Текст книги "Опасность желания"

Глава 8

– Немножко болит, – призналась Меггс, и ноги сами понесли ее к окну. Остановившись рядом с капитаном, она, как и раньше на лесоскладе, почувствовала, какой он большой и сильный. Сама она была довольно высокой, пожалуй, даже долговязой девочкой, но он все равно возвышался над ней, словно могучее дерево. Казалось, что его плечи и руки вырезаны из столетнего дуба.

Этим утром он был одет как истинный джентльмен: сюртук, жилет, галстук – все на месте, все чистое и отглаженное, в идеальном порядке. Этакий городской франт. Сейчас недюжинная сила была спрятана в глубоких трюмах, а люки – задраены. Он взял ее робко протянутую правую руку осторожно, почти нежно и, повернувшись к окну, принялся снимать повязку.

Меггс вытянула шею, желая увидеть, как хирург заштопал рану. На ладони было несколько швов, казавшихся очень черными на белой коже. Всего их оказалось восемь. Счастливая восьмерка. Господи Иисусе.

– Выглядит вполне прилично. Ты можешь двигать пальцами? Попробуй, только потихоньку.

– Что значит «потихоньку»? Я же вообще не издаю никаких звуков, – удивилась Меггс.

– Это значит – осторожно, плавно, медленно. Морское выражение.

– Да? Мне нравится. Я имею в виду морские выражения, – объяснила Меггс, поскольку как раз в это время капитан аккуратно ощупывал ее пальцы, заставляя что-то в самой глубине ее естества трепетать.

– У тебя холодные руки, но, я думаю, это нормально. Во всяком случае, лучше, чем горячие и воспаленные. – Хью улыбнулся. – Согни пальцы. Хорошо. Вроде бы все в порядке. – Он опять принялся бинтовать руку. – Первис оставил мазь, которая ускорит заживление, когда мы снимем швы.

– Когда это будет?

– Первис сказал, через десять дней. – В голосе капитана явственно слышались напряжение и недовольство. На его физиономии были написаны те же чувства. Он даже зубами скрипнул.

– Но ты хочешь, чтобы я приступила к работе раньше.

Он бросил на нее быстрый оценивающий взгляд.

– Да, я могу тебе дать только пару дней.

– Этого вполне достаточно. Мы можем приступить к планированию операции немедленно. – Поскольку капитан хранил молчание, продолжая сосредоточенно бинтовать ее руку, Меггс спросила: – Ты собираешься рассказать мне, в чем заключается работа, или это жуткая тайна?

Капитан закончил работу и снова устремил на Меггс внимательный оценивающий взгляд ледяных глаз. Он явно не собирался делиться с ней секретами. Держит язык за зубами.

– Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Если она хочет выбраться из этой передряги живой и здоровой, придется как-то договариваться с этим трудным человеком.

– Ты в нашем деле человек новый, поэтому прими один совет: чтобы дело прошло гладко, тебе лучше рассказать мне все о том, кого мы собираемся обчистить и почему.

– Если тебя схватят констебли, – возразил он, – чем меньше ты будешь знать, тем меньше расскажешь. Так безопаснее для нас обоих.

Какая наглость!

– Я не болтаю! Никогда не болтала и не буду. И ты же сказал, что я могу не опасаться властей.

Почему-то при этих словах лицо капитана покрылось румянцем, а голос стал сдавленным.

– Если тебя поймают констебли, будь уверена, что я тебя вытащу. Тебя сразу отпустят, можешь не сомневаться.

– Вот как? Значит, мы будем красться на цыпочках через освященные традициями залы правосудия? Что ж, пусть так. Но ты оставляешь меня в неведении, и я буду, как гробокопатель, по уши в грязи – и никакой свободы для маневра. Это не принесет пользы ни одному из нас. Так что чем больше я знаю, тем лучше. Пойми, я планирую свою работу. Каждую.

– Даже с тем членом парламента на Кокспер-стрит? А мне показалось, что ты действовала совершенно спонтанно.

– В тот раз да, – призналась Меггс, – и смотри, до чего это меня довело. Я убегала от погони почти через весь Лондон, повредила руку и попала сюда, чтобы выполнить какие-то неопределенные незаконные действия от имени его жирного величества немчуры Джорджи. Что-то всегда может пойти не так. Поэтому лучше планировать. Итак, что мы должны украсть?

