Текст книги "Жизнь Евы"

Но ему даже не удалось подъехать к зданию, призывно манящему разноцветными огнями. Зона парковки была огорожена, и въезд осуществлялся по пропускам, которого, конечно, у Анатолия не было. Он попытался спросить у охранников, как ему встретиться с Быком, но они даже разговаривать с ним не стали, упиваясь своей властью и значимостью.

Все попытки Анатолия закончились ничем. Он был в отчаянии. Представляя нежную, прекрасную девушку в обществе отморозков и бандитов, он готов был взорвать этот чертов гадюшник. Постоянно набирая номер Быка, он уже не надеялся, что тот ответит. Прошло три долгих, мучительных дня.

Сергей только нагнетал обстановку, требуя от друга решительных действий. Анатолий и сам уже думал достать где-нибудь оружие и тупо устроить перестрелку в бандитском гнезде, понимая, что его пристрелят при первой же возможности. Но сидеть, не предпринимая ничего, он просто не мог. Шахов равнодушно рассуждал о своей смерти, но он не мог позволить себе умереть, понимая, что Еве тогда уже не поможет никто. Он единственный может спасти ее, если она еще жива.

Раздался звонок.

– Опять Сергей, – подумал он.

И подскочил с дивана, услышав в трубке низкий голос:

– Слушай, Анатолий Николаевич, ты надоел мне до смерти! Что тебе надо?

– Ева у тебя?!? Не ври только! Я знаю, что твои отморозки ее увезли!

– Ой, ой! Сколько грубости. Я бы на твоем месте был повежливее. У меня, конечно. Ты знаешь, я не вру, не люблю врать. Мама все равно узнает. – В трубке послышалось кваканье.

– Смеется, – догадался Шахов, – Бык, послушай, ты обещал оставить ее в покое!

– Нет, дорогой Анатолий Николаевич, пропиши себе таблетки для памяти, – он опять заквакал.

– У него прекрасное настроение, – сердце у Анатолия болезненно сжалось.

– Я дал тебе слово не трогать твою женщину. Твою! – продолжал Бык, – а вы с ней разбежались. Так ведь? Значит, она не твоя? Значит, я могу ее трогать! За логическими рассуждениями следишь? – Веселился бандит.

Было удивительно слышать от Быка такие выражения, но Шахов боялся его разозлить.

– Бык, подожди. Я должен тебе объяснить ситуацию. Это не то, что ты думаешь.

– Ну, давай, объясняй.

– Нам надо увидеться. Я приеду сейчас, хорошо?

– Ты, что, девица красная, чтобы мне с тобой видеться? А, впрочем, приезжай! Я сегодня добрый.

В трубке послышались короткие гудки.

Анатолий побежал к машине. Через 15 минут он подъехал к казино. Охранники, увидев его, подняли шлагбаум.

– Вот это организация! – Восхитился Шахов.

Его проводили к главному. Бык встретил его в своем роскошном кабинете. Широкая, самодовольная улыбка сияла на его лице.

– Ну, здравствуй, Анатолий Николаевич!

– Здравствуй, Бык.

– Зачем пожаловал?

– Отпусти Еву, она моя. Я ее люблю. Мы скоро поженимся. Я должен ее увидеть. Что ты с ней сделал? – Шахов говорил, что в голову придет. Эти три безумные дня лишили его возможности думать, голова не соображала. Дикая усталость навалилась на него. Может, именно это возымело действие, и Бык удивленно уставился на убитого горем Шахова. Он почувствовал, что доктор говорит искренне.

– Подожди, как это поженитесь? Она же от тебя ушла к этому белобрысому недомерку?

– Нет, это не так. Спроси, если не веришь, у нее сам. Но вначале, я должен ее увидеть!

Бык развалился в кресле, задумчиво глядя на доктора. Правду ли он говорит? Неужели его ребята не разобрались в их любовном треугольнике и подставили его? Нарушать свои обещания не в характере Быка. Если Ева действительно живет с другим, то вряд ли Шахов заявился бы ее спасать.

– Зачем ему это надо? – Рассуждал Бык.

– Докажи! Не верю! – Наконец, рыкнул бандит.

Анатолий словно очнулся. Он обежал стол, схватил Быка за ворот рубахи, пытаясь за тонкую материю приподнять его со стула. Треск и покатившиеся пуговки говорили о том, что дорогущая сорочка приказала долго жить. Ее материал разорвался, обнажив левое плечо и грудь Быка.

