Текст книги "Отто П. по прозвищу Арахис"

Глава 33
И снова о выигрыше в силе

– Что ты там делаешь? – спросила Марла.

Мастерская была пуста, если не считать ворона и белки. Она стояла на столе посреди комнаты.

– А, я просто решил немного передохнуть, – сказала Отто.

– В клетке? – спросила Марла.

– Да, – сказал Отто. – Я практически вырос в этой клетке. Здесь очень уютно.

На самом деле он ненавидел эту клетку. Но здесь было очень удобно оставаться незаметным, пока врачи колдовали над Стариком.

– Вижу, они оставили дверь нараспашку, – заметил он. – Очень осмотрительно. Нам нужно придумать способ, который позволит тебе проникать сюда, когда нас с Бартлби не будет. Ну, чтобы брать арахис.

– Чтобы брать арахис, – повторила Марла.

Когда ее глаза привыкли к темноте, она заметила мешки с арахисом, прислоненные к противоположной стене. От такого изобилия пищи у нее затряслись колени.

– Как дела в доме по соседству? – спросил Отто.

– Веришь или нет, все разрешилось само собой, – сказала Марла. – Война не может продолжаться вечно, как говорится.

– Война не может продолжаться вечно, – согласился Отто.

– Ты должен был это видеть, – продолжила Марла. – Я всегда считала твоих приятелей кучкой бесполезных мешков с перьями, но теперь, сделав наконец что-то полезное, они разгуливают, раздувая свои перья вот тут, – она растопырила лапки перед грудью.

Это заставило Отто рассмеяться.

– Посмотрим, надолго ли это, – сказал он. Он вышел из клетки и присоединился к Марле на столе.

– Люди веселятся на всю катушку, – сказала белка. – Надеюсь, останутся объедки.

Отто кое-что понял:

– Ты никогда не перестаешь думать о еде, да?

– Не могу себе этого позволить, – сказала Марла.

Они немного посидели, прислушиваясь к звукам праздника. По всей видимости, требовалось кое-что посерьезнее приезда скорой помощи, чтобы заставить людей отказаться от хорошего времяпрепровождения. Такое рвение заслуживает уважения.

– В каком смысле ты вырос в той клетке? – неожиданно спросила Марла.

– В прямом, я вырос в той клетке. Я выпал из гнезда, когда только-только вылупился. Не знаю, где были мои родители, должно быть, улетели на охоту. У меня были сломаны нога и крыло, – Отто сделал паузу. Он нечасто вспоминал все это. Ему было так холодно, так страшно. Куда делись его родители? Это было ужасной тайной в его жизни.

Марла терпеливо ждала.

– Бартлби Дойл гулял по лесу и нашел меня, – продолжил Отто. – Он отнес меня к ветеринару, а потом соорудил для меня гнездо в коробке из-под обуви. А когда я из нее вырос, он переселил меня в эту клетку. Думаю, он не знал, что еще делать.

Марле никогда не приходило в голову, что у Отто может быть такое ужасное прошлое.

– Мне очень трудно представить все это, – сказала она.

– Но это правда, – сказал Отто. – Он дал мне имя и выкормил меня, и рассказывал об экспериментах, которые проводит. Он научил меня всему. Но он держал меня в клетке, а я этого терпеть не мог. Настоящего ворона не приковать цепями, сама знаешь. Настоящего ворона нельзя держать в неволе.

– Так говорят, – промолвила Марла. – Как ты выбрался оттуда?

Отто просиял:

– Я обратился к науке! Что ты знаешь о выигрыше в силе?

– Не имею о нем никакого понятия, – сказала Марла.

– Позволь объяснить, – отозвался Отто. – Я спал на одной из рубашек Бартлби. Однажды ночью я оторвал от нее рукав и промочил его насквозь в моей миске с водой. Ты знала, что хлопок становится прочнее, если его намочить? Что ж, это действительно так. Я обвязал рукавом пару прутьев и вставил в узел шариковую ручку подобно рычагу. Я крутил и крутил ручку вокруг оси.

Рукав сжимался все туже и туже, пока не раздвинул прутья. Я пролез между ними. Когда Старик пришел наутро, я сидел на крыше клетки. Он остолбенел! После этого я прилетал и улетал, когда хотел.

Марла представила себе это освобождение. Ее переполняло восхищение. Чудо, а не птица.

– Ничего себе, вот ты хитрый негодник, – сказала она.

Отто в ответ на похвалы кивнул и пожал плечами. Он сомневался, что его побег можно было назвать талантливым, не говоря уже о непревзойденном.