Капитан в очередной раз устремил на нее кинжально-острый взгляд проницательных голубых глаз, тяжело вздохнул и сказал:

– Информацию.

– Хм. Ты имеешь в виду какие-то материальные улики? Речь ведь не идет о том, чтобы подслушивать или подсматривать, я правильно понимаю? На самом деле такие вещи достать тяжелее всего. Они могут быть слишком разными, и спрятать их можно где угодно. Поэтому я предпочитаю красть деньги. Человек обычно хранит их лишь в нескольких строго определенных местах, и их достаточно легко найти. Ну а «информация»… С кого мы начнем?

– Это будет один лорд. Или два. Ну… семь.

– Семь, – повторила она. – Здорово. Ничего сложного в этом нет. Так… ерунда. Но вообще-то я рада, что это «сливки общества». Мне нравится чистить их карманы. От них лучше пахнет, да и добыча больше. Мы будем работать только с ними?

Хью сразу превратился в истинного морского капитана, командира, слово которого – закон.

– Во всех случаях ты будешь красть только бумаги, если они будут. Никаких кошельков и часов. Надеюсь, это понятно?

– Все будет зависеть от обстоятельств.

– Никаких «обстоятельств».

Меггс и подумать не могла, что его физиономия может выглядеть суровее. Оказывается, может. Челюсть – та вообще окаменела.

– Послушай: ты позволяешь своим понятиям о чести мешать бизнесу. Подумай, что будет, если ты освободишь этого лорда от нужной тебе информации, а все остальное останется при нем. Он же не дурак, сразу поймет, за чем шла охота, и станет вдвое осторожнее или даже сбежит. Ну а если он лишится всего движимого имущества, которое находилось при нем, то будет думать, что грабитель охотился именно за ценностями, а бумаги прихватил случайно. Во всяком случае, он не станет спешить. А если за ним не придут, он расслабится и вообще утратит бдительность. Понимаешь? И тогда у него можно будет изъять все, что тебе надо, и посадить в кутузку.

Капитан отвел глаза, его лицо было абсолютно неподвижным – ну чисто гранитная статуя.

– Понимаю, – наконец сказал он. Но ее логика ему явно не нравилась. Сжав губы в тонкую линию, он еще некоторое время помолчал, потом изрек: – Но ты не оставишь эти вещи у себя. Ни деньги, ни часы.

– А что ты с ними сделаешь? Будешь держать у себя? Кто-нибудь случайно обнаружит – неприятностей не оберешься. Продашь? Могу помочь. Я знаю парочку барыг, которые тебя не надуют.

– Понимаю, ты лучше знаешь, что делать с подобными вещами. И все равно будет так, как я сказал. Никакого присвоения движимого имущества! – прорычал он. – Ты отдашь любую собственность, которую украла вместе с бумагами. Я понятно выражаюсь?

– Вполне, – сообщила Меггс и мило улыбнулась, сразу став похожей на невинную дочь викария. С тем же ангельским выражением лица она молча положила на стол золотой карманный хронометр капитана.

Хью пришлось сделать над собой воистину титаническое усилие, чтобы не разинуть рот в немом изумлении. Он только не удержался и похлопал рукой по жилетному карману. Там ничего не обнаружилось. Он отлично знал, как выглядят его часы, но все равно продолжал таращиться на них, словно никогда раньше не видел. Как будто не смотрел на них перед тем, как спуститься вниз. Черт бы побрал его глаза и ее ловкие пальчики.

А ведь он ничего не почувствовал. Абсолютно ничего. Вероятно, был слишком занят собственными ощущениями, хотя касался всего лишь ее руки.

Пропади все пропадом! Идиот! Кретин! Девчонка старается, пытается вникнуть в детали, а он не может ни о чем думать, кроме любовных игр.

Он откашлялся.

– Ловко сработано. Есть ли еще вещи, не принадлежащие тебе, которые ты бы хотела вернуть?

Меггс запустила левую руку за корсаж платья и достала нож для открывания писем, маленькую свечу и кожаную марокканскую закладку для книг. Пожав плечами, она мило улыбнулась и объяснила:

– Должна же я практиковаться.

