Текст книги "Игра воображения. Роман"

Первые сложности

В январе Машке родители подарили компьютер, и она, как любитель подводного плаванья, с головой погрузилась в Интернет. Побывав у Машки, Василиса увидела ее оживленной, увлеченной, нахватавшейся неизвестных слов.

– Я тут влезла в Интернет, – рассказывала она Василисе. – На сайтах куча разных анкет. Народ знакомится. Я почитала кое-что. Решила ответить нескольким. Хоть серьезного ничего не выйдет, развлекусь. В таком общении есть свой шик, это современно! – воскликнула Машка.

– Значит, я старомодна, – ответила Василиса.

– Тебя же никто не заставляет встречаться неизвестно с кем. Можно переписываться и все. Это развлекает. Здесь, на экране компьютера, я выбираю, я хозяйка положения. И романтично! И я могу выйти из игры, когда захочу. Я решаю. Выключаю машину – и все. До скорого виртуального свидания, господа с электронной страницы!

– Машка, ты просто пытаешься уйти от самой себя.

– Если и так, что в этом плохого? Лиза, тебе меня не понять, ты у нас женщина замужняя, все, что искала, уже нашла. А я нахожусь в поиске. Поэтому ты меня не сбивай с моего нелегкого пути девушки на выданье! Видишь ли, – объясняла Машка, – поначалу я отобрала заинтересовавшие меня сорок анкет, постепенно кое-кого отсеяла. Сразу видно, если интеллект и личностный градус низкий. Сейчас в обращении у меня двадцать девять корреспондентов. Бывает, грустно, настроение упадническое, а тут народ такое пишет! Например, комичное предложение: «Хочу познакомиться с неформальной девушкой!» Как тебе, филолог? Или: «Предлагаю встречу для неидиотов». Это когда несколько виртуалов договариваются через Интернет и встречаются где-нибудь в условленном месте. На вокзале, в зоопарке или в метро. Прикол такой. Чего-нибудь смешное вместе устраивают. Флешмоб. Слушай, ты бы как ответила на вопрос: «Может ли мужчина дружить с женщиной?»

– Не знаю. Трудно сказать.

– А в Интернете я вырыла: «Женщина может дружить с мужчиной, а вот мужчина с женщиной нет». И это, действительно, так. В мужчине сильнее животные инстинкты, а в женщине развитее душа. Кстати, на сайте есть рубрики. Для желающих просто поговорить по душам – один раздел, для ищущих попутчиков – другой, для жаждущих секса – третий; естественно, есть еще нетрадиционщики, с подзаголовком «Он, она, они», ты понимаешь, о чем я?

– Догадываюсь. Неужели ты и на эту страницу заглянула?!

– А как же! Один молодой человек предложил: «Давай займемся однополой любовью виртуально!» Как тебе это, а? Я просто тащусь от некоторых интернет-реплик! Да, совершенно забыла! Есть еще раздел «Страсть», исступление чувств, видимо, для тех, у кого эта страсть прет, как дрожжевое тесто из кастрюли, и они не в силах сдерживать свои эротические порывы… Одна девица пишет: «Хочу найти совершенство». А ей отвечают: «У тебя могут быть проблемы в поиске, запасись терпением и смени свой „ник“».

– А что это такое «ник»?

– Понимаешь, ник – виртуальное имя. Девушка назвала себя «Косолаповой Фотиньей». Я, говорит, хочу найти совершенство с таким ником, и изменять его не желаю ни за что… Попадаются таки-и-ие оригина-а-алы! Например, один парень необыкновенно рассказывает о подводном мире. Зачитаешься. У него, правда, один недостаток – он очень маленького роста, ниже, чем я.

– Ты с ним встречалась?

– Нет, он мне виртуально сообщил. Один – будущий моряк, очень застенчивый. Теряется, когда видит девушку. Сразу начинает заикаться от волнения.

– Они у тебя все дефективные?

– Почему? – обиделась Машка. – Нормальные люди с человеческими лицами. Есть даже просто с героической внешностью. У меня все с фотографиями. И такие истории любви рассказывают! В романе не прочитаешь! Например, один парень, Ренат, полюбил девушку. Они познакомились в туристической группе. У нее оказался ревнивый муж. Так этот Отелло парня так отделал! Ренат понятия не имел, что это муж. Думал, папаша ее: у них разница в возрасте лет тридцать, а то и больше! Поэтому для знакомства Ренат предпочитает Интернет. Безопаснее, говорит, и выбор колоссальный.

