Текст книги "Отто П. по прозвищу Арахис"

Глава 29
Красивая вещица всегда радует

– Это так круто, – прошептал Роберто.

Пиппа подняла верхний поддон, показывая, что под ним есть еще второй и третий. Они с Роберто сидели, скрестив ноги, на коврике у кровати. Пиппа впервые показывала кому-то все те вещицы, которые приносил ей Отто.

– Ты хочешь сказать, он приносит тебе все это в обмен на еду? – прошептал Роберто.

Пиппа покачала головой.

– Не совсем, – сказала она. – Отто сам себе добывает пропитание. Для него это просто способ показать, что он думает обо мне.

– И наоборот?

– Да. Больше всего Отто любит куриные наггетсы, – сказала Пиппа. – А еще ему нравятся картофельные шарики.

– Серьезно? Я обожаю картофельные шарики, – прошептал Роберто.

– Ну да, они вкусные, – согласилась Пиппа.

– А откуда ты знаешь, что его зовут Отто?

– Мне сказал мистер Дойл, – ответила Пиппа. – Он живет по соседству. Он изобретатель. Они с Отто работают вместе.

– Ты шутишь? – с благоговением прошептал Роберто. Его голос звучал так тихо, что Пиппе пришлось наклониться, чтобы расслышать его.

Они почти соприкоснулись лбами. Пиппа медленно вытаскивала каждое сокровище из секции и передавала его Роберто, который изучал их с почтением куратора музея, прежде чем положить обратно.

– Эйфелева башня – моя любимая, – сказала Пиппа, передавая Роберто цепочку для ключей. На ней болталась миниатюрная копия французской достопримечательности. Этот сувенир был настолько прекрасен, что среди всех сокровищ в коробке только его Пиппа могла назвать полноценной вещью. Удивительно, но на ней совсем не было ржавчины. И ни одно из звеньев не было сломано. Это была не просто какая-то там «штуковина».

– Вау, – прошептал Роберто. – Она невероятна, – он подвесил ее на кончике пальца, позволяя ей болтаться вперед-назад, как маятник. – Повесь на нее ключ.

– Какой ключ? – спросила Пиппа. Теперь она тоже говорила шепотом.

– Ключ, который тебе оставил Отто. Тот, что в клубке пряжи, – ответил Роберто.

Пиппа на секунду растерялась, но потом вспомнила. Она встала и взяла клубок красной пряжи, который кинула на стол, когда они поднялись наверх. Роберто тоже встал. Он держал кончик нити, пока Пиппа разматывала клубок, пытаясь добраться до ключа в центре. Она отвязала ключ и, немного повозившись, сумела повесить его на кольцо от цепочки.

– Возьми себе, – сказала она, передавая цепочку с ключом Роберто.

– Но Отто принес их тебе, – сказал Роберто. Его протесты были едва слышны из-за дверного звонка, в который позвонил первый гость.

– Отто не будет против, – сказала Пиппа. – Он точно не будет против.

Она говорила так тихо, что нужно было уметь читать по губам, чтобы понять, что она сказала. Но Роберто все прекрасно понял. Он прицепил цепочку к петельке для ремня на своих брюках.

Пиппа удивлялась тому, что ей понадобилось столько времени, чтобы понять, каким замечательным был Роберто. Он же был одним из ее самых давних друзей. Почему она только сейчас это увидела? Они столько всего вместе делали – тысячи вещей! Наверное, они даже ходили в один и тот же детский сад (хотя это было так давно, что Пиппа даже не помнила). Они вместе учились в младших классах. Он был на всех ее школьных фотографиях. Они ходили в школьный хор и ездили на экскурсии вместе. Но до сегодняшнего дня Пиппа даже не замечала, как сильно он ей нравится. Ей не терпелось познакомить Роберто с Отто. Она знала, что Отто он тоже понравится.

Пиппа и Роберто снова сели на ковер и продолжили перебирать ее сокровища. Они восхищались особо выдающимися вещицами, а также друг другом. Дети практически не нуждались в словах, по крайней мере, сказанных вслух. Они были рады просто разделять молчание друг с другом. Янтарный свет лампы в спальне Пиппы обволакивал все аурой умиротворения, и так продолжалось долго-долго, пока все это не было разрушено в одночасье раздавшимся снизу криком миссис Синклер.

Глава 30
Еноты милые? Да они сущий кошмар!