Хью с трудом удержался и не притронулся к предметам, лежавшим перед ним на столе, хотя ему очень хотелось почувствовать тепло ее тела, еще исходящее от них.

– И все это левой рукой? Ты хочешь сказать, что даже в своем теперешнем состоянии способна выполнить мою работу?

– Вчера ты вроде бы здорово спешил. И еще сказал, что не любишь лентяев. А я не лентяйка.

Хью откинулся на спинку стула, чтобы создать впечатление дистанции между ними – и в прямом, и в переносном смысле. Он должен был объяснить хотя бы самому себе, почему ему не хочется отправлять ее на улицу, чтобы начать работу, в которой он так отчаянно нуждался.

– Как ты только что правильно отметила, у нас есть лишь одна попытка, потом наши подозреваемые станут осторожнее, и задача многократно усложнится. Поэтому мне нужно, чтобы ты была совершенно здорова, полна энергии и могла использовать свои таланты на все сто процентов. Для этого я могу позволить отложить работу на день или два, но не больше. И ты не будешь лентяйничать. Я не возражаю, можешь продолжать делать из меня осла. Практикуйся на мне. Но я хочу, чтобы ты запомнила: предстоящая тебе работа – не шутка. Мимоходом ее не сделаешь. Пойми, ты даже не представляешь, как много зависит от твоего успеха или неудачи. Сейчас от тебя зависят жизни людей, исход военных действий.

– Исход военных действий? – быстро переспросила Меггс. – От меня?

– Ну да. От тебя и от твоего мастерства. Понимаешь?

Меггс проглотила язвительное замечание и сделала умное лицо.

– Да, сэр.

– Прекрасно. Я высоко ценю твое мастерство. Ты действительно профессионал в своем деле, и мы используем твои навыки для достижения полезной цели. Но дело в том, что мне, возможно, потребуется от тебя не только обычная карманная кража. Тебе придется проникнуть в несколько домов, чтобы отыскать крупные документы или предметы, которые заинтересуют правительство его величества.

– Расслабься, капитан. – Ее ничуть не обеспокоила такая перспектива. – Ну а теперь об этих парнях. Ты знаешь их в лицо?

– Сядь. – Хью указал ей на стул. Стоя, она очень быстро устанет и опять почувствует себя плохо. Да, он спешил, но пару дней ей все равно необходимо отдохнуть. – Я знаю некоторых.

– Знаешь, где они живут?

– Некоторые.

Меггс упрямо продолжала стоять.

– Ты просто кладезь информации. – Ее голос был исполнен язвительного сарказма. – Может, есть кто-то еще из военно-морской части правительства, у кого я могла бы получить нужные сведения?

Перед мысленным взором Хью тут же всплыло высокомерное лицо майора Росторна. Не хватало только свести ее с этим типом и ему подобными. Несмотря на свой несомненный ум и проницательность, она не сможет тягаться с неприкрытой жестокостью этого человека.

– У меня будет вся необходимая информация к тому времени, как ты достаточно поправишься, чтобы начать работать. Если, конечно, ты наконец сядешь на стул и успокоишься. Тебе необходим покой, чтобы заживление шло быстрее.

– Пожалуй, не откажусь. – Меггс присела на краешек стула и уверенно продолжила: – Послушай, я знаю, что ты умный малый, но ведь ты офицер и связан понятиями о чести и тому подобной ерундой. А я – профессионал в своей области. Поверь, я действительно первоклассная воровка. Оставь все, что ты считаешь нечестным и недостойным, мне. Просто сообщи все детали, и мы с Тимми добудем для тебя все, что нужно. Мы можем проследить за ними, узнать, куда они ходят и с кем встречаются, у кого из них большие запросы или вредные привычки. Короче говоря, мы сами решим, как сделать все чисто.

– Я обо всем позабочусь. Ты только выздоравливай.

– Значит, ты занимался этим раньше? Знаешь, что делать?

– Между прочим, да. Не сомневайся, я знаю, как добывать необходимую мне информацию.

– Пустая трата времени. Шесть глаз лучше, чем один.

– Чем два. – Но Хью поневоле заулыбался. Девчонка говорила чертовски убедительно. И забавно.

