Текст книги "Генри Сент-Джон, лорд Болингброк – английский мыслитель эпохи Просвещения"

Болингброк также решительно отвергает идею достижения европейской безопасности путем объединения в единое государство. Проект Генриха IV о создании Генеральных Штатов Европы он не только критикует, но и высказывает сомнение в его авторстве. С точки зрения Болингброка, такой реалистически мыслящий политик, как этот французский монарх, просто не мог придерживаться подобного химерического замысла[168]168
  Bolingbroke. Letters on the Study and Use of history. – P 252.


[Закрыть]. Все спорные вопросы, по его мнению, могут разрешиться мирным путем и в сообществе независимых суверенных государств.

С точки зрения Болингброка, безопасность «западноевропейской системы» зависит от соблюдения принципа равновесия сил, который и должен стать основным для международных отношений. Этот принцип подразумевает, что ни одно государство, являющееся частью системы, не должно получить преобладающего влияния в Европе. Обосновывая принцип «равновесия сил», Болингброк переносит в сферу международных отношений понятия, уже использованные им для характеристики английской конституции. Подобно трем ветвям государственной власти, ведущие державы Европы должны иметь четкие ограничения власти и влияния. Если какая-то держава переступит эти ограничения, другие объединяться вместе, чтобы или сокрушить ее, или свести на нет ее преимущества. Та же система «сдержек и противовесов» применяется к международным отношениям, когда Болингброк говорит о политическом соперничестве независимых держав, которые достаточно сильны, чтобы сдержать возможную претензию любой из них на европейскую гегемонию.

Особая роль в системе международных «сдержек и противовесов» отводится Англии. Болингброк подчеркивает, что особое положение Англии есть не проявление неуместного в данном случае патриотизма, а следствие объективных обстоятельств. Англия – островное государство, а поэтому, будучи частью «западноевропейской политической системы», она не является частью континента. Континентальные державы вынуждены для сохранения безопасности гарантировать неприкосновенность границ посредством договоров или союзов с соседними странами. Эти союзы и договоры в известной степени лишают их самостоятельности и объективности в оценке тех или иных политических ситуаций. Часто из-за подобных обстоятельств «западноевропейская политическая система» оказывается разорванной на противоборствующие группы стран. Англии как островному государству «нет необходимости слепо копировать политику континентальных держав, вступать в систему… союзов или ввязываться в континентальные склоки». Поэтому Англии больше, чем любой другой стране, подобает роль арбитра, третейского судьи, разрешающего континентальные противоречия. Болингброк пишет в «Идее о короле-патриоте», что «нашим подлинным интересам могло бы стать наблюдение за тайной работой некоторых правительств за рубежом, совет и предостережение, поддержка или противодействие». Но роль Англии как арбитра исключает активные действия, вступление в континентальную войну на чьей-либо стороне. Болингброк утверждает: «Мы не являемся нацией солдат»[169]169
  Bolingbroke. The Idea… P. 417, 418.


[Закрыть]. Единственную помощь, которую может оказать Англия другим странам, – это морская война в духе той, которую вела Елизавета. Тогда Болингброк обосновывает этот тезис тем, что Англия просто не в состоянии будет вести военные действия на суше. Страна уже в течение нескольких веков не вела подобных кампаний, у нее отсутствует опыт ведения такого рода операций.

