Текст книги "Деонтология жизни"

Целая масса наших бед, – писал в своей книге «Свет и тени Русско-японской войны 1904–1905 гг.» Евгений Сергеевич Боткин, – есть только результат отсутствия духовности, чувства долга…» Будучи приват-доцентом Военно-медицинской академии, он старался не только передать студентам медицинские знания, но и привить любовь к страждущим, «искреннее сердечное участие к больному человеку». Был сам для них примером.

Е.С. Боткин ушёл в действующую армию, на передовых позициях во время Русско-японской войны, проявил недюжинную храбрость и умения врача, за что получил Ордена Святого Владимира II и III степени с мечами. В 1908 году, по желанию императрицы, он становится личным врачом царской семьи. Е.С. Боткин понимал жизнь как исполнение долга, служение, его поступки говорят о том, что он думал о других, выполнял свои обязанности врача с любовью и состраданием к больным. Порой до глубокой ночи засиживался у постели страдающего гемофилией царевича Алексея. Мальчик был очень привязан к своему любимому доктору, который окружил его всемерной заботой и вниманием. Императрица Александра Фёдоровна также нуждалась в постоянной помощи Е.С. Боткина – она страдала приступами ревматизма.

Последний лейб-медик Е.С. Боткин был предан не только «Их величествам», но, прежде всего, своей профессии, он исполнил свой долг врача до конца – не оставил своими заботами царскую семью до самого смертного часа. Вместе с ними врач поехал в Тюмень, когда Романовых арестовали. На вопрос императора Николая II, «как же он оставит детей» Е.С. Боткин ответил: «Для меня ничего нет выше, чем забота об Их Величествах». В недописанном письме к брату, которое прервалось на полуслове, он писал, что «скорее умрёт», чем бросит пациентов без помощи и нарушит клятву Гиппократа.

17 июля 1918 года в половине второго ночи ему приказали разбудить всех членов царской семьи, было объявлено решение Уральского совета о смертной казни. Врач царской семьи доктор Е.С. Боткин был расстрелян вместе с царской семьёй. Выстрелом в голову его добил комендант Юровский.

Исполнение врачебного долга побудило Е.С. Боткина сознательно понести такое страшное испытание, ценой своей жизни он доказал, что духовные ценности существуют, оставшись верным своим убеждениям.

В 1905 году, 21 января, после завершения работы над своим философским произведением «Круг чтения», Л.Н. Толстой сделал в своём дневнике такую запись: «В последнее время я почувствовал, как я духовно опустился после той духовной нравственной высоты, на которую меня подняло моё пребывание в общении с теми лучшими, мудрейшими людьми, которых я читал и в мысли которых я вдумывался для своего Круга Чтения. Несомненно, можно духовно поднимать и спускать себя тем обществом присутствующих или отсутствующих людей, с которым общаешься»[143]143
  Толстой Л.Н. Круг чтения. М., 1991. Т. 1. С. 17.


[Закрыть].

Как много нам дают встречи с высокодуховными людьми. Так, незабываемым стало для Александры Дмитриевны Оберучевой (1870–1944), одной из первых женщин-врачей России, знакомство с профессором Петербургского медицинского института В. А. Манассеиным. А.Д. Оберучева вспоминала, сколько любви было в этом враче-гуманисте к больным. В.А. Манассеин являл собой образец настоящего утешителя и благодетеля, особенно для бедняков. Будущие студенты видели, как он умел успокоить и одобрить страждущих, – каждый день он бесплатно принимал 25 человек, был скромен, при этом обладал высоким профессионализмом, среди медиков пользовался большим авторитетом и уважением. Его пример нашёл отклик в душе А.Д. Оберучевой, – в то время нормой врачебной этики было сострадательное и милосердное отношение к больному.

Она решила не связывать себя семейными узами, т. к. это могло помешать врачебной деятельности, и посвятить свою жизнь людям – лечить, утешать, вселять надежду. Услышав об эпидемиях в деревне, отсутствии врачей, она отказалась работать ассистентом у профессора В.М. Бехтерева. «Относиться к каждому больному как к самому близкому родственнику» – с такими мыслями поехала работать земским врачом в Смоленскую область.

