должны были «знать свой шесток» и не пытаться с этого шестка соскочить. Достижению этой цели должны были служить многочисленные законодательные акты, укрепляющие крестьянскую общину и затрудняющие крестьянам выход из нее, а также построение сословной школы. Именно эту цель преследовал знаменитый циркуляр министра просвещения И.Д. Делянова, прозванный острословами циркуляром «о кухаркиных детях». В 1887 году министр, «озабоченный улучшением состава учеников», счел за благо закрыть доступ в гимназии «детям кучеров, лакеев, поваров, мелких лавочников и т. п.».

Однако во время царствования Александра III число высших учебных заведений увеличилось открытием технологического института в Харькове, Екатеринославского горного института, преобразованием Варшавского ветеринарного училища в ветеринарный институт.

Число общественных библиотек быстро увеличивалось и приближалось к четырем тысячам во главе с Императорской Публичной библиотекой с ее полутора миллионами книг и 15 тысячами читателей в год. Большие библиотеки имелись в Академии наук, Румянцевском музее и при всех университетах.

Большим делом было воссоздание морского могущества России. Император положил начало броненосным эскадрам и возродил Черноморский флот, находившийся в упадке со времен Крымской войны. Было спущено на воду 114 новых военных судов, в том числе 17 броненосцев и 10 бронированных крейсеров. Русский флот занял третье место в мире после английского и французского.

Это Александр III изменил цвет русского флага: ранее он был желто-черно-белый. Но царь посчитал эти цвета слишком немецкими и заменил на красно-сине-белый, известный триколор. Он восстановил древний русский обычай иметь на знаменах Лик Спасителя, а наверху древка – восьмиконечный крест. «Самый русский немец на троне», – говорили про него острословы. Для своей свиты он установил, чтобы положенный по форме одежды вензель его имени на эполетах и погонах делался исключительно славянской вязью.

Кредитный рубль император держал в течение ряда лет на высоте двух третей его номинального курса. Правительство, заключая заграничные займы в золоте и тратя внутри страны кредитные рубли, накапливало значительный золотой запас для проведения стабилизации рубля. Без повышения налоговых ставок поступление налогов значительно возросло.

К концу царствования Александра III расходы по сравнению с 1880 годом возросли на 36,6 %, а доходы госбюджета одновременно увеличились на 60 %; фактическое их превышение над затратами выразилось гигантской по тому времени суммой в 98,8 миллиона рублей.

В лабиринтах балканской политики

Панславинисты желали упрочить великодержавное положение России прежде всего путем политики на Балканах, в частности завоеванием проливов. Катков и близкие к нему люди были недовольны сближением с кайзеровской Германией, поскольку считали, что это препятствует русской экспансии на Балканах. Александр был сам отрицательно настроен против прусской Германии, в чем его особенно поддерживала жена. Но главного врага он видел прежде всего в Австрии, без крушения которой русские мечты о Балканах не могли стать действительностью.

После Балканской войны 1877 года независимость получили Румыния, Сербия и Черногория.

В Болгарии, которую дипломаты и общественность рассматривали как естественную зону русского влияния, события с настораживающей последовательностью все чаще проходили мимо русских.

После пяти веков иностранной зависимости Великое народное собрание должно было выбрать первого болгарского монарха. Третья статья Берлинского договора, заключенного летом 1878 года между европейскими державами и Османской империей, гласила: «Болгарский престол не может занять представитель царствующей европейской династии». Таким путем исключался возможный конфликт в борьбе за влияние на новую монархию.

Европейские державы активно боролись за воцарение собственного претендента. Российский дом поддержал гессенского принца Александра Иосифа Баттенберга, племянника императрицы Марии Александровны. Баттенберг служил в кавалерии кайзера Вильгельма, а когда в 1877 году началась Русско-турецкая война, записался в русскую армию, где познакомился с наследником престола Александром Александровичем и произвел на того благоприятное впечатление.

Приятельские отношения с двоюродным братом, завязавшиеся во время Балканской войны, казалось, гарантировали дружбу двух славянских народов, объединенных православной верой. Редкий случай: кандидатура Баттенберга устраивала многих, поскольку немецкий принц через браки своих братьев находился в родстве с английской королевой. Он был предпочтен даже славянину Божидару Петровичу, родственнику черногорского князя Николая Негоша, и прямому протеже Лондона, румынскому князю Карлу.

