Текст книги "Опасность желания"

– Я не могу тебе доверять. С какой стати? Меггс была для тебя недостаточно хороша. Так что позволь тебя заверить, что у Тринити Маргарет Эванс слишком много гордости, чтобы соблазниться сомнительной честью и принять твое запоздавшее предложение.

– Значит, все дело во времени? – Хью очень хотелось стиснуть голову руками, чтобы не дать ей развалиться на части от адской боли.

– Нет. – Меггс покачала головой. – Я…

– Ты слишком устала и не можешь мыслить здраво. Понимаю, все случившееся было для тебя шоком. Но мы действительно должны пожениться. Твоя репутация погублена. А ведь ты – внучка герцогини Фенмор. Умоляю тебя, Меггс, соглашайся! Ты должна согласиться!

– Должна? Как раз наоборот. Как внучка герцогини Фенмор, я вовсе не должна соглашаться на то, чего не желаю. А тебя я не хочу.

– Ты не говорила этого прошлой ночью. И позапрошлой тоже. Ты не можешь делать вид, что ничего не было и мы не были любовниками.

– Ты уверен? Полагаю, состояние герцогини позволит мне купить столько девственности, сколько мне захочется изображать.

– А как же я? Ты и меня сможешь купить?

Капитану хотелось вбить в ее голову немного разума, и, видит Бог, это ему удалось. Она прикрыла рот рукой и побледнела, как бумага.

– Мы занимались с тобой любовью, Меггс. Это изменило две жизни – и твою, и мою. Ничего уже не будет прежним.

– Вот именно, – пробормотала она. – Ничего уже не будет прежним. – Сказав это, она бросилась вон из комнаты, и громкий стук двери прозвучал как заключительный аккорд в симфонии расставания.

Глава 27

Он все испортил. И если его жизнь потерпела кораблекрушение и все надежды развеялись как дым, Хью мог винить в этом только себя. И все же он не мог не думать о Меггс, не надеяться на примирение и не планировать их дальнейшую совместную жизнь, хотя умом понимал, что это все зря.

В подобном положении даже хорошие новости – если подумать, самые лучшие из всех возможных – не обрадовали. Пришло письмо от адмирала сэра Чарлза Миддлтона с официальным извещением о производстве Хью в рыцари. Сэр Хью. Но кроме этого, адмирал писал, что страна все еще ведет войну и Адмиралтейству нужны капитаны. Он будет чрезвычайно обязан Хью, если тот возобновит командование фрегатом «Опасный», который в самое ближайшее время вернется из рейса в Вест-Индию.

Более многообещающим оказалось письмо от капитана Марлоу. «Непокорный» прибыл в Дартмут, где мальчишка будет находиться в полной безопасности до тех пор, пока Макалден не соизволит поднять свою жалкую, наполовину отстреленную задницу и не заберет его. Хью воспользовался возможностью, наплевал на гордость и повез письмо в Фенмор. Он знал, что это не слишком хорошая идея и скорее всего Меггс его даже не примет. Но он не мог не сделать последней попытки увидеть ее. Поговорить с ней. Провести несколько минут в ее присутствии. Она стала для него наркотиком, который следовало получить любым способом, любой ценой.

Хью надел форму, ощутил, как все внутренности в очередной раз связались в тугой узел, и ушел. А Меггс сразу согласилась встретиться ним. Она прошла через роскошный, украшенный мрамором холл, остановилась в нескольких шагах от него и присела в реверансе. А капитан не мог оторвать от нее жадных глаз, как измученный жаждой путник не может оторваться от чистого прохладного источника.

– Чему мы обязаны столь высокой честью, сэр Хью? – Вот как. Значит, некоторые новости его опередили.

– Миледи. – Он поклонился, так и не отведя от нее взгляда. Вроде бы она выглядит несчастной? Или усталой? Может, она плохо спала ночью? Или, если Бог есть на свете, скучала о нем?

Хью заставил себя говорить спокойно и тихо. Сегодня не будет никаких перепалок.

– Я пришел сообщить, что ваш брат прибыл в Дартмут. Его корабль простоит там два дня. Я подумал, что вы захотите это узнать, чтобы забрать его лично. Я заверил вашу бабушку, что непременно сообщу ей, как только получу известия.

