Текст книги "Генри Сент-Джон, лорд Болингброк – английский мыслитель эпохи Просвещения"

Соотношение «король-парламент» менялось в пользу последнего постепенно, непрямолинейно, так как Болингброк указывал на возможность временного возврата к старым «абсолютистским методом правления», как произошло, например, в царствование Ричарда II, воспользовавшегося разобщенностью «народа». Однако, несмотря на отдельные инциденты, сам процесс стал настолько необратим, с точки зрения Болингброка, что он вслед за вигским историком Рапном-Торрасом повторяет: «В правлениях, подобных английскому, все используется королями для получения абсолютной власти, но часто именно эти шаги ведут к их падению»[71]71
  Bolingbroke. Remarks on the History of England. // Bolingbroke The Works V. I – P. 352.


[Закрыть].

Болингброк выделяет основные этапы борьбы за «свободное правление». Он указывает, что после нормандского завоевания «народ» остался активной политической силой английского общества, но оказывал влияние на ход политической борьбы вне стен парламента в «чрезвычайных обстоятельствах», т. е. восстаниях и гражданских войнах. Влияние же «народа» и его представителей в самом парламенте на «обычные дела правления» было минимально. Но постепенно положение менялось. Уже для Эдуарда III мнение нации стало законом, однако юридически это еще не было закреплено. Парламентские формы правления были усовершенствованы при Генрихе IV. Следующий этап связан с гражданской войной Йорков и Ланкастеров, так как основным ее содержанием, по оценке Болингброка, был вопрос «как править?», а не «кто будет королем?» Парламент, мастерски воспользовавшись расколом знати и временной слабостью королевской власти добился уступок себе: впервые была ограничена власть короны и утвержден фундаментальный принцип британской конституции – равновесие властей. Палата общин начинает представлять уже реальную силу, так как она стала решать вопросы, связанные с финансами.

Однако хотя значение палаты общин и возросло, она, с точки зрения Болингброка, еще не получила должного веса до эпохи правления Тюдоров. Прежде чем говорить о системе правления, сложившейся в эпоху Тюдоров, еще раз вернемся к вигско-торийской дискуссии по поводу «обновления конституции и возвращения к ее начальным принципам». Упоминая древнюю конституцию, Болингброк никоим образом не имел в виду абсолютную идентичность государственных форм англосаксов и Англии в XVIII веке. Начальные принципы древней конституции в его понимании означают принцип равновесия сил между различными частями государственного механизма, который менялся и эволюционировал, начиная с англо-саксонского периода. «Мы не очень стремимся к тому, чтобы знать с придирчивой точностью, каковы были древние формы наших парламентов…, короче говоря, знать всю систему нашего политического устройства до Генриха VII…»[72]72
  Bolingbroke. Letters on the Study… – P. 245.


[Закрыть]. Знать же о политическом устройстве, основы которого начали складываться в царствование Генриха VII, обязан, считал Болингброк, каждый английский государственный деятель.

Небольшое значение палаты общин до эпохи Тюдоров Болингброк объяснял зависимостью ее членов от короля, знати и духовенства, которые были верховными землевладельцами и от которых они получали держания. Как было показано выше, виги причину великого перераспределения собственности, приведшего к революции, видели в торговле. С точки зрения Болингброка, Генрих VII и Генрих VIII, сокрушив знать и духовенство и пустив с молотка их земли по низким ценам, не только увеличили собственность своих союзников – членов палаты общин, которые теперь обладали перевесом в земельной собственности по сравнению с королем, лордами и духовенством (им принадлежала отныне только треть земель), но и фактически освободили новых земельных собственников от вассальной зависимости. Изменение связано не только с перераспределением земельной собственности, сколько с изменением самого ее характера. Болингброк постоянно говорит в своих работах о «великом изменении собственности», подчеркивая этим новые отношения в системе землевладения. Придавая первостепенное значение «земельному интересу» в эпоху Тюдоров, он все-таки касается и изменений в торговой сфере, их он связывает с потоком «колоссальных сокровищ Вест-Индии», которые хлынули в Европу, положив начало росту доходов и предпринимательства наших купцов»[73]73
  Bolingbroke. Remarks… – P. 356.


