Текст книги "More Barkas"

Полная улыбающаяся неизвестно чему девушка в платке гасила свечи, мыла пол неподалёку, поглядывала на неё с участием, отчего слёз становилось больше.

– Девушка, что же вы так плачетесь-убиваетесь? Не надо, всё пройдёт.

– Сами текут. Душа плачет… – тихо произнесла Елена и пошла медленно к выходу. По дороге домой решила: «Будь что будет! Как Бог решит, так и будет. Сама не буду навязываться военному».

Зайдя в квартиру, первым делом включила телефон.

Знакомое слово: «Привет».

Спокойно ответила: «Привет».

Легла на диван, не переодевшись. Надо бы приготовить что-нибудь сыну, сам ведь не сподобился, но свинцовая тяжесть придавила не только душу: сковала органы.

– Мам, с тобой всё в порядке? Не заболела?

– Устала очень.

«Надо бы уделить ему время, разговаривать с ним потеплее, а то совсем забыла, что мать», – грустно подумала она.

Вскоре раздался звонок.

– Где тебя носит? Какие планы на вечер? – Юра грубовато забросал её вопросами.

– Работала допоздна, устала, недавно вернулась, – соврала Лена. Не рассказывать же ему правду о церкви.

– Ой, устала! Принцесса! Тебя бы к нам – без меры, без различия дня и ночи, без строгих графиков, без мягких диванов, без жалости к себе! Соберись давай! Алик опять хочет кутить в кабаках. Лара ему понравилась! Зови её, поедем в ночь!

– Как скажешь, – тихо отозвалась Лена.

– Что ты как неживая? Прям спящая красавица! Собирайтесь пока, перезвоню.

Через ватную, вязкую силу физического сопротивления, сама удивляясь тому, что не испытывает никакого другого желания, кроме как провалиться в сон, она всё-таки приняла душ, достала подходящий наряд, созвонилась с Ларой, рассказала коротко об удивительном всплеске эмоций, о внезапном желании исповедоваться, о просьбе-приказе военных быть готовыми к ночи.

– Ну, подруга, тебя как заштормило с Юрой! Как бы не упасть с лодки на дно морское! Да, дела! – ахнула Лара. – Не поеду сейчас никуда. Если бы они с вечера сказали, я бы к тебе подъехала. Что маме, дочке скажу? Неудобно. Да и спать уже хочется. Не уговаривай!

– Не буду. Сама никакая. Глаза распухли, слабость, нет настроения. Как отказать Юрочке? Он же не спрашивает, а приказывает!

– Вот ещё, командир нашёлся! Назло откажись! – Лена узнала обычные подружкины ноты противоречия: делать наоборот то, к чему принуждают. Улыбнулась:

– Не заводись, Ларочка. Разберусь с ними сама как-нибудь.

Прошёл час, два. Лена отправила две эсэмэски Юре – молчал. То ли почувствовал её ненастное настроение, то ли был занят, то ли сам всё отыграл назад.

В час ночи решила прекратить пытку, легла спать.

– Вот и хорошо, всё равно нет сил на танцы после рыданий.

Впереди ждали пасмурные выходные.

Елена вновь пыталась заняться домом: уборкой, готовкой; никакие привычные занятия не могли успокоить её. Утренние аффирмации помогали на короткое время, но после – всё одно и то же.

«Любовь: неужели она принимает разные формы, у всех ли она такая?» Мысли мучили её непрерывно. Вопросы, на которых не было ответа.

Рома чутко уловил подавленное состояние матери, старался не попадаться ей на глаза лишний раз.

В воскресный вечер приехал муж, они с сыном планировали собрать шкафы-купе. Чтобы не сорваться на безумно раздражающего её супруга, Лена оделась и побежала в лесопарк. Очень холодно, а она в тонком бежевом немецком плаще. Слёзы, опять слёзы! Быстро идя по той самой главной дорожке к полянке, на которой ещё совсем недавно кормила белую собаку, испытывая неземную радость, села на поваленное дерево и горячо зашептала:

– Господи! Спаси и помилуй! Помогите мне! Помогите кто-нибудь! Я не могу без него! – Она всхлипывала, оглядываясь по сторонам. – Никто не должен знать! Не должна показать семье, что больна Тайной. Это только моя Тайна! Моя ноша!