«Свободная система правления» Болингброка определяется как элементами, ее составляющими, так и их функциональной взаимозависимостью. Лучшей формой государства для нее является «смешанное правление», где верховный магистрат – монарх, наделяется исполнительной властью, а двухпалатный парламент – законодательной. «Свободная система правления» Болингброка предполагает взаимный контроль властей, осуществляемый механизмом «сдержек и противовесов». В «свободной системе правления» суверенитет принадлежит «народу», в понимании его Болингброком, который имеет право контролировать своих представителей в парламенте, перед которыми, в свою очередь, несет ответственность кабинет министров. «Свободная система правления» Болингброка предусматривает отставку кабинета в случае потери им парламентского большинства. Болингброк рассмотрел также вопрос о путях и методах противодействия возможным злоупотреблениям и ошибкам правительства в «свободной системе правления». Ее необходимым элементом является институт оппозиции. Борьба оппозиции, т. е. партии страны, и правительственной партии в парламенте за получение парламентского большинства, обеспечивает замену кабинета министров конституционными методами. В представлении Болингброка, «самая совершенная система правления несет в себе самой семена разрушения». С течением времени, по мнению Болингброка, обязательно происходит неминуемое искажение «принципов свободного правления». Институт оппозиции, является идеальным средством корректировки всех возможных отклонения от принципов «свободного правления».

Болингброк анализирует проблемы разрешения противоречий в обществе, где противоборствуют различные «интересы», а также поддержания равновесия сил между государствами на международной арене. Он доказывает, что в «свободной системе правления», олицетворением которой является «король-патриот», все спорные ситуации могут разрешаться мирным путем. Болингброк мечтает о том, чтобы в международных отношениях Англия как страна со «свободной системой правления» выступила в качестве арбитра, который поддерживал бы общеевропейский баланс сил.

Глава III. Человек, общество, история в философской концепции мыслителя

Болингброк стремился создать философскую систему, по своей гармоничности и непротиворечивости равную механике Ньютона, но ему, как известно, так и не удалось завершить и привести в систему свои философские фрагменты.

Однако опыт зарубежных исследователей показал, что недостаточное внимание к общим философским проблемам, разработанным Болингброком, приводит к неразрешимым противоречиям при анализе всей системы его общественно-политических взглядов. Не ставя своей целью специальное изучение философии Болингброка в целом, мы ограничимся рассмотрением только тех проблем, без которых, с нашей точки зрения, невозможно адекватное понимание его этики, политического учения и исторической концепции.

Успехи естествознания XVII века, выразившиеся в создании научных проблем и методологии Бэкона, Декарта, Лейбница, Ньютона, оказали революционизирующее воздействие на философию и явились источником умственного движения, именуемого Просвещением. Основной доминантой новой философии стал поиск «естественного закона», причем не только в природе, но и в общественных явлениях.

Болингброк, сформировавшийся как мыслитель в эту эпоху, естественно, не мог пройти мимо философских вопросов Просвещения, хотя и признавался, что очень «далек от смелости видеть в себе философа». Для Болингброка характерно блестящее знание основных философских школ, как древних, так и современных. Он критикует «высокомерное сумасбродство Платона» и «помпезную болтовню Аристотеля», ссылается на Бэкона, Гоббса, Локка, ведет аргументированную полемику с Декартом, Спинозой и Лейбницем[170]170
  Merril W. M. From Statesman to Philosopher – N. Y., 1949. – P. 70–71.


[Закрыть].

Болингброк выступает убежденным материалистом в вопросе о происхождении человеческого знания, которое «вторично по отношению к человеческому Я», а начальные его элементы – идеи, являются «запечатленными в нашем сознании отражениями внешних вещей».

Болингброк рассматривает вопрос о понятиях, т. е. абстрактных идеях, относительно «того, чего нет», также материалистически. Они являются, считает Болингброк, «порождением внешнего мира, так как „образуются из сочетаний“, уже имеющихся «идей о том, что есть»[171]171
  Bolingbroke Letters or Essays adressed to A. Pope – P. 68.


[Закрыть].

Как последователь сенсуализма Локка, Болингброк решительно заявляет, что даже если предположить существование «некоего идеального мира, по образцу и подобию которого был создан этот чувственно воспринимаемый мир»[172]172
  Bolingbroke Letters or Essays adressed to A. Pope – P. 68.


[Закрыть], то и в этом случае человеческий разум мог бы воспринимать его только посредством чувств. Болингброк категорически отрицает возможность сверхчувственного познания.

