Текст книги "Под знаком OST. Книга 3"

Увидев Мишу Сергеева, который вошел в кабиет и услышал последние слова Кичигина, он бросил трубку телефона на рычаг и изобразил улыбку. Наряд милиции должен были приехать с минуту на минуту и нужно было задержать Мишу в своем кабинете.

– Товарищ Кичигин, разрешите отгул оформить! Нужно в Москву.

К невесте. Вот!

– Ну, изумил ты меня, братишка! Просто надо сказать огорошил ты меня своим признанием! Как же тебя величать? Если ты не Павел Мельниченко? (спохватился)

– Ах да! Ты же говорил! На сцене. Только я не запомнил!

– Зовут меня Миша Сергеев. Имя я свое потерял при вынужденных обстоятельствах. Теперь хочу отгул оформить, в Москву поехать, и чтобы во всем разобраться. Бумагу дайте! Я объяснительную напишу.

Кичигин слушает его невнимательно, ожидая прихода наряда милиции, ведет себя суетливо, дает Мише бумагу, ручку с пером, вынимает из ящика стола чернильницу-невыливайку. Миша видит, что Кичигин волнуется, но начинает писать на бумаге, задумываясь над каждым словом. Кичигин встает, наливает из графина воды в стакан и пятится к выходу.

– А бумагу. Да, пиши пиши. Бумаги много. Пиши, только без ошибок, пожалуйста.

Кичигин выскакивает в коридор, прикрыв дверь, видит бегущих по проходу двоих милиционеров в форме. Он делает им жест рукой: тихо, а затем медленно приоткрывает дверь, пуская их внутрь. Милиционеры врываются, заламывают Мише руки назад. Листок падает на пол, вместе с ручкой, а Кичигин орет на весь кабинет громко и возбужденно.

– За мной! Вот он– поддельщик советских документов! Хватай его! Миша изумленно смотрит на Кичигина, а тот отдувается, довольный, что сдал преступника милиции. Мишу уводят, и Кичигин подбирает бумагу с полу, пьет воду, наливая себе из графина, читает внимательно то, что написал ему Миша Сергеев. Однако в листке две строчки: «прошу не считать меня дезертиром». Кичигин крякает, разрывает листок на части, а документы Павла Мельниченко кладет в сейф.

А тем временем на шлюзах ГЭС Саша и Клава ждут Мишу.

Поезд в Москву отходил ровно в 18—00, и было время, чтобы Мише собраться. Однако настроение у Саши было вовсе непраздничное, он почему-то был вовсе не рад тому, что Миша возвращается домой

к Наташе. Клава и вовсе курила одну папиросу за другой. Настроение и у нее было преотвратное.

– Не курили бы Вы, товарищ Клава! Вредно это.

– А Вам то что? Мое же здоровье. А не Ваше.

– Глупо Вы женщины устроена

– Скажите Вы мне, разумный Вы наш человек, в зачем Вам вся эта мутатень? Неужели по доброте душевной?

– А я правда, идиот! Эх, Клава! Трудно быть благородным! Ну чего уж там! (показывает на ГЭС) Вот шлюзы, вот мы! Где же человек будущего?

Клава даже плюет на землю от досады. Саша ей понравился, однако было очевидно, что мысли его заняты только Наташей и Мишей.

Клава посмотрела на часы. Поезд до Ленинграда отходил от Рыбинского вокзала через час. Она протянула Саше руку на прощание.

=Я пошла, мой поезд пораньше отправляется.

– Спасибо Вам, товарищ Клава!

– Да не за что! Идиотизм Вам к лицу.

Клава делает шаг в сторону, а потом неожиданно бросается на шею Саше, отчаянно целует его прямо в губы. Еще минута и Клюев остается один у шлюзов. Он ждал Мишу почти час, а затем поняв, что случилось что-то непредвиденное, хватает машину и едет к баракам, где живет Сергеев. Увидев курящего одну сигарету за другой Сашина, он подходит к нему поближе и пожимая руку, задает прямой вопрос.

– День добрый! Извините, ради бога! Разыскиваю своего друга: Мельниченко Павла, то есть Сергеева Мишу. Он вот сегодня в клубе как раз признался, что имя поменял. Он сюда не возвращался?

– Ах, друга! Салабоном оказался твой друг, и прямой, как рельсы. Говорил я ему, согнет его жизнь в дугу! Вообщем, скажу тебе вот что! Арестовали твоего Сергеева. Светит ему срок, не за то что дезертир, а за то, что документы «липовые» сделал. Короче, отсидел бы он, как я, шлялся бы по зонам, все было бы нормально. А он вот честным решил остаться, медалей нахватал за освобождение Берлина, значит! Вообщем, сидит теперь в кутузке и ждет решение трибунала. Вот!