Приём больных длился до 11 вечера, в иные дни, составляя до 300 человек в день… были ещё и ночные разъезды по деревням. Она изнемогала от усталости, но никому не отказывала. Выдержать такую жизнь было невозможно, и А.Д. Оберучева уехала работать в одесскую больницу. Один из врачей, «замечательный человек», предложил ей стать его женой, но она сказала, что профессия врача и семейная жизнь несовместимы. Преданность своему делу, сострадание к людям были безграничны. «Она не могла вынести чужого несчастья или беды. С удивительной лёгкостью, не задумываясь о последствиях для себя, она шла на жертву ради других». Поэтому и в Первую мировую войну, и после принятия монашеского пострига, очутившись в ссылках и лагерях, – где бы она не была – до конца своей жизни матушка Амвросия оказывала помощь всем больным, телесную и духовную. «Многим страдальцам она облегчала последние часы, даже минуты жизни. Сколько больных, брошенных и умирающих с отчаянием в душе получали от неё духовную поддержку и утешение! Некоторые из них, успокоенные и просветлённые её верой, скончались у неё на руках!»[144]144
  Харламов Е.В., Киселёва О.Ф. Российская школа бескорыстия. Ростов н/Д, 2012. С. 264.


[Закрыть]¹

Сама, оказавшись в конце жизни без крова и средств к существованию, матушка Амвросия никогда не теряла бодрости духа.

В индийской этической поэме «Рамаяна», направляющей людей на духовную жизнь, говорится: «…повстречав на своём пути человека, думай не о том, чем он может быть полезен тебе, а о том, чем ты можешь ему служить». Так свою жизнь и прожила замечательный врач и светлый человек А.Д. Оберучева, впоследствии монахиня Амвросия, матушка – как её любовно назвали больные. Память и мысли о ней всегда утешительны, особенно для сомневающихся в выборе своего жизненного пути.

Сергея Сергеевича Юдина (1891–1964) называют не только величайшим мастером хирургии, но и физиологом, травматологом и военно-полевым хирургом, гематологом. «Взлёт мысли, меткость жизненного наблюдения, оригинальность и своеобразие постановки вопроса и поиска решения в самых сложных вопросах творчества, яркость образов и манера изложения», – эта характеристика, которую дал С.С. Юдину академик Б.В. Петровский. С.С. Юдин отличался многообразием талантов – он был хирургом-виртуозом, владел искусством резания по фанере, мастером-плотником, незаурядны его таланты как артиста, скрипача, имел способности к пению, был великолепным рассказчиком. Артистизм С.С. Юдина помогал ему в работе врача.

Он обладал феноменальной памятью, мог часами читать наизусть главы из любимых произведений, знал всего «Евгения Онегина». И если бы не стал хирургом, то, возможно, приобрёл бы славу талантливого актёра. Обладал литературным даром, свободно читал музыкальные партитуры.

С.С. Юдин был незаурядной личностью, прежде всего ярким и талантливым врачом-хирургом, внёсшим большой вклад в медицинскую науку. В.Ф. Войно-Ясенецкий назвал его «блестящим хирургом настоящего и будущего». Формированию личности С.С. Юдина способствовала творческая атмосфера в его семье – коллективные чтения, занятия французским языком вместе с его мамой Екатериной Петровной, получившей хорошее образование, знавшей не только в совершенстве французский, но прекрасно разбирающейся в литературе и искусстве. Она всю жизнь посвятила воспитанию семерых детей, прививая им любовь к науке, к тому, что сама знала и любила. Детей учили столярничать, выпиливать, выжигать, Сергей умел хорошо рисовать. Примером для подражания был для будущего хирурга его классный руководитель во 2-й Московской гимназии Николай Владимирович Кашин, физик, химик, математик, творческая одарённая личность. Превосходным лектором С.С. Юдину помогли стать не только его артистические способности, но приобщение его в гимназии к литературе и театральному миру. Этому всячески способствовал его учитель словесности Сергей Николаевич Смирнов.