Тезис о «разумности» природы, а потому о ее познаваемости разумом, Болингброк объясняет с позиций деизма. Он полагает первопричиной мировоззрения творца Бога, создавшего мир по определенному плану. Для Болингброка как для деиста вообще характерно сознательное ограничение ума. Бог познается только по своему творению. Понимание же того, как и почему создан мир, т. е. методов и целей творения, недоступно человеку. Знаменитый призыв Кандида «Надо возделывать свой сад», т. е. не пускаться в метафизические дебри, является напутствием Болингброка самому Вольтеру, когда молодой философ еще только приступал к познанию тайн мироздания[173]173
  Voltaire’s Correspondance V I – P. 245–248.


[Закрыть]. Не случайно, что заглавие одного из самых популярных эссе Болингброка, посвященного гносеологическим вопросам, говорит о пределах, а не о всемогуществе человеческого разума. Однако «пределы разума» в понимании мыслителя вовсе не означают его полное разочарование в способности человека постигать истину. Дикинсон, говоря о решении Болингброком вопроса о способности человека к познанию мира, приходит к двум взаимоисключающим выводам. С одной стороны, историк считает, что Болингброк своим принципиальным отрицанием возможностей разума в познании мира вообще противоречит рационализму Просвещения. С другой стороны, он признает, что Болингброк постоянно озабочен вопросами совершенствования разума именно как инструмента познания. Эта антиномия исследователем никак не объясняется.

Касаясь вопроса о пределах человеческого знания, Болингброк выделял относительное и абсолютное знания. Человеческому разуму подвластно только относительное знание, которое «тем не менее, есть до определенной степени подлинное знание»[174]174
  Bolingbroke. Letters or Essays… – P. 86.


[Закрыть]. Разделением знания на относительное и абсолютное Болингброк показал неисчерпаемость истины как таковой.

Дикинсон предъявляет Болингброку обвинение в элитарности, противопоставлении личности и массы, что не соответствует, по его мнению, эгалитаристским традициям Просвещения, провозгласившего тезис о равенстве людей[175]175
  Dickinson H. op. cit. – P. 207–208.


[Закрыть]. Отстаивая этот тезис, Дикинсон смешивает два момента.

Болингброк действительно говорил о различных людях не только относительно их умственных способностей. Это неравенство людей, по Болингброку, которое, по мнению Дикинсона, противоречит традиционной идеологии Просвещения, распространяется только на их способность к познанию, но отнюдь не означает юридическое неравенство. Абсолютная истина, по Болингброку, недоступна даже для величайших гениев, так как опыт каждого индивидуального человека, какими бы умственными способностями он не обладал, ограничен, и он не может знать всех возможностей, заложенных в природе. Для более наглядной иллюстрации этой мысли Болингброк описал встречу царя Сиама с голландским купцом, пытающимся объяснить ему, что такое лед. Царь Сиама, исходя из опыта жителей жарких стран, не допускает возможности существования при определенных условиях «твердой воды». Вот как замечает мыслитель: «…даже если мы видим правильно, судим правильно, мы выстраиваем наши максимы только на небольшом количестве наблюдений, которые наше собственное время, страна могут представить нам»[176]176
  Pope’s Correspondence. V III – P. 412.


[Закрыть]. «Приниженность» разума, которую Дикинсон обнаруживает у Болингброка, в действительности отсутствует в мировоззрении мыслителя. Непостижимость абсолютной истины даже для величайших умов объясняется Болингброком не ущербностью и неполноценностью человеческого разума, а неисчерпаемостью природы.

Особое место в философских «Опытах» Болингброка занимает проблема естественнонаучного знания. Последователь Ньютона, рассмотрение механистической теории которого стало предметом единственного его письма к Вольтеру, Болингброк являлся сторонником опытного научного знания, получаемого посредством эксперимента.

