Текст книги "Выбери меня"

– И с тех пор ума у тебя не прибавилось, – тут же парировала Марта.

Рубашка наконец была снята, и она стала осматривать повязку. Ну конечно, молодец! Два небольших пятнышка крови расползлись по белоснежным бинтам и уже успели сделаться бурыми. Шов в очередной раз разошелся.

– Мозги вообще-то – для тех, кто не в курсе, – для того и даны, чтобы ими думать. – Марте хотелось разорвать его на куски. – Посмотри, что ты натворил!

Джош несколько опешил при этих словах, откровенно не понимая, почему кровь на повязке расценивается как нечто из ряда вон.

– Да ляжешь ты или нет наконец? – У Марты по щекам побежали слезы. – Скажи, ради бога, какая необходимость была тащить меня на второй этаж? Какая? Что ты молчишь?!

Но тут уж, снова получив газетой, не выдержал Джош.

– А такая, что, когда мужчина видит усталую женщину, уснувшую прямо в кресле, он пытается обеспечить ей мало-мальский комфорт. В нашем случае – отнести до кровати. Я поступил так, как посчитал нужным. Кстати, газета бьет не больно, если хочешь действительно поколотить меня, то возьми что-нибудь потяжелее. Могу посоветовать… – Джош собирался сказать что-то еще, но тут заметил слезы на щеках у Марты и осекся на полуслове.

Она, тоже почувствовав, что хватила через край, виновато молчала.

И опять все сначала. Бинты, игла, нитки. С той разницей, что Марта не стала делать анестезию из-за двух-трех стежков.

На улице совсем стемнело. Луна притулилась на краю неба и желтела золотистым диском, испуская слабое сияние. Ветер играл легкими занавесками, то перекидывая их через подоконник, то поднимая чуть ли не к самому потолку.

После размолвки никто не решался заговорить первым. Марта, чувствовавшая себя виноватой за почти состоявшуюся истерику, спряталась на кухне и взялась за ужин. Ему и так не сладко, а она еще устраивает скандалы. Нет. План с фурией не подходит. Если бы перед ней стояла задача выжить его из дома, тогда другое дело, но ведь сама позвала, точнее притащила почти силком. Кроме того, Марта, не привыкшая выяснять отношения с кем бы то ни было, теперь чувствовала себя ужасно. В жизни она всегда старалась избегать конфликтных ситуаций, уступала где могла и кому могла, лишь бы не ругаться. А тут… Конечно, Джош повел себя глупо. Но ведь никто не умер, солнце не упало на землю, земля не раскололась пополам. К тому же он прав, так поступил бы любой настоящий мужчина.

Из глаз опять побежали слезы. Марта окончательно запуталась в этой истории: больше никаких надуманных ролей, никакой фальши. Будь что будет. Если уж ему суждено влюбиться, то влюбится. Она не станет притворяться и корчить из себя невесть что.

Омлет с грибами аппетитно шкварчал на сковороде, от соуса, булькающего в кастрюльке, по всей кухне распространился умопомрачительный запах. Марта открыла пачку сухой паприки и добавила ее в приготовленный майонез, выложила туда же говяжий паштет и нажала кнопку миксера. Пускай перемешает как следует, а потом можно…

Она всхлипнула. Все попытки отвлечься ни к чему не приводили. У нее было ощущение полного краха. Кругом все летит в тартарары, рушится. Джош лежит обиженный на диване и если он сейчас просто встанет и уйдет, то будет абсолютно прав. С другой стороны, лучше бы действительно ушел. Лучше бы вообще никогда не появлялся!

Марта вытерла глаза салфеткой. Назад дороги нет. И с самого начала не было. А обманывать себя последнее дело. Она влюблена. Влюблена в человека, который испортит ей жизнь, который увлечет за собой в бездну. Единственный шанс – просто не показывать ему своих чувств. Но Марта, уже попробовавшая полчаса назад примерить на себя чужой образ, отлично знала, что не справится. Выдаст себя. И пускай. Значит, так и будет.

