Текст книги "Генри Сент-Джон, лорд Болингброк – английский мыслитель эпохи Просвещения"

По мнению же Болингброка, «законодательный орган есть власть верховная, … но не есть власть произвола». Безответственность делегатов перед избирателями является произволом, так как «члены палаты общин … ответственны перед судом своих избирателей, перед которыми они должны часто появляться, … чтобы деяниям их выносилось либо осуждение, либо одобрение посредством отказа или предоставления нового срока полномочий каждому отдельному депутату парламента»[88]88
  Bolingbroke. A. Dissertation… – P. 150.


[Закрыть]. Своей концепцией представительства Болингброк отстаивал «суверенитет народа» (конечно, в его понимании).

Болингброк утверждал, что для повышения эффективности контроля избирателей за деятельностью парламентариев «парламент должен собираться часто», и предлагал установить вместо существующего семилетнего срока депутатских полномочий годовой. Такой краткий срок полномочий, обеспечивая частую сменяемость депутатов, предотвратит возможность их подкупа со стороны короны.

Концепция представительства в «свободной системе правления», разработанная Болингброком, должна была обеспечить свободное волеизъявление народа, который «препоручает, но не отдает, вверяет, но не отчуждает от себя навечно свои права и свою власть». Обязанностью народа в «свободной системе правления» является удерживать «парламенты в тех границах, которые они иной раз испытывают соблазн переступить»[89]89
  Bolingbroke. A. Dissertation… – P. 119.


[Закрыть].

Вигские идеологи, отстаивающие суверенитет парламента и провозгласившие «законодательный корпус единственной властью и авторитетом», по отношению к которому «народ не имеет права голоса», оценили тезисы Болингброка о контроле избирателей над своими представителями как опаснейший радикализм. Писаки Р. Уолпола утверждали, что если «народу» вручат власть в требуемом Болингброком объеме, то «смешанное правление» будет уничтожено разрастанием демократической ветви, которая может к тому же оказаться в прямой зависимости от фантазий и настроений толпы, часто просто неуправляемой.

Вопрос о независимости властей в «свободной системе правления» рассматривается Болингброком не только применительно к исполнительной и законодательной властям. В его произведениях проводится мысль о необходимости отделения судебной власти от исполнительной, так как их совмещение приводит к противозаконным действиям и способствует тирании. Говоря о политической борьбе в Англии накануне гражданской войны 40 гг. XVII в., он утверждает, что одним из признаков абсолютистского правления Стюартов явилось судебное преследование по политическим мотивам. Он с возмущением повествует о деятельности Высокой комиссии и Звездной палаты, которая, с его точки зрения, явилась противоправной. Основываясь на примере судебной практики в эпоху Стюартов, Болингброк заключает, что, когда судебная власть является частью исполнительной, «право, вместо установления порядка, творит беззаконие»[90]90
  Bolingbroke. Remarks… – P. 447.


[Закрыть]. Согласно его концепции, в «свободной системе правления» выступления по политическим мотивам не подлежат уголовной юрисдикции и не должны караться законом. Когда же судебные функции присваивает себе парламент, т. е. законодательная власть, то результатом является судебный процесс над королем, т. е. над исполнительной властью.

В зарубежной историографии идет оживленная дискуссия о приоритете в развитии теории разделения властей – кому он принадлежит[91]91
  Shaklton R. op. cit. – P. 116–117; Kramnick I. op. cit. – P. 130.


[Закрыть]. Очень подробно вопрос о влиянии Болингброка на Монтескье рассмотрен Р. Шэклтоном, который выделяет и различия между ними. Он утверждает, что Монтескье в своей теории обошел молчанием такой институт, как кабинет министров.

И. Крэмник оспаривает утверждения предыдущих авторов, ограничивая влияние Болингброка на Монтескье знакомством французского мыслителя с государственным устройством и политическими традициями Англии. Однако он допускает грубое искажение идей Болингброка, утверждая, что будто бы в его трактатах отсутствует принцип разделения государственной власти на исполнительную и законодательную. Поэтому, с его точки зрения, Р. Шэклтон не прав, говоря о новаторстве Болингброка, который стоит на традиционных позициях сторонника «смешанного государства», известного еще со времен Полибия. И. Крэмник ошибочно утверждает, что, когда Болингброк говорит об ограниченной монархии, он имеет в виду ее ограничение только демократией и аристократией, но ни в коем случае не отделением исполнительной власти от законодательной. Этот принцип, с его точки зрения, наиболее полно выразили как раз противники Болингброка – вигские публицисты.