Немало страниц в «Опытах» посвящено проблеме «научного прогресса». Прогресс, с точки зрения Болингброка, зависит от «соотношения между ее (науки – Е Р.) предметом и имеющимися в руках человечества способами познания». Болингброк объясняет подобное положение ограниченностью человеческих чувств, их неспособностью воспринимать некоторые тела из-за «ничтожно малых размеров» или «из-за их необычайной удаленности». В этом случае на помощь человеческим чувствам приходят инструменты познания.

Болингброк отрицает линейную направленность научного прогресса, допуская возможность перерыва в развитии научного знания, когда «позиции, однажды завоеванные, утрачиваются». Он отмечает также его непредсказуемость, так как научное открытие часто зависит от «целого ряда непредвиденных обстоятельств»[177]177
  Bolingbroke. Letters or Essays… – P. 89–90.


[Закрыть].

Прогресс науки зависит не только от инструментов познания, но и от методов, которые использует исследователь Наивысшим достижением научной методологии своего времени Болингброк как сторонник эмпиризма и сенсуализма считает индуктивный метод. Однако он снова и снова подчеркивает недостижимость для человека абсолютного знания, так как даже полученные индуктивным методом выводы не содержат абсолютной истины: «Дальнейшие открытия явлений могут прийти в противоречие с этими выводами; иные выводы могут последовать из тех же самых явлений; им (явлениям – Е. Р.) могут быть приписаны другие причины»[178]178
  Bolingbroke. Letters or Essays… – P. 91.


[Закрыть].

Отсюда двойственное отношение Болингброка к гипотезе, которую, как он пишет, «можно употреблять, но не злоупотреблять ею». Он определяет границы применения гипотезы: «не описывать вне явлений основания и причины, которых мы не можем найти в них», каждый исследователь обязан сам ограничивать себя «теми предметами, в которых нам дано постигнуть истину». Однако в действительности «философы-естественники в изобилии насытили свои работы фикциями, представили описания стран, где и не ступала их нога». В полемике между Лейбницем и Ньютоном о научных основаниях Болингброк встал на сторону последнего, упрекая немецкого ученого в «соединении физики с метафизикой». Вместе с Ньютоном он выступал против попыток философски, т. е. «метафизически», обосновывать такие первичные понятия, как «протяженность тела», «инерция» и др.[179]179
  Bolingbroke. Letters or Essays… – P. 92, 93, 96.


[Закрыть]. Знаменитое напутствие Вольтеру и содержится в письме, посвященном проблеме соотношения физики и метафизики.

Болингброк, являясь последователем Ньютона, все-таки избежал жестко-механического детерминизма. Причинно-следственная цепь – понятие, традиционное для философии эпохи Просвещения, присутствует и у Болингброка. Однако у него нет понятия о предопределенности, детерминизме любого действия, Он допускает не только необходимость, но и возможность. Каким же образом категория возможности у Болингброка сочетается с понятием причинно-следственной цепи? В его представлении, Вселенная чрезвычайно разнообразна. Каждая ее часть – планеты, растения, животные, человек, – подчиняется своим собственным специфическим законам. Таким образом, во Вселенной существует не одна причинно-следственная цепь, а множество. Болингброк видит не только прямую связь «причина – следствие». Он пишет о комбинациях причин, их взаимодействии: тысячи причин, «относящихся к вещи, так же различны, так же изменчивы, как сердце человека»[180]180
  Pope’s Correspondence V III – P. 41 2.


[Закрыть]. В концепции Болингброка действительность чревата множеством возможностей, какая из них реализуется, зависит от «комбинации причин». Этот тезис имеет исключительно важное значение для этики и исторической концепции мыслителя.

Болингброк видит становление философских и естественнонаучных знаний в развитии. Он пишет о развитии знания от простого к сложному. По его мнению, сложные идеи возникают только тогда, когда в них существует необходимость, т. е. на определенном этапе познания. Необходимость же возникает из человеческого опыта. Болингброк замечает, что первый человек не образовывал понятий о предательстве и убийстве до тех пор, пока Каин не убил Авеля. Только тогда «он образовал все перечисленные понятия и придумал для них названия, точно так же, как до того давал названия зверям и птицам, проходящим мимо него»[181]181
  Bolingbroke. Letters or Essays … – P. 106.