– Есть там кто-нибудь с интеллектом?

– Есть поэт. Стихи пишет.

– Талантливые?

– Совсем без рифмы. Мне стихи не нравятся, но парня жалко: невезуха: оплакивает в стихах разбитую любовь: девчонка уехала в другой город вместе с родителями, обещала ему писать и – ни слова. А он страдает. Я ему пишу, чтобы поддержать. У него в одном стихотворении была мысль об уходе из жизни, понимаешь? Я не могу ему написать, что стихи плохие. Он же переживать начнет. Пишет – ему становится легче. Каждому человеку необходимо понимание. Тогда у него вырабатывается иммунитет против жизненных трагедий.

– Ты, Машка, готовая сестра милосердия!

– Не думай, Лиз, что я с ними из жалости переписываюсь. Мне интересны их житейские истории, их судьбы! Я, может, замуж выйду за мальчика из Интернета!

Домой Василиса вернулась поздно, около десяти вечера. Когда она вошла, Борис сказал:

– Только что звонила Анна. Катя ушла из дома.

Борис помчался искать дочь, Василиса осталась одна. Решила лечь в постель, но спать не могла. Где Борис, что с девочкой, найдет ли он ее? Василиса ходила по комнате, потом устала, села в кресло, пыталась читать, потом все-таки незаметно уснула. Проснулась оттого, что почувствовала, как Борис ласково коснулся ее плеча.

– Что с Катей? Ты разыскал ее?

– Она у подруги. Слава богу, нашлась. Оставил ее там же. Так боюсь всех этих компаний, бритоголовых мальчиков, пьянства, наркотиков! Она начала курить. Она была отвратительна, выпила.

На следующий день вместо того, чтобы идти на работу, Борис отправился к дочери. Надеялся, что на трезвую голову она поймет его лучше.

– Мне хотелось развлечься. Вот и все. Разве нельзя?

Перед побегом из дому Катя подслушала разговор мамы с ее подругой Люсей. Мама говорила: «Я бы Катерину сплавила отцу, а мне надоело. Он за нее так же отвечает, как и я. И вообще, я молодая, красивая, мне жизнь надо устраивать. Я, может, Катерину в интернат помещу, мне за ней смотреть некогда». «Я никому не нужна!» – думала Катя, и эта мысль заставляла ее жалеть себя и ненавидеть не только мать, готовую сдать ее в интернат, но и любимого отца. Но у него теперь другая жизнь, значит, он дочери уже не принадлежит. Она много думала в эти дни. Ей казалось, что она совершенно одна, никто не понимает и не любит ее. Эта мысль приводила Катю к желанию сделать что-нибудь такое, что заставило бы равнодушных взрослых выйти из равновесия.

Борис почувствовал: дочь не слышит его доводов. Как могло случиться, что он потерял ее дружбу, ее доверие?

Борис поехал к своей бывшей жене. Анна открыла дверь и вежливо, но сдержанно пригласила войти. Борис уловил знакомый аромат ее любимых духов, смешанный с запахом женских сигарет.

– Я не помешал? Тебе нужно идти? – спросил он, увидев на Анне нарядное платье.

– Думаю, наш разговор не займет много времени, – едва взглянув на него, ответила Анна.

– Катя с трудом меня выносит. Не понимает, в чем ее вина. Обижена на весь свет. С Катей происходит что-то необъяснимое. Боюсь, что мы лишились ее любви.

– Где ты был раньше? Ты был занят, ты всегда был занят. Теперь она выросла, и ты вдруг увидел, как она изменилась. Но это произошло не в один день! – с укором сказала Анна.

– Я не снимаю с себя вины, я только хочу понять, что нужно сделать, чтобы стало по-другому?

– Ты не знаешь и никогда не знал, что такое детские болезни, капли в нос, уколы, горькие таблетки! – нападала на него Анна. – Все это не коснулось тебя! Ты был приходящим отцом. Ты понятия не имел, как она росла! Поход на каток, в цирк, в зоопарк – твои развлечения. А где ты был, когда она лежала с температурой? Кто сидел ночами возле ее постели, когда она бредила в жару?! Я не уделяла ей достаточно времени в последние месяцы. У меня появился Геннадий, потом мы вдвоем ездили в отпуск. Я оставила ее у моей подруги. Катьке не нравится, что у меня есть мужчина. Он ночует здесь. Она злится, наверное, ревнует. Я молодая баба, мне мужик нужен, я не могу одна, да и никогда не могла. Ты ушел – я сразу нашла себе любовника. Сейчас тем более.

