Текст книги "Невместе"

Глава 26

Саша

Три недели спустя

Я как-то сказала ему, что устала сопротивляться его напору и отталкивать его, и… и перестала отталкивать. И с тех пор, кажется, я точно стала самой счастливой во всей Вселенной.

Я не могу описать словами все, что чувствую к Тимуру. И не могу слов подобрать, чтобы рассказать, сколько всего он для меня делает.

Он невозможный мужчина, правда. Как будто ненастоящий. Он существует вообще? Или я его придумала и просто медленно схожу с ума, разговаривая с несуществующим человеком?

Мы живем вместе. Ну почти. Официально никто ни к кому не переезжал, но каждую ночь мы спим в одной постели. То в его, то в моей квартире. Я впервые позвала его к себе тем же вечером три недели назад, когда он после всей грязи, что наговорил мне Илья, доказал, что я достойна гораздо большего, чем предложил мне тот урод. Казалось бы, что он просто болтал со мной, мыл мне волосы, но на самом деле он в тот момент сделал для меня так много, что наверняка даже сам не представляет насколько.

Илья Владимирович, к слову, ко мне больше не подходил. Не знаю уж, так действия Тимура он понял или пересмотрел свои взгляды на жизнь, но меня больше не трогал, и слава богу. Несколько раз Макара на занятия приводила его мама, и я порывалась рассказать ей все, а потом решила, что не буду лезть. Не мое дело. В конце концов, я сама хотела оставаться для этой семьи просто преподавателем, поэтому разговор был бы точно лишним. Пусть живут как хотят. Главное, что это больше никаким боком не касается меня.

А Тимур… А с Тимуром хорошо. В особо сложные дни он садится вот так рядом со мной, когда я принимаю ванну, и слушает, как я жалуюсь на жизнь или просто рассказываю ему что-нибудь. А я рассказываю. Открываюсь, как никогда и никому не открывалась, выдаю ему все на блюдечке, что в душе лежит, и разрешаю делать со всем этим все, что ему вздумается.

Я только самый главный секрет не решаюсь рассказать, и он противным червем внутри меня ползает и съедает все внутренности, причиняя огромную боль.

Тимур иногда говорит о детях, порой вскользь, а порой рассказывает о своих мечтах. О большой семье с тремя детьми и кучей животных. Обещал купить нам дом, чтобы было много места для малышей… Я никогда не поддерживаю этот разговор, стараюсь увести в другое русло, а потом тихонько плачу, когда его нет рядом, потому что понимаю, что не смогу ему этого подарить. И что за нос водить его нельзя, понимаю, а нужно сказать правду и уйти наконец, чтобы дать ему исполнить мечту с другой, тоже знаю, но… Но я так сильно его полюбила, что просто понятия не имею, как поступить и что с этим делать. Я же не найду в себе сил оправиться. Не смогу больше никогда и никому открыть свое сердце, а значит, никогда не буду счастливой. Я ведь и Тимуру доверилась с огромным трудом, а таких, как он, больше просто нет! И я не знаю, что делать… Это слишком тяжело для меня. Пока я, как самая настоящая эгоистка, просто оттягиваю момент, позволяя себе быть счастливой. Еще немножко. Чуть-чуть…

Неделю назад Тимур уехал на серию выездных игр, и эти дни стали невыносимо тяжелыми. Наверное, когда люди уже долго вместе, они переживают эту разлуку спокойнее, но пока мы вместе еще так мало, я дико скучаю!

Тимур пишет, что не может уснуть без меня, и я отвечаю ему тем же, говоря абсолютную правду. Я даже приезжаю в его квартиру, ключи от которой он вручил мне перед отъездом, и все ночи без него сплю на его кровати и обнимаю его подушку. Как дура какая-то, честное слово.