Хирургия стала любимой для С.С. Юдина благодаря замечательным педагогам, профессорам медицинского факультета Московского университета Р.И. Венгловскому, И.К. Спижарному, А.П. Губареву, обаятельным разносторонне развитым людям. Их лекции, показательные операции произвели неизгладимое впечатление на С.С. Юдина и повлияли на окончательный выбор профессии, сделали её привлекательной для юноши, определили его дальнейший путь. «…проблема анестезии, борьбы с инфекцией и тема трансфузий мне были привиты Александром Петровичем, подобно тому, как, безусловно, он подал мне пример оживлять академические лекции не только клиническими примерами, но даже случаями житейскими»[145]145
  Харламов Е.В., Киселёва О.Ф. Российская школа бескорыстия. Ростов н/Д, 2012. С. 309.


[Закрыть], – писал С.С. Юдин об одном из своих преподавателей, талантливом хирурге, клиницисте, гинекологе А.П. Губареве.

Врачебная деятельность С.С. Юдина началась на фронте во время Первой мировой войны в 1914 году. Он не только оперировал в госпитале, но и участвовал в боях, за что был награждён Георгиевской медалью «За храбрость». Позже, работая хирургом в санатории «Захарьино», сам сконструировал ортопедическое приспособление, рассчитал и изготовил по своим чертежам ортопедический стол для полевых госпиталей. Как он пригодился потом врачам в годы Великой Отечественной войны.

В 1922 году на I Всероссийской конференции, посвящённой вопросам туберкулёза, была представлена собственноручно изготовленная им модель кровати для больных, С.С. Юдин продемонстрировал и свою технику вытяжения. Его всегда отличала активная творческая деятельность – это и операции на костях и суставах, первая в России резекция желудка при хронической язве, разработка пластических операций на пищеводе, методы лечения огнестрельных переломов глухой гипсовой повязкой, разработка и внедрение в практику переливаний посмертной крови. Итогом постоянного интереса к методам обезболивания и работы в этом направлении стала монография С.С. Юдина «Вопросы обезболивания в хирургии». За свою монографию «Спинномозговая анестезия» он был удостоен премии им. Ф. А. Рейна, её денежную часть использовал для поездки в США, чтобы посетить американские хирургические клиники, увидеть и перенять то, что может пригодиться в его дальнейшей работе.

О своих впечатлениях написал серию очерков «В гостях у американских хирургов». Его безграничные работоспособность и талант учёного, хирурга, организатора проявились в институте им. Н.В. Склифосовского. Он все дни и ночи проводил там, отдыхая дома «лишь с 4 до 7 часов дня». Институт стал центром во всесоюзном масштабе по изучению и оказанию неотложной хирургической помощи при острых заболеваниях и травмах. С.С. Юдин был всегда в поиске путей, как облегчить страдания, помочь больным и спасти их, даже если неизбежен печальный исход. «Нельзя жечь свечу с обеих концов», – предупреждал его бывший учитель А.П. Губарев, видя, как С.С. Юдин буквально «сжигает» себя, отдаваясь без остатка любимому делу.