Пора перемотать немного назад, чтобы понять, что стоит за леденящим душу криком, заставившим Пиппу и Роберто броситься вниз.

Миссис Синклер была не из тех, кто разводит драму на пустом месте. Как истинный профессионал она оставалась невозмутимой под любым давлением. Она была легендой в деловых кругах. Планируемые вечеринки были ее единственной уступкой театральщине, и она распоряжалась на них, как заправский генерал.

Сегодня каждый столик на заднем дворе ломился под тяжестью осенних цветов. В ошеломительные каскады осенних листьев были вплетены милейшие маргаритки, связки лаванды, кисти львиного зева и очаровательно румяные розы. Флористы долины непрестанно соревновались между собой, желая предоставить самые экстравагантные цветы.

Всю эту садовую роскошь разбавляли хитроумно расставленные статуэтки лесных жителей. Кролики, играющие в прятки с ежами, и оленята, резвящиеся с лисицами. Животные были сделаны из выдувного стекла и отполированы до прозрачного сияния.

Более того, большие чаши для пунша, чашки, тарелки и стойки для десертов были выполнены из баварского хрусталя. Все вместе это создавало впечатление переливающихся драгоценных созвездий.

Антикварные люстры с бесчисленным множеством хрустальных подвесок свисали с длинных веток дуба, растущего в углу двора. Казалось, что они словно по волшебству зависли прямо в воздухе.

Все было устроено так, чтобы ловить и отражать лучи света, исходящие от сотен, нет, тысяч электрических сфер, качающихся вперед-назад над столиками.

Миссис Синклер создала ослепительную волшебную страну, которая оживет, как только будет включен свет. Все это удивительно гармонировало с инсталляцией Марлы из веревок и побрякушек. И женщина, и белка были гениями по части визуальных эффектов.

Марла убедилась, что все птицы на своих местах, а миссис Синклер проводила первых гостей на заднее крыльцо и далее во двор. Остановившись в своей безукоризненно чистой кухне, миссис Синклер нажала на выключатель, отвечающий за освещение во дворе. Все засияло в лучах славы. Декорации поражали своей неземной красотой. Все ахнули от изумления.

А затем миссис Синклер (и Марла) закричали.

Втайне от них обеих еноты со всех концов Долины Ид с безумным упоением наблюдали за приготовлениями к вечеринке. Они собрались по ту сторону забора и приникли к щелям и отверстиям в нем. Там они и стояли всей кучей, прижав свои мерзкие морды к растрескавшемуся дереву, и шпионили, дрожа от восторга.

Кто-то дал им наводку. Вероятно, это был Рэндал, который еженедельно получал большие комиссионные от енотов. Впрочем, может быть, и нет: барсук с состраданием относился к Марле, как и ко всем вдовам. В любом случае это не имело значения. Еноты были там и наблюдали за задним двором Пиппы.

Еноты идеально умеют держать лицо. Их часто представляют себе как мягких, пушистых черно-белых проказников. «Миленькие» – это слово часто применяют по отношению к енотам. Полный фарс. На деле они наигнуснейшие существа в мире. Они могут привести курятник в состояние полной разрухи меньше чем за тридцать секунд, это просто варварство какое-то.

Обычно еноты предпочитают действовать под покровом темноты. Миссис Синклер провела в своем дворе множество вечеринок, и ни один енот прежде не показывал своей мерзкой морды.

Впрочем, сегодня все было иначе. Сегодня было слишком много блестяшек. И, разумеется, воздух был наполнен запахами аппетитных деликатесов, от которых ломились столы. А какой енот не утащит немного еды, если это может сойти ему с рук? Но дело было вовсе не в еде – дело было в блеске! Еноты не в состоянии пройти мимо чего-то сияющего.

Их внимание привлекли призывно сверкающие длинные линии Марлы. Они изнывали от желания наложить свои отвратительные крошечные лапки на все эти блестящие штуки. Они ерзали от нетерпения. А великолепные декорации, которые миссис Синклер разместила на столах и деревьях, просто снесли им крышу. Несколько минут, пока дневной свет не сменился ночью, они с вожделением смотрели на переливающийся двор. Вот бы пробраться туда и присвоить то, чего они так отчаянно желают каждой клеточкой своих мерзких тел.

Они начали копать, сперва тихо, но со все возрастающим волнением. Людей, которые могли бы помешать им, поблизости не было, и вскоре они выкопали под забором траншею, достаточно большую, чтобы протиснуться внутрь. Еще пара минут, и они на месте.