Мы очень скучаем друг по другу, но, несмотря на расстояние, разделяющее нас, становимся ближе. Мы долго целовались, когда я его провожала, и собираюсь долго целоваться сегодня, когда буду его встречать. Они прилетают через четыре часа, и этот день удачно совпал с моим единственным на неделе выходным.

Долго-долго собираюсь, чтобы быть для него самой красивой, еще сто раз подхожу к букету цветов, который на днях притащил курьер от него, готовлю вкусный ужин и еду к ледовому дворцу к назначенному времени. Их из аэропорта прямиком сюда привезут.

Тут уже стоит толпа девчонок, все те, с которыми мы познакомились на свадьбе Савельевых, и еще парочка мне незнакомых. Все ждут своих мужчин, и это просто невозможно мило, что у наших чемпионов есть такая колоссальная поддержка.

– А говорила «никаких хоккеистов», – шепчет мне Дашка на ухо, подкрадываясь сзади, и я обнимаю подругу, закатывая глаза. Она пару лет назад, когда только начала встречаться с Лешей, а я устроилась работать в «Феникс», сказала мне, что если я сдамся в лапы одного из хоккеистов, то припомнит мне все-все-все. Ну я сдалась. А она постоянно припоминает! – А сама стоишь, ждешь, аж коленки дрожат.

– Ничего у меня не дрожит, – фыркаю, а сама понимаю, что и правда дрожат.

Потому что я очень скучала! Мы вместе-то всего ничего, а тут уже расставаться пришлось на целую неделю. Те две, до их отъезда, были просто волшебные. Цветы, разговоры по душам, ужины, совместный душ, поездки по ночному городу и секс. Очень много секса. Тимур как из голодного края, честное слово, но я совру, если скажу, что мне это не нравится. И коленки дрожат у меня от предвкушения в том числе, потому что от этого мужчины каждый раз не знаешь, чего ожидать.

– Я шучу, Сашка, – говорит мне Даша, обнимая за плечи. – Я просто так рада за тебя! Ну до чертиков!

Знаю… Я знаю.

Мы еще болтаем обо всем подряд, а потом несемся в объятия своих мужчин, когда они только выходят из автобуса и даже не успевают забрать сумки. Плевать на них! Мы все скучали, и нам очень срочно нужно обниматься.

– Привет, Санчо, – как обычно, в своей дурацкой, но, честности ради, милой манере здоровается со мной Леха. Я, признаться, балдею от этого прозвища. Но никогданикогданикогда ему об этом не расскажу. – Докладываю, на других не засматривался, скулил о том, как по тебе скучает, и бежал в аэропорт быстрее всех.

Смеюсь над дуростью этого огромного медведя и целую своего, даже не скрывая своей радости ни от кого. Показывать отношения всем окружающим для меня на самом деле что-то сродни пытки, но тут… Другого-то и не хочется!

– Наконец-то я буду нормально спа-а-ать, – говорю ему, обнимая так крепко, как только хватает сил. Буквально висну на его шее и не скрываю радости от его приезда.

– Сань… – говорит Тимур негромко, – я вот совсем не уверен, что дам тебе сегодня спать.

– Ты злодей, – хихикаю и прячу красные щеки у него на груди.

– А ты злодейка. Мы идеальная пара, ты же в курсе, да? Захватим мир?

– А не многовато ли? Мир…

– После того как я захватил тебя, мир – это ничтожно мало, – добивает он меня, целует и наконец-то везет домой.

А дома его ждет вкусный ужин, а потом еще более вкусный совместный душ. Я, кажется, никогда не смогу насытиться этим мужчиной, как, впрочем, и он мной…

– Саш… – говорит он мне, когда мы лежим уставшие, но дико счастливые в постели, частично прикрытые одеялом. За окном барабанит дождь, но, удивительно, от этого звука не хочется спать. – Завтра во сколько освобождаешься? – спрашивает, а я пытаюсь вспомнить, какой завтра день и какое там у меня расписание.

