Текст книги "Генри Сент-Джон, лорд Болингброк – английский мыслитель эпохи Просвещения"

Основная цель войны для конфедератов – ослабление Франции – была бы лучше всего достигнута, по его мнению, в 1706 году. Дальнейшей целью воюющих становится все больше вопрос, как делить Испанское наследство, причем разногласия среди союзников позволили Франции не только сохранить свою военную мощь, но и удержать испанскую корону за представителем династии Бурбонов. Отказ от мира с Францией на предложенных ею условиях в 1706 году Болингброк считал величайшей ошибкой конфедератов, так как планы их – полное поражение Франции и австрийский император на испанском троне, – не только находились в вопиющем противоречии с «общими европейскими интересами», но просто были неосуществимы в реальности. В итоге союзниками через шесть лет пришлось все-таки закончить войну и заключить мир на гораздо менее выгодных условиях, чем в 1706 году.

Болингброк – один из авторов Утрехтского мира, завершившего войну за испанское наследство. Он считал, что все пожелания союзников было невозможно осуществить, и Утрехтский мир в наибольшей степени отвечал требованиям золотой середины. Однако все-таки Утрехтский мир, по его оценке, имел существенный недостаток, следствие которого проявилось десятилетия спустя: военная мощь Франции не была ослаблена в такой степени, чтобы обезопасить соседей от возможной агрессии с ее стороны.

По мнению Болингброка, те дипломаты, которые полагали, что экономическое разорение Франции – синоним ослабления ее военной мощи, просчитались во всех отношениях. Во-первых, это временное ослабление, для которого, по расчетам Болингброка, ей потребуется всего 20 лет, так как несмотря на деспотическое правление, ни торговля, ни промышленность не пребывают в застое. Во-вторых, подлинное ослабление чрезмерной мощи Франции – уничтожение военных укреплений на ее границах и сооружение барьеров против нее, чтобы она была также открыта для нападения врагов, как и они – для ее нападений. Однако, по условиям Утрехского договора, вся система крепостей и заграждений, над которыми Людовик XIV трудился сорок лет, осталась в неприкосновенности. Ответственность за это Болингброк возлагает на тех, кто продолжал войну после 1706 года, кто оттягивал и противился заключению Утрехтского мира. Последствия недальновидности европейской дипломатии сказались почти полвека спустя. Болингброк снова повторяет обвинения противникам Утрехского мира в своей последней работе, но уже в связи с событиями войны за австрийское наследство. С его точки зрения, если бы ему удалось еще в Утрехте осуществить свой план ослабления военной мощи Франции, эта страна уже не смогла бы развязать новую войну.

Болингброк считал историю важнейшей наукой об обществе. Он был убежден, что построение таких политических систем, которые бы действительно обеспечивали благосостояние своих граждан, невозможно без научных знаний. Отдавая приоритет индуктивному методу и опытному знанию, полагал, что именно история как хранительница всемирно-исторического опыта всех стран, веков и народов способна дать человечеству подлинно научные ориентиры при построении подобных систем. Разработав методологию исторической науки и исследовав историю Англии и Европы своего времени, Болингброк стремился ответить на волновавшие его вопросы об их будущем, пытался наметить и определить возможные альтернативы развития своей страны, а также европейской политической системы.

Глава IV. Болингброк о социально-экономическом развитии Англии после «Славной революции»

В начале своей политической карьеры в работах 20-х-30-х гг. Болингброк касался вопросов экономики только вскользь и в той мере, в какой они были связаны с партийной борьбой, оказывали влияние на государственную политику. Однако в последней своей работе «Заметки о настоящем положении нации» (1749 г.) он, подводя итоги своим изысканиям и размышлениям, в центр внимания ставит анализ социально-экономических процессов в современной ему Англии. Он пишет: «Наступило время, чтобы мы… поразмыслили над настоящим положением нашей собственной страны, особенно касательно ее налогов и ее долгов: о сущности и применении первых, возникновении и увеличении последних, и о средствах уменьшения обоих»[263]263
  Bolingbroke Н, St. John. Some reflections… – P. 439.