– Шесть. Ты, Тимми и я – это вместе шесть глаз. Я вполне могу следить за твоими лордами и с больной рукой. И у Таннера такие дела прекрасно получаются. Он может таскаться за ними целыми днями, и ни один лорд Щеголь этого никогда не заметит. И еще одно: ты знаешь, где они берут ту информацию, которая тебе нужна?

– Возможно.

Вообще-то предложение Меггс имело смысл. И нельзя забывать, что именно произвело на него столь сильное впечатление, что показалось идеально подходящим для его целей – ее невидимость в толпе. И мальчика тоже. Хью не замечал его на Кокспер-стрит до тех самых пор, пока он не возник из ниоткуда, чтобы отвлечь его внимание от сестры. Они были видны, только когда хотели этого. Этот урок ему следует усвоить.

– Послушай, кэп. Я думала, ты сказал, что мы будем доверять друг другу. Я дала тебе посмотреть на меня в ванне, а ты дай мне все, что знаешь и думаешь, и то, что уже спланировал.

– Я сказал, что мы должны доверять друг другу… – машинально произнес он и почувствовал, как в жилах застыла кровь и на мгновение остановилось сердце, но потом снова забилось вдвое быстрее, а кровь вскипела горячей волной и прихлынула к лицу. – Ты дала мне посмотреть на тебя в ванне?

Глава 9

Ответом ему стало молчание. В комнате было так тихо, что он мог различить отдельные звуки, раздававшиеся снаружи: бряцание конной сбруи, крик паромщика, стук колес, птичьи трели.

Но Хью не сводил глаз с Меггс и видел, что она старается справиться с замешательством. Она прикусила губу, словно таким образом хотела вернуть уже вылетевшие слова, и часто и громко дышала. Хью искренне надеялся, что его лицо осталось непроницаемым, но вовсе не был в этом уверен. Было что-то невероятно эротичное в том, что она, лежа в ванне, знала, что он пожирает ее глазами.

Когда Меггс наконец заговорила, ее голос был лишен обычной бравады, свойственной обитателям Сент-Джайлса.

– Ты сказал, что я должна тебе доверять. – Она пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной, но ее плечи дернулись, как будто тело под простым рабочим платьем чесалось. – И ты же ничего не сделал, когда смотрел на меня.

– Да, я так сказал, – тихо согласился Хью. Он понял, что с ее стороны это был безусловный акт доверия, на который он должен был ответить тем же. – И нет, я ничего не сделал. Я же дал слово.

Однако ее грубоватый, сформировавшийся на улице ум мыслил иначе, не так, как привык Хью. Меггс бросила на него косой взгляд и негромко спросила:

– Тебе не нравятся девушки? Ты больше по части мальчиков?

Господь всемогущий! Хью не знал, чего ему больше хочется – возмутиться нелепостью такого предположения или расхохотаться. И еще он почувствовал, что вполне готов наглядно продемонстрировать ей все свои пристрастия.

– Вроде бы дело ясное, – продолжила она. – Ты не притронулся ко мне. Ничего такого. И ты моряк. Все говорят, что моряки или пьяницы, или…

– Господи, девочка, нельзя же верить всему, что говорят! – Хью задрал голову и уставился в потолок, опасаясь встретиться с ней взглядом. Он боялся того, что мог увидеть в ее глазах, и того, что, по его мнению, мог услышать в ее голосе. – Я нормальный. Мне нравятся девушки и женщины. Очень нравятся.

– Но не я.

Прямое попадание. Хью сделал глубокий вдох. Как он и подозревал – легко не будет.

– То, что я не бросился на тебя там, в ванной, вовсе не означает, что мне не понравилось увиденное. Мне понравилось. – Он рискнул покоситься на свою собеседницу. – Очень.

– О…

Хью увидел, как на ее лице мелькнуло смущение и, пожалуй, разочарование. Нет, последнее скорее всего ему показалось.

– Но ты же не любишь, когда к тебе прикасаются. А я джентльмен, хотя, возможно, и не выгляжу таковым. Я ни к чему не принуждаю женщин.

– Вот как? – Меггс кивнула, стараясь понять собеседника. Несмотря на свой богатый житейский – уличный – опыт, она была до странности уязвима.

