Текст книги "Мастер Миража"

– Что случилось? Ты ко мне?

Тан переминался с ноги на ногу.

– Простите, я пришел слишком рано…Я чувствую, вы сердитесь на меня… Я попозже зайду.

Он уже развернулся, чтобы уйти.

– Иди сюда – позвал его О’рейн – ты не причем. Просто утро не задалось…Хмурое утро… – нарочно по-старчески пожаловался он.

Дэкас кинул сушняк в костер. Костер вспыхнул ярким желтым пламенем. Отблески огня заплясали по каменным стенам.

Тан прошел в пещеру и сел на свое привычное место – кусок старого ствола дерева, который О’рейн держал вместо стула. На него мальчик всегда садился, когда приходил к нему. Дэкас с удовольствием разговаривал с ним, иногда незаметно помогая ему в разных вопросах.

О’рейн повернулся к Тану. Мальчик был бледен, взгляд безучастный, обращенный внутрь себя.

– Что случилось?

Тан посмотрел в глаза О’рейну, и тот увидел глубокую душевную боль. Почти такую, какую он пережил сам.

Он сел напротив него, ничего не говоря, налил в кружку травяного чаю и протянул ему.

– Выпей. Полегче станет.

Тан залпом выпил травяной отвар и рассказал ему о том, что его мама умерла, и он остался один. Ему некуда идти. И он не знает, как и зачем жить дальше.

– Ну, что ж… Значит, такова наша с тобой судьба. Уйдем вместе. Зачем нам эти места, правда? – О’рейн потрепал мальчика по плечу.

Тан отрешенно кивнул и добавил:

– Со мной собака и коза.

– Возьмем с собой – твердо сказал О’рейн – друзья всегда нужны. Они же твои друзья, не так ли?

Тан кивнул.

– Ну, и отлично.

О’рейн достал бритвенный набор и зеркало. Он собирался сбрить бороду и снять грим. Более грим старца ему был не нужен. Не спеша, он развел специальный раствор и стал смывать грим.

Тан вскочил.

– Кто Вы? Почему у вас два лица?

– Сядь – устало бросил ему дэкас, продолжая смывать лицо.

Мальчик подчинился.

– Это просто обычная краска. Никакого колдовства. Я хотел быть старцем, чтобы меня не нашел мой родственник. Теперь это уже не важно.

– Почему? – спросил любопытный Тан.

О’рейн на секунду замер. Что сказать этому бедному сироте?

– Потому что, он узнал меня даже под этой маской – ответил он максимально честно.

– И что? – снова задал вопрос мальчик.

– Ничего – ответил О’рейн, сбривая бороду– просто все решилось, само собой.

Он подмигнул ему и улыбнулся. Мальчик сразу вспомнил – ведь еще в первый раз, когда он увидел этого отшельника – он подумал, что тот совсем не стар.

– Вы… точно не опасны? – снова спросил Тан.

О’рейн усмехнулся и на секунду даже перестал бриться. О, если бы он был опасен, он давно бы уже сделал все, что задумал. Дэкасы опасны. Очень опасны.

Он подавил улыбку и продолжил бриться. Люди верно подметили: «Если дэкас не предпринимает никаких действий, то, скорее всего, у него иные планы». Вероятно, несчастный Тан не знает этой пословицы.

Хотя…О’рейн посмотрел на свое резко помолодевшее отражение – людям часто приходится напоминать об этом. От страха они забывают все народные мудрости… Тан, конечно, не человек, но сейчас он от человека практически не отличается. Сила дремлет в нем.

И он ответил мальчику, который терпеливо ждал ответа, совершенно спокойным и чуть насмешливым голосом:

– Нет, конечно. Разве я тебе хоть раз причинил вред?

Мальчик покачал головой.

– Отлично. Бери из сумки лепешки. Поешь. Покорми там чем-нибудь собаку. Там должно быть сушеное мясо. И будем собираться. Мы покидаем эти места.

Тан кивнул. Он был рад уйти отсюда. Больше его здесь ничего не держало.