В этот момент, видимо, снова сказалась страшная усталость Анатолия. В нормальном состоянии, он дрался бы с Быком до смерти. А сейчас, увидев на голом плече два шрама от пулевых ранений, которые были не опасны для жизни, хоть и очень болезненные, и одно ниже, в груди, он вспомнил, как возился с этим третьим. Как спасал Быка от смерти. Его хватка ослабла, он выпустил лохмотья из рук. Бык, заметив, куда направлен взгляд Шахова, сидел молча.

– Болит? – Наконец тихо спросил доктор.

Ответ бандита был совсем человеческий:

– Вот эти, на плече, болят. Особенно в непогоду. А тот, от которого чуть не сдох, нет, не болит.

Мужчины смотрели друг на друга молча, каждый думал о своем.

Бык вспоминал тот день, когда его чуть не убили мальцы из другой банды, так сказать, из конкурирующей фирмы. Подло, коварно расстреляли за рулем машины. Это и спасло его. Богатырское здоровье позволило ему скрыться с места нападения и, истекающему кровью, доехать до клиники. Доктор Шахов его тогда спас. Он обязан ему тем, что живет, ходит, дышит, любит.

Вот он и произнес это слово! «Любит». Женщин у Быка было множество, но он никогда никого не любил. Любовниц он не обижал, но относился к ним потребительски. Как, например, к необходимости чистить зубы. Все изменилось в одну минуту, когда он не ждал, не думал…, когда перед ним возникла Ева.

Он слышал, что у Шаха красивая баба, но что она настолько хороша, он не мог себе даже представить.

Бык рассчитывал увидеть зареванное создание, с затравленным взглядом, с всклокоченными волосами, в полуобморочном от страха состоянии, жалкое, нелепое, готовое на любые условия, которые они предложат. А вместо этого перед ним стоял ангел и глядел на него удивительными глазами зеленого цвета, со всех сил стараясь не выдать своего страха. Светлые волосы спадали по спине мягкими волнами. Девушка стояла босиком. Одну туфельку она держала в руках.

Он шагнул к ней, стараясь лучше разглядеть ее лицо. Девушка со всей силы запустила в него свой туфель. Наблюдавшие эту сцену братки, громко заржали, чем вызвали гнев Быка.

– Пошли вон! Вон отсюда! – Завопил он.

Бандиты исчезли, как по мановению волшебной палочки. Отвернувшись на секунду, он проглядел момент, когда девушка начала оседать вниз, теряя сознание. Своим криком он доконал бедную пленницу. Она лежала на ковре. Светлые волосы красиво рассыпались по ярко – красному узору.

Бык жадно разглядывал девушку, восхищаясь ее красотой. Он не хотел вспоминать, зачем она здесь, не думал о деньгах, ему не хотелось заставлять ее подписывать дарственные на имущество покойного профессора. Все это казалось таким неважным. Значение имела только она. Ему страстно захотелось иметь ее у себя, чтобы одному наслаждаться ее красотой, баловать ее нарядами, драгоценностями, любоваться ею днем и ночью. Он нажал на пульте кнопку, и стена, где была изображена великолепная фреска, разъехалась в стороны, открывая проход в роскошную спальню.

Он взял Еву на руки и отнес на кровать.

– Спи, – произнес он тихо, – я должен идти. Но ночью я вернусь к тебе.

И он ушел, закрыв за собой фреску.

Вернулся Бык за полночь. Ева, придя в себя, обследовала в его отсутствие помещение. Она обнаружила туалетную и ванную комнаты, но выхода из спальни не было. Огромные окна, от самого пола и доходящие до потолка, были закрыты с улицы металлической решеткой.

Она с ужасом ждала возвращения громилы.

Бритая голова, могучая шея, переходящая в плечи, руки, бугрящиеся мускулами – все наводило на нее беспредельный ужас.

Наконец, он пришел, их взгляды встретились. Стараясь говорить как можно мягче, Бык прогудел, показывая рукой на ряд зеркальных шкафов:

– Ты босиком, и платье порвалось. Подбери там себе что-нибудь подходящее. Я скоро вернусь.

И он растворился в стене.