Болингброк, как было показано выше, не только говорил о необходимости отделения исполнительной власти от законодательной в «свободной системе правления», но и рассмотрел этот вопрос еще более детально, чем Монтескье, так как затронул проблему ответственности кабинета министров перед парламентом.

До 1688 г. взаимодействие законодательной и исполнительной властей сводилось к проблеме разграничения функций парламента и короны. При Ганноверской династии по сравнению с предшествующим периодом большее значение приобретает кабинет министров и начинает вырисовываться фигура первого министра, функции которого исполнял Р. Уолпол.

Болингброк рассмотрел в концепции «свободного правления» вопрос о статусе кабинета министров как органа, совместно с королем, осуществляющим исполнительную власть, и о его главе. Касаясь вопроса так называемого парламентского большинства, он указывал, что «правительство поддерживает себя средствами, несовместимыми с конституцией», так как «в результате коррупции министры получили большую власть, чем корона потеряла из-за ограничения своих прерогатив»[92]92
  Bolingbroke. A. Letter on the Spirit of Patriotism. //Bolingbroke. The Works. V. II. – P. 365.


[Закрыть].

Болингброк утверждал, что министры, хотя и назначенные королем, должны нести ответственность не только и не столько перед ним, сколько перед парламентом. Эта ответственность. с его точки зрения, распространяется и на фигуру «первого министра».

Болингброк, предвосхищая знаменитый конституционный прецедент 1742 г – уход Р. Уолпола, поднимает вопрос об отставке кабинета в случае несогласия парламента и избирателей с его политикой, в частности, в вопросах о налогах. Подобные заявления Болингброка в ходе дискуссии об акцизных сборах вызвали возражения вигов, которые утверждали, что падение правительства не может вызвать налог на табак. Единственной причиной его падения является покушение его членов на основы конституции.

«Свободная система правления», в представлении Болингброка, нуждалась еще в каком-то дополнительном механизме, делающим этот парламентский контроль над правительством действительно эффективным. С его точки зрения, институт оппозиции в наибольшей степени отвечает целям противодействия возможным ошибкам правительства и благодаря ему решается вопрос о сменяемости правительства легальным, конституционным путем.

Существование сложившейся достаточно многочисленной и организованной оппозиции, возглавляемой Болингброком, в стенах парламента и вовне, в печати, подвергавшей критике весь правительственный курс, вызвало крайне настороженное и враждебное отношение к ней правящих кругов. Вигские оппоненты Болингброка настаивали на антиконституционности его кампании против Р. Уолпола.

Современный английский исследователь К. Скинер различает две основные группы обвинений, которые виги высказывали в адрес оппозиции и Болингброка. Первая, наиболее решительная версия, подвергла сомнению соответствие института оппозиции конституционным нормам. Болингброк обвинялся в попытке организовать мятеж и совершить государственный переворот. Эту точку зрения наиболее четко выразил друг Р. Уолпола сэр У. Юнг, провозгласивший, что оппозиция пытается поднять бунт или восстание, а ее участники публикуют «мятежные воззвания против правительства и его величества лично»[93]93
  Цит. по: Skinner Q. op. cit. – P. 108.


[Закрыть].

Вторая, более распространенная, ставила под сомнение целесообразность существования оппозиции в конституционной монархии. Эта точка зрения выражена в риторическом вопросе вига У. Эрнэла: «Что может быть несправедливее, чем противодействие мерам, необходимым для существования и благополучия государства?» И сам же отвечал себе: «Там, где правление осуществляется в соответствии с законом, где процветает свобода, – а именно так, по его мнению, обстояло дело в Англии, – всеобщая оппозиция не должна получить никакого одобрения и поэтому должна быть прекращена»[94]94
  Цит. по: Skinner Q. op. cit. – P. 109.


[Закрыть]. Вполне естественно, что Болингброк как идеолог и организатор оппозиции был озабочен тем, чтобы дать достойный ответ на обвинения, доказать, что существование этого института не противоречит действующей конституции, а также наметить реальные цели и задачи оппозиции.