[Закрыть].

Болингброк рассматривал проблему религии в разных аспектах: сущность естественной религии и ее отличия от теологической религии, роль религии в жизни общества, сравнительная характеристика мировых религий, истории религии. Сущность естественной религии состоит в том, по мнению Болингброка, что бог познается не откровением, а через его творения: природу и человека. По Болингброку, познание бога приравнивается к естественнонаучному знанию. Теология как дисциплина, предметом имеющая сверхприродные сущности, не доступные восприятию человека, является лженаукой. Основное отличие естественной религии от теологической в том, что для всех исторических религий первостепенное значение имеет внешняя ритуальная сторона веры, тогда как естественная религия не связана с ней.

Однако Болингброк признает полезность функции религии в жизни любого общества, «Что религия необходима для укрепления государства и что она является одной из его опор, нельзя отрицать, я полагаю, не противореча как разуму, так и опыту»[182]182
  Bolingbroke. Letters or Essays … – P. 485.


[Закрыть].

В истории мировых религий Болингброк выделяет этапы политеизма и монотеизма. К политеистическим религиям он относит языческие религии древних народов. Появление языческого божества Болингброк объясняет феноменом культурного героя, когда «творцов и создателей тех изобретений» что были полезны для всего человечества… обожествляли после смерти»[183]183
  Bolingbroke The Idea… – P. 380.


[Закрыть]. Они и составили языческий пантеон богов. Дальнейшее развитие мировых религий привело к замене политеизма монотеизмом, т. е. религией одного бога. К монотеистическим религиям Болингброк относит иудаизм, христианство и ислам.

Болингброк – сторонник веротерпимости: он признает равенство всех религий, когда-либо существовавших в мире. Любая попытка «отцов церкви» обосновать исключительность христианства по сравнению с язычеством или исламом вызывает его безоговорочное осуждение: «Каких только обвинений в идолопоклонстве и суеверии не выдвигалось и не нагромождалось против мусульман! Те несчастные христиане, которые вернулись с войн, столь незаслуженно называемых священными…, разнесли эти выдумки по Западу»[184]184
  Bolingbroke Letters on the Study … – P. 215.


[Закрыть].

Для Болингброка характерно резкое неприятие религиозного фанатизма, который «по сравнению с фанатизмом светским может похвастаться тем ужасающим преимуществом, что его последствия более кровавы, а жестокости – неумолимей». Он доказывает, что все богословские диспуты и религиозные войны имели чисто земные интересы, а не «чувства к Высшему существу». Их главная причина – «тирания духовенства». Феномен «духовной диктатуры» как власти над совестью людей привлек пристальное внимание Болингброка. Его появление он относит ко времени правления императора Константина. При «языческой системе правления» власть императора и первосвященника объединялись в одних руках. Когда Константин сделал христианство господствующей религией в Римской империи, он разделил власть императора и первосвященника, предоставив духовенству «слишком много власти и имущества, независимых от самого императора, а также средств к дальнейшему увеличению того и другого». Духовенство стало особым сословием в государстве, контролирующим «свободу совести» его граждан. Поэтому оно пресекало любые попытки подрыва своей идеологической гегемонии и преследовало инакомыслящих, когда объявлялась «война всему языческому знанию ради утверждения христианской истины», или в угоду «ортодоксальному духовенству, т. е. духовенству, находящемуся у власти», императорская власть издавала «жесточайшие законы», преследующие ариан и другие течения в христианстве. Касаясь религиозных распрей, Болингброк замечает, что «разные религии относятся друг к другу менее варварски, чем разные секты внутри одной и той же религии»[185]185
  Bolingbroke Letters on the Study … – P. 215.


[Закрыть].