Ева открыла крайний шкаф. В нем висели разноцветные наряды восточных красавиц: лифчики, богато украшенные блестками и шаровары из прозрачной материи, тоже пикантно расшитые. Такого же рода была и обувь. Она открыла следующий шкаф – в нем была аналогичная одежда.

Ева подобрала по своему размеру туфли на плоской подошве с загнутыми носами – не босиком же ходить. А платье переодевать не стала.

Вернулся хозяин, обвел ее недовольным взглядом:

– Почему ты не переоделась?

– Мне не подошло ничего.

– Так уж и ничего?!? Может, мне помочь тебе переодеться?

– Послушайте, зачем мне восточные наряды?

– Затем, что я так хочу! Захочу, танец живота спляшешь! На первый раз прощаю, но учти, то, что я говорю, выполняется беспрекословно! Не хочешь одеваться, раздевайся!

Ева застыла в ужасе.

– Что?

Он подошел вплотную.

– Я помогу.

Одним рывком содрав с нее одежду, он бросил ее на кровать. Сопротивляться было бесполезно.

Близость с этим мужланом закончилась, не успев начаться. Ева даже не поняла, вошел он в нее или нет. Если бы ни тяжесть его тела и мерзкие поцелуи, все было бы не так уж страшно: раз, два и все! Ева, знающая двух здоровых, сильных любовников, не думала, что есть такие никудышные мужчины. Но, похоже, и сам бандит не задумывался, что с ним что-то не так. Довольный, он отвалился в сторону и моментально захрапел. Ева встала тихонько.

– Куда? – Остановил ее грозный окрик.

Она испуганно вздрогнула.

– В ванную.

– А, ну, иди, – милостиво разрешил бандит.

Утром все повторилось снова. Уходя, он велел ей переодеться к его приходу. Вечером его встретила прелестная девушка в красивом восточном наряде. По его приказу она танцевала. Пригодилось ее балетное обучение. Танцевала она с радостью, надеясь, что Бык утомится и заснет. Но он смотрел на нее влюбленными глазами. Ей стало ясно, что этот жуткий тип влюбился.

Бык старался быть ласковым с ней. Но секс был для нее пыткой. Слава богу, что занимало это все не больше минуты.

Так продолжалось три дня.

Эти дни, проведенные с Евой, перевернули в Быке все имеющиеся в его натуре тонкие материи, такие, как душа, мировоззрение, совесть и, наконец, любовь.

Бык вспомнил, что имеет человеческое имя, данное ему при рождении матерью, женщиной непутевой, но все-таки матерью. Отца он не знал, его убили в пьяной драке, когда мать была беременной. Назвала она сына Андреем.

Он был в семье вторым ребенком. Старше его на пять лет была сестренка Катя.

Мать и раньше выпивала с отцом, но после гибели мужа, стала пить много и постепенно спилась окончательно. Дети испытали в детстве на себе весь ужас голода, холода, пьянок и всего остального, с чем сталкиваются никому не нужные дети.

Забота о маленьком брате легла на плечи пятилетней сестры. Катя любила малыша искренне и глубоко. Он был единственным чистым и светлым пятном в пьяном угаре, окружавшим девочку. С помощью добрых людей, дети росли, пробиваясь к солнышку, словно два росточка через лепешки грязи и навоза.

Кате шел восемнадцатый год, она только что окончила школу. Аттестат приятно было держать в руках – пятерки и четверки. Девочка хотела поступать в ВУЗ, но ответственность за младшего брата подрезала крылья ее мечты.

Андрюше исполнилось только двенадцать. В отличие от сестры, он в учебе не напрягался, выше троек оценок не получал. А еще хуже было его поведение. Преподавательский состав, глядя на Андрея, единодушно приклеил к нему ярлык «хулиган», проча в будущем быть ему «бандитом». Впрочем, они не ошиблись, так и вышло.

Несмотря на то, что все постоянно ставили ему в пример сестру, ребята очень любили друг друга.

Пьяные алкаши, постоянно толкавшиеся в квартире, стали заглядываться на Катю. Девочка была худенькой, бледной, но ее юное очарование притягивало пьяные взгляды мужчин. Мать, конечно, отгоняла от дочери своих собутыльников, но однажды случилось страшное. Пьяный мужик полез к девушке, мать попыталась оттащить его, завязалась драка. Не рассчитав свои силы, алкаш оттолкнул женщину, она ударилась головой об угол стола, получив рану, не совместимую с жизнью. В этот момент с улицы пришел Андрей.