Затем миссис Синклер включила освещение, и еноты просто с ума посходили. Когда свет тысячи лампочек ударяет во множество стеклянных и хрустальных предметов, отскакивая от одной поверхности к другой и третьей, создается ощущение, что находишься внутри бриллианта. Такой блеск можно увидеть лишь раз в жизни. Даже если бы двор патрулировала бригада гончих, енотов бы это не остановило. Они окончательно потеряли контроль над собой.

Бесконечным потоком хлынули они под забор, ослепленные неистовым желанием пощупать и присвоить себе все блестяшки. Колонны енотов прокладывали себе путь во двор. Ими кишела вся лужайка.

Мама Пиппы не совсем понимала, что происходит, как и Марла, по крайней мере, сперва. А вот Отто тут же смекнул, в чем дело. Вороны (как и вороны, сойки и галки) спят по ночам, а еноты спят днем. Их пути редко пересекаются. Но если это все-таки происходит, будьте начеку. Это зрелище не из приятных.

– В атаку! – скомандовал он другим врановым, призывая их к битве. – Враг близко! Пленных не брать!

Отто никогда не бывал на войне и (как уже было сказано) ненавидел вооруженную борьбу. Но мантия верховного главнокомандующего естественным образом легла на его плечи. Он возглавил атаку на первую волну енотов, ударяя их крыльями по головам и заставляя отступить. Другие врановые последовали за ним, и сперва показалось, что кризис можно предотвратить. Но к несчастью, противник серьезно превосходил их числом.

– Отто! – заорала Марла из-под клена. – Им нужны наши линии! Они все испортят!

– Я вижу! – отозвался Отто. – Собери птиц! Пусть создадут путаницу – это им хорошо удается! – и он снова вернулся к бою, исчезнув с глаз Марлы.

Марла в отчаянии обвела взглядом двор. Иллюминация для вечеринки ослепила ее. Она с силой моргнула, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Куда делись все щеглы, поползни, дрозды и синички? Затем она заметила, что целый батальон их сгрудился у кормушки для птиц. Оказалось, что они получают инструкции не от кого иного, как от того самого воробья, который периодически их терроризировал.

– …нужно спикировать на них бомбочкой! – услышала она его слова. – Крылья внутрь, клюв вперед, ноги назад! Делай как я!

Он храбро поднялся с кормушки и взлетел высоко в воздух. Вращаясь вокруг себя, он нацелился на ближайшего енота и упал с неба, словно снаряд. Его цель была ясна, и он мощно ударил по ней. Хрясь! И вот уже енот и воробей лежат на земле, оглушенные и временно выведенные из строя. Птица еле успела улететь, прежде чем разъяренный енот ударил ее.

Хотя воробей был на волосок от поражения, это не помешало остальным птицам попробовать применить прием. Словно рой шершней, они бросались на енотов что было сил и смогли продержаться довольно долгое время. Они получили почти все травмы, которые вы в состоянии себе представить. Многих из них друзьям пришлось оттащить в сторону, когда они были слишком изранены, чтобы продолжить бой. Однако благодаря их героизму Марла выиграла немного времени, чтобы сделать то, что задумала.

А именно покинуть поле брани, чтобы пополнить ряды новобранцев.

Глава 31
Лучше, чем телевизор

Люди с упоением наблюдали за тем, как разворачивается бой. По одну сторону миссис Синклер собрались ее гости, а по другую стояли Пиппа и Роберто. Издав крик, миссис Синклер прижала ладонь к губам и в ужасе замерла. Что еще ей оставалось делать, кроме как наблюдать за тем, как ее карьеру смывает в унитаз? Она точно не выйдет наружу. Там, снаружи, творилось безумство.

Пиппа и Роберто прижались лицом к окну, едва осмеливаясь дышать.

– Он там, я это знаю, – сказала Пиппа.

– Кто? – спросил Роберто.

– Отто, – ответила девочка. – Он наверняка там.

Но разглядеть, кто что делал, едва ли представлялось возможным. Откровенно говоря, сложно отличить воронов от ворон, когда они двигаются быстро. Повсюду летели перья и шерсть, а визг и вой енотов могли и мертвых поднять из могил.