Владимир встает и уходит в барак. Известие об аресте Миши было сногосшибательным, однако Саша в глубине души ждал подобной развязки.

Ему сразу казалось признание Миши нелепым и странным, а Кичигин,

который отвечал за целый завод при ГЭС, никак не мог стерпеть

такое заявление. Вообщем точка во всей этой истории была

поставлена. Нужно было возвращаться к Наташе с плохим известием:

жених Миша Сереев арестован надолго. Срок за подделку документов

давали до 10 лет. Саша бросил прощальный взгляд на барак Миши и

поспешил на вокзал.

Глава 10.Москва/Харовск/Рыблаг/Харовлаг. Сентябрь/Октябрь.1945.

А в это время в Москве в квартире тети Эммы шли сборы девочек. Два чемодана: Лилин и Наташин, полные их вещей и вещей Маши, были набиты до отказа. Они собирались в дорогу в Харовск к сестре Рите, упаковывая теплые вещи.

Ехали очевидно, что надолго, тетя Эмма причитала, собирая игрушки Маши и все время смахивая слезу.

– Как доберешься до Риты, отбей мне телеграмму! А я уж ей сама телеграмму отправлю, когда Вы отбудете! (Маше) И куда тебя увозят, девочка моя, ягодка моя, от бабушки? Куда Вы ее везете в антисанитарию? Оставьте мне ее уже.

– Тетя Эмма, тетя Эмма! Ну как я ее оставлю! Она же моя! Моя ягодка!

– Оставь!

– Не плачь, моя рыбка! У тебя есть я! Вот! Правда?!

– Ну, что ты понимаешь?!

Сергей Иванович обнимает тетю Эмму, тетя Эмма обнимает Наташу, она плачет в ее объятиях. И вскоре девочки, подхватив чемоданы и надев плащи, выходят из дома, садятся в такси. Еще через час они садятся в Харовский поезд и, помахав оставшимся на перроне тете Эмме и Сергей Ивановичу, отбывают с Ярославского вокзала.

Путь им предстоит нелегкий.В Харовск ехать надо было около двух суток. Маша быстро засыпает, а девчонки всю дорогу болтают. Лиля только сейчас нашла время рассказать Наташе про свою жизнь с Гусевым, про Голодца, директора рынка, с которым она спала за еду

в годы войны, про аборт, который был сделан сгоряча. Наташа

рассказывала о своих мытарствах в Германии во времена Третьего Рейха. Девочки обнимались и были рады, что наконец-то говорят друг с другом, как настоящие сестры. Прибыв через двое суток на вокзал Харовска, они быстро доехали на подводе до ближайшего порта и еще через час погрузились на ближайший пароходик, который быстро их домчал до острова, где находилась деревня Риты. Величественная церковь, которую уже начали восстанавливать по настоянию Маргариты Андреевны Рудиной, светила им яркими золотистыми куполами. Они быстро подъехали к мосткам. Предусмотрительная тетя Эмма отправила Рите телеграмму о прибытии сестер, по этому она ждала их на холме, рядом с церковью, которая была совсем недалеко от причала. Увидев тонкую фигурку Риты, в черном платье, девчонки просто заплакали от радости. Еле дождавшись, когда капитан спустит мостки на берег, они побежала к Рите.

– Рита!

– Риточка!

– Родненькие мои!

Они бросились друг к другу в объятия, обнялись, поцеловались, долго кружились на холме, обнимая другу друга крепко-крепко.

– Хорошие вы мои!

– Риточка… Вот Маша (показывая на девочку)

Уже через час дойдя до избы Фаины, девочки сели на крыльцо вместе с чемоданами, вытянули ноги, расслабились и подставив лица солнцу, наслаждались теплом и тишиной деревенского вечера. Где-то в далеке пели петухи и мычали коровы. В саду близ избы Фаины было полно желтых листьев, в саду жужжали пчелы и стрекозы, Рита закрыла глаза и вздохнула.

– Завтра съездим к папе на могилу. Представляете я его могилу нашла!

Наташа и Лиля смотрят на Риту удивленно, они во все не ожидали

такого поворота событий.

– Да, представляете, вот так бывает. Он похоронен недалеко отсюда. Мне начальник местного НКВД, Анисимов, показал его могилу.

Он был сослан в эти края, долго жил в Харовлаге и умер. От чахотки, как мне сказали!

Наташа вздыхает, слезы подступают к горлу, она всхлипывает, обнимает Риту, за ней начинает всхлипывать и Лиля.

– Слушай,Рита! А он не сказал, Анисимов, за что папу арестовали тогда, в 41?Я же бумаги все сожгла. А что там еще было? Я помню только это (цитирует) «Свобода-это верность истине»

– Нет, он не сказал! За что его арестовали. И дело не показывал.