На его глазах умерла мать. Он схватил в кухне нож и всадил его в спину насильника. Сестру он спас. Катя взяла нож, обтерла рукоятку и вложила его в руку матери. Когда приехала скорая и милиция, насильник был еще жив. Он умер по дороге в больницу. А дети рассказывали, как мама и этот человек пили, потом стали ругаться и драться. Мама схватила нож и вонзила ему в спину, но он обернулся и толкнул ее. Их рассказ показался следователю достоверным, дело о бытовухе посчитали раскрытым и ребят оставили в покое.

Катя устроилась на завод, чтобы было на что жить. Андрей кое-как окончил восемь классов. Круг общения обеспечил ему дорогу в бандитскую группу, где, благодаря огромной физической силе, буйному нраву, он заслужил уважение своих подельников.

Любовь к сестре горела в его жизни яркой звездочкой, не давая ему окончательно опуститься на дно человеческого существования.

Появление в его жизни Евы заставило его вспомнить про нормальные отношения с женщиной, вспомнить о том, что есть другая жизнь. Он понял, что влюбился. В голове стали возникать мечты, ему захотелось обычного человеческого счастья, любви, семьи, детей, своего дома. Он видел рядом с собой эту прекрасную девушку, нежную, благородную, умную, так отличающуюся от всех, ранее известных ему женщин.

И вот, напротив, стоит его соперник, который хочет отобрать у него любимую.

Первой реакцией, конечно, был отказ. Но потом Бык вспомнил тот день, когда его чуть не застрелили и этого молодого врача, спасшего ему жизнь. А так же его обещание доктору:

– Звони. Помогу.

Шахов и Бык вглядывались друг в друга, думая, каждый о своем.

Наконец, Бык заговорил:

– Я тебе не верю.

– Спроси у нее сам. Но я должен ее увидеть!

– Думаешь, мы ее изуродовали или убили?

– Не знаю, что думать, если честно. Здесь же не пансионат, а бандитская шайка.

– Какая тебе разница? Ты ведь ее любишь! Значит, любую примешь.

– Люблю.

– Ты никогда не думал, что и у бандитов может быть какое-то благородство?

– Нет, не приходилось. А благородство «каким-то» не бывает. Оно либо есть, либо нет.

– Боишься! А если я скажу тебе, что я спал с ней? Все равно хочешь забрать?

Анатолий побледнел. Он понимал, что Еву будут насиловать, и боялся этого. Теперь он узнал об этом. Изо всех сил стараясь сохранить самообладание, он прохрипел:

– Это моя женщина! Я ее люблю!

– Понимаешь, дорогой мой доктор, я ее тоже люблю.

– Это моя женщина!

Бык замолчал, задумчиво рассматривая бледное, искаженное гневом лицо Анатолия.

Наконец, он нажал кнопку на пульте, в стене образовался проход в спальню. Повернувшись назад, он пробасил:

– Ева! Иди сюда!

Через мгновение в дверях показалась фигура девушки, одетой по-восточному, ярко и красиво. Она несмело шла к мужчинам. Подойдя ближе, Ева узнала Анатолия. С криком подбежала к нему, кинулась на шею, и с рыданиями твердила:

– Толя, милый, забери меня отсюда! Забери! Толечка!

Шахов обнял ее, глядя на Быка с немым вопросом.

– Вот что я вам скажу: идите отсюда! Но учтите, я сам прослежу, чтобы вы расписались через месяц. Если врете, если не поженитесь, ты, доктор, ее больше не увидишь!

Бык кивнул кому-то невидимому:

– Проводи!

И ушел, тяжело ступая, в свою спальню, закрыв за собой половинки фрески.

Анатолий с Евой чуть не бегом добрались до машины, и, беспрепятственно выехав, поспешили домой.

Ева молчала всю дорогу. Анатолий, как врач, видел, что она на пороге истерики и боялся каким-нибудь вопросом спровоцировать слезы. На пороге их встретил Сергей. Увидев Еву в ее странном наряде, он, брезгливо скривив лицо, спросил:

– Это что за видуха у тебя? Бандитов, что ли ублажала?