В дверь позвонили, и когда никто не открыл, новая партия гостей решила войти самостоятельно. Среди них была мэр Долины Ид с мужем. Вновь прибывшие пошли на шум из кухни и присоединились к наблюдающим за столкновением, развернувшимся во дворе. Половина гостей стала громко болеть за птиц, а другая ставила на зверей.

– Боже, да это же лучше телевизора, – сказала мэр Кравец, снимая пальто и локтем подвигая мистера Кравеца, чтобы получше все видеть.

Когда Марла вернулась с Кристофером и бригадой юных воронов, борьба достигла высшей точки кульминации.

Кристофер, как вы помните, был шурином Отто. Он и его друзья мечтали стать военными и в свободное время устраивали учения, то бишь занимались этим целыми днями. Более зрелых воронов, на плечах у которых лежали обязанности, появляющиеся с возрастом, они порядком раздражали. Отто с трудом мог их терпеть. Точнее, так было до этой минуты.

– Брат! – закричал он. Не шурин, а брат. – Брат, помоги нам спасти нить!

Он кивнул в сторону блестящих нитей, которые больше не прорезывали лужайку аккуратными параллельными линиями. Еноты тащили их к траншее под забором, после чего планировали скрыться вместе с ними в лесу. Врановые делали все, что было в их силах, чтобы не допустить этого.

– Браво, – пробормотала мэр Кравец. – Я за всю жизнь не видела ничего настолько хорошо организованного.

Миссис Синклер, которая была уже на грани того, чтобы звонить в службу отлова бездомных животных, убрала телефон обратно в карман.

– Не представляю, как у тебя это получается, Адель. Ты просто невероятная волшебница! – мэр отвернулась от окна. – Это триумф!

– Правда? – спросила миссис Синклер.

– Где ты умудрилась достать этих птиц? – спросила мэр. Птицы, у которых ум помрачился от пикирования бомбочкой, теперь просто выделывали восьмерки в воздухе. – Изумительно. Я хочу, чтобы они выступили на поднятии флага четвертого июля[16]16
  Ежегодно четвертого июля отмечается День независимости США. – Прим. ред.


[Закрыть].

Гости согласно зашумели, а затем раздались восхищенные возгласы. Они заметили белку, длинную и тощую, которая промчалась по одному из столов с закусками. Размахивая зажатой в зубах поварешкой, она в один прыжок преодолела препятствие в виде горы сэндвичей с огурцами, а затем, схватившись за кисточку свисающей со стола скатерти, соскользнула вниз в самую гущу битвы.

* * *

Марла тут же взялась за дело. Битва разделилась на пять устрашающих игр по перетягиванию каната между врановыми по одну сторону нитей и енотами – по другую. Отто, Сухарик, Жак, Фиаско и Бандит прочно удерживали по одной линии, и им помогали дюжины молодых врановых. Марла вторглась на вражескую территорию, по возможности со всей дури лупя енотов ложкой по костяшкам пальцев и вынуждая их ослабить хватку. Это была опасная работа.

– Раз, два, три, тяни! – кричал Отто с равными интервалами. Какое-то время силы сторон казались равными. Но затем врановые стали сдавать позиции. Только команда Сухарика держалась, но и то лишь потому, что его линия безнадежно запуталась в ножках стула, который стал шататься туда-сюда с каждым рывком.

«Все кончено», – подумал Отто.

Он кликнул Кристофера, чтобы тот занял его удерживающую позицию у линии, и взлетел на забор между домами Пиппы и Бартлби. Словно генерал, критически оценивающий события на поле боя, Отто исследовал сцену внизу. Птицы, большие и маленькие, выкладывались в драке на полную. Многие свалились от бессилия. Некоторые были ранены. Они были героями, и он любил их за это.

А эта великолепная белка! Он наблюдал за тем, как Марла зигзагами носится между линиями, периодически нанося удары массивной ложкой. В тот момент он так ею гордился, что не выразить словами. Она хорошо продумала свой план. Она была чемпионкой. Они старались изо всех сил, но проигрывали. Все совершенно точно было кончено. Старику конец.

– Привет! – запричитал он. – Привет! Привет!

Глава 32
Пиппа теряет самообладание

– Это он, – прошептал Роберто. – Это Отто. Это наверняка он.

Он указал на одинокого ворона, сидящего на заборе. Его величественный силуэт выделялся на фоне восходящей луны.