Чем она жила до двадцати пяти лет? Да ничем. Мелочи, сплошные мелочи, заполнявшие один день за другим. Все это не важно. Все не так. Если в твоей жизни появляется человек, который за двое суток становится для тебя центром Вселенной, то эту самую жизнь не жалко погубить за несколько мгновений счастья – счастья быть с ним.

Марта сидела на кухне и плакала. Сегодня он просто поднял ее на руки, зная, что повредит этим себе. А завтра. А через месяц? Бросится под пули, чтобы закрыть своим телом? Бросится. Марта точно знала, что бросится. И плакала над своей страшной любовью, над своими грядущими бессонными ночами, над бесконечным одиночеством после его смерти…

Включила миксер, чтобы не было слышно всхлипов.

Но Джош все равно услышал. Плачет. Из-за него. Надо встать и извиниться, но Джош никак не мог придумать хоть сколько-нибудь приличное подобие необходимой в этом случае речи. В мыслях крутилось только детское «прости, пожалуйста, я больше так не буду». А дальше, хоть тресни, ни слова. С Мартой, как он уже успел заметить, вообще все получалось как-то само собой, совершенно спонтанно. Еще утром Джош собирался больше никогда ее не видеть, а теперь лежит на диване в уже знакомой комнате и боится лишний раз вздохнуть, потому что и так довел бедную девочку до слез.

Внезапно на кухне перестал гудеть миксер, что-то еще громче зашкварчало на сковороде, потом забулькало, словно его чем-то залили. Еще минута – и раздался голос Марты.

– Джош, сядь, пожалуйста. Я принесу ужин.

– Я мог бы пройти… – Джош прикусил язык. Она же попросила по-человечески, неужели так трудно хоть раз в жизни уступить?

Послышался звон посуды, потом шаги. Ноги почти бесшумно ступали по ковру. Какая она стройная и легкая… Джош поднялся и сел. В следующий момент Марта наклонилась над ним, застилая на колени полотенце. Ее волосы, черные, немного жесткие, завитые тугими кольцами, нечаянно коснулись его щеки, и по его телу пробежала нервная дрожь желания. Вот снова упругий локон дотронулся до плеча. Она была слишком близко. Джош почувствовал, что еще чуть-чуть – и совладать с собой будет уже невозможно. Рот приоткрылся, ища ее губ… Ни одна женщина на свете еще не была для Джоша столь притягательной. Он нарочно закашлялся, чтобы отвернуться.

Тут же последовал вопрос.

– У тебя еще и горло болит?

– Да, немного.

– Сиди, сейчас схожу за таблетками. – И она пошла наверх.

Джош перевел дух. Слава богу, иначе он не удержался бы и поцеловал ее. Тарелка, поставленная на колени, приятно согревала, от омлета, запеченного с грибами, поднимался пар. Все приготовлено ее руками. Он улыбнулся, представив на миг, что так будет каждый день. Странно, обычно подобные мысли пугали его своим однообразием и постоянством. Прячась именно от них, он брался за новые ограбления. И чем рискованнее выглядело предприятие, тем с большим энтузиазмом он начинал к нему готовиться, радуясь, что семейное счастье ему не грозит в ближайшие месяца три. Но теперь новое чувство родилось в груди. Зачем все это? Зачем мудрить, искать приключений на свою голову, не пора ли остепениться и бросить опасное хобби? Не лучше ли вот так, как сегодня, сесть и поужинать с ней. А потом провести вместе ночь…

При этой мысли Джош почувствовал, как тело инстинктивно напряглось, уже готовясь принять в свои объятия женщину, Марту. Да, ни к одной женщине его так не тянуло, но одновременно и ни одна из них не была столь недоступной. Другие липли сами как мухи на мед. А с Мартой все обстоит иначе. Он никак не мог взять в толк, на каких правах находится в ее доме? Пациент? Но пациентов не приводят домой и не кормят ужином. Случайный знакомый? Ничего себе знакомый, когда уже по меньшей мере дважды за прошедшие несколько дней она спасала ему жизнь. Ну если не жизнь, то свободу точно. Друг? Но друзьями не становятся так быстро, это раз. И к тому же дружбы, как известно, между мужчиной и женщиной не бывает. Парень? Так ведь, во-первых, ни в какие ворота не лезет, чтобы такая девушка могла влюбиться в бандюгу, а во-вторых, объяснений пока не последовало. Самому сказать? Для этого нужно знать, какая роль отведена ему в ее доме. Замкнутый круг. Сиди как на иголках и не смей рта раскрыть.