Ева, ища у него защиты и поддержки после всего, что ей пришлось пережить, услыхав незаслуженное оскорбление от самого дорогого и любимого человека, задохнулась от обиды, влепила ему пощечину, закричала и, вся в слезах, убежала в ванную.

Анатолий смотрел на друга и не узнавал:

– Серый, ты что?!? Как ты можешь такое говорить?

– Прости, я переволновался, ничего не соображаю.

– Я-то прощу. А вот она…

Из ванной комнаты доносился шум воды и плач девушки.

– Ты иди, подожди меня на улице. Не надо, чтобы она тебя видела. Я успокою ее и приду. Нам поговорить надо.– Сказал Анатолий.

Сергей ушел.

– Ева, дорогая, выходи, он ушел, – уговаривал Шахов.

Наконец, она вышла. Вид у нее был ужасный.

– Выпей, пожалуйста, тебе станет легче. И ложись спать.

Он протянул ей стакан с успокоительным, она послушно выпила. Анатолий ждал, когда она заснет. Дыхание стало ровным, Ева заснула.

Сергей сидел на лавке и нервно курил. Анатолий сел рядом. Он не знал, как начать разговор.

– Да говори уже! – Не вытерпел Сергей.

Анатолий начал рассказывать, как несколько лет назад, ночью к больнице подъехала машина с раненым Быком, как ему удалось спасти его, и тот обещал помощь, если у Анатолия возникнут проблемы. Рассказал, как познакомился с Евой и полюбил ее, как страдал, видя ее равнодушие. Про попытку похищения. Про то, что ему удалось узнать, что за этим стоит Бык, тот самый, которому он когда-то спас жизнь.

– Мне удалось уговорить Быка не трогать Еву, так как она моя невеста. И Бык дал мне слово, что Ева в безопасности. – Продолжал свой рассказ Шахов.

– А потом появился ты. И она ушла к тебе. Это сразу же стало известно бандитам, и они похитили ее. Три дня я пытался встретиться с Быком. Наконец, мне это удалось. Я снова убедил его, что Ева – моя будущая жена. Он сказал, что спал с ней, но я все равно настаивал на своем. Видимо, он поверил. А так как он – человек слова, по крайней мере, считает себя таким, он позволил мне забрать ее. Но с условием, что через месяц мы поженимся.

Анатолий замолчал.

– Поженитесь?!? Я вижу, в вашей любовной истории для меня места не нашлось!

– Нет, Серега, не нашлось.

– Ева согласна на это?

– Не знаю. Она пока не в курсе. Не было у меня времени поговорить с ней. Но других вариантов нет. Или со мной, или к бандитам…

Друзья сидели молча. Вечернее небо стало совсем темным, звезд не видно.

– Гроза будет, – подумал Анатолий.

– Нормально у тебя все получилось! И женщину забрал, и героем себя выставил! Повезло тебе! – Зло произнес Сергей.

– Да не очень-то и повезло, – тихо ответил Шахов.

– Это почему? Что бандитом трахнутая?

– Дурак ты, Серый. Он же принуждал ее к этому. Что она, подумай, могла сделать? Я о другом. Ты считаешь, можно быть счастливым, живя с женщиной, которая тебя не любит? Которая любит другого?

Друзья снова замолчали. Редкие капли дождя плюхались на кусты, на дорожку, напоминая о приближающейся грозе. Сергей встал.

– Знаешь, Толян, может, это и к лучшему. Я не смогу жить с ней, зная, что она побывала у бандитов. Извини, ничего не могу с собой поделать. Пойдем, я заберу вещи.

Пока Ева спала, Сергей ушел, оставив ключи.

Усталость взяла свое, и Анатолий, устроившись на краешке кровати, не раздеваясь, моментально заснул.

За окном громыхала гроза, струями дождя смывая воспоминания о пережитом.

Ева проснулась днем от солнечного света, бившего в глаза. Рядом в рубашке и джинсах спал Анатолий. В квартире стояла тишина. Она разглядывала своего бывшего любовника. Во сне его азиатские черты сгладились, он казался милым и трогательным. Он опять спас ее. Что-то связывает его и этого бандита Быка, какие-то невидимые нити.

Ева пошла в ванную. На умывальнике не было вещей Сергея. Посмотрела в коридоре. В шкафу, на полке тоже было пусто. Ей стало все понятно: он ушел. Как ей жить после всего, что произошло? Сергей не смог ее простить, будто в том есть ее вина!