С. С. Юдин всегда жил со своей страной одной жизнью, все радости и беды его родины были его собственными. Верный сын России – он всей своей врачебной и научной деятельностью способствовал её процветанию. С началом Великой Отечественной войны институт был превращён в госпиталь, тот медперсонал, что остался вместе с С. Юдиным, отдыхал всего 3–5 часов в сутки. Он, кроме того, с бригадой врачей выезжал на фронт, чтобы помочь коллегам в овладении его «метода хирургической обработки огнестрельных переломов». С.С. Юдин вёл переписку со многими своими сотрудниками, которые были в действующей армии, – помочь советом, подсказать правильное решение, приободрить. В одном из писем своим коллегам в первые дни Великой Отечественной войны он писал: «Что я делал без вас? С все редеющими рядами сотрудников мы стремились всем, чем можно, помочь своей Родине в грозные дни прямой угрозы нашей стране и нашему народу. Я стремился укреплять дух тех немногих, для которых неожиданность и стремительность нападения оказались более чувствительными… Что я делаю теперь? Мы ищем способы убить в ранах стафилококков… …Мне близко знакома ваша жизнь. Четверть века назад я сам был молод, и мне не о ком было думать и волноваться. Теперь думать мне есть о ком, а волноваться нет. Я настолько уверен в каждом из вас, в ваших знаниях, выдержке, чувстве долга и патриотизме, что заботы мои не идут дальше мыслей, достаточно ли некоторые из вас использованы в эти трудные для нашей страны дни.

Я люблю вас всех, как брат. Я горжусь вами, как отец. Я жду вас к себе, в нашу родную Москву и родную клинику как победителей»[146]146
  Юдин С.С. Мысли о медицине. М., 1968. С. 13–14.


[Закрыть].

Сентябрь 1941 года

Выезжая на фронт С.С. Юдин был назначен старшим инспектором-консультантом при главном хирурге армии, он не только оперировал тяжело раненых, но и учил правилам военно-полевой хирургии. В 1941 году было издано под его редакцией руководство «Заметки по военно-полевой хирургии». В 1942 году С.С. Юдин заболел. В новогоднюю ночь «случился инфаркт миокарда – шутка прескверная. Во-первых, чуть не умер; во-вторых, выбыл из активной работы на значительный срок и притом крайне не вовремя; в-третьих, вследствие того же и моё послание к вам задержалось на месяц, – писал он своим коллегам на фронт. Я стал себя чувствовать много лучше уже на 5-6-й день, как только стала снижаться температура и улучшаться формула крови. Настроение моё поднималось и благодаря радостным сообщениям о наших победах над врагами. Вместе с тем вернулась возможность, лёжа в постели, вопреки запретам и угрозам терапевтов, руководить рядом дел и задач». В этом же 1942 году он в одном из своих писем делился с ними о том, что в институте бактериологический контроль у них на высоте, образовалась «сильнейшая группа бактериологов, специалистов по анаэробам». «Ко дню Красной Армии мы подготовили подарок: 3000 отдельных комплементов для капельных вливаний, а также 500 походных лабораторий для определения сульфаниламидов в крови и моче. Таков наш скромный подарок тем, кто непосредственно решает участь нашей страны и моего народа. Того великого народа, который не в первый раз в истории изумляет мир своей мудрой стойкостью, бесстрашием, самоотверженностью. Нет в мире другой нации, которая могла бы так стойко и длительно нести столь большие потери и которая умела бы быстро и столь высоко воспрянуть вновь»[147]147
  Юдин С.С. Указ. соч. С. 12–14.


[Закрыть].

С.С. Юдин счастлив. Чем? Продолжим его высказывания, приведённые в письме, датированном 1942 годом. Он ещё болен. Инфаркт ещё не отступил, но С.С. Юдин хочет, надеется быть нужным. Он радуется за своих коллег, для которых исполнение долга человека и врача являются главной жизненной потребностью. «Как же я счастлив и горд поведать вам, что если все и каждый из вас оказались на высоте своего врачебного долга и честными солдатами, то некоторые успели уже проявить большое боевое мужество и воинскую доблесть. Лида Островская побывала в боевых переделках и изнурительных переходах. То, что ей пришлось пережить, было за гранью женской выносливости. А маленькая Ольга Ставровская! Ее поезд бомбили вражьи самолёты, много раз случалось, что попадали… Она приезжала в Москву на два дня, на побывку, и пешком ушла в глухую ноябрьскую ночь, одна со своим «наганом», по шпалам к своему поезду за 300 километров. Я знаю подробно о деятельности и громадных успехах Дмитрия Алексеевича Арапова, прилетавшего ко мне с далёкого Севера. Как и следовало ожидать, он превосходно организовал хирургию флота и всего побережья, Аркадий Алексеевич Бочаров получил недавно достойное назначение – теперь он главный хирург Н-ской армии. Рад за него, но ещё больше рад за армию. Всех вас я жду к себе в клинику не с надеждой, а с уверенностью. Думаю, что и сам справлюсь со своим инфарктом. А пока всех вас торжественно благословляю, нежно обнимаю и крепко целую»[148]148
  Юдин С.С. Указ. соч. С. 16.