Обогнула полянку, вышла на дальнюю дорожку, отмеченную синими спортивными знаками, увидела молоденькую берёзку, инстинктивно обняла её, прижалась щекой, вспомнила, как учила давно Светочка: при любых переживаниях найти своё дерево, слиться с ним в одно, доверить ему свои страхи, переживания. Уже не стирала слез, бесполезно! Замёрзнув до крайней степени, дотянув до темноты, вернулась домой, надеясь, что мужа не будет.

Зря. Муж приготовил ужин; они с сыном оживлённо общались. Села рядом, постаралась принять дружелюбный вид. Сердце ныло, и она невольно стала тереть ладошкой в той области.

– Что? Сердце болит? – участливо спросил Игорь.

Лучше бы не спрашивал. Слёзы предательски навернулись, и жена быстро скрылась в своей комнате, плотно закрыв дверь. Она упала ничком на кровать, укрылась пледом с головой, отвернулась к стене.

«Только не заходи! Уезжай!» – мысленно обращалась она к мужу.

Не понял, не почувствовал посыла. Зашёл в комнату, сел на краешек, положил ей руку на плечо. Лена напряглась, повела плечом. Муж уехал, сильно хлопнув входной дверью.

Что она могла сделать? Прикидываться, изображать всё, как прежде, не могла, да и не хотела.

Жила пока весточками от майора, выявила некую закономерность: после прорывов – паузы в несколько дней. Знала, что нужно ждать очередного «привета», самой не лезть «вперёд батьки».

«Привет. Как дела?» (20.09.16, 12:20).

«Привет. Если честно, как собачка без хозяина! Очень скучаю. Ты в городе ещё?»

«Да, работаю всё. Последние дни работы было море но взатишьях вспоминал тебя» (20.09.16, 14:26).

Слово-то какое подобрал: «взатишьях»! Сердце Леночки забилось, воспарило, в нём точно не было и уже не могло быть затишья!

«Ты отвечаешь коротко и сухо, как в рапортах. Черкни хоть одно ласковое слово. Не могу без твоей нежности!» (20.09.16, 15:52).

«Милая тоненькая девочка скучает» (15:54).

Елена, бросив выдачу на Ольгу, выскочила на улицу, побежала по Малышева к офису «Фаберлик» сделать заказ. Она давно числилась в «Фаберлик», денег не зарабатывала, но многое брала со скидкой. И в этот раз решила использовать рабочий час на личные дела. Улыбалась про себя: «Помнит, думает, отвечает сразу же, вроде тоже скучает…» На обратном пути в библиотеку прошла через маленький дворик, села на скамеечку, написала ему несколько строк любимой старой песни: «Ну и что, что так совсем недолго нам с тобой выпало летать?»

«Ты просто романтична и нежна» (20.09.16, 16:39).

«Привет! Чёрная машина меня пока не возит, еду в маршрутке. На людей страшно смотреть, особенно на женщин: все в брюках, полные, короткие стрижки, почти не отличаются от мужчин! Я как белая ворона: яркая помада рубинового оттенка, кожаный плащ, туфельки. Уже с утра хочу, чтобы ты расстегнул на мне пуговицы…» (21.09.16, 08:50).

Елена в то хмурое утро действительно была довольна собой. Яркая, красивая, гордая, смелая, дорогой парфюм «Мэри Кэй»!

«Кажется, все мужчины смотрят на меня! Ух, какое классное ощущение! Драйв! Я самая-самая! Потому что желанна!»

«Ты прелесть я тоже хочу на тебе кое-что расстегнуть» (21.09.16, 11:52).

«Ты околдовал принцессу злыми чарами вечного желания!» (12:30).

«Я на работе тебя не колдовал как будет время встретимся и))) будет такое)» (14:07).

После обеда военного как прорвало:

«А что Лариса про меня говорит?» (21.09.16, 14:08).

«А я наглый да» (14:24).

«А где чёрная машина» (14:26).

Лена в это время обслуживала смурных коллег.

Телефон был открытым: читала, улыбалась, путая верхи книг с корнями.

Едва отошла последняя сотрудница, быстро ответила:

«Не наглый, а уверенный» (14:27).

«А ещё какой» (14:28).

Пока никого нет рядом, Лена рассмеялась: «Вот ведь какой! Несёт мужика от самого себя, так же как и меня! Два сапога пара!»

«А ещё тебе щелчок по лбу за самолюбование!» (14:30).

Затих, замолчал, огорошенный. Выпал к ночи.