[Закрыть]. Только благодаря великому перераспределению собственности в пользу палаты общин, увеличился вес представительного органа в общем правительственном балансе. Начиная с эпохи Тюдоров, считал Болингброк, можно говорить о представительном «смешанном правлении» и ограниченной монархии.

Подводя итоги правления первых Тюдоров, Болингброк делает интересное замечание, что независимо от своей воли и желания «эти государи стали орудиями возрастания другой власти», которая являлась «эффективным барьером» на пути возможных попыток возвращения к абсолютизму. Палата общин уже смело противостояла королю в политических вопросах, в ее стенах образовалась оппозиция, когда решался вопрос об участии в войне с Карлом V, и король вынужден был уступить этой новой силе. Королевская власть, сокрушив одного противника в лице баронов и церкви в период войн Роз и Реформации, приобрела другого в лице палаты общин. От соотношения сил и от союзов между короной, знатью и народом отныне зависело будущее страны.

Блистательное царствование Елизаветы и все ее успехи, по мнению Болингброка, были связаны с тем, что ей удалось удерживать равновесие между их интересами. Однако «система правления», основанная на этом равновесии, еще не была полностью сбалансирована, так как отсутствие подлинной независимости составных частей государственного механизма, оставляло возможности для узурпаций со стороны короны и уничтожения всей системы правления.

Отсутствие необходимых противовесов исключало возможность политического компромисса, в результате чего борьба между народом за попранные права и Стюартами, стремящимися к абсолютизму, вылилась в гражданскую войну. Характеризуя политику Якова I, наследника Елизаветы, Болингброк отмечает, что «система предшествующего правления была ему совершенно чужда во всех отношениях». Эта политика носила ярко выраженный антинародный характер. Правление Якова I и Карла I ознаменовалось расцветом фаворитизма, следствием которого стало расхищение общественного достояния и обеднение нации в целом. Болингброк обвиняет Якова I в предательстве национальных интересов в пользу иностранных держав в области торговли: «Какое покровительство, однако, и еще менее развитие торговли можно ожидать от государя, который начал свое правление с того, что принес эти, наиболее ценные интересы народа в жертву иностранной и соперничающей нации своей бездарной политикой…?» Имеется в виду торговое соперничество с Нидерландами. Болингброк подчеркивает, что есть ошибки, которые могут быть исправлены и прощены. Но существуют непоправимые ошибки, которые не заслуживают прощения. Яков I и Карл I совершили такую ошибку, выдвинув «притязания и стремления, несовместимые с нашей конституцией»[74]74
  Bolingbroke. Remarks… – P. 406. 411, 425.


[Закрыть].

Свои права на трон Яков I объяснял «нерушимым наследственным правом», которое, если вспомнить обстоятельства его восшествия на престол, иронически замечает Болингброк, было просто абсурдным и, «насаждая новую доктрину, намеревался установить новую власть» – абсолютизм. Король Яков I, вопреки уже существующим прецедентам, пытался обосновать королевское «право, верховное по отношению к закону, власть, не ограниченную им». Он повел настоящее наступление на права палаты общин, пытаясь поставить ее в зависимость от себя, и, таким образом, сам с первых шагов «установил некий вид войны между государем и народом».

Болингброк свои «Заметки по истории Англии» довел только до 1642 г., т. е. до того времени, «когда пролилась первая кровь». Гражданскую войну он считает величайшей трагедией английской нации, хотя ответственность за нее возлагает на Стюартов. Поэтому он в первую очередь пытается понять, почему «государство было разрушено, вместо того, чтобы быть реформированным»[75]75
  Bolingbroke. Remarks… – P. 415, 416, 421–422.


[Закрыть]. Он задается вопросом, можно ли было предотвратить сначала кровопролитие, а затем «тиранию худших и подлейших людей», т. е. протекторат Кромвеля[76]76
  Bolingbroke. The Idea… – P. 383.


[Закрыть].

Проанализировав причинно-следственную связь всех этих событий, он приходит к выводу, что все они были закономерны, не было ни одной случайности. Болингброк подробно рассматривает несколько альтернатив происходящим событиям. Во-первых, Болингброк анализирует всю ситуацию с точки зрения короны. Стюарты первыми повели наступление на конституцию и свободу, но могли ли они, спрашивает Болингброк, победить мирным путем, без гражданской войны? Англия знала установление абсолютизма без кровопролития – путем коррупции. Ричарду II «своим влиянием на выборах» и Марии Стюарт подкупом членов палаты «удалось вернуть страну во времена абсолютистского правления»[77]77
  Bolingbroke. Remarks… – P. 417.