[Закрыть].

Январь 1942 года.

С.С. Юдин не только справился с инфарктом, лёжа в постели он не переставал думать и писать – подготовил руководство «О лечении огнестрельных переломов бедра». Вместе с сотрудниками института, приходившими его навестить, был разработан ортопедический аппарат, облегчающий гипсование раненых. Уже в мае-июне С.С. Юдин встал и поехал в Москву, там ему вручили орден Красной Звезды, была присвоена Государственная премия «За научные работы по военно-полевой хирургии». Он едет на фронт с бригадой медиков… Под Ленинградом работает по 16–20 часов в сутки, оказывая помощь раненым. Слава института, который С.С. Юдин возглавлял, растёт, к нему после войны едут учиться не только отечественные врачи, но и иностранные специалисты.

В нашей матушке-России ничто не поддаётся обыкновенной человеческой логике. Чем достойнее человек, тем больше испытаний выпадает на его долю. И всегда человек, самый достойнейший и лучший, подвергается самым тяжёлым испытаниям. Чем больше он является личностью, тем большим испытаниям подвергается. Проходит время, и его имя начинает блистать, как звезда, закрытая до поры облаком. Туман рассеивается… но это бывает потом…

В 1948 году С.С. Юдина вызвали на консультацию к высокопоставленному лицу, за ним пришла машина. Доставили на Лубянку, избили, раздели догола… Он кричал и терял сознание от боли… Он стал «врагом народа». Таким было жизненное испытание для талантливого хирурга, которое помогла преодолеть ему любимая работа.

В 1952 году С.С. Юдину разрешили приехать похоронить своего друга Ф.Д. Очкина в Москву, на кладбище к нему никто не подошёл. Б.В. Петровский, по его утверждению, ходатайствовал за С.С. Юдина. В 1953 году возвращается в Москву. В этом же году его реабилитировали. Не имея ни угла, ни работы, С.С. Юдин пришёл в больницу к А.Н. Бакулеву. Тот оказался настоящим человеком – не только искренне обрадовался ему, но и помог с жильём и работой. Прошло время – знаменитый и известный хирург вернулся в свой родной институт, был восстановлен в правах, но то тяжёлое испытание, ужас, который он пережил, не прошли бесследно. С.С. Юдин очень любил своё дело, свою работу, хотел успеть доделать то, что не успел, но после своей реабилитации прожил всего 11 месяцев.

В книге С.С. Юдина, вышедшей уже после его смерти, «Размышления хирурга», находим такие строки, которые в полной мере относились к нему самому – выдающемуся деятелю медицины ХХ века: Совсем безнадёжное дело, если нет или не хватает любви к своей профессии, если нет живого интереса к делу!.. любовь к избранной профессии вполне совпадает с хотением, с желанием, непрестанно и много работать в своей специальности, преодолевая препятствия настойчивостью, усилиями, волей[149]149
  Юдин С.С. Мысли о медицине. М., 1968. С. 78.


[Закрыть].

Главным примером для Бориса Васильевича Петровского (1908–2004), ставшего в дальнейшем крупнейшим российским хирургом, всегда был его отец, Василий Иванович Петровский – земский врач. На Ставрополье он пользовался широкой известностью, в селе Благодатном, где работал главным врачом, его знали как талантливого организатора и общественного деятеля, человека, обладающего энциклопедическими знаниями. Когда вместе с семьёй Василий Иванович переехал в город Кисловодск, его пациентами были Н.К. Крупская, Клара Цеткин, А.И. Рыков и другие известные общественные деятели того времени.