26 июня 1879 года Александр Баттенберг прибыл в Болгарию, принял присягу перед Великим народным собранием и официально вступил на престол под именем Александра I.

Для Болгарии, так горячо просившей русской помощи против турецкой кабалы, Россия выработала проект Органического устава, впоследствии переработанного в Тырновскую конституцию, согласно которой страна должна была стать наследственной конституционной монархией под эгидой прорусского правителя. По этому документу Болгария получала все те свободы и вольности, которые планировалось когда-нибудь в будущем даровать России.

Правление Баттенберга было кратким и драматичным. По воспоминаниям современников, он был неглуп, хитер, самолюбив и не имел должной выдержки. Но его отличали богатое воображение и предприимчивость. Чтобы стать своим в Болгарии, новый царь выучил болгарский язык, и это привлекло к нему симпатии патриотов.

В 1882 году он с согласия и одобрения Александра III упразднил Тырновскую конституцию и ввел так называемый режим полномочий. Болгарией стали фактически управлять русские генералы. Болгары, поменяв турок на русских, были отнюдь не в восторге. Через два года молодой царь восстановил конституцию, чем несколько успокоил страну. Затем Баттенберг из-за общего недовольства отменил режим правления генералов. Он показал себя горячим сторонником английских и особенно австро-венгерских интересов. В то же время хитрый и недоверчивый правитель рассыпался в выражениях преданности России.

Александр III понял, что этот человек вовсе не стремится сделать Болгарию русским форпостом на Балканах. Следуя своему прямому, чуждому дипломатических экивоков, характеру, император исключил двоюродного брата из числа друзей. Однако пока Россия занимала выжидательную позицию по отношению к правлению Баттенберга.

В следующем году Баттенберг возглавил процесс присоединения к Болгарии автономной области Восточной Румелии. Население этой провинции было лишено элементарных прав, турки препятствовали экономическому развитию края. Курс Турции на изоляцию Восточной Румелии поддерживала Австро-Венгрия. Официальный Петербург не желал идти на конфликт с Турцией, приобретя взамен лишь усиление в регионе позиций Австро-Венгрии.

Несмотря на нежелание России, Баттенберг, поддерживаемый болгарскими патриотами, присоединил провинцию к Болгарии.

Россия решительно не признала одностороннее объявление независимости Восточной Румелии и происшедшее в 1885 году объединение ее с Болгарией. Однако их вряд ли можно было отменить, поскольку Турция была готова к соглашению с новым государством, а Берлин и Вена не видели ни причин, ни возможности для восстановления прежнего состояния.

Катков активно призывал к разрыву с Германией, чтобы получить свободу действий на Балканах. Начальник генерального штаба Обручев требовал создания альянсов, которые позволили бы России овладеть проливами.

Воссоединение Болгарии послужило поводом к Сербско-болгарской войне, развязанной сербским королем Миланом Обреновичем по настоянию австро-венгерской дипломатии. Но сербы потерпели в этой войне постыдное поражение, а Баттенберг заключил соглашение с Портой, выходя из-под контроля России.

Александр III собственноручно вычеркнул Баттенберга из списков русской армии.

Атмосфера еще больше накалилась после того, как разнообразные попытки грубого вмешательства России в дела маленького балканского государства не увенчались успехом. 9 августа 1886 года, по-видимому, с ведома Александра III был организован путч; Баттенберг свергнут офицерами-русофилами софийского гарнизона и отправлен под конвоем в Россию. Неизвестно, счел ли необходимым император встретиться с вероломным кузеном – возможно, посчитал, что тому будет довольно выволочки от его министров. Тем не менее Баттенберга отпустили подобру-поздорову, и бывший царь получил возможность отправиться в Австрию. Однако вскоре всемогущий министр-астрофил Стефан Стамболов устроил контрпереворот и вернул Баттенберга на трон. Приехав в Болгарию, царь снова попросил поддержки у России, но встретил столь враждебный ответ, что отрекся от престола.

Однако к нескрываемой досаде Александра III регентский совет призвал на царство немецкого принца Фердинанда Кобургского. Царь и общественность были убеждены, что все это объясняется происками Германии и Австрии и, в частности, интригами Бисмарка. В действительности Бисмарк откровенно заявлял, что не заинтересован в болгарских делах и делал все, чтобы сдержать амбиции Австрии.