– О да. – Меггс облегченно вздохнула. – Спасибо вам. Я передам бабушке. Или вы хотите сделать это сами?

– Нет. Я просил о встрече с вами.

– Да, – кивнула она, – спасибо.

– Не за что. Я также должен передать вам подтверждение об оплате за вашу… – Хью запнулся, выбирая правильное выражение. Ему не хотелось, чтобы перед его носом снова захлопнули дверь. – За вашу помощь. Адмирал сэр Чарлз Миддлтон настоял о том, чтобы лично произвести оплату, и передает вам самую искреннюю благодарность. Полагаю, нет смысла говорить, как глубоко вам признателен лично я.

На лице Меггс мелькнула тень улыбки, но было очевидно, что бесстрастная физиономия Хью ее не радует.

– Не за что, сэр.

– Я позаботился о том, чтобы деньги поступили на ваш счет на Треднидл-стрит, мисс Эванс… простите, миледи. Мистер Леви передает вам самые лучшие пожелания.

– Спасибо, сэр. Хотя теперь я не нуждаюсь в деньгах.

Всякий раз, произнося слово «сэр», она словно возводила очередной барьер между ними. Или это было обвинение?

– Возможно, и не нуждаетесь. Но вы заработали эти деньги. Честно. А я всегда плачу по счетам.

– Это точно. – Меггс оказалась достаточно великодушной, чтобы принять его объяснение и, возможно, понять, что ему необходимо было это сказать. – Спасибо. – Она кивнула и со всем вниманием уставилась на свои туфельки.

Обмениваясь репликами, ни Меггс, ни Хью не сдвинулись с места и так и стояли в холле на расстоянии нескольких шагов друг от друга.

А Хью все еще не сказал того, из-за чего пришел.

– И еще я хотел бы извиниться.

– Да? – Ее лицо, до этого лишь усталое и несчастное, теперь стало испуганным и настороженным.

– Да. Этот тупик – не могу придумать лучшего слова, – в котором мы оказались, – полностью моя вина. Я сделал много грубых ошибок, часто вел себя недопустимо и причинял тебе боль. Поверь, мне очень жаль. – Если бы только он попросил единственную женщину на свете стать его женой сразу, как только эта мысль впервые пришла ему в голову… Если бы только он не стал раздумывать и пытаться сделать из нее другого человека, более подходящего на роль его жены… Возможно, она уже принадлежала бы ему. Или нет. Истину он так никогда и не узнает.

Если бы только он доверял ей, маленькой воровке, похитившей его сердце, доверял так, как требовал, чтобы она доверяла ему. Если бы он доверился своим инстинктам и своей любви, то не стоял бы сейчас в холле герцогского дома и не молил о взаимности. Почему он не мог все это сказать вслух? Почему слова застревали в глотке, словно хотели задушить его? И он молчал.

Меггс заговорила тихо, обращаясь к своим туфелькам, хотя слова были адресованы ему:

– Уверена, тебе на самом деле не нужна жена. Ты сам сказал, что твоя жена будет обречена вести трудную жизнь, полную лишений и одиночества. Да и с меня трудностей и лишений хватит. Уверяю тебя, я нахлебалась досыта.

Ну вот и все. Надежды Хью обратились в прах. Больше ему сказать нечего. Но он не мог повернуться и уйти.

– Что ты будешь делать?

– Делать? – Она грустно засмеялась и с шумом выдохнула воздух. – Желательно – ничего. Впервые в жизни я оказалась в положении, когда не надо делать ничего. – Она пожала плечами, на секунду став прежней Меггс. Его Меггс. – Буду спать допоздна, пить шоколад на завтрак и гулять, не имея никакой конкретной цели. – Она старалась казаться счастливой, рисуя перед собой такую перспективу, и не сводила глаз с носков туфель, словно ожидая от них одобрения. – Я оставлю прошлое в прошлом.

– Ты умрешь от скуки через неделю.

Ее губы чуть дрогнули в улыбке, голова слегка наклонилась.

– Уверен?