[Закрыть]. Так Болингброк обратился к животрепещущим тогда проблемам экономической жизни, прежде всего, проблеме государственного долга.

По мнению Болингброка, «революция» 1688 г. внесла в сферу экономики такие же важные изменения, как и в область политики. Накануне события расходы короны, которые включали обеспечение королевской семьи, содержание администрации, флота и армии, исчислялись 2 млн. ф. ст. Эти расходы покрывались без «какого-либо налога на землю и тем более тех неисчислимых налогов, которыми с тех пор были обложены… земельный и торговый интересы нации»[264]264
  Bolingbroke Н, St. John. Some reflections… – P. 439.


[Закрыть]. Государственный долг до «славной революции» составлял всего 300 тыс. ф. ст.[265]265
  Bolingbroke Н, St. John. Some reflections… – P. 440.


[Закрыть].

Однако после вступления короля Вильгельма III на престол, рассуждает Болингброк, положение резко изменилось в связи с началом войн Аугсбургской лиги, целью которых было не допустить объединения Французской и Испанской монархий. Болингброк признает саму цель справедливой и соответствующей национальным интересам Великобритании. Однако он считает совершенно недопустимым, что война, в которой кроме Англии участвовали Голландия и Австрия, фактически велась за английский счет. Его возмущает, что большую часть расходов в этой войне несла на себе Англия, вынужденная прибегать к частым займам. Болингброк замечает, что «денежный интерес обрел твердые позиции с этого времени, и делом многих стало получение громадных доходов от тех расходов, которые несет общество»[266]266
  Bolingbroke Н, St. John. Some reflections… – P. 443.


[Закрыть]. После созданного в 1694 г. Английского банка вторым по значению кредитором правительства становятся Ост-Индская компания, Компания южных морей и другие крупные торговые компании. Они обладали хорошим и эффективным средством воздействия на правительство, могли диктовать ему свои условия, выторговывать выгодные сделки, что позволило Болингброку иронически именовать их «хозяевами любой администрации»[267]267
  Bolingbroke Н, St. John. Some reflections… – P. 443.


[Закрыть]. Деятельность компаний имела отрицательные последствия, так как, пишет Болингброк, «начались биржевые махинации». Такое положение дел сохранялось во время войны за испанское наследство и привело к новому росту государственного долга, который к концу ее достиг, по мнению Болингброка, уже 50 млн. ф. ст.[268]268
  Bolingbroke Н, St. John. Some reflections… – P. 443.


[Закрыть]

Причиной возникновения государственного долга, следовательно, Болингброк считал вышеназванные войны. Поэтому, как только война за испанское наследство завершилась Утрехтским миром, первейшей обязанностью правительства стала выплата этого высокого долга. Однако правительство не только не пошло на этот, с точки зрения Болингброка, необходимейший шаг, а наоборот, стало делать «долги в течение двадцати лет мира»[269]269
  Bolingbroke H. St. John. On the Study and Use of History. – P. 331.


[Закрыть].

Болингброк находит рациональное объяснение подобной «абсурдной политики». Уничтожить государственный долг было нелегко, так как «частные доходы огромного количества людей были поставлены в прямую зависимость от его сохранения»[270]270
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 443.


[Закрыть]. Кредиторам правительства «была выгодна его постоянная задолженность»[271]271
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 443.


[Закрыть]. Поэтому пагубная политика займов продолжалась и в мирное время, а во времена войны за Австрийское наследство, в которую Англию вовлекли династические интересы Ганноверов, был сделан крупнейший заем еще на 30 млн. ф. ст.[272]272
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 447. Болингброк объясняет абсурдность политики Ганноверов их желанием приобрести за английский счет Бремен и Верден. Поэтому пагубная политика войн и займов продолжалась. – Ibid. – Р. 445.