– Аня, это твоя дочь, ей только тринадцать!

– Она сумасбродная, дикая. И она уже не станет другой. Ты ждешь, что я буду рвать на себе волосы от огорчения, а я в гости собираюсь. Возможно, единственным выходом является просто сохранение равновесия. Она хочет нас обоих вывести из себя. У нее это отлично получается. Ты не возьмешь ее к себе, не так ли? Учиться перестала. Звонила учительница, жаловалась: прогуливает уроки, куча двоек. В школу ходит с пустой сумкой. Она даже не берет с собой учебники! Я не могу контролировать каждый ее шаг. У меня работа! И я живой человек!

Борис поморщился. Его раздражали реплики бывшей жены. «Все-таки правильно, что я ушел от нее», – подумал он.

– Катя серьезно поссорилась с Анной, – сообщил Борис Василисе. – Ушла из дома. Я боюсь за нее. Бог знает, чем все это окончится.

Борис не спешил. Не так легко выговорить то, что следовало сказать. Он сморщил лоб. Гармошка получилась еще плотнее, чем всегда. У него была невероятно живая мимика. Василису иногда это смешило. Сейчас она видела, как он переживает, и ей стало не смешно, а горько.

– Поэтому я хотел просить тебя… словом, чтобы ты, пока все не наладится, пожила у своих… Я понимаю, что говорю ужасные вещи, просто не вижу выхода из создавшейся ситуации.

«Ну вот и все. Почему я не догадалась, что наш брак не продлится долго?» – пожалела себя Василиса. Она почувствовала, как накатывают слезы, но не разрешила себе плакать.

– Как только Катя успокоится, вернется к Анне, мы заживем по-старому. Я так боюсь за нее. Она может оказаться в дурной компании, алкоголь, наркотики, я не знаю что! У нее трудный возраст.

Борис решил все без нее, он просто ставит ее перед фактом. Значит, надо принимать его решение, как свое собственное. Она собрала все силы в кулак и сказала:

– Конечно, я поживу у мамы. Будет лучше, если я все же предупрежу ее, позвоню, – сказала Василиса и поспешно вышла в кухню.

Она не хотела, чтобы Борис увидел ее слезы. Борис попытался обнять ее. Василиса отстранилась.

Сколько времени продлится ее ссылка? Василиса рассовывала одежду и книги по пакетам, не очень соображая, что делает. Впервые она поняла, что вышла замуж за человека, принадлежащего не только ей. «Девочка, – рассуждала Василиса, – наверное, тоже очень любит Борю. Когда она поняла, что у отца есть жена, она решила проверить, кого он любит сильнее. Что сделает отец? Как отреагирует на ее бунт? И добилась своего!»

«Твоя комната тебя ждет», – дружелюбно сказал Арсений. «Моя комната, – горько усмехнулась Василиса. – Неужели есть еще что-то мое?»

Позвонил Борис.

Ей не хотелось звонить ни Косте, ни Машке. Машка станет ругать ее. Костя… ах, разве он поймет, что она чувствует! Мужчины такие болваны! Вот мама, конечно, лучше всех все понимает. От тяжелых мыслей Василису отвлекла Ксюша. Она заулыбалась старшей сестре. Невозможно было не улыбнуться в ответ, не взять ее на руки, чтобы приласкать!

Заснула Василиса только после трех ночи, когда уже совсем не было сил, но утром решила все равно идти на лекции: если не пойдет, будет еще хуже. Ей просто необходимо отвлечься. Лекция оказалась монотонная, длинная и скучная. Казалось, перерыв не наступит никогда. Еще раз она посмотрела на часы. У Бориса сейчас перерыв, он пошел обедать. Она не согласилась пойти с ним; хотела наказать его, а наказала себя. Лекция только предлог.

– Лиза, можно было найти другой выход, – сказала ей Машка, узнав о случившемся. – Поселить дочь, например, на кухне.

– Она бы не согласилась переехать к отцу, если бы там была я. У нас не было выбора!

– Выбор всегда есть. Просто Борис предпочел свою Катю!

– Она ребенок!

– Она эгоистка. Знала, что отец женился. Ей хотелось разрушить его брак. Для этого она и сбежала из дому.