В политическом учении Болингброка представлена проблема о путях и методах противодействия правительству в «свободной системе правления». В своих «Рассуждениях о партиях» он различает парламентские и непарламентские методы, особо выделяя внепарламентское давление, «когда большинство вне стен парламента заставляло большинство в его стенах подчиняться меньшинству». Вместе с тем, он утверждает и право «народа» с оружием в руках защищать свои свободы «вплоть до свержения правящей династии и ее изгнания из страны»[95]95
  Bolingbroke. A. Dissertation … – P. 119; idem the Idea … – P. 409.


[Закрыть].

Согласно учению Болингброка, «народ» – суверен, носитель верховной власти, ревниво относящийся к своим свободам. «Свобода не может долго сохраняться в какой-либо стране, если постоянный, ревнивый взор не будет устремлен на нее и постоянные решительные действия не оградят ее»[96]96
  Bolingbroke. Remarks … – P. 301.


[Закрыть]. Однако насильственные методы ее защиты Болингброк считает все-таки вынужденным злом.

Обобщая конкретный исторический опыт гражданской войны середины XVII века, мыслитель приходит к более общим выводам о соотношении насильственных и парламентских методов борьбы в критических ситуациях. Только тогда, когда «посягательства на национальную свободу достигают такой степени, что невозможно их сдержать обычными средствами (парламентскими – Е. Р.), перед народом возникает альтернатива: либо он покоряется рабству и впадает в нищету, худшее из всех зол, либо он должен будет попытаться предотвратить надвигающееся несчастье вооруженным путем и сопротивлением, что также является злом, но меньшим по сравнению с первым». Болингброк специально подчеркивает, что оппозиция, неприемлемая для абсолютистских систем правления, направлена не против монарха, а только против его кабинета министров. Ее целью никогда не будет свержение правящего монарха, а только замена его министров. Поэтому действия оппозиции часто «оказываются роковыми для злонамеренных министров, но никогда не бывают роковыми для государя лично»[97]97
  Bolingbroke. Remarks … – P. 428.


[Закрыть]. Государей же, пренебрегающих ими, по мнению Болингброка, ждет судьба Карла I. В свете вышесказанного оппозиция как форма борьбы оказывается идеальным средством, с одной стороны, предотвращения тирании, а с другой – хаоса и анархии, которые сопутствуют, по мнению Болингброка, любой гражданской войне.

«Революция» 1688 г. явилась, по Болингброку, поворотным моментом развития всей истории Англии, так как благодаря ей изменились цели политической борьбы, а также соотношение парламентских и насильственных методов. До 1688 г. целью политической борьбы было изменение всей государственной системы, борьба против абсолютизма. Непризнание же короной конституционных свобод подданных, их права на противодействие государю, т. е. на законную оппозицию в парламентах, заставляло «народ» прибегать к порочным, с точки зрения Болингброка, насильственным методам сопротивления власти, результатом чего был произвол.

«Революция» 1688 г., по мнению Болингброка, «приблизила нашу конституцию к наиболее совершенному понятию свободной системы правления». Вопрос об изменении государственной системы уже не поднимается в ходе политической борьбы, так как власть короны ограничена, полномочия ее и двух палат парламента строго разделены. «В будущем может то и дело возникать потребность искать и подчас находить – лучших министров и лучших королей, но никогда – потребность в более конституционном правлении». Поэтому, с точки зрения Болингброка, в современной ему Англии нет предпосылок для будущей революции. По его мнению, современная ему конституция «предпочтительнее любой из конституций, существовавших до революции» не только из-за ограничения власти короля, но и потому, что согласно ей признается право подданных на противодействие. Оппозиция стала законной, а вооруженное сопротивление народа королям и правительствам, считает Болингброк, оправдывается только в одном случае: если некий предполагаемый государь снова попытается изменить конституцию и установить абсолютизм, «… если самой свободе будет грозить неминуемая гибель, то дух и буква нашей конституции оправдывают сопротивление…, которое будет нами оказано в столь безысходной ситуации»[98]98
  Bolingbroke. A. Dissertation … – P. 147; 87.


[Закрыть].

В политическом учении Болингброка, однако, присутствует уже разграничение понятий «формы государства» как организации и функций государственных органов и «системы правления» как методов осуществления государственной власти. Причем, «форма государства», выражением которой является конституция, может находиться в противоречии с «системой правления», осуществляемой правительством. Подобный факт, с точки зрения Болингброка, имел место в современной ему Англии, где «форма государства» – конституционная монархия – пришла в противоречие с «коррупцией, которая стала системой правления» и вследствие которой «министры получили более сильную власть, чем та, которую корона из-за ограничения ее прерогатив»[99]99
  Bolingbroke. A Letter on the Spirit … – P. 365.