– Я понимаю твое отвращение. Могу только предположить, что в прошлом тебя часто вынуждали делать то, что тебе не хочется.

Ее щеки порозовели, губы чуть приоткрылись. Хью захотелось нежными поцелуями стереть с ее хрупкого личика боль и сожаления, дать ей наслаждение, попробовать на вкус ее сладость.

Вряд ли ей бы это понравилось. Она поставила ему фингал под глазом за куда меньший проступок – он всего лишь протянул руку, чтобы снять ее шапку. Его челюсть до сих пор ныла от силы ее страха.

– Значит, это правда? Тебя заставляли?

– Да, – после долгого молчания сообщила она своим туфлям.

– Понятно. – Он добился цели, установив более безопасную, профессиональную дистанцию между этой девочкой и его непонятной тягой к ней. Но от ее признания ему не стало легче.

А она смотрела на него во все глаза, словно он был неким новым, неизвестным ей животным. Но он льстил себе, думая, что она тоже ощутила его привлекательность.

– Ты странный.

– Разве? – Хью говорил легким тоном, чтобы скрыть идиотский всплеск желания, пронзивший его, как стальной клинок. – Это комплимент?

Она покачала головой:

– Никогда не встречала такого чудного малого, как ты.

Поразмыслив, Хью решил, что это все-таки комплимент.

– Спасибо. Как я уже сказал, меня интересуют твои профессиональные навыки. А поскольку, как выяснилось, читать и писать ты уже умеешь, мы можем начать готовиться к другой роли – домашней прислуги.

– Я умею делать домашнюю работу.

– Речь о другом. Тебе действительно придется стать служанкой. Ты будешь выполнять здесь домашнюю работу – мыть, чистить, убирать и все такое.

– Зачем? Я же потеряю квалификацию.

– Считай это подготовкой. Согласно моему плану, ты должна будешь наняться в дом одного из главных подозреваемых и, оставаясь там, перехватывать документы. Ты должна выглядеть и действовать как настоящая служанка до тех пор, пока не освоишься в доме настолько хорошо, что сможешь найти и скопировать документы. Возможно, для этого потребуется несколько дней. Но никто не должен узнать, что документы перехвачены.

– Но ведь все это можно провернуть проще! – Черные глаза одобрительно прищурились.

– Как, по-твоему, мы это сделаем?

Меггс состроила гримасу.

– Мы просто дождемся нужного момента и быстренько провернем дельце. Лично мне нравится начинать, когда хозяева вечером уходят, а слуги рады-радешеньки отдохнуть. Тебе придется только подсадить меня в окно, и все будет тип-топ.

– Хотя идея подсаживания тебя в окно представляется мне весьма привлекательной, я не смогу участвовать в этом мероприятии. Но у тебя будет больше возможностей узнать, где находятся документы, если ты какое-то время проведешь в доме. Так что служанкой ты все-таки станешь. Поэтому можешь приступать к обучению.

– А учить меня будешь ты? Или лопоухий Джинкс? – Она подошла к книжной полке и пальцем стерла толстый слой пыли. – Это будет забавно. Здесь у вас паутина старше, чем Тимми.

Вообще-то она говорила дело.

– Тимми… Тимми Таннер… Что за имя?

– Да, так я его называю. – Меггс улыбнулась, словно ей очень понравилась шутка.

– А он называет тебя Мэг.

– Меггс, – поправила она и улыбнулась шире. – Мы как монеты, да? Меггс – золотые гинеи, которые мне так хорошо удается красть, а таннер – полкроны. Вы называете это кличками.

Хью обнаружил, что тоже улыбается. А он называл ее мисс Таннер.

– Понятно. Хорошая шутка. Можно сказать, Noms du plume[4]4
  Nom du plume – литературный псевдоним (фр.).


[Закрыть].

– Скорее, Noms de guerre[5]5
  Nom de guerre – военное прозвище (фр.).


[Закрыть].