[Закрыть]. Теоретически Яков I мог бы иметь успех. Однако, указывает Болингброк, для Англии первой половины XVII века этот путь уже неосуществим на практике из-за «бедности наших королей», так как они находились в финансовой зависимости от парламента. Все попытки Стюартов или освободиться от нее, добившись права взимать налоги без согласия парламента, или поставить парламент в зависимость от короны, протащить билль, согласно которому лицо, не имеющее пенсии или места от нее, не имеет права заседать в парламенте, провалились. Противоречие оказалось неразрешимым. Королю оставался только путь вооруженной борьбы против собственного народа.

Но, согласно теории «смешанного правления», если корона попытается нарушить его равновесие в свою пользу, то сил других его компонентов – палаты лордов и палаты общин – достаточно, чтобы придать всему сооружению устойчивость. Поэтому Болингброк рассматривает еще несколько альтернатив предотвращения гражданской войны обузданием абсолютистских поползновений королевской власти парламентом.

Вторая возможность предотвращения гражданской войны, с точки зрения Болингброка, могла бы осуществиться если бы знать и палата лордов выполнили свою основную функцию в системе «смешанного правления», т. е. выступил бы в роли посредника между королем и палатой общин, королем и народом. В реальной же действительности вся знать оказалась целиком на стороне короля против народа. Подобное положение, по Болингброку, имело вдвойне пагубные последствия для дела свободы, так как, с одной стороны, сила короля значительно увеличилась; с другой стороны, как следствие, ужесточилась позиция палаты общин, нежелающей компромиссов. Вторая возможность предотвращения гражданской войны была также неосуществима.

Но даже в случае союза короны и палаты лордов, короля и знати, существовал третий путь предотвращения гражданской войны. Болингброк имеет в виду оппозицию палаты общин. Во времена царствования Генриха VIII общинам удалось заставить короля отказаться от непопулярной войны с Карлом V. По мнению Болингброка, своевременная и упорная оппозиция могла бы обуздать короля и знать, если бы она вовремя началась и действовала решительно. Но палата общин оказалась разделенной на фракции, которые никак не могли договориться друг с другом. Нация также, подобно Йоркам и Ланкастерам, оказалась разделенной «на кавалеров и круглоголовых».

Анализируя ситуацию в парламенте и вне стен его в годы правления Стюартов, Болингброк заключает: «Остановить эти диспуты каким-то соглашением было невозможно, в то время как одна сторона не признавала правоту другой. Обуздать их мечом означало не сохранение, а разрушение конституции». Критичность ситуации в палате общин заключалась не столько в расколе, который ослабил силу народа и позволил королю перейти в наступление, сколько в том, что в ходе партийно-политической борьбы позиции сторонников «конституции смешанного правления», т. е. ограниченной монархии, все более слабели.

Критичность и трагичность ситуации накануне гражданской войны Болингброк объясняет тем, что ядром «партии страны», возглавившей движение против абсолютизма Стюартов, стали не сторонники конституции, а пуритане.

По его мнению, усилению пуританизма в пуританской партии способствовал сам король. Своими гонениями против нее он невольно сделал именно пуритан центром политической оппозиции. Англиканское же духовенство вместо того, чтобы перехватить инициативу, примкнуло к королю, вызвав всеобщую ненависть к англиканству. С этого момента политический конфликт приобретает еще и религиозную окраску, затрудняя достижение компромисса. Болингброк подчеркивает, что с самого начала требования и притязания пуританской партии, которая, по его мнению, не может претендовать на то, чтобы являться выразителем и защитником истинных интересов народа, выходили за конституционные рамки. Конституционная монархия не была идеалом государства для пуритан. «Спровоцированный народ видел свое спасение в сопротивлении». Третья возможность избежать гражданской войны не была реализована в действительности.