«Милая ты спишь» (22.09.16, 00:18).

«Тебе холодно» (00:32).

Уснула она действительно непривычно рано, но тут же проснулась от уже привычных приятных сигналов верного телефона. Какой уж сон, если Он не спит? Пока собиралась с мыслями, что ответить, пришёл целый опус:

«Милая фея лежала на кровати и думала о самом хорошем мужчине какой он а он думал о ней и её красоте» (22.09.16, 01:00).

Она не знала, что в эти минуты её озарило высокое вдохновение, что в эти неповторимые мгновения она напишет одно из самых лучших творений – эротическую оду, первую за время их знакомства.

«Самая лучшая женщина желает, чтобы ты медленно… очень медленно… одну за одной снимал тоненькие бретельки прозрачной комбинации… оголил одну грудь… взял губами один сосок, после – впился в беззащитную шейку. Она стонет, течет, изнемогает, умоляет войти в неё… Ты продолжаешь сладкую пытку, спускаешься язычком всё ниже и ниже… к самой точке невозврата… за эти мгновенья не страшно рассчитаться жизнью…» (22.09.16, 01:55)

Пока набирала текст, сама загорелась. Захотелось кричать так, что кусала запястье.

«Где же я была раньше?! Где прятались во мне тайники скрытой страсти, огня, телесного желания, тлеющего вожделения? Проспала четверть века с открытыми глазами! Я же всегда знала, что другая! И жизнь моя должна быть иной! С другим!»

Юрочка разбудил во мне Женщину: желанную, любящую, любимую (?).

«Ты просто))))» (23.09.16, 08:26).

«Принцесса не выспалась: рыцарь должен угостить её кофе с молоком. Приезжай на обед, сходим в „Сабой“, в уютный ресторанчик в центральной гостинице» (23.09.16, 08:49).

«Очень хочу но как всегда спасаю мир чтобы принцесса летала и веяла» (09:43).

«Мир уже не спасти, а малышку мог бы спасти от зверского зова плоти, иначе буду бросаться на людей!» (10:00)

«Ужас не могу поверить» (10:34)

О ресторане «Сабой» Елена знала не понаслышке. Ещё с весны, когда стало тепло, Елена Борисова предложила приятельницам иногда ходить обедать на бизнес-ланч в центральную гостиницу, в ресторан на втором этаже, выполненный в советском имперском стиле, с тяжёлыми красными скатертями, огромными зеркалами, хрустальными люстрами. Лена с Олей в первые посещения тушевались, робели перед помпезной роскошью и суперучтивыми официантами, но вскоре привыкли к чинному спокойствию зала и отменной русской кухне. Девчонки порой, по случаю, заказывали бутылочку шампанского в дополнение к тёплому салату с печенью и другим изыскам. Кстати, на удивление, цены были разумными, подъёмными в том году даже для библиотекарей.

Елена утром в транспорте мечтала, как она, важная, надменная, будет сидеть за столом, а Юрочка зайдёт, увидит её, опешит от её красоты и убранства зала. Её осенило позвать его на ланч.

Ничуть не расстроившись его отказу, она про себя удовлетворённо думала, что опять невольно показала военному своё положение богатой независимой женщины. Пусть знает уровень тех заведений, которые она сама себе может позволить, помимо «Алишама».

«Иди в свой Сабой, леди. Кушай деликатесы, пей кофе! Будет и на нашей улице праздник!» (23.09.16, 13:30)

Елена смеялась, читая его слегка обиженную эсэмэску, разогревая обед в микроволновке у себя на абонементе. Ловко разыграла!

Наступила очередная пятница. Юра с утра забросал короткими приветиками: «Привет, фея»; «Как насущная работа»; «Ты как всегда обворожительна и сексуальна». Ей показались однообразными его послания, и она впервые решила не отвечать сразу, а подождать до обеда, сделать вид, что занята. Действительно, удалось поработать с фондом.

«Почему молчишь работаю и скучаю по тебе» (24.09.16, 14:42).

Конечно, не выдержала, ответила:

«Тоже пытаюсь работать и не скучать, но не получается. Родственники привезли много красных сладких перчиков, помидоров. Вкусная, полезная еда. Тебе нужны витамины при усиленной нагрузке. Может, заедешь после работы?» (14.45)

«Спасибо за заботу я работаю если освобожусь буду а тебе можно звонить» (16:15). – Военный ответил, как обычно, без знаков препинания, чётко, без задержек.