[Закрыть]

Финансовая политика вигских кабинетов в 1721–1742 гг. способствовала обогащению собственников английского общества, и эта эпоха в последующей вигско-либеральной историографии, как известно, представлена «Золотым веком», но Болингброк показал обратную сторону вигского преуспевания. Если в его работах конца 20-х-начала 30-х гг. вскользь говорится о неудовлетворительном состоянии экономики, то уже в «Идее о короле-патриоте» в 1738 г. Болингброк говорит, что банкротство внутри страны, т. е. крах экономической политики, может породить всеобщее смятение[273]273
  Bolingbroke Н. St. John. The Idea… – P. 375.


[Закрыть]. В «Заметках» же, подводящих полувековой итог политики займов, он прямо пишет о необходимости спасения «тонущего корабля», т. е. Англии[274]274
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 458. Болингброк определяет положение Англии к началу 30 гг. XVIII в. как глубочайший «кризис, преодоление которого – вопрос жизни или смерти». Для этого, по мнению мыслителя, необходимо срочно разработать и про вести в жизнь систему эффективных мер.


[Закрыть]. Обратной стороной обогащения биржевых маклеров и компаний в результате политики займов явилось, по Болингброку, полное «обнищание страны», народ которой «стонет под бременем долгов и налогов»[275]275
  Bolingbroke Н. St John. The Idea… – P. 373.


[Закрыть]. Болингброк правильно вскрыл механизм взаимодействия государственного долга и налоговой политики, указав, что рост государственной задолженности автоматически ведет к дальнейшему росту налогов. Эти размышления Болингброка делают для него очевидным, что «будущее процветание и безопасность страны зависят… от уменьшения нашего национального долга»[276]276
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 453.


[Закрыть]. Болингброк исследует пути его уменьшения и, в первую очередь, вопрос о том, за чей счет оно будет достигнуто.

Для погашения государственного долга Болингброк вносит предложение ввести два вида экономики: первый основывается на принципе бережливости, второй – на жестком контроле над распределением государственных средств, когда «перед лицом возможных внешнеполитических осложнений, мы должны сокращать наши расходы. Мы можем ликвидировать государственный долг только при условии соблюдения этих двух принципов экономии»[277]277
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 457.


[Закрыть]. Правительству же необходимо вообще прекратить пагубную практику государственных займов. Таким образом, по мнению Болингброка, можно остановить процесс возрастания государственного долга и добиться его ликвидации, однако остается проблема изыскания средств для его погашения.

Он выявил, что основным источником платежей в счет погашения долга является налоговая система, поэтому он рассматривает вопрос, за счет каких налогов может быть выплачен государственный долг. Как известно, до начала войн Аугсбургской лиги земельный налог варьировался, однако только в период с 1667 по 1690 гг. он достигал высокого размера, равного 4 шиллингам с фунта дохода. Помимо основных налогов (пошлины, акцизы) и добавочного налога на напитки, в 1692 г. был введен новый подоходный налог, который в большей степени задевал землевладельцев, чем владельцев движимого имущества и денежных средств, и поэтому вызывал недовольство прежде всего тори. В период двух войн 1692–1715 гг. твердо установилась сумма налога в 4 шиллинга. Кроме того, низкие цены на сельскохозяйственную продукцию в 30–40-х гг. усугубляли тяжесть этого налога для джентри, не имевших иных доходов, кроме земельной ренты[278]278
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 455.


[Закрыть].

Болингброк предвидел желание землевладельцев уменьшить сразу размер земельного налога. Он в «Заметках» пытается убедить землевладельца, что «немедленное уменьшение земельного налога противоречит его же интересам»[279]279
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 455.


[Закрыть]. Болингброк доказывает, что земельный собственник страдал в большей степени не от самого налога на землю, а от всей системы косвенных налогов, которыми облагалось все, что «он ел, пил или носил, являясь гораздо более длительным и большим расходом, чем этот налог»[280]280
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 456.


[Закрыть]. Для облегчения положения земельного собственника, по его мнению, вся система косвенных налогов должна быть изменена, а изменить ее можно только ликвидировав государственный долг. По мнению Болингброка, сохранение высокого земельного налога является меньшим из зол. Поэтому он предполагал установить земельный налог в 3 шиллинга или 3 шиллинга 6 пенсов, а разница между старым и новым налогом должна пойти в счет погашения государственного долга[281]281
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 456.