Хью моментально насторожился и почувствовал, как по телу пробежала холодная волна. Словно его внезапно окатило ледяной морской водой. Здесь что-то было не так. Произношение. Интонация. Раскатистое, чуть грассирующее «р». Боже, кого он привел в дом? Кому доверился? Адмирал Миддлтон предупредил, что даже в Адмиралтействе есть французские шпионы. А он встретил девчонку на Кокспер-стрит, причем именно тогда, когда решил, что ему нужно. Удивительно кстати она появилась. Черт возьми, он никогда не верил в совпадения, но в то же время глупо посчитал ее появление именно таковым.

Хью заставил себя говорить спокойно и ровно:

– Забавно, что ты говоришь по-французски.

– Как я уже тебе говорила, у меня есть уши. И я слышу самые разные вещи. Да и старуха Нэн любила всяческие умные разговоры.

Возможно, она говорит правду. Но может быть, и нет. В этой девчонке явно есть неизведанные глубины. А у него нет времени, чтобы искать дно.

Он уже совсем было решил схватить ее, притянуть к себе через стол, как неразумного матроса-новичка, и вытрясти всю правду. Вот только она не была неразумным матросом. Она была внимательной, быстрой и смертоносной, как ганшпуг[6]6
  Ганшпуг – деревянная рейка с острым металлическим наконечником, используемая на корабле в качестве рычага.


[Закрыть]. Кроме того, Хью знал, что если она окажется в его руках, то он займется совсем другими делами, не имеющими ничего общего с выколачиванием из нее правды. Да и челюсть все еще болела.

Решив положиться на свой жизненный опыт и постаравшись вложить в свой голос максимум угрозы, капитан устремил на собеседницу мрачный взгляд:

– Послушай меня, девочка.

Меггс застыла, всем своим видом выражая внимание.

– Даже не пытайся морочить мне голову! – прорычал он. – Не забывай, что ты в моей власти. Если ты попробуешь водить меня за нос, я с легкостью вышибу из тебя весь дух. Уж тогда тебе точно жизнь медом не покажется.

– Я бы не советовала запугивать меня, а уж тем более бить, – сказала Меггс как бы между прочим. – Должна предупредить, я плохо реагирую на боль. Начинаю злиться.

Это Хью было хорошо известно, учитывая схватку накануне. Кроме того, его здорово раздражало то, что он действительно испытывал острую потребность в ее навыках, никак не мог без них обойтись. Да и в конце концов она всего лишь девчонка, а не боксер.

Она – воровка, услужливо напомнил ему внутренний голос. Взломщица, карманница, разбойница. Она – знаток всех видов мошенничества, и ему вовсе не следует испытывать к ней сочувствие. Это было бы признаком слабоумия.

– А когда я злюсь, – продолжила Меггс, – у меня разгорается аппетит к насилию. И речь уже не идет о честной схватке.

Хью почувствовал, как внутри что-то вспыхнуло. Словно подожгли фитиль. К черту логику. К дьяволу сострадание. Здесь все не так. Капитан по-иному взглянул на девчонку – связку сухожилий и костей – и почувствовал во рту металлический вкус крови. Да что же это такое?! Девчонка имеет вкус к насилию?

Он был потрясен. И, чего греха таить, возбужден сверх всякой меры. Потому что ее слова стали эхом того дикого первобытного упоения, которое он держал под замком глубоко внутри, как порох в трюме. Опасный груз.

Это он хорошо понимал. Вкус к насилию, к удовлетворению неистовой, туманящей разум страсти. Закрыв глаза, он мог без труда припомнить чувство мрачного восторга, охватывавшего его всякий раз, когда его кулак, или меч, или сапог врезался в противника. Он ощущал некую извращенную эйфорию, когда удар достигал цели. О да, ему не были чужды порочные наклонности.

Хью мог думать только об этом. Он из последних сил цеплялся за эти мысли, поскольку лишь они пока еще не давали ему схватить девчонку в объятия, впиться в ее рот жадным поцелуем, раздвинуть языком ее губы и проникнуть внутрь. Почувствовать ее вкус и дать ей ощутить свой.

Да поможет ему Бог!..

Неимоверным усилием воли Хью взял себя в руки и попытался восстановить дыхание, почему-то ставшее отрывистым и неровным.

– И не думай играть со мной, – упорно повторил он, желая во что бы то ни стало сохранить способность мыслить здраво. Сохранить рассудок. – Я достаточно ясно выразился?