Новый болгарский князь понимал, что он правитель православной страны. Он старался считаться с определенными русофильскими настроениями народных масс и даже позже в крестные отцы своему наследнику, сыну Борису, в 1894 году избрал русского царя Николая II. Но бывший офицер австрийской армии так и не смог изжить по отношению к России «чувство непреодолимой антипатии и известного страха». Отношения России с Болгарией оставались натянутыми.

Перебравшись в Австро-Венгрию, Александр Баттенберг получил титул имперского графа, женился на оперной певице и вновь поступил на военную службу. В 1893 году 37-летний граф скоропостижно скончался в Граце.

В Болгарии этот царь оставил после себя добрую память как основатель национальной армии, поэтому останки его перенесены в Софию и захоронены в небольшом красивом мавзолее.

Единственной страной, с которой Россия в течение долгих лет не имела дипломатических отношений, была Болгария, так недавно воскрешенная русским оружием из долгого исторического небытия!

Предвидя угрозу обострения конфликтов на Балканах, русский царь выступил инициатором превентивного разоружения Сербии, Болгарии и Греции.

Князь Румынии Карл I Гогенцоллерн на стороне русских во главе сорокатысячного румынского корпуса сыграл важную роль при взятии Плевны во время Русско-турецкой войны. В то время ему исполнилось 38 лет, и одиннадцать из них он, избранный всенародным плебисцитом, правил страной. Победа над Турцией высоко подняла авторитет Румынии, которая 26 марта 1881 года стала королевством, а Карл – ее королем под именем Кароля I.

Румыния находилась в союзе с Австрией и Германией, обиженная тем, что в 1878 году Россия вернула себе небольшой отрезок Бессарабии, отнятый у нее в Крымскую войну[13]13
  Измаильский уезд площадью 8,128 квадратной версты с населением 123 тысячи человек.


[Закрыть]. Хотя Румыния получила при этом в виде компенсации всю Добруджу с портом Констанцей, она предпочла сблизиться с противниками русской политики на Балканах.

Неладно было и в православном Сербском королевстве.

Когда в Боснии и Герцоговине в 1875 году вспыхнуло восстание против турецкого господства, Сербия объявила войну Турции. Сербская армия несла большие потери и отступала. Открыто выступить в защиту славян Россия не могла, так как была связана соглашением с Австро-Венгрией о невмешательстве. На помощь сербам пришли русские добровольцы. Офицеры брали отпуск и уезжали на Балканы. Сербскую армию возглавил русский генерал Михаил Черняев, «положивший 2000 русских голов». По всей России создавались Славянские благотворительные организации, собравшие и передавшие сербам и черногорцам до четырех миллионов рублей. Бывший в то время наследником престола, Александр Александрович тоже пожертвовал крупные суммы на дело освобождения Сербии. В Черногорию отправили несколько пароходов с продовольствием (более миллиона пудов), артиллерией и стрелковым оружием. Правительство России дополнительно выделило еще один миллион рублей.

Но объединенные войска Австро-Венгрии и Турции были сильнее сербской армии. От полного поражения Сербию спасло объявление Россией войны Турции.

В результате Балканской войны Сербия получила независимость и значительно расширила территорию, присоединив Нишский, Пиротский, Вранский и Топлицкий округа.

Однако князь, а потом король Милан Обренович никому не был надежным союзником. Обучаясь во Франции, в лицее Людовика Великого, Милан рано познакомился со всеми видами порока и оставил о себе память как о злобном, упрямом и строптивом подростке. Когда впоследствии его пытались упрекнуть в двуличии, Милан справедливо возразил: «… Я то, что вы из меня сделали. Если вам нужен был более высоконравственный король, следовало воспитывать меня иначе». Впрочем, от природы Милан был весьма неглуп и довольно начитан.

22 февраля 1882 года молодой князь был провозглашен королем Сербии.

В ноябре 1885 года Сербия объявила войну Болгарии. Поводом стало присоединение Болгарией Восточной Румелии. В этой незнаменитой войне сербская армия, руководимая австрийскими офицерами, у Сливицы и Пирота понесла позорное поражение от болгар, которых успели обучить русские офицеры. Русские военные осуществляли и общее командование.