[Закрыть].

«Национальным интересам» страны в экономической области, согласно Болингброку, соответствует политика бережливости, т. е. уменьшение чрезвычайных расходов на содержание армии, сокращение расходов самой администрации, отказ от пагубной политики государственных займов, уничтожение государственного долга, отмена системы покровительственных пошлин, «ярма, от которого страдает наша торговля»[282]282
  Bolingbroke H. St. John. The Idea… – P. 373.


[Закрыть]. Однако, являясь противником протекционизма, Болингброк проповедует не доктрину меркантилизма, это было бы шагом назад, а выступает с позиций сторонника свободной торговли. «Национальные интересы», в понимании Болингброка, соответствовали интересам джентри, средне– и мелкопоместного дворянства. Болингброк правильно определил причины экономического упадка этого класса; он наметил вместе с тем и перспективу преодоления этого упадка, разработав свою программу социально-экономической политики, противоположную вигской.

В письме У. Уиндему Болингброк объявил себя и торийскую партию защитниками «земельного интереса»[283]283
  Bolingbroke H. St. John. A Letter to sir William Windham. – P. 115.


[Закрыть]. Он полагал, что дворянство призвано быть «единственным капитаном на нашем политическом корабле»[284]284
  Bolingbroke H. St. John. Some Reflections… – P. 458.


[Закрыть]. Люди же, причастные к «коррупции, чье происхождение, образование и состояние лишь отягощают их преступления и безрассудство»,[285]285
  Bolingbroke H. Sth. John. A Dissertation… – P. 94.


[Закрыть] т. е. земельные собственники, связавшие себя с «денежным интересом», вызывали глубочайшую озабоченность Болингброка – политика и мыслителя. По его убеждению, вигская олигархия, вступив в союз с денежными воротилами, предала интересы землевладельческого класса в целом.

Когда Болингброк обращается к проблемам социальной структуры английского общества, то речь идет о соотношении в ней представителей «земельного» и «денежного» интересов, о распределении власти между ними.

Подход Болингброка к социальной структуре английского общества принципиально отличен от того, который характерен для зачинателей английской статистики и демографии – Г. Кинга и Ч. Дэвенанта. Они выделяют три крупные группы или социальных слоя: землевладельцы, торгово-промышленный класс и народные массы, которые подразделяют на ряд более мелких[286]286
  Speck W. Stability and Strife. – Cambr., 1977. – 3. 12.


[Закрыть]. В трудах Болингброка отсутствуют статистические выкладки, свидетельства о численности и доходах этих групп населения. В первую очередь его интересует вопрос о доле участия различных социальных слоев в государственном управлении, законодательстве, словом, в политической системе.

Анализ Болингброка социальной структуры общества приводит его к следующим заключениям. Во главе общества находится родовая аристократия, считает Болингброк. Рангом ниже стоит дворянство: сквайры и джентри, на которых должны опираться аристократия и о которых обязаны заботиться, а те, в свою очередь, должны поддерживать лордов. Затем следуют крестьяне, функцию которых Болингброк четко не определяет, но дает понять, что к ним необходимо относиться уважительно, так как они тоже принадлежат к землевладельцам. Эта структура, в основе которой лежало гармоническое сочетание интересов всех составляющих ее элементов: аристократии, «народа»,т. е. дворянства, была традиционной, по Болингброку, и признавалась им коренной для Англии. Кстати, в русском переводе «Рассуждений о партиях» термин «common people» переводится как «простонародье», что приводит к ассоциациям с III классом населения Кинга или с французским третьим сословием. Сам Болингброк в этом же трактате говорит о недопустимости сопоставления третьего сословия во Франции, чье положение немногим отличалось, по его мнению, от рабов, с английским «народом», представленным в палате общин[287]287
  Bolingbroke H. St. John. A Dissertation… – P. 139–147.


[Закрыть]. «Common people» для Болингброка – это широкие круги мелко– и среднепоместного землевладельческого населения. Однако он понимал, что действительность разнообразнее и отличается более широким спектром общественных слоев и их взаимоотношений.