Хью был готов отдать жизнь за эту слабую улыбку и легкий наклон головы.

– Не сомневаюсь. Я знаю тебя.

Меггс покачала головой – упрямо, уверенно и немного грустно.

– Не знаешь. Ты знаешь Меггс – амбициозную, озабоченную, голодную и всегда мерзнущую Меггс. А она – лишь часть меня.

– Да. – Со справедливостью ее слов нельзя было не согласиться. – Она – часть тебя, единственная часть, которую ты мне позволила узнать. Но Меггс была не только озабоченной и голодной. Она также была любящей, благородной и преданной. – Хью замолчал, позволяя сказанному дойти до ее сознания. Она всегда нормально воспринимала неудобные, неприятные истины. Но возможно, она уже устала от тяжелых холодных фактов.

– Так было проще, – вздохнула она. – Легче.

– Ну, не знаю, насколько легче. – Он улыбнулся, давая ей понять, что не пытается давить на нее. Мужчина не должен надоедать женщине, на которой хочет жениться. Если, конечно, хочет жить счастливо. А он хотел. Он стремился к счастливой жизни с ней. В ней множество неизведанных глубин, в Меггс. Мужчина может всю жизнь их исследовать, но так никогда и не найти дна.

– Я не должна была… То что мы сделали, неправильно, – тихо пробормотала Меггс, словно опасаясь, что кто-нибудь в пустом холле, по которому гуляло эхо, может ее услышать.

Хью шагнул к ней и тоже понизил голос до шепота:

– То, что мы делали, Меггс, имеет вполне определенное название. Мы занимались любовью. И это вовсе не было неправильно. Это было… восхитительно.

Эти слова Хью заставили ее поднять голову, но только на мгновение.

– Это было… неприлично.

– А разве приличия всегда следует соблюдать?

– Поддаваться таким желаниям опасно.

Хью продолжал стоять на своем:

– Не поддаваться им – не менее опасно.

– Ты этого не знаешь, – заявила Меггс. – Не можешь знать. Но ты никогда бы не сделал того, что делал со мной, и никогда бы не сказал то, что говорил мне, если бы знал, что я внучка герцогини. – Она покраснела.

Хью была невыносима мысль, что она стыдится.

– Тогда ты меня не знаешь. Я никогда бы не сделал ничего подобного и не сказал бы таких слов никому другому. И причина тому проста. Я никогда не делал таких вещей и не говорил таких слов никому другому, кроме тебя. И не скажу. Потому что я никогда не хотел заняться любовью – так, как мы это сделали, – ни с кем, кроме тебя.

Меггс смотрела на него, боясь поверить. Боясь поверить в себя.

– Вспоминай это, Меггс, когда будешь греться у огня в этом холодном мавзолее. Не важно, что, по твоему мнению, мы сделали. Знай, я никогда ни о чем не пожалею и ни на мгновение не перестану тебя любить.

Найдя наконец слова, Хью сказал все, что хотел, нахлобучил шляпу, повернулся и вышел.

Холл был пуст. Такую же пустоту Меггс ощущала внутри. Хью ушел, а она его отпустила.

Она собралась подняться в свою огромную роскошную комнату, которая была достаточно велика, чтобы вместить семью из восьми человек со всеми пожитками и домашними животными, но ее окликнула бабушка. Что ж, Меггс никогда не была плаксой.

– Тринити, дорогая! – Бабушка усадила ее рядом с собой на диван. – Ну как он?

– Полагаю, что у него все в порядке, – сообщила Меггс.

– Чего он хотел? – Герцогиня подала внучке изысканную фарфоровую чашечку. Чай в ней был благословенно горячим.

– А он должен чего-то хотеть?

Бабушка улыбнулась:

– Конечно. Такой мужчина, как твой капитан, ничего не делает без цели.

– Он не мой капитан. И он приехал, чтобы рассказать о Тимми. Вот его письмо. И еще он сообщил о сумме, которую был должен мне заплатить. Семьсот пятьдесят фунтов, которые мне были положены за работу, находятся на моем счете на Треднидл-стрит.

– Ты приняла эти деньги?