Я его дочь вылечила, вот он мне могилу папы и показал. А написано в диссертации было следующее, папа писал: « Свободным может быть только человек верный убеждениям!“ Вот! Наташа утыкается в плечо Риты, Лиля в плечо Наташи, так они и сидят: три сестры на крылечке избы Фаины, наблюдая как носится по двору довольная и счастливая Маша. А еще через полчаса они заходят в дом, закрывая дверь. Так начинается их новая страница жизни: деревенской и очень простой.Наташа и Лиля устраиваются работать к Рите в ту же амбулаторию, и вскоре маленькая больница становится знаменитой на весь район. К ним даже лечиться приезжали из других деревень. Рита добилась увольнения Лямкина, расширила больницу а также сделала районную больницу городского уровня. Все шло свои чередом, Маша росла, посещая местную школу, пока однажды утром стук почтальона в окно избы Фаины не разрушили их привычный уклад жизни. С момента отъезда из Москвы прошла всего неделя, однако казалось, что вся столичная суета далеко позади. Первой в тот день проснулась Рита. Увидев серьезное лицо почтальона в окне, она выходит на улицу, забирая письмо из рук. Рита расписывается в получении, и видит обратный адрес: „Москва, Покровка, 44, от Александра Клюева, Наташе Рудиной» Судя по штемпелю письмо было отправлено неделю назад, долго шло, и похоже было на то, что письмо несколько раз терялось по дороге. Увидев дату на штемпеле, Рита сразу поняла: что-то случилось. Она быстро вручила письмо сестре. Наташа побледнела, очевидно, что письмо от Саши не сулило ей ничего хорошего. Когда же она прочитала первые строчки, написанные в письме, Ната замолчала. Письмо выпало из рук, Рита быстро подхватила его, всмотрелась в то, что написано, и задала быстро вопрос

– Что, Ната?!

– Миша арестован.

Лиля проснулась на соседней койке, увидев бледные лица сестер, пугается и садится на кровати. Она видит письмо в руках у Риты, выхватывает конверт и читает.

– Письмо? От Саши? (читает) Миша? Арестован? (охает)

Ната вскакивает, рыдает, бросаясь в объятия к Рите. Очевидно, что ей надо ехать и искать Мишу самой. В письме был указан номер лагеря, куда увезли Сергеева.

По странному стечению обстоятельств Рыблаг был недалеко от Харовска. Всего-то на всего нужно было взять грузовик на большой земле. Решение найти своего возлюбленного в Гулаге Наташа принимает быстро, и на другое утро отправляется искать своего жениха. Сестры собирают ей узелок в дорогу и, проводив местный пароходик, долго машут Наташе вслед белыми платками.

На вокзал до Рыбинска Наташа доехала поездом, а потом взяла попутку. До Рыблага Ната договаривается доехать с водителем грузовика. Грузовики развозили молоко в бидонах по местным лагерям. Наташе не составило труда найти попутную машину. Водителю очень приглянулась миловидная попутчица. Не смотря на испытания, Наташа в свои 20 с небольшим выглядела молодо. Наташа Рудина села в кабину грузовика и через полчаса они уже тряслись по пыльным дорогам в сторону Рыблага. Того самого, где находился Миша Сергеев, как написал ей в своем письме Саша Клюев. Наташе было очень страшно, она вовсе не надеялась найти своего жениха. Саша мог ошибиться и Мишу могли перевезти подальше от Рыбинска, однако она твердо решила найти Сергеева. Однако водитель чертыхался всю дорогу, грузовик ехал по кочкам, пока не забуксовал в грязи. Всю дорогу он выспрашивал Наташу о том, что ее привело в этот богом забытый край

– Пока доедешь, всю душу вытрясешь. Ладно, ты меня уговорила, а что ты будешь начальникам говорить? Что без пропуска в закрытую зону? Ты вот к кому едешь?

– К мужу!

Они ехали по полю, когда неожиданно в поле показалась колонна зэков, их конвоировали трое нквдшников на конях. Подстегиваемые нагайками, пленные шли медленно.

– Ну, влипли мы, ох!

Водитель нажал на тормоз, машина остановилась среди поля. Конвойный, который увидел грузовик издалека, пришпорил коня, и быстро поскакал вперед. По правилам колонна зэков должна была идти только в сопровождении, и лишние люди на дороге были вовсе не нужны.

– Шире шаг!

Конвоир подскакал к водителю, но увидев знакомого, быстро ему откозырял.

– Здорово, Субботин!

– Здорово, гражданин начальник!

– Кто такая?

– Да это медсестра, из вольняшек, подписала меня в лагерь ее подбросить!

– Документы проверил?

– Проверял, Вы меня знаете!

– Ладно! Заедешь ко мне, проверишь мою керогазку!