Болингброк приходит к неутешительному выводу, что реальной альтернативы гражданской войне не существовало. Сторонники ведения борьбы конституционными методами оказались в меньшинстве. Болингброк указывает, что это следствие как случайностей, так и закономерности. «Церковники и роялисты атаковали конституцию. Пуритане и республиканцы и, кроме того, разношерстное племя несомненных мошенников и экзальтированных сумасшедших разрушили ее»[78]78
  Bolingbroke. Remarks… – P. 408.


[Закрыть]. Началась гражданская война.

В период с гражданской войны и до реставрации Стюартов страна, по оценке Болингброка, находилась в состоянии абсолютной анархии. Чтобы покончить с ней, парламент вынужден был снова пригласить Стюартов, хотя Болингброк считает их «непригодными для того, чтобы управлять нами», так как «в изгнании наши государи не избегли папистской заразы и иностранного политического влияния». Поэтому приверженность Якова II «к папизму и к принципам деспотического правления» сделала новую «революцию необходимой и реальной»[79]79
  Bolingbroke. Letters on the Study … – P. 187–188.


[Закрыть].

По мнению Болингброка, в период реставрации Стюартов у Англии было несколько путей развития. Страна опять оказалась между Сциллой абсолютизма и Харибдой анархии. Однако на сей раз альтернатива гражданской войны не реализовалась, с точки зрения Болингброка, потому, что ядром движения против абсолютизма стала коалиция виги-тори, а не республиканцы и диссентеры. Борьбу вигов и тори в период Реставрации Болингброк объясняет их взаимными иллюзиями в отношении друг друга: тори считали вигов республиканцами, виги тори – сторонниками абсолютизма и папизма. Однако опасность возвращения к абсолютизму прояснила близость позиций этих партий, так как и виги, и тори оказались сторонниками конституционной монархии. Их коалиция совершила «славную революцию».

«Славная революция», по Болингброку, явилась следующим этапом в становлении «свободной системы правления» по сравнению с правлением Елизаветы Тюдор. Она законодательно оформила разделение властей, т. е. отделение исполнительной власти от законодательной, а также в общих чертах сформулировала систему «сдержек и противовесов». С точки зрения Болингброка, причиной «славной революции» была незавершенность английской политической системы со времен Елизаветы Тюдор. Она усовершенствовала систему «смешанного правления», разрушенного гражданской войной. Но если для вигов «славная революция» – итог, то для Болингброка – начало, так как ее принципы последовательно извращались сменявшими друг друга вигскими правительствами, начиная с Вильгельма Оранского, ибо политическая система, в которой «народ» передает «верховному» магистрату права единолично распоряжаться столь большими доходами и единолично назначать легионы чиновников, осуществляющих его управление, не может считаться «свободной системой правления». По мнению Болингброка, ситуация в Англии в середине XVIII века напоминает положение дел накануне гражданской войны середины XVII века или «революции» 1688 г. Станет ли Англия жертвой новой гражданской войны или ее спасет «революция»? Болингброк полагал, что исход зависит от расстановки сил, позиций партий, но он считал, что есть реальная возможность преодоления кризиса и предотвращения кровопролития.

Для предотвращения возможных потрясений Болингброк предлагает свое понимание принципа разделения и равновесия властей в «свободной системе правления».

Государственную власть как целое, отчужденную при создании государства от народа, Болингброк подразделяет на два вида: законодательную и исполнительную. В «абсолютистских системах правления и законодательная, и исполнительная власть принадлежит монарху». «Свободная система правления» предполагает отделение законодательной власти от исполнительной, что осуществимо, согласно Болингброку, только в «смешанном правлении», где вся государственная власть разделена между королем и парламентом, т. е. палатами общин и лордов.

В «Рассуждениях о партиях» Болингброк высказывает интересные соображения о том, какие институты в «смешанном правлении» лучше всего предназначены для осуществления законодательной, а какие – исполнительной власти. С его точки зрения, законодательная власть, т. е. занятая разработкой и принятием законов, лучше всего осуществляется коллективным органом – собранием представителей народа, т. е. парламентом.