Сумма была небольшой в сравнении с десятками тысяч фунтов, которые, как сказала бабушка, положены ей по праву рождения, но она принадлежала ей, во всяком случае, пока не будут урегулированы все вопросы с законом.

– Да, я приняла их. Я их заработала, а он должен был их заплатить. – В этот момент она осознала, что и ей очень нужно было, чтобы он их заплатил. Забавный парень, этот капитан.

– Понятно. – По тону бабушки невозможно было понять, что она об этом думает.

А Меггс вздохнула, опасаясь, что капитан прав. Она боялась, что действительно всю оставшуюся жизнь будет смертельно скучать в этом огромном доме, больше смахивающем на мавзолей, соблюдая приличия и выпивая литры чая с дамами из высшего света.

– Ты считаешь, я поступила правильно?

– Мое мнение в данной ситуации роли не играет. Ты считаешь, ты правильно поступила?

Меггс покачала головой и приказала себе взять себя в руки, чтобы жар, выжигавший глаза, не пролился слезами.

– Не знаю.

Бабушка погладила руку Меггс.

– Ты его очень любишь?

Меггс засопела, из последних сил сдерживая слезы.

– Ужасно. Только это не помогает.

И она наконец расплакалась, не выдержав пронзившей сердце боли. Но несмотря на боль, жизнь продолжается, и она в конце концов отправилась в свои апартаменты, чтобы умыть покрасневшее, опухшее лицо и прийти в себя. Прошло довольно много времени, и ее покой нарушила постучавшая в дверь гардеробной горничная, больше походившая на бледную моль.

– Миледи…

Меггс отложила маленький розовый обмылок – он для нее был дороже всех земных сокровищ – и вышла из гардеробной.

– Что случилось?

– Миледи, ее светлость, вдовствующая герцогиня послала за вами. Она велела прийти немедленно.

– Немедленно? – Меггс взяла с кресла шаль. – С ней все в порядке?

– Она очень взволнована, как сказала ее горничная. Я должна проводить вас прямо к ней.

Что там еще? Меггс всю дорогу бежала. Ей как-то сразу стало наплевать на то, что благовоспитанные леди так себя не ведут. Старуха, судя по всему, ее единственная родственница в этом чертовом мире, и раз уж они встретились, надо держаться друг за друга. Меггс не знала, чего ждать, и когда ворвалась в личные покои бабушки, первым делом с облегчением вздохнула, убедившись, что та жива, и только потом заметила, что герцогиня бледна как смерть.

Она протянула к Меггс обе руки.

– Он исчез! О, моя дорогая, я не знаю, что делать.

– Капитан?

– При чем тут капитан? Чарлз!

– Кузен Чарлз? Герцог не может просто так взять и исчезнуть! Он же герцог. – Или может, потому что герцог?

Но старая женщина была слишком расстроена, чтобы оценить юмор внучки.

– Я не могу его нигде найти. Он исчез. Как сквозь землю провалился. Я опасаюсь худшего.

– Насколько мне известно, в этом поместье почти четыре сотни человек заняты лишь тем, что удовлетворяют любые его прихоти. Наверняка хотя бы один из них знает, где герцог.

– Я спрашивала – я опросила весь персонал. Его ищут уже много часов. Грум сказал, что Чарлз уехал в экипаже один, никого не взял с собой. Говорю тебе, что-то случилось.

– А что с ним могло случиться? Вы же не думаете, что с ним мог произойти несчастный случай на дороге? Вы уже послали гонцов? – Меггс направилась к двери. – Я позову управляющего и скажу…

– Нет. – Бабушка цепко ухватила ее за руку. – Я разговаривала с его людьми. Лакей сказал, что он поехал на побережье. Один. Я боюсь, он поехал за Тимоти. Чтобы остановить его.

В груди Меггс возникло что-то темное, грубое, дикое.

– Что? Что это значит?! – Меггс понятия не имела, как громко кричит, пока не увидела, как вздрогнула и отшатнулась бабушка. – Но ведь кузен Чарлз говорил, что рад Тимми… Дьявол! Я должна немедленно ехать! Я должна…

– Да, отправляйся. Немедленно упакуйте багаж леди Тринити, – велела она служанке. – Пусть подадут дорожный экипаж.