– Кажется, в шесть, – говорю я после минуты раздумий. – А что такое?

– Не планируй тогда ничего больше, пожалуйста. Как закончишь, я тебя заберу, у меня сюрприз есть для тебя.

– Сюрприз? Когда ты успел? Ты приехал вот только что…

– А я давно его готовил, – зевает он. – Надеюсь, что тебе понравится.

Давно готовил… Сюрприз. Я не то чтобы очень люблю сюрпризы, если честно. Чаще побаиваюсь. Потому что черт знает вообще, что за теми сюрпризами может стоять, ну правда ведь? А от Тимура вообще что угодно ожидать можно. Ну или не ожидать…

– Хорошо, – киваю ему, смирившись со своей участью, но слышу тихое размеренное сопение. Укладываю голову на его груди и засыпаю тоже. Теперь без каких-либо проблем.

* * *

Весь день я как на иголках. Это немыслимо! Он закинул удочку с этим сюрпризом, а я теперь пытаюсь взять себя в руки и не думать о том, что он собирается сделать. Надеюсь, это не предложение руки и сердца, потому что… Ну нет. Просто нет, не сейчас.

Я так волнуюсь, что даже пару раз сбиваюсь в словах на уроках или пропускаю время его начала, крепко задумавшись. Он меня сломал! Одной своей фразой!

Почему я вообще так волнуюсь? Да потому, что это Тимур. С него станется и ресторан мне свой вручить как подарок. С дурацкой улыбкой и словом «Сюрпри-и-из». Потому что правда ведь, что угодно ожидать можно. Я ему про любовь к собакам рассказала, так на следующий день он мне выдал, что нашел несколько классных пород, надо только выбрать и поехать забрать. Я с трудом человеку объяснила, что давно бы сама приобрела собаку, если бы у меня было на нее время. Он правда чуть не сорвался и не поехал за ней! Я рядом с ним теперь контролирую все, о чем говорю. А то скажу случайно, что в Венецию хочу, он мне билеты притащит, а у меня работа, мне некогда…

До вечера доживаю с трудом, постоянно поглядывая на часы, и кабинет закрываю сразу же за последним учеником, не оставаясь внутри ни на минуту дольше.

Выбегаю, падаю в объятия Тимура, но спокойствия эта встреча пока не приносит. Наоборот.

– Поехали? – спрашивает он меня, открывая дверь машины.

– Куда? – сажусь внутрь, хотя еще несколько недель назад бегала от его предложения меня подвезти как от огня. Сейчас же я даже некомфортно чувствую себя в такси. Хочу только с Тимуром кататься. Совсем разбаловал.

– Смотреть сюрприз, – усмехается он, а потом достает из кармана мою маску для сна. Чего? – Но тебе надо закрыть глаза. Иначе ты сразу поймешь, куда мы едем, и никакого сюрприза не выйдет. Ладно?

– Я побаиваюсь, – нервно усмехаюсь и беру в руку эту повязку. – Ты втайне мистер Грей и везешь меня в свою красную комнату?

– Конечно, – кивает он, заводя машину. – В моем арсенале есть тысячи разных масок для сна, я тот еще извращенец. Закрывай глазки, и поехали.

Ох… Делаю, как он просит, но от этого страх и предвкушение внутри только нарастают. У меня дрожат руки, боже! До чего он меня доводит?

Мне кажется, что мы едем целую вечность. Тимур не говорит ни слова, только включает музыку погромче, наверное, чтобы я совсем уж умом не тронулась. Я пытаюсь понять, когда и куда машина поворачивает, но, конечно, все это тщетно.

– Скажи честно, ты все-таки маньяк и решил сделать меня своей жертвой?

– Черт, догадалась, да? Так и думал, что ты поймешь. Увы, маленькая, отныне ты на веки вечные прикована к моему сердцу и будешь сидеть там в заложниках до конца моих дней.