Расставаться с друзьями тяжело, но иногда необходимо

Тан и О’рейн стояли в сенях дома, в котором они остановились накануне. В сенях был полумрак, пахло сеном и заготовленными свежими дровами в преддверии холодного сезона дождей.

– Тан, мы должны оставить козу. Мы не можем брать ее с собой в такие далекие переходы.

– Почему? Она прекрасно идет с нами – вскинул голову Тан.

О’рейн покачал головой:

– Ты не понимаешь. Мы можем напороться на выргов, на разбойников. Сам подумай – первой пострадает коза, да и ты попытаешься ее защитить и подставишь себя под удар. А в городе – куда мы ее денем? А в сезон дождей?

Тан опустил голову и сглотнул. Отец прав.

О’рейн приободрился и продолжил:

– Так вот. Я знаю, что это твой друг, но сохрани другу жизнь. Оставь ее нашей милой хозяйке. У нее трое маленьких детей и она очень бедная.

О’рейн красноречиво обвел глазами убогий старый потолок и старые почерневшие деревянные стены.

Тан молча кивнул.

– Она будет кормить козу и беречь. Ей нужна шерсть, молоко и козлята. Я говорил с ней, и она обещала, что коза будет жить долго – продолжил он уговаривать сына.

И Тан сдался.

– Хорошо. Так будет лучше для нее.

Они вместе пошли в хлев.

Коза увидела Тана и начала весело подпрыгивать, ее хвостик подрагивал от радости.

Тан присел с нею рядом. Коза ткнулась мордочкой в его руки. Мальчик обнял ее, одной рукой держа ее за шею и другой, гладя по спине.

О’рейн улыбнулся и ушел, оставив Тана прощаться со своим другом.

Тан посмотрел в желтые с горизонтальной черточкой глаза козы:

– Прости. Я должен уехать. Тебе так будет лучше.

Коза грустно вздохнула, словно понимала все, что он ей сказал.

Мальчик встал и пошел к выходу, пытаясь сдержать слезы. Коза заблеяла и побежала за ним.

Тан обернулся:

– Не беги за мной. Не надо.

Он заплакал.

Коза послушно остановилась и смотрела грустными глазами на уходящего мальчика. Больше они никогда не увидятся.

Настоящие друзья не думают о себе

Тан и О’рейн шли по кромке леса почти весь день. Их путь лежал в город. В лесу было много хищников и О’рейн не рискнул идти там, так как опасался за мальчика. Тан не мог еще постоять за себя.

С ними шла большая пастушья собака – полуволк. Она весело бежала впереди, периодически оборачиваясь. Тан шел немного грустный. Он только что расстался с козой, которая напоминала ему о матери.

На берегу реки они перекусили и пошли дальше.

– Тан, я начну тебя учить травоведению. В городе я буду зарабатывать лекарским искусством, а ты будешь учиться у меня. Нам надо заработать на коней.

Тан кивнул.

– Ты почему такой грустный? – О’рейн потрепал приемного сына по плечу – у нас с тобой впереди много хорошего и у тебя целая жизнь впереди.

Тан грустно вздохнул:

– Я оставил козу. Ей плохо без меня.

– Не оставил, а сохранил ей жизнь. Когда-нибудь, ты это поймешь.

Тан пожал плечами.

К ночи они устроились спать под деревом чуть в стороне от тракта, ведущего в город. Было тепло, и ночная планета Ти хорошо освещала окрестности.

О’рейн спал, но Тану не спалось. Он встал, размялся и решил прогуляться немного вокруг. Дикого зверья тут не должно быть, вырги сюда не забредали… «Чего тут опасного»? – решил мальчик.

За ним увязалась собака. Они прошлись по кромке леса. Тан спугнул большую сову и с восхищением наблюдал, как она бесшумно взлетела, а затем скрылась в темноте.

Вдруг что-то сбило его с ног. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, Тан отпрыгнул в сторону и увидел, что это огромная дикая кошка. Видимо, она была сильно голодна и отправилась так далеко, чтобы раздобыть еды.

– О’рейн! – закричал что было мочи мальчик.

Он понимал, что он не справится с ней. Кошка чувствовала, что он – дэкас и на секунду замерла, прикидывая, стоит ли ей прыгать.