После работы Елена встретилась с Лизой возле «Пальметты», дорогого салона белья. Давно не покупала бельё, решила позвать в советчики дочку, разбирающуюся в тонких материях. В глазах рябило от изобилия комплектов, от мельтешения продавщиц, пытавшихся сбыть самые дорогие комплекты женщине, выглядевшей респектабельно. Вежливо отклонив навязчивые просьбы помочь, Елена с Лизой медленно переходили от стойки к стойке. Одновременно их взгляды упали на тёмно-синий комплект белья. Он как будто скромно ждал хозяйку в неприметном закутке магазина.

– Отличный выбор. Итальянское бельё. Цвет индиго, – защебетала девочка за прилавком.

Цена – 2300 руб лей – не остановила, хотя составляла половину аванса «богатой» Елены Рафкатовны.

Лизонька зачарованно смотрела на вторую маму, восхищаясь лихим транжирством.

– Девочка моя, ты же знаешь, кого я хочу поразить на ближайшем свидании? Удастся? – волновалась мама.

– Конечно! Бельё восхитительно! Индиго сразит вояку! – подняла большой палец вверх дочка.

Вернувшись в десятом часу вечера, Елена обрадовалась, не обнаружив никого дома. Если военный приедет поздно ночью, то никто не помешает им увидеться. Наспех помыла волосы, надела новое бельё, чулочки, так расхаживала в волнении по комнатам.

«Милая ты так заботишься обо мне я польщён», – в 23:13 написал Юра.

Лена безуспешно пыталась читать, но то и дело смотрела на настенные часы, гадая: приедет – не приедет. Подпрыгнула от громкого звонка.

– Юрочка, миленький, ты где?

– Мм… Здесь. То есть ещё не здесь…

Опешила от его голоса. Пьяный, что ли? Но не спросишь же в открытую.

– Со мной всё нормально, я не пьян. Только очень устал, не спал больше суток. Трудно говорить. – Он как будто услышал её сомнения. – Если хочешь, чтобы я витаминизировался, поев в выходные садовых овощей, то приеду сейчас, но тяжело! Как думаешь? – чужим голосом говорил служивый.

– Ой, Юра, я даже не знаю! И тебя жалко: ты же отключаешься на ходу. Нужно поспать, но и овощи пока свежие лучше бы забрать! Смотри на состояние.

– А… почему ты не спишь с мужем? В чём проблема, вы же вместе… муж, жена… говоришь, что перестала ему… да… вать…

Глаза Елены вмиг открылись, в животе сжалась спираль.

Что это?! Ей послышалось? Пьян, раз задаёт такие вопросы?!

– Юрочка! Мне кажется, что сейчас неуместны подобные вопросы. При чём тут помидоры и… наш с мужем интим?

– Перезвоню, – отреагировал он резко, без мычаний.

Лена долго сидела в тёмной комнате, глядя в темноту, пытаясь понять логику разговора. Страшная усталость навалилась на неё от недельного ожидания, от напряжения бессонных ночей.

«Ложиться спать или ждать одетой? Нужно вздремнуть. Приедет – так позвонит, разбудит. Тем более что утром должен подъехать муж, отвезти в сад, чтобы убрать там остатки урожая».

Подождала ещё немного, позвонила узнать, что решил. Долгие гудки, нет ответа.

Подумав, написала разумно:

«Меня завтра не будет в городе, а в воскресенье буду ждать маленького чуда. Вдруг сможешь на несколько часов сбежать с работы, чтобы при свете дня увидеть моё новое чудесное бельё цвета южной ночи. Спокойной ночи, уставший странник. Давай приснимся друг другу…» (25.09.16, 01:15)

Субботнее утро принесло облегчение, новый прилив сил, солнце. Бабье лето вернулось на пару дней! Муж, как обычно, опаздывал. Лена успела собраться, сидела на лоджии у открытого окна, закрыв глаза, подставив носик теплу. Как же захотелось тут же поделиться им с Юрочкой!

«Сегодня солнышко такое тёплое, ласковое. Пусть его лучики вместо меня гладят твою макушку, толстенькие щёчки, глазки. А ты представляй мои нежные ручки. Пусть весь неспокойный мир замрёт, чтобы ты немножко отдохнул…» (25.09.16, 10:30)

Ответил не сразу:

«Спасибо так мило» (14:48).