– Да, кэп. – Она нисколько не была взволнована, словно понятия не имела, какой пожар только что разожгла в его груди. – Ты тяжелый человек, капитан.

– Ты даже не представляешь, какой тяжелый. – Он сделал паузу и устремил на собеседницу хмурый взгляд, в котором не было ни капли нежности. Только так можно было внушить ей, что играть с ним – опасно для жизни.

Меггс отвела глаза.

– Не уверена, что мне нравится идея работать на тяжелого человека.

Хью ехидно улыбнулся, показывая, каким ублюдком при желании может быть. Теперь она перестанет смотреть на него с восхищением.

– А у тебя нет выбора.

Ее глаза метнулись обратно к его лицу. Их взгляды встретились. Глаза Меггс были темными, дикими и настороженными, как у попавшего в ловушку зверька. Боже правый, подумал Хью, похоже, он и эта девчонка загрызут друг друга раньше, чем все кончится.

– Ты умная. Пойми, дело пахнет виселицей. Ты должна понять, что я не могу отпустить тебя сейчас, после всего, что ты узнала. Ведь тебе известно, где я живу, что я намерен сделать и для кого. – Хью встал, медленно обошел вокруг стола и остановился рядом с Меггс. – Ты знаешь все обо мне – мое имя, должность, адрес. Тебе известно, что я работаю по тайному поручению правительства его величества. А я не знаю о тебе ничего, даже твоего настоящего имени.

Меггс злобно фыркнула:

– А зачем тебе мое имя? Можешь называть меня как хочешь. Мне без разницы.

– Я бы предпочел называть тебя так, чтобы ты отвечала, и, как показывает опыт, для этого лучше всего подходит настоящее имя, данное при крещении.

Меггс ехидно ухмыльнулась:

– А с чего ты взял, что я вообще крещеная?

Она пыталась вывести его из себя, и Хью это знал. Одновременно она встала и отошла за стул, чтобы их разделял хотя бы этот не слишком прочный предмет мебели. Умный ход.

Но Хью не намерен был попадаться на крючок. Он не позволит ей сбежать.

Хью остановился и присел на край стола.

– Почему-то мне так показалось.

Она раздраженно пожала плечами:

– Христианка я или турчанка, Меггс – единственное имя, которое я могу вспомнить.

Это была ложь, но не слишком важная. В общем-то девчонка права. Нет разницы, как ее называть. Он хотел знать ее настоящее имя просто потому… что хотел его знать. Чтобы у него была хотя бы крошечная частичка ее настоящей.

– Ну хорошо. Пусть будет Меггс. И Таннер?

– Таннер или Тимми. Ему все равно.

– Хорошо, Меггс. Полагаю, мы друг друга поняли. Это серьезное и смертельно опасное дело, но для нас обратной дороги нет. И у нас нет права на ошибку. Однако я человек слова, и ты получишь свои семьсот пятьдесят фунтов за работу по завершении операции. Так что давай не будем терять время на ложь и уловки и перейдем к обсуждению работы, которую я тебе поручу. Щеголи или франты, как ты их называешь, на самом деле лорды-заседатели Адмиралтейства. Один – а может быть, и не один – из них крадет секретную информацию и передает ее французам. – Хью самым внимательным образом наблюдал за реакцией Меггс. – Мы должны выяснить, кто это, и положить конец утечке информации, собрав достаточно доказательств для передачи преступника в руки правосудия.

– Крадет секреты Адмиралтейства? Но это же измена! – задумчиво проговорила Меггс. – Я хочу сказать, что не люблю играть словами. Воровство есть воровство, хотя каждого толкают к этому разные причины. Если украдешь носовой платок, тебя повесят. Но измена… За измену должны четвертовать. По сравнению с этим стянуть пару-тройку золотых часов – простая невежливость. Вот так штука! – Она с шумом выдохнула воздух. – Надеюсь, ты знаешь, как их достать?

Ее реакция казалась вполне искренней.

– Я не выбирал эту работу. Мне ее поручили. И теперь у меня нет выбора, так же как у тебя и у мальчика.

Упоминание о брате заставило Меггс проглотить возражения, которые у нее, возможно, еще оставались. Или она была просто слишком заинтригована мыслью о чужих преступлениях и о деньгах, которые ее ожидали впереди.