– Видишь ли, все дело в ручке. Ручка дала мне выигрыш в силе. Когда дело касается выигрыша в силе, нет ничего слишком сложного. Он помогает проявить недюжинную силу, на которую сам по себе ты не способен. Это как… это как…

– Это как заиметь друга, о существовании которого ты даже не подозревал? – подсказала Марла.

– Да, – согласился Отто. – Именно так.

Глава 34
Птица на все времена

– Отто! Отто! Отто!

Кристофер, все еще окрыленный успехом вечерней операции, влетел в мастерскую.

– Отто! Птенец вылупляется! Птенец вылупляется! – закричал он. – И угадай что! Картофели на на самом деле близнецы! Ха-ха! Близнецы! Поэто му она была такой гигантской! Близнецы!

Кристофер навернул пару кругов по мастерской и исчез так же быстро, как появился.

Отто замер от страха, когда до него дошло, что сказал его шурин. Близнецы? Казалось, что это слово эхом отскакивает от стен мастерской. Близнецы – это в два раза больше, чем один птенец. Люсиль ждет его с двумя крошечными птенцами. Они нуждаются в нем прямо сейчас, причем в два раза сильнее. И тем не менее он не мог заставить себя пошевелить крыльями. Его словно парализовало.

Марла прочистила горло.

– Поздравляю, Отто, – сказала она. – Знаешь что? Я возьму немного арахиса и отправлюсь домой. Малыши начинают плакать и требовать завтрак ни свет ни дуря, что бы ни случилось.

– Ты хотела сказать – ни свет ни заря? – слабо отозвался Отто.

– Не-а, – усмехнулась Марла. Она уже спустилась на пол и складывала арахис в салфетку, которую умыкнула с вечеринки. – Я хотела сказать ни свет ни дуря, как ты вскоре сам выяснишь.

Дети лишат тебя сна. Похоже, что они считают это своим священным долгом или типа того.

Она взглянула на ворона снизу вверх. В мастерской было темно, но можно было легко догадаться, какое выражение застыло на его лице. Его охватила паника. Марла бросила то, чем занималась.

– Эй, ты был в ударе сегодня, – сказала она. – Ты спас жизнь своему другу.

– Я бы не справился без тебя, – отозвался Отто.

– Ха! Мой план с треском провалился! – радостно сообщила Марла, будто неудача вовсе ее не волновала, хотя это было не так.

– Не согласен. План был гениальный, – сказал Отто. Он решительно был настроен вести себя справедливо, если не больше.

Затем Марла сделала нечто неожиданное для себя. Она забралась обратно на стол и обхватила лапами клюв Отто. Она помотала его головой туда-сюда.

– Отто, заботиться о ком-то тяжело. Но знаешь что? Ты уже заботишься о многих. Ты заботишься о нашем районе. Ты будешь великолепным отцом.

– Ты правда так думаешь? – спросил Отто.

– Да, – сказала Марла.

Он не был в этом уверен. Он ничего не помнил о своем отце. Его ему заменил Бартлби Дойл, человек, который принес его домой в ладошке и сделал все, чтобы он жил. Означало это быть отцом? Не хочется быть неблагодарным, но Старик посадил его в клетку и вырастил изобретателем. Отто хотел, чтобы его птенцы стали настоящими воронами, не имеющими оков и полностью свободными. Как именно это сделать? Он и понятия не имел. Абсолютно.

С другой стороны, разве могла такая белка, как Марла, ошибаться? Отто в этом сомневался. Так ли уж часто удается встретить кого-то, кто одно временно был бы и хорошим другом, и гениальным военным стратегом? Марла сочетала в себе оба этих качества и еще много других хороших черт. Она была храброй и воинственной, а еще честной до ужаса.

Отто решил поверить Марле. Если уж она говорит, что он будет потрясающим отцом, значит, так и будет. Да, ошибок не избежать. Без промахов не обойтись. Время от времени ему даже придется просить о помощи. Как же ему повезло, что у него есть Люсиль, Марла, Пиппа и (как он надеялся) Бартлби Дойл.

На самом деле у него был целый легион друзей.

Его мысли прервал шелест еще одной пары крыльев. Они принадлежали той щегловке с горчичным оперением. Она приземлилась на углу стола и ухмыльнулась.

– Че надо, Элейн? – спросила Марла.

– Меня послала Люсиль, – прощебетала щегловка. – Ты должен броситься домой, Отто. Броситься домой! Броситься! Бр-р-р-р-роситься!