Муж приехал поздно, в саду оказались лишь к обеду:

– Ты же сама попросила шашлыки, вот и провозился утром. – Он робко оправдывался. Жене было всё равно: поздно, рано; с ним, без него.

По приезде увидели на полянке под берёзой, что не срубили под баню, разноцветные шляпки крепеньких грибочков. Игорь с азартом насобирал ведро. Лена ушла дальше, к теплицам, очищать, боронить пустые грядки. Изредка пересекалась с мужем, отвечала коротко, по делу. Муж чувствовал отчуждение, неприятие со стороны жены, но никак не мог повлиять на эту ситуацию, усугубляя её тем, что ещё больше стеснялся, робел, закрывался от чужой женщины.

Стена, о которой говорил священник, возвелась между ними сама.

Ещё и радио «СИ», по привычке Игоря включённое на полную громкость, одну за другой выдавало старые музыкальные композиции о любви.

«Лунная соната» Бетховена подкосила женскую сдержанность. Игорь жарил шашлыки недалеко от киоска-домика, когда она зазвучала. Лена легла на топчан, укрылась толстым одеялом. Слёзы набежали без предупреждения. Прекрасные небесные звуки сонаты так диссонировали с окружающей действительностью, с тем человеком, который сейчас был рядом, что невозможно было оставаться безучастной.

Видел ли муж её мучения или нет, неизвестно, скорее всего, да. Но что он мог изменить? Молча занёс ей миску с горячими шашлыками, бокал красного вина, а сам остался в прохладном закатном вечере вне тёплого домика.

В очередной раз, сделав над собой невероятное усилие, стали собираться в город, сделав вид, что ничего не происходит. «Привычные дела», – с горечью подумалось Леночке.

На Щербакова вернулись уже к одиннадцати вечера. Игорь разделся до трусов, стал жарить грибы. Лену замутило то ли от запаха, то ли от вида мужа. Ужаснулась от того, что он собирается остаться на ночь.

Как намекнуть, чтобы ехал на старую квартиру?

– С собой грибы возьмёшь? – Неуклюжая попытка.

– Гонишь меня, что ли? – огрызнулся Игорь.

На её лицо набежала маска неприкрытого презрения, холодности. Вошла в зал, легла. Только бы не лёг рядом! А куда он ляжет?

«Тогда пойду на пол спать на кухню».

Задремала, очнулась от движения за спиной: Игорь укладывался рядом, вскоре захрапел.

«Как противно храпит муж! И как мило, беспомощно – любимый! Разница очевидна!»

Она тихонько выбралась, пошла на кухню. Телефон хулигански запиликал. «Не могу же я, будучи рядом с мужем, отвечать милому: на кухне отвечу.

«Ты спишь милая» (25.09.16, 23:55).

«Да милая ты спишь» (26.09.16, 01:20).

«Нет уже, не сплю. Муж остался с ночёвкой. Диван один, не хочу лежать с ним. Ушла на кухню, буду спать на полу. Хочу с тобой! К тебе!!» (01:30)

«Очень хочу к тебе, но работаю» (01:33).

«Хочу тебя» (01:33).

«Юрочка, как дожить до встречи? Может, в воскресенье удастся увидеться?» (01:40)

«Да милая хочу тебя безумно если получится я твой» (01:55).

Тело отвечало на ночные призывы желанного мужчины дрожью, тягучей сладкой негой внизу, стонами. Адская пытка! Кто виноват и что делать?! Обжигающее желание вырывалось, требовало выхода!

«Ты страшно голоден, как и я! Рычишь, нервничаешь, сердито бьёшь хвостом, потому что твоя самочка далеко… Сам в клетке, но скоро мы вырвемся, окажемся на воле, будем спариваться нежно и страстно!» (26.09.16, 02:30)

Сон на матрасе был коротким, тревожным. Соскочив до вторжения мужа с сыном на кухню, Лена написала Ларисе сообщение, что не может быть дома с семьёй, попросила приехать, чтобы пойти долго гулять. Игорь, как встал, сразу же стал собирать кухонную мебель. Лена молча ходила мимо, собиралась, давая понять, что не может с ним находиться.

«Ты прелесть» (11:29), – пришёл ответ Юры на последнюю ночную эсэмэску о самке.

Лара быстро примчалась. Лена вкратце обрисовала сложившуюся обстановку. Подруги закрылись в большой комнате. Открыли бутылку вина, сидели на неудобных табуретках, обсуждая, что лучше предпринять. Лариса посоветовала быть сдержанно-корректной с Игорем и знойно-открытой с Юрой.