Болингброк является сторонником теории единой и неделимой исполнительной власти, осуществляемой одним магистратом, а не несколькими, так как она связана с исполнением уже принятых законов. В последнем случае какие-то разногласия, колебания будут способствовать ухудшению дел. Поэтому в «смешанном правлении» исполнительной властью наделяется монарх. Идеальной формой государства для «свободной системы правления» является ограниченная монархия, в которой законодательная власть отделена от исполнительной. Однако, рассмотрев историю Рима, вестготской Испании и королевства франков, так как сравнительно-исторический метод приносит, по его мнению, гораздо больше пользы, чем бесплодные умствования, Болингброк убеждается, что все эти государства, несмотря на разделение властей, деградировали от «свободной системы правления» к абсолютизму или диктатуре. Исторический опыт убеждает Болингброка в том, что разделение государственной власти на законодательную и исполнительную еще не гарантирует свободы. Поэтому на примере этих государств методом индукции, т. е. анализа от частного к общему, он рассмотрел, как и при каких обстоятельствах произошла деформация «свободного правления» в прошлом, и попытался выявить ее общие закономерности. Он приходит к выводу, что главной причиной упадка «свободного правления» в этих странах явилось нарушение равновесия между властями. Хотя в «свободном правлении» законодательная власть отделена от исполнительной, между ними, а вернее, между институтами, осуществляющими ее, ведется постоянная борьба за преобладание. Болингброк подчеркивает, что в борьбе за обладание всей государственной властью преимуществом всегда обладает король по следующим причинам: во-первых, король, осуществляя исполнительную власть, действует постоянно, в то время, как парламент действует только в период сессий; во-вторых, среди членов парламента возможны разногласия и споры, которыми легко может воспользоваться король; в-третьих, король, распоряжаясь общественными средствами и должностями, имеет прекрасную возможность быстрого и эффективного воздействия не на парламент в целом, а в отдельности на каждого конкретного парламентария, пэра или члена палаты общин; в-четвертых, исполнительная власть действует с помощью большого штата чиновников. Все это, по мнению Болингброка, создает условия для злоупотреблений со стороны исполнительной власти и ставит под угрозу «свободную систему правления».

Поэтому «свободная система правления» подразумевает не только принцип разделения властей, но и создание такого механизма, который бы поддерживал «равновесие» между ними, взаимно сдерживая их. Механизм «сдержек и противовесов», согласно позиции Болингброка, должен обеспечивать «независимость каждого государственного института».

Тезис Болингброка о возможности достижения равновесия и независимости законодательной и исполнительной властей, парламента и короны вызвал яростную реакцию у его вигских противников. Когда Болингброк в «Заметках об истории Англии», обосновывая этот принцип, впервые заявил, что в британском государстве «безопасность целого зависит от равновесия частей, а равновесие от их взаимной независимости друг от друга»[80]80
  Bolingbroke. Remarks … – P. 359.


[Закрыть], «Лондонский журнал» сразу же выдвинул контраргументы. По мнению его авторов, независимость исполнительной власти от законодательной противоречит «самой природе вещей», так же, как и «абсолютная независимость друг от друга короны, палаты лордов и общин». Однако, если все-таки та независимость, за которую ратует Болингброк, осуществится на практике, то результатом будет не увеличение стабильности государства, а «лишь борьба и спор о первенстве». Вигские публицисты считали, что «человеческие дела не могут быть сведены к математическим исчислениям так же, как не может быть равновесия властей», которое предполагает, что «отдельные части, составляющие правительство, обладали бы одинаковой властью и потому были бы равно независимы»[81]81
  Цит. по: Kramnick I. op. cit. – P. 201.


[Закрыть].

Однако вигский «Свободный британец» провозглашал необходимость разделения властей в конституционной монархии, ибо там, где «законодательная власть не отделена от исполнительной, властвует тирания»[82]82
  Цит. по: Kramnick I. op. cit. – P. 201.


[Закрыть]. Р. Уолпол во всех своих речах ратовал за то же «смешанное правление», что и Болингброк, в котором монархический, аристократический и демократический элементы взаимно ограничивают и сдерживают друг друга и объявлял основным принципом британской конституции «равновесие властей». В чем же суть принципиальных разногласий по вопросам государственного устройства между вигами и оппозицией, Р. Уолполом и Болингброком?