Затем она развернулась и, нахально взмахнув хвостовыми перьями, вылетела прочь.

– Вот ведь вредная птичка, – рассердилась белка. – Однажды она свое получит.

– Ох, даже не знаю, Марла, – голос Отто прозвучал почти по-отечески. – Она начинает мне нравиться.

Затем, поддавшись импульсу, он спросил:

– Не хочешь познакомиться с моими птенцами? Но, разумеется, ты нужна дома. Так что я не настаиваю.

Марла колебалась. Она ушла надолго и должна была проверить своих деток. Было уже поздно, она выбилась из сил, и ее еще никогда не приглашал в гости ворон. Это не было принято. И все же было больше причин сказать «да», чем «нет».

– Я зайду на пару минут, – сказала. – Давай наперегонки!

Не успели слова раствориться в воздухе, как она уже шмыгнула за дверь.

Отто победил, но лишь с небольшим отрывом. Он еле сумел втиснуться в собственное гнездо, переполненное гостями, пришедшими пожелать счастья. Даже его приятели с помойки явились посмотреть на птенцов.

Отто, расталкивая всех, добрался до постели, где лежала Люсиль.

– Лу, – сказал он. – Лу, близнецы!

Люсиль рассмеялась, подняла крылья и показала ему, что под каждым из них спряталось по птенцу.

– Познакомься с Эмброузом и Беттиной, дорогой. Они прекрасны.

Птенцы были неописуемо уродливыми, как и все новорожденные вороны, и у них были жуткие голубые глаза. Но Отто таял от умиления, когда смотрел на них. Он кивнул Марле, скрывавшейся за спинами остальных, чтобы она подошла поближе и полюбовалась на его выводок.

Птицы расступились, уступая дорогу необычной гостье. Если и было что-то более странное, чем близнецы, так это появление белки в подобных обстоятельствах.

– Они очень милые, Отто, – сказала Марла. – И они очень похожи на тебя.

Отто засиял от гордости.

– У них есть вторые имена? – спросила она.

– Ах да, – сказал он. – Придумать вторые имена – это моя работа. Что ж, если Люсиль не против, мальчик будет Эмброузом Б. Арахисом. Б. сокращенно от Бартлби. Это семейное имя.

Он повернулся к жене за одобрением, и она нежно кивнула ему.

– Что касается нашей девочки, – продолжил он, – в Долине Ид она будет известна под именем Беттины П. Арахис.

– Нет, Отто, нет, – ахнул Сухарик. – Боже милостивый, о чем ты только думаешь? Ты не можешь взвалить на нее такую ношу, как имя Перпендикуляр. Она тебя ни за что не простит!

– Даже я тебя ни за что не прощу, – добавил Бандит.

– И я, – эхом отозвался Фиаско.

Жак просто в ужасе покачал головой.

Отто рассмеялся, и это был смех ворона, который знал, что рядом с ним друзья, любящие его так же сильно, как он любит их. Весь лес был полон его друзей. В сущности, если не считать странных енотов, Долина Ид трещала по швам – так много друзей было у Отто П. Арахиса.

– Эх вы, птицы, – сказал он. – Птицы и ты, белка! Знаете, какие вы все замечательные? П. значит Пиппа! Хотя нет ничего такого и в имени Перпендикуляр.

Затем он поблагодарил их за то, что они были так добры, чтобы уделить внимание его семейству, проводил их из гнезда, залез в мягкую постельку к Люсиль и птенчикам и тут же уснул.

Немного о врановых

Вам известна басня Эзопа о вороне и кувшине с водой? Ворона хотела пить, но воды в кувшине было так мало, что она не могла дотянуться до нее. Или, может, у нее просто был слишком короткий клюв. Как бы то ни было, ворона нашла замечательное решение. Она стала кидать камушки в кувшин, отчего уровень воды поднялся. После этого она вдоволь напилась.

Вас бы удивило, если бы вы узнали, что в реальной жизни вороны точно так же умны, как в этой истории? Ученые проверили это, воссоздав условия из басни Эзопа. (Как минимум в одном из случаев они кинули в воду вкусного червячка вне досягаемости клюва птицы.) Как и стоило ожидать, вороны стали кидать камни в контейнер, пока вода не поднялась достаточно, чтобы можно было напиться (или поймать червяка)!

Воронам шикарно удается решать проблемы, но вороны делают это еще лучше. Они умеют изготавливать и использовать инструменты. Они сумели узнать людей, которые время от времени с ними работали и которых исследователи попросили надеть маски! Если вы чем-то раздражаете ворона или ворону, они надолго запомнят ваше лицо. И, соответственно, если вы подружитесь с ними, они не скоро вас забудут.