Но, прежде чем она прыгнула, на кошку бросилась собака. Через секунду Тан видел только рычащий и шипящий клубок. Собака и кошка дрались насмерть.

Мальчик смотрел в оцепенении и не знал, чем помочь собаке. Кошка была явно сильнее и крупнее.

И тут из темноты почти бесшумно появился О’рейн. Он взмахнул мечом и что-то крикнул на неизвестном наречии.

Кошка тотчас отпустила собаку и бросилась прочь.

Тан кинулся к собаке. Собака лежала, вся в крови. Она смотрела на него с невыразимой преданностью. Она тяжело дышала, но дыхание становилось все тише.

Тан заплакал навзрыд. Собака вздохнула последний раз, и умерла.

Разговор – дело не простое

Спустя несколько дней Тан и О’рейн, наконец, добрались до города и теперь сидели в гостиничном номере. За окном была ночь.

– Тан, ты должен научиться разговаривать с людьми… Но не так, как ты это делаешь. Не так.

– А как?

– Ты с ними разговариваешь как человек. А ты НЕ человек – ты дэкас. И должен разговаривать как дэкас. Ты не должен их ненавидеть. Они слабы и неразумны, их можно только пожалеть. Ты – сильнее их. Ты можешь их защитить, ты можешь помочь им, они нуждаются в этом. Тебе надо научиться их жалеть, как слабых и беззащитных. Тебе это будет нужно… в будущем… Людьми можно научиться управлять и, если будет нужно, использовать людей…. Это не так сложно, как ты думаешь.

– Я …хотел тебя спросить…что ты тогда сказал? – внезапно спросил Тан.

Мальчик думал о своем и не слушал его. О’рейн усмехнулся и нарочито серьезно ответил:

– Выражай свои мысли точнее. Когда я сказал и кому.

Тан кивнул и пояснил:

– Ты что-то сказал, и кошка убежала.

Мальчик очень старался не заплакать. Для него потеря собаки была тяжела, и он уже думал, что надо было и ее оставить. Собака была бы жива. Он виноват в ее смерти.

О’рейн откинулся на спинку стула:

– А…. ты об этом…Я сказал «дагай», что означает на древнем наречии – «ты сейчас умрешь».

Тан смотрел на дэкаса с восхищением. Он может все.

– А если бы я сказал? Она бы поняла? И убежала?

О’рейн покачал головой:

– Нет. Я не просто сказал, я послал ей мысленный энергетический посыл. Ты сейчас не поймешь, хотя ты знаешь, о чем я. И кошка меня поняла правильно.

– С животными можно разговаривать? – заинтересовался мальчик.

О’рейн рассмеялся:

– Конечно, нет. Но им можно объяснить, чего ты хочешь от них. Разговаривать надо с людьми.

А про себя О’рейн подумал: «Ты ведь очень сильный дэкас, возможно, даже сильнее меня, но ты ненавидишь людей. Люди покалечили твою душу, и ты потерял много времени …»

Словно подтверждая его мысли, Тан ответил с вызовом, не скрывая ненависти:

– Я ненавижу людей. Они злые и жестокие…Я не смогу их пожалеть… Никогда… И разговаривать с ними не хочу!

– Еще как сможешь – О’рейн ласково потрепал его по плечу и добавил:

– Мы с тобой побываем в разных городах. И ты поймешь, что люди, в целом, совсем и не плохие. Когда они чего-то боятся, то защищаются иногда агрессивно. Твоя задача – блокировать этот страх. Все очень просто, гораздо проще, чем ты думаешь.

Тан критически хмыкнул и пожал плечами. Он не верил, что все так просто.

О’рейн подошел к гостиничному зеркалу и внезапно сменил тему:

– Мне кажется – я выгляжу моложе, чем следует.

Тан пожал плечами:

– Вы просто привыкли к краске и образу старца.

О’рейн весело рассмеялся:

– А что? Мне нравится этот образ. Дэкасы от старца не ожидают применения силы, а люди боятся старцев, так как знают, что они обладают гораздо большим опытом, нежели молодые дэкасы. И за их плечами много такого, чего молодым дэкасам даже и не снилось. И это очень хорошо. К тому же… Ты будешь моим сыном, если кто спросит. Договорились?