Аромат кофе разбудил Анатолия. Он подошел к Еве сзади, обнял ее, поцеловал в шейку. Она налила ему кофе – завтрак семейной пары!

Несмотря на все несчастья, Ева выглядела прекрасно. Анатолий залюбовался ее красивым, нежным лицом. Ее зеленые глаза смотрели на него с тревогой, словно ждали ответов на свои вопросы.

– Да, милая, нам надо поговорить.

– Он ушел?

– Ушел.

– Наша любовь длилась две недели – семь дней в Турции и семь дней здесь. Две недели счастья, много или мало?

Она задумалась, словно вспоминая о чем-то.

– Толя, ты знаком с этим страшным человеком? Что вас связывает?

– Я все тебе расскажу, дорогая моя. Когда ты заснула, мне пришлось объясняться с Сергеем. Он не смог принять всей правды. Теперь слушай ты.

И он снова начал вспоминать свое знакомство с Быком.

Ева слушала, затаив дыхание. Перед ней открывался новый Анатолий, тот, которого она не знала.

Теперь она поняла, какую роль он сыграл в ее судьбе, договорившись с бандитами о ее неприкосновенности. Узнала, как ему удалось освободить ее во второй раз.

– Я не надеялся на успех, ведь ты ушла от меня. До сих пор не понимаю, почему Бык поверил, что ты – моя невеста? Это чудо какое-то! Но, Ева, солнце мое, ты помнишь условие, с которым тебя отпустили?

Ева удивленно смотрела на Анатолия.

– Какое условие, Толя? Я ничего не помню.

– Мы должны пожениться и как можно быстрее. Только это обеспечит тебе защиту от этих отморозков. И то, при условии…

– При каком условии?

– При условии, что Бык будет жив, то есть, его не зарежут, не взорвут, не застрелят, не убьют, в общем.

– Почему ты так говоришь?

– Слово-то дал мне он. Если Быка не станет, то его банда будет творить все, что захочет.

– Что же делать?

– Завтра подадим заявление в ЗАГС, – голосом, не терпящим возражений, закончил Анатолий.

– Толя, ты сказал, что не был уверен, что тебе удастся меня освободить. А, если бы он отказал, что тогда было бы?

– Я убил бы его.

– Но и тебя бы тогда убили!

– Это не имеет никакого значения. Без тебя я жить не хочу.

Вскоре он ушел на работу, а Ева осталась наедине со своими мыслями.

Анатолий все еще любит ее, но их брак не принесет ему счастья, ведь она его не любит. Не смотря на это и на то, что она жила с Сергеем, и три дня находилась в полной власти Быка, он хочет жениться на ней, ставя ее безопасность выше своего счастья.

Ева видела достоинства этого человека, его порядочность, сравнивала его и Сергея.

На следующий день они подали заявление в ЗАГС. Работница этого учреждения намекнула, что можно не ждать двух месяцев, а расписаться быстрее, если они проникнутся их трудностями и проблемами, но молодые промолчали, их устраивал срок бракосочетания через два месяца. Недовольная работница ЗАГСа с ехидцей назначила роспись на девять утра в пятницу. Влюбленные отнеслись к этому равнодушно.

Анатолий вернулся к маме, Ева – к себе. Ей надо было подумать, осознать все, что с ней произошло. Решить, как жить дальше? Вдруг ей к ней пришла невероятно простая и понятная мысль:

– Если бандиты охотятся за наследством Ивана Ильича, то надо сделать так, чтобы этого наследства не было!

Последнее время дела со строительством клиники у Анатолия шли неважно. Даже спонсорских средств не хватало. По смете одни суммы, а реально совсем другие расходы. Шахов устал бороться с ветряными мельницами, и думал законсервировать стройку. Из кризисной ситуации ему помог выйти счастливый случай: на лечение поступил очень богатый человек. Непонятно, почему он не стал лечиться за границей, но состояние его здоровья было плачевным.

Шахов много времени уделял своему пациенту, убеждая его в необходимости бороться за свою жизнь, надеяться на выздоровление и хотеть жить.

Что повлияло на ситуацию – неизвестно. То ли хорошее лечение, то ли талант доктора, но больной пошел на поправку. Рак не исчез полностью, но значительно уменьшился, с перспективой полного выздоровления. Счастливый богач, вернувшийся к жизни, положил на счет Шахова баснословную сумму, что позволило закончить стройку в рекордные сроки. На оборудование и оснащение денег не осталось.