Специальный раздел «Писем об изучении и пользе истории» посвящен критическому анализу Библии. Болингброк ставит проблему ее «боговдохновленности» и достоверности. Используя при анализе ее текста излюбленный метод индукции, он приходит к выводу: «Кто авторы этого Писания, когда оно было опубликовано, как составлено… наконец, как оно было утрачено во время пленения и восстановлено после него, – все это предмет контроверз вплоть до наших дней». Чтобы решить проблему достоверности, он отделяет «законодательную, догматическую и пророческую части Библии от исторической» и анализирует каждую в отдельности.

Что касается «пророческой части», т. е. той, в которой бог говорит устами своих пророков, то Болингброк отмечает ее исключительную жестокость, которая «противоречит всем нашим представлениям о порядке и законности». Разобрав пророчество Моисея о проклятии Ханаана, Болингброк ставит под сомнение его «боговдохновленность», высказав предположение, что в этот момент «патриарх был пьян». Деист Болингброк не может допустить и мысли о том, чтобы «приписать божественному помыслу» исполнение пророчества о незаслуженном рабстве целого народа и «сделать Высшее существо исполнителем такого проклятия».

Не меньшие сомнения вызывает у него и историческая часть Библии. Он обращает внимание на тот факт, что библейская хронология находится в вопиющем противоречии с другими древними источниками, а многие важнейшие периоды всеобщей истории, например, история Ассирийского царства, обходятся полным молчанием. Библия не заслуживает доверия как исторический источник, так как она «настолько далека от того, чтобы просветить нас во всеобщей истории, что… даже затемняет те ее части, к которым имеет ближайшее отношение»[186]186
  Bolingbroke Letters on the Study … – P. 206, 209, 211.


[Закрыть].

Болингброк, подвергнув критическому анализу «священное писание», заявил о себе как о смелом вольнодумце. Страницы «Писем об изучении и пользе истории» и «Опытов», посвященные религиозной проблематике, дошли до широкого читателя уже после смерти Болингброка и вызвали настоящую бурю. Авторство Болингброка, известного при жизни ревностного защитника англиканской церкви и непримиримого врага диссентеров, сначала просто оспаривалось. Когда же на этот счет у современников не осталось сомнений, то реакция читателей была ошеломляющей.

Ученые-богословы, начиная с архиепископа А. Кэмпбелла, стали публиковать опровержения под одним и тем же названием «В защиту Священного писания против автора „Писем об изучении и пользе истории“»[187]187
  Campbell A. An Examination of LB’s letters on History… L., 1753.


[Закрыть].

Вопрос о происхождении морали и ее сущности занимает важнейшее место в мировоззрении Болингброка-просветителя.

Так называемые «вечные вопросы» бытия, т. е. конечность жизни и ее смысл, что такое человек, от чего зависит его судьба, всегда волновали Болингброка. В письме к Свифту, который начал размышлять о смерти после того, как ему исполнилось сорок семь лет, Болингброк признавался, что мысли о судьбе и смерти преследуют его с ранней юности и он был «умирающим всю свою жизнь». По всей видимости пребывание в диссентерской академии сформировало его интерес к тем проблемам, которыми стремился увлечь А. Поупа, побуждая его к работе над «Опытом о человеке». Они сформулированы в виде законченного плана: место человека в системе универсального бытия, его сущность, отношения с себе подобными и положение в гражданском обществе[188]188
  Pope’s Correspondence. V III. – P. 48.


[Закрыть]. Вдохновив А. Поупа на создание признанного шедевра, он, однако, в знаменитых «Письмах» и в «Фрагментах, или набросках очерков» сам также пытается решить эти проблемы.

Первая из них – место человека в системе мироздания – рассматривается в споре с неоплатониками в традициях новоевропейской философии, когда мыслители «в соответствии с духом и буквой естествознания восстают как против тайного антропоморфизма возрожденческой мысли»[189]189
  Философия эпохи ранних буржуазных революций. – М., 1982 – С. 491.


[Закрыть].