Семейные традиции сформировали у Б.В. Петровского желание идти по стопам отца. Он уехал в Москву и поступил на медицинский факультет Московского государственного университета. Это было очень трудно, но было огромное желание, подкрепляемое усердием и трудами.

Б.В. Петровский прожил долгую жизнь – 96 лет. Он говорил, что силы и энергию всегда прибавляет то дело, которому ты служишь, конечно, если оно любимое – это твоё дело. Так, в своей книге «Хирург и жизнь» он с благодарностью вспоминал о своём учителе Петре Александровиче Герцене, читавшем студентам лекции на кафедре общей хирургии. У него он учился быть хирургом, самодисциплине, быть всесторонне развитым человеком. На его жизненном пути ему встретились яркие личности. Они помогли Борису Васильевичу Петровскому сделать свой выбор.

Учился Б.В. Петровский и у известных хирургов, анатомов, физиологов, профессоров и педагогов ХХ века – А.В. Мартынова, Н.Н. Бурденко, П.А. Карузина, М.Н. Шатерникова и других.

Участие Б.В. Петровского в Великой Отечественной войне в качестве ведущего хирурга фронтовых госпиталей содействовало его практической работе. Многие солдаты и офицеры были спасены благодаря его искусству как хирурга. Большой практический опыт и научные исследования способствовали выходу его докторской диссертации, а затем монографии «Хирургическое лечение ранений сосудов».

В 1947 году, наряду со своей научной деятельностью, Б.В. Петровский продолжил оперировать, лечить. За его плечами более 800 операций по поводу огнестрельных ранений. Он – основатель восстановительной и реконструирующей хирургии, автор концепции особой тактики при оказании медицинской помощи в условиях современных военных действий.

Б.В. Петровский всегда радовался, если смог помочь больному, и огорчался, когда по разным причинам, приходили неудачи. Но он, несмотря на это осваивал и совершенствовал хирургическую технику, много читал, работал в анатомическом театре, старался быть фундаментально подготовленным специалистом в области хирургии. Сомнения сменялись пессимизмом, а потом опять появлялась надежда – и так всю жизнь. И ещё была воля, воля к преодолению трудностей, и то, ради чего, вернее кого, надо было идти к своей цели – больные, нуждающиеся в его помощи.

«Наша профессия – наиболее гуманная среди всех видов деятельности человека, ибо мы призваны свои силы, знания, опыт отдавать на помощь больному человеку», – писал Б.В. Петровский о работе врачей. Он считал самым счастливым днём – встречу с человеком, который выздоровел после его операции[150]150
  Петровский Б.В. Хирург и жизнь. М., 1989. С. 74.


[Закрыть].

Б.В. Петровский создал свою хирургическую школу, насчитывающую 150 докторов наук, из которых более 70 являются руководителями клиник и крупных лечебных заведений. Герой Социалистического Труда (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1968 года, почётный гражданин города Кисловодска, он был награждён также орденом Святого апостола Андрея Первозванного (4 июня 2003 года) – за выдающиеся достижения в области здравоохранения и медицинской науки; орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени (28 мая 1998 года) – за выдающийся вклад в развитие медицинской науки и подготовку высококвалифицированных кадров; орденом Дружбы народов (27 мая 1993 года) – за большой вклад в развитие отечественной хирургии и подготовку высококвалифицированных специалистов для народного здравоохранения; орденом Красной Звезды (26 мая 1942 год) – за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм; медалью за победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (1945 год); медалью «В память 800-летия Москвы» (1948 год).

Учёный также был удостоен ряда иностранных наград и званий Монголии, Венгрии, Чехии, Польши. В 1971 году он получил Государственную премию СССР (за работы по пересадке почек), а в 1975 году – Международную премию имени Леона Бернара Всемирной организации здравоохранения – за развитие общественного здравоохранения.