Ева развила бурную деятельность по продаже квартиры Ивана Ильича. Себе она взяла только несколько книг профессора, на память о нем. Так же у нее остались драгоценности, которые она пообещала не продавать. Богатую библиотеку она подарила университету, где долгое время преподавал Иван Ильич. Дорогую старинную мебель сдала в антикварные магазины. Продала и дачу в Подмосковье, и старую машину. Все вырученные деньги она перевела на счет Анатолия. Теперь, когда от наследства не осталось ничего, ей показалось, что даже дышится легче.

Вечером зашел Анатолий. Он был в прекрасном настроении, шутил, смеялся, кружил ее по комнате.

– Толя, да что с тобой?!

– Дорогая моя! Любовь моя! Случилось невероятное! На мой счет кто-то перевел огромную сумму! Представляешь? Огро-о-омную!

Ева никогда не видела его таким счастливым. Она смотрела на него и не знала, как ему сказать, откуда эти деньги.

– Толь, а Толь! Послушай, до нашей свадьбы остался месяц.

– Ага! Месяц, – он смотрел на нее, улыбаясь.

– Толя, а, знаешь, нам теперь можно и не жениться. – Тихо добавила она.

– Почему? – Он вынырнул из океана счастья.

– Подумай, ты же сам мне говорил, что бандиты охотятся за профессорским наследством.

– Говорил, да.

– Так его нет больше, Толя, наследства-то!

– И куда ты его дела?

– Продала. Все-все продала!

До него начало доходить.

– Продала? А деньги мне перевела?

– Угу.

– Зачем ты это сделала? Я не могу принять от тебя такой жертвы!

– Какой жертвы? Почему жертвы? Наследство Ивана Ильича мне не нужно. И никогда нужно не было! Я приняла его только из уважения к профессору. Он этого хотел! Я не могла ему отказать, ты же знаешь! Но сейчас, раз так все повернулось, я решила, что самое разумное отдать все деньги тебе, на твою клинику. Ты ее не для себя строишь, а для людей, для больных людей!

Думаю, Иван Ильич не стал бы возражать против моего решения.

– Ты так не хочешь за меня замуж? Я настолько тебе неприятен? – Наконец произнес Шахов.

– Нет! Что ты! Ты – чудесный, добрый, я очень тебя люблю! Но… замуж, правда, не хочу.

– За меня?

– Вообще. Пока.

– Ну, что ж, время еще есть. Посмотрим, что будет через месяц.

Он ушел.

Его слова оказались пророческими. За этот месяц действительно произошло много всего. Ева поняла, что беременна. Сомнений не было – это ребенок Быка.

– Толя! Толя! Приезжай скорее! Да! Да! Случилось! – Она кричала в трубку.

Через полчаса в квартиру ворвался Анатолий.

– Что случилось?!?

Ева уже не плакала. Безжизненным голосом она сказала ему:

– Я беременна. От Быка. У меня в животе его ребенок!

Анатолий опустился на стул, пытаясь осмыслить услышанное.

– Почему ты думаешь, что от Быка?

– Не думаю. Знаю. От кого еще?

– Может, от Сергея?

– Нет. Он предохранялся. А это животное – нет. Что делать, Толя?

– Про аборт даже не думай! Мы поженимся, я буду ему отцом.

В назначенный срок они расписались. Шахов стал жить у Евы. Беременность протекала тяжело, так что вопрос о сожительстве даже не стоял. Через пару месяцев живот стал заметен. Анатолий никуда не отпускал Еву одну, помогал ей во всем.

Однажды на сотовый Шахова позвонил Бык:

– Приветствую тебя, Анатолий Николаевич! Как поживаешь?

– Здравствуй, Бык. Твоими молитвами. Что звонишь?

– Встретиться надо.

– Зачем?

– Разговор есть.

– Про профессорские деньги вспомнил? Так их давно нет.

– Да, знаю я, знаю. Не о том базар будет.

Шахов назначил встречу в парке. Ехал туда с бьющимся сердцем: что еще придумал Бык? Они встретились, сели на скамью.

– Слушаю тебя, – начал Шахов.