– Сыном??! – недоверчиво переспросил Тан.

– Ну да….

– Тогда я буду называть вас отцом – с вызовом сказал Тан.

– Конечно, мальчик мой – сказал О’рейн. Его губы под усами едва заметно приподнялись в насмешливой улыбке.

Ощущение силы приходит не сразу

Спустя полгода, когда миновали дожди, О’рейн и Тан пришли в крупный портовый город у большой полноводной реки.

С реки дул прохладный влажный воздух и пахло водой. В небе летали, непрерывно крича, речные птицы. Не было ни одного облачка. Нещадно палило солнце.

– Тан, видишь ту красную крышу? – О’рейн указал на одну из крыш в конце улицы, по которой они шли.

– Да, отец.

– Попробуй почувствовать, что там.

Тан задумался и прислушался. Но ничего такого не уловил. Люди…Как и везде.

– Я чувствую людей… и все.

– И все? – с сарказмом спросил О’рейн.

Они остановились на улице. О’рейн внимательно смотрел на Тана.

– Что они делают?

– Ничего. Просто сидят, стоят….

О’рейн кивнул.

– Ладно. Тогда так. Людей много?

– Много – Тан еще не понял, к чему клонит его наставник.

О’рейн улыбнулся.

– В любом городе, можно сразу безошибочно найти таверну с гостиницей. Там много людей, они сидят и пьют вино, они стоят и разговаривают, они лежат в комнатах и занимаются любовью с официантками…Это таверна, мой милый. И мы идем туда.

Тан пожал плечами и вздохнул. Его пугало большое количество людей. В подобных заведениях Тан слышал за спиной «зеленоглазые дэкасы…» и видел, как люди сторонятся их. Он знал, как люди говорили – «у дэкаса глаза, что бездна– глянешь и пропадешь». Отчасти это было правдой. Дэкас мог оказывать воздействие взглядом.

Тан чувствовал себя прокаженным. Гораздо лучше было, когда он один пас скот на полях. Никто не смотрел на него, и он никого не боялся. Но его приемный отец считал иначе. Он таскал его по всем скоплениям людей, он заставлял его сидеть вместе с людьми за обедом или ужином, если они останавливались в чьем-то доме, он втягивал его в разговор, он таскал его на людские праздники. Мальчик старался не смотреть на людей, избегал разговора и инстинктивно съеживался в ожидании нападения. Но, время шло, и ни один человек не поднял на Тана руку.

Мальчик был уверен, что люди боятся его отца и подозревал, что О’рейн платил официанткам, чтобы они заговаривали с ним и шутили.

О’рейн хотел, что мальчик научился общаться, научился не бояться людей, мог смотреть им глаза и чувствовал уверенность в себе.

Но Тан был скован, он не чувствовал того спокойствия, который чувствует дэкас, который знает и осознает свою силу….

Иногда нет другого выхода, кроме как прыгнуть…

Прошло четыре года. Тан вытянулся, стал сильным и более уверенным в себе. Он перестал бояться людей, но по-прежнему, не подпускал их к себе.

Как обычно, в таверне к ним за столик подсела официантка. Молодая, красивая девушка. Тан поморщился, подумав, что отец опять заплатил ей за болтовню.

Смеясь, она рассказывала последние сплетни с местного рынка. Тану стало скучно, он захотел уйти. «Пусть отец с ней разговаривает» – подумал юноша – «все равно ведь, снимет ее на ночь».

Неожиданно официантка взяла Тана за руку и перевернула ладонью вверх.

– Какая длинная жизнь у тебя – прошептала она – столько подвигов и великое будущее тебя ждет. А еще много-много красивых женщин…Тебе только шестнадцать, да? Пройдет немного времени, и все женщины будут у твоих ног…

Тан покраснел и вырвал у нее руку. Официантка рассмеялась.

– Я правду сказала. Меня бабка учила читать по руке. Твоя рука необычная.