Болингброк и «Крафтсмен» с горечью и тревогой писали не о гармонии, а о борьбе интересов родовой аристократии и среднего и мелкопоместного дворянства. Причем речь идет прежде всего не об отношении к величине ренты, земельного или косвенного налога, а о перераспределении земельной собственности в пользу вигской олигархии[288]288
  Bolingbroke H. St. John. Conttributions.. – P. 4–6. Первая публикация Болингброка в «Крафтсмене» от 3 марта 1727 г. посвящена сатирическому описанию крупной усадьбы в Стафордшире, которая сравнивается с вестиндской латифундией. Автор отстаивает права арендаторов (tenans) в из борьбе с лендлордами, доказывая, что, отстаивая свои экономические требования, они не посягают на конституционные основы.


[Закрыть]. В своих публикациях в «Крафтсмене» Болингброк с нескрываемой тревогой пишет о том, как задавленные налогами мелкие землевладельцы вынуждены продавать свои участки.

Этот вопрос стоял в центре дискуссии между «Крафтсменом» и вигской прессой. На страницах правительственных органов печати утверждалось, что процесс перераспределения земельной собственности в пользу землевладельцев-вигов справедлив, поскольку последние, в отличие от тори, признали установление «славной революции» и все попытки тори затормозить или свести на нет этот естественный и здоровый, по мнению вигов, процесс перераспределения означают подрыв основ установлений 1688 г.[289]289
  Kramnick I. Op. cit. – Р. 191.


[Закрыть]. Болингброк отвергал подобные утверждения оппонентов, настаивал на том, что в отношении к собственности и пэры, и нетитулованные дворяне равны, так как они не связаны после «революции» 1688 г. «зависимостью от характера держаний», т. е. Болингброк подчеркивал буржуазно-правовой характер современной ему земельной собственности в отличие от условных «держаний» феодальных времен. Он указывал, что вигская землевладельческая олигархия богатеет за счет разорения мелких держателей – фригольдеров, приобретая их участки.

Показателем остроты этой проблемы является ее перенесение в историческое прошлое. Между болингброковским «Крафтсменом» и правительственной прессой шла дискуссия о существовании свободных земельных держателей – фригольдеров – в средние века. Правительственная пресса, выражая интересы крупнейших земельных собственников, отрицала существование мелких свободных держателей до «славной революции». Болингброк и «Крафтсмен» утверждали, что эта социальная группа не только существовала, но и являлась подлинной защитницей свободы от поползновений короны, лордов и духовенства[290]290
  Болингброк достаточно подробно отстаивает этот тезис на страницах «Заметок по истории Англии», печатающихся в «Крафтсмене».


[Закрыть]. На страницах «Крафтсмена» Болингброк отстаивал и интересы арендаторов против произвола лендлордов[291]291
  Bolingbroke Н. St. John. Contributions… – Р. 4, 6–10. – Защите интересов мелких земельных держателей (landholder), страдавших от налогов на вино, табак и др., посвящено несколько статей за 1733 г. (от 17 февраля, 17 и 24 марта, 7 апреля). – Ibid. – Р. 142–150.


[Закрыть]. Существующее различие интересов джентри и родовой земельной аристократии, проводящей при посредстве партии вигов пагубную для дворянства в целом экономическую политику, могло иметь в будущем, по мнению Болингброка, фатальные последствия, так как лорды являются связующим звеном между королем и представителями общин в системе «смешанного правления». Болингброк упрекает крупнейших земельных собственников Англии, обладавших достоинством пэров, в забвении интересов землевладельческого класса в целом, а это может привести к гибели конституции, т. е. всего государственного строя[292]292
  Bolingbroke Н. St. John. A Dissertation… – Р. 130–131.


[Закрыть].

Не меньшая опасность, чем разобщенность интересов землевладельцев, считал Болингброк, исходила из общей тенденции социально-экономического развития, которая вела к преобладанию «денежного интереса». Болингброк с горечью констатировал, что «денежный» интерес побеждает «земельный»[293]293
  Bolingbroke Н. St. John. A. Letter to sir William Windham. – P. 114.