[Закрыть].

Прежде чем наметить пути преодоления этого зла политической жизни, Болингброк, признавая политическую разобщенность «народа», анализирует группировки, различные по своим целям. «Теперь, когда яснее становится путь, которым предстоит идти во имя свободы, дабы сделать ее полной, намного продлить срок действия нашей нынешней конституции… будет полезно рассмотреть, какие препятствия встречаются или могут встретиться в будущем на нашем пути и какова природа противодействия в настоящем и будущем, с которым мы можем столкнуться»[100]100
  Bolingbroke. A Dissertation … – P. 86.


[Закрыть].

Главным критерием своего анализа мыслитель выдвигает отношение этих группировок к конституции, к закрепленному ею государственному строю и правительству, осуществляющему определенную программу действий. Первую политическую группировку составляют те, кто недоволен системой правления, но при всем том полон решимости сохранить конституцию. Эта политическая группировка действует в рамках существующей конституции, она конституционна и не представляет опасности.

Вторая политическая группировка антиконституционна, ибо изначально направлена на изменение конституции и государственной системы. Ее представителей Болингброк подразделяет еще на два лагеря, так как они выступают против существующего строя по разным причинам.

Первый лагерь включает «людей, настроенных против существующего строя, поскольку они против конституции», т. е сама конституционная монархия как «форма государства» их не устраивает. Второй лагерь включает «людей, настроенных против конституции, поскольку они против существующего строя», т. е. ради того, чтобы покончить с коррупцией как «системой правления», они готовы изменить форму государства – конституционную монархию. Оба лагеря имеют одну цель – свержение правительства вооруженным путем. По мнению Болингброка, представители обоих лагерей, изменив всю государственную систему, «скорее будут стремиться обратить нас в рабство, нежели укреплять свободу…»

Третья возможная группировка связана «с людьми, преданными правительству, или, правильнее сказать, лично преданными тем, кто стоит у кормила власти, … при всем том эти люди – враги конституции».

Если две первые группировки, исходя из противоположных посылок (сохранение или отмена конституции), имели одну цель – добиться падения правительства парламентским или вооруженным путем, то третья категория, по Болингброку, находясь у власти, стремится увековечить ту самую «систему правления», которая противоречит конституции. В третьей группе и заключается «наибольшая… опасность, которая нам угрожает. Всем остальным не под силу уничтожить нашу свободу, эти же могут подорвать ее изнутри»[101]101
  Bolingbroke. A Dissertation … – P. 86–88.


[Закрыть].

Представив своеобразную модель «разобщенного общества» (излюбленный термин Болингброка), Болингброк показал расстановку политических сил. Противники существующей конституции и государственного строя не имеют реального значения в политической борьбе, так как «частные мотивы не в состоянии привести в движение массы». Болингброк приходит к заключению, что в современной ему Англии нет предпосылок для «всенародного восстания», так как «массы народа можно оторвать от правительства лишь медленно и с превеликим трудом даже тогда, когда правительство выступает против конституции, подрывает ее и когда, следовательно, их сопротивление действиям правительства оправдано…» Поэтому сторонников изменения государственного строя и свержения правительства насильственным путем, по мнению Болингброка, можно не учитывать.

Реальная же борьба – между первой и третьей группировками; общество поляризуется, т. е. раскалывается на две враждующие силы: «конституционалистов» и «антиконституционалистов». Первые отождествляются с парламентской оппозицией, вторые – с правительством. По Болингброку, оппозиция становится реальным воплощением стремления «людей самых разных убеждений… к такому национальному единству, которое одно в состоянии быстро и реально довершить оформление конституции» – значит привести в соответствие «систему правления» с «формой государства». Оппозиция, по его мнению, должна стать ядром и центром, вокруг которого объединяются все недовольные правительственной политикой. Однако Болингброк подчеркивает конституционный характер существующей оппозиции, которая направлена против вигской администрации Р. Уолпола, но никоим образом не касается конституционных основ государства, не посягает на утвердившийся государственный строй: «У людей со временем …могут возникнуть основания для противодействия министрам и даже королям, но никаких оснований для противодействия такой конституции, как наша»[102]102
  Bolingbroke. A Dissertation … – P. 87; 92; 168.