Но король Милан проявил себя настоящим трусом и принял почти полную зависимость от Австро-Венгрии. Положение внутри страны стремительно ухудшалось. В начале 1886 года Милана вынудили отречься от престола в пользу 12-летнего сына Александра.

Здесь открывались такие перспективы, пренебрегать которыми было бы грешно. Матерью сербского престолонаследника Александра была русская подданная Наталья Кешко, состоявшая в родстве со многими знатными румынскими и молдавскими фамилиями. Родилась Наталья во Флоренции, а образование получила в Одессе. В 1875 году красивая и богатая девушка по любви вышла за князя Милана, принеся ему приданое в 12,5 тысячи рублей золотом ежегодного дохода. Она постаралась придать новый блеск княжескому двору.

Российская дипломатия возлагала на королеву большие надежды, но после рождения сына любовь Милана к жене бесследно исчезла. У него появились новые привязанности, что не могло не возмущать его супругу, на деньги которой жуировал Милан. Во время сербско-болгарской войны Наталия упрекала мужа за трусость. По ее словам, никакой мелочной торговец не мог бы выказать себя более жалким и трусливым существом. Скандал разросся до такой степени, что совместная жизнь супругов стала невозможной. К 1887 году они договорись, что наследник престола будет получать образование в Германии и во Франции под надзором матери, а в Сербию королева будет приезжать только летом. Вскоре свары в королевском семействе стали достоянием всей Европы. На грубости супруга Наталья отвечала, что не ожидала ничего другого от человека, в жилах которого течет кровь свинопасов – предки Обреновичей торговали скотом, преимущественно свиньями. Отношения в монаршей семье сказывались и на политике: одни стояли за королеву, другие ориентировались на короля.

А Милан все чаще искал развлечений на стороне. Требовались деньги. Он влез в долги к австрийскому банку. Затем решил отобрать сына у матери и обратился за помощью к Бисмарку. Так как юный Александр находился в Германии, король послал за сыном генерала Протича, мужа своей любовницы. Заполучив ребенка, Милан обратился к Синоду с требованием развести его с Натальей. Королева не желала развода. Ведь Милан не мог доказать, что она хоть раз нарушила свой долг супруги и королевы. Несмотря на это, митрополит Феодосий 12 октября 1888 года развел супругов.

Возмущенная скандалами в королевской семье в 1891 году Скупщина решила, что родители короля Александра не имеют права на въезд в Сербию до его совершеннолетия. Чтобы выдворить Наталью за границу, правительство прибегло даже к силе: жандармы вывезли ее на венгерскую территорию. Россия потеряла всякую возможность влиять на политику Сербии через королеву. Насилие над Натальей вызвало уличные беспорядки, жертвы. Все это происходило на глазах 15-летнего короля, который во время изгнания королевы играл в кегли. Наталья вернулась в Сербию только в 1893 году, после того, как Александр объявил себя совершеннолетним, отменил регентство и восстановил права матери. Но она уже не проявляла патриотизма по отношению к России.

Король Милан и после отречения несколько раз возвращался в Сербию. Его влияние было настолько тлетворно и так неудобно России, что Александр III предоставил ему заем в два миллиона франков под залог недвижимого имущества при условии, что экс-король никогда не вернется в страну.

Когда император Александр III провозгласил свой известный тост «за единственного верного друга России, князя Николая Черногорского» – это в определенной степени соответствовало действительности.

Николай Петрович Негош являл собой неоднозначную, но чрезвычайно колоритную фигуру. Прирожденный актер, он больше всего на свете любил политические игры. Он ссорил дипломатов друг с другом, «чтобы поочередно получать сведения об их коллегах». Его отличавшиеся бесспорной красотой дочери Милица и Анастасия создали при петербургском дворе могущественную партию. Переняв от отца стремление властвовать путем заговоров, они возвели интригу в искусство, ввели в царский дворец Распутина, втянули Россию в войну 1914 года.

Николай Негош был не прочь дружить с Россией, но заигрывал с Австро-Венгрией, одну из своих дочерей, Елену, выдал за итальянского короля и готов был к союзу с Германией.

Так что Россия была еще более одинока, чем это представлялось императору.