– Сейчас пойдём на полдня гулять, погода чудесная. А потом придём, наденешь новое бельё, накрасишься. Отправим Юре письмо, от которого его хватит удар и… – сверкая чёрными глазами, громко шептала Лара.

– Как же я смогу выйти из дома при муже вечером, если Юра откликнется?

– Тогда поедем ко мне с ночёвкой. Будешь ждать там!

На том и порешили.

Впервые углубились в лесопарк далеко, в гору. Лара хотела найти на вершине славянские капище. Лена рассеянно слушала весёлую болтовню подруги: ей неважно, куда и зачем нужно было идти, лишь бы не дома, лишь бы не в выматывающем ожидании майора.

– Что раскисла, принцесса? Солнце, тепло, ты красивая, природа вокруг удивительная, любовь рядом! Юра тебя хочет, ты – его! По сообщениям видно, что между вами огонь.

– Сплошные преграды! То работа военного сумасшедшая, то муж вот-вот переедет насовсем. Как же сочетать правильную семейную жизнь с ни с чем не сравнимым огнём?

– Что ты планируешь, зачем? Отбрось каноны, стереотипы, живи одним днём! – разбросав руки, закричала Лара.

– Не умею пока. Буду учиться! Летать!

– Правильно. Вот мы поплутали здесь долго, зато нашли то, что искали. Так и ты: будешь искать – найдёшь!

Четыре часа на Уктусских горах пролетели как несколько минут.

Вернулись под вечер, раскрасневшиеся, бодрые.

«Хоть бы Игорь уже уехал!» – подходя к двери, умоляла Лена.

Муж всё ещё занимался сборкой тумбы и, похоже, не собирался уезжать.

Подруги спрятались в комнате с бокалами. Смеясь, сочинили мажорное послание военному. Один филолог – хорошо, два – уже сила!

«Солнце моё, взгляни на меня. Моя любовь… – Начали первой строчкой их любимой „Кукушки“. – Сегодня изумительный день! Это преступление, если мы его потеряем!!! Я красивая блондинка в белье цвета индиго… Что может быть лучше?! Бросай работу, я того стою… и мы с тобой такого натворим!!! Ты сам обещал!» (26.09.16, 16:38)

– Жми, отправляй, собирайся быстрее, и погнали ко мне! – руководила Лара.

Лена оделась скромно, для вида перед мужем, наряды спрятала в пакет. «Надо бы сказать, что уеду с ночёвкой. Всегда так было».

«Не маленькая, чтобы отпрашиваться или предупреждать! Меняйся. Пусть Григорьев принимает новые условия игры под скучным названием „брак“», – заговорил внутренний голос.

Вечер у Лары дома прошёл в маете. Галина Максимовна с подозрением смотрела на шепчущихся девчонок.

Юра молчал, Лена не выпускала телефон из рук. Лара к полуночи стала деловито стелить постели.

– Ну напиши ему ещё одну короткую, хлёсткую!

Вот, например:

«Юра, да бросай всё к чёрту! Поехали оторвёмся!» (27.09.16, 00:35)

До трёх ночи не спали, гадали на картах, совещались.

В три пятнадцать пришёл ответ: «Я освободился скучаю по тебе». Лена вздохнула, ничего не стала писать.

Утром приехала на работу невыспавшаяся, обиженная. Корила себя: за что обижаться на Юру, если он не обещал ей встречу на воскресенье? Она сама её запланировала.

«Вот и дуйся на себя, на свою торопливость, не дёргай его: он занят важным делом. Теперь долго не проявишь инициативу!»

* * *

По понедельникам коллег, желающих сдать и взять новые книжки, было всегда с избытком. Обслуживая их с поддельным энтузиазмом, телефон всё-таки держала на виду.

«Привет милая» (13:47).

К ней в это время как раз зашла Лиза, уставшая от компьютера (она в то время только устроилась в библиотеку).

«Подождёшь, милый», – мелькнула злорадная мыслишка.

Пока болтали с Лизой о том о сём, прошло минут двадцать.

Сердце сжалось: что ж она такая злюка? Видно же, что сам мучается.

«Привет, бессменный дневной и ночной дозор! Жаль, что не получилось… Прости мою нетерпеливость: разумом я всё понимаю, но иногда такая волна накрывает после наших переписок…» (27.09.16, 13:59)

«Можно позвонить» (14:00).