– Анатолий Николаевич, знаю, ты считаешь меня бандитом.

– А что, не так?

– Не перебивай. Ну, да, бандит, но я человек слова, за что и уважаем. Никогда не вру. А ты врешь, доктор?

Шахов растерялся, куда Бык клонит?

– Нет. Не вру. И тоже слово свое всегда держу. Говори яснее, что ты хочешь?

– Хочу тебя попросить.

– Ты?!? Меня? Шутишь?

– Какие шутки? Тебе это не трудно будет, ты же врач.

– Опять бандита спасать?

– Да нет! Нет. Сделай генетическую экспертизу. Хочу знать, от кого Ева ждет ребенка.

– Вот оно, в чем дело! А зачем тебе?

– Может, мой ребенок?

– Какая тебе разница?

– Пойми, я знать должен! Обещаю тебе ничего не предпринимать. Только знать хочу – мой или нет. Сделай экспертизу, выясни, – просил Бык.

Было подло обманывать его. Между Шаховым и Быком существовали странные отношения, то ли симпатии, то ли дружбы, еле заметные, но все-таки они были. Это не давало Анатолию соврать.

– Не будет никакой экспертизы. Не нужна она. Я и так знаю, кто отец.

– Кто?!?

– Твой ребенок.

Бык ошарашено молчал. На лице сияла блаженная улыбка, но он все-таки уточнил:

– А тот, белобрысый? Не его?

– Нет. Белобрысый предохранялся.

– Извини, а не твой?

– Мы с Евой давно уже не спим.

– Почему тогда врал, что любишь?

– Не врал. Люблю. Она не любит.

– Зачем женился тогда?

– Чтобы от тебя уберечь.

– Спасибо тебе, Анатолий Николаевич! Ты даже не представляешь, что ты для меня сделал! Считай, во второй раз ты меня с того света вытащил! Не бойся, не трону ни Еву, ни ребенка.

И он ушел по аллее, усыпанной желтыми кленовыми листьями, шуршащими при каждом шаге.

Анатолий еще долго сидел в парке, раздумывая, правильно ли он поступил, открыв правду Быку? Но соврать он не мог, не мог.

Обстановка в криминальном мире резко обострилась. Воевали бандиты за все: за сферы влияния, за авторитет, за то, кто где обедает. Убить могли ни за что, жизнь бандитская совсем обесценилась.

На Быка было совершено несколько покушений, но, видимо ангел– хранитель есть у любого человека, все они были неудачными. Бык не пострадал.

Мысль о том, что рано или поздно его достанут, не покидала его головы. Бык все чаще задумывался о своей жизни, о желании все изменить, начать сначала. И постепенно у него сложился план.

Скоро должен был родиться ребенок. Он с волнением ждал этого дня. Шахов обещал позвонить ему.

Наконец, в прекрасный мартовский день, Бык услышал срывающийся от радости голос Анатолия:

– Бык! У нас с Евой родился сын! То есть, у тебя, – голос сник, радость исчезла.– Все нормально, мальчик здоров. Поздравляю. Помнишь, свое обещание, не лезть к нам?

– Спасибо, Анатолий! Спасибо тебе! Все помню, не волнуйся! Если что – звони! Помогу, чем смогу.

– Нет, уж! Благодарю. Сами справимся.

Этот звонок Шахова с известием, что он стал отцом, был сигналом к действию, к осуществлению своего плана. «Работая» бандитом, а позже, главарем банды, Бык основательно готовил себе материальную базу. Голодное детство, постоянная нужда воспитали в нем желание иметь много денег. Постепенно, часто втайне от подельников, он скопил неплохое состояние. С помощью сестры, он купил небольшую, но очень уютную виллу на Кипре. Имел счет в Швейцарском банке, позволяющий жить на проценты от вклада. Жить не роскошно, но, не отказывая себе в главном.

Этот дом и счет он завещал своему сыну. До его совершеннолетия распоряжаться всем может Ева.

Вскоре на Быка было опять совершено покушение. В автомобиле он находился со своим другом. Они были похожи внешне: оба высокого роста, мускулистые, наголо бритые, в черных очках. Тонированные стекла не давали возможности разглядеть лица. Обычно, Бык сидел сзади, но в этот раз захотел порулить. Друг сел сзади. Нападавшие изрешетили человека на заднем сидении, он умер мгновенно.