– Обязательно, будет сделано, гражданин начальник!

Конвоир козыряет водителю, поворачивает коня от окна, однако толпа зэков почти сравнялась с грузовиком, лица заключенных: серые и изможденные, одно за другим предстают перед Наташей,которая сидит в кабине. Она смотрит на них внимательно. Но они идут мимо, вовсе не поднимая на нее глаз. Наташу отвлекает водитель. Он сует путевой лист в бардачок, крестится и говорит Наташе с нажимом.

– Кажись, пронесло!

Конвоир пришпоривает коня, отъезжает подальше и командует колонне.

– Шевелись, шевелись. Давай, давай,не разговаривай!

Водитель вставляет ключи в замок зажигания, заводит машину, грузовик взвизгивает шинами, однако он не успевает тронуться

с места. Наташа поворачивает голову и неожиданно видит Мишу в толпе зеков. Она трет глаза, шепчет радостно сама себе, упираясь

в стекло кабинки грузовика руками.

– Миша! Мишенька!

Водителю удается наконец-то завести машину, грузовик трогается с места: в тот самый момент, когда шедший за Мишей заключенный обернулся к нему, чтобы попросить закурить.

– У тебя закурить не найдется?

– У меня нет!

Колонна движется дальше, вот уже хвост из зэков виден на тропинке. Однако водитель грузовика только заметил, что Наташа, его попутчица, хочет спрыгнуть в поле из кабины. Водитель аж побагровел от возмущения, он схватил одной рукой Наташу, другой удерживая баранку.

– Ты куда собралась? Дура! А?

Однако Ната толкнула водителя довольно жестко, открылась дверь и она срыгнула прямо в поле. Приземление было неудачным, Наташа повредила себе ногу, однако ее это ничуть не остановило. Она бросилась бежать за колонной зэков, крича на все поле.

– Миша! Мишенька!

Водитель чертыхнулся, ударил по тормозам. Наташа побежала по полю к колонне.

– Куда ты! Стой!

Ему удалось догнать беглую девчонку, он схватил ее за руки, пытаясь удержать. Однако Наташа вырвалась.

– Да отпусти ты меня! ((вслед колонне) Миша!!!

Крик девушки достиг колонны, зэки заволновались, часть из них стала оглядываться, увидев вырывающуюся из объятий водителя Наташу, они и во все остановились, стали переговариваться между собой. В толпе было заметное волнение. Конвоиры занервничали.

– Ну-ка в колонну стройся, шире шаг!

Однако Миша уже увидел Наташу, свою невесту, которая приехала к нему. Чувство счастья накрыло ее волной. Он неожиданно сорвался с места и побежал на встречу Наташе.

– Наташенька! Наташа!

– Сергеев, стой!Стрелять буду!

Конвоир на коне направил на него винтовку, прицелился, еще минута и он бы выстрелил. Однако бегущие на встречу друг другу Миша и Наташа вдруг его растрогали. Их радость была столь неподдельная, что он опустил винтовку и поскакал на лошади за ними.

– Сергеев! Стань в строй! Не положено! В строй, я сказал!

Однако Миша и Наташа будто не замечали никого вокруг. Миша целовал Наташины руки, губы, лицо и плечи, зарываясь в ее волосы.

– Господи, Миша.

– Наташенька, любовь моя!

Конвоир спрыгнул с коня, подошел поближе, жестко взял Сергеева за плечо.

– Пожалуйста, встань в строй.Я прошу тебя.

– Ну все, я пошел. Я очень скоро вернусь. Я вернусь, Наташа! Я обязательно вернусь. Мне всего лишь 10 лет отсидеть. А ты дождись меня. Ладно? Обязательно дождись! Я люблю тебя и обязательно вернусь!

Миша развернулся и побежал догонять колонну. Подгоняемый конвоиром, он бежал быстро, почти не оглядываясь, чтобы не расплакаться.

– А она к тебе кто?

– Жена.

Миша врет, но врет вдохновенно. Конвоир присвистнул, Миша почти догнал колонну. Конвоир развернулся, чтобы сесть на своего коня, который нелепо топтался в поле рядом с Наташей. Подойдя к Наташе, он увидел ее застывшую, как изваяние, и глядящую в след уходящей колонны зэков. Конвоир вскочил на коня и задал последний вопрос Наташе.

– А он тебе кто, красавица?

– Муж

Наташа соврала быстро, не думая о последствиях своего вранья, потом развернулась, и пошла медленно по дороге освещаемой солнцем

обратно к грузовику. Ей нужно было забрать свой узелок и добраться

засветло обратно к вокзалу города Рыбинска. Ехать в лагерь ей было незачем, Мишу она встретила и ждать его осталось каких-то десять лет жизни. Наташа горько заплакала, и прибавила шаг.