Марта тем временем уже вернулась. Что-то в ней изменилось за последние полчаса. Пропала уверенность в походке, в движениях, она словно больше не чувствовала себя хозяйкой в собственном доме. На ней были надеты какие-то старые джинсы и свободная клетчатая рубашка, контрастировавшая своим размером с худеньким, стройным телом. Мужская. Рубашка точно мужская и явно ношеная. Итак, у нее скорее всего есть парень, который, вероятно, куда-то уехал на время. Или был парень.

Марта закинула в стакан с водой две большие зеленые таблетки и протянула Джошу.

– Это пьют до еды. От кашля.

– Спасибо. – Джош выпил и отдал стакан.

Сели ужинать. Молча. Марта, не поднимая глаз, глядела в свою тарелку. Она знала, что должна извиниться, но не могла начать разговор первой.

Джош машинально проглатывал кусок за куском, не замечая ничего вокруг. Нет, так нельзя. Сам натворил дел, сам и расхлебывай. Она, разумеется, обижена. Не хочет говорить. Не удивительно после такой ссоры.

– Марта, я должен извиниться перед тобой…

– Джош, мне очень неудобно за…

Они заговорили одновременно – причем оба довольно тихо – и разом остановились.

– Ты что-то хотела сказать?

– Прости, я перебила…

Пауза. Первой сообразила, в чем дело, Марта.

– Тебе не за что извиняться. Я, можно сказать, позвала тебя в гости, а потом устроила скандал. Извини, я… не хотела, просто испугалась, что ты себе навредишь. – Она улыбнулась и смущенно опустила глаза.

У Джоша прямо камень с души свалился. Слова полились сами собой:

– Марта, ты была совершенно права, я олух, каких еще поискать. Извини, ради бога, за эту мою выходку. Я не привык, что кто-то обо мне заботится. – Самый высокий барьер оказался позади, теперь будет проще. Эти несколько слов развязали Джошу руки, он почувствовал себя свободнее. Надо сейчас перейти на другую, менее болезненную тему. – А мы можем посмотреть телевизор? Если ты, конечно, не против.

– Да, само собой. – Марта, тоже обрадованная, что щекотливый вопрос разрешился, нажала кнопку пульта. – По седьмому каналу сейчас как раз должны идти новости.

– Полицейские прочесывают город, но есть основания полагать, что драгоценности были вывезены из страны сразу после ограбления. Британская сторона заявила сегодня о недоверии канадским следователям. По мнению членов Исторического общества Великобритании, драгоценности похищены с ведома канадских спецслужб. Такое заявление опубликовала сегодня газета «Таймс». Британская полиция делает все возможное, чтобы получить разрешение на въезд в страну и самостоятельно заняться расследованием. Правоохранительные органы Ванкувера просят граждан быть внимательными. Предположительно, один из преступников получил ранение. Для всех, кто хоть что-нибудь знает о местонахождении драгоценностей или людей, причастных к преступлению, работают телефоны горячей линии. Девять, два, два, семь, ноль. Или девять, два, два, семь, шесть…

Марта выключила телевизор и вопросительно посмотрела на Джоша. Кажется, самое время спросить его о том, что происходит.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – Выпуск новостей снял последние преграды между ними: стало как-то не до мелких перебранок, когда внешний мир пригрозил бесцеремонно разрушить все намеченные планы. Общая опасность всегда объединяет людей, даже злейших врагов, а тут, когда уже был сделан первый шаг к пониманию… – Это, конечно, не мое дело, но хотелось бы знать. – Только теперь она заметила, что Джош тоже удивлен.

– Знаешь, у меня такое чувство, что я что-то пропустил, – изрек он, все еще тупо глядя на серый экран.

Марта, до этого момента уверенная в том, что у него все под контролем, забеспокоилась.

– Пропустил?