Тан вскочил и опрометью убежал в свою комнату. Он кинулся на кровать и зарылся в подушку. Как надоели ему эти женщины. Вечно они говорят ему всякие глупости. Он – пастух и сирота. Его люди не любят, потому что он дэкас. А официанткам за их смех платит его отец. Они все лгут.

О’рейн вошел в комнату и остановился около кровати:

– Что случилось, Тан?

Юноша вскочил и встал напротив отца:

– Я не хочу, чтобы ты решал за меня, что мне нужно, а что нет! – кричал Тан О’рейну – я сам могу решить, с кем мне общаться и зачем!

О’рейн смотрел спокойно без раздражения:

– Мы поговорим утром… – сказал он Тану, а сам подумал – совсем еще мальчишка, переломный возраст, нелегкая судьба… – подрастет, успокоится.

О’рейн оставил Тана одного в гостиничном номере, а сам ушел в другой номер. Его там ждала официантка, как Тан и подумал.

Еще до наступления рассвета юноша тайно ушел из таверны. Он шел по лесу и думал, что уйдет в дикие холмы и будет жить там среди зверей привычной жизнью. Он не будет общаться с людьми. А зачем? Они не любят его, а он их…. Да и вообще, он уже взрослый и может позаботиться о себе сам….

Незаметно он вышел к поселению людей …местность была горной – камни, обрывы…через поле вьется узкая тропинка… слева от него виднеется навесной мост через обрыв, за ним далекие горы… Тан посмотрел направо– высокий частокол вокруг поселения людей и ров по кругу… Около ворот – виселица, на которой раскачивается давно повешенный вырг. Собственно, обычная картина… Люди часто так делают, выражая этим всю свою ненависть к выргам и в надежде, что вырги побоятся нападать на поселение, перед входом в которое труп их сородича вроде пугала…

Тан перекинул поудобнее посох и поправил меч, который ему подарил его приемный отец О’рейн… Он вовсе и не собирался идти в поселение. Тан хотел просто пройти мимо по утоптанной дороге к лесу…Спуститься с гор и отправиться в холмы. У самого леса он увидел группу людей, те были взбудоражены, кричали и делали что-то непонятное. Тан пригнулся и аккуратно, незаметно подобрался к ним, чтобы рассмотреть, что происходит…

Люди окружили большую дикую кошку, она была с котенком и рядом с ней была задушенная курица. На кошку была одета удавка. Кошка сопротивлялась, рычала, била лапой воздух и из последних сил загораживала собой котенка. Люди кидали в нее камнями….

Тан остановился и внезапно вспомнил, как на него напала такая вот кошка. Она убила его собаку. Но забивать ее и ее котенка камнями? Юноша не мог этого допустить. Даже эта кошка не заслужила такую смерть.

Тан выскочил из засады и взмахнул мечом. Люди испуганно отступили. Тан пробрался к кошке и разрезал удавку.

– Беги… – сказал он ей.

Она взглянула на него большими желтыми глазами, схватила котенка за загривок и бросилась прочь, оставляя за собой кровавый след…

Люди взвыли от ярости и бросились на Тана. Он не хотел никого убивать. Тем более, их было слишком много. И Тан бросился бежать.

Те, с улюлюканьем, кинулись следом. Тан бежал через лес, люди не отставали. Неожиданно, пробежав через перелесок, Тан очутился на обрыве. Внизу клубился белый туман и не было видно дна. Тан просканировал пространство внизу и понял – там озеро, далеко-далеко внизу. Если он прыгнет, то разобьется.

Юноша обернулся и посмотрел на бегущих людей. Выбора не было– он прыгнул вниз…

Влетев в туман, Тан с удивлением обнаружил, что летит плавно, как будто покачиваясь…Словно в каком-то странном сне он увидел лицо женщины, которая наклонилась к нему, поцеловала его и сказала «сиди тихо…я сейчас вернусь» …. И Тан понял, что это его мама…. «мама…» – прошептал он и услышал далекий крик… Он понял, что мама не бросала его, что ее убили вырги и поэтому она не смогла вернуться за ним…