Употребляя почти одинаковые понятия и выражения, с их помощью Р. Уолпол и Болингброк обосновали разные концепции. «Свободная система правления» Болингброка противостояла «Системе коррупции» Р. Уолпола, так как в 20–30-х гг слово «коррупция» означало не только продажность и взяточничество, но и ядро политической доктрины, выдвинутой лидером вигов. Негодование вигской прессы было вызвано тем, что Болингброк своим тезисом о «равновесии и независимости» властей ставил под сомнение ее главный постулат – совмещение обязанностей депутата парламента с административными должностями.

Принцип «равновесия властей» обосновывался Болингброком и Р. Уолполом по-разному. Согласно доктрине последнего, «смешанное правление» Великобритании находится под угрозой, так как между короной и палатой общин образовался дисбаланс в объеме принадлежащей им собственности. Используя гаррингтоновский принцип соотношения собственности и власти, Р. Уолпол утверждает, что подлинное равновесие властей зависит не от их прерогатив, а от равновесия собственности у тех, кто осуществляет власть. Большая часть земель принадлежит членам палаты общин, могущество которых, кроме того, увеличилось в связи с их правом решать все финансовые вопросы. Корона же, лишившись принадлежащих ей до революции земель, вынуждена получать субсидии от палаты общин. Согласно Р. Уолполу, подобное противоестественное и унизительное положение поставило корону в полную зависимость от палаты общин, а потому равновесие конституции «смешанного правления» нарушено преобладанием «демократического» элемента. Для восстановления баланса «смешанного правления» требуется какой-то противовес могуществу и власти палаты общин. Этим противовесом, объяснял Р. Уолпол, и являются должности и пенсии, предоставляемые королем членам парламента. Дискуссия между правительством и оппозицией шла вокруг т. н. акта о должностях, который Болингброк считал главным источником коррупции. Пресса же Р. Уолпола, объявлявшаякоррупцию «закономерным явлением современной жизни»[83]83
  Цит. по: Kramnick I. op. cit. – P. 206.


[Закрыть], доказывала, что только через распоряжения этими местами в гражданском, военном и церковном ведомствах корона может вернуть подобающее ей место в конституционном балансе. Поэтому, патетически восклицали они, само существование «смешанного правления» зависит от «системы коррупции». Если зависимость, создаваемая предоставлением членам парламента должностей, будет ликвидирована, как предлагает оппозиция, то монархия не сохранится. Поэтому те, кто возражают против такой правительственной службы членов парламента, являются врагами монархии, пытающимися отнять у короля то, что дает ему реальную власть. Если оппозиция все-таки добьется отмены акта о должностях, предсказывали виги, вся власть сосредоточится в демократической ветви и монархия превратится в демократию.

Поэтому все атаки «Крафтсмена» и Болингброка на коррупцию, их требование соблюдения независимости парламента от короны, сразу же объявлялись попыткой аннулировать традиционную конституцию. Целью Болингброка, предостерегали виги, является не только получить место в министерстве, но уничтожить власть короля и, увеличив власть народа, учредить «демократию».

Болингброк, отвергая все возражения «Лондонского журнала» и принципы доктрины Р. Уолпола, обосновал свое понимание конституционного баланса. Во-первых, он отрицает основополагающий тезис Р. Уолпола о дисбалансе между собственностью короны и долей предоставленной ей власти, который якобы требует противовеса, Подобными требованиями, считает Болингброк, Р. Уолпол обосновывает необходимость новой конституции по сравнению с той, что была учреждена «революцией» 1688 г. Противоречие же между собственностью членов палаты общин и объемом предоставленной им власти было разрешено в ходе «революции» установлением конституционной монархии. Р. Уолпол своими доктринами ратует за возвращение к новой форме абсолютизма, когда «независимость каждой из частей легистратуры, особенно короля, возникает из зависимости остальных частей от него»[84]84
  Bolingbroke. A. Dissertation … – P. 114.


[Закрыть].

Болингброк указывает, что «система коррупции» Р. Уолпола, лишая парламент независимости, нарушает равновесие между исполнительной и законодательной ветвями государственной власти. «Равновесие властей» Болингброк понимал как независимость короля, палаты общин и палаты лордов в осуществлении своих прерогатив. Система «сдержек и противовесов», предложенная Болингброком, обеспечивает механизм воздействия независимых друг от друга частей легистратуры. Он показал, каким образом благодаря этой системе исполнительная власть сдерживает законодательную и наоборот.