Джош отставил в сторону пустую тарелку. Когда он договаривался с заказчиком, то и речи не было ни о каких международных скандалах, рядовое ограбление. А теперь вдруг выясняется, что не только весь Ванкувер поднят на уши, так еще Ми-6 явится сюда разбираться. По всей видимости, его просто не известили о стоимости или ценности тех безделушек, которые он взялся украсть. Не известили намеренно, знали, что иначе не согласится. Мысли в голове судорожно забегали. Первая из них была о Марте.

– Я должен уйти. – Джош поднялся с дивана и, накинув рубашку, стал застегивать пуговицы.

Марта тоже встала.

– Никуда ты не пойдешь, иначе я сдамся полиции. Так и знай. – Она самоуверенно скрестила руки на груди. – Здесь тебя никто не станет искать. Выехать из Ванкувера ты сейчас в любом случае не сможешь. Есть кто-то, кто может тебя сдать?

Эти слова удивили Джоша еще больше, чем выпуск новостей. Марта рассуждала так, словно общение с людьми, которых ищет пол-Канады, было для нее самым обычным делом. Кажется, она не до конца понимает, во что хочет ввязаться. Для нее все это нечто вроде развлечения среди однообразных будней.

– Марта! – Джош схватился за голову. – О чем ты говоришь? Ты ни при чем. Я просто сейчас уберусь отсюда и…

– И я пойду в полицию, – закончила она. – Неужели ты еще не понял? Раз уж мы вместе, то вместе.

– Какое вместе?! – Джош хлопнул себя по лбу. – Какое может быть вместе, когда ты абсолютно невиновна. Это мое дело, и выкручиваться из него я буду сам, слышишь? – Карие глаза засверкали. – И не смей меня шантажировать! Я не хочу, чтобы ты оказалась в этом замешанной. И не позволю, чтобы из-за моих глупостей страдали другие.

– А тебе не приходит в голову, что я сама в состоянии решить, куда мне замешиваться, а куда нет?

– Нет, ты не в состоянии. – Джош поднял палец вверх. – Потому что слабо себе представляешь, на что идешь. Марта, это не игрушки! Ты и так рисковала из-за меня и до сих пор рискуешь. Пойми, такие люди, как я, рано или поздно оказываются за решеткой, и теперь, похоже, пришла моя очередь. Это не смешно и не забавно. Только из-за того, что ты не позвонила два дня назад в полицию, тебя могут признать соучастницей преступления, а это половина моего срока. Нет, никаких вместе. Я заварил эту кашу, мне и расхлебывать.

Марта демонстративно села на диван.

– Или ты остаешься и я никуда не иду, или ты уходишь, а я звоню в полицию и сообщаю, что два дня укрывала одного из преступников, обокравших музей.

Джош рассмеялся, придерживая на боку повязку.

– Одного из… Марта, а других и не было. Если ты рассчитываешь на то, что они будут искать кого-то еще, то ошибаешься. Я всегда работаю в одиночку. И полиция Ванкувера, и эти копы из Англии ищут меня. Только меня, потому что больше некого!

Однако и эта речь не произвела на Марту должного впечатления. Джош опять встал и нервно заходил по комнате, не в состоянии выдержать спокойного взгляда синих глаза.

– Как мне еще объяснить, что это…

– Твое личное дело, – закончила за него Марта и добавила: – Которое теперь стало нашим общим делом. – Она подобрала под себя ноги и улыбнулась, словно речь шла о куске недоеденного омлета, лежащего на ее тарелке.

– Я запрещаю тебе! Я… Не смей! Ты этого не сделаешь.

Марта издевательски подняла глаза к потолку.

– Запреща-аю, не смей. Кто-то, мне помнится, говорил, что с ним последний раз так обращались лет двадцать назад. Раз уж мы поменялись местами, возьми газету для полноты ощущений. А то нечестно получается. – Свернув трубочкой несколько газетных листов, она протянула их Джошу. – Прости, что перебила. Кажется, последнее было «ты этого не сделаешь». Так вот – еще как сделаю. Ну что там дальше по тексту?