– Вот так и думала, что не ошиблась, – пытаюсь отвлечься глупыми разговорами, а потом чувствую, что мы тормозим, и перестаю болтать, ожидая хоть какого-то продолжения.

– Приехали. Маску не снимать, – говорит он строго. Выходит из машины, через пару секунд открывает мою дверь и берет меня на руки. Куда-то несет, а потом ставит на ноги, придерживая меня за талию, чтобы я не упала. – Снимаем?

– Нет, – качаю головой. Это что-то грандиозное, я чувствую, черт возьми. Если бы он меня привез просто на озеро, чтобы полюбоваться закатом, он бы не устраивал все это. А грандиозности я боюсь. Очень.

– Снимаем, Солнце, пора, – говорит он мне и стягивает эту чертову маску с моего лица.

Вдох-выдох…

Открываю глаза. Пытаюсь сосредоточиться на том, что происходит, но ничего не вижу, тут какой-то яркий свет. Моргаю несколько раз, приводя зрение в порядок, а потом…

Передо мной здание. Два этажа. Большое и красивое. То самое здание, которое я так хотела приобрести для своей школы, я сразу его узнаю, мне не требуется много времени.

А что…

– Открывай, – говорит он, протягивая мне на ладони ключи.

Нет.

О господи, нет! Нет-нет-нет!

Он не может… Он не может вот так просто сделать это. Взять и снова сломать все стены внутри меня, все рамки и правила.

– Нет, – качаю головой и делаю пару шагов назад. Ну нет… я сплю. Я точно сплю.

– Да, Саша.

– Тимур, нет! – я не успеваю уйти, он перехватывает меня за талию и вкладывает ключ мне в ладонь. Он холодит кожу и немного приводит меня в чувство, но протест внутри все еще слишком сильный.

– Саша, – говорит он чуть строже. – Поднимись по ступенькам и открой дверь.

– Я не хочу, – качаю головой. В глазах стоят слезы, это немыслимо. Да он ненормальный!

– Ты хочешь.

Хочу ли я? Боже, конечно, хочу! А еще я хотела сама… Своими силами. Чтобы добиться этого и гордиться собой. А вот так – не хочу.

– Это ненормально, – говорю ему, поворачиваясь лицом. – Ненормально, понимаешь? Мы три недели вместе, а ты просто берешь и даришь мне здание для школы.

– Какая разница, сколько мы вместе, если я хочу это сделать? Если я могу это сделать. Если я готов это сделать для тебя, Саша. Какая к чертям разница?

– Я хотела сама… – шепчу тихо, не находя в себе больше сил ни на что.

– Так ты сама, – он пожимает плечами. – Это все – ты. Твоя мечта, твоя школа, твои силы, твои достижения. Я только финансы вложил. А ты и так купила бы ее сама, просто я немного опередил. Потому что могу, ладно? Открывай уже.

– Но я не просила…

– Меня не надо просить.

Не знаю. Я не знаю, что говорить, куда идти, как стоять на ногах.

Это сумасшествие. Я знаю, сколько стоит это здание. Я знаю, сколько я работала и копила ради того, чтобы на него заработать. Это не просто подарок. Даже машина не была бы таким дорогим подарком. Тимур вполне себе на эту сумму мог построить большой дом, о котором мечтал. А он просто взял и купил мне здание для школы. А я даже осчастливить его не могу…

Он подталкивает меня в спину, заставляя идти, и я на подкашивающихся ногах подхожу к двери и трясущимися руками открываю замок.

Я не верю, что это происходит со мной. Моя мечта. Вот она. Уже передо мной, уже моя. Правда? Это все правда происходит наяву?

Которую неделю подряд я боюсь проснуться и лишиться всего, что происходит сейчас в моей жизни. Я так боюсь…

А внутри красиво. Безумно просто! Тимур изменил тут все, хотя я думала оставить все как было, потому что на ремонт финансов бы не оставалось. А он… Тут так классно. Так современно, так стильно. Я уже представляю, на каких фонах дети будут делать классные фотки, а где отдыхать после занятий.