Если вы не эксперт, довольно трудно отличить ворону от ворона. Я годами наблюдаю за ними и до сих пор их путаю. Они настолько похожи, что вам, должно быть, интересно, можно ли их скрещивать? Иными словами, могут ли они произвести на свет маленьких воронят? Ответ – да, могут, но почти никогда этого не делают.

Врановые заводят семьи, друзей и врагов. Они дерутся и играют в игры. Они испытывают счастье и горе, и паранойю. У них бывают хорошие и плохие дни! Они используют жесты, не объединяются с птицами, которые их раздражают, и любят повыпендриваться. Мне несложно представить себе такого ворона, как Отто П. Арахис, птицу на все времена. Возможно, в этой книге вы познакомитесь с вороной (или с белкой, или с барсуком, или с человеком), которые напомнят вам кого-то из ваших знакомых!

Благодарности

Здесь нужно поблагодарить всех любителей животных. В детстве я не особенно интересовалась животными, несмотря на то что у меня была домашняя обезьянка, которая забиралась в мою спальню и переворачивала там все вверх дном. По большому счету меня больше интересовали люди и их увлечения. Но с возрастом пришло увлечение обширным миром животных. Меня, как Бартлби Дойла и Пиппу Синклер, особенно занимают врановые: их ум, привычки, история и дела семейные. (И вороны в этом обходят всех остальных.) Я благодарю зоологов, любителей и профессионалов, щедро делящихся своими знаниями об этих феноменальных птицах. Я в особом долгу перед Берндом Генрихом, автором книги «Разум ворона». А в общем и целом я благодарна своей подписке на Национальное географическое общество.

Габи Манн (из Сиэтла) привлекла мое внимание в 2015 году, когда я прочла о ее необыкновенных отношениях с воронами с ее заднего двора. Я подумала: «Это могло бы стать идеей для истории, если кто-то ее напишет». Мисс Манн вдохновила меня на создание юной Пиппы, чьи отношения с Отто помогли ей пережить по-настоящему трудные времена.

Еще раз благодарю Стивена Чадни, являющего собой образец работящего, любящего книги и суперумного агента. Фиби Йе, выдающийся редактор, была решительна, мудра и добра в стремлении помочь мне написать лучшую книгу, на которую я способна. Я в долгу перед Элизабет Стрэнахан и ее даром подмечать детали, которые делают книгу завершенной, она была так снисходительна ко мне в ходе этой работы.

Мои дети (Уильям, Камилла и Изабель) – моя сила. Они мои первые и последние читатели, которые стали ценной тестовой группой. Дэйв, спасибо за то, что дал мне простор для писательства. Нет никого, кто бы видел перспективы и ценил хорошие книги больше, чем ты.

Я с любовью и благодарностью вспоминаю Ричарда Си Хьюза, моего школьного учителя по физике. Он был одним из лучших учителей, и именно он внушил мне мысли о науке, изобретениях и гуманности, которые, как я надеюсь, нашли свое отражение в «Отто П. по прозвищу Арахис». Учителя оставляют в нас след, который тянется через всю жизнь. Я все еще вспоминаю мистера Хьюза, стоящего перед классом, спокойно и с добрым юмором требующего от нас проявления своих лучших качеств. Это и есть выигрыш в силе!

Об авторе

Дебютный роман Эмили Батлер «Фрея и Зус» получил наилучшие отзывы и рекомендации от журнала School Library Journal. На написание «Отто П. по прозвищу Арахис» ее вдохновили прогулки с отцом до станции метро, во время которых они наблюдали за почтенным соседом, который останавливался через каждые несколько метров, чтобы достать из кармана арахис и загадочно оставить его на столбике забора. Эмили была старшей из семи детей в семье и росла с привычкой прятаться за диваном, чтобы почитать в тишине и спокойствии. (Хотя в доме никогда не было тихо.) Она окончила школу в Бразилии, работала в кибуце[18]18
  Кибуц – сельскохозяйственная коммуна в Израиле, имеющая общее имущество и основывающаяся на разделении труда и товаров потребления. – Прим. ред.


[Закрыть] в Израиле, была практикующим адвокатом в Нью-Йорке, обслуживала свадьбы в Лондоне – и в ее жизни не было момента, когда бы в ее рюкзаке или портфеле не лежала книга. Эмили живет со своим мужем в старом доме, набитом под завязку тремя замечательными, но непослушными детьми и всевозможными книгами.