Джош не ответил, чувствуя, что попал в безвыходное положение.

– Пора бы уже понять, что каждый из нас чудит по-своему. Тебе охота поднимать тяжести со свежими швами на боку, а мне ввязываться в чужие ограбления. Мы друг друга стоим.

– Шантажистка! – Последний крик смирившегося рассудка.

– Олух!

– Капризная девчонка!

– Взбалмошный мальчишка! – Она поставила тарелки на поднос и пошла на кухню, не оставив ему шанса ответить. – Балбес! – крикнула она, уже сгружая посуду в раковину. Настроение поднялось. Захотелось посмеяться, побаловаться, поспорить с кем-нибудь. Проиграл, красавчик!

– Ну вот и поговорили, – угрюмо отозвался Джош из комнаты. – Каковы ваши условия, мэм?

Марта выглянула из-за двери и подмигнула ему.

– Две недели.

– Что?

– Две недели нужно, чтобы твой шов затянулся. Все это время ты будешь жить у меня.

– Постой, мы так не договаривались. – Джош поднялся и прошел на кухню.

Марта даже не обернулась, когда услышала сзади его сиплое дыхание.

– А мы, по-моему, вообще еще не говорили на эту тему. Мое условие две недели – и ни днем меньше.

– Но это нечестно. Держать человека взаперти против его воли запрещено законом! – Джош понял, что серьезные разговоры закончились и ничего не изменишь.

– Насколько мне известно, вы, сэр, не в ладах с законом, так что нечего им прикрываться. – С этими словами Марта брызнула ему в лицо холодной водой и засмеялась. Как хорошо, что он совершил это дурацкое ограбление, из-за которого за ним теперь гоняется пол-Ванкувера! Никуда ты теперь не денешься, красавчик! Никуда! – Иди и ложись, чего стоишь?! Тебе нельзя пока много двигаться.

– Хорошо, сейчас пойду, только ответь мне на один вопрос не по теме. – Джош никогда не говорил с женщинами о таких вещах в лоб. Но Марта была особенной и не подходила ни под какие поведенческие стереотипы. Если уж все зашло так далеко, зачем прятаться друг от друга? Кажется, он несколько недооценил Марту. Это обычная женщина не может полюбить бандюгу, а ей раз плюнуть. Только нужно знать наверняка. Итак, либо она сейчас даст себя поцеловать, либо выставит его за дверь, что само по себе тоже неплохо. Терять ему нечего. Вперед – на мины! Джош обхватил Марту за талию и привлек к себе, осыпая ее шею поцелуями. – Я все правильно понял?

Она повернулась, и мокрая, холодная рука легла на его лоб.

– Очень даже правильно. И сейчас мы пойдем на диван. Правда, не за тем, о чем ты думаешь. – Марта поцеловала его в губы и ловко вывернулась. – Иначе несчастный шов разойдется в третий раз за день.

– А зачем же мы тогда туда пойдем?

– Лечить твою рану.

Джош покорно развернулся и направился в комнату.

– Ох уж эта рана! Ну ничего из-за нее нельзя. Полжизни пропущу, пока она затянется!

– Не переживай, на другие полжизни нас посадят в тюрьму, но мы попросимся в отдельную камеру. Я тут подумала: а чего, собственно, прятаться? Вместе сядем, вместе выйдем.

И у нее хватает сил шутить на эту тему! Скажите, пожалуйста, как весело! Джош еще раз убедился в том, что Марта плохо представляет, куда собирается влезть. Подтвердилось и другое предположение: он до сих пор здесь. Не спущен с лестницы, не выкинут из окна, не избит тяжелыми предметами вроде сковородки. Значит, Марта способна если пока не полюбить, то по меньшей мере обратить внимание на преступника. Теперь нужно подумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Никогда в жизни Джош не мог себе даже представить, что в один прекрасный день окажется нужен такому огромному количеству народа. До сегодняшнего вечера он искренне думал, что совершил рядовое преступление. Что его отложат в разряд нераскрытых, как и все другие, похожие. Что уже через неделю можно будет вернуться к нормальной жизни. Но теперь о ней можно забыть.