[Закрыть].

Болингброк целиком поддерживает режим конституционной монархии, но выступает против «системы правления» вигов Р. Уолпола.

Как он считает, «сохранение и безопасность правления и свободы могут быть наилучшим и наиболее последовательным образом обеспечены при сохранении общественного спокойствия конституционными методами, с помощью законных путей противодействия королевской и министерской власти»[103]103
  Bolingbroke. The Idea … – P. 387.


[Закрыть]. Развивая свое понимание проблемы оппозиции, он полагает, что она не использует методов, так или иначе связанных с заговорами и конспирацией. Основной ее метод – парламентские действия, «парламентские методы устранения несправедливости», «публичные выступления народа», т. е. петиционные кампании, наказы избирателям и т. д.

«Буква и дух» конституции оправдывают не только «революцию», но и оппозицию в стенах парламента, направленную против действий администрации. «Согласно существующей форме нашей конституции, каждый член любой из палат парламента является членом национального правительственного собрания, чья обязанность, согласно рождению (член палаты лордов – Е. Р.) или назначениюнародом (член палаты общин – Е. Р.) поддерживать хорошее или противодействовать плохому правительству…, контролировать тех, кто назначается на эти должности (министерские – Е. Р.) королем»[104]104
  Bolingbroke. A Letter on the Spirit… – P. 370.


[Закрыть].

Поэтому правительство и государь также должны признать законность существования оппозиции, указывающей на злоупотребления, и не считать «мятежниками и врагами своего правительства тех, кто будет в законном порядке выдвигать такие претензии». Государь сумеет понять, считает Болингброк, что в данном случае оппозиция является «гласом народа» и «прислушается к нему»[105]105
  Bolingbroke. the Idea … – P. 404.


[Закрыть]. Если оппозиция отказывается от насильственных действий по отношению к правительству, то и последнее не должно делать попыток уничтожить ее.

Целью оппозиции, по мнению Болингброка, является замена существующего правительства: «Вырвите правительственную власть… из рук тех, кто осуществляет ее слабо и безнравственно с тех пор, когда она была вручена им глупой сделкой, осуществленной в одно правление (Болингброк имеет в виду власть вигов с момента воцарения Георга I – Е. Р.).» Однако это только первый шаг в действиях оппозиции. Осуществление ее главных задач начнется только после того, как будет сформировано новое правительство. «Реформа правления… является и должна быть целью… оппозиции, так же, как и формирование администрации». Под «реформой правления» Болингброк подразумевает отказ от «системы коррупции» и достижение конституционной независимости всех органов государственной власти, т. е. осуществление системы таких «сдержек и противовесов», которые бы пресекали политику, направленную на установление зависимости парламента от кабинета. Он указывал, что нынешнее правительство «поддерживает себя средствами, основывает принципы, устанавливает обычаи, несовместимые с конституцией нашего правления и разрушительные по отношению к нашим свободам…»[106]106
  Bolingbroke. A Letter on the Spirit… – P. 364; idem. A Dissertation… – P. 365.


[Закрыть]. Указав на антиконституционный характер политики, практикуемой правительством, Болингброк доказывал, что именно оппозиция является истинной хранительницей конституции. Это был ответ на памфлеты, выходившие из-под пера так называемых «друзей правительства». Болингброк показывал, что сам институт оппозиции является неотъемлемой частью той политической системы, которая заслуживает названия «свободной системы правления». Он призван противостоять пагубной деятельности правительства.

Теоретически обосновав необходимость существования этого института, Болингброк попытался выявить недостатки реально существующей парламентской оппозиции, ответить на вопрос, почему многие «хорошо обоснованные нападки даже против худших и слабейших правительств потерпели неудачу и столь малочисленны те, что увенчались успехом»? Первое его замечание касается организационной структуры оппозиции: разобщенность и неорганизованность приносят ей гораздо больший вред, чем могла бы причинить малочисленность. «Я ожидаю мало от тех актеров, которые действуют на сцене в настоящее время. Они разделены, причем истинное различие касается не отдельных мер, но конечных результатов»[107]107
  Bolingbroke. The Idea… – P. 405; idem. A Letter on the Spirit… P. 363.