Тан открыл глаза – туман кончился, и он вдруг со страшной скоростью полетел вниз. Тан сгруппировался, выпрямился и строго вертикально вошел в воду. Он вынырнул. Вода была холодной, озеро было небольшое, очень глубокое и круглое…Тан поднял голову и посмотрел вверх– вверху клубился белый туман…. Он быстро поплыл к берегу…

Выскочив на берег, Тан быстро спрятался за деревья, думая, что теперь делать дальше… И тут он увидел, как из тумана вылетают люди. Юноша совсем уже собрался было бежать, как вдруг понял, что люди летят как-то странно, неестественно. Он остался и стал смотреть. Люди падали в озеро…и оставались на поверхности, не подавая признаков жизни… Тан понял, что они мертвы…

«Я должен вернуться к отцу. Я попрошу у него прощения. Я был не прав. Моя мама любила меня и не смогла за мной вернуться, потому что ее убили вырги…Я должен отомстить за нее. За нее и за мою другую мать. Люди жестоки и заслуживают наказания…» – думал юноша, смотря на тела людей… Озеро постепенно утягивало на дно их тела.

Он подошел к краю озера и прокричал людям, как будто они могли его слышать:

– Вы сами выбрали свой путь, люди! А ведь вы хотели меня убить…Вы получили по заслугам!!!

Спиной он почувствовал, что кто-то идет. Тан развернулся и достал меч (он так и остался висеть у него за спиной). К озеру вышел О’рейн.

– Слава Богу, ты жив… – сказал он.

Он увидел меч и тяжело вздохнул.

– Я оставлю тебя, если ты считаешь, что так надо. Нельзя заставить научиться чему-то против воли…

О’рейн развернулся и быстро пошел прочь. Тан догнал его.

– Отец…прости меня. Я понял, что был не прав. Я готов учиться.

О’рейн посмотрел на него:

– Зачем ты готов учиться?

Он, видимо, что-то почувствовал. Тан не ответил. Он не мог солгать ему и не мог сказать правды. О’рейн не стал ждать ответа, улыбнулся и обнял его за плечи.

– Ну что ж, идем, сын мой. Ты научишься любить людей. Ты простишь их. Я знаю.

Тан заглянул в зеленые глаза отца:

– Пожалуйста, давай найдем кошку, которую я спас. Она истекала кровью. Мне жаль ее.

О’рейн молча кивнул, а про себя подумал, что его приемный сын любит животных, а людей нет. Он сумел простить даже кошку– точно такую, как та, что убила его собаку, а людей он простить не может. И это очень плохо. Тан может вырасти жестоким воином. И ему надо подумать, хорошо подумать, как это исправить, прежде чем учить серьезным вещам.

Они шли молча и вскоре вышли почти к тому месту, где Тан встретил людей, убивающих дикую кошку и прошли по ее кровавому следу… Они шли долго по густому лесу… И нашли ее. Она лежала под деревом судорожно дыша, из ее пасти капала кровь… Котенок был мертв.

Тан присел около нее и погладил ее по голове.

– Мы поможем тебе – сказал он ей.

Они ее перевязали, замазали раны и жили рядом несколько дней в лесу, сделав палатку из ветвей. Кошка спала с ними рядом. Она быстро поправлялась… Через два дня она встала, бросила на них прощальный взгляд и ушла.

Тан подумал, что кошка бросилась защищать котенка, потому что, она – мать…Его приемная мама тоже бросилась защищать его от мальчишек, потому что она – мать…Его мама…наверняка тоже защищала его…поэтому и оставила одного, чтобы спасти.

Тан подумал, что никогда в своей жизни не тронет мать с ребенком. Никогда. И женщину не тронет. Он будет мстить только мужчинам.

Словно угадав его мысли, О’рейн произнес:

– Ты прыгнул с обрыва рождения… Он многое меняет в судьбе. Считается, что тот, кто выживет – обретет вечное счастье… Я знаю, что ни один человек не остался в живых. Этот обрыв не предназначается людям. Что ты там видел, Тан?

– Свою маму – ответил юноша.

О’рейн молча выслушал рассказ сына…Да, обрыв рождения показал ему то, что следовало. То, что перевернуло его жизнь и заставило ступить на другой путь. Только Тан этого еще не понял.