Огромный холл с мягкой мебелью, красивые двери в классы, которых много! Внутри них – тоже восхищение. Все очень круто сделано, везде оборудование…

Мы поднимаемся на второй этаж, там еще несколько классов, уборные, один большой актовый зал для мероприятий, комната для всех учителей и отдельный кабинет для меня.

Все еще не верю, что это происходит со мной. Подхожу к столу, провожу по нему пальцами, потом иду к окну, замечая, что территорию тоже облагородили и теперь на ней есть лавочки, качели и несколько беседок.

– Все документы в ящике твоего стола, – говорит Тимур первую фразу за последние полчаса, которые мы ходили по школе. – Она полностью твоя, от первого до последнего кирпичика. Хоть завтра заводи сюда детей и начинай преподавать.

– Она оформлена на тебя? – спрашиваю, надеясь на положительный ответ.

– Она оформлена на тебя, – отвечает Тимур, добивая меня окончательно.

– Без моего присутствия?

– Связи, – просто пожимает он плечами, глядя на меня, снова точно в глаза.

– Я не могу принять, Тимур, – говорю правду. Я не могу. Это слишком. Я не давала папе покупать мне школу, потому что должна была сама, а он просто через три недели отношений взял и купил мне ее. Как это называется?

– Она твоя, Саша. Можешь, не можешь, хочешь или нет – твоя. Не можешь принять? Продай. Она твоя. За любую цену. Деньги с продажи тоже твои. Продавай, покупай новую, делай там ремонт… Или прими и исполни мечту уже сейчас. Это твоя школа, Саша.

– Это слишком, – шепчу я совсем тихо, чувствуя, как катятся слезы. – Понимаешь? Слишком! Я и так влюбилась в тебя уже без памяти, а ты снова и снова заставляешь мое сердце разрываться на части. Я должна была сама, я обязана была купить ее сама! Это был мой принцип, моя мечта!

– Твоя мечта была учить детей в своей собственной школе, а вопрос приобретения – это всего лишь вопрос финансов. Я захотел – я подарил. Вопрос закрыт. Жду тебя внизу.

Он оставляет на моих мокрых от слез губах поцелуй и выходит из кабинета, хлопая дверью. Не сильно, но мне хватает того, чтобы вздрогнуть и немного ожить.

Он впервые не пытается остановить мои слезы. Каждый раз он всеми силами пытается сделать так, чтобы я не плакала, а тут просто уходит.

Боже… я идиотка, да? Совершенно точно да.

Ради меня он выкупил это здание, потратил просто колоссальную сумму! Сделал тут ремонт, наверняка еще и сам все это контролировал, исполнил мою мечту… И судя по всему, он сделал это либо в первые дни наших отношений, либо даже до их начала. Потому что быстрее бы такой ремонт никто не смог сделать. Боже… Он и правда сделал все это для меня, а я, вместо того чтобы поцеловать его в благодарность, начала его ругать?

Я ужасная. Как он терпит-то меня?

Бегу вниз, спускаюсь по ступенькам и замечаю Тимура, сидящего на одном из диванчиков.

Тихонько подхожу к нему, обнимаю сзади, и целую в щеку и шепчу совсем негромко:

– Спасибо. Я тебя очень люблю.

Глава 27

Тимур

У меня вырастают крылья с тех самых пор, как Саша сказала мне самые заветные слова. Любит. Я мог только надеяться, а она… Люблю, говорит. С ума сойти можно.

Эти слова дарят такое количество эмоций, что у меня и щеки от улыбки трескаются, и грудная клетка от ударов сердца ломается, и душа разрывается от количества счастья внутри нее.

– И я тебя очень люблю, Саша, – отвечаю ей сразу же, не раздумывая ни одной лишней секунды.