– Да, это точно Отто, – сказала Пиппа. Что-то было не так: она это видела по его клюву, развернутому под трагичным углом. Не говоря ни слова, она схватила Роберто за руку и потащила его к входной двери. Она не думала, что кто-нибудь заметит их поспешный уход, и никто, действительно, не заметил.

Вместе они побежали к забору, на котором, предаваясь горю, восседал Отто. Они остановились задолго до того, как могли быть замечены компанией, собравшейся на кухне у Пиппы.

– Отто, привет! – прокричала Пиппа. – Что случилось?

Отто вздрогнул, ошарашенный звуком собственного имени. Он почти потерял надежду на то, что Пиппа придет ему на помощь. Но вот она здесь с каким-то невысоким очкастым мальчиком на буксире.

– Привет! – сказал он. – Ты была мне нужна! Где тебя носило?

– Привет! – отозвалась Пиппа. – Прости меня. Ты кажешься очень расстроенным.

– Привет! – ответил он. – Даже не представляешь насколько. Нет времени объяснять.

Он сделал шаг в ее сторону, затем пробежал по забору в направлении улицы. Остановился и, оглянувшись, посмотрел на детей.

– Думаю, он хочет, чтобы мы пошли за ним, – сказал Роберто.

– Ну разумеется, – согласилась Пиппа.

Они с Роберто побежали за Отто, который спрыгнул с забора и ждал их на земле. Все трое обогнули забор и двинулись по другой его стороне – на стороне Бартлби Дойла.

Они пробежали мимо дома Бартлби. Свет был выключен, но Пиппе это не показалось странным. Разве пожилые люди не ложатся спать, как только сядет солнце? Они пересекли его задний двор, ярко освещенный огнями со стороны забора Синклеров. Отто провел их за мастерскую и взлетел на подоконник. Он три или четыре раза нетерпеливо клюнул в стекло.

– Мне кажется, он хочет, чтобы мы заглянули внутрь, – сказал Роберто.

– Ну разумеется, – согласилась Пиппа. – Но здесь слишком высоко.

– Тебе придется встать мне на плечи, – галантно предложил Роберто.

– Нет, тебе придется встать мне на плечи, – вздохнула Пиппа.

Это имело смысл. Какой бы маленькой она ни была, Роберто был еще меньше.

– Да, конечно, – согласился Роберто.

Пиппа постаралась опуститься на корточки как можно ниже. Роберто услужливо снял обувь. Он перекинул свою левую ногу через ее левое плечо, а правую – через правое плечо. Она медленно поднялась на трясущихся ногах. Роберто постарался вытянуться как можно выше, для устойчивости схватившись кончиками пальцев за подоконник. Затем он встал.

– Ай! Ай! – закричала она. – Ты мне на волосы наступил!

– Прости! – сказал Роберто.

– Я сейчас сознание потеряю, – жаловалась Пиппа. – У меня башка отваливается от твоих вонючих носков.

– У всех носки воняют, – спокойно ответил Роберто. Он едва мог разглядеть внутренний подоконник. Его глаза были на уровне лодыжек Отто. Роберто посмотрел на ворона, который вглядывался в темноту мастерской.

– Что ты видишь? – спросила Пиппа.

– Ничего, – сказал Роберто. – Мне не хватает роста.

Он съехал с ее спины, стараясь не тянуть за волосы.

Отто начал взволнованно подпрыгивать. Он страдальчески закаркал.

– Отто, – сказала Пиппа, потирая шею, – мы не понимаем, чего ты хочешь.

– Привет! Привет! – сказал Отто, спускаясь обратно на землю. Его голос звучал умоляюще. Клювом он указывал на мастерскую.

– Мне кажется, он хочет, чтобы мы зашли внутрь, – сказала Пиппа.

– Кажется, да, – согласился Роберто. – Там что-то произошло.

Обгоняя друг друга, они бросились к двери и по очереди подергали ручку.

– Заперто, – сказал Роберто. – Ты должна рассказать своей маме. Она знает, что делать.

– Она не уйдет с вечеринки, – парировала Пиппа. – Не сейчас. В эту самую минуту у нее, должно быть, голова идет кругом.

– Тогда придется позвонить в полицию или сделать что-то еще! – настаивал Роберто.

– И что мы им скажем? Что Отто думает, что в мастерской мистера Дойла что-то случилось? – спросила Пиппа. – Полицейские не знакомы с Отто. Они не знают, что он самая умная птица в мире.