Разрабатывая свою этику, Болингброк идет по пути отказа от представления о центральном месте во Вселенной человека. Полемизируя с кембриджскими платониками Кларком и Кедвортом, он в первую очередь опровергает их аргумент о подобии человека богу. Его противники выделяют два атрибута бога: физический, т. е. всемогущество, и моральный, т. е. всеблагость. Человек, по их мнению, может совладать с Богом только по своей моральной природе. Согласно доктрине Кларка и Кедворта, тот моральный закон, которым люди руководствуются в отношениях друг с другом, полностью совпадает с божественным законом, управляющим Космосом. Болингброк замечает, что не может быть ничего более абсурдного и смехотворного, чем предположить, что Верховное существо, чуждое боли, страха и опасностей, которые человек испытывает в жизни, может исповедовать тот же моральный закон, что и человек. Еще более нелепо, с его точки зрения, предположение о непосредственной связи бога и человека, на все нужды которого он откликается.

С точки зрения самого Болингброка, творение, т. е. Вселенная, бесспорно имеет разумный божественный план. Но цели его и «правила, с помощью которых бог управляет даже той системой, к которой мы принадлежим, неизвестны для нас». Человек не стоит в центре мироздания, он только часть созданной богом системы, от которой зависит. «Творец природы дал своим творениям разумную природу, соответственно разным целям, для которых они были созданы в его механизме провидения, и каждое творение подчиняется своему собственному закону»[190]190
  Bolingbroke Fragments on minutes of Essays – P. – 176 150–151.


[Закрыть]. Что же, в таком случае, отличает человека от прочих творений бога, что является его родовой сущностью, т. е. делает его человеком? С точки зрения Болингброка, это разумность и социабельность человека. Естественный закон, данный человеку богом, – это моральный закон. Он осуществляется только в отношениях между людьми и не может управлять Космосом, как считали кембриджские платоники. Болингброк полагает, что моральный закон – род неписанного закона. Он не может быть декретирован чьей-то чужой волей, так как в последнем случае это ведет к софистике, оправдывающей самые тяжкие преступления. В качестве примера мыслитель приводит убийство Александром Македонским своего друга Клита, когда раскаивающегося в содеянном царя софисты убедили в моральности его деяния. Согласно концепции Болингброка, моральная сторона того или иного деяния познается только на опыте. Попытки умозрительного выведения моральных законов вызывают его безоговорочное осуждение. Бог дал человеку себялюбие. т. е. стремление к собственному счастью, и разум, т. е. способность судить, что для него в этом мире таковым является. Божественное провидение определило в мире порядок вещей, не зависящий от воли человека, но который он в состоянии познать и действовать в соответствии со своей собственной пользой. Порядок вещей, установленный богом для людей, чрезвычайно прост: счастье отдельного индивида зависит от счастья того общества, к которому он принадлежит. Поэтому моральным законом для человека в отношениях с людьми является всеобщая благожелательность.

Однако, говоря о «всеобщей благожелательности» как универсальном моральном законе, Болингброк сталкивается с проблемой противоречия между ним и реальными действиями людей, т. е. проблемой существования зла в мире и ответственности за него. Болингброк в своей этике, как и большинство философов его времени, пытается разрешить традиционную проблему несовершенного состояния современного ему человечества и возможности его преодоления.

Болингброк отвергает идею предусмотренной богом гармонии мира. Исходя из насущной реальности, он опровергает тезис Лейбница о том, что «все к лучшему в этом лучшем из миров», иронически замечая, что этот немецкий философ «в большей степени чем кто-либо, склонен к построению химер»[191]191
  Bolingbroke Letters on Essays … – P. 52.


[Закрыть]. В концепции Лейбница бог заранее предусмотрел, чтобы зло в деяниях человека уравновешивалось добром поступков другого. С точки зрения Болингброка, бог не несет ответственности за деяния человека. Вопрос о «свободе воли» решается им прямо противоположно Кальвинистской доктрине божественного предопределения всех поступков человека. Болингброк пытается разрешить в своей концепции знаменитую антиномию необходимости и свободы воли человека, разграничив их сферы влияния. Бог, предопределив общий порядок мироздания, не вмешивается в частности поведения человека и, «дав всем наделенным разумом творениям фундаментальный закон их природы, никогда не приказывает никому из них грабить или убивать других, узурпировать их права или истреблять целые нации»[192]192
  Bolingbroke Fragments… – P. 176.