И вдруг мне кажется, что у нас точно все будет хорошо теперь. Потому что любящие друг друга люди ведь всегда могут все преодолеть, правда?

– Поможешь мне с переездом? – шепчет она на ухо, и я понимаю, что наконец-то сдалась и приняла подарок. С переездом – конечно. Жаль, что она имеет в виду школу, а не мою квартиру. – Хочу оформить каждый класс под разный язык. Класс итальянского под Италию, китайского в стиле Китая, ну и так далее. Для лучшей атмосферы. Как идея?

– Мне нравится. Теперь тебе надо срочно искать кучу других учителей?

– Да, – кивает она мне, все еще обнимая и прижимаясь своей щекой к моей. – И объявлять о наборе новых групп. Думать над расписанием, над формированием групп…

– Ты справишься, Саша. А я всегда помогу, ты же знаешь?

– Знаю.

* * *

Теперь она и правда не боится пользоваться моей помощью. Мне льстит. Весь следующий день, как только я освобождаюсь с утренней тренировки, мы занимаемся тем самым оформлением кабинетов. Саша объявляет всем родителям о переезде, но никто не возмущается, все только рады такому расширению. В честь этого она дает всем пару выходных дней, чтобы подготовить новое место, и мы, вместе с ее учителями, тусуемся в новой школе.

Оформляем классы, как Саша и хотела, и когда я вешаю под потолок китайские фонарики, ловлю себя на мысли, что готов все что угодно делать для этой девушки. Вообще все.

Помогаю ей продать всю мебель, что осталась в тех классах, потому что, как выяснилось, это все тоже было приобретено ею. И она еще смеет говорить, что ничего не добилась!

Саша все еще заметно в шоке, но уже в приятном. Улыбка не сходит с ее лица, и она то и дело трогает руками то стены школы, то двери, как будто проверяя, настоящее ли все тут.

Несколько учителей она находит в первый же день, и пока я вешаю светильник в форме карты Италии на стену в кабинете, соответственно итальянского, а еще устанавливаю кучу разных часов в холле, которые показывают время во многих часовых поясах, Сашка проводит пару собеседований. Удачных, отчего ее настроение поднимается еще выше.

– Все еще не верю, что ты сделал это, – говорит она, стоя в холле, когда мы заканчиваем и собираемся уезжать. У нас еще конференция сегодня, нужно везде успеть.

– Ты про часы? – подшучиваю над ней. – Да ладно тебе, Сашка, если я держу свой ресторан, это не значит, что не справлюсь с шуруповертом.

– Ты такой дурак, – закатывает она глаза и улыбается.

– Есть немного. Поехали?

– Поехали…

Меня несказанно радует тот факт, что она теперь бежит в мою машину вперед меня. Стоило-то всего один раз ее без сознания тут прокатить, чтобы все следующие разы она садилась в нее без каких-либо споров.

С ней все иначе. Вообще все. Даже не надо ни с кем сравнивать, чтобы понять, что такого взрыва мозга, наверное, в целом мире не найти. Но либо она взрывает мой мозг очень мягко, либо я мазохист. Другого не дано.

Мы едем на конференцию, держась за руки. Сегодня кто-то из Европы снова приезжает в очередной раз доставать вопросами нашего Палыча и заодно Сашку. Она порой эти конференции не переваривает за однотипность вопросов, успокаиваю ее потом поцелуями, чтобы нервы не тратила.

Заходим в холл тоже вместе, Сашка уже не стесняется выставлять наши отношения напоказ, хотя первое время с этим было очень и очень сложно. Но потом ей пришлось провожать меня на выездную серию перед всеми, а там ей ну очень хотелось плакать и целоваться, поэтому она плюнула и наконец-то открыла миру то, что мы вместе.

Мужики на меня теперь с гордостью смотрят, потому что каждый из них знает, что добиться Александры невозможно. А я взял и добился. И не потому, что я такой молодец. Просто влюбился без памяти, а дальше все как-то само собой пошло.