– И я отправлю записку в Бэлфор. Надо сообщить капитану Макалдену. Он нам поможет. Уверена, что поможет. – Хью ее не предаст. И он как раз тот человек, который не станет сомневаться и остановит герцога, не думая о цене. Он такой, ее капитан, самый лучший.

– О да, я была уверена, ты все сделаешь, как надо. Но ты должна поспешить. Вот бумага. Пиши записку. – Она указала Меггс на свой секретер. – Я прикажу, чтобы ее немедленно отправили, а ты собирайся. Джонс, Джонс! Где Джонс?

– Я здесь, ваша светлость.

А Меггс побежала к себе сломя голову. Земля горела у нее под ногами.

Экипаж покатился по подъездной аллее Фенмора. Колеса громко стучали по усыпанной гравием аллее. Как только он скрылся из виду, Анна, вдовствующая герцогиня Фенмор, убрала кружевной платочек, которым махала вслед внучке, и довольно улыбнулась. Стоящие вокруг нее слуги, помогавшие Меггс собираться, тоже заулыбались.

– Спасибо, спасибо вам всем. Спасибо, Робинсон, спасибо, Джонс. Вы мне очень помогли.

– Да что вы, ваша светлость, нам было очень приятно.

Герцогиня вздохнула и направилась в дом. На втором этаже, вместо того чтобы повернуть в восточное крыло, где находились ее личные апартаменты, она подошла к покоям герцога, вошла и улыбнулась кузену Чарлзу, спокойно сидевшему у огня. Там, где он по большей части проводил время.

Герцог оторвался от газеты и полюбопытствовал:

– Они уехали?

Анна села напротив кузена своего покойного мужа и поставила ноги на скамеечку.

– Да. Все прошло как по маслу. Она ни секунды не колебалась.

– Вот и хорошо. Я налил тебе хереса.

– Спасибо. Ты такой милый, Чарлз. – Она сделала глоток вина. – Знаю, я должна чувствовать себя виноватой, но почему-то не чувствую.

Кузен Чарлз улыбнулся:

– Конечно, не чувствуешь.

– Ты мне очень помог, мой дорогой, позволив использовать твое имя, чтобы заронить сомнение в бедной девочке.

– Чепуха. Рад был помочь. Мы с тобой слишком давно слоняемся по этому огромному пустому дому. Ни родственников, ни наследников. Пора заселить это место молодыми людьми, ты как считаешь?

– Так же как ты, дорогой кузен, так же как ты. Хотя, если наш план сработает, мы потеряем девочку. Но я убеждена, что это к лучшему.

Герцог совсем не по-герцогски хохотнул.

– Мы с тобой – пара старых романтиков. Как ты считаешь, сколько потребуется времени?

– Надеюсь, нисколько. Уверена, капитан в этот самый момент уже держит девочку за руку в карете. А поскольку они едут на побережье, очень скоро ее усталая головка окажется у него на плече.

– А герцог?

– С ним все в порядке. Его корабль прибыл в Дартмут два дня назад. Он живет в семье капитана Марлоу, ждет, когда сэр Хью его заберет.

– Прекрасно.

Они несколько минут сидели молча. Уже много лет вдовствующая герцогиня и герцог так коротали вечера – вдвоем у камина.

– Как ты думаешь, – спросила наконец герцогиня, – она очень рассердится, узнав, что мы обманули ее?

Кузен Чарлз насмешливо взглянул на старую женщину поверх очков, сидевших на кончике его внушительного носа.

– Мы? Лично я подумываю о переезде в Лондон. Хотя, если повезет, капитан займет все ее время.

– Да, но на всякий случай, полагаю, надо открыть городской дом.

Они уехали. Кучеру отдали приказ не жалеть лошадей и гнать во весь опор к побережью. Было видно, что малый хорошо знает свое дело. Но это нисколько не успокоило Меггс.