Марта все еще возилась на кухне, убирая посуду с сушки. А Джош, глядя на нее через стеклянную дверь, думал о том, как быть дальше. Больше он не один.

5

– Подожди, еще раз для тупых. – Марта села на кровати по-турецки. – Ты когда убегал, то просто зашел на почту и… Дальше я ничего не понимаю. Как тебя не арестовали? Весь в крови, еле на ногах держался. Ну не слепые же они там, в конце концов. И потом, ведь все посылки проверяют.

Джош почти не следил за ходом ее рассуждений. Прошло полторы недели, а они еще только целовались. Это становилось похоже на издевательство: Марта постоянно отговаривалась раной. «Подожди, еще не зажило» – и точка. Джош уже сотни раз мысленно прижимал ее к себе, ласкал эту грудь, плечи, но наяву никогда.

Порой бывает, что физический контакт не складывается, не доставляет людям того удовольствия, которое они ждут. Тогда появляется чувство неудовлетворенности партнером и, как следствие, некоторое отвращение к сексу вообще, если, конечно, не возникает кто-то третий, способный уладить эту проблему хотя бы для одного из пары. Но Джош не замечал за Мартой ничего подобного. Она абсолютно адекватно воспринимала его поцелуи и так же адекватно на них реагировала, если не считать постоянных «подожди». Следовательно, проблема здесь не в физической несостыковке. Это было бы заметно: в таких делах невозможно ошибиться. Либо твои прикосновения доставляют удовольствие, либо нет, третьего не дано.

Может, все-таки у нее есть парень? Бывает же, что люди расстаются на полгода, на год. Хотя, кроме наличия в доме мужских рубашек, ничто не говорило в пользу этой версии.

– Эй, я от тебя добьюсь сегодня чего-нибудь вразумительного? – Марта склонилась над Джошем, лежавшим на кровати, и помахала у него перед глазами рукой. – Ты хоть меня слышишь?

– Извини, я задумался. Ты что-то хотела спросить?

– Да я уже полчаса не могу добиться от тебя, каким образом после ограбления драгоценности попали в мою квартиру.

Она облокотилась о спинку кровати: черные тугие кудри рассыпались по плечам, растянутый ворот футболки чуть оттопырился, чуть обнажая грудь. Нет, сегодня Джош решительно не мог думать ни о чем другом. Он уже столько раз прикасался к ней, столько раз чувствовал, как его охватывает желание, как страсть сжигает все изнутри. Но Марта была непреклонна. Должна же существовать причина.

– А откуда у тебя столько мужских рубашек? – Вопрос сорвался с губ сам собой и, только когда он прозвучал, Джош понял, до какой степени нелепо выглядит. Марта имела все основания залепить ему пощечину.

Но вместо этого она рассмеялась.

– Так вот о чем ты все время думаешь! Ах ты ревнивец! Вот уж чего не ожидала. – И Марта, сидевшая до этого у Джоша в ногах, проворно перебралась поближе и положила его голову себе на колени. – Давай устроим бартер. – Она наклонилась и чмокнула его в лоб. – Ты расскажешь мне, как драгоценности попали в мою квартиру, а я выдам тайну мужских рубашек.

Джош улыбнулся: какими добрыми делами он заслужил такое сокровище?

– Понимаешь, я вышел из музея абсолютно спокойно, держа безделушки за пазухой. Никаких признаков преследования, даже никаких намеков. Тишь да гладь. Почувствовал себя уверенно, расслабился. А потом вдруг откуда ни возьмись полиция: «Руки за голову, на землю»… стрельба…

– Подожди, я опять не могу понять. Если здание уже было окружено, когда ты еще находился внутри, по крайней мере в новостях об этом говорили, то как тебя вообще выпустили?

– Они думали, что нас много. Не знаю, с какой радости, но думали. Меня посчитали первым. Иногда в экстренных ситуациях наши так поступают: если нет шансов пробиться всем вместе, то выходят по одному, распределив краденое. Больше вероятности, что, бросившись в разные стороны, полиция в итоге кого-то да упустит. И обычно упускает три четверти. За двумя зайцами погонишься… Они решили, что и в этот раз будет так же. Предположительному первому дали отойти подальше, чтобы не спугнуть остальных, а потом попытались взять, но, как видишь, у них ничего не вышло.