«Нет, пока обслуживаю посетителей. Везде люди! Устала от них, хочется сбежать на необитаемый остров…» (14:06)

«У меня также милая… всё нормально я тоже безумно скучаю по тебе хочу тебя» (14:12).

«Я вам, Юрий Алексеевич, придумала новую систему штрафов: за каждую неделю ожидания прибавляются часы к свиданию. Неважно где! В отеле. В машине. В квартире. В тайге, в глуши. Согласен сдаться в плен?» (27.09.16, 14:30)

«С такой работой буду постоянно в плену» (14:40).

Напряжение медленно спадало от их взаимного с военным понимания, доброго юмора.

Вечером напомнила ему про овощи. Зря. Видно, усталость майора зашкалила.

«Милая решим так я постараюсь в ближайшее время отпроситься и ты тоже и))))» (22:59).

Елена уже не стала объяснять, что их старую квартиру купили, что туда будут въезжать новые хозяева, а это значит, что муж через пару дней окончательно переедет жить в их «Гранитный ручей». Что из этого вытекает? Конечно, несвобода, незнание, как убегать к милому на встречи. Зачем грузить дурацкими женскими проблемами человека, работающего день и ночь на благо родины?

На следующий день, когда вводила в программу старую книгу, неожиданно пришло:

«Я безумно тебя хочу» (28.09.16, 15:12).

«Вот здравствуйте, Юрий Алексеевич! Разгар рабочего дня! Все мысли должны быть о Деле… Надо было заехать за пакетиком, зашли бы недалеко…» (15:13)

«Да да хочу безумно» (15:25).

«Не мучай принцессу! Она сама томится от распутных желаний! Утром, на совещании, села за последнюю парту, закрыла глаза, вспоминала первую встречу в отеле, как нежно ты брал меня… Всё прослушала… Я и сейчас хочу заниматься любовью, а не работой!» (15:33)

Ей действительно было не до работы: она с упоением строчила вирши подальше от кафедры выдачи. Ольга Ивановна взяла выдачу на себя, ни в чём не упрекая Елену. Видела, что с ней происходит, понимала, деликатничала.

Уже собираясь домой после пяти вечера, Лена, не ожидая от себя, села за первый попавшийся столик, не чувствуя ног от внезапно охватившей волны неги. Написала отчаянно, зная, что это запрещённый приём, но уже не могла остановиться. Сам начал!

«Со своими „хочу“ ты добился того, что у меня началась самая настоящая течка (синонима нет). Нежнейшие трусики цвета ванили мокрые, ножки ватные… слабость… хочется потерять сознание в твоих руках…» (28.09.16, 17:08)

Села в троллейбус, добавила просто так, ни на что не надеясь: «Флайт» (17:50).

Зайдя в квартиру, опустилась на стул в прихожей, не в силах снять пальто с сапогами. Обоюдное желание было настолько мощным, диктаторским, повелевающим, что невозможно было жить, как прежде. Смотрела на себя в зеркало: хороша, не поспоришь!

Чем покорил её, такую непокорную, холодную деву, военный? Разве он красив, хорош собой, интеллигентен? Видимо, дело совсем не в том.

Всё, хватит! Нужно сжать себя в кулачок, встать, сделать ужин для сына. Похлопав себя по щекам, умывшись ледяной водой, захлопотала на кухне.

Готовка ужина, мелкие дела заняли несколько часов. В халате, с мокрыми волосами Лена проверила телефон.

«Ты спишь» (22:30).

«Встретимся» (23:01).

Дрожащими от волнения пальчиками набрала его номер.

– Юрочка, я только из ванной вышла. Ты где?

– Да еду к тебе уже! Ты что, ещё не готова?

– Но… я… как же? Куда?

– Короче, бери такси, если сама не дойдёшь мокренькая, и быстро ко мне. Номер шесть.

Елена заметалась по квартире. Какой же майор непредсказуемый! Как же женщине собраться на свидание за несколько минут? Схватила с вешалки чёрный сарафан с алой розой, синее бельё-обновку, чёрный клатч, кое-как накрасила губы рубиновой помадой, натягивая колготки, прижала к уху телефон, вызывая такси.

– Мама, что мечешься? – выглянул сын.

– Девчонки позвали в кафе. Буду под утро, – бодро отозвалась мать.

«Зачем такси приезжает чуть ли не сразу после звонка?»