Меггс. Леди Тринити Маргарет. Хью не знал, как следует к ней обращаться. Он бы с удовольствием назвал ее миссис Макалден, но… Девушка, сидевшая напротив него, прилипла к окну и с напряженным вниманием следила за дорогой. Когда стекло запотевало от ее дыхания, она открывала окно, не обращая внимания на пронизывающий ветер. Она судорожно сжимала кулачки, словно тем самым помогая ускорить движение экипажа.

– Меггс, успокойся. Мы успеем. Кучер делает все, что может. Не изводись. Все равно ехать еще долго.

– Я понимаю. – Ее глаза потемнели, стали почти черными. В них плескался страх. И гнев. Надо соблюдать осторожность.

Хью потянулся и похлопал ее по руке. Как друг. Или как дядя.

– Не могу выразить, как я благодарна за то, что ты поехал со мной. Мне больше не к кому было обратиться.

– Конечно.

Меггс стиснула его пальцы.

– Это все моя вина. Я размякла. Мне так хотелось верить в сказку, вот я и поверила. А надо было помнить, что люди жестоки. Я должна была заподозрить кузена Чарлза с самого начала. Что-то всегда может пойти не так. Даже в сказках всегда под мостом прячутся великаны-людоеды…

– Тролли. Под мостом прячутся тролли. – Хью, не выпуская руку Меггс, подвинулся и сел рядом с ней. Ему хотелось поддержать ее, успокоить. Он был готов сделать что угодно, только бы быть с ней рядом. – Расслабься. Все будет хорошо. У тебя ледяные руки. Иди ко мне, согрейся. Ты изведешь себя от тревоги, но этим делу не поможешь. – Он закрыл окно.

Меггс была так напряжена, что могла сломаться. Хью осторожно обнял ее, привлек к себе. Господи, как же хорошо, когда она в его объятиях. Именно там ее место. Это было здорово. Это было правильно. Пусть ненадолго, пусть всего на несколько минут.

Он не мог позволить, чтобы ложь, полуправда или даже непонимание встали между ними, поэтому сказал:

– Меггс, я знаю, чего опасается старая герцогиня, но я далеко не уверен, что герцог – кузен Чарлз – сделал что-то недостойное.

– То есть как? Он же исчез!

– Может быть, он отправился навестить… кого-то другого. Возможно, у него есть личная жизнь, о которой вдовствующая герцогиня ничего не знает.

– Вряд ли. Они так давно вместе и понимают друг друга с полуслова. Как воришки.

– Думаю, мне придется положиться на твое профессиональное суждение в этом вопросе.

– Хью, я серьезно, не надо смеяться надо мной. Только не сейчас.

Она назвала его Хью. Ну как тут не возродиться надежде?

– Я не смеюсь, но не могу себе представить лорда Чарлза Эванса, замышляющего недоброе против своей же собственной плоти и крови. Против своего наследника.

– Но Тимми – настоящий герцог. Кузен Чарлз должен вернуть титул ему. Он станет наследником Тимми.

– Тимми – маленький мальчик, ему придется еще многому научиться, и учить его будет именно кузен Чарлз. Кроме того, ни ты, ни Тимми и уж точно ни вдовствующая герцогиня не намерены выбросить лорда Чарлза из Фенмора. Это его дом. И он нужен Тимми.

– Не знаю. Я слишком хорошо помню, как уродливый старый дворецкий выбросил нас из дома, и она ни разу за все эти годы не попыталась нас найти.

В этом был корень всех тревог. Все было, как сказала Меггс. Ей очень хотелось поверить в сказку, но она боялась. Хью вспомнил свое первое впечатление об этой девочке. Тогда он подумал, что годы тяжелой борьбы и лишений подорвали ее веру в человечество. И он не помог эту веру восстановить, а вместо этого подорвал ее веру в него.

– Но она искала вас. Никогда не прекращала. Поэтому она с такой готовностью узнала тебя на том проклятом балу. Как ты можешь сомневаться в ее искренности?

Меггс только покачала головой, и Хью продолжил:

– Послушай меня. Расслабься. Отдохни. Я точно знаю, что с Тимми все в полном порядке. Он находится вместе с моим другом капитаном Марлоу, который не позволит никому, кроме тебя или меня, забрать его.