– Хорошо. – Марта запустила пальцы в его волосы, некогда коротко стриженные, а теперь немного отросшие, и стала нежно массировать затылок. – Но ты не ответил на главный вопрос: как драгоценности оказались здесь, в этой квартире?

– Меня подстрелили почти сразу, я не надеялся уйти. Потом удалось кое-как оторваться, спрятаться в здании почты. Ну ты знаешь, там недалеко от музея. У черного хода стояли какие-то коробки, которые собирались грузить в фургон, уже проверенные. И никого вокруг. Фургон открыт. Я просто высыпал содержимое коробок в контейнер, оторвал листы доставки с адресом и чеки. Там еще валялись скотч и маркер. Я запаковал коробки и написал первый адрес, который пришел в голову. Был уверен, что меня возьмут в течение следующих десяти минут. Дальше собирался позвонить заказчику и сообщить, где товар. Так что в ту ночь тебя все равно бы навестили.

Марта наклонилась над ним, заглянула в глаза.

– Первый адрес, который пришел в голову?

Джош улыбнулся. Он лежал на кровати в ее комнате, голый до пояса после очередной перевязки, и чувствовал, что единственное желание, оставшееся у него в этой жизни, – быть с Мартой. Сейчас и всегда. Воспользовавшись тем, что она склонилась, Джош жадно приник губами к ее шее.

– А дальше? Или мужские рубашки тебя уже не интересуют?

Джош не ответил, продолжая подниматься все выше и выше. Марта ловко соскользнула с кровати.

– Сначала расскажи.

Джош разочарованно вздохнул и закрыл глаза. Ему было уже не до рассказов. Она не подпускает к себе, но не объясняет почему. Руки в приступе желания судорожно сжали простыню. Джош почти почувствовал, как срывает ненавистную рубашку с ее горячего обворожительного тела. Потом джинсы падают на пол… Но все это лишь в воображении.

Марта села на кровать.

– Ну, я жду.

– А потом выяснилось, что они как-то меня пропустили. Тогда я и решил сам разыскать свое барахло. Не люблю оставлять долги: уговор был, что я отдам драгоценности из рук в руки. Откровенно говоря, думал, что успею перехватить фургон и не придется никуда лезть.

– Что ж, тогда я открою тебе страшную тайну: у меня есть старший брат. У него каждый год меняется по пятнадцать рубашек, которые я благополучно забираю себе.

Джош ощутил, как нежная прохладная рука коснулась живота. Он открыл глаза: Марта, лукаво улыбаясь, расстегивала на нем брюки.

– Ты ведь об этом думаешь?

Дальше объяснять не понадобилось. Джош резким рывком притянул ее к себе, и в следующую минута Марта оказалась под ним.

Его руки проникли под рубашку, нащупывая застежку бюстгальтера, губы уже ласкали шею. Каждое движение выдавало нетерпение возбуждения. Марта почувствовала, как джинсы поехали вниз, голые ягодицы коснулись постели, согретой его телом. Одежда откровенно мешала. Ее вельветовая рубашка соскользнула на пол, жалобно звякнув пуговицами, а Джош уже стягивал свою футболку. Послышался треск – и старая ткань разошлась по шву.

– Это не тот шов, не отвлекайся, – тут же прокомментировал он. – С моим все будет замечательно, быстрее зарастет. Очень хороший метод лечения.

Марта ощутила жесткие волосы, кольнувшие грудь, – Джош сильным движением прижал ее к себе. И стало хорошо. Никогда еще она не испытывала такого удовольствия от секса. Вспомнились слова Кейн по этому поводу. Рассказывая о своем муже, она как-то обмолвилась, что раньше занималась с мужчинами сексом, а с Гарри только любовью. Кажется, теперь и Марта поняла разницу. Она чувствовала, что полностью находится в его власти, как рабыня, но это рабство представлялось ей сильнейшим физическим впечатлением, пережитым за двадцать пять лет существования. Марта хотела быть с ним. С ним, только с ним одним. Властные, уверенные в каждом движении руки аккуратно приподняли ее, и Марта оказалась сверху, ощутив под собой обжигающую кожу, натянутую, как на барабан, на стальные мышцы. Разъяренный страстью, Джош быстро и точно, словно машина, совершал одну манипуляцию за другой, не забывая при этом доставить удовольствие Марте. Только теперь она поняла, насколько долго заставляла его сдерживаться.