[Закрыть].

Для многих из оппозиции свержение Я. Уолпола превратилось в самоцель, возмущался Болингброк, более того, оппозиция так и смогла выдвинуть своего реального лидера, который бы заменил Р. Уолпола на посту премьер-министра. Вопрос о лидере стал камнем преткновения для многих членов оппозиции. Каждый не желал предоставить эту честь другому, и поэтому «общий страх низвергнуть его (Р. Уолпола – Е. Р.) в то время, как кто-то другой займет его место, делает их всех уязвимыми. Только это и ничто другое спасет его преступные дни. Коррупция, какой бы размах она не получила и какие бы справедливые жалобы не вызывала, одна не смогла бы сделать этого».

Среди деятелей оппозиции Болингброк видит людей, обладающих лишь достаточным красноречием, но лишенных подлинной государственной мудрости. Поведение некоторых участников оппозиции свидетельствовало о том, что они не поднялись выше частных интересов и действуют от случая к случаю. «Они – те, кто рассчитывают возглавить оппозицию, должны быть, по меньшей мере, равны тем, против кого они выступают». Болингброк здесь имеет в виду даже не личные качества, а именно линию поведения. «Каждая администрация подразумевает систему поведения: оппозиция поэтому должна также стать системой поведения (подчеркнуто нами – Е. Р.)»[108]108
  Bolingbroke. A Letter on the Spirit… – P. 369, 370.


[Закрыть]. Такого рода принцип «системности», по мысли Болингброка, предполагал быструю и действенную реакцию на отдельные мероприятия правительства и его курс в целом. Болингброк требует от руководителей оппозиции не только согласованности действий, но и согласованности целей.

Выше уже говорилось о критике историками-нэмиристами оппозиции, возглавляемой Болингброком. Что касается оценки ими организационной структуры оппозиции как аморфной, то это обвинение было предъявлено оппозиции самим Болингброком. Неудачу оппозиции, которая представляла собой коалицию части тори и вигов, Болингброк видит именно в этой неоднородности, следствием которой стали разобщенность действий и неорганизованность членов. Причину неудачи он усматривает также в том, что оппозиция явилась деловым соглашением руководителей тори и части вигов. Болингброк указывает на необходимость не только союза лидеров между собой, но и «членов каждой партии не только со своим главой, но и друг с другом». Организационная аморфность имела следствием несогласованность действий между торийской и вигской частями оппозиции, которую подогревали партийные предрассудки. Он подчеркивает, что участникам оппозиции удалось быстро договориться, если только не оказались затронутыми «частные или личные интересы, и… не довлели партийные предрассудки»[109]109
  Bolingbroke. On the State of Parties at the Accession of King George the First. – P. 438; idem. A Letter on the Spirit… P. 364.


[Закрыть].

В историографии, как выше отмечалось, за Болингброком прочно утвердилась репутация типичного и классического представителя антипартийной идеологии, а также теоретика беспартийного правительства, Общая методологическая ошибка историков, обращавшихся к проблеме партий в учении Болингброка, наиболее отчетливо проявилась в следующем утверждении Р. Хофстедтера: «Основной идеей антипартийных писателей восемнадцатого столетия было… достижение национального единства посредством принципиального и авторитетного беспартийного руководства. Этот идеал выражен классическим антипартийным писателем Болингброком в его концепции „короля-патриота“»[110]110
  Hofstadter R. op. cit. – P. 18.


[Закрыть]. Исследователи, как правило, использовали материал единственного трактата Болингброка «Идея о короле-патриоте», лишь ссылаясь на другие его работы, но детально не анализируя их. Особое внимание исследователей привлекала фраза Болингброка: «Партия – это политическое зло, а фракция – худший вариант партии», на основании которой и делался вывод о принадлежности Болингброка к антипартийному лагерю мыслителей.

В трактатах Болингброка присутствуют две, казалось бы, взаимоисключающие характеристики партии: традиционная – «партия есть политическое зло» и альтернативная – «партии нам нужны».

Однако это противоречие лишь кажущееся. Понять отношение Болингброка к партиям, выяснить их место в его политическом учении можно только в контексте. Во-первых, его определения партии как политической организации и ее целей; во-вторых, истории партий тори и вигов, в том числе современной ему; в-третьих, места партии как политического института в предлагаемых Болингброком моделях «разобщенного государства», т. е. кем и с какой целью партия создается и используется.