Еле сохраняя равновесие, Лена неслась вниз по чёртово-длинной лестнице, запихивая на ходу в сумочку такие нужные на свидании предметы, как расчёску, помаду, телефон, которые всё не хотели укладываться.

Распахнув двери, упала вперёд, еле дыша.

– Доброй ночи! Быстрее, пожалуйста, если можно!

Наконец повернула голову, взглянула на таксиста. Нерусский красивый парень. Лицо породистое, умное. На вид лет тридцать – тридцать три.

– Здравствуйте. Можно и быстро, если торопитесь. Меня, кстати, Сева зовут. Куда изволите?

– «Флайт», за поворотом.

– На свидание торопитесь?

Насторожилась.

– Извините. Вы такая красивая женщина! Редко встретишь здесь таких красоток! Как зовут?

– Спасибо за комплимент. Елена.

– И имя подходит! Запах сводит с ума!

Подъехав к двери отеля за три минуты, водитель остановил машину, долго смотрел на неё.

– Ты такая красивая, что дыхание перехватывает! Кого-то убить хочешь наповал?

Елена выдержала взгляд, кивнула.

– Завидую ему! Может, ещё покатаемся?

– Нет. Сколько я должна?

– Нисколько! Грех брать деньги за то, чем можно любоваться бесконечно. Возьми визитку с моим сотовым. Звони в любое время суток: куда надо, довезу без проблем.

– Хорошо, хотя на «ты» мы с вами не переходили. До свидания.

Красотка легко выскользнула из салона. Сева не уезжал, смотрел ей в спину, просигналил.

– Мне в шестой, – пытаясь подражать военному, произнесла она уверенно.

Подходя к номеру, восстановила сбившееся дыхание. Дверь оказалась открытой. Войдя, сразу увидела Юру, возвышающегося над дверкой открытого шкафа. Он смотрел на неё в упор, улыбаясь от уха до уха. Не подходил, она тоже застыла статуей. После неожиданного флирта с таксистом она чувствовала себя холодной, шикарной, недоступной Снежной королевой, не хотелось нарушать образ.

– Какая ты! – восхитился мужчина.

– Какая? Договаривай! Мне вот сейчас водитель Сева в такси чётко расписал, какая я. Кстати, не хочешь с ним рассчитаться?

– Да что там рассчитываться! Копейки! Зна-а-ачит, таксист! Зна-а-ачит, уже Сева! Что ж он такого посмел сказать?

– Расслабься. Сказал, что моей красотой можно убить человека. Что я и собираюсь сделать, если ты уже не начнёшь раздевать меня!

Ей хотелось поиграть с милым толстячком в сексуальную игру, пока дело не дошло до постели (типа Кая – Снежной королевы, слуги с багажом – госпожи), но она не знала как, стеснялась начать. Правильно ли поймёт?

Юрочка в то время уже уверенно снимал с неё пальто, сорвал сарафан, начал расстёгивать лифчик…

– Торопишься, милый! Бельё рассмотри при свете!

– Всё потом! Извела меня всего, работать и спать не могу! Молчи! Отдавайся!

В номере было прохладно, Лена не успела спрятаться под одеяло.

Бог молча с закрытыми глазами мял, гладил, сминал, лепил из маленькой куколки то, что хотел, брал по праву. Елена заметила, что он не взволнован, не эмоционален, сосредоточен. Единственное, что произнёс в самом начале с упоением, с удивлённым восторгом, сделав вид, что ему интересно бельё:

– Какие ножки, ручки! Тоненькие. Никогда не видел подобного. Как у куколки! – Он поднимал вверх по очереди то её руку, то её ножку.

Всё забылось, закружилось, унеслось…

Когда Юра ушёл в ванну, куколка вскочила, расчесала спутавшиеся пряди, нанесла помаду, легла на бок.

– Вау! Уже и губки снова накрашены!

– Иди ко мне, Юрочка, полежи рядом, заласкай меня вперёд на много дней, ведь неизвестно, когда снова придётся!

Мужчину не надо было просить долго: как отказаться от минут близости с белокурой красоткой?

Лежали рядом, гладили друг дружку, молчали.

– Мне не нравится так… ночью… уставшим… наспех. Но ты в этом не виновата. Сегодня на работе закрыл глаза, понял, что хочу тебя так сильно, что если нет… то… Ты ещё своими эсэмэсками поддала жару!