Мы здороваемся со всеми, и я отпускаю ее работать. Она обычно перед конференцией минут двадцать тусит в кабинете директора со всеми участниками, они обсуждают вопросы и предполагаемые ответы, чтобы не было никаких конфузов.

А дальше все как обычно. Мы толпой сидим для поддержки Палыча, делаем вид, что внимательно все слушаем, я любуюсь Сашкой и кайфую от ее иностранного, а потом жду, пока она уйдет оттуда и вернется ко мне.

Но сегодня ее задерживает какой-то хрен. Точнее, один из тех европейцев, которые приехали на эту самую конференцию. Не запомнил, если честно, как его зовут и кто он вообще такой, но, судя по всему, какая-то шишка. Он задавал пару вопросов о том, не хотят ли сменить у клуба владельца или продать нескольких игроков к ним за границу. На все вопросы было твердое «нет», конечно же, но червячок неприятностей внутри зашевелился.

И я наблюдаю за тем, как этот самый европеец моей Сашке что-то с улыбкой втирает. Не слышу, что именно, далеко стоят, да тут и шумно. Вижу только, что он улыбается слишком уж широко и смотрит на нее слишком пристально. Я в такие моменты себя не могу контролировать, у меня кулаки сразу чешутся.

Пару недель назад Саша сказала мне, что это абсолютно ненормально, ревновать так сильно. Знаю. И Саше не нравится это во мне. Тоже знаю. Но как иначе-то?! Когда на нее каждый проходящий мимо пялится. А я еще даже замуж ее не забрал, чтобы перестать переживать.

Короче, стискиваю зубы, чтобы не раздражать Сашу своей ревностью, и еще долгих полторы минуты наблюдаю за их милым (нет) диалогом. Что можно так долго обсуждать? Все обсудили еще на конференции, в конце-то концов.

Расслабиться не получается, даже когда Саша наконец-то от него отходит и идет ко мне. Потому что я точно вижу, как этот козел смотрит ей вслед. Бесит меня.

– Ну и что ему было надо? – спрашиваю сразу, как только она ко мне подходит.

Саша сразу же закатывает глаза и даже тихонько рычит, кажется.

– «Нет, Саша, ты что, я не ревную тебя к каждому столбу», – отвечает она мне моими же словами двухнедельной давности.

Ладно, я ревную к каждому столбу! Надеюсь, от этого ей станет легче.

– И все-таки? – У меня нет времени на выяснения, кто тут кого ревнует, а кто кого нет. Мне надо узнать, что он от нее хотел, чтобы банально успокоиться.

– Он рассказывал о том, что у него есть своя крупная фирма, звал меня туда работать, потому что у него много российских партнеров, а нормального переводчика не найти, – спокойно отвечает она.

Приехали. При живом-то мне пытаться утащить мою девушку черт знает куда! Вот это наглость у мужика. Даже у меня столько нет.

– И наверняка заманивал огромной зарплатой.

– Конечно, – кивает она и говорит все это так просто, как будто я радоваться должен. Правда, она чувствует, видимо, что я на грани, и поэтому начинает поглаживать меня по груди, успокаивая. – И зарплата высокая, и жилье предоставляют. И карьерный рост, ну и путешествия по всему миру, конечно, куда без этого.

– Саш, вот ты специально меня добиваешь, да? – смотрю на нее, делая максимально страдальческий взгляд. – Я еле держусь.

– А ты держись. Я же не согласилась. Хотя заманчиво, да?

– Я тебя отшлепаю сейчас. Что из этого тебя манит больше всего? Только назови пункт, я завтра же все устрою.

– То, что манит меня больше всего, живет в этом городе и дико меня ревнует, – хихикает она, а потом встает на носочки и чмокает меня в подбородок, – Именно поэтому я отказала ему. Еще вопросы будут?