Костя неожиданно для Василисы отнесся ко всей истории серьезно.

– Учти, я брошу любую женщину, если тебе будет нужна моя помощь. И это не слова. Борис не должен был выходить из этой ситуации за твой счет. Он выбрал самое простое – выпроводил тебя из дому.

– Он не выгонял меня, Костя, – слабо пыталась заступиться Василиса. – Мы так решили.

Месяц Василиса жила у своих. Катя слышать не хотела о возвращении к Анне.

– Я скажу ей, что ты возвращаешься домой, – наконец, сказал Борис Василисе.

– Как мы будем жить?

– Необходимо обменять квартиру на двухкомнатную. Катя могла бы жить с нами.

– Ты хочешь сказать, она согласится жить с новой женой своего отца?

– Я не знаю. Я с ней не говорил. Но она так настроена против матери… Так или иначе, ей придется выбирать. Или она живет с нами, или идет жить к Анне, – твердо произнес Борис.

«Это он со мной такой, – понимала Василиса, – с ней он станет говорить совсем по-другому. Если, конечно, решится».

Прошло еще две недели. Борис так и не поговорил с Катей. Василиса не удивлялась. Борис оправдывался:

Борис поехал в школу, где училась дочь. Катя как раз выходила из ворот с одноклассниками. Школьники говорили и смеялись.

– Катюша, – окликнул он.

– Папа! – дочь обрадованно кинулась к нему, наскоро попрощавшись с друзьями. – Ты откуда здесь? Почему не на работе?

Катя настороженно посмотрела на отца. Поняла, что это только вступление к разговору.

– Понимаешь, Катенька, я чувствую себя плохо, потому что… – начал он и замолчал. Он не знал, как лучше выразить, что он переживает. – Я люблю свою жену. Видишь ли, скоро ты станешь совсем взрослой, ты лучше поймешь меня… У тебя появится любимый, и тогда ты…

– Нам же отлично вдвоем!

– Мне нужно, чтобы она была рядом, я хочу видеть ее каждый день. Мне важно возвращаться домой, зная, что она меня встретит. Я не могу забыть о ней. Это не значит, что я меньше стану любить тебя! Я буду любить тебя всегда! – он пытался найти нужные слова, чтобы убедить дочь.

– Ты хочешь, чтобы я ушла от тебя?

– Я хочу, чтобы, если ты согласишься, мы жили все вместе. Ты, я и Василиса. Она замечательная, она тебе обязательно понравится, вот увидишь! Я обменяю квартиру на большую. Вы подружитесь! Она станет тебе старшей сестрой!

– Твоя жена – мне – сестрой?! Какая она мне сестра? Я никогда не соглашусь жить с ней в одном доме! Я ее ненавижу!

– В таком случае тебе придется вернуться домой. Я сегодня говорил с мамой. Она беспокоится о тебе. Ждет тебя.

– Это неправда. Она рада, что меня нет. Я никому не нужна. Никому!

Катя заплакала.

– Мама не может принадлежать тебе, как вещь. И я не могу. Мы живые люди. Ты обязана с этим считаться.

Терпение Бориса заканчивалось. Он видел, что его слова отлетают от дочери.

– Ладно, – неожиданно смирно сказала Катя, – я вернусь к маме. Я хочу, чтобы ты дал мне денег, – твердо произнесла дочь. – Мне нужны деньги на карманные расходы.

– Сколько тебе нужно? – спросил Борис. Когда Катя назвала сумму, он растерялся:

– Так много?

– Тебе жалко? – отец услышал ноты презрения в ее голосе.

– Нет, разумеется, я только хотел бы знать, на что ты их собираешься истратить.

– Я же говорю, карманные.

– Понимаю. Конечно, держи, – ответил отец и, стесняясь, достал бумажник.

Трудное время

Борис отвез Катю к матери, и Василиса вернулась к мужу. Борис хмурился, замыкался в себе, становился раздражителен. Он предпочел личное счастье счастью дочери и считал себя виноватым перед Катей, перед бывшей женой, которая одна воспитывала их общего ребенка, а Катины «заскоки» объяснял тем, что у девочки не было нормальной семьи.

Василиса считала, что Борис слишком требовательно относится к себе. Машке она жаловалась:

– Я не могу тебе объяснить. Я знаю, он любит меня, и я люблю его, но история с Катей так подействовала на нас обоих… Нам трудно вдвоем. Что-то самое лучшее ушло из нашей жизни.