В 1965 году, вернувшись из отпуска, он с головой окунулся в работу. Дел было немало – он совмещал руководство кафедрой хирургии 2-го Московского мединститута с работой главного хирурга 4-го Главного управления Минздрава СССР.

«Тот день начался, как обычно: утренняя конференция, осмотр наиболее тяжёлых больных, решение срочных вопросов. Предстояла сложная операция на лёгких. Буквально через несколько минут после начала операции раздался телефонный звонок – у телефона Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев: «Можете ли вы сейчас приехать в ЦК КПСС?». Объяснил, что больной уже на операционном столе и смогу приехать, как только закончу операцию. Леонид Ильич согласился»[151]151
  Петровский Б.В. Хирург и жизнь. М., 1989. С. 251.


[Закрыть].

Учитывая большой военный опыт хирурга и организатора, работу Б.В. Петровского в Венгрии, Москве, то, что он депутат Верховного Совета СССР, ему был предложен пост министра здравоохранения СССР. Дважды Б.В. Петровский просил не назначать его на эту должность – его любимым делом была практическая хирургия, а не административная работа. В ответ услышал от Л.И. Брежнева: «По-видимому, вы не поняли суть вопроса. Мы уже обсудили это на Политбюро…». Так Б.В. Петровский начал реорганизовывать аппарат Минздрава СССР, укреплять научно-техническую базу – заниматься вопросами медицинской промышленности, повышения квалификации врачей. Формировались научные школы, строились новые институты. На посту министра здравоохранения СССР Б.В. Петровский пробыл почти 16 лет. Он считал, что «человек не только имеет право быть здоровым, но… общество обязано обеспечить ему реальную возможность для осуществления этого права». Поэтому в конце 1970-х годов он пришёл в ЦК КПСС к К.У. Черненко, единственному, кто имел доступ в то время к Генеральному секретарю Л.И. Брежневу (он уже никого не принимал), и просил помочь К.У. Черненко встретиться с ним, чтобы обсудить безотлагательные проблемы, возникшие в здравоохранении СССР. «Министерскую должность, – сказал Б.В. Петровский, – мне не страшно потерять, но по поводу положения в области здравоохранения я хотел бы увидеть Л.И. Брежнева». Он заранее изложил все проблемы здравоохранения в своём письме, написал о том, что наболело: «о бедственном положении здравоохранения страны, о том, что 70 копеек на лекарства на одного больного в день смехотворно мало. Привёл кривую смертности, в том числе и детской. Написал о нехватке техники, медикаментов, о неэффективных лекарствах. Предлагал создать Фонд здоровья (кстати, первый проект для нашей страны); поднимал вопрос о необходимости лучшего оснащения лечебных учреждений. Намечал конкретные меры, например уменьшение количества мелких нищенских больниц. А в тех больницах, которые останутся, предлагал создать нормальные условия для лечения. Предлагал одну из сессий ООН посвятить здравоохранению, наладить более тесные контакты между мировой отечественной медициной. Его письмо К.У. Черненко передал Генеральному секретарю. Реакция Л.И. Брежнева была положительной. Он предложил создать комиссию, чтобы разобраться в создавшемся положении. Б.В. Петровскому пошли навстречу и по его просьбе освободили от обязанностей министра с 19 декабря 1980 года. Он продолжил заниматься своим любимым делом – хирургией, стал директором не на общественных началах, как раньше, а утверждённым госструктурами Всесоюзного научного центра хирургии АМН СССР. «Медицина, – по мнению Б.В. Петровского, – наука гуманная, оптимистическая, направленная в будущее. История знает немало примеров высокого гуманизма и самоотверженности врачей, их преданности долгу и своей идее»[152]152
  Петровский Б.В. Хирург и жизнь. М., 1989. С. 272 – 273.


[Закрыть]. Одним из них был профессор, академик, заслуженный деятель науки Б.В. Петровский.

Ещё при жизни он снискал огромное уважение к себе коллег, желание ему подражать, признательность больных за его самоотверженность и любую возможность бороться за их жизни.