Пиппа и Роберто повернулись к Отто, ища помощи.

– Кар! – закричал он. – Кар! Кар!

Почему дети ничего не делают? Почему они не вышибут дверь? Они же в пятнадцать раз крупнее него. Что им мешает? Он пнул ногой воздух вперед и назад, а затем в сторону, имитируя прием карате.

– По-моему, у него припадок, – сказал Роберто.

Отто подумал, что, возможно, у него начнется припадок.

Но затем случилось чудо. Лунный свет отразился от Эйфелевой башни, болтающейся на поясе у Роберто. Этот предмет был отлично знаком Отто: он был чрезвычайно доволен собой, когда оставил его под кленом для Пиппы. И что самое главное, Отто узнал ключ. И его внезапно осенило, что нужно делать, а такое случается, пожалуй, всего один раз за всю жизнь.

– Ключ! Ключ! – прокаркал Отто. Новое слово отозвалось в горле странным ощущением, как будто он проглотил сироп от кашля. Он постарался произнести его как можно правильнее. – Ключ! Ключ!

– Он каркает или говорит «ключ»? – спросил Роберто.

– Говорит «ключ», – отозвалась Пиппа. – Он точно говорит «ключ».

Их обоих словно громом поразило.

– Ключ! – выкрикнули они в унисон.

Роберто рванул Эйфелеву башню с пояса и вставил ключ в замок. Он резко повернул его и услышал щелчок.

Пиппа настежь распахнула дверь, но Отто пронесся мимо них. Он со свистом влетел в мастерскую и бросился на тревожную кнопку. Он с такой яростью ударил по ней, что чуть не вывихнул крыло.

После этого все происходило как в тумане. Пиппа включила свет и увидела Бартлби Дойла. Он лежал на полу недвижный, холодный и бледный. В одно мгновение они с Роберто оказались на коленях возле него. Роберто пытался нащупать у него пульс. Это казалось правильным в подобных обстоятельствах. Он не мог с уверенностью сказать, почувствовал он что-то или нет. В итоге он сдался и рванул обратно домой к Пиппе за подмогой.

Врачи скорой помощи, вызванные нажатием тревожной кнопки, прибыли как раз тогда, когда миссис Синклер набирала 911[17]17
  911 – номер телефона экстренной службы в США, Канаде и ряде других стран. – Прим. ред.


[Закрыть]. Следом за ними приехали полиция и пожарные. Когда они вошли в мастерскую, то обнаружили маленькую девочку, сидящую на корточках возле старика, держащую его за руку и изо всех сил старающуюся не заплакать. Бартлби Дойла пронесли на носилках через толпу, которая стеклась от дома Синклеров на звук сирен. Его погрузили в машину скорой помощи.

– Он в порядке? – спросила миссис Синклер. – Я его соседка.

– Он дышит, – ответил фельдшер. – Сильно ушибся при падении, но он стреляный воробей. Его просто нужно немного подлатать. Он вернется домой раньше, чем вы думаете.

«Обещаете?» – хотела спросить Пиппа. Ее глаза наполнились слезами, а затем она на самом деле расплакалась.

– Что ж, мы едем с вами, – сказала миссис Синклер, обнимая дочь рукой.

– Простите, мэм. Вам придется ехать за нами в больницу на своей машине, – сказал фельдшер.

* * *

После того как скорая увезла Бартлби Дойла, никаких особенных сюрпризов больше не было. Ну, может, парочка и была, но это случилось немного позже.

Миссис Синклер и Пиппа отвезли Роберто домой. Потом они поехали в больницу, намереваясь сидеть с Бартлби Дойлом, пока он не придет в себя. Что ж, он и вправду оказался стреляным воробьем. Когда он очнулся, у него уже было несколько идей касательно того, как они с Отто могут усовершенствовать летающие штаны.

Звери покинули поле боя. В конце птицы позволили енотам стащить немного побрякушек, а затем изгнали их с участка. Каждый чувствовал себя победителем.

Люди зашли обратно внутрь, и мэр Кравец стала распоряжаться вечеринкой. Все провели время превосходно и в целом считали, что это лучший вечер за последнее десятилетие. Деловые перспективы миссис Синклер множились, как кролики.

Никто не заметил взволнованную белку, обходящую дозором периметр двора в поисках своего друга. Не заметили они и ворона, который зашел в клетку позади картотеки в мастерской и теперь тихо напевал себе что-то под нос.