Борис собрался вдвоем с дочерью поехать куда-нибудь на весенних каникулах. Василиса согласилась, что это было бы правильно. Впрочем, если бы она сочла это глупым, ее все равно никто не стал бы спрашивать. Он отлично чувствовал, что Василиса не в восторге, и ему было неловко.

«Ладно, пусть хотя бы знает, что я не рада, но готова пойти на жертвы», – подумала Василиса.

Борис с Катей уехали в конце марта. Борис в самом деле рассчитывал на эту поездку для наведения мостов. Они великолепно провели время.

– Здесь классно! Я бы с удовольствием поселилась тут навсегда, сказала Катя.

– Праздник не должен длиться слишком долго.

– Почему?

– Потому что к нему привыкаешь, и он перестает быть праздником. Прелесть жизни не в развлечениях. Не только в них. Когда ты это поймешь, тебе станет легче переносить трудности.

– А в чем прелесть жизни? В работе, что ли? – с иронией спросила дочь.

– Если она приносит удовлетворение, радость, и в работе. Наверное, должно быть всего в равных пропорциях. Только в этом случае мы начинаем понимать, что такое счастье. Ты подумала, с кем ты станешь жить?

– Наверное, с тобой. Не выношу маминого Гену. Противный. Когда он бреется, после него вся раковина грязная, как будто в ней сапоги мыли. И еще от него гадкий запах. Не хочу его видеть.

– С нами будет жить Василиса. Ты понимаешь? – осторожно спросил он и вопросительно сморщил лоб.

– Раз по-другому никак нельзя… Уж лучше она.

– Мне понадобится время, чтобы обменять квартиру на двухкомнатную, в одной комнате мы не разместимся.

– Тогда обменивай, пожалуйста, поскорее, – сказала дочь и умоляюще посмотрела на отца. – Я там долго не выдержу.

Эта поездка все-таки стала примиряющей: Катя видела, что отец любит ее, пытается найти компромисс. Едва Борис вернулся домой, сразу взялся за устройство обмена.

Василиса рассказала о своем разговоре с бабой Верой, звавшей ее в гости, и Боря сразу согласился, чтобы она съездила в Москву и даже, кажется, обрадовался.

– Ты уедешь – я за это время подберу подходящее жилье, – пообещал он.

Баба Вера встретила внучку в сером стареньком плаще и ярком платье, не подходящем ее возрасту, но очень ее молодившем. На шее были круглые агатовые бусы. Баба Вера до сих пор работала, хотя по возрасту давно могла сидеть дома. Работала из-за денег и от скуки.

За городом у бабы Веры была маленький деревянный домик, похожий на курятник, и большой ухоженный огород. «Моя фазенда», – гордилась баба Вера. На выходные Василиса с бабой Верой поехали на дачу. Обе с удовольствием вдохнули деревенского воздуха. Василиса не любила подолгу жить вне цивилизации, но короткое погружение в деревенскую экзотику ей даже понравилось. Правда, огород бабы Веры выглядел пока голым и неуютным. Василиса знала, что это только сейчас, в апреле. Придет лето – грядки покроются молодой порослью. Она уже мысленно видела всю эту политую дождем красоту.

Рядом с бабкиным «курятником» стоял аккуратный двухэтажный кирпичный дом с балконами и красной крышей с выточенным из металла петухом-флюгером знакомого бабы Веры – художника Николая Иваныча Петровского. Летом дом с одного боку обычно был увит виноградными листьями. Половину сада занимали ульи, и Василиса, зная крутой нрав «пчелушечек», как любовно звал их Николай Иваныч, опасалась подходить слишком близко к пчелиной территории. Посередине располагался бассейн, обрамленный в июльскую пору ярко-желтыми цветами и большими каменными глыбами с выдолбленными художником ложбинками: пчелы прилетали сюда на водопой. Возле крыльца, выходящего в сад, рос огромный, изумительно расцветавший в теплую пору куст жасмина. В саду жили яблони, вишневые деревья и даже скрещенная с яблоней груша: в августе Петровские варили похожее на мед грушевое варенье. В центральной части двора вздымались три пышные голубые ели. Василиса помнила, как однажды у Петровских под Новый год нарядили одну из елей прямо на улице. Всякий приезд в Рай-Покровское Василиса вместе с бабкой всегда заходила к Петровским. Она любила разглядывать картины Николая Иваныча, которыми были увешаны и первый этаж дома, и мансарда. Сегодня они с бабкой зашли поздороваться с соседями, потом собирались отправиться в свой «курятник».