Король как верховный магистрат наделен исполнительной властью. Независимость его от парламента обеспечивается его «правом вето» в законодательстве. Так как аристократия как сословие и «народ», в представлении Болингброка, имеют каждый свои интересы, то парламент имеет две палаты, совместно осуществляющие законодательную власть, Независимость их решений осуществляется правом вето в отношении законопроектов друг друга.

Каждая из палат имеет и свои собственные прерогативы. Во-первых, они различаются по способу формирования. Члены палаты лордов получают законодательную власть по праву рождения, не завися ни от короля, ни от палаты общин, ни от «народа». Независимость палаты лордов от короля была бы уничтожена, замечает Болингброк, если бы он имел праве не только жаловать пэрство, но и разжаловать пэров королевства. Поэтому пэры в своих решениях ответственны, заключает Болингброк, только «перед богом и судом своей совести»[85]85
  Bolingbroke. A. Dissertation … – P. 150.


[Закрыть]. Палата лордов в «смешанной системе» правления, в его представлении, выполняет очень важную и ответственную функцию. Она является посредником и связующим звеном между королем и палатой общин.

Исключительное право палаты общин рассматривать вопросы, связанные с субсидиями и налогами, Болингброк считал краеугольным камнем любой «свободной системы правления», так как благодаря этому в первую очередь законодательная власть контролирует и сдерживает исполнительную В истории, говорит Болингброк, процесс деградации любой «свободной системы правления» начинался с попытки аннулировать это право. Болингброк не только обращает внимание на опасность такого рода попыток, но и выявляет те условия и обстоятельства, которые позволяют отнять у парламента его финансовую независимость.

Содержание постоянной армии или ведение военных действий, которые требуют чрезвычайных расходов, создают самую благоприятную возможность для освобождения исполнительной власти от контроля законодательной в области финансов. Он подчеркивает, что началом падения «свободной системы правления» в Испании явились война с арабами и те займы, которые король получил частным образом без согласия кортесов.

Болингброк подчеркивает, что одновременное предоставление правительству сразу слишком крупных денежных сумм чрезвычайно опасно, так как этим ослабляется финансовая зависимость его от парламента. Появление же цивильного листа и общественного кредита, как замечает Болингброк, имело для «свободной системы правления» просто гибельные последствия, так как правительство, прибегнув к займам для нужд, неведомых народу и его представителям в парламенте, вышло из-под его контроля.

Болингброк отмечает, что для сохранения равновесия между законодательной и исполнительной властями необходимо запретить членам парламента одновременно занимать какие-либо должности, связанные с получением вознаграждения от короны.

Палата общин является представительным органом «народа», который в полном составе не может осуществлять законодательную власть в парламенте, «не превысив при этом того числа, при котором возможно соблюсти спокойствие, порядок, этикет и торжественность, приличествующие высокому сенату»[86]86
  Bolingbroke. A. Dissertation … – P. 150.


[Закрыть]. Системой «сдержек и противовесов» Болингброк регламентирует не только взаимоотношения короля, палаты лордов и палаты общин, но и обязанности членов последней в отношении своих избирателей.

Вопрос о статусе «народа» как коллективной общности, обладающей избирательным правом в «свободной системе правления», стал предметом еще одной яростной дискуссии между Болингброком и Р. Уолполом, имевшей место в 1732–1733 гг. в связи с введением налога на табак. Эта мера решительно осуждалась большинством избирателей в то время, как их представители в парламенте голосовали «за». Этот экономический инцидент вскрыл конституционные проблемы, в частности, проблему «народного суверенитета».

Болингброк и оппозиция возглавили внепарламентское движение против билля об акцизных сборах. Избиратели требовали от своих депутатов голосовать против него. Болингброк отстаивал право избирателей инструктировать своих парламентариев относительно принимаемых ими решений. Виги подобное право решительно отвергали, так как, с их точки зрения, народ дал своим представителям в парламенте «власть утверждать законы за нас…, они сами должны решать, какие законы являются наилучшими для нас, какие налоги наиболее подходящими… мы не имеем права посылать угрожающие письма и оскорбительные инструкции, самовластные приказы и команды тем личностям, которым мы передали верховную власть законодательства»[87]87
  Цит. по: Kramnick I. op. cit. – P. 220.


[Закрыть].