[Закрыть]. Это реальное соотношение имеет для него более широкое, чем узко социально-экономическое содержание. Болингброк имеет в виду не только противоположность интересов «землевладельцев» и «финансистов» в экономической сфере, но и перенесение этого соперничества в область законодательства: «банку, Ост-Индской компании и вообще денежным интересам нечего, – пишет он, – опасаться тори, которые якобы стремятся к полному подрыву их собственности… Намерения даже тех из них, кто желает двигаться в этом направлении особенно рьяно, не идут дальше того, чтобы ограничить влияние денежных интересов на законодательство»[294]294
  Bolingbroke Н. St. John. A. Letter to sir William Windham. – P. 116.


[Закрыть].

Однако влияние «денежных интересов» на правительство, по мнению Болингброка, затрагивает не только «земельный интерес», но и другие слои общества. Он пишет об ущербе, который это влияние наносит «другим интересам общества», о «вызывающем неравенстве условий, в которых оказались денежные интересы, с одной стороны, и остальная часть нации – с другой»[295]295
  Bolingbroke Н. St. John. A. Letter to sir William Windham. – P. 116.


[Закрыть]. В последнем случае Болингброк говорит о мануфактуристах, мелких торговцах и т. д. Он защищал не только интересы земельных собственников, но и торгово-мануфактурного класса, а потому пытался убедить тори, что только процветание торговли и мануфактуры способствует благосостоянию страны. Он писал, что «если сократится мануфактурное производство, наш экспорт и импорт в целом уменьшится, и потому, наша беднота станет многочисленной из-за безработицы»[296]296
  Цит. по: Dickinson H. T. Op. cit. – P. 190. – О совпадении целей «земельного», «торгового» интересов и мануфактуристов с точки зрения Болингброка, см.: Bolingbroke Н. Sth. John. Contributions… – Р. 145–146.


[Закрыть]. Болингброк предлагал активнее осваивать колонии для расширения торговли и мануфактурного производства, так как считал их оптимальными рынками сбыта для товаров и поставщиками сырья. Он критиковал многочисленные крупные компании типа Ост-Индской за монополизацию торговли, что, по его мнению, «вело к росту цен»[297]297
  Dickinson Н. Т. Op. cit. – Р. 190.


[Закрыть]. С позиций интересов торгово-мануфактурного класса Болингброк на страницах «Крафтсмена» отстаивал завоевания Утрехтского мира. Это касалось попыток Франции в конце 20-х гг. вновь отстроить укрепления в Дюнкерке, стремления Испании вернуть Гибралтар и Минорку. С его точки зрения, вигское правительство прилагало недостаточно усилий для пресечения этих попыток, а Гибралтар и Минорка являлись важнейшими опорными пунктами для внешнеторговой экспансии Великобритании в Средиземноморье. По мнению Г. Дикинсона, главная неудача Болингброка как идеолога и лидера оппозиции состояла в том, что ему так и не удалось объединить интересы сквайрства (тори) и торгово-мануфактурного класса (виги)[298]298
  Dickinson Н. Т. Op. cit. – Р. 191.


[Закрыть].

Однако, имея в виду экономический ущерб, нанесенный мануфактурному производству и торговле «современной системой налогов», Болингброк не ведет речь о предоставлении мануфактуристам и купечеству избирательных прав Выразителями и проводниками их интересов в деле поощрения торговли и мануфактурного производства, способствовавших увеличению богатства и мощи страны в целом, должен стать «народ», т. е., в понимании Болингброка, дворянство. Вопрос же о соотношении собственности и государственной власти решается Болингброком однозначно: только «земельные собственники являются подлинными капитанами нашего политического корабля, финансисты не более как пассажиры на нем»[299]299
  Bolingbroke Н. St John. Some Reflections… – P. 458.


[Закрыть]. Поэтому политическая власть, по твердому убеждению Болингброка, должна всегда оставаться в руках «землевладельцев».

Но в современной ему действительности Болингброк видел, наоборот, преобладание интереса «финансистов» – «слуги-притворщики, они задавали тон в управлении государством»[300]300
  Bolingbroke Н. St John. Some Reflections… – P. 443.


[Закрыть]. Болингброк указывает, что обогащение одних идет за счет других, происходит перекачивание богатств из одних рук в другие. «Ростовщики и биржевые маклеры сосут кровь из народа и никогда не перестанут этого делать. Скоро наша страна обнищает»[301]301
  Bolingbroke Н. St John. Some Reflections… – P. 451.


[Закрыть]. Деньги принесли «финансистам» как экономическое могущество, так и большое политическое влияние. «Сила денег страшнее увеличения прерогативы» (короля)[302]302
  Bolingbroke H. St. John. Dissertation… – P. 165–166.


[Закрыть].

Болингброк, как и Дж. Гаррингтон, считал, что перераспределение собственности между сословиями ведет к изменению их политического статуса. Он писал в «Крафтсмене»: после 1688 г. «появилась новая форма собственности, что привело к возникновению новой формы власти со времен революции, которая направлена на разрушение конституции»[303]303
  Цит. по: Kramnick I. Op. cit. – P. 73.


[Закрыть]. Болингброк в письме У. Уиндему показал, каким образом, даже не имея власти, но используя свое финансовое могущество, финансисты могут влиять на правительство. Он имел в виду правительственный кризис в 1710 г., который обнаружил могущество Банка. Кризис выявил потенциальную опасность нового экономического порядка, Болингброк распознал политическую власть денег при описании того, как директора Банка диктовали свою волю королеве под угрозой отказа в кредите на нужды армии и флота: «… когда королева, казалось, намеревалась произвести изменения в своем кабинете, они направили несколько своих членов, чтобы протестовать против этого»[304]304
  Bolingbroke H. St. John A Letter to Sir William Winham. – P. 116.


[Закрыть]. Болингброк указывал на потенциальную опасность подобных действий для законодательной и в целом государственной власти. Косвенное влияние на правительство в обход парламента, считал он, способствует отчуждению «народом» – избирателями, с одной стороны, его представителями в парламенте, с другой, и администрацией. Оно создает конфликт между законодательной и исполнительной властями. Однако «финансисты» в дальнейшем могут потребовать для себя и политическую власть, и тогда, пишет Болингброк, «предпочтительнее будет подчинение нашим могущественным поместным владетелям», т. е. феодальной аристократии прошлых времен, когда «народ» увидит, что «вся страна находится под гнетом нескольких выскочек, пробравшихся к власти…, тех немногих, кто своим возвышением и богатством обязан не достоинству и происхождению, а лишь благосклонности слабых государей и испорченности страны, доведенной до разорения их же разбоем»[305]305
  Bolingbroke H. St. John. A Dissertation. – P. 152.


[Закрыть].

Вряд ли можно согласиться с Г. Дикинсоном, который приходит к выводу, что Болингброк так и не смог «осознать, что его политическая платформа была сильно подорвана социальным, экономическим и политическим развитием», приведшим к уничтожению былой враждебности между «земельным» и «денежным» интересами. Дикинсон утверждает, что «Болингброк преувеличивал страх земельного интереса, порожденного развитием после 1688 г., и оказался неспособным понять, насколько хорошо джентри выдержало шторм»[306]306
  Dickinson И. T. Op. cit. – P. 274–275.


[Закрыть]. Исследователь отрицает наличие расхождений и даже конфликтов между классами и внутри одних и тех же классов во времена Болингброка.

С нашей точки зрения, Болингброк прекрасно сознавал сущность социальных конфликтов в среде господствующих классов английского общества в первой половине XVIII века. Во-первых, что очевидно, он различал традиционное противостояние «земельного» и «денежного» интересов. Кроме того, он видел разные слои внутри самого землевладельческого класса, связанные с неодинаковыми условиями существования, с различием в доходах землевладельческой олигархии и джентри. Наконец, Болингброк в самых общих чертах указывает на неестественность союза землевладельческой верхушки и «финансистов», т. е. представителей «денежного» интереса. Следствием этого союза, считал Болингброк, является ухудшение положения землевладельческого класса в целом.