– Почему? Почему ты так долго сопротивлялась? – прошептал он, целуя ее ухо.

– Ты… был… – Марта не могла говорить, у нее перехватило дыхание, – болен. Нельзя.

Непослушные мысли скакали в голове. Невозможно было думать о чем-то, кроме этого тела, снова очутившегося сверху. Джош перевернул Марту на живот и накрыл собой. Она в очередной раз почувствовала, как в приятном напряжении вытянулись его ноги, как руки, обняв талию, заскользили по груди. Только с ним. Сейчас и всегда…

– Ты ведь сдержишь свое слово? – Марта расслабленно лежала в его объятиях. – Ты… ведь… сдержишь?

Джош обнял ее.

– Я обещал, значит, так и будет. Разве я дал повод в себе сомневаться?

Марта обвила руками его шею, чувствуя, что силы уже на исходе. За эти полторы недели столько было разговоров о том, что им делать дальше. Джош обещал. Обещал бросить свое ремесло раз и навсегда. А больше Марте ничего и нужно не было. Теперь только бы выбраться из Канады. Уехать – единственный выход.

Естественно, полиция первым делом проверила всех служащих в компаниях, подобных «Электрик импорт». Было видно, что защитные системы не взломаны, просто с ними работал профессионал. А профессионалов не так уж много. Джош не сомневался, что уже угодил в список подозреваемых на основании отсутствия на рабочем месте в течение следующих нескольких дней после ограбления.

Марта старалась об этом не думать, но не могла. Уехать, непременно уехать. С этим никаких проблем – других родных, кроме брата, у нее в Канаде нет. Ветеринарный кабинет можно ликвидировать позже через адвокатские конторы. Да и Юджин поможет. Нет, перспектива переезда не пугала Марту совершенно, лишь бы быть рядом с Джошем. Но если его все-таки возьмут… Вот чего она боялась по-настоящему. Вот отчего вздрагивала, просыпаясь по ночам в холодном поту. Несколько лет разлуки… Марта просто не могла себе представить жизнь без Джоша, больше не могла.

Поддельные документы у него, как выяснилось, лежали приготовленные, оставалось только добраться до дома где-то на окраинах северной части Ванкувера. Было решено подождать, пока рана окончательно заживет, а уже потом переходить к каким-то активным действиям. У полиции, судя по всему, не было информации по поводу местопребывания Джошуа Дануэя. Марта исправно являлась на работу, и ее вряд ли могли в чем-либо заподозрить, хотя полицейские уже несколько раз заявлялись с вопросами на предмет, не обращался ли к ним за помощью человек с раной в боку, не находили ли чего-нибудь необычного в кабинете после выходных, например следов крови или обрывков одежды. Копы всерьез взялись за это дело, раз проверяют даже ветеринаров и аптеки.

Никто в целом мире не знал, где теперь находится некий служащий компании «Электрик импорт», а Марта нежилась в своей кровати, положив голову ему на грудь. И ей было хорошо с человеком, которого ищет половина Ванкувера… Любовь зла. Вот тебе и дом в горах, и лошади, и бог ведает что еще вместе взятое.

Джош потянулся к тумбочке и, достав из ящика пистолет, переложил его поближе.

– Зачем? – Сегодня он наверняка останется спать здесь, не хватало еще во сне случайно задеть эту штуку.

– Так надо. Пусть лежит.

Марта грустно вздохнула. Разве еще месяц назад она могла себе представить, что у нее будет парень, который не расстается с пистолетом даже в кровати? Интересно, что бы сказала по этому поводу Карен?

– Ну не дуйся. – Горячие губы коснулись ее щеки. – Он же не мешает. Пускай лежит. Мне так спокойнее.