– Никаких. Поехали в ресторан.

У нас сегодня очень насыщенный день. Но работу никуда не деть, особенно когда ее очень много. Я знаю, что Сашку отлично расслабляет ванна с маслами, поэтому обязательно сделаю ей, когда вернемся домой.

А сейчас нужно заехать в ресторан. Во-первых, поужинать, потому что Саня моя, кажется, целый день ничего не ела, а во-вторых, поработать. Я и так слишком часто все оставляю на Марину, пора бы разгрузить ее немного. Зарплатой, конечно, не обделяю, но и личная жизнь же должна быть у человека, нельзя совсем уж наглеть.

Мы едем, снова держась за руки, но молча. Саша видит, что я все еще на взводе, поэтому не говорит мне ничего, и я просто молчу, пытаясь успокоиться.

Я знаю, что она не уедет. Особенно вот так просто, непонятно куда, бросив меня. Понимаю, что нет. У нас все хорошо. Мы вместе, мы любим друг друга, делимся проблемами и чувствами, у нас все, черт возьми, хорошо! Но почему-то кошки все равно на душе скребут.

Рядом с Сашей всегда было и будет много мужиков. Она красивая, молодая, успешная… Магнит для всяких придурков. Я же попался, логично, что и другие попадаются. И я прекрасно понимаю, что Саша уже моя и будет всегда только моей и точно никогда не опустится до такого, как измена, но как это бушующему внутри сердцу-то объяснить? Оно колотится так, как будто этот чертов мужик со своими чертовыми предложениями – прямая угроза нашим отношениям.

Но это ведь совершенно не так. Не так же?

Когда приезжаем в ресторан, оставляю Сашку в зале ужинать, а сам иду в кабинет разбираться с документацией. Много накопилось, надо посидеть около часа и все подписать. Как закончим с переездом Саши в новую школу – начну чуть больше времени уделять работе.

Голова трещит от кучи нервов, переживаний и информации, и я на пару минут прикрываю глаза, откинувшись на спинку кресла, и ровно в этот момент слышу тихое открывание двери. Саша. Она частенько крадется как мышка, и если вокруг не гробовая тишина, то она и вовсе может остаться незамеченной.

– Тебя покормили? – спрашиваю, не открывая глаз.

– Да-а-а, – говорит она негромко, – и чаем напоили. А вот ты не поел.

– Я попозже. Надо еще немножко поработать.

– Тебе надо расслабиться, – говорит она и подходит ко мне со спины, касаясь пальчиками моих висков.

Сколько времени прошло с того раза, как на этом самом кресле сидела она, а я стоял позади и делал ей массаж? Мы тогда впервые поцеловались. Кажется, прошла целая вечность, а на деле – всего несколько недель. Время с этой девушкой течет совершенно иначе, поверить не могу, что каких-то полгода назад я даже о ее существовании не знал, а сейчас не представляю без нее своей жизни.

Саша порхает тонкими и нежными пальцами по моему лицу, расслабляя мышцы, и я все-таки решаюсь дать себе передышку и разобрать оставшиеся документы немного позже.

Она перемещается руками мне на шею и плечи, массирует, несильно сдавливая, и я понимаю, что это точно то, что мне нужно сейчас.

– Помню, как ты вот так же расслаблял меня массажем, – улыбается она, продолжая разминать затекшие мышцы. – Теперь моя очередь.

– Напоминаю, – говорю ей с улыбкой, – что я расслаблял тебя еще и поцелуями.

– Ваши намеки, Тимур Давидович, слишком тонкие, – подхватывает она веселье.

– Да? Тогда прямо скажу – целуй меня, женщина. Нуждаюсь. Остро.

И она сразу же наклоняется ко мне и касается моих губ, увлекая нас в сладкий поцелуй.

И это ровно то, что дарит мне абсолютное и физическое, и моральное расслабление. У нас все хорошо. Было, есть и будет.