[Закрыть]. «Свобода воли» в этике Болингброка тесно связана с проблемой выбора. Человек не властен изменить физические законы, управляющие Вселенной: он может только познать, человек находится по отношению к ним в подчиненном положении, у него нет права выбора. Что же касается морального закона, т. е. того, который должен действовать в отношениях людей между собой, то здесь существует право выбора между добром, т. е. действиями в соответствии с ним, и злом, т. е. противоречия с этим законом. Гуманист Болингброк отвергал кальвинистскую идею карающего бога. Им категорически отрицается идея наказания за грехи в потустороннем мире, что являлось предметом бесконечных его дискуссий со Свифтом, доказывающим, что без веры человека в загробное воздаяние мораль бездейственна. С точки зрения великого сатирика, только тогда, когда человек знает, что за грехи его ждет ад, а за благочестие – рай, он действует в этой жизни в соответствии с законами морали. В противном случае человечество погрязнет в аморализме. Болингброку чуждо представление о боге-надсмотрщике за человеческой нравственностью. Моральный закон поддерживается не представлениями об адских мучениях, а вполне реальным наказанием на земле, так как человек, его преступивший, приходит в противоречие с естественным ходом вещей, а потому его непременно ждет поражение.

Настоящее положение человечества в моральном отношении представляется Болингброку настолько плачевным, что Г. Дикинсон даже пришёл к выводу о пессимизме мыслителя в вопросе о его преодолении, о присутствующей якобы у Болингброка идеи «принадлежности разума», так как мыслитель прямо указывает на преобладание «иррационального над разумным в природе всех людей»[193]193
  Dickinson H. op. cit. – P. 166.


[Закрыть]. Нам представляется, что Г. Дикинсон делает Болингброка апологетом пессимизма, не учитывая категорий реального и возможного, являющихся фундаментальными для всей философии концепции мыслителя.

Болингброк действительно с горечью пишет о моральной деградации современного ему человечества, утверждает, что на самом человеке и всех продуктах его деятельности лежит печать несовершенства. Но, констатируя это состояние как наличный факт, он не исключает возможности совершенствования человека и человечества.

Выше уже говорилось, что Болингброк впервые сформулировал структуру своей этической концепции, прочитав свифтовского Гулливера. Как знать, но может быть сам пессимизм Свифта, достигший апогея в последнем путешествии с появлением человекообразных йэху и не оставлявший надежды на какое-то совершенствование человека, вызвав внутренний протест Болингброка, и заставил его задуматься о возможности нравственного совершенствования человечества. Болингброк выводит прямую зависимость между плачевным моральным состоянием человечества и умением людей использовать свой разум по назначению. Г. Дикинсон приводит цитату Болингброка: «человечество могло бы довести до совершенства свою натуру и стать настолько счастливым, насколько позволяет существующий порядок вещей»[194]194
  Dickinson H. op. cit. – P. 161.


[Закрыть], однако никак ее не объясняет. Болингброк, говоря, о совершенствовании человека, имеет в виду его воспитание, рассматриваемое им как «общественный институт, призванный с нежного возраста готовить людей с помощью наставлений и примера, убеждением и принуждением к практической деятельности и к неуклонному применению в жизни усвоенных правил». Воспитание и формирует, с точки зрения Болингброка, «моральный облик человека», сдерживая «наши сильнейшие влечения и желания и владеющие нами страсти»[195]195
  Bolingbroke. Letters on the Study … – P. 190.


[Закрыть]. Болингброк приводит Сократа как пример «исправления натуры с помощью философии» и Александра как пример обратный.