– Но герцогиня сказала, что Чарлз может попытаться… – Меггс отстранилась и пристально уставилась на капитана. – Ты сообщил Марлоу, что Тимми можно отдать только тебе или мне и никому больше?

– Конечно. Не для того, чтобы оклеветать кузена Чарлза, но двенадцатилетний мальчик, наследник герцогского титула – это серьезное искушение. Я не настолько легковерен, чтобы доверить его кому-нибудь постороннему. Он же и мой Таннер, и я забочусь о нем.

– О! – Меггс внимательно всматривалась в его лицо, словно прикидывая самые разные варианты развития событий.

– Не думаю, что сейчас есть о чем тревожиться. – Хью привлек Меггс ближе, опустил ее головку себе на грудь и укутал полой своего морского плаща. Блаженство, да и только. Он закрыл глаза и позволил себе насладиться простой радостью – ощущением ее тела рядом со своим. Пока он будет довольствоваться этим и не станет требовать большего.

Несколько миль они ехали молча. Потом Меггс отстранилась и опять спросила:

– Ты действительно уверен, что нет никакой опасности? Тогда что ты делаешь в этом экипаже?

– Помогаю тебе. – Он протянул руку и убрал выбившуюся из-под шляпки прядь волос.

Меггс застыла, но не отвела глаз.

– Почему?

– Потому что ты попросила.

Она снова положила голову ему на грудь и несколько минут молча о чем-то размышляла. Он не видел ее лица, но когда она заговорила, ее голос был… осторожным.

– Почему ты не сказал бабушке то же, что и мне?

Хью сделал глубокий вдох. Пора задраивать люки.

– Я сказал.

– Что? – Меггс отпрянула. – Ты хочешь сказать, что маленькая хрупкая старушка надула меня? Все подстроила?

– Ты умная девочка, догадалась сама. Способности передаются по наследству.

– Старая гусыня! – взвыла Меггс. – А я-то, я-то повелась! Как я могла так сглупить?!

– Ты не глупа. – Хью взял ее за руку – за любимую, тонкую, воровскую, изуродованную шрамами руку. – Далеко не глупа. Просто ты позволила сердцу руководить своими действиями. А Тимми все равно необходимо привезти домой. Я рад помочь тебе в этом. Хотя скорее всего мне захочется, чтобы он ехал обратно вместе с кучером.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Мальчик будет одет в морской костюм. Он очень теплый.

– Хью, это правда? Он в безопасности?

– Меггс, я же профессионал. И разослал все необходимые депеши через Адмиралтейство еще в ночь бала.

Она обмякла на сиденье, будто в одночасье лишилась сил.

– Конечно, ты это сделал. Я должна была понять. А я тебя даже не поблагодарила.

– Ты была в шоке. И кроме того, я делал это не для того, чтобы заслужить благодарность.

В экипаже стало тихо.

– Тогда почему?

– Потому что так правильно и потому что я сделал бы все, что угодно, чтобы порадовать тебя.

– Поэтому ты здесь?

– Я здесь, потому что ты попросила. Тебе нужна была моя помощь. – Он посмотрел в окно, собрал в кулак всю свою храбрость и выпалил: – Ты знаешь, что я чувствую, Меггс. Все просто и очевидно. Я люблю тебя. Ты это знаешь. Но думаю, ты не осознаешь другого – почему ты попросила меня о помощи. Почему, когда бабушка рассказала тебе свою историю, ты послала за мной?

Лицо Меггс прояснилось – словно из-за туч выглянуло солнце.

– Я знала, что могу положиться на тебя. Ты никогда меня не подводил.

Хью так и не понял, кому она это сказала, ему или себе.

– Вот тут ты не права. Я подвел тебя. Подвел нас обоих. Но если ты позволишь, я готов всю оставшуюся жизнь наверстывать упущенное.

– Ты уверен? Всю оставшуюся жизнь? – Ее улыбка была словно утро нового дня. – И когда начнется эта твоя вся оставшаяся жизнь?

Хью резко притянул ее к себе.

– Прямо сейчас.

– И ни минутой позже.

Капитан жадно припал губами к ее губам, заглушив поцелуем довольный дерзкий смешок.