Жена художника, Анна Николаевна, пожаловалась:

– Половина пчел за зиму сдохли.

Она произнесла это «сдохли» с нескрываемым осуждением, подчеркнув интонацией, что пчелы расстроили Николая Ивановича тем, что сдохли, не подумав, как это огорчит художника отсутствием меда и даром истраченными усилиями.

«Интересно, как Боря отнесся бы к этим работам?» – подумала Василиса, разглядывая картинную галерею Петровского. Картины художника всегда вызывали в ее душе волнение: Василиса узнавала на них знакомые с детства живописные подмосковные окрестности: серую туманную, еще не проснувшуюся Оку, старые подмосковные храмы, одушевленное, играющее солнечным светом теплое бирюзовое небо.

Петровские поздравили Василису с замужеством, и Николай Иваныч подарил ей свою новую работу – подмосковный весенний пейзаж; картина была живой, яркой, и самой Василисе захотелось устремиться в розово-голубую даль, такое радостное, светлое настроение исходило от этой работы! И как не отвечало оно Василисиным мыслям о ее нескладном браке.

Два дня спустя после поездки на дачу Василиса встретила Артема, соседа бабы Веры по лестничной площадке. Артем был старше Василисы года на три, широкоплечий русоволосый детина с ребяческой улыбкой. Василиса знала, что нравится ему.

– А, это ты, привет! – сказал он и густо покраснел. – Поздравляю, говорят, ты замуж вышла! Ни капельки не изменилась. Только улыбка у тебя другая.

– Ты счастлив?

– Глобальный вопрос. Для меня, – сказал Артем, – нет счастья без комфорта. Нет, серьезно, не улыбайся. Если, например, все, кого я люблю, рядом со мной, и в этот момент отключат горячую воду, я перестану чувствовать себя счастливым.

– Давай пройдемся.

Они зашли в скверик, подошли к пруду.

– Хочешь, я в воду прыгну? – вдруг спросил Артем.

– Не хочу. Ты не будешь счастлив. Вода холодная, – ответила Василиса, усмехнувшись.

Внимание Артема скрашивало Василисино пребывание у бабы Веры. Она со страхом думала о том, что ждет ее дома.

Борис встретил ее на перроне с букетом роз и сообщил:

– Нашел отличную двухкомнатную квартиру, надо чтобы ты посмотрела.

На следующий день они поехали смотреть новое жилье. Василисе понравилась планировка, а главное, ей захотелось, чтобы все сдвинулось с места. Документы проворно оформило агентство. Василиса занималась упаковкой посуды и книг. Рассовывала все по коробкам и заносила список содержимого в тетрадь. Бориса удивила ее хозяйственность.

Катьку привлекли к поклейке обоев. «Это было бы для нее полезно», – сказал он жене. И оказался прав. Сначала Катька смотрела волком, потом устала быть свирепой. Борис наносил клей, а Василиса с Катей приклеивали полотнища. Клеили с удовольствием. Приятно было закрывать свежим новым полотнищем изношенное и ободранное. Это был только первым шагом к сближению, а им предстояло жить вместе… Василиса видела, что Катя – тонкая, ранимая девочка. К ней надо приближаться медленно, чтобы она не испугалась и не ощетинилась. Худенькая, невысокого роста, похожая скорее на мать, чем на отца, кареглазая, круглолицая, с темными, как у матери, гладкими блестящими прямыми волосами, собранными в хвостик.

Переехали в июне, и Кате пришлось уйти из прежней школы в другую, в новом районе. Девочка не слишком об этом жалела: ее не любила классная, у нее были конфликты с другими учителями из-за неуспеваемости. Подруги обещали звонить.

Катька отнеслась к Василисе сдержанно, но без ненависти. Не полюбила жену своего отца, но признала. Это было настоящей победой! Одевалась Василиса не так дорого и броско, как мама, зато нотаций не читала, вела себя миролюбиво. Катькины подруги не понимали, как Катя могла уйти жить с чужой «теткой». Любовь к отцу заставляла ее идти на мировую. И самое тайное: омерзительный Гена не будет втайне от матери смотреть на Катю своими грязными, несытыми глазами. Девочка не могла сказать об этом ни отцу, ни матери, ни подругам.

Жизнь странного семейства на новом месте потихоньку налаживалась.