– Ты хочешь сказать, что ничего за это не получишь?

– Нет, почему же. Надеюсь, что получу. – Это он мог ей сказать. – Возможность продолжать карьеру и свой корабль – «Опасный».

– Ну, если тебя это устраивает, тогда все в порядке. – Меггс криво усмехнулась. Чувство юмора постепенно к ней возвращалось. – Думаю, все дело в двух вещах: это любовь или деньги.

– Не понимаю.

– Только две причины могут заставить такую шишку, как лорд, совершить измену: или ему отчаянно нужны деньги, или он верит в свое дело. Лучше бы это были деньги. Те, кто верит, хуже всего. Они фанатики и способны на все. Их не волнует, что можно угодить на виселицу за измену. Давай надеяться, что тот, кого ты ищешь, пошел на это из-за денег. Иначе дело станет очень хлопотным.

Она чертовски проницательна, эта принцесса воровского мира.

– Я буду иметь это в виду.

– Ну да. А я все же терпеть не могу фанатиков. – Она передернула плечами, как будто хотела стряхнуть неприятное чувство – так отряхивается мокрая собака. – Впрочем, ладно. Значит, лорды-заседатели. Они знают друг друга?

И снова она попала в яблочко. Хью не мог не восхищаться ее профессиональной сообразительностью. Она оказалась превосходным партнером в деле планирования преступления.

– Да, они регулярно встречаются в Адмиралтействе.

– И там твой предатель крадет секреты на продажу?

– Он определенно не мой предатель, но да.

Меггс прищурилась и на некоторое время погрузилась в свои мысли.

– Получается мудрено. Ты ведь хочешь очистить карманы всех. Пару-тройку франтов грабят каждый день, и это всего лишь их невезение. Но когда эти соберутся вместе, они узнают, что их всех обнесли. И все насторожатся. Надо подумать. Мы должны обставить все дело так, чтобы никто не связал потерю кошелька с Адмиралтейством. Дождемся, когда они выйдут, и приступим к делу на Чаринг-Кросс. Придется последить – за одним или двумя сразу, если разделимся. Не бойся, Тимми знает дело. Он умеет все, что нужно, и справится один, хотя мы лучше работаем вместе.

В этот момент в ее животе заурчало так громко, что даже Хью услышал. Ее надо покормить.

– Предоставь это мне. А сейчас спустись в кухню, позавтракай и начинай работать по дому. Делай все, что можешь, но так, чтобы не пострадала рука – легкую уборку, готовку и все такое.

Меггс окинула капитана долгим изучающим взглядом.

– Готовка? Не боишься, что я тебя отравлю?

– И убьешь курицу, несущую золотые яйца? Нет. И кроме того, ты и сама будешь есть все, что приготовишь, – сидеть за столом и есть вместе со мной, да и мальчик, кстати, тоже.

– Там? – Она махнула рукой в сторону столовой, в центре которой стоял большой пустой обеденный стол. – За этим столом? Вместе с тобой? Под всеми этими сверкающими штуковинами? Ни за что на свете.

Значит, девчонка обошла дом. Конечно, она же профессионал.

– Да, возможно, за этим самым столом и под этой люстрой.

– Никогда!

– Будешь, Меггс, будешь.

Вернувшись в благословенное надежное тепло кухни, Меггс с изумлением увидела, что Тимми с аппетитом ест, а его кормит высокая и очень серьезная женщина с серыми, словно небо, волосами и руками как у мясника.

– Откуда ты взялась?

Женщина выпрямилась и критически оглядела Меггс с ног до головы.

– А вот и девочка появилась. – Она уперла руки в бока, окинула Меггс еще одним задумчивым взглядом, после чего удовлетворенно кивнула. – Уверена, что мы поладим, но ты должна с самого начала запомнить два правила. Первое – не болтай. Второе – делай то, что тебе скажут и когда скажут. Тогда у нас не будет никаких проблем. Да, я – миссис Таппер, домоправительница капитана. Я же буду учить тебя, как вести хозяйство. Начни с того, что съешь кашу, а потом отнеси поднос с кофе наверх. Капитан любит кофе крепкий и горячий.