Политическая концепция Болингброка, как выше отмечалось, исходила из создания того, что общество не является единым. Вину за его «разъединение» Болингброк возлагал на людей, воодушевленных «личным честолюбием и не видящих смысла в патриотизме». Именно они «заботятся о своей корысти и, чтобы удовлетворить ее полнее и действеннее, объединяются с себе подобными… Они посягают друг на друга, грабят друг друга, и, преследуя собственные интересы, предают интересы общества в целом…» Для этой цели ими создаются партии. «Партия – это общность людей, связанных какими-то интересами и целями, которые не являются… интересами общества в целом»[111]111
  Bolingbroke. The Idea … P. 401; A Dissertation … P. 167; The Idea … P. 411, 412.


[Закрыть].

Более того, по мнению мыслителя, цели и интересы партий имеют тенденцию вырождаться во все более узкие и частные. «Человек, не знакомый с партиями изнутри, не имевший возможности поближе рассмотреть их потайные движущие побуждения, едва ли может себе представить, сколь малую роль играют какие бы то ни было принципы в определении линии их поведения, хотя всегда таковые партии притязают на принципы того или иного рода».

Болингброк одним из первых в английской политической традиции провел четкое разграничение между понятиями «партия» и «фракция». Исполняя те же политические функции, что и партия, фракция в интерпретации Болингброка преследует еще более узкие, частные, личные, корыстные интересы, поэтому «фракция – худший вариант партии»[112]112
  Bolingbroke. The Idea … P. 401; A Dissertation … P. 167; The Idea … P. 410, 401.


[Закрыть]. Она – результат вырождения партии. Однако Болингброк подчеркивал, что любая партия может раздробиться на несколько враждующих между собой фракций.

В политическом учении Болингброка концепция партии предстает в двух взаимосвязанных аспектах: абстрактно-теоретическом и конкретно-историческом. Удивительно, что ни один историк, так или иначе касавшийся проблемы партий в интерпретации Болингброка, не осветил конкретно-исторический аспект, т. е. его историю партий тори и вигов, изложенную в знаменитом трактате «Рассуждение о партиях».

И Крэмник, подробно анализирующий концепцию правительственной прессы в данном вопросе, обходит полным молчанием точку зрения Болингброка. Однако история реальных партий тори и вигов в интерпретации Болингброка совершенно по-иному представляет его абстрактно-теоретическую концепцию партии.

Вопрос о партиях до и после «революции» 1688 г., их эволюции, сущности и партийных различиях в 30 гг., явился так же, как и проблема оппозиции, предметом ожесточенной полемики между Болингброком и правительственной вигской прессой. Представляется целесообразным сначала осветить точку зрения противников Болингброка. Р. Уолпол явился вигским интерпретатором современной ему партийной борьбы, наметив основной принцип своей партии: борьба между тори и вигами есть борьба между представителями регресса и прогресса. Не случайно, что Э. Берк впоследствии высоко ценил Р. Уолпола именно как основателя партийного правительства. «Сэр Р. Уолпол, – писал он в 1791 г., – является честным человеком и истинным вигом. Он не был коррумпированным министром каким пытаются его представить якобиты, виги-диссентеры или плохо информированные люди, более позднего времени. Они обвиняют его… как человека, впервые превратившего коррупцию в систему. Он правил посредством партийных привязанностей. Вина за систематическую коррупцию к нему относится менее, чем к любому министру, который когда-либо служил короне в течение такого длительного периода времени»[113]113
  Burke E. An Appeal from the New to the old Whig. // Burke E. the Works V. IV. – P. 117.


[Закрыть].

По мнению правительственного «Лондонского журнала», неумолимые законы политики приводят к образованию двух партий. Во всех его публикациях, касающихся вопроса о партиях, приводится мысль об их неизбежности во всех свободных странах и о том, что подобное положение является весьма естественным. «В Англии благодаря партии вигов, – провозглашал журнал – мы сохранили дух свободы и общественную добродетель»[114]114
  Цит по: Kramnick I. op. cit. – P. 120.


[Закрыть]. Согласно официальной концепции, «революция» 1688 г. – результат усилий именно этой партии. Партия же тори, с точки зрения правительственных публицистов (противоречащей историческим фактам), выступила против